Бриллианты твоих глаз

13

Мэгги почти уложила все вещи, когда в комнате неожиданно погас свет. Девушка бросилась к стене и защелкала выключателем, но это ни к чему не привело. Скорее всего, перегорела лампочка. Мэгги распахнула дверь, чтобы спуститься вниз, но тут же закрыла ее. В коридоре царил леденящий душу мрак. Видимо, произошел значительный сбой, а не просто перегорела лампочка.

Девушка вернулась обратно и ощупью дошла до кровати. Неужели это просто совпадение?.. Нет, чья-то злая воля преследует ее, и девушка задыхалась от страха, ожидая в любую секунду, что из темноты протянется рука, чтобы наказать злодейку, дерзнувшую посягнуть на алмазы Кента. Неужели слова Джеймса — правда и древнее проклятие начинает действовать, сводя потихоньку с ума и ее саму?

Мэгги стиснула руки. Господи, взмолилась она про себя, я обязательно стану хорошей. Я не буду ни лгать, ни воровать. Я даже перестану петь в дешевых барах. Только помоги мне выбраться отсюда живой и невредимой...

И, похоже, ее молитва была услышана. Мэгги уловила, как в ее дверь кто-то осторожно постучал.

— Изабель, вы здесь? — боязливо прошептал женский голос, и девушка вздохнула с облегчением. Это была Кэтрин Уильямс.

— Да, — ответила она. — Что произошло со светом? Я ужасно испугалась.

— Здесь иногда такое бывает. — Мэгги почувствовала, что Кэтрин улыбается. — Не бойтесь. Я посижу с вами, хорошо?

— Может быть, мы лучше спустимся вниз и предупредим прислугу? — промямлила Мэгги. — Мы же не можем оставаться без света всю ночь.

— Обесточен весь замок, так что прислуга в курсе, не волнуйтесь. Нам придется немного посидеть в темноте. Но так даже лучше. Мы можем посидеть и всласть посплетничать. Если вы не против...

— Конечно, — машинально произнесла Мэгги, хотя в данный момент сплетни интересовали ее меньше всего.

Кэтрин осторожно вошла, на ощупь нашла кресло и села, Мэгги не вставала с кровати. Ее мысли путались, она никак не могла сосредоточиться на словах своей гостьи. А Кэтрин без умолку болтала, рассказывая о неуклюжих попытках Леонарды понравиться Бертраму и о суровости леди Элизабет по отношению к старшему внуку.

Мэгги время от времени поддакивала, стараясь создать у Кэтрин впечатление, что активно участвует в разговоре. Но мыслями она была очень далеко.

— Вы меня совсем не слушаете, Изабель, — внезапно произнесла Кэтрин с мягким укором.

Мэгги стало стыдно.

— Я немного задумалась, — объяснила она. — В такой темноте трудно сосредоточиться.

— Вас что-то тревожит? — мягко поинтересовалась Кэтрин, но Мэгги почувствовала, что этот вопрос был задан неспроста.

Феноменальное чутье Кэтрин уже не раз поражало ее. На одно мгновение нелепая мысль рассказать обо всем этой понимающей женщине овладела Мэгги. Сколько можно скрываться и лгать? Должен же хоть кто-то знать, что ей безумно страшно и что она уже понесла достойную кару за свое несовершенное пока преступление.

— Я...

Но здравый смысл взял вверх. Какой заботливой и внимательной ни казалась бы Кэтрин Уильяме, она была посторонним человеком, к тому же подругой леди Элизабет. Уже одно это должно настроить ее против Изабель Алмеду, не говоря уже о Мэгги Грин. И девушка покрепче стиснула зубы, чтобы удержать слова признания, рвущиеся на язык.

— Я просто чуть замечталась, — твердо сказала она. — Так романтично сидеть в темноте...

— Романтично? — расхохоталась Кэтрин. — Только не со мной. Если бы на моем месте был какой-нибудь очаровательный молодой человек, то я вполне поняла бы ваше настроение. А так...

Мэгги чуть улыбнулась.

— Да, возможно. Но и Джеймс, и Берти сейчас где-то внизу, исправляют поломку, так что никакой надежды на молодого человека...

Мэгги старалась превратить все в шутку, но получилось все наоборот.

— Кто знает, чем сейчас занимаются Берти и Джеймс, — загадочно произнесла Кэтрин. — Ноя не уверена, что хотела бы видеть кого-нибудь из них сейчас с вами в этой комнате.

Мэгги напряглась. О чем говорит эта женщина? Неужели она о чем-то догадывается? Вполне возможно, что близкая подруга леди Элизабет знает о старинной легенде...

— Почему?

— Симпатия молодых аристократов может принести много неприятностей такой нежной и чувствительной девушке, как вы...

Мэгги мысленно хмыкнула. Чрезвычайно чувствительной. Да у нее шкура как у старого носорога. Хотя, впрочем, в роли Изабель Алмеду она стала гораздо более ранимой, это точно.

— Любовь вообще вещь опасная, — продолжала философствовать Кэтрин. — Она сбивает с толку, заставляет вас терять ориентиры. Все это может быть очень неудобно, особенно для вас, моя маленькая... парижанка.

Капельки холодного пота проступили на лбу Мэгги. Пауза в словах Кэтрин была слишком четкой, чтобы ее можно было посчитать непреднамеренной. Что известно этой женщине?

— Почему же? Вы считаете, что раз я парижанка, то любовь не для меня? Странная логика. — Мэгги от всей души надеялась, что ее слова звучат естественно. Или она зря придает такое значение этому вопросу?

— Я так не говорила, — мелодично рассмеялась Кэтрин. — Любовь — прекрасное чувство, но только когда она не мешает работе...

Мэгги почувствовала, что у нее волосы дыбом встают. Кэтрин словно читает ее мысли. Сейчас, в кромешной темноте, все казалось возможным.

— Вы ведь отнюдь не отдыхать и флиртовать сюда приехали, моя дорогая Изабель... или как вас там зовут на самом деле.

Мэгги в ярости кусала губы. Неужели Кэтрин рылась в ее вещах и нашла футляр с инструментами? Невероятно, но в этом доме в последнее время случаются самые немыслимые вещи.

— Что вы хотите этим сказать? — резко спросила девушка. Она настолько устала от недомолвок, что предпочла бы, чтобы Кэтрин высказалась прямо.

— Ну не сердитесь, дитя мое. — Голос Кэтрин был ласков, без тени подвоха, и Мэгги немного расслабилась. — Скажите мне, вы ведь за бриллиантами сюда явились?

Хотя Мэгги подсознательно чувствовала, что мисс Уильяме намекает именно на это, слова Кэтрин все равно застали ее врасплох. Девушка была настолько уверена, что идеально играет свою роль, она настолько сжилась с Изабель Алмеду, что и подумать не могла, что кто-то разгадает ее игру.

— Что? С чего вы взяли? Какие бриллианты?

Мэгги принялась бурно протестовать, в глубине души понимая, что выдает себя с головой. Слишком шумно, слишком неестественно. Но она не могла больше притворяться...

— Я ни в чем не обвиняю вас, — спокойно произнесла Кэтрин, дождавшись, когда Мэгги умолкнет. — Что-то подсказывает мне, что не своя воля привела вас сюда в Аркрофт-Хауз. Я знаю одного человека, который много лет мечтает об алмазах Кента. Талантливейшая женщина мадам Ламож, не так ли?

Мэгги сидела как громом пораженная. Меньше всего она ожидала, что Кэтрин упомянет ее наставницу. Девушка была готова ко всему, но только не к такому повороту.

— Мадам Ламож? — пробормотала она смущенно. Кэтрин рассмеялась, и Мэгги уловила в ее голосе нотку триумфа. Да, она имеет право ликовать, уныло подумала девушка. А я, кажется, села в лужу.

— Вы удивлены? — спросила Кэтрин. — Кстати, как вас зовут, дитя мое?

— Мэгги, — буркнула девушка, понимая, что притворство не поможет. Неизвестно откуда Кэтрин узнала ее секрет. Теперь надо было выяснить, что она собирается с этим делать.

— Так вот, Мэгги, я должна сказать, что вы можете быть совершенно спокойны. Я не собираюсь вызывать полицию или рассказывать о вас кому бы то ни было. Но в обмен вы должны пообещать мне, что пальцем не дотронетесь до бриллиантов и постараетесь отговорить мадам от этой затеи.

— Хорошо, — произнесла изумленная девушка, — но почему? Откуда вы знаете о ней?

— Все очень просто. Когда-то я сама прошла школу мадам Ламож.

Мэгги ахнула.

— Да, я бы тоже очень удивилась на вашем месте. Мадам вытащила меня из ужасной передряги, и я была чрезвычайно благодарна ей. Я проучилась в ее великолепной школе несколько месяцев, и мадам даже посвятила меня в некоторые подробности относительно алмазов Кента. Но, видимо, что-то мешало ей доверить мне это важное дело...

Кэтрин на секунду замолчала, погрузившись в воспоминания. Мэгги внимала ей с открытым ртом. Все ее возмущение и страх как рукой стерло. Раз Кэтрин действительно знает мадам Ламож, то ее можно не бояться!

— Но потом произошло то, о чем я предупреждала вас, Мэгги. Чувство вмешалось в мою жизнь. Я влюбилась и покинула свою наставницу. Не могу сказать, что это принесло мне много счастья, — голос Кэтрин зазвучал глухо, — но я выбрала свою дорогу. И, если честно, ни капли не раскаиваюсь. Мадам Ламож изумительная женщина, но ее своеобразная мораль полезна далеко не всем. Вы, Мэгги, вполне обошлись бы и без нее.

— А как вы разгадали меня? — спросила девушка, не обращая внимания на мнение Кэтрин. — Неужели я была настолько неестественна?

— Вы были изумительны, — откликнулась Кэтрин. — Вы сумели провести всех в замке. Но не забывайте, я ведь не зря училась у мадам Ламож. Кое-что я все-таки помню. Во-первых, ваш акцент. Хотя вы старательно имитируете француженку, говорящую по-английски, в вашей речи порой проскальзывают обороты, которые заставляют в этом сомневаться. Во-вторых, ваша сосредоточенность. Достаточно лишь сравнить вас с Леонардой, и сразу станет ясно, что у вас что-то на уме. Особенно в последнее время.

Еще бы, мысленно подтвердила Мэгги. Вам бы сообщили, что на вас начал охоту безумец...

— Это заметили все, в том числе леди Элизабет. К счастью, она уверена, что вы озабочены лишь тем, чтобы подцепить кого-нибудь из ее внуков на крючок. Об алмазах она даже и не думает...

— А еще? — жадно допытывалась Мэгги. Было обидно, что после такой тщательной подготовки ее настолько легко обнаружили.

— Ах, я уже и не знаю, — вздохнула Кэтрин. — Просто, раз возникнув, подозрение начало расти, и я уже знала, на что обратить внимание... Не переживайте, Мэгги, я никому ничего не скажу, если только вы исполните свое обещание и оставите алмазы в покое.

— Я с легкостью выполню обещание, — не без горечи ответила девушка. — Даже если бы я и захотела вас обмануть, у меня ничего не вышло бы. Сегодня из моей комнаты пропали инструменты, с помощью которых я надеялась добраться до бриллиантов...

— Что? — вскричала Кэтрин. — И вы молчали?

— Я обнаружила это только что, — начала оправдываться Мэгги. — И к тому же, что я могла сказать? Что у меня похитили набор отмычек?

— Да, но... — Кэтрин была в нерешительности. — Что же делать? Надо предупредить Аркрофтов об опасности, но в то же время не подвести вас... И свет погас как назло...

— Вы считаете, что кто-то решит воспользоваться моими инструментами? — робко спросила Мэгги. — А мне кажется, что грабитель просто шарил по комнате и принял набор за шкатулку с драгоценностями.

— Может быть, — хмыкнула Кэтрин. — Это было бы неплохо. Но какой грабитель здесь, так далеко от города? Да в Аркрофт-Хауз мышь не проскользнет незамеченной.

Мэгги приуныла.

— Значит, это кто-то из своих, — полуутвердительно-полувопросительно произнесла она.

— Скорее всего, — пробормотала Кэтрин, причем по ее тону было ясно, что она имеет в виду конкретного человека.

— Вы кого-то подозреваете? — напряженно спросила девушка.

Кэтрин многозначительно молчала.

— Я сказала правду! — отчаянно выкрикнула Мэгги. Она внезапно поняла, что Кэтрин может принять ее рассказ о краже за очередную выдумку, чтобы обеспечить себе в ее глазах надежное алиби. — Если хотите знать, я даже не желаю видеть эти проклятые алмазы. От них одни несчастья!

— С чего вы взяли? — напряженно спросила Кэтрин.

И тут Мэгги не выдержала. Сколько можно сомневаться и страдать, пытаться разобраться, где правда, а где ложь. Ей так не хватает поддержки! Может быть, Кэтрин протянет ей руку помощи...

— Джеймс рассказал мне о легенде, которая связана с алмазами Кента. О деве с хрустальными глазами, — выпалила Мэгги, боясь, что не сможет убедить Кэтрин в своей правдивости. Но та слушала ее внимательно, не перебивая, и девушка постепенно успокаивалась...

— Итак, он уверил вас, что Берти сошел с ума из-за бриллиантов? — задумчиво спросила Кэтрин. — Да, леди Элизабет была права, а я немного сомневалась...

— Неужели это правда? — сокрушенно пробормотала Мэгги. До последнего момента она надеялась, что это всего лишь выдумки, но теперь прозвучало страшное подтверждение.

— Конечно, нет. — Кэтрин поспешила успокоить девушку. — Разве Берти похож на безумного? Хотя Джеймс с его даром убеждения кого угодно заставит поверить в этот бред...

Мэгги вздохнула с облегчением. Первым ее ощущением была непередаваемая радость. Значит, Бертрам действительно любит ее, хочет на ней жениться, и у нее нет причин закрывать от него свое сердце... Но потом радость сменилась недоумением.

— Но зачем Джеймс выдумал все это? — воскликнула она.

Кэтрин молчала, и Мэгги снова почудилось нечто многозначительное в этой тишине.

— Кэтрин, — взмолилась девушка. — Раз уж сегодня ночь откровений, то, может быть, вы объясните мне, в чем дело?

— Ладно, — произнесла Кэтрин твердо. — Хотя это не моя тайна, но я думаю, что вы сохраните ее. Вы имеете право знать...

Джеймс Аркрофт (я знаю это со слов леди Элизабет) всегда был довольно странным ребенком. Его дед, как вы знаете, закончил свои дни в сумасшедшем доме, и леди Элизабет ужасно боялась, что Джеймс унаследовал страшную, болезнь. Она внимательно следила за мальчиком, но не решалась показать его врачам. Как вы уже заметили, она питает к нему чуть ли не болезненную привязанность. Мысль о том, что Джеймса могут отобрать у нее, заключить в больницу, была невыносима, и она никому не заикалась о своих страхах. Бедняжка надеялась, что ее любовь и внимание уберегут мальчика от сумасшествия.

— Но это не помогло? — ахнула Мэгги.

— Нет, ну что вы, — рассмеялась Кэтрин. — Я вижу, Джеймс немало потрудился, чтобы посеять в вас страх и восстановить против брата. На самом деле в семье нет наследственного безумия, сэр Эдуард был скорее исключением, чем правилом. Но леди Элизабет решила подстраховаться и наняла врача-психиатра для постоянного наблюдения за Джеймсом. Так, на всякий случай. Я же смело могу засвидетельствовать, что и Джеймс, и Бертрам Аркрофт вполне в своем уме.

— Вы? — изумленно воскликнула Мэгги.

— Да. Когда-то давно я училась на психиатра и, покинув мадам Ламож, решила вернуться к старой профессии. Мой бывший супруг, тот самый, ради которого я свернула с кривого пути, тоже специализировался в этой области, и он помог мне. С леди Элизабет мы познакомились совершенно случайно. Видимо, что-то во мне возбудило ее доверие, и она предложила мне наблюдать за внуком. Все эти годы я жила зимой в Аркрофт-Хаузе и следила за душевным здоровьем Джеймса. Леди Элизабет предпочла бы, чтобы я все время находилась рядом, но я уверена, что это абсолютно не нужно. Хватит и тех подозрений, которые вызывает моя тесная дружба с пожилой дамой...

— Но почему не нужно? — осторожно поинтересовалась Мэгги. — Если он не в себе, то за ним необходимо присматривать постоянно...

— В принципе, да, — ответила Кэтрин. — Но Джеймс Аркрофт абсолютно нормален, подозрения его бабушки беспочвенны. Однако ее невозможно в этом убедить. Все, что бы он ни делал, она списывает на его душевное состояние, а так как Джеймс далек от совершенства, леди Элизабет пребывает в постоянном страхе, что он вот-вот сойдет с ума.

— По-моему, это глупо, — фыркнула Мэгги. — А Бертрам знает об этом?

— Очень мало. Кое о чем он, конечно, догадывается, но вряд ли ему пришло в голову, чего больше всего на свете боится его несгибаемая бабушка...

Мэгги задумалась. Слова Кэтрин прояснили многое, но не все.

— Но зачем Джеймс сочинил эту историю насчет Берти и меня? Мне кажется, это как раз согласуется с версией леди Элизабет насчет его безумия. Здравомыслящий человек ни за что не стал бы изобретать подобную легенду...

Вспомнив о том, что ей пришлось пережить по его вине, девушка содрогнулась. Если Джеймс Аркрофт действительно неравнодушен к ней, то он избрал очень странный способ привлечь даму своего сердца.

— На это могут быть вполне объяснимые причины, — тихо рассмеялась Кэтрин. — Раньше в жизни Джеймса Аркрофта было только две всепоглощающие страсти: любовь к алмазам Кента и ненависть к брату.

— Но почему? — невольно вырвалось у Мэгги. — Можно обожать драгоценные камни, но неужели возможно ненавидеть Бертрама?

— Нам не дано понять истоков ненависти. Кто знает, возможно, Джеймс чувствовал себя обойденным в чем-то. Берти — старший сын, наследник титула, все любят его и восхищаются им. Джеймс всегда оставался немного в тени. Прибавьте к этому то, что Бертрам как старший в семье распоряжался бриллиантами, и все станет ясно. Я уже говорила, что младший Аркрофт далеко не так хорош внутренне, как внешне. В этом плане он напоминает своего далекого предка, Перигрина Кента. Тот же внешний блеск и безумная алчность, ослепительная улыбка и гнилая душа. Джеймс считает себя прямым наследником алмазов Кента и рвется к ним. Естественно, Берти всячески старается держать его на расстоянии, так как прекрасно знает характер своего братца. Одного этого было бы достаточно, чтобы возненавидеть Берти лютой ненавистью...

— Но есть еще что-то?

— Да, — протянула Кэтрин, и Мэгги показалось, что она лукаво улыбается. — С вашим приездом, Мэгги, многое изменилось. Оба брата неравнодушны к вам, и, если я не ошибаюсь, ваше сердце выбрало Бертрама...

Мэгги потупилась. Хотя их глаза уже привыкли к темноте, Кэтрин не могла увидеть краску на лице девушки, и Мэгги чрезвычайно радовал этот факт.

— Раз это поняла я, то для него это тоже не стало секретом. И Джеймс не придумал ничего лучше, как начать запугивать вас до полусмерти. Я была уверена, что он ограничится безобидными шуточками, вроде той, в коридоре.

Ничего себе безобидные шуточки, хмыкнула про себя Мэгги, вспомнив панику, которая овладела ею тогда.

— Почему вы решили, что это Джеймс?

— Потому что чуть раньше я видела, как он возился у двери комнаты, которая располагается как раз напротив вашей. Джеймс всегда был изобретателен, и ему ничего не стоило установить там какой-нибудь мини-приемник, чтобы до безумия напугать вас потусторонними звуками...

— Но ведь я видела призрак, — возразила Мэгги. — Этого он подстроить уж никак не мог...

— Не забывайте, что вы были очень взволнованы после обморока на спиритическом сеансе, более того, весь день разговоры вертелись около потустороннего мира. Вполне естественно, что воображение сыграло с вами злую шутку и вы увидели то, чего не было на самом деле.

— Вы хотите сказать, что мне померещилось? — обиделась Мэгги.

— Это слишком грубо. — Кэтрин наклонилась вперед и потрепала Мэгги по плечу. — Но в темноте предметы порой теряют очертания и кажутся нам чем-то незнакомым и чудовищным.

Мэгги была вынуждена признать, что Кэтрин права. Она просто перенервничала тогда.

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Но чего же он все-таки добивался?

— Я не думаю, что он строил долгосрочные планы, — со своим неизменным спокойствием проговорила Кэтрин. — Скорее всего, он действовал импульсивно. Ему во что бы то ни стало захотелось отвлечь вас от Берти. Теперь, когда он считает, что добился своей цели, он попытается вновь добраться до алмазов. Ведь он уже пробовал выкрасть их, так что я уверена, что он в скором времени возобновит свои попытки...

— Но раз Джеймс так стремится завладеть алмазами, — проговорила Мэгги, потрясенная внезапной догадкой, — то, наверное, это он украл мои инструменты. Залез в комнату просто так, а случайно наткнулся на них... И свет тоже погас неспроста...

— Ну это вряд ли, задумчиво сказала Кэтрин. — А насчет кражи вы, скорее всего, правы. Даже странно, как это сразу не пришло в голову. Тяжело подозревать Аркрофта в том, что он обыскивал вашу комнату, но это самое разумное объяснение. Надо немедленно предупредить Берти.

— Нет! — вскрикнула Мэгги. — Только не его.

— Но он должен знать, что у Джеймса есть инструмент для взлома.

— А как вы объясните, откуда они к нему попали? — Мэгги была в отчаянии. Не успела она порадоваться тому, что слова Джеймса — выдумка, как над ней нависла новая угроза. И гораздо более существенная.

— Я что-нибудь придумаю, — непреклонно ответила Кэтрин. — Я же обещала, что не выдам вас. По крайней мере, пока вы здесь.

Сердце Мэгги упало, когда она услышала это. Несмотря ни на что, для нее нет никакой надежды. Что ж, она заслужила это...

— Интересно, когда Джеймс попытается осущест...

Кэтрин не успела договорить. Одновременно зажегся свет и раздался оглушительный вой. Мэгги закрыла уши руками, но это мало помогло. Звук был слишком пронзителен, чтобы от него можно было так просто отгородиться.

— Это сигнализация! — закричала Кэтрин что есть мочи. — Сигнализация в подвале!

Мэгги остолбенела. Вот и ответ на вопрос Кэтрин. Джеймс Аркрофт уже попытался применить ее инструменты!

— Бежим вниз! — вновь прокричала Кэтрин. — Быстрее, Мэгги.