Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки

Глава 35

Мира

После прекрасного знакомства с родителями Османова мы всю неделю с ним не видимся - Даян опять улетает в командировку в Вену. На этот раз без нас, потому что у Дарины начинается плавание и ЛФК. Пропускать реабилитацию крайне нежелательно.

Наша бабушка навещает нас и помогает, как и обещал бывший муж. Она с удовольствием возится с внучкой, готовит и балует нас, давая возможность мне поработать и посещать курсы по фотографии.

Бабушка Люда очень подружилась и с Наташей. Сестренка в восторге от ее пирогов и татарской кухни, она тянется к Людмиле Анатольевне, как к матери. А наша бабушка очень любит детей. И неважно, сколько этому ребёнку лет.

- Мамоська, а папа сегодня плиезжает? - Бусинка с надеждой заглядывает мне в глаза.

Бросаю взгляд на часы и хмурюсь. Честно говоря, он уже должен был приехать…Его самолет приземлился два часа назад - я проверила по электронному табло. Опять этот трудоголик в офис заехал?!

- Сегодня, Бусинка.

- А когда?

- Не знаю, солнышко.…

- Сколо? - не отстает Дариша, глядя на меня исподлобья, опаляя зеленью упрямых глаз.

- Я не знаю, дочь. Как освободится, сразу приедет. Папа же обещал.

- Позвони папе!

Тяжело вздохнув, набираю Османова. Дочь куксится, когда слышит механическое «Абонент вне зоны действия сети». Расстроенная, забирается в угол дивана и, надутая, глядит строго перед собой.

Наташа пытается ее отвлечь, пока я обрабатываю последний заказ, ей это даже удается, но ненадолго. И весь вечер мы то и дело слышим:

- Мама, а папоська узе освободился?

- Папа когда плиедет?

- Папа узе плиехал?

- А сейчас?

Бусинка так и засыпает, вся в слезах, в глубокой обиде, не дождавшись отца.

Я полвечера пытаюсь дозвониться Османову, но безрезультатно. Абонент не абонент.

Злая, как все черти ада, из-за слез Бусинки и ее глубокого разочарования, иду в душ. Привожу себя в порядок, надеваю пижаму с шортиками, подсушиваю волосы. Выхожу в коридор и замираю, заслышав странный звук.

Стучится, что ли, кто?... В такое время?!

Решив проверить, иду к двери. Заглядываю в глазок и скорее проворачиваю защелку.

Прислонившись плечом к стене, Османов стоит бледный, растрепанный и тяжело дыша.

- Я войду, даже если ты против, - хрипло бормочет, в наглую переступая порог квартиры. И ворчливо добавляет: - Опять у вас лампочка перегорела на площадке.

Даян попадает под свет ламп прихожей, и я вскрикиваю, зажимая двумя ладонями рот.

Под пиджаком, на белой рубашке слева расползлось алое пятно крови. На пиджаке надорван рукав, и дырка в районе пореза.

- Боже, Даян, - меня трясет, зуб на зуб не попадает. Мысли ураганом проносятся в голове. Мне страшно. Очень. На долю секунды в голове проносится мысль, что я могу его потерять. Снова. - У тебя.… кровь!

Османов устало прислоняется к стене, морщится и прикрывает глаза.

- Нравится - не нравится, терпи, моя красавица, - бормочет, едва шевеля губами. - Я сегодня у тебя останусь. Устал.

- Тебе к врачу надо! - на адреналине начинаю суетиться, похлопывать себя по бедрам, хоть в этих шортиках нет карманов. Но руки, кажется, начинают жить отдельной жизнью.

- Мирослава, - неожиданно строго окликает бывший муж. Тихо, но с твердостью. - Я никуда не поеду. С вами хочу побыть.

- Ты еле на ногах держишься! - вскрикиваю, рискуя разбудить Наташу и Бусинку. Но сейчас мне плевать. Сейчас нужно одного упрямого татарина в чувство привести.

Но, кажется, это бесполезная затея….

- Мира, угомонись. Я же говорю - соскучился.

- Тебя всего трясет! И дышишь через раз!

- У вас лифт не работает. Еле дополз. Устал, как собака. Сейчас душ приму, ты мне рану обработаешь, я посплю и буду как новенький.

- Тебе рядом с Наташей постелить? - язвительно уточняю, скрестив руки на груди.

Османов на секунду задумывается и морщится, как будто кто-то надавил на его рану.

- Так себе перспектива. Твоя сестра меня или задушит, или заяву накатает о совращении несовершеннолетней.

Глубоко вдыхает и отталкивается от стены. Наступает на пятки и стягивает обувь. Слегка покачиваясь, проходит мимо меня, раскрывшей рот от такой невероятной наглости.

- С тобой посплю. Пустишь? Я по-прежнему не храплю и не пинаюсь. Буду обнимать всю ночь, а если дашь выспаться, то с утра сделаю приятное…

- Даян! - выкрикиваю в возмущении и даже притоптываю ногой. Османов хрипло смеется и продолжает идти прямо. Судя по всему, к ванной комнате.

- Полотенце чистое дашь? Или мне так потом выходить?

Рычу от наглости и беспардонности бывшего мужа, но все же иду в нашу с Бусинкой комнату к шкафу. Осторожно, чтобы не разбудить дочь, достаю белое пушистое полотенце и, не глядя, приоткрываю дверь и просовываю руку. Даян как будто специально касается моих пальцев, запуская по телу цепную реакцию. Разозлившись, размыкаю пальцы. Османов за дверью шипит от резкого движения, а я, довольная своей мелкой выходкой, иду на кухню.

Достаю аптечку, раскладываю на столе широкий пластырь, перекись, шприц и обезбол. Несмотря на то, что на дне ящика с медикаментами есть таблетки.

Пошатывающийся Даян появляется на пороге кухни. При одном взгляде на бывшего мужа я понимаю, что его дела не так хороши, как он хочет показать. Османов замирает, ловит плечом косяк. Склоняет голову, слегка прикрывая глаза. Как будто пытается унять головокружение.

Шаг. Другой, и он буквально падает на стул. Ну, как его такого выгонять из дома?! Свалится же на первой же ступеньке!

Смачиваю ватный диск перекисью, слегка наклоняюсь, один взгляд на рану, и меня ведет. Она небольшая, но, кажется, очень глубокая.

Османов выбрасывает здоровую руку и крепко вцепляется мне в бедро, заставляя оставаться на месте. А в следующий миг его пальцы скользят вверх, забираясь под мои шортики.

Луплю по его ладони до звонкого шлепка.

- Совсем офонарел?! С ума сошел?

- Наверно…Ты такая красивая, когда злишься…

- Я начинаю подозревать, что ты это все специально! - возмущаюсь вполголоса.

- Что? Трогаю тебя? Конечно. Говорю же - красивая. Невозможно устоять.

- Порезал, - киваю подбородком на раненное плечо. - Чтобы прикинуться больным и остаться с нами с ночевать.

Даян вскидывает брови и смотрит на меня с насмешкой.

- Для этого мне не обязательно себя калечить, солнышко. Есть и другой, более гуманный способ.

- Да ты что?! - насмешливо вскидываю брови, возвращаясь к прерванному занятию. - Например?

- Например, закинуть тебя на плечо и унести к себе в квартиру…И любить до тех пор, пока ты не будешь на все согласна….

Слегка краснею, представив подобную перспективу. То ли Османов пьян, то ли адреналин в голову настолько ударил, что сорвало все предохранители.

Даже не знаю, что хуже.…

Бывший муж прикрывает глаза и тяжело сглатывает. Слегка трясу головой, отгоняя всякие разные порочные мысли, и снова осматриваю его рану.

И прихожу в ужас.

- Даян…Я не смогу…Тут зашивать надо. Я же не врач! Сейчас «Скорую» вызову.

- Стоять, - резкая и строгая команда заставляет замереть на месте. - Просто обработай и заклей пластырем, - указывает взглядом на стол. - Если завтра будет хуже, я поеду в больничку.

Куда уж хуже-то.…

Тяжело вздохнув, ещё раз щедро промакиваю порез. И, чтобы отвлечься от его жутковатого вида, завожу разговор:

- Кто тебя так? И за что?

- Какие-то гопники закурить попросили. Когда сказал, что за здоровый образ жизни, затребовали телефон. В качестве компенсации. Получив отказ, расстроились и…вот. Говорю же - говно район. Вам с Бусинкой нужно съезжать…

- Не начинай. Я же сказала, что к тебе мы не переедем.

Османов недовольно поджимает губы и гневно сверкает зелеными глазами.

- От Серьёзного разговора тебя спасает только то, что я сейчас малость не в кондиции.

Цокаю, закатив глаза, и наконец заклеиваю рану пластырем. И, растянув в предвкушении губы, медленно проговариваю:

- Вставай и задирай полотенце.

Глаза Даяна загораются в предвкушении, он растягивает губы в похотливой улыбке. Не веря своему счастью, пошатываясь, поднимается и хватается за узел полотенца.

Еле на ногах стоит, а все туда же!

И с особым удовольствием я стираю с его лица эту похотливую улыбку одной фразой:

- Поворачивайся ко мне спиной, я тебе укол сделаю.