Будь моей

Глава 5

На следующее утро Трэвис узнал, что предлагает дизайн-студия Джаники. Если он собирается с Лили в Италию, он должен позаботиться о том, чтобы она выглядела хорошо. Он помнил ее в красном костюме и, конечно, в платье Джаники, но больше не мог отметить каких-то красивых вещей в ее гардеробе. Ему хотелось купить ей нарядов. Невероятных. Судя по тому, что показывали на шоу, модели Джаники, хотя она и делала лишь первые шаги в этом бизнесе, заслуживали особого внимания. Ее студия «Джей Стайл» находилась в десяти кварталах от его офиса. Она была размещена в переоборудованном помещении склада. По дороге Трэвис встретил бездомного, которому дал двадцать долларов за то, чтобы он присмотрел за его «ягуаром». Позвонив в дверь, он услышал голос Джаники:

— Кто там?

— Это Трэвис.

Она не открыла, хотя знала его еще с тех пор, как носила косички.

— Это Трэвис Карсон.

— Да ты шутишь, — сказала она, и он бы рассмеялся в ответ, если бы это происходило при других обстоятельствах.

— Что ты здесь делаешь?

— Джаника, позволь мне войти, — угрожающе произнес он.

Раздался щелчок, и массивная металлическая дверь открылась. Джаника встретила его недовольной гримасой. Она стояла, прислонившись к косяку двери.

— Что ты хотел?

Трэвис всегда восхищался преданностью, которую выказывала младшая сестра по отношению к старшей. Хотя Джаника была идеальных пропорций, миниатюрной и хрупкой, Трэвис видел, что она не испытывает чувства превосходства по отношению к женщинам больше себя. Казалось, она поставила цель посвятить себя тому, чтобы эти женщины, напротив, ощущали себя красивыми и неотразимыми. Трэвис заметил, что на вешалках собраны модели исключительно больших размеров.

— Что это? — не обращая внимания на ее вопрос, спросил он. Она победоносно на него посмотрела.

— Лили оказалась такой успешной моделью, что мне сделали заказ из одного бутика на целую линию подобных платьев. Одежда для настоящих женщин в цене. Для таких женщин, как Лили, а не ощипанных цыплят, с которыми ты предпочитаешь встречаться.

Она была готова в любой момент броситься в бой — медвежонок, который сделает все, чтобы защитить свою мать.

— Расслабься, — сказал он. — Я здесь не для того, чтобы ставить под сомнение достоинства твоей драгоценной большой сестры.

— Аккуратнее со словом «большой», — угрожающе произнесла она, приблизившись к нему.

Трэвис поднял руки в знак того, что сдается.

— Я хотел сказать не о том, что она большая, а о том, что она старшая.

— Ладно, не имеет значения, — не поверив ни одному его слову, ответила Джаника. — Говори, чего ты хочешь, а потом выметайся.

— Мне нужен гардероб для Лили.

— Что?

— И на сегодня.

— Еще раз.

— Для поездки в Тоскану.

Джаника опустилась на пыльный подоконник.

— Я ничего не понимаю. Когда это Лили решила отправиться в Италию? — Она прищурила глаза. — И какое отношение к этой поездке имеешь ты?

— Я нанял ее, чтобы декорировать дом одного из моих клиентов. Нам надо отправиться в поездку по поводу закупки материалов.

— Ты надо мной смеешься, что ли? — воскликнула Джаника, и на ее лице отразились все ее сомнения. — Но я думаю, мне не стоит так волноваться. Все, что ты делаешь, связано с каким-то извращенным желанием обидеть Лили. У тебя вечно какие-то скрытые мотивы, как тогда, когда ты привел на ее день рождения какую-то шлюшку. Ты тыкал эту костлявую сучку всем в лицо, чтобы лишний раз дать понять Лили, что она не вписывается в принятые стандарты.

Трэвис испытал легкий укол совести, услышав слова Джаники. Да, он испортил всем настроение год или два назад и, возможно, не кристально чист в отношении предстоящей поездки в Италию, но он должен проучить Лили. Она увидит, что бывает с теми женщинами, которые сомневаются в его мужских способностях. Вообще, разве он только что не дал Лили самый большой шанс в ее жизни реализовать все свои профессиональные мечты?

А то, что они будут в постоянной опасной близости друг от друга, — так это привычные правила игры, разве нет? Он вдруг вспомнил, как властно она ласкала его яички тогда, у бассейна.

Отвлекаясь от мыслей, которые могли только спровоцировать у него еще большую эрекцию, он быстро переключился.

— Она вчера уволилась с работы у Баркера.

Это было правдой, хотя он и не упомянул все сопутствующие этому решению детали. Он, в частности, не стал говорить о том, что именно он уговорил Лили бросить работу. Если он поведет свою игру в верном направлении, ему удастся сбить Джанику со следа.

— Ты хотел ей помочь? — В голосе Джаники звучало недоверие. — Я бы не приняла всерьез эту сказку и за миллион долларов.

Она посмотрела на него очень пристально, и Трэвис наконец понял, откуда у Лили эта способность видеть человека как будто насквозь. Вдруг улыбка тронула губы Джаники, и она сменила гнев на милость.

— Скажи мне, что тебе надо. Если хочешь мне это поручить, то я могу тебе пообещать, что Лили в Италии будет выглядеть как богиня.

Телефон Люка зазвонил, как только Трэвис ушел из офиса.

— Люк, — сказала сестра его лучшей подруги. — Это Джаника.

— С Лили все в порядке?

Джаника всегда высоко ценила то, как хорошо относится Люк к Лили. Она не понимала, почему между ними не завязываются любовные отношения, но со временем поняла, что это даже к лучшему. Может, однажды ей удастся убедить Люка, что она не просто младшая сестренка Лили, а настоящая женщина.

— С ней все в порядке, во всяком случае, я так думаю. — Она сразу перешла к сути дела: — Я слышала, что Лили ушла с показа с тобой. Это правда?

На другом конце провода воцарилось молчание.

— Нет, не совсем.

Ее подозрения относительно неожиданного визита Трэвиса все больше подтверждались.

— Ты был на шоу?

Люк откашлялся.

— Нет. Меня срочно вызвали в больницу. Я так жалею, что обстоятельства сложились подобным образом. Как бы я хотел все переиграть.

Джаника обдумала все еще раз, с самого начала. Да, она была права.

— Значит, ты послал Трэвиса на показ вместо себя?

Люк вздохнул.

— Боюсь, что ты права.

— Но как ты мог? — забыв на миг о том, что Люк является героем ее мечтаний, вспылила Джаника.

Одно дело Трэвис, который и не скрывал, что Лили последняя женщина на земле, на которую он обратил бы внимание, ведь ядовитой змеи ты волей-неволей будешь опасаться, и совсем другое дело, — столкнуться с тем, что милый добрый друг так тебя подвел!

— Как ты мог так поступить? Ты же лучше всех знаешь, как он к ней относится. Он ведет себя так, как будто ее не существует.

Люк помолчал, предоставляя ей возможность выпустить пар, но Джаника не унималась.

— Ты ничего не хочешь сказать в свое оправдание?

Он с шумом выдохнул.

— Я виноват во всем. Я с того самого дня не могу ни спать, ни есть, зная, как подвел всех.

Джаника тихонько присвистнула. Это уже лучше. Ей не хотелось признавать вину за собой, ведь это она втравила Лили в историю с показом. Но теперь, когда Люк признал, что сам во всем виноват, ей стало намного легче на душе. Именно его безрассудство обернулось для Лили проблемами. Она заставила себя отбросить мрачные мысли и решила восстановить всю картину событий.

— Итак, Лили отправилась домой с Трэвисом?

— Джаника, — не скрывая своего нетерпения, произнес Люк, — может, все эти вопросы тебе лучше задать самой Лили?

Она лишь фыркнула в ответ.

— Как будто она мне скажет. Она не станет говорить со мной о своей сексуальной жизни даже за вознаграждение. Она, наверное, думает, что мне все еще двенадцать лет.

«Ты, кажется, тоже так думаешь», — хотела добавить она. Помолчала и продолжила:

— Она ушла в компании Трэвиса. Но неужели могло получиться так, что они…

Она вдруг густо покраснела, счастливая оттого, что Люк не может видеть ее смущения.

— Почему он решил пригласить ее в Италию?

Она говорила словно сама с собой.

— Что? — прервал поток ее размышлений Люк.

— Он только что явился ко мне, чтобы подобрать ей гардероб для поездки. На завтра.

Люк пришел в ярость.

— Джаника, если ты позволишь, я свяжусь с тобой позже, после того как выясню у своего брата все детали. Обещаю, что он будет относиться к твоей сестре со всем уважением, которого она заслуживает.

Он положил трубку, и Джаника ощутила, насколько ее обескуражил этот разговор, но вдруг она подумала о том, что ее сестра, возможно, наконец начала жить нормальной жизнью, а не прятаться за стеной ложной ответственности и страха. Она много раз хотела сказать Лили, что та должна стряхнуть с себя свои комплексы и начать двигаться вперед. Одеться, сделать прическу, примерить на себя новый стиль, чарующий и сексапильный. Провести вечер в компании «неподходящего» парня. Посмотреться в зеркало и поверить в свою привлекательность. Однако она знала, что сестра ни за что не прислушается к ее советам.

Из-за какой-то ерунды, как точно знала Джаника, Лили разуверилась в своей красоте, считая, что жизнь дает шанс только худым, как щепки. Джаника наблюдала, как сестра изматывает себя диетами, и иногда ей хотелось накричать на нее.

Но все же она умела очаровывать парней. Вообще-то Трэвис не подарок. Он был типичным мачо, и Джаника не считала его идеальной парой для Лили.

У Люка были совсем другие шансы. Джаника принялась за свою последнюю работу, модный мужской костюм, и невольно улыбнулась, вспоминая, как Люк красиво нес себя. У него были замечательные широкие плечи, и он великолепно выглядел в любой одежде.

Но, наверное, еще лучше он выглядел бы без нее.

Лили стояла посреди огромного склада и перебирала в руках образцы материалов для обивки мебели. Она ощущала себя принцессой из сказки. Какие еще чувства она могла испытывать, стоя посреди этого разноцветного царства богатых и необычных тканей?

После того как она провела самые волнующие пять минут в своей жизни в магазине Баркера (хотя она и не решилась высказать все, что думала о своем работодателе), куда она заехала захватить забытый свитер, и увидела, как Альберт рвет и мечет из-за ее увольнения, она направилась в сторону дизайнерского центра Сан-Франциско.

Окончив школу дизайнерского искусства, она любила бродить среди больших зданий, отмечая те или иные элементы декора, которые ей казались особенно удачно подобранными. Но когда она поняла, что ей не хватит ни духу, ни сноровки начать свое дело, она перестала приезжать в дизайнерский центр. Она считала, что в городе достаточно молодых талантливых специалистов, с которыми ей нечего тягаться. Это заставило ее еще больше ощущать свою несостоятельность. Особенно когда она видела кого-нибудь из бывших сокурсников с мобильным телефоном: как правило, они заказывали что-то для своих клиентов. Она знала, что должна безропотно принять свою судьбу и работать в салоне, в котором продавалась мебель из искусственной кожи. Ковры по несколько сот тысяч долларов и хрустальные люстры не вписывались в ее миропорядок.

Сегодня она ощущала себя совсем по-другому. Ей казалось, что судьба подарила ей счастливый шанс, и она задышала полной грудью. Ей было так спокойно, как тогда, когда ее родители были еще живы. После той страшной автокатастрофы Лили за одну ночь превратилась из старшей сестры в маму для Джаники. Она жертвенно отдавала ей всю себя, заботясь только о том, чтобы ее маленькой девочке, единственному родному существу, было хорошо и спокойно. Бабушка Эллен, конечно, относилась к ним с любовью и нежностью, но Лили точно знала, что только она может дать Джанике то, что было у нее отнято со смертью родителей. Лили не сожалела ни о чем, ни об одной из жертв, на которые ей пришлось пойти. Она олицетворяла собой рациональное начало, обеспечивала надежный эмоциональный тыл, так что Джанике было легко двигаться к успеху.

Каким-то чудесным образом Трэвис словно освободил Лили от оков.

Она, конечно, ему не доверяла. Ни секунды. Она знала, что он потащил ее к бассейну, чтобы соблазнить, но она и не возражала. Чего не сделаешь ради такого чудесного секса. Речь не шла о любви, потому что это был чистый секс. Трэвису стоило только поманить ее пальцем, и она была согласна на все.

Лили провела рукой по мягкому бархату ковра, ощущая прилив чувственности и представляя, как она проводит рукой по волосам Трэвиса. Возможно, он снова начнет свои жестокие игры и никогда больше не посмотрит в ее сторону, но она не жалела ни о чем. Время в его объятиях было наполнено для нее особым смыслом. Она будет вспоминать их невероятные приключения в пустой тиши своей маленькой квартирки, где развлечет разве что кабельное телевидение.

Но с другой стороны, Лили не была настолько наивной, чтобы не понимать, что его предложение носит не только деловой характер. Однако она так наслаждалась открывшимися перед ней профессиональными горизонтами, что ей было плевать на все. Она выступит декоратором той чудесной виллы в тосканском стиле. Разве не чудо? Это ее единственный шанс утвердить себя в мире дизайнеров. Она не имела права упустить такую возможность. Ни при каких обстоятельствах она не вернется к Альберту в его захудалый салон.

Ее мысли оборвал звонок мобильного телефона. Она потянулась к своей сумочке и увидела имя абонента на экране.

— Джаника?

— Лилс, почему ты не сказала мне, что отправляешься в Тоскану?

Лили непонимающе заморгала.

— В Тоскану? Я не собираюсь туда. Кто тебе такое сказал?

Она услышала сигнал еще одного входящего звонка.

— Подожди, я переключусь позже.

— Лилс, это Люк. Я не знаю, что ты делаешь, но твой план работает.

Смущенная до крайности, Лили только порадовалась тому, что Люк не может сейчас увидеть ее, потому что она вдруг вспомнила, как они с Трэвисом забавлялись в бассейне.

— Ты говоришь о том, что он нанял меня декорировать дом одного из своих клиентов?

— Так вот почему ты едешь в Италию?

Лили отвела трубку от уха и посмотрела на нее, как будто из динамика доносилась иностранная речь.

— Почему все говорят о моей поездке в Италию?

Из-за стопки ковров возникла фигура Трэвиса. Он выглядел как демон-искуситель. Выхватил ее телефон и захлопнул крышку. Лили начала хватать ртом воздух, но быстро успокоилась.

— Потому что завтра мы отправляемся в Рим. Вот почему.

Лили не могла сдержать охвативших ее чувств. Они отправляются в Италию? Вдвоем? Она начала представлять, как они ходят по улицам, которые дышат историей, и у нее едва не закружилась голова.

«Не глупи», — вдруг одернула она сама себя.

Она изобразила на лице профессиональную вежливость, не желая показывать, как легко ее увлечь такими смелыми фантазиями.

— Трэвис, — процедила она сквозь зубы, — хотя я очень высоко ценю то, что ты предоставил мне невероятную возможность реализоваться в карьере, это не дает тебе права издеваться надо мной при первой же подвернувшейся возможности.

Трэвис шагнул ей навстречу, и она отступила в глубь зала.

— Я не издеваюсь, Лили, — сказал он тихим напряженным голосом.

Она взяла себя в руки, чтобы не сразу сдаться на милость такого обаятельного победителя, и выпалила:

— Ты не только издеваешься, ты все время хочешь выставить меня на посмешище. Еще с тех пор, как мы были детьми! Я сыта этим по горло!

Она шагнула ему навстречу, выставив вперед указательный палец и решив, что один раз она может себе позволить эту битву умов.

— Или ты уважаешь меня как профессионального партнера, или я разворачиваюсь и ухожу.

Лили показалось, что в его взгляде мелькнуло уважение. «Все, что мне надо было сделать, — это показать свой нрав», — подумала она. Лили не могла поверить в то, что такой простой метод так замечательно работает.

Когда Трэвис потянул ее на себя, она поняла, что все будет далеко не так просто.

— Никто никуда не уйдет. Я отправляюсь с тобой в Италию по делам.

Он говорил уверенно, но в его взгляде не было прежней твердости.

— О, вот как, — только и выдавила из себя Лили.

Она растворялась во взгляде Трэвиса, представляя, как его губы щекочут ей шею. Она снова попала под его чары, но тут в ее голове зазвучал грозный голос Люка: «Женщины для Трэвиса — это дичь, которая сама падает к его ногам. Он их легко бросает. Лили, тебе надо заставить его побегать за тобой. И главное — реши, чего ты хочешь для себя».

Трэвис притянул ее к себе, так что она могла ощутить, какая у него сильная эрекция. Она доказала себе, что может легко вызвать его возбуждение. Но что дальше? Она не знала, как сделать жизнь Трэвиса по-настоящему сложной.

Но вдруг на нее снизошло озарение. Она все же должна поставить его на место, хотя это и будет ей стоить собственного сексуального удовлетворения.

Лили решила пойти ва-банк и прижалась к Трэвису всем телом. Она улыбнулась, когда ощутила, как он затаил дыхание, и постаралась не обращать внимания на то, как настойчиво заговорил в ней зов плоти. Она шепнула ему в ухо:

— Если задуматься, Трэвис, то поездка кажется мне очень хорошей идеей.

Как только прозвучало слово «хорошей», она ощутила, как напряглась его спина. Она подавила желание рассмеяться. Неужели все мужчины так легко теряют почву под ногами?

— Но у меня будет одно условие.

Трэвис тем временем ласкал ее бедро.

— Что угодно, — получила она ответ и ясно осознала, что он не знает, какой удар она ему приготовила.

Отстранившись и вглядываясь в немыслимую зелень его глаз, она спокойно произнесла:

— Я хочу, чтобы наши отношения носили исключительно…

Она выдержала паузу, а потом облизнула губы. Трэвис наклонился к ней, чтобы поцеловать.

— … деловой характер.

Он отпрыгнул так, как будто в помещении начался пожар.

— Еще раз.

— Если нас будут отвлекать нескромные желания, то лучше нам отказаться от этой поездки, — выпалила она.

Трэвис посмотрел на нее, как на безумную.

— Мне это подходит, — сказал он, явно обескураженный тем, как обернулись события. — Если ты настаиваешь, я с удовольствием выполню твою просьбу. Машина заедет за тобой в два часа пополудни и отвезет тебя в аэропорт. Не опаздывай.

Он швырнул ей телефон, и она с трудом поймала его. Трэвис молча вышел из зала. Она понимала, что ей придется дорого заплатить за свои слова. Однако вступить в схватку с таким противником оказалось более чем возбуждающим занятием, и Лили это с радостью признала.

Италия. С Трэвисом. Невероятно, но все ее мечты сбывались.

Трэвис ехал к своему дому в состоянии полной растерянности. Только когда он был ребенком, его посещали подобные эмоции. И они ему были не по душе. Нет, не по душе.

Он вошел в полупустую квартиру и направился в кухню, где налил себе выпить. Ему это было просто необходимо. Однако по какой-то причине его потянуло к фотографиям, которые стояли на пианино. Он взял свое любимое фото, заметив, что оно все покрылось пылью, так как домработница не обращала на него внимания во время своих еженедельных визитов.

На фотографии они с братом стояли в тени большого дуба. Их мама присела на корточки, чтобы обнять их обоих. Они были в спортивной форме, испачканные после игры. На маме было свободное платье, и она выглядела, как и положено маме, полненькой и внушающей спокойствие. Он все еще помнил разговор, который состоялся между ними в тот день.

— Мам, ты видела, как я бежал?

— О, дорогой мой, — она потерла ему спину, — ты был самым великолепным игроком.

Люк тут же вступил в разговор:

— А я, мама?

— И ты тоже. Я гордилась вами, сидя на трибунах, потому что больше ни у кого нет таких сыновей.

Трэвис потер глаза и поставил фото на место. Наверное, папа успел сделать снимок перед тем, как они сорвались с места и отправились праздновать победу вместе с другими детьми. Тогда они не знали, что рак уже съедает ее изнутри. Трэвис в который раз пожалел, что не поговорил с ней дольше, не ценил того времени. Он бы хотел лишний раз ощутить ее тепло, а не проводить время за играми с другими ребятами.

Ее не было с ним уже двадцать лет, и он не понимал, что заставило его сейчас пуститься в воспоминания.

«Ей бы понравилась Лили», — вдруг подумал он.

Он очень удивился тому, какой оборот приняли его мысли. Какая разница, что подумала бы мама о повзрослевшей Лили? Ему надо думать только о себе. А Лили была не в его вкусе.

Ему было даже комфортно, что она определила рамки их отношений. Он будет безумцем, если снова позволит себе коснуться ее. И вот он поддался своему неразумному порыву и теперь проведет пять дней в ее обществе в Италии. Он успокаивал себя тем, что забудет о ее существовании совсем скоро. В Италии будет миллион женщин, желающих разделить с ним постель.

Раздался стук в дверь.

— Открыто, — закричал Трэвис.

Люк показался на пороге с большой упаковкой пива.

— Что ты здесь делаешь?

— Решил, что выпивка тебе не помешает.

Люк с шумом поставил на кухонный стол пиво, вытащил одну банку и протянул ее брату. Трэвис недовольно посмотрел на него, но принял подарок.

— Слышал, что Лили отправляется завтра с тобой в Италию, — усаживаясь на черный кожаный диван Трэвиса, произнес Люк.

Трэвис кивнул так, словно ничего не произошло. Он присел на стул напротив.

— Все верно.

— Она сказала, что ты нанял ее в качестве декоратора.

— И это верно. А что, братишка?

В одно мгновение Люк навис над Трэвисом.

— Если ты сделаешь хоть что-то, что обидит Лили, я с тебя шкуру спущу.

Он отпустил брата и выпрямился.

— Ну, мне пора. Пока. Счастливой поездки, — сказал Люк, направляясь к выходу. Он закрыл за собой дверь, и Трэвис услышал, как она щелкнула.