Броманс. Тайный клуб романтиков

Глава двенадцатая

Рвотокалипсис закончился.

Девочки проснулись и теперь, непоседливые, голодные, просили блинчиков. Тея еще не отошла от ярких снов и была взвинченная, разгоряченная и чего-то ждущая. Натянув легинсы, она последовала за девочками вниз. Дверь у Гевина была закрыта, так что он или еще спал, или…

Оказалось, он уже проснулся, принял душ и готовил кофе. Надо же! Ну ладно.

– Папа! – Амелия бросилась к нему и обхватила руками его ноги.

– Доброе утро, малышка, – сказал он, положив руку ей на голову. – Тебе уже лучше?

– Хочу блинсиков, – ответила дочка.

– Заказ принят, сейчас сделаем. – Он посмотрел на Аву. – Ты тоже хочешь блинчиков, егоза? – Дочка кивнула и прижала к себе плюшевую утку.

Гевин обернулся и посмотрел на Тею извиняющимся взглядом. Уголки его губ приподнялись в заискивающей полуулыбке.

– Доброе утро, – сказал он. – Кофе?

– Гм, можно. – Она прошаркала к стойке и уселась на один из высоких стульев. Мгновение спустя он поставил перед ней дымящуюся кружку.

– Хочешь, испеку блинчики?

– Я сама могу испечь. – Она поднесла кружку к губам. Кофе был вкусный, с ванильными сливками и сахаром.

– Знаю, что можешь, – спокойно сказал он. – Но, может, отдохнешь для разнообразия?

Это была передышка. Блинное перемирие. Глупо было бы начать спор из-за мелочей, хотя в последние дни только этим Тея и занималась. Но сейчас она смягчилась.

– Ну ладно. Пеки.

Гевин просиял, будто она только что позволила ему вернуться в спальню.

– А где Лив? – спросила Тея, вставая.

– Наверное, в подвале. Не видел ее.

Тея подошла к двери в подвал. Открыла ее и прислушалась, но ничего не услышала. Она прокралась вниз по лестнице, завернула за угол и чуть не расхохоталась. Лив лежала ничком на кровати, полностью одетая. Копна спутанных волос разметалась по подушке.

Тея на цыпочках попятилась назад.

– Я уже проснулась, – пробормотала Лив.

Тея обернулась.

– Прости.

Лив застонала и перевернулась на спину.

– Тяжелая смена?

– Ненавижу тех, кто ходит в ресторан на День благодарения! Конченые мерзавцы. Я уже видеть не могу тыквенный пирог, никогда в жизни не буду его печь.

Тея прислонилась к стене и отхлебнула кофе.

– Во сколько же ты вернулась?

– А сейчас сколько? – Лив зевнула.

– Восемь.

– Значит, четыре часа назад.

Тея поперхнулась.

– Ты работала до четырех?

– Ненавижу свою жизнь!

– При чем здесь жизнь? Работу.

– В День благодарения работала до четырех утра. Так что моя работа и есть жизнь.

Тея поднялась наверх. От картины, которую она увидела на кухне, у нее перехватило дыхание.

На высоких барных стульях стояли на коленях девочки. Так они могли дотянуться до мисок, в которых неловко помешивали тесто детскими венчиками, подаренными Лив. Гевин стоял между ними, обнимая обеих за плечи, чтобы никто из них не свалился со стула и ничего не пролил. Бормоча что-то ободряющее, он терпеливо наблюдал, как они занимаются тестом. То и дело кто-нибудь из девочек вопросительно глядел на отца, ожидая поддержки, и Гевин подбадривал их, нежно улыбаясь, целуя в макушки.

Ее сердце дрогнуло. Их собственный отец даже до развода с матерью никогда не занимался с ними хоть чем-то подобным. А ведь он бывал дома гораздо чаще, чем ее муж, однако они с Лив видели его реже, чем Ава и Амелия Гевина. Когда отец наконец ушел навсегда, Тея не слишком-то и переживала. Настоящего отца у них и так никогда не было.

Гевин поднял голову и поймал ее взгляд. Она не успела скрыть свои чувства. Гевин сдвинул брови. Тея выдавила из себя улыбку, приняла беззаботный вид. Ради девочек. Не ради него. И радостно сказала:

– Как здорово у вас получается!

Амелия поерзала на стуле и подняла венчик.

– Я все, папочка! – Тесто капало ей на руки и на стойку. Гевин промокнул капли и спросил у Авы, готова ли она.

Ава отрицательно покачала головой. Ее тесто еще не стало идеальным.

– Я помогу ей, а ты начинай печь, – предложила Тея.

Следующие десять минут они работали в молчаливом тандеме. Гевин переворачивал блины, Тея достала сироп, взбитые сливки и шоколадную крошку. Она убрала со стойки все лишнее и поставила перед дочками тарелки. Усадив девочек за еду, Гевин принес тарелки для себя и Теи. Они ели, стоя напротив друг друга, зорко наблюдая за дочками, в любой момент готовые кинуться на помощь, если сироп вдруг попадет дочкам на волосы. За едой они разговаривали только с детьми. Проглотив последний блинчик чуть ли не целиком, Гевин перегнулся через стойку.

– Я тут подумал…

Тея подняла голову. Гевин прикусил губу, не решаясь продолжать.

– Раз девочки поправились, устрою-ка я им маленький рождественский шопинг. А ты бы отдохнула дома, может, порисуешь или просто расслабишься. – Девочки оживились при слове «рождественский». Или, может быть, «шопинг». Оба эти слова действовали на них магически. – Что скажешь?

– Ну пожалуйста, мамочка! – попросила Амелия, размазывая сироп по щеке.

Разумеется, Тея не возражала. Вся ее тактика заключалась в том, чтобы держаться от мужа подальше, так что его уход из дома был только кстати. Правда, раньше рождественские праздники они проводили всей семьей. И все же было бы лицемерием обижаться на то, что он не предложил поехать всем вместе. Теперь так будет всегда. Ей нужно привыкать, да и девочкам тоже.

– Отлично, – наконец ответила она. – Пока вас не будет, займусь стеной.

Она налила себе еще одну чашку кофе и ушла наверх. Через несколько минут в спальню вошел Гевин. В руках у него был ее мобильный.

– Тебе только что звонил Дэн.

Ее отец.

Тея положила телефон на комод. Ей даже думать о папаше не хотелось, а тем более беседовать с ним с утра пораньше.

Гевин не уходил.

– И ч-что ему надо?

– Я так и не ответила, приеду ли на свадьбу.

– Как… ты относишься к его женитьбе? Расстроилась? – спросил он.

Тея нахмурилась. С чего он взял?

– Вообще об этом не думаю, – призналась она.

– Хочешь, я сам с ним разберусь?

– То есть?

– Если не хочешь с ним разговаривать, отвечу за тебя, когда он позвонит в следующий раз. Или могу просто позвонить ему и сказать, чтобы отвалил. Хочешь?

Ее сердце дрогнуло от непонятного волнения. Она попыталась представить, что бы мог сказать Гевин ее отцу. Он встречался с Дэном ровно один раз, когда близнецам было всего несколько месяцев. Дэн тогда остановился у них по пути на какое-то выездное совещание. И насколько Тея помнила, с тех пор Гевин разговаривал с ее отцом по телефону всего несколько раз. Предложение было заманчивым. Ей до ужаса не хотелось общаться с отцом, а тут не придется самой сообщать, что на свадьбе ее не будет.

– Нет, спасибо, – сказала она. – Потом поговорю с ним сама.

Гевин кивнул.

– Ну, если передумаешь, скажи.

– Ладно, – произнесла она задумчиво. – Спасибо.

Гевин и девочки ушли, и Тея решила выплеснуть свои противоречивые эмоции на стену. На стук и грохот, как зомби в поисках мозгов, из подвала выползла Лив.

– Кофе есть? – буркнула она.

Тея указала на кофеварку:

– Наверное, нужно подогреть.

– Где все?

– Гевин повез девочек в центр поразвлечься.

– И надолго?

– Не знаю. А что?

– Надо бы и нам с тобой сходить на педикюр, массаж или еще куда-нибудь, – сказала Лив, подавляя зевок.

– Да ну, мне еще надо…

Тея осеклась на полуслове. Она собиралась огласить длинный список причин, по которым она не могла. Ей нужно было купить продукты, сложить белье, составить меню на следующую неделю. Но почему бы ей не отдохнуть сегодня и не посвятить день себе, любимой? Девочки с Гевином, и даже если они скоро вернутся, пусть посидит с ними дома. А раз у Лив тоже выходной, почему бы не гульнуть?

Тея кивнула.

– Знаешь, что? Ты права. Давай кайфанем и закажем себе суши.

– Точно как тогда, перед свадьбой. – Тея встретилась взглядом с Лив в зеркале примерочной.

Лив пришлось долго уговаривать сестру, но в конце концов Тея согласилась прогуляться по торговому центру. Меньше всего Тее хотелось оказаться там в черную пятницу, но Лив напомнила, что ей пора избавляться от гардероба Южной Красавицы.

– Помнишь, как тогда ты пыталась застегнуть на мне платье, – ответила Тея, обернувшись посмотреть, как выглядит сзади черное платье, которое она примеряла.

– И застегнула же!

– Еле-еле.

– Ну, все-таки ты была беременна двойней.

– На заднице оно все равно расходилось.

– Зато ты была счастлива.

– Разве?

Лив выпрямилась, подняв одну бровь.

– А разве нет?

– Да я просто нервничала, – пояснила Тея. – Уж очень боялась, чтоне выгляжу счастливой.

Лив фыркнула.

– Да ладно, рассказывай!

Конечно, Тея покривила душой. В тот день она действительно была счастлива. Испуганная, но радостная, полная надежд и абсолютно наивная. Если бы она тогда знала все, что знает сейчас!

– Ну, Гевин-то в тот день сиял как медный таз. Никогда бы не подумала, что в конце концов он окажется таким же засранцем, как и все.

Тея выскользнула из черного платья и начала одеваться.

– За что ты так ненавидишь его, Лив?

– Я не ненавижу. Просто разочаровалась в нем.

Тея снова встретилась с сестрой взглядом в зеркале.

– Что ты имеешь в виду?

– Вы были для меня ЕНП. Единственной настоящей парой. Глядя на вас, я думала, что на свете и в самом деле еще остались порядочные мужики.

– Он порядочный.

Лив сгребла в охапку одежду и сунула ее Тее.

– Что это ты защищаешь его?

– Я не защищаю. Я просто… – Тея подняла выше стопку одежды, которую решила купить.

– Просто что?

– Просто считаю, что идеальных людей не бывает.

Лив фыркнула.

– Что-то я тебя не понимаю…

Тея не хотела развивать тему, но Лив не так-то легко увести в сторону. Когда в японском ресторане им принесли еду, сестра снова была готова к нападению.

– Так почему? – спросила Лив, макая ролл с острым тунцом в соевый соус.

– О чем ты?

– С чего это ты вдруг за него заступаешься?

– Вовсе нет. Я только сказала, что незачем выставлять его коварным злодеем.

– Наверняка что-то случилось. Что же все-таки?

Он предложил мне разобраться с папой. Он поцеловал меня и заставил забыть обо всем плохом. Он пек блины вместе с девочками.

Тея покачала головой.

– Ничего.

– Не отдаляйся от меня, Тея. – Лив зацепилась мизинецем за мизинец сестры. – Ты и я против всего мира, помнишь? – Она не собиралась отступать.

Тея глубоко вздохнула.

– Ладно, я тебе сказала не все.

– И что же он сделал?

Тея рассказала о его условиях, умолчав о поцелуях. Это было слишком личное.

От возмущения Лив стиснула зубы так сильно, что казалось, челюсть у нее вот-вот треснет.

– И ты еще говоришь, что он не коварный злодей! Да он же тебя шантажирует!

– Ну и пусть. Схожу с ним куда-нибудь. И что? Неужели ты думаешь, что я сразу растаю?

Когда Тея и Лив вернулись, уже стемнело. Гевин и девочки сидели в гостиной. Он посмотрел на Тею с улыбкой, и сердце у нее забилось чаще.

Лив понимающе фыркнула, и Тея тут же постаралась сделать непроницаемое лицо.

– Повеселились? – спросил Гевин, положив руку на спинку дивана.

– Да, – выдохнула она, наклонившись поцеловать девочек.

– Мы как раз собирались посмотреть «Эльфа», – сказал Гевин.

– А мы будем смотреть все вместе? – спросила Ава.

– Конечно, – ответила Тея, взглянув на сестру. – Может, тетя Лив приготовит нам карамельную кукурузу.

– Конечно, – протянула Лив приторным тоном. – И мы усядемся всей нашей большой дружной семьей!

Тяжело вздохнув, Тея подавила стон.

Фильм закончился, и Гевин предложил уложить девочек, чтобы Тея могла и дальше наслаждаться днем отдыха и побаловала себя ванной с пеной. Чудная идея, невозможно отказаться, но, проведя в ванной почти час, она поняла, что предложение не было бескорыстным.

Гевин сидел на их кровати, откинувшись на спинку и небрежно скрестив ноги в лодыжках. Возле его бедра лежал красиво завернутый, явно не Гевином, подарок. Когда он заворачивал подарки сам, ленты и бумаги обычно уходило в пять раз больше, чем необходимо.

– Тебе что-то нужно? – спросила Тея, скрестив руки поверх плюшевого халата, под которым ничего не было.

Ах да. Поцелуй на ночь. Сердце у нее екнуло. Гевин протянул ей подарок.

– Я тебе купил кое-что.

Она не сделала ни малейшего движения, чтобы взять сверток, и тогда Гевин поднялся с кровати и подошел сам.

– Ничего особенного, но я сразу вспомнил о тебе, когда ее увидел.

Тея неохотно взяла подарок и просунула ноготь под полоску скотча. Красно-золотая бумага опустилась на пол.

А потом и внутри у нее тоже все опустилось. Это была книга.

Но не просто книга.Их книга. Та самая, которую она читала в день, когда он наконец подошел к ней в кафе после нескольких недель застенчивых улыбок. «Ч-ч-что ты читаешь?» – спросил он тогда. И именно эту книгу он предложил ей почитать вслух, когда через три месяца после начала их отношений она заболела кишечным гриппом.

– Где ты ее нашел? – спросила она, не придумав ничего лучше. Как будто отыскать роман Фолкнера было невыполнимой задачей.

– В центре, в книжном магазине. – Он осип от волнения. – Я подумал, может, н-н-нам прочитать его еще раз, ведь тогда мы его так и не з-закончили.

И правда не закончили. Потому что кишечный грипп оказался утренним токсикозом, и книга была сразу же забыта. Тея даже не знала, где она теперь. Скорее всего, где-то в коробке на чердаке вместе с другими забытыми учебниками из колледжа.

Дневная эйфория начала рассеиваться, как туман.

– Я знаю, что ты делаешь, Гевин, и… ценю твои усилия. Но…

– Вчера все вышло отстойно, – выпалил он, обрывая ее. – Знаю сам. – Он начал заикаться: – Я х-хочу попытаться еще раз. Давай считать, что ничего не п-произошло.

– Зачем делать вид, что все в порядке? Это все равно ничего не изменит, Гевин. – Она произнесла это воинственно, будто давала отпор, но именно таковы были ее чувства. Зачем скрывать?

– Я просто х-хочу, чтобы мы почитали вместе, как раньше, – сказал он.

– А что потом? Ну почитаем, и что дальше?

– Потом я поцелую тебя на ночь и вернусь в свою комнату. И завтра вечером мы сделаем это снова, и послезавтра.

Тея опустилась на матрас. Гевину, должно быть, показалось, что она смягчилась, и он подошел к кровати.

– Я пытаюсь все вернуть, Тея. Неужели так трудно сделать хоть шаг мне навстречу?

В ответ на ее молчание Гевин уселся на другом конце кровати. Он улегся в той же позе, в которой она застала его, выйдя из ванной, только на этот раз раскрыл книгу. Он поднял глаза и приподнял бровь, призывая ее присоединиться к нему.

Тея вызывающе взглянула на него.

– Прекрасно. Будем читать. – Она обошла кровать со своей стороны и уселась рядом с ним, придерживая халат. Она взбила подушку под головой и откинулась на нее. Ее голова стукнулась о спинку кровати. Она поправила подушку еще раз.

От его тихого смешка кровать затряслась.

– Удобно?

– Удобно.

Его улыбка говорила: «Хочу убедиться, что тебе хорошо».

Тея снова нетерпеливо вздохнула.

– Ты помнишь, где мы остановились?

Гевин задумчиво помычал и ответил:

– Думаю, нам лучше начать сначала.