Царство Авалона, или претсмертные записи незамужней вдовы Екатерины!

Глава 13

От лекаря Брэнн вынужден был отказаться.

— Ни к чему, мне этот лекарь на мне всё как на собаке заживёт. Через пару недель буду как огурчик.

— Весь такой зелёненький в пупырышках? – уточнила.

Ведь я даже не хотела улыбаться, но, видно, от облегчения размякла и опомнилась, только когда увидела ответную улыбку на лице журналиста.

— Всё — таки посоветую вам показаться лекарю, – вдруг моё лицо сменилась на серьёзное. – Это же не шуточки.

— А ты что опасаешься, что я покроюсь шерстью и в полнолуние стану кидаться на людей и выпивать их кровь? – спросил меня Брэнн.

Да с таким мрачным выражением лица, что я немного призадумалась.

— Но ведь... Это всего – лишь миф! В оборотня превратится, им можно только родиться. Или я чего-то о них не знаю?

Брэнн усмехнулся, и я поняла, что попалась: журналист меня разыграл. А раз хватает сил на шутки, значит, дела обстоят не так уж и плохо.

— Я пойду, уже поздно. – Он медленно поднялся, прижав ладонь к перебинтованному боку. – Только попрощаюсь с маленькой леди.

— Останься, дядя Брэнн! – раздался жалобный голосок.

Оказывается, Розалин не ушла в свою спальню, а всё это время подслушивала под дверью. Я вздохнула. Вот неслушница, Брэнн плохо на неё влияет. Но как бы я ни относилась к журналисту, сейчас Розалин была права: куда он пойдёт сейчас на ночь глядя, он на ногах–то едва стоит.

— Оставайся, – решилась ответить я. – Постелю тебе в своей комнате, а сама лягу в комнате с Рози. Свалишься ещё где– нибудь, а меня потом совесть загрызет.

Брэнн приподнял бровь в своей обычной ироничной манере. Удивлялся, что у меня есть совесть.

— К тому же рубашки я дома не держу. А эта, – я пнула носком туфельки окровавленные лоскуты, – теперь годится разве что на растопку. Васильки хотя и очень брутальны, но...

Я красноречиво взглянула на его голый торс, обмотанный полосами моей многострадальной простыни. И тут же я отвела глаза. Слишком уж целомудренно я себя вела для вдовы с ребёнком... Но что поделать. Я была матерью, однако по–прежнему очень мало знала о той стороне жизни, которая приводит к появлению детей. Такая вот нелепица...

И кстати, откуда это у журналиста, который не держал в руках ничего тяжелее карандаша и блокнота такие рельефные мышцы и такие упруги мускулы? Это как вообще законно?

Брэнн не заметил моего смущения.

— Екатерина я не стесню вас с Розалин...

— Да нет не стеснишь! – отозвалась Розалин.

И, судя по топоту и хлопкам, принцесса подпрыгивала от радости и хлопала в ладоши.

Я расположила Брэнна в своей спальни, застелила на постель свежее белье. На этот раз с ромашками. Взбила подушки, даже принесла запасную из кладовки, чтобы Брэнну было удобнее: вряд-ли он сможет лечь, будет дремать сидя.

— Вот располагайся.

Брэнн, ни на минуту не сомневался, принялся расстегивать ремень. Всё правильно, не в брюках ведь ему укладываться в чистую постель. Но я снова ощутила предательское замешательство и поскорее покинула комнату, выловив в коридоре любопытную Розалин.

— Пойдём, и приготовим целебный отвар для нашего гостя!

— Ух ты, мы будем готовить отвар!

Я улыбнулась. Вот умеет человек радоваться жизни, видит удовольствие в каждом мгновении.

Я вскипятила воду на маленькой железной печке в нашей крошечной кухоньке, разрешила Розалин растолочь сушеную крапиву – она затворит кровь – и ромашку, чтобы снять воспаление. Брэнну нужно пить побольше жидкости. Я заварила напиток и добавила два кубика сахара, хотя мы нечасто позволяли себе сладкое и обычно оставляли сахар на выходные. Один кубик я протянула дочери. Пусть немного полакомиться. После бурных событий сегодняшнего дня она заслужила награду.

— Мам, а можно мне к дяде Брэнну?

— Нет, дочка. Дядя Брэнн устал и он должен отдохнуть. Я отнесу ему напиток и приду, чтобы уложить тебя. И он тебе никакой не дядя! – опомнилась я.

Но Розалин пропустила мои последние слова мимо ушей.

— Передай дяде Брэнну, чтобы он поскорее выздоравливал!

Брэнн расположился на постели с комфортом. Он подложил под спину три подушки и восседал на них, точно словно король. Хорошо хоть догадался накрыться пледом, правда, только по пояс. Так что его неприлично рельефный торс продолжил меня смущать.

«Екатерина угомонись. Куда ты это всё время пялишься? Лучше смотри на повязки, на которых уже проступила кровь!»

— Вот выпей. – Я сунула в руки журналиста кружку с отваром. – И отдыхай!

Я спешно ретировалась. Мужчина! Прямо в моей спальни! Вот подумать только! Хорошо, что это конечно же ненадолго. Брэнн завтра утром покинет мой дом, и жизнь вернётся в привычную колею.

Хотя где она – эта привычная колея? Я только начала новое незнакомое дело, и пока у меня ничего не клеилось. Так что до спокойной жизни ой как ещё далеко.

Я решила уложить Розалин, спуститься вниз и ещё немного подумать над делом Раисы. Всё было безнадёжно, но нужно хотя бы найти слова утешения для бедной девушки.

Розалин, к счастью, быстро уснула. Я оставила ей включённый ночник – светящуюся бабочку, заряженную магией. Дверь я не стала плотно закрывать, чтобы сразу прибежать, если я услышу её плачь. Я переживала, что волнения дня вернуться к моей дочке, когда наступит ночь. Но Розалин себя на удивление спокойно, будто какая-то неведомая добрая сила вытянула все страхи из её души.

Я на цыпочках прокралась мимо собственной спальни, направляясь к лестнице.

— Екатерина?

Я увидела под дверью полоску света: Брэнн ещё не спал. Я к нему заглянула.

— Тебе больно? Я могу сбегать в аптеку за маковым молочком...

Брэнн отрицательно качнул головой.

— Нет, я не поэтому не сплю. Я всё продолжаю думать о Раисе. Если хочешь, можем подумать вместе.

Думает о бедной оборотнице? Сейчас? Неужели ему действительно не всё равно? Хотя о чём это я. Думает об успехе статьи, ведь история любви со счастливым финалом получит гораздо больше читателей.

Но все–таки я к нему зашла, пододвинула кресло к изголовью постели и села рядом с Брэнном.

— К сожалению, Раисе никак нельзя помочь, – сказала я. – Проклятие существует, мы видели его последствия собственными глазами.

— Да это правда проклятие существует, – согласился со мной Брэнн. – Но если есть проклятие, то есть и способ его отменить. Нет проклятий, которые не имели бы оборотной силы.

— Да? А ты откуда знаешь?

— Я знаю. – Брэнн не стал вдаваться в подробности. – И после рассказа Карл покопался в памяти и вспомнил кое-что про оборотней.

— Что вот так внезапно? – прищурилась я.

— Это всё моя профессиональная память. Там что только в ней не хрпн8, но всплывает в нужный момент. Так вот: проклятие пытались снять уже множество раз...