Бывшая генерала дракона

Глава 15

Я не мог уснуть.

Казалось, внутри меня бушует пламя ярости. Я вспомнил тот день, когда проснулся, позвал ее, но она не пришла. Я увидел на столе короткую записку: “Не ищи меня”.

Все вещи, кроме одного платья были на месте. Даже платья, которые я дарил, аккуратно висели в шкафу. В ее шкатулке лежали драгоценности. Даже комната все еще хранила запах ее духов. Казалось, все как обычно, но я опустил глаза на три слова. И только сейчас я осознал, что она ушла.

Я тщетно пытался понять, почему? Что было не так? Я вспомнил предыдущий вечер, когда она была особенно ласковой. Вспомнил поцелуй, который она впервые сама подарила мне. Я тогда еще обрадовался, но сейчас понимаю. Это было прощание.

— Что?! — зарычал я, бросая шкатулку в стену. — Что не так?! Что между нами было не так?!

Ярость, которая ослепила меня на мгновенье, внезапно прошла. А я смотрел на рассыпавшиеся по полу украшения.

Спрятав лицо в руках, я вспоминал, сколько у меня было женщин, сколько было мимолетных увлечений. Я всегда расставался с легкостью и тут же забывал о них. Я был уверен, что и это пройдет. Но прошел час, другой, третий, а боль усиливалась.

Я не находил себе места. Чувство пустоты только-только стало душить меня. А мне все еще казалось, что она сейчас войдет в комнату, улыбнется, положит руки мне на плечи.

— Госпожа ушла, попрощалась, подарила мне брошку, — негромко произнесла немолодая служанка. Она мялась на пороге, глядя на рассыпавшиеся по полу украшения.

— Она села в карету? — спросил я, резко повернувшись к ней.

— Я не видела, господин, — шумно вздохнула служанка, пряча глаза.

— Ее кто-то ждал? — спросил я, чувствуя яд ревности.

— Я не видела, — повторила служанка, теребя белый накрахмаленный подол.

Я отправил ее, а сам остался один в ее комнате.

— Амбер, ты же раньше никогда не убивался по женщинам! — рычал я. — А сейчас-то чего убиваешься?! Ты же в два счета новую найдешь! Просто выйди в свет, и сегодня ночью с тобой будет красавица!

Я понимал, что не хочу красавицу! Я хочу ее! Ее одну! Только ее. Здесь. Сейчас. Немедленно. Но ее нет…

Горечь заполняла меня, а я пытался ее проглотить. Сорвав с полки бутылку я выпил, не поморщившись, но даже от глотка алкоголя легче не стало. Боль расползалась внутри, а я сделал еще глоток.

Я плохо помню, как пережил эти дни. Я пытался найти ее, спрашивал у знакомых, но Наташья пропала бесследно. Словно вышла и растворилась на оживленных улицах.

Не было ни одного человека, который видел бы ее.

— Амбер, брось! Ну ушла и что с того? — смеялись друзья. — Знаешь, ты скоро станешь генералом! И у тебя таких красоток будет столько, что за каретой бежать будут! А пока что веселись! Нет лучшего способа забыть одну, чем… две!

Я помню, как незнакомая соблазнительно красавица вела плечом, бросала на меня искушенные и кокетливые взгляды. Она казалась безупречной. Созданной для того, чтобы в ее объятиях забыть обо всем. А я смотрел словно сквозь нее.

Не было в моей жизни еще такой раны, которую не мог бы залечить крепкий алкоголь, хорошая компания и красивые женщины. Я был уверен. Это скоро пройдет. День, два, три… Ну неделя!

Однако, прошел месяц, а я все еще чувствовал, как сердце изнывает, а в душе зияет огромная дыра.

Я помню цоканье каблучков вокруг, женских смех, руки, которые заигрывали со мной. Но мне было плевать. Мне хотелось закрыть глаза и забыться. А по ночам я снимал с себя женскую ручку, смотрел на девушку, лежащую рядом со мной, искал в ее чертах сходство, вставал с постели, проходил в ее комнату и зарывался лицом в ее подушку.

А потом был приказ. Я был рад ему. Я ждал его. Я был уверен, что война заставит забыть о ней.

Я не жалел себя, я лез на рожон, я искал либо упоения битвой, либо смерти… Но даже в тот момент, когда на меня надели генеральские погоны, я думал о ней…

А потом я увидел ее, выходящую из кареты. Случайно, среди множества людей. С ней был мужчина, которому она улыбалась. Кто-то представил их, как мужа и жену. Я немедленно ушел.

В тот день я был страшно зол. Я крушил мебель, кричал, выл… Я разнес ее комнату. А потом понял. Все кончено.

Я никогда больше не позволю себе любить так, как любил ее. Она была моей самой страшной болью. Самой жестокой ошибкой.

И сейчас она снова вошла в мою жизнь. Не милая девушка, а красивая молодая женщина, которая стала еще соблазнительней, когда узнала себе цену.

Когда сюда приехали Роккары, я сразу заметил сходство. Луиза напоминала ту самую девушку, которую я когда-то встретил. И это мимолетное сходство заставило меня снова поверить в то, что я смогу быть счастлив. А потом явилась Наташья. И не одна. А со своим сыном. Я смотрел на мальчика, который стоял рядом с ней, как вдруг у меня закрались подозрения. Но нет. Мальчик младше на год. Вэндэл никак не может быть моим сыном. Значит, он — сын лорда Грассгоффа.

Я чуть не взял ее тогда, в комнате, поддавшись искушению снова почувствовать, как она выдыхает мое имя. И я ведь понимаю, что до сих пор хочу ее… Настолько, что готов ворваться в ее комнату и …

— Нет! — прорычал я, вставая с кровати и тяжело дыша. — Я не люблю ее! Такая, как она не заслуживает любви!

Накинув на плечи камзол, я направился в оружейную. Сейчас мне ужасно хотелось выместить зло.

Дверь в оружейную была открыта, а я услышал возню. Открыв ее я увидел… Вэндэла. Я смотрел на него, как на символ предательства. Он поднял на меня глаза, а мне на мгновенье показалось, что ими на меня смотрит она…

— Я вам мешаю? — спросил Вэндэл, а я даже удивился. Он говорит, что мой дед разрешил ему воспользоваться оружейной и выбрать себе оружие!

Мне стало интересно, и я решил остаться. “Я не должен обижаться на ребенка за поступок его матери!”, - успокаивал я себя.

Так я узнал, что его отец погиб на дуэли, защищая ее. Ну что ж, надо отдать должное. Не струсил.

— Один негодяй сказал ему, что моя матушка была падшей женщиной и жила до него с каким-то военным. Он ее сгубил и на ней не женился. А еще этот негодяй сказал, что я — не его ребенок, а ребенок того, военного. И папа не стерпел такого. Он вызвал негодяя на дуэль. Папа убил его, но негодяй успел его ранить… — выдал Вэндэл.

Я всматривался в его черты. Чувства становилось все труднее сдерживать.

— Сколько тебе лет? — спросил я, вспоминая себя в детстве. Я тоже проводил в оружейной все свое свободное время. Меня очаровывали красивые клинки, блеск смертоносной стали и техника, которую я оттачивал, чтобы однажды применить на врагах. Не везде можно накрыть врага с воздуха. Драконом сильно не повоюешь в крепости, которую нужно взять любой ценой, чтобы занять ее, а не оставшиеся от нее руины.

Тогда для меня враги были, как абстрактные кегли. Намного позже я понял, что это не так. Но тогда я мечтал о славе деда, мечтал защищать тех, кто мне дорог, и, конечно же, о красивых женщинах, которые будут махать мне платочком и посылать воздушные поцелуи.

— Шесть, — ответил Вэндэл.

Он никак не может быть моим сыном. Но чем больше я наблюдал за ним, тем больше понимал, что именно такого сына я хотел. Но она родила его другому.

— Я вижу, как в этом замке относятся к моей маме. И кроме меня ее некому защитить, — Вэндэл вытащил большой меч и стал его рассматривать. — Но если бы сегодня рядом был мой папа, он бы это так просто не оставил. Он бы не стоял и не смотрел, как какой — то граф оскорбляет мою маму. За это я им очень горжусь!

Я тогда промолчал. Я все еще надеюсь, что она обидится и уедет. И я смогу спокойно жениться на Луизе.

— Я так понимаю, мама очень любила твоего папу?

Для чего я это спросил? Мне ведь должно было быть плевать на ее жизнь. Я столько раз зарекался не думать об этом, но вопрос уже был задан.

— Очень любила, — уверенно ответил Вэндэл. — А вы почему здесь? Вы тоже хотите выбрать оружие, чтобы кого-то защитить? Вы хотите защитить свою невесту?

— Нет, я просто хотел бы размяться, — ответил я. — Знаешь, когда я очень зол, я предпочитаю вымещать злость во время тренировки.

— А вы умеете? — послышался голос, а я впервые с интересом посмотрел на ребенка. — Я могу составить вам компанию. Мы с папой часто так делали. И мне его очень не хватает. Поэтому я буду весьма признателен, если мы с вами немного посражаемся.

На секунду обида отступила, а я представил себе, что учу собственного сына сражаться на мечах. Словно это — не чужой ребенок, а мой.

Внезапно Вэндэл размахнулся слишком сильно и упал.

Я бросился к нему, видя, как он морщится от боли, но при этом не рыдает, как Нил.

“Я ведь не должен злится на Вэндэла за то, что он ее сын. И не от меня!”, - пронеслась в голове мысль.

Вэндэл смотрел на меня ее глазами, сам того не зная, расковыривая старую рану в душе. В какой-то момент боль стала невыносимой. Вэндэл уже распрощался и ушел, а я со всех сил ударил по манекену, отсекая ему голову.

Я выдохнул и очнулся возле ее комнаты. Я чувствовал, что сейчас совершу самую страшную ошибку в своей жизни. Я смотрел на ручку, умоляя, чтобы она была закрыта, но положив руку на нее, я понял, что дверь не заперта.