Бывшая генерала дракона

Глава 34

Я не знаю, каким чувством я руководствовалась, но комнату Амбера я нашла сразу. Видимо, отложились в памяти его рассказы про жизнь в фамильном замке. Я узнала портрет предка в доспехах, который он мне описывал. Роскошная дверь рядом с портретом была закрыта, а я согнула палец, сглотнула и постучала. Три раза.

За дверью послышались шаги, а я сделала шаг назад. Если я вдруг ошиблась дверью, я готова была извиниться и спросить, не видели ли Вэндэла?

Дверь открылась, а я увидела на пороге Амбера. Он стоял без мундира, в сорочке и штанах. При виде меня его глаза расширились от удивления. Вот уж кого-кого, а меня он не ожидал увидеть на пороге собственных покоев!

Он невозмутимости на его лице, у меня в душе загорелся пожар возмущения.

— Как ты посмел!!! — закричала я сквозь зубы. Амбер втащил меня в комнату. — Еще раз спрашиваю! Как! Ты! Посмел!

На лице дракона прочиталось изумление. Он не ожидал. А меня переполняло чувство смертельной обиды, приправленное ужасом. Перед глазами живо встали картинки, как я, постаревшая, расхаживаю по дому, где когда-то бегали маленькие ножки. А потом слышу стук в дверь. “Госпожа! Это вас!”, - шепчет побледневшая служанка, и тут же убегает. Я смотрю в глаза незнакомцу, который поджимает губы, прячет глаза и протягивает мне письмо.

Я боюсь к нему прикасаться. Мне кажется, что если я прикоснусь к нему, все будет по-настоящему…

— Ваш сын был героем! Его подвиг… — слышу я незнакомый голос, а сама чувствую, как земля уходит из-под ног. — Мадам! От лица командира, мы благодарим вас за такого доблестного…

Обрывки фраз цепляют сознание. Я вижу будущее наяву. Я знаю, что моего мальчика больше нет. Что он никогда больше не придет, не обнимет меня… Что я никогда не услышу: “Моя драгоценная!”. И сердце резануло такой болью, что у меня на глазах проступили слезы. Мир перестал существовать. Смысл жизни потерян. Я осиротела…

— Что я посмел? — спросил Амбер, а я едва ли не набросилась на него с кулаками. Я видела в зеркале разъяренную фурию, готовую выцарапать глаза каждому, кто посягнет на ее сына.

— Как ты посмел… — прошипела я ядовитой змеей. — Соблазнять ребенка военной карьерой!

— А, ты про это, — поднял брови Амбер.

— А про что я должна была? — спросила я, чувствуя настоящую ярость. — Про твою помолвку? Да плевать я на нее хотела! Слышишь! Плевать! Ты как смеешь навязывать ребенку мысли о том, чтобы стать военным!

Амбер нахмурил брови. Он горделиво поднял голову и скрестил руки на груди.

— Я просто ответил на его вопросы, — сухо произнес Амбер.

— Просто ответил на вопросы, — гадко передразнила я. — А ничего, что у меня один сын! Один, единственный! Это — все, что у меня есть! Отнимите у меня все, честь, совесть, золото, имение, магию… Но сына не трогайте! Слышишь!

— Чем еще может интересоваться мальчик, кроме как оружие и война? — спросил Амбер.

— Всем, чем угодно! Но так, чтобы мне не пришлось его хоронить! — закричала я, чувствуя, что разошлась не на шутку.

Я чувствовала себя загнанным в угол зверем, который готов укусить все, что к нему протянут.

— Я поняла, — полушепотом произнесла я, сузив глаза. — Это месть? Да? Чтобы я так же рыдала, как рыдает твоя бабушка, глядя на портрет сына!

— Я считаю, что мальчик имеет право интересоваться тем, что ему нравится, — произнес Амбер.

— А почему ты не рассказываешь о своем первом бое, который тебе до сих пор снится в кошмарах? — спросила я, задыхаясь. — Про пуговицы, которые ты срезал с мундира убитых друзей, а потом нес их в руке и разговаривал с ними, как с живыми. Почему ты не рассказал ему, как на твоих глазах погибали твои друзья в первом же бою! Почему ты стал рассказывать ему про честь, доблесть и геройство!

— Он сам спросил меня про героев. И я сказал ему, что подвиг — ошибка командования, — произнес Амбер. — И привел несколько примеров.

— Держись подальше от него, я прошу тебя! — выдохнула я, — Я не хочу, чтобы ты разговаривал с ним! Не хочу!

Амбер молчал. И в его молчании чувствовался холод.

— Ты что? Боишься, что я буду хвастаться тем, как любил его мать? — спросил Амбер, усмехнувшись.

— Любил! Какое красивое слово ты выбрал, чтобы охарактеризовать наши отношения! — сглотнула я. — Романтичное! И ничего не имеющее общего с реальностью! Я была удобной! Тебе не приходилось искать девушку на ночь. За кров, стол и одежду, ты пользовался мной, как обычной девицей с улицы красных фонарей, продающих любовь направо и налеов. Я все удивляюсь, как ты меня еще в карты не проиграл! А ведь побудь я с тобой подольше, я бы тебе надоела, и ты бы спровадил меня к своим сослуживцам! Ты же так поступал раньше с девушками? Понравилась? Забирай ее! Она мне надоела! Завтра найду себе новую!

В этот момент глаза Амбера сверкнули.

— А вот сейчас ты меня очень сильно обидела, — произнес он, тяжело дыша. — Я любил тебя. Любил! Я никогда до этого не испытывал ни к кому таких чувств!

— Я так понимаю, это — месть. Месть за то, что я отказалась быть твоей любовницей? Не так ли? Так забирай! Бери, все что тебе нужно, только не губи моего ребенка!

Я в бешенстве стала расстегивать платье, чувствуя, как трясуться руки. Взгляд Амбера уставился на мое декольте.

— Забирай, — процедила я, поднимая на него глаза. — Бери все, что хочешь! Золото, бриллианты… Я могу отдать тебе кольцо! Вот!

Я сняла с пальца кольцо с большим камнем и попыталась вложить ему в руку. Но он отвел руку подальше от кольца, не принимая его.

Я расстегнула третью застежку, сжимая кольцо в руке.

— Ты шутишь с огнем. Я ведь могу не отказаться, — произнес голос Амбера.

— Я бы удивилась, если бы ты отказался! — фыркнула я, чувствуя, как меня трясет.

— За кого ты меня принимаешь?! — послышался гневный голос Амбера.

— Как за кого? — удивилась я. — За дракона!

В одно мгновенье он приблизился и схватил меня за корсет, потянув к себе так, что мы соприкоснулись.

— Я ведь могу и согласиться, — негромко произнес он, пока я смотрела ему в глаза. Я чувствовала запах его парфюма. Он не изменился с того момента, как мы расстались. Сердце все еще билось в груди. Он бы так близко. Так непозволительно близко. Казалось между нами только одежда…

“Тумс-тумс-тумс” — стучало в голове сердце.

— Успокойся, Хнытик, — полушепотом произнес Амбер, беря меня за подбородок. Его губы приоткрылись, словно он сейчас меня поцелует. От этой мысли, в коктейле чувств, что бушевал внутри меня, появилось дикое желание. Я чувствовала волну желания, которая исходила от него. Словно аура, которая окутывала меня, опьяняла и заставляла потерять остатки гордости.

Я чувствовала, как раскрываются мои губы, словно прося о поцелуе. От стыда щеки полыхали. Ах, если бы я могла, я бы убила бы его сейчас…

Внезапно Амбер сделал шаг назад. Он отпустил мой корсет и усмехнулся.

— Почему ты решила, что твой сын обязательно должен погибнуть? — спросил Амбер. — Почему ты думаешь, что он должен непременно погибнуть? Я готов взять мальчика под свое крыло. На передовую я его сразу не выставлю. Он слишком умен, чтобы бездарно потерять его в первом бою. Он тактик, стратег. Я вижу в нем задатки. Подумай сама. Он далеко пойдет! Таких, как он мало. У него есть талант. Из него получится отличный командир. Он рассудительный, он взвешивает каждое слово, он умеет мыслить наперед. Такие качества нужны.

— Мне плевать, что нужно, а что нет, — произнесла я негромко.

— Ты понимаешь, что ваше положение шаткое, — произнес Амбер, глядя на меня в упор. — Пусть ты и вышла замуж за лорда, родила ему ребенка, но уважением ваша семья не пользуется. Ее честь некому защищать. А когда Вэндэл вырастет, влюбится и захочет жениться, то тут можно нарваться на вежливый отказ. Есть те, кому чистота аристократической крови не дает покоя. И хорошо, если девочка будет не из такой семьи. Но к военным другое отношение. И дослужись он до хорошего звания, никто не посмотрит на его происхождение!

Я стиснула зубы, понимая, что половина присутствующих здесь аристократов откажется от брака с Вэндэлом.

— А так у него появляется возможность, — произнес Амбер, холодно глядя мне в глаза. — Что бы ты не делала, какой бы богатой ты не была, но он так и останется наполовину сыном магички! Что не приветствуется в обществе. Если ты думаешь о его будущем, не препятствуй ему. Если у него действительно есть мечта, то он будет чувствовать себя несчастным, если не исполнит ее. Он будет чувствовать себя несчастным в министерском кресле, в магической Академии, праздным землевладельцем.

В моих глазах стояли слезы. Я не хочу делать Вэндэла несчастным. Но я упрямо молчала.

— Ты нашла себя в магии, — произнес Амбер. — Я никогда не предавал значения твоему таланту. И только сегодня я увидел, что магия — это не просто игрушки. Она способна творить настоящие чудеса. Я никогда не видел бабушку такой счастливой. Ты сумела даже впечатлить деда, а его мало что в жизни может впечатлить.

— А ты? — прошептала я, глядя ему в глаза. — Ты был в этот момент счастлив? Твоя бабушка говорила, что ты всегда мечтал увидеть своих маму и папу, не только на портрете…

Амбер усмехнулся.

— Только не говори, что ты пошла учиться в Магическую Академию, чтобы однажды осуществить мою мечту, — произнес Амбер. Уголок его рта подернулся в нервной улыбке. А в его глазах появилась искорка нежности.

— Тебе никогда не нравились мои иллюзии, — усмехнулась я.

— Они не всегда были удачными, — усмехнулся Амбер. — Я помню, как ты попросила меня купить книгу по магии, и пыталась учиться сама. И я помню, что бегало по дому… Так что в страшных снах, мне снится то, что сидело у меня в сапоге и шипело на меня…

Я невольно улыбнулась.

Воспоминания накатили на меня волной. Она была теплой, словно волна разогретого солнцем моря.

— Что было, то прошло, — выдохнула я. Мой голос звучал тише. — Это мой сын! Мой! Что в слове “мой” тебе не понятно? Кто ты для него, чтобы воспитывать его?

— Жаль, что это — не мой сын, — произнес Амбер, глядя мне в глаза. — Если бы это был мой сын, я бы разорвал помолвку…