Цена любви

8

— Что?! — Он сел так резко, что они едва не стукнулись головами. — Господи, ты только взгляни на это! — Ривз поднялся на ноги, вышел из-под полога ветвей и широко расставил руки, словно пытаясь поймать танцующие вокруг него снежинки.

— Что нам теперь делать? — взволнованно спросила Джордан.

— Делать? Что ты имеешь в виду?

— Ривз, мы оказались на вершине горы, застигнутые метелью. Как теперь спускаться вниз?

Он улыбнулся и обнял ее.

— Так же, как и подниматься наверх. Я пока не вижу ничего страшного. Нам только следует поторопиться. Но скажи мне, здесь всегда так рано выпадает снег?

Джордан смотрела на продолжающий падать снег. Она вовсе не разделяла уверенности Ривза в том, что их возвращение пройдет гладко.

— В горах такое случается довольно часто. Я уверена, что внизу сейчас никакого снега нет.

— Значит, нам нужно пройти совсем немного, и мы выберемся из зоны снегопада.

Голос Ривза звучал уверенно, и это успокаивало, однако Джордан отметила, что он огляделся, словно пытаясь прикинуть, сколько времени у них есть в запасе. Снегу все прибывало, ветер крепчал, а температура, казалось, падала с каждой минутой. Вся земля уже была белой.

Торопливо, не говоря ни слова, они подхватили вещи. Джордан закинула за спину рюкзак и повесила на плечо кофр Ривза, а он набросил ей на спину поднятый с земли плед.

— Так тебе будет теплее, — пояснил он, прикоснувшись к ее подбородку, и ободряюще подмигнул. И все же у Джордан дрогнуло сердце, когда они вышли из-под защиты раскидистых ветвей и вьюга в полную силу обрушилась на них.

Она позволила Ривзу прокладывать путь. Он шел впереди, а Джордан тащилась сзади, то и дело спотыкаясь и не поспевая за ним. Каждые несколько метров мужчине приходилось оглядываться и прр-верять, не отстала ли его спутница. Разговаривать приходилось жестами потому, что ветер уносил слова, которыми они пытались обмениваться.

В иной ситуации спуск с горы не представлял бы никакой трудности, однако сейчас тропинка была под толстым слоем снега. Кое-где она покрылась льдом, и ступать поэтому приходилось с большой осторожностью. Порывы ветра хлестали их по лицу, резали глаза, и смотреть было трудно.

Ривз подал Джордан знак, предлагая остановиться под пологом очередной раскидистой сосны, где можно было хоть чуть-чуть перевести дух.

— Как, по-твоему, мы идем в правильном направлении?

— Не знаю, Ривз. Мне кажется, да, но…

Взгляд, который она бросила на своего спутника, был таким испуганным, что тот порывисто привлек ее к себе и обнял.

— Ну-ну, не стоит волноваться. Я вытащу тебя из этого холодного киселя. Ты не замерзла?

— Нет, — солгала она. Джордан не могла признаться в том, что ей холодно. Ведь ее плечи и без того были укутаны пледом, а на нем была всего лишь тонкая ветровка. Кроме того, на его торчавших из коротких шортов голых ногах не было ничего, кроме носков и бутсов..

— Готова? — спросил он. Женщина кивнула. — Дай мне знак, когда устанешь. — Джордан кивнула еще раз и храбро шагнула вслед за ним в белую круговерть пурги.

Джордан потеряла чувство времени и не знала, как долго они пробиваются сквозь слепящую метель, пытаясь спрятаться от холодного ветра и колючего снега, который тот швырял в их лица. Теперь это был уже не тот романтичный снегопад, который она увидела, проснувшись под сосной, а настоящая снежная буря.

Джордан чувствовала себя развалиной. Каждый вдох давался ей со все большим трудом. Легкие будто плавились, на ноги было больно наступать, каждый мускул ныл от холода и усталости.

Когда ей уже стало казаться, что она вот-вот упадет, Ривз взял ее за руку и в буквальном смысле потащил за собой. Джордан собралась было возразить, хотела потребовать, чтобы они снизили темп, но тут заметила, что Ривз изменил направление и теперь движется в другую сторону — перпендикулярно прежнему курсу. Женщина подняла голову и выглянула из-под пледа, который набросила на голову наподобие капюшона. Сначала на фоне белого вихря она увидела какое-то темное пятно. Постепенно оно приобретало все более определенные очертания и наконец оказалось чем-то вроде сарая.

Заледеневшие ноги сами пошли быстрее, и уже через несколько секунд они оба обессиленно прислонились к обшарпанной стене невзрачного строения. С минуту мужчина и женщина судорожно хватали ртом воздух. Вскоре их дыхание вернулось в норму, и сердца стали биться в обычном темпе.

Продолжая стоять, прижавшись спиной к стене, Ривз повернул голову и посмотрел на свою спутницу.

— Ну, как ты? — Он улыбнулся, и от одного этого Джордан стало теплее. Положив голову ему на плечо, она выдохнула:

— Со мной все хорошо.

— Что ж, посмотрим, удастся ли нам проникнуть в этот… Уж не знаю, что это такое.

— Сарай. Они разбросаны здесь повсюду на склонах гор, — пояснила Джордан. — Фермеры, которые владеют тут пастбищами, ставят эти сараи для того, чтобы хранить инвентарь и запасы и не мотаться то и дело вниз и вверх.

— Очень мудро. Я с удовольствием расцеловал бы нашего фермера.

Забыв о незавидном положении, в котором они находились, Джордан рассмеялась. Ривз дернул дверь, она оказалась не запертой.

— Добрая, доверчивая душа, — сказал он, заходя первым, чтобы исследовать их убежище. Распахнув дверь настежь, он воскликнул: — Эй, да здесь просто здорово! Заходи, Джордан.

Низкая притолока заставила женщину пригнуться. Войдя, она обвела глазами просторное помещение. Этот сколоченный из необработанных досок сарай показался ей очень уютным. В одном углу хозяин сложил кое-какие инструменты, в другом притулился разобранный плуг. На вбитом в стену крючке висело деревянное ведро, а у стены напротив двери стояла старинная печка-буржуйка.

— По-моему, нас здесь ждали, — со смехом сказал Ривз, потирая руки. Встав на одно колено, он заглянул в печку. — Эге, да здесь даже дрова есть, — присвистнул он.

Джордан тоже радостно засмеялась. Она была счастлива, что они оказались в безопасности и теперь не нужно брести неизвестно куда сквозь хлещущие по лицу порывы ледяного ветра и вьюгу. Она сняла плед, и, встряхнув, повесила его сушиться на стоявший в углу инвентарь. Запах мокрой шерсти смешался с царившим в сарае запахом пыли. Сейчас для Джордан не было аромата слаще этого.

Ривз поднялся на ноги и безотчетно вытер о шорты испачканные золой руки. Некоторое время они молча стояли на грубом дощатом полу и смотрели друг на друга. Испытания всегда сплачивают людей — даже незнакомых, — вот и они сейчас стали гораздо ближе и дороже друг другу.

Джордан неуверенно шагнула к мужчине и через мгновение оказалась в его объятиях. Спрятав лицо в ее волосах, Ривз бормотал какие-то бессвязные слова, которые она, впрочем, прекрасно понимала. Сама Джордан обвила руками его талию и прижалась к нему так крепко, как только могла. По ее щекам потекли слезы, и она уткнулась в мягкую шерсть его свитера.

— В чем дело? — нежно спросил Ривз, приподнимая ее голову за подбородок. — Ты плачешь? Тебе не нравится идея быть похороненной вместе со мной в снежной могиле? — с улыбкой пошутил он.

— Я так испугалась…

— Разве я не говорил, что позабочусь о тебе? Или ты мне не доверяешь?

— Доверяю, но…

— Не волнуйся, все уже позади, — продолжал он, убирая растрепанные волосы с ее побледневшего встревоженного лица. — Мне тоже в какой-то момент стало страшно, но я был уверен: что-нибудь да подвернется — так и случилось. Я вернул тебе долг за то, что ты когда-то спасла меня от грозы.

Джордан снова прильнула к его груди. Исходившая от него уверенность в своих силах, казалось, перетекала в нее, и ей становилось теплее и спокойнее.

— Ты тогда не доставил мне никаких неудобств, — сказала она, но тут в ее глазах загорелись лукавые искорки, и, подняв голову, она добавила: — Я бы сделала то же самое для любого другого.

Крепко держа женщину за запястья, Ривз слегка отодвинул от себя.

— Ты, видимо, хочешь, чтобы я вышвырнул тебя обратно в снег? — спросил он с угрожающим видом.

— А ты бы мог? — вопросом на вопрос ответила она, снова прильнув к нему.

Лицо Ривза расплылось в улыбке. Он привлек ее к себе.

— Нет, черт побери. Конечно же, нет. Ты ведь знаешь.

Его рот прижался к губам Джордан, руки гладили ее тело — требовательно и нетерпеливо. У женщины уже перехватило дыхание. Когда Ривз наконец отпустил ее, она, с трудом переводя дух, подняла руки:

— Сдаюсь.

Он улыбнулся.

— Теперь мы в расчете, но не забывай, если мы когда-нибудь потерпим катастрофу и нас выбросит на необитаемый остров, настанет твоя очередь спасать меня. — Наградив ее легким поцелуем, мужчина добавил: — А теперь пора приниматься за дело. Ты принеси вещи, а я пока попробую разжечь огонь в печке. Надеюсь, дымоход не забит, — пробормотал он, глядя на ржавую трубу.

Джордан вышла наружу и забрала их вещи из-под навеса над крыльцом. Пока Ривз возился возле печки, укладывая дрова и чиркая спичками, которые кто-то предусмотрительно оставил на полочке, Джордан исследовала то, что было аккуратно поставлено в углу. Там она нашла два куска брезента. Он был пыльный, но его вполне можно было постелить на пол, что Джордан не замедлила сделать, подойдя к печке, над которой Ривзу все же удалось одержать победу.

— У нас совсем мало дров. Я выйду наружу и посмотрю, нет ли где-нибудь поблизости поленницы. По-моему, в этом сарае и раньше укрывались от непогоды. Видишь ведро? В нем наверняка носили воду, значит, где-то поблизости должен быть родник. Нужно его поискать.

— Нет! — громко вскрикнула Джордан. — Не надо! Прошу тебя, не уходи!

— Не волнуйся, девочка, со мной все будет в порядке. Я не стану отходить далеко. Сама подумай: должны же мы найти воду прежде, чем стемнеет.

— Который час? — спросила она. — Уже темнеет.

— Немногим больше семи. Как же это меня угораздило так долго проспать во время нашего привала!

— Просто ты расслабился…

— Ну, не скажи, — наморщил он лоб. — Если какие-то части моего тела и впрямь расслабились, то другие…

— Ривз! — мягко одернула его она.

Смеясь, мужчина снял с крючка ведро.

— Я скоро вернусь. А ты смотри сиди здесь и не выходи, сколько бы времени я ни отсутствовал.

— Будь осторожен.

Свободной рукой Ривз потрепал ее по щеке.

— Обещаю. Поцелуй меня на прощанье.

Джордан приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. Не говоря больше ни слова, Ривз вышел за дверь и растворился в бушующей стихии.

Оставшись одна, Джордан стала нетерпеливо мерить сарай шагами в ожидании его возвращения. Она подошла к печке, взяла полено, чтобы засунуть его в топку, но вспомнив, что дрова следует экономить, положила его обратно. Затем женщина пощупала сушившийся плед. Он все еще был влажным, и она перевесила его поближе к огню. Джордан нервничала и от этого проблема, мучившая ее уже на протяжении часа, становилась все острее. Ей безумно хотелось в туалет. Она кляла себя за то, что выпила так много вина. Не надо об этом думать, решила женщина: Увы… это не помогало. Оставался один способ: выйти на улицу.

Подойдя к двери, она остановилась, прислушалась к завыванию ветра и почти передумала, но затем, поняв, что этого не избежать, широко распахнула дверь и перешагнула через порог. Дверь захлопнулась сама собой. Пригибаясь и с трудом преодолевая ураганный ветер, Джордан побежала вдоль стены сарая и, обогнув его, увидела полянку. Нет, подумала она, слишком открытое место, и еще раз обогнула сарай, оказавшись у его задней стены. Тут была сложена поленница и стояла сельскохозяйственная техника. Джордан решила укрыться за поленницей…

Через полминуты она со вздохом облегчения застегнула джинсы и, не теряя времени, кинулась обратно. Джордан бежала, наклонив голову, чтобы спрятать лицо от ураганного ветра, и не заметив появления Ривза, ткнулась головой ему в грудь. Он мертвой хваткой вцепился в кисти ее рук. В глазах его горел дикий блеск, рот был искривлен. Спотыкаясь, он дотащил ее до сарая, втянул внутрь и захлопнул дверь.

— Черт побери! Никогда больше так не поступай, Джордан! — Голос Ривза срывался. — Ты напугала меня до смерти! — Он шлепнулся на лежавший возле печки брезент и тяжело перевел дух.

Не понимая, чем она провинилась, женщина растерянно бормотала:

— Я… Извини… Я не знала…

— Возвращаюсь, а тебя нет. И я решил, что ты ушла меня искать. Ну, думаю, все… больше я тебя не увижу. — Ривз взял ее за руку и притянул ближе к себе. — Так где же, черт побери, ты была?

— Мне надо было в туалет.

Мужчина рассмеялся.

— О, Господи! Я, кажется, перебрал в уме все, кроме этого.

Джордан прильнула к нему.

— Ты принес воды?

— Ага. — Он ткнул пальцем в направлении полного ведра, стоявшего у печки. — Но учитывая то, о чем ты мне только что рассказала, пить тебе не рекомендуется.

— Тиран.

— Это верно. Я — ревнивый деспот, а этот сарай — мой замок.

Он поцеловал ее холодными с мороза губами.

— Но все же я советую тебе обращаться со мной поласковее.

— Почему это?

— Потому что теперь я знаю, где лежат дрова, — кокетливо сообщила Джордан.

— Я тоже. — Он щелкнул ее по носу. — Видел поленницу, когда шарил вокруг.

— Ну-у… — разочарованно протянула Джордан, выпятив в притворной обиде нижнюю губу. — Тогда скажи, о Могущественный, чем я могу заслужить твою милость?

В этот момент у нее был настолько коминный вид, что Ривз с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Откинувшись на брезенте, он оперся о локти.

— Еще не знаю. Накрой мне ужин, а я пока подумаю над этим вопросом.

— Как прикажете, Ваше Величество. — Джордан церемонно поклонилась Ривзу, а подняв озорную рожицу, показала ему язык.

— Тридцать плетей! — прорычал Ривз, жестом обвинителя уставив на нее перст указующий.

Джордан принялась шутовски кланяться и приближаться к мужчине — до тех пор, пока не оказалась совсем рядом. Тогда она снова заныла:

— О, добросердечный сэр, будьте милостивы к бедной женщине! Умоляю вас о пощаде!

— Хорошо. Заменяю тридцать плетей на тридцать поцелуев.

Несколько секунд Джордан с самой серьезной миной размышляла, затем скорчила недовольную гримасу и покачала головой:

— Нет, лучше уж тридцать плетей.

Ривз, не медля ни секунды, схватил ее и подмял под себя.

— Я передумал: никакой пощады, — проревел он и принялся ее целовать. То, что началось как детская игра, продолжилось совсем по-взрослому. Джордан обвила его шею руками, и оба они потонули в море чувств. Прошло довольно продолжительное время, пока им удалось вынырнуть на поверхность.

Ривз покрывал легкими поцелуями каждую черточку ее лица.

— Джордан!

— М-м-м?

— Я умираю от голода.

— Как романтично!

— Мне нужны силы.

— Для того, чтобы протоптать тропинку вниз по склону?

— Эх, сказал бы я, какую «тропинку» мне хочется протоптать, но ведь ты и по физиономии можешь дать?

— Еще как, — ответила Джордан, зардевшись до корней волос и быстро вскакивая на ноги. — Сейчас я приготовлю еду. Хорошо хоть, сидя в этом заточении, мы можем не отказывать себе во вкусной еде.

Плед уже почти высох, однако до поры до времени Джордан решила его не трогать. Они вполне могли поесть и на брезенте.

Ривз стянул через голову свитер. Ветровку он снял еще раньше.

— Прости меня за дурные манеры, но я сниму эту шкуру. Вспотел, пока тащил воду, не говоря уж… о других упражнениях.

Джордан пыталась не смотреть на его обнаженную грудь, однако у нее ничего не получалось. Она видела, как Ривз смочил в ведре с водой носовой платок и протер им шею, лицо и грудь. Ей сразу же вспомнилось, как он вытирался ее полотенцем в ту грозовую ночь, когда она впустила его с дождя.

Неужели это произошло всего четыре дня назад? Только четыре дня, а он уже так дорог ей! Она уже изучила все его жесты и интонации. Взглянув ему в лицо, Джордан могла сказать, что он чувствует… Она знала его, как саму себя, а может, даже лучше. Размышляя над этим, Джордан думала, что такой близости, такого взаимопонимания, наверное, не удается достигнуть даже тем парам, которые прожили вместе много лет.

У них с Ривзом не будет этих лет. А сколько у них в запасе… дней? Часов? Мысль об этом резанула ее по сердцу. Она любит его, но он уйдет из ее жизни так же неожиданно, как ворвался в нее. Когда где-то случится очередная катастрофа, он со своей камерой немедленно полетит туда, чтобы запечатлеть увиденное на пленку. А Джордан останется в прошлом, не имея ничего, кроме воспоминаний — горьких и сладких одновременно.

Видимо, грустные мысли Джордан отразились на ее лице, потому что, когда она повернулась к Ривзу, тот озабоченно спросил:

— Что с тобой? Что случилось?

Застигнутая врасплох, она не знала, что ответить.

— Н-нет, просто я… Ты… Ты-то «принял ванну», а я, наверное, выгляжу ужасно. — Она взяла с брезента свой рюкзак и повернулась к Ривзу спиной. — Дай мне одну минуту.

— Бери на здоровье. А я пока налью вина.

— Ты снова позволишь мне пить вино? — спросила она через плечо, стаскивая свитер.

— В умеренных количествах, — ответил мужчина с нарочитой серьезностью.

Вот когда Джордан порадовалась, что догадалась прихватить с собой кое-какие чисто женские мелочи. Первым делом она посмотрелась в вынутое из рюкзака зеркальце и пришла к выводу, что цвет лица у нее в порядке. После долгого путешествия через немилосердную пургу щеки были розовыми, если не сказать больше. Чтобы кожа после холода не начала шелушиться, Джордан протерла лицо лосьоном. Глаза ее сверкали в отблесках гудевшего в печке пламени, поэтому и их она решила оставить в покое. Единственное, что сделала женщина, это подкрасила губы и тщательно расчесала волосы.

К счастью, она захватила с собой флакончик духов «Норель», и теперь с удовольствием капнула себе на шею и грудь. Окинув себя критическим взглядом еще раз, Джордан решила, что выглядит вполне терпимо для женщины, оказавшейся в снежном плену на вершине горы. Поколебавшись, она расстегнула три верхних пуговицы рубашки. Когда Джордан повернулась к своему компаньону, тот только и смог, что восхищенно присвистнуть.

— Спасибо, — засмеялась она. — Я знаю, что не заслуживаю такой восторженной оценки, но все равно приятно.

— Ты выглядишь просто сногсшибательно! — выдавил из себя Ривз, и выражение его глаз подтвердило, что он говорит искренне.

Они неторопливо поели, а когда насытились, Ривз предложил:

— Корзину можно поставить рядом с дверью, чтобы не испортилось мясо и сыр. Как по-твоему, долго еще будет бушевать метель? — спросил он Джордан.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Но думаю, что поскольку это первый снегопад в нынешнем сезоне, вряд ли он затянется надолго. Завтра утром увидим.

По молчаливому соглашению они не говорили о том моменте, когда придется покинуть эту уютную лачугу, что приютила их и позволила побыть наедине друг с другом, наплевав на весь остальной мир. Когда еще настанет время уходить! А пока они были благодарны снежной буре, законопатившей их в этой чудесной дощатой коробке.

Ни один из них не упомянул имени Гельмута, хотя оба знали, что он, должно быть, сходит с ума от тревоги за них. Что он подумает, узнав, что они провели ночь вместе? А, какая разница! Сейчас ничто не имело значения. Главное — они были вдвоем и изолированы от всей, вселенной.

— Смотри, еще одна коробка шоколадных конфет! — счастливо воскликнула Джордан. Ривз однако быстро вырвал коробку у нее из рук.

— Эти — мои. Ты уже слопала целую коробку за обедом.

— Ты тоже две штучки съел! — возразила Джордан.

— А ты, стало быть, считала? — укоризненно поглядел на нее Ривз, держа коробку в вытянутой руке, чтобы Джордан не могла ее достать.

В итоге они поделили шоколад поровну. Джордан скормила возлюбленному его долю по одной штучке, а он потом с удовольствием облизал ее пальцы, покрытые растаявшим шоколадом. Прикосновение его языка пробудило в теле женщины волнующий отклик. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Не знала, что скармливание шоколада другому может быть настолько приятным.

— А я не предполагал, что женщина может быть такой сексуальной, не прилагая к этому никаких усилий.

Они поцеловались. Потом — еще раз.

— Наверное, нам стоит уложить еду обратно в корзину, — пробормотала Джордан, не отрываясь от его губ.

— Ага, — откликнулся он.

Когда остатки еды были уложены в корзину, а последняя поставлена возле двери, Джордан вернулась на расстеленный брезент, с трудом удерживая в руках чашки, термос с кофе и бутылку коньяка.

— Интересно, остыл он или нет, — про-говорила она, откручивая крышку термоса. В тот же миг в нос ей ударил аромат горячего кофе. — Нет! — с удовлетворением констатировала Джордан.

Она налила в чашки кофе, добавив туда коньяку, а Ривз тем временем поетелил на брезент высохший плед. Сняв ботинки и носки, оба улеглись, вытянув голые ноги поближе к печке, которая, несмотря на, казалось бы, солидный возраст, вполне справлялась со своими обязанностями.

Джордан, медленно потягивая обжигающий напиток, чувствовала, как, проникая внутрь, он согревает ее не хуже пламени печи.

— По-моему, я напилась, — констатировала она, откидываясь на Ривза. Женщина удобно устроилась между его раздвинутых ног и теперь прижималась спиной к его груди.

— Отлично! Это дает мне определенные преимущества.

Джордан шлепнула его по коленке, и Ривз непритворно завопил.

— Что такое? — недоуменно спросила Джордан и тут же заметила, что колени его — ярко-красного цвета.

— О, Ривз, да ты их обморозил! — воскликнула она.

— Да нет, ничего страшного, — отмахнулся он, однако Джордан уже потянулась к рюкзаку и вынула из него лосьон, которым чуть раньше протерла свое лицо.

— Отличное средство. Но кожа будет гореть как от огня.

— Нет уж, спасибо, — проговорил он, отводя ноги в сторону.

— Да не бойся ты, цыпленок, — засмеялась женщина, схватив его за лодыжку. — Я же шучу. После этого ты почувствуешь себя гораздо лучше.

Быстрыми и нежными движениями она нанесла лосьон на покрасневшую кожу и хихикнула.

— По какому поводу веселишься? — хмуро поинтересовался Ривз.

— Никогда раньше не смазывала лосьоном волосатые ноги.

Ривз попытался принять обиженный вид, но у него ничего не вышло, и они вместе рассмеялись. Наконец с коленями было покончено, флакон с лосьоном занял свое прежнее место в рюкзаке, а влюбленные — на пледе. Некоторое время они молча смотрели на плясавший в печке огонь.

— Вот когда я по-настоящему тоскую по сигарете, — пожаловался Ривз. — И дело даже не в табаке. Просто хочется чем-нибудь занять руки. Что ж, — театрально вздохнул он, — придется найти им другое применение.

Прежде чем Джордан успела что-либо сказать, мужчина перешел от слов к действиям. Его руки скользнули вперед и оказались на ее груди. Джордан не замедлила скинуть их, но при этом увидела на его пальцах три красных пятнышка и по очереди поцеловала каждое из них.

— Не могла бы ты сделать мне одолжение? — попросил он.

— Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь убила?

— До этого дело еще дойдет, а пока… Сними, пожалуйста, это. — Он взял ее левую руку и прикоснулся к бриллиантовому кольцу на среднем пальце.

Объяснения были излишни. Джордан понимала, как должно раздражать Ривза это напоминание об их с Гельмутом помолвке. Она сняла кольцо, сунула в боковой кармашек рюкзака, который аккуратно застегнула на «молнию».

Не говоря ни слова, Джордан вернулась в объятия Ривза. Он нежно обнял ее и заставил повернуться к себе лицом. Через секунду их губы встретились, и в этом прикосновении было столько нежности, что все барьеры, выстроенные здравым смыслом Джордан, рухнули в одночасье. Что бы там ни сулило будущее, эта ночь всецело принадлежала им. Одна ночь безмятежного счастья — разве этого мало? И пусть цена, которую за нее придется платить, будет высокой, Джордан ни от чего не откажется.

Потом Ривз медленно снимал с нее свитер и рубашку, любуясь ее гладкой кремовой кожей и совершенными формами женщины. Он смаковал это зрелище, подобно тому, как знаток тонких вин разглядывает на свет бокал старинного бургундского. Вскоре, однако, к его глазам присоединились руки.

— Ты изумительна, — проговорил Ривз, наклоняясь и поочередно целуя ее груди — медленно и нежно. Зачем торопиться? В их распоряжении — целая ночь.

Словно по молчаливому уговору, они отодвинулись друг от друга и освободились от остатков одежды. Джордан стыдливо — в качестве последнего «бастиона» — оставила кружевные трусики.

Затем любовники легли на одну половину пледа, прикрывшись другой. Джордан взяла в ладони голову Ривза и нетерпеливо прижалась губами к его губам, глубоко проникнув языком ему в рот. Голова ее закружилась, и ей пришлось крепко ухватиться за плечи возлюбленного, чтобы не упасть в бездонную сладкую пропасть, которая, казалось, разверзлась под нею.

— Я хочу тебя, Джордан, я не могу без этого…

Слова Ривза были едва различимы, поскольку его рот уже исследовал шею женщины. Затем наступила очередь ее груди. На ней расцвели два чудесных твердых бутона желания, трепеща в ожидании его теплых губ.

— Еще, еще… — взмолилась Джордан, когда его губы покинули ее соски, но эта мольба осталась не услышанной. Губы опускались ниже, наконец достигли нижней части ее живота.

— Ривз… — выдохнула женщина, ощутив жар его поцелуев. Так ее никогда прежде не целовали.

Она почувствовала, как его руки стягивают с нее трусики. Секунда — и она осталась без них. А затем, не переставая целовать ее, он просунул ладонь между ее стройных ног и прикоснулся к ней там, где, казалось, было сосредоточено все ее желание. Пальцы его начали медленное движение. Это был поиск высшего наслаждения, которое не знает границ.

— Родная… как ты нежна… Смотри на меня, Джордан, пожалуйста… Смотри, как я прикасаюсь к тебе… Любимая…

Она повиновалась каждой его просьбе и приближалась к пику наслаждения, которое обещали прикосновения его рук.

— Скажи, что ты хочешь меня, — прошептал он, и о том же просили его руки.

— Хочу, хочу, хочу…

— Говори, Джордан, говори…

Он накрыл ее своим сильным телом, и она тут же ощутила бедрами очевидное и горячее доказательство его желания.

— Я хочу тебя, Ривз. — Ее тело била дрожь, которую она была не в силах унять. — Возьми меня…

И вот он уже заполняет ее всю без остатка.

Ривз закопался лицом в облако ее черных рассыпавшихся волос и шептал что-то, что невозможно было разобрать. Его руки сомкнулись за ее спиной. Повернув голову, он смотрел ей в лицо, а затем попросил:

— Не двигайся. Я хочу просто находиться в тебе. Ты не представляешь, как это хорошо… Родная моя…

— Объясни мне…

И он выполнил ее просьбу — на языке, на котором объяснялись их тела и который был недоступен для разума.