Бывшая невеста

***

Я сжала руки за спиной: так и хотелось запустить в холёное злое лицо напольной вазой. Ему было за что злиться на меня. Пускай себе выпускает пар хотя бы на словах. Главное – у сына будет крыша над головой и еда хотя бы ближайшие десять дней.

Крыша над головой и безопасность, я надеюсь. Вряд ли КСКМ (королевской службе контроля магов) придёт в голову искать нас здесь, в родовом имении Кордейнов. А зря – пчелу нужно прятать в улье.

- Бедный котик!

Звонкий голосок Дерека слишком диссонировал с тем безмолвным диалогом, что продолжался между Шараном и мной. Я посмотрела на бледное личико сына: белая прядь волос придавала ему слегка комичный вид. Нужно закрасить её, ни к чему привлекать лишнее внимание.

- Это судьба, лучик мой, – я присела на корточки перед сыном. – Но мне тоже очень жаль. Морта зачастую забирает... Слишком много.

- Папу она держала за руку, когда вела за собой, – невпопад заметил сын.

- Это был просто сон, - резко сказала я и встала. Шаран приподнял точёную бровь.

- Интересные вещи говорит этот...

- "Этого" зовут Дерек, – оборвала я очередную ехидную тираду.

- Он похож на Шэрга. – вдруг пробормотал Шаран. – Вечное напоминание...

- Он и на тебя похож, – колко возразила я. Реакция Шарана на моего сына была предсказуемой. Почему она меня так задевала?

Лицо Шарана заледенело, а я прикусила губу. Брат моего мужа вышел из комнаты, закрыв за собой дверь без единого звука, но мне показалось, будто от её грохота потолок мог осыпаться нам с Дереком на голову.

***

Двое суток мы с Дереком почти не выходили из комнаты, в которую проводила нас Грида. Шаран – или же Хариш – позаботились обо всем необходимом для меня, до мелочей: одежда, необходимые приспособления женской гигиены, даже книги и небольшой компактный музикон из чёрного дерева.

При этом ни одной игрушки для ребёнка, детской книжки, красок или чего-то подобного, чем можно увлечь здорового трехлетнего мальчика, которого обитатели замка не желают слышать и видеть. Что ж, у самого Шарана, безусловно, не было детей, но можно же было… можно же было что-то придумать, спросить у слуг, в конце концов! Конечно, с моей стороны несколько эгоистично было требовать ещё и развлечений, но – успокоила я себя – речь шла о Дереке Кордейне, который имел все права на комфорт и как минимум доброжелательность обитателей своего родового замка. Если бы Шэрг чуть больше думал о сыне и чуть меньше – о тёмных искусительных интригах Морты…

«Да ладно, хоть перед самой собой не лукавь, – невесело усмехнулась я, в стотысячный раз развлекая отчаянно скучающего взаперти сына только что придуманными играми с пальцами, простынёй, мыльными пузырями, водой, ложками и вилками, свежесочиненными сказками и песенками. – «Чуть больше думал»! Последний год Шэрг едва ли Дерека в лицо узнавал, да и ты сама несколько раз сомневалась, помнит ли он твоё имя. Морта, смерть, нежить – вот кто стала его настоящей избранницей, его судьбой и владычицей его сердца».

Способности к некромантии – воззванию к забирающей души и жизни божественной сущности, именуемой Мортой, – были родовой магией рода Кордейнов, проявляющейся периодически, стихийно, раз в несколько поколений. Вопреки закону Шэрг утаил свою проклятую связь с Мортой и не запечатал дар у королевского мага. И вот теперь он мёртв – почуяв приближение скорого свидания с КСКМ, он, очевидно, решил попросить милости досрочного свидания у своей жуткой покровительницы. Он мёртв, а Дерек, унаследовавший магию отца, проявившуюся уже в первые годы жизни, вынужден скрываться, как какой-то преступник…

Что там сказал в порыве злости Шаран? «Отдай некромантское отродье властям»? Да, ко мне у короля не было претензий, ему нужен только мой сын, потенциальный маг смерти. После чего вариантов возможно лишь два, и ни один из них меня не устраивает: либо Дереку сотрут дар, что в столь юном возрасте нанесёт непоправимый удар по неокрепшей душе малыша, либо… либо магию оставят, вот только и сына я больше уже никогда не увижу. Королю нужны верные слуги, а подлинная верность взращивается с малолетства и соперники в виде семьи монарху совершенно не нужны.

На исходе вторых суток, дождавшись, когда капризничающего Дерека сморит наконец-то сон, я решительно вышла из предоставленных нам покоев и двинулась в сторону лестницы – за несколько лет многие детали интерьера замка Кордейна стёрлись из памяти, но кое-что я всё-таки помнила. Подняться на четвёртый этаж и найти покои Шарана не составило труда, и ручка в виде саламандры в качестве опознавательного знака не понадобилась.

Я отыскала его покои по звукам скрипки. Немного помедлила у дверей, невольно припоминая очередные злые слова – приглашение «согреть постель», но потом отогнала бессмысленную тревогу. Мне нужно добиться того, чтобы Дерек мог свободно перемещаться по замку, чтобы у него были игрушки и книжки. Для себя я бы промолчала и перетерпела, даже посади меня Шаран на хлеб и воду.

Но мой сын имел право на нормальную свободную обеспеченную жизнь. И я толкнула дверь, так и не дождавшись окончания произведения.

Шаран стоял ко мне спиной, чёрные волосы были собраны в конский хвост. Какое-то время я смотрела, как свободно движется его правая рука, сжимающая смычок – своё неотъемлемое продолжение. Смотрела, как белая рубашка обтягивает спину, как едва заметно морщится ткань при скупых и точных движениях сильного точёного тела. Я помнила, насколько искусным он был в танцах. Как легко подхватил меня на руки и закружил там, в яблоневом саду, когда я наконец-то согласилась стать его женой. Помнила, насколько жёстким был тот участок кожи на его шее, которым он зажимал скрипичный подбородник – иные так и вовсе натирают мозоль. Но меня это не смущало, и я легко касалась губами его шеи, поддразнивая невесомыми поцелуями.

Продолжая зажимать скрипку подбородком, Шаран развернулся, опустил руку со смычком и теперь смотрел на меня тёмным нечитаемым взглядом, от которого хотелось отступить обратно в коридор и захлопнуть дверь. Но я усилием воли заставила себя стоять на месте.

- Прошу прощения…

- Думаю, с этого и следовало начинать, – отрывисто бросил Шаран и принялся складывать в футляр скрипку, смычок, подбородник и скрипичный мостик. Надо же, столько лет прошло, а я всё ещё помню его рассказы о скрипичной игре, в которой сама ничего не смыслила. Помню запах канифоли на пальцах, немного похожий на запах хвои. Прикосновения пальцев к подбородку, скуле.

А ведь мы даже ни разу не поцеловались тогда по-настоящему. Шаран ждал свадьбы, как и положено...

Да что со мной? Это всё волнение последних трёх месяцев. Смерть Шэрга, по поводу чего все мысли и чувства я заперла где-то в подвале собственной души, чтобы не сойти с ума – мне никак нельзя было сходить с ума, потому что Дерек нуждался во мне, здравомыслящей и сильной. И я была такой. Была, сначала оставаясь в нашем доме, не понимая, что делать дальше. Потом – набравшись смелости и спустившись в подвалы, где Шэрг проводил свои бесконечные эксперименты. Не поддалась эмоциям, увидев чудовищные результаты этих экспериментов: полуразложившиеся тела людей и животных, скелеты, законсервированные органы, а главное – слепо и слабо движущиеся создания, коих уже невозможно было причислить ни к живым, ни к мёртвым. Я смогла сбежать вместе с Дереком, не попавшись в руки Королевской службе контроля, смогла добраться целой и невредимой до Кордейна. И вот теперь, имея короткую передышку, расслабилась, успокоилась – и пускаю слюни на бывшего жениха, ненавидящего меня и моего ребёнка, живое свидетельство того, что его бывшая невеста делила постель с его же братом?

Стыдно, Аглая. Возьми себя в руки.

- Что ты имеешь в виду?

- Что ты могла бы попросить прощения за свой поступок, – пожал плечами Шаран, закончив со скрипкой. – Зачем явилась? Уж точно не за этим… и не поблагодарить. Если бы ты пришла попытаться соблазнить меня, явилась бы в пеньюаре, но чувство благодарности тебе глубоко чуждо, я уже понял. Так что говори быстрее, что тебе нужно, и убирайся к дьяволу.

Я снова почувствовала, как горят щёки. Пусть оскорбляет меня, пусть говорит, что хочет. Я вытерплю – ради Дерека, вытерплю всё, что угодно.

Тем более, он прав.

Путаясь в словах, я принялась объяснять про игрушки и прогулки по замку, стараясь одновременно выглядеть почтительной, но уверенной – уверенной в праве Дерека получить всё необходимое для ребёнка трёх лет от родного и единственного дядюшки. Шаран морщился, словно он был вынужден терпеть не болезненную, но неприятную целительскую процедуру.

Молча кивнул.

- Хорошо. Пусть щенок не скулит и не воет в своей конурке, завтра тебе доставят всё необходимое. Выгуливай своё сокровище, но – постарайся не попадаться мне на глаза. И никакого ора. Дети часто орут.

- Да что ты знаешь о детях! – не выдержала я, прекрасно понимая, что поддаюсь на самую дешёвую манипуляцию. – Знаешь, я рада, что всё так вышло, у нас с тобой. Во всяком случае, из тебя вряд ли получился бы хороший отец.

- А из Шэрга – получился? – хмыкнул Шаран. Медленно подошёл ко мне, замершей у дверей, небрежно толкнул рукой створки, заставляя их закрыться. – Ну же, расскажи мне, Аглая. Судя по всему, ты была довольна Шэргом, как отцом. А всем остальным? Расскажи. Твоя откровенность взамен на мою отзывчивость и любезность в отношении твоего щенка. Разве это большая плата? Я ведь так и не узнал, когда ты спуталась с братцем, как всё произошло, как так вышло, что ты, юная тихоня, дрожавшая, как мышка, когда я всего лишь брал тебя за руку в перчатке, решилась на такой шаг. Что между вами произошло и когда?

- Пожалей меня, Шаран, – выдавила я. – Я не хочу ничего вспоминать – зачем? Всё это уже в прошлом. Через восемь дней мы и с тобой расстанемся навсегда.

- Ну, я думал, что мы расстались навсегда ещё четыре года назад, однако ты преподнесла мне большой сюрприз. Снова… Моя дорогая, кто может мне гарантировать это «навсегда» в твоём случае? Рассказывай.

Я молчала. Он был так близко – всё ещё стоял совсем рядом, и я могла видеть тот самый чуть покрасневший после игры участок его шеи. Шелковистые пряди волос, губы, которые мечтала поцеловать четыре с половиной года назад, аристократически хищный нос с небольшой горбинкой. Тёмные злые глаза. Могла почувствовать запах его сигар и едва уловимую хвойную нотку канифоли.

- Иногда мне кажется, Аглая, что боги прокляли меня тобой, – неожиданно пробормотал Шаран. Протянул руку и провёл чуть шершавым пальцем по моей щеке, заставляя меня вжаться в пол, сцепить пальцы до хруста. – Я проклинал тебя, а на самом деле – себя самого.

Что я творю? У меня муж погиб три месяца назад. Ладно, последний год я почти его и не видела, но он был моим мужем, он был и остаётся отцом моего сына, и мой долг…

«Почему-то ты не вспоминала о долге тогда, перед алтарём!»

Я открыла рот, чтобы сказать Шарану, что мне нужно идти – Дерек иногда просыпается посреди ночи. Да дело даже не в Дереке, мы же не собираемся… Но только беспомощно всхлипнула, когда он накрыл мои губы своими, когда его руки зарылись в мои волосы, не давая отстраниться.

«Сейчас он оттолкнёт меня и засмеётся, что этого достаточно. Достаточно, чтобы убедиться, что он ничего не потерял четыре года назад. Что ему даже повезло. Вот сейчас…»

Шаран коснулся моей шеи под линией роста волос, не разрывая поцелуя. Ловко расстегнул верхнюю пуговицу платья, ещё одну и ещё…

«Разденет меня и вышвырнет вон. Я ему не нужна. Ему нужно моё унижение»

Потянул за рукава платья, почти обнажая грудь в полупрозрачной сорочке. Я должна сопротивляться, я должна ударить его. Пусть даже это ни к чему не приведёт, я должна. Что со мной? Я не любила его по-настоящему, я любила Шэрга, а с его младшим братом всё было несерьёзно – первая юношеская влюблённость, не более. Вот что надо было ему сказать. Конечно, они были несравнимы тогда – милый сдержанный юноша и настоящий зрелый мужчина, проявивший ко мне интерес.

Сейчас разница между братьями уже не была бы столь очевидной. Когда мы с Шэргом были близки в последний раз? Сейчас я и не вспомню. Я…

- Почему ты не сопротивляешься? – Шаран отшатнулся, задыхаясь – и я тоже не могла выровнять сбившееся дыхание. – Почему? В кого ты превратилась, Аглая Кордейн? Одевайся, пока я ещё держу себя в руках, и убирайся к своему ще…

Я положила ладонь на его губы, раскрасневшаяся, полуголая, растрёпанная. Боги, на кого я похожа… Он прав. Он совершенно прав во всём. Я веду себя, как сумасшедшая.

- Прости меня, – сказала я, припухшие губы едва шевелились, произнося эти бессмысленные и правильные слова. Они не хотели ничего говорить. – И спасибо тебе за всё. Спасибо тебе и… – тут я почти перешло на шёпот, – доброй ночи. И ещё, Шаран, знаешь…

- Что? – он чуть наклонился ко мне, словно действительно не слышал того, что я говорю. И я сорвалась.

Обвила его шею руками.

- Я хочу тебя.

- Потому что я похож на Шэрга?

- Ты вообще на него не похож. Ты… сказал, что десяти ночей тебе хватит, чтобы убедиться, что ты ничего не потерял. Осталось всего лишь восемь.

Не верилось, что я сказала это вслух. Но, судя по лицу Шарана, густому и влажному вожделению с толикой отчаяния в его глазах – да, сказала.

Он снова поцеловал меня, глубоко и жарко, моё платье обречённо соскользнуло к ногам. Дрожащие пальцы бесстыже расстёгивали его рубашку, брюки.

Боги…