Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки

Глава 27

Мира

- Мамоська, а папа сегодня плидет? - с надеждой интересуется вышагивающая рядом дочь. - Что-то сегодня он долго не плиезжает…

- Думаю, да. Если бы он не смог, то предупредил бы. Просто, наверно, задержался на работе.

- А какой сюлплиз он мне сегодня подалит?

Тяжело вздыхаю, чувствуя, как раздражение на Османова поднимается с глубин моей души.

Эту неделю новоявленный отец приходит к нам домой регулярно, как на работу. Как правило, после обеда. В первой половине дня Даян работает, а вторую всю посвящает дочери.

Не могу не отметить, как четко Османов расставил новые приоритеты в своей жизни. Приятно удивлена. Переступая порог детской, Даян отключает звук на телефоне и оставляет его в кармане пиджака, к которому за все время ни разу не притрагивается.

Османов ясно дает понять: для него нет ничего важнее дочери.

А, помнится, раньше мобильный был продолжением его руки… А работа - то, чем он так горел…

Но в этой баночке меда есть и приличная ложка дегтя.

Даян безмерно балует Бусинку. Покупает ей все, о чем только дочь попросит или даже мимолетно упомянет в разговоре. Просто заваливает подарками и словно не слышит моих просьб умерить свои рвения.

У меня складывается впечатление, что отец старается купить внимание и расположение дочери. Самоутвердиться за счет того, что он может дать ей то, чего я не смогла…

И у этого аттракциона невиданной щедрости уже есть дурные последствия: Бусинка в последние дни стала очень капризной, вредной. Проверяет мои нервы на прочность, чего за ней никогда не водилось.

- Дариш, послушай….

Договорить я не успеваю.

Потому что в следующий миг мир взрывается острой болью. Я падаю набок, инстинктивно притягиваю и крепко прижимаю Бусинку. Пакеты с продуктами, что я тащила на себе все это время, разлетаются в стороны. Яйца, банка с томатной пастой разбиваются. Фрукты рассыпаются по земле.

Я пытаюсь смягчить падение рукой, а в итоге сдираю кожу на ладони. Зато электросамокатчик, который снес меня на бешеной скорости, выравнивает свою шайтан - машину и спокойно уезжает!

- Дариша, солнышко, где болит?

Дочь ревет взахлеб на весь двор, а меня трясет от страха и ярости за безрассудство пацана, которое может стоить мне слишком дорого. Ещё непонятно, как это падение, пусть и смягченное моим телом, может повлиять на организм, ослабленный операцией.

- Бусинка, - я и сама почти реву. Ощупываю ее, пытаясь убедиться, что дочь ничего себе не сломала. - Маленькая моя, солнышко, где?! Скажи?!

- Папа! - внезапно вскрикивает малышка и тянет к нему ручки. - Папоська!

Даян резко вырастает в поле моего зрения. Его лицо перекошено от страха и ярости. Отец выхватывает дочь у меня из рук, крепко прижимает к себе, покачивает и что-то шепчет ей на ушко.

Удивительно, но в считанные секунды Бусинка перестает плакать. Дарина расслабляется, трогательно кладет головку отцу на плечо и лишь изредка всхлипывает.

Даян осторожно отстраняет от себя дочь, ставит на асфальт, внимательно осматривает и ощупывает.

- Я не удалилась, - бормочет малышка. - Меня мамоська обняла, и я на нее упала. Мама, тебе больно?

Убедившись, что с дочерью все в порядке, Даян опускается на колени рядом со мной.

- Где болит? - его голос пропитан тревогой и заботой. - Идти сможешь?

- Все нормально, - я наконец-то принимаю вертикальное положение, и бедро тут же простреливает болью. - Ай, черт!

- Что?!

- Да ударилась сильно, похоже, будет здоровый синяк. Продукты жалко, - оглядываю разбросанные и испорченные покупки.

- Главное, что вы живы и относительно целы. За продукты не переживай, я сейчас закажу доставку. Нужно было изначально сказать, а не таскаться самой с тяжеленными пакетами, да ещё и с ребёнком, - добавляет с укором. - Или могла скинуть список, я бы все привез.

Поджимаю губы и оставляю его замечание без ответа. Потому что уже устала объяснять.

Я изначально выставила границы и разъяснила Даяну, что мы - родители Дарины и только. Все это я делаю исключительно ради нее. Ради ее счастливых глаз и задорного смеха.

Я четко и ясно дала понять, что у каждого из нас своя личная жизнь, и не нужно с упрямством асфальтоукладчика пытаться стать ее частью.

Вот только Османов не слышит меня. И продолжает играть в семью и изображать примерного главу семейства.

- Пойдемте домой. С этим самокатчиком я сам потом разберусь.

Даян подхватывает дочь на руки и придерживает меня за спину. Пытается. Потому что я уворачиваюсь сразу же, как его широкая ладонь касается поясницы.

Я вновь закипаю. Мгновенно. Как по щелчку. Все чувства, которые я стараюсь гасить в себе ради дочери, рвутся наружу со всех щелей.

Я на грани, чтобы сорваться.

Четыре года он даже не задумывался о мотивах моей «измены». Не пытался разобраться. Не дал нам шанса! Не хотел семьи. Настоящей семьи.

А сейчас узнал, что у него растет дочь, явился и играет в счастливую ячейку общества. Как будто и не было между нами боли, непонимания и обид. Даже не потрудившись объясниться! На все мои попытки выяснить мотивы его категоричного отношения к детям, сводились к тому, что Даян либо отмахивался, либо уводил разговор в сторону.

Дома я первым делом привожу себя в порядок в ванной и обрабатываю ссадины на ладони. А когда выхожу, меня чуть не сшибает с ног заведенная и невозможно счастливая Бусинка.

- Мамоська, смотли, что мне папоська подалил! Кукла с ванилькой! Как я хотела!

Дочь сияет и нежно прижимает заветную игрушку к себе. Ту самую, что Бусинка выбрала однажды вечером перед сном. Я должна была купить ее в Вене, но в свете сложившихся событий не успела. И пришлось заказать по прилету домой. Ее как раз должны были доставить через пару недель.

- Папоська настоясий волшебник!

- Просто знакомый был проездом в Испании, - самодовольно поясняет Даян, даже не представляя, что сейчас творится в моей душе. - Поэтому получилось так быстро.

Сердце ощутимо колет от разочарования и обиды, но я не показываю виду. Ведь главное что? Правильно, чтобы Бусинка была счастлива. Для этого нам с Даяном и приходится терпеть присутствие друг друга.

Собираю всю волю в кулак, растягиваю губы в улыбке и выдыхаю:

- Очень красивая, Дариш. Я рада, что ещё одна твоя мечта исполнилась. А теперь мой ручки и идёмте ужинать. Я суп разогрею.

Но дочь в очередной раз показывает темную сторону своего характера.

- Нет, не хосю суп!

Тяжело вздыхаю. Только не это! Ну, почему именно сейчас?!

- Дариш, уже поздно, и у нас с тобой был сложный день. Я устала, к тому же упала. Давай ты не будешь капризничать и поешь щи, а завтра я приготовлю твои любимые макароны с сосисками.

- Неееет, - верещит и топает ножкой разбушевавшаяся Бусинка. - Не буду суп. Не хосю! Папоська, скажи!

В поисках поддержки дочь вскидывает личико и требовательно прожигает отца взглядом.

А отец - молодец пожимает плечом и роняет как ни в чем не бывало:

- Ну, не хочешь - не нужно. Я заказал твою любимую красную рыбу. Сейчас привезут. Будешь?

- Плавда? - глазки Дарины сияют ярче звезд на небосводе. - Улааааа! Ты самый лучший, папоська! Я тебя лублу!