Бывшая невеста

Другая сторона медали

Дерек тащил меня на пронзительные, словно летящие по воздуху звуки скрипки с упорством тяглового жеребца. Я пыталась отвлечь его торжественно висящими на стенах фамильными портретами Кордейнов («смотри-смотри, это же твой прапрапра…»), но он тянул меня за руку, то и дело оборачиваясь и загадочно прикладывая палец к губам. Я просто не могла рассердиться на него по-настоящему, и в то же время сердце щемило от того, насколько он был похож в такие моменты на Шэрга с его беспечной уверенностью в собственной неотразимости, лукавой улыбкой и чарующей душевной лёгкостью. Кроме того Дерек подкупал своей безусловной детской искренностью, отсутствием второго дна. Вот сейчас, например, он искренне хотел понять, откуда доносятся эти звенящие звуки и кто их издаёт, и ему дела не было до того, что этот кто-то презрительно называет его «некромантским отродьем» и «щенком».

- Щенок так щенок, – согласился бы сын, вываливая язык и принимая предложенные правила игры. – Тяф-тяф!

Мы остановились перед дверью с ручкой в виде саламандры, и в этот момент музыка вдруг резко стихла, дверь распахнулась, замерший у самой двери Дерек непроизвольно сделал шаг вперёд и, чтобы удержаться, обхватил стоящего на пороге Шарана за колени.

Мой бывший жених, всё ещё сжимавший скрипку и смычок в руках, замер, уставившись сверху вниз на обнявшего его ребёнка, и я испугалась, представив, что он может брезгливо пнуть Дерека, отшвырнуть от себя. Но Дерек уже отцепился от дядиных брюк и восторженно потянулся к смычку.

- Дядя Шаран…

Надо же, запомнил имя, которое до этого ни разу не произносил вслух.

Я уже понимала, что не успею – ни оттащить сына, ни удержать бывшего жениха. Замерла – надо было уносить Дерека на руках силой, пока не поздно, сама виновата… Но как же хорошо они смотрелись вместе! Тонкие, гибкие, черноволосые – я уже закрасила проклятую белую прядь в волосах сына. Как жаль, что у него не будет отца. Такого отца. Никакого.

Шаран молча наблюдал несколько мгновений, как вечное напоминание о нелюбимом брате весёлым щенком подпрыгивает у его ног, так и норовя ухватить смычок.

- Покажите! Дайте посмотреть!

- Пожалуйста, – механически поправила я и чуть не стукнула себя по губам. Какое тут «пожалуйста» – скрипка для Шарана была священным фетишем, и даже во сне не вообразишь, что он даст потрогать хотя бы даже кожаный футляр маленькому любопытному чудовищу.

- Тебе нужна… поменьше, – тоже каким-то механическим неживым тоном отозвался Шаран. – Моя скрипка для тебя великовата.

А потом – я не поверила своим глазам – вдруг опустился на корточки, и Дерек завороженно указательным пальцем тренькнул пару туго натянутых, жалобно звякнувших струн.

- Вы так хорошо умеете, да?!

- Долго учился.

Я ошеломлённо смотрела на их разговор, чувствуя, что почти не понимаю смысла произносимых слов. Шаран разговаривал с моим сыном, дал ему подержать скрипку, Шаран не гнал его из комнаты!

Впрочем, вряд ли бескорыстно.

- Сиаб, моя кошка, передаёт тебе привет, – небрежно произнёс Шаран, подавая Дереку скрипичный мостик, чтобы тот сам уложил его в футляр. – Она рада, что ты не дал Морте забрать её.

- Просто я не хотел, чтобы она её забирала. Я хотел сам с ней поиграть.

- А… папа? Ты и впрямь видел, как папа шёл за руку с Мортой?

Я вцепилась в дверной косяк. Сволочь какая… Зачем он задаёт ребёнку такие вопросы?! Я не успела рассказать Шарану, что в момент смерти Шэрга меня не было рядом, когда я пришла, он уже смотрел спокойным немигающим взглядом в потолок лаборатории, и на губах его застыла улыбка.

А вот Дерек рядом был. Я категорически возражала против визитов сына в подземное царства мужа, но в тот день плевать ему было на мои запреты и возражения… И я не расспрашивала малыша потом ни о чём, уверяла, что всё это выдумки, не хотела травмировать, не хотела лишний раз тревожить.

Но у Шарана был свой взгляд на произошедшее. Ему просто хотелось знать.

- Да! – кажется, интерес дяди пришёлся Дереку по душе. – Морта протянула ему руку, и он пошёл.

- А его тело осталось лежать на полу?

- Шаран! – с предупреждением в голосе начала было я, но он только махнул на меня рукой.

- Папа пошёл за Мортой, – повторил сын. – Но папа лежал на полу…

Кажется, он и сам запутался, так что Шаран тут же продолжил:

- Он ничего не говорил? Он попрощался? Просил прощения? Просил что-то передать маме?

Мои ногти непроизвольно впились в ладонь.

- Он звал меня с собой.

Я подняла полные ужаса глаза на Шарана, но тот на меня не смотрел.

- А ты отказался?

- Я не хотел без мамы…

Вот теперь мы с Шараном встретились взглядами. Тот поднялся наконец и – немыслимое дело! – коснулся головы Дерека. Там, где когда-то была белая прядка.

- Молодец, бандит.

***

- Я тут подумал насчёт выражения благодарности, Аглая, – преспокойно заявил Шаран на восьмые сутки моего пребывания в замке Кордейнов, за ужином, на котором мы – не считая слуг – были втроём. «Пародия на душевный семейный вечер», – не без горечи подумала я.

– Знаешь, ты отчасти права: вся загвоздка в том, что я хочу невозможного. Изменить воспоминания. Конечно, всё это было несерьёзно, мы оба были совсем юные и совершенно не знали друг друга. Но этот твой побег… Словно осталась незапертая дверь, понимаешь? Всё то, что я так хотел сказать тебе тогда, так и останется несказанным.

- В прошлое вернуться невозможно. Его не исправить.

- Верно. Но незапертая дверь, хлопающая на ветру, хуже глухой стены.

- И как же её закрыть? Ты же этого хочешь?

Глаза Шарана сверкнули.

- Сегодня в полночь я жду тебя в храме милосердной Долии.

- Зачем? – я старательно раздвинула губы в улыбке, скрывая накатывающую панику. – Знаешь, пожалуй, я заранее откажусь. Когда один из Кордейнов приглашает в полночь в храм, это может плохо закончится. Тёмный ритуал, жертвоприношение, ну, сам понимаешь…

- Я хочу закрыть дверь, – совершенно серьёзно проговорил Шаран. – Она была открыта четыре года назад, и ключ ты унесла с собой. Так что ты придёшь со мной в храм снова и останешься на церемонии до конца. Разумеется, всё это будет чистой фикцией, чем-то вроде спектакля, но, возможно, я смогу оставить эту ситуацию в прошлом целиком, так же, как это сделала ты. Я думаю, для тебя это ничего не стоит. Встречаемся в полночь, в храме. Хариш проводит тебя.

- Дорогу помню, провожать не нужно, – я отвернулась. – Если тебе будет легче, я, конечно, поучаствую в представлении, хотя на мой взгляд, это ужасная глупость. Кого наймёшь на роль служителя?

- Кого-нибудь из слуг. Благодарю, – церемонно отозвался Шаран. – До встречи.

И он ушёл, а я осталась с каким-то неявным чувством разочарования, не в силах понять, чем оно вызвано и не останется ли оно теперь со мной навсегда.