Бриллианты твоих глаз

9

К ужину Мэгги не стала менять платье, да и колье по-прежнему поблескивало на ее шее. В глубине души она надеялась, что оно побудит Джеймса снова затронуть тему алмазов. Парадный ужин решили устроить в большой гостиной, той самой, где накануне проходил спиритический сеанс. Леди Элизабет была против, так как на ее памяти гостиную никогда не использовали в подобных целях, но Берти был непреклонен. Ему хотелось устроить что-то непревзойденное. Горела большая люстра, ярко освещая каждый уголок гостиной, сверкало столовое серебро, в бокалах искрилось шампанское, живые цветы источали сладкие ароматы. Туда-сюда сновали слуги, разнося лакомства, от одного взгляда на которые текли слюнки. Берти Аркрофт действительно постарался. За несколько часов под его требовательным руководством была создана настоящая сказка.

Все обитатели Аркрофт-Хауза были потрясены, Мэгги особенно. Ведь все это делалось для нее. Она прижала ладони к пылающим щекам и прошептала:

— Берти... это же настоящее чудо...

Граф Кентский изящно поклонился. Он горько сожалел, что у него нет в настоящий момент роскошной шляпы с плюмажем, которую можно было бы снять в торжественном поклоне.

— Вы достойны всех чудес света, Изабель.

Эти слова были сказаны настолько тихо, что только Мэгги расслышала их. Выражение глаз Берти напомнило ей лицо Джеймса в библиотеке. В них горело похожее пламя, и Мэгги стало не по себе. С первого момента их знакомства она сказала себе, что не будет поддаваться обаянию Берти и закроет наглухо свое сердце; Мадам Ламож сразу предупредила ее, что Бертрам Аркрофт — известный ловелас: Его манеры, улыбки, выражения — все выдавало немалый опыт. Мэгги знала, что если она позволит себе увлечься неотразимым аристократом, это плачевно отразится наделе. И до сих пор ей с блеском удавалось следовать этому решению. Однако сейчас, глядя в голубые глаза Берти, девушка внезапно осознала, что ее броня готова дать трещину. Ее сердце жестоко мстило за то, что она упорно подавляла его естественные порывы...

— Вы льстите мне, — растерянно прошептала она, мысленно проклиная всех мужчин мира, а братьев Аркрофт в особенности, за то, что они словно сговорились лишить ее покоя в тот момент, когда ей особенно необходимо здраво мыслить...

За ужином царила легкая, непринужденная атмосфера. Дамы немного выпили и раскраснелись, даже суровая леди Элизабет соизволила рассказать парочку анекдотов. Леонарда веселилась вовсю, Кэтрин вторила ей. Лишь Мэгги вела себя как обычно. Она делала вид, будто не она является истинным виновником торжества. Впрочем, так оно и было. Ведь по-настоящему все началось из-за бриллиантов.

Внесли праздничный торт. Он был необъятных размеров, его украшали целые фрукты и взбитые сливки. Откуда зимой в Аркрофт-Хаузе могло появиться подобное чудо, не знал никто. Леонарда снова почувствовала укол ревности. Несомненно, это Берти раздобыл где-то в городе, ведь у него очень быстрая машина и ему ничего не стоило смотаться за несколько часов в какую-нибудь дорогую кондитерскую.

Как он внимателен к ней, с тоской думала баронесса. Рано я радовалась, когда застала ее с Джеймсом. Эта выскочка, видимо, решила обоих братьев к рукам прибрать...

После чая, за которым все воздали должное великолепному произведению кондитерского искусства, Мэгги стали вручать подарки. Леди Элизабет по-отечески поцеловала девушку в лоб и подарила ей книгу об истории Англии издания прошлого века. Мэгги была растрогана до глубины души. Кэтрин торжественно вручила ей шаль собственной работы, а Леонарда — миленький браслетик из янтаря. Подарком Джеймса была старинная гравюра, изображающая залитую дождем лондонскую улицу.

Но Берти превзошел всех. Во время вручения подарков он неожиданно исчез. В суматохе никто этого не заметил. Вдруг полилась чудесная музыка, волшебная, чарующая. Все как по команде посмотрели на двери. Они были широко распахнуты, и в гостиную, играя, постепенно заходили мужчины и вставали правильным полукругом.

Они были невелики ростом, черноволосы и смуглолицы, одеты в живописные костюмы: белые рубашки с отложными воротниками, узкие зеленые штаны и длинные коричневые жилеты, расшитые зелеными цветами. Они держали в руках музыкальные инструменты и наигрывали ту самую мелодию, которая поразила всех несколько секунд назад.

Но главный сюрприз был впереди. Вслед за музыкантами вошел Берти. Нет, не Берти, а Бертрам Аркрофт, граф Кентский. Его было не узнать. Широкие черные штаны, рубашка с кружевным жабо, сапоги щеголя восемнадцатого века, шляпа с залихватским красным пером и небрежно закинутый за плечи плащ, даже неизменная шпага у бедра. В руках у щеголя была огромная охапка белых роз.

Все оцепенели, а Берти подошел к Мэгги, встал на одно колено и протянул ей свой роскошный букет. Девушка взяла его и вдохнула пьянящий аромат роз. Ее глаза увлажнились. Кто бы мог подумать, что Берти способен на такое...

— Я долго думал, что подарить вам, Изабель. На земле нет ничего, что было бы достойно вас...

Берти столько страсти вкладывал в свои слова, что Мэгги стало стыдно за свой обман.

— Поэтому я решил склониться перед вами как средневековый рыцарь и сказать, что готов исполнить любое ваше желание. Итак, чего вы потребуете от меня, моя несравненная красавица?

Леонарда позеленела от злости. Кэтрин удивленно ахнула. По лицу Джеймса скользнула мрачная тень, он скрипнул зубами. Леди Элизабет буквально открыла рот. Ее изумление и возмущение не знали границ. А что, если эта девица пожелает стать графиней Кентской и породниться с одной из самых уважаемых семей в Англии? Неужели глупый мальчишка этого добивается, признаваясь ей в любви столь выразительно?

Берти не сводил с Мэгги горящих глаз. Любовь подсказала ему самый оригинальный подарок для нее, а заодно и самый эффективный способ проникнуть в ее мысли. С самого первого дня их знакомства Берти не покидало ощущение, что девушка что-то скрывает. И пусть она больше не носит траур и не просиживает часами на ипподроме, загадки в ней от этого не меньше. Неужели дело только в погибших родителях? Или ответ надо искать в извечной женственности, которая одна способна навеки приковать к себе мужское сердце?

— Говорите, Изабель, я жду у ваших ног, приободрил он девушку, которая не могла вымолвить ни слова.

— Я хочу... — Мэгги обвела всех взглядом, — чтобы вы показали мне бриллианты Кента.

И среди возгласов удивления, последовавших за ее заявлением, можно было различить легкий радостный вскрик, сорвавшийся с губ Джеймса Аркрофта.

— Изабель! — только и смог произнести Берти. Он медленно поднялся с колен. Весь его вид выражал недоумение.

Девушка сочла нужным пояснить свое решение, хотя на самом деле ей больше всего хотелось рассмеяться, глядя на изумленное лицо графа Кентского. Интересно, что он ожидал от нее услышать?

— Я столько слышала об этих прекрасных бриллиантах, что мне захотелось их увидеть. — Произнеся это, Мэгги с улыбкой, посмотрела на Джеймса, чтобы ни у кого не осталось сомнений по поводу источника ее знаний.

Берти нахмурился и повернулся к младшему брату.

— Зачем ты забиваешь голову Изабель этой ерундой?

Джеймс выпрямился. Он не собирался позволять Берти оскорблять его.

— Это не ерунда, — высокомерно ответил он. — И я не понимаю, почему ты так сопротивляешься?

— Расскажите мне, в чем дело? — вмешалась Мэгги. Ей совсем не понравились взгляды, которыми обменивались братья. — Или эти алмазы просто выдумка? Не забывайте, граф Кентский, что вы пообещали исполнить любое мое желание. Неужели вы уже отступаете?

И Мэгги шутливо коснулась Берти букетом. Тот сник.

— Да, конечно. Простите меня, Изабель. Но тебе, Джеймс, — он метнул свирепый взгляд на брата, — это с рук не сойдет.

Берти сделал знак музыкантам, чтобы они прекратили играть и удалились. Те так и поступили, предварительно откланявшись прекрасной сеньорите — виновнице торжества.

— Алмазы Кента достались нам от далекого предка, — начал Берти, снимая шляпу с плюмажем и раздраженно кидая ее в угол гостиной. — Сейчас они надежно спрятаны в замке. Мое нежелание показать их вам объясняется тем, что с этими бриллиантами связано множество страшных легенд. Кто знает, может быть, какая-нибудь из них окажется правдивой, и тогда у нас будут большие неприятности...

— Господи, Берти, ты рассуждаешь как ребенок, — презрительно пробормотал Джеймс. — Ты скрываешь от всех невероятную красоту, прикрываясь детскими сказочками. Можно подумать, что от семейных алмазов уже следа не осталось, так как ты продал их и вложил деньги в замок.

Берти побелел от гнева.

— Думай, что говоришь, — выпалил он и сжал кулаки. — Тебе лучше всех известно, почему я...

— Немедленно перестаньте, — сказала леди Элизабет. — Берти, раз уж мадемуазель настаивает, покажи ей алмазы, они действительно прекрасны. И забудем об этом!

Она выразительно посмотрела на обоих внуков, призывая их восстановить семейный мир.

— Ладно, — сдался Берти. — Раз вы пожелали этого, Изабель, идемте.

— Только Изабель? — разочарованно протянула Леонарда.

Во время всей этой перепалки она, затаив дыхание, следила за братьями. Упоминание об алмазах вначале разозлило баронессу, но потом возбудило ее любопытство. Ей тоже интересно взглянуть на прекрасные бриллианты. Тем более что кому, как не особе с голубой кровью, уметь разбираться в драгоценных камнях. Мадемуазель Алмеду вряд ли понимает в них что-либо, а вот она, Леонарда, в состоянии оценить любое сокровище. Однако получается, что ее намерены лишить этого удовольствия.

— Конечно нет, — заметила леди Элизабет. Мы все пойдем. Я думаю, посмотреть на это чудо будет интересно всем. К тому же не забывайте, что вы, дорогие мои, будете первыми из посторонних, кто увидит эти алмазы. До сих пор они были доступны лишь членам семьи, да и то не всем. У вас замечательный вкус, Изабель. Вы выбрали действительно незабываемый подарок.

И по тону старой леди нельзя было догадаться, похвала это или упрек.

Впрочем, Мэгги это не интересовало. Главное, что она наконец увидит то, ради чего проделала длинный путь из захудалого кентуккийского городишки в замок английского лорда.

Помещение, где хранились бриллианты, находилось в подвале. Во время реконструкции замка восемь лет назад Берти распорядился как следует укрепить и расширить цокольный этаж. Бриллианты Кента, а также многие другие раритеты, принадлежавшие семье, нуждались в надежной защите. Берти был уверен, что лишняя предосторожность не помешает. Даже члены семьи не имели к камням свободного доступа.

Сейчас, ведя гостей в подвал, Берти был мрачнее тучи. Неужели эти алмазы настолько дороги ему, что он не желает даже показать их? — невольно задумалась девушка. Я и не догадывалась, что граф Кентский может быть так мелочен. Что же произойдет, если я завладею его сокровищем?

От этой мысли Мэгги внезапно стало не по себе. До сих пор она считала себя актрисой, Изабель Алмеду была ролью, не больше, а алмазы — всего лишь заслуженным вознаграждением. Но теперь она осознала, что все эти люди воспринимают ее роль абсолютно серьезно, хорошо относятся к ней, возможно, даже любят...

Джеймс, а потом и Берти. Мэгги привыкла к тому, что ее всю жизнь использовали, лишь мадам Ламож была добра к ней, да и то со своими целями. А здесь все было совсем по-другому. Ни Джеймсу, ни Берти не было нужно что-то от нее, они могли позволить себе роскошь просто любить кого-либо. Неужели она сможет обокрасть эту семью?

Мэгги поежилась. К чему предаваться пустым размышлениям? Надо посмотреть, а потом решать. В конце концов, ей-то нет дела до этих влюбленных аристократов? Или все-таки есть...

— Пришли, — торжественно объявил Берти, и Мэгги очнулась. Пора уступать место Изабель Алмеду.

Они стояли перед большой кованой дверью. Можно было подумать, что она была создана во времена Перигрина Кента, однако замки доказывали, что дверь — творение двадцатого века. Берти ловко возился с ключами, даже удивительно, как у него это получалось в полумраке.

— Вы чувствуете, что Берти часто здесь бывает? — прошептал Джеймс на ухо Изабель. Он чуть коснулся губами ее мочки, и девушка вздрогнула. Сноровка Берти действительно поражала.

Дверь распахнулась, и они вошли в небольшую комнатку. Перед ними была еще одна дверь. Леди Элизабет поплотнее завернулась в шаль, Мэгги старалась держаться поближе к Кэтрин. Изо всех обитателей замка мисс Уильямс внушала ей наибольшее доверие. Леонарда стояла рядом с Берти. Она твердо вознамерилась в числе первых войти в сокровищницу. Джеймс замыкал собой вереницу людей.

Вторая дверь была открыта так же легко, как и первая. Мэгги сделала попытку запомнить, что творил с ключами Берти, но это было невозможно из-за скопления людей и плохого освещения. Да и привлекать к себе излишнее внимание не хотелось. Наверняка Джеймс сзади пристально наблюдает за всеми. Но как только Берти распахнул дверь, Мэгги забыла обо всем. И о графе Кентском, и о его неотразимом брате, и о ревнивой Леонарде, и о заботливой Кэтрин. Даже суровая леди Элизабет не занимала ее больше.

Взгляду изумленной девушки открылась большая темная комната. Единственная горевшая лампа освещала столик посередине, все остальное было погружено во мрак. На помосте прямо перед ней что-то заблестело. У Мэгги перехватило дух. Сияние увеличивалось, постепенно девушка уже четко видела перед собой россыпь ослепительно ярких камней. Она шагнула ближе, завороженная блеском. Теперь не оставалось никаких сомнений. Так сверкать могут только великолепные, ни с чем не сравнимые алмазы. Неужели она все-таки добралась до них?

— Проходите, — раздался голос Берти. Мэгги показалось, что он звучал как-то глухо.

Что ж, вполне возможно, что владелец замка испытывает волнение при каждой встрече со своим бесценным сокровищем.

Берти протянул руку и щелкнул выключателем. Комнату залил яркий свет, и Мэгги вздохнула с облегчением. Блеск алмазов в полумраке действительно был способен свести с ума. Девушка с любопытством огляделась по сторонам. В комнате почти не было мебели, лишь массивные шкафы из красного дерева стояли у стен. По их виду было понятно, что они хранят остальные сокровища графов Кентских, накопленные за многие века.

Да, Бертрам Аркрофт заботится о своем наследстве, подумала Мэгги с легкой насмешкой. Все новые черты открывала она в характере Берти. Неужели его игривость и веселье — всего лишь маска, а на самом деле он совсем другой? Какой же?

— Смотрите, вот они, — кто-то шепнул ей на ухо.

Мэгги оглянулась. Джеймс стоял рядом с ней и указывал на алмазы. Как будто она еще не поняла, что это именно они!

— Не правда ли, они изумительны? — криво улыбнулся Джемс. — Но пройдемте вперед, отсюда ничего не видно.

И он с усмешкой указал на спины Леонарды, леди Элизабет и Кэтрин. Дамы сгрудились около столика, были слышны лишь восторженные оханья. Берти стоял рядом с ними, но его глаза были устремлены отнюдь не на алмазы. Изабель боязливо покосилась на него, ей казалось, что он сердится на нее из-за того, что она стоит рядом с Джеймсом. Однако девушка была разочарована, увидев, что он смотрит поверх ее головы на брата. В глазах графа Кентского читался явный упрек.

Никогда не думала, что Берти так жаден, с грустью сказала себе Мэгги, но тут же одернула себя. Она находится там, куда так давно стремилась, а размышляет о странностях характера графа Кентского. Что с ней происходит?

Джеймс взял Мэгги под руку и подвел к столику. Сердце девушки на секунду замерло, потом бешено заколотилось. То, что она видела сейчас перед собой, нельзя было описать никакими словами. Камни были разложены заботливой рукой так, чтобы предстать человеческому взору во всей красе. Мэгги никак не могла решить, какие бриллианты прекраснее — отливающие кровавым блеском, или леденящие своей синевой, или завораживающие мраком...

— Я говорил про эти, когда имел в виду ваши глаза, Изабель, — проговорил Джеймс и протянул руку к одному из камней, необыкновенно прозрачному, но отливающему небесной голубизной. — При натуральном освещении он приобретает серо-голубой оттенок и...

Рука Джеймса натолкнулась на невидимую преграду. Камни были покрыты стеклянным колпаком, совсем невидимым для невооруженного глаза.

— Что это? — раздраженно вскричал он.

— Защита, — невозмутимо ответил Берти. — Или ты думаешь, что я стану хранить столь ценные камни на виду у всех? Здесь везде сигнализация, ни одному человеку не удастся вынести отсюда бриллианты Кента.

Берти сделал ударение на «ни одному человеку», и Мэгги поежилась. Как будто он имеет в виду ее. Но нет, граф Кентский смотрел на своего младшего брата.

— Ты хочешь сказать, что, я собираюсь украсть эти камни? — Лицо Джеймса пошло красными пятнами.

Мэгги была уверена, что если бы не сигнализация и стеклянный колпак, она без труда могла бы завладеть сейчас алмазами. Все до такой степени были заняты очередной ссорой братьев, что никто ничего бы не заметил.

— Это сказал ты, а не я.

— Да как ты смеешь!

— Немедленно перестаньте! — вспылила леди Элизабет, но в этот раз ее вмешательство не помогло. Ни Джеймс, ни Берти не обратили на бабушку ни малейшего внимания.

— Видите, к чему привел ваш каприз, — возмущенно обратилась пожилая леди к Мэгги.

Девушка покраснела. Что ж, она не ожидала такой реакции. Кто мог знать, что бриллианты являются камнем преткновения в этой семье... Что ж, наверное, всем будет лучше, если она избавит Аркрофтов от них.

Эта крамольная мысль вызвала улыбку на губах Мэгги.

— Вы еще смеетесь! — вскричала леди Элизабет. Она истолковала улыбку девушки, по-своему. — Я ни минуты больше не останусь здесь.

И, величаво подхватив Леонарду под руку, она направилась к выходу. Баронесса попыталась вырваться, ибо она еще не насладилась видом прекрасных камней и не желала покидать помещение так рано. Однако леди Элизабет обладала, несмотря на возраст, железной хваткой, и все усилия Леонарды пропали втуне.

— Прошу вас, не ссорьтесь, — прошептала Мэгги и встала между братьями.

Она не желала быть причиной, пусть даже косвенной, конфликта в семье. Если леди Элизабет решит, что присутствие француженки омрачает атмосферу в замке, ей придется отсюда уехать. Вряд ли Берти пойдет наперекор бабушке и будет настаивать на том, чтобы она осталась. В любом случае нельзя привлекать к себе слишком много внимания. Сегодня она уже добилась многого: собственными глазами увидела бриллианты Кента и поняла, что добраться до них будет не так просто, как казалось в поместье мадам Ламож...

Подвал они покинули в полном молчании. Мужчины, казалось, испытывали чувство стыда за свое поведение, а женщины не находили слов, чтобы высказать свой восторг относительно бриллиантов. Создавалось впечатление, что рядом с великолепными камнями людям легко потерять человеческий облик. Неужели что-то подобное произошло с Аркрофтами?

Мэгги отдавала себе отчет в том, что Берти и Джеймс меняются на глазах. Или они просто притворялись вначале, а сейчас вскрылась их истинная сущность? Девушке становилось немного не по себе. Мысленно Мэгги прокручивала лекцию мадам Ламож о губительной красоте бриллиантов. В замке она увидела этому яркое подтверждение.