Цена прощения

Глава 1

Завтра суббота. Предстоит пережить еще одни выходные.

Герда устало поднималась по лестнице. Осталось три ступеньки. В доме тихо, как будто все вымерли. Она замедлила шаг. Подойдя к двери квартиры, девушка распрямилась, пытаясь расслабить спину, и только потом вставила ключ в замочную скважину. На слабо освещенной лестничной клетке, как всегда, было безлюдно. За кленовыми, обитыми атласом дверями в однотипных квартирах, выдержанных в пастельно-приглушенных тонах, проживало множество людей. По-видимому, имена их были известны только портье в униформе, который каждое утро и каждый вечер приветствовал Герду степенным кивком. Жильцы и не стремились стать друг для друга добрыми соседями, предпочитая оставаться просто постояльцами.

Герда вошла, за ней бесшумно, словно бархатная портьера, захлопнулась дверь, и в квартире вновь воцарилась тишина одиночества.

Когда-нибудь она войдет и обрадуется этому страшному молчанию, как спасению после изнурительного рабочего дня. Но когда? Прошло уже полгода! Герда налила воды в маленький чайник и стала выкладывать в холодильник и буфет продукты, закупленные на неделю. Грустные мысли не оставляли ее. Да, родители и друзья были правы. После смерти Блэйза ей советовали переехать на другую квартиру, начать жизнь заново. Можно было даже поселиться у матери Блэйза в Девоншире, благо приглашение оставалось в силе. Но мысль о том, что придется выслушивать слезные воспоминания пожилой женщины, была невыносима. К тому же Герда не хотела оставлять свою скромную квартирку, подарок Блэйза. Да, он по-настоящему любил ее. Может быть, действительно стоило послушать друзей, ведь они желали ей добра. Может быть, в самом деле стоило в корне изменить свою жизнь, вместо того чтобы продолжать влачить бессмысленное существование, проводя лучшие годы в постылых четырех стенах, в окружении вещей, постоянно напоминающих о Блэйзе и об их таком непродолжительном семейном счастье. Меньше двух лет. Но только она и Блэйз знали, какую цену пришлось заплатить за эти неполных два года счастья.

В гнетущей тишине раздался пронзительный телефонный звонок. Герда, убавив огонь на плите, вышла в холл. Как она и думала, звонила Кэтрин. Она была старше Герды и ужасная болтушка. G едва заметной улыбкой Герда слушала ее торопливую речь.

— Нет, Кэт, пожалуйста, не рассчитывай на меня. Да, я знаю, Лайл Керрик, да, приехал домой на несколько дней, недавно я видела его сестру, но у меня уйма работы, с которой надо разобраться на выходных, поэтому извини. Спасибо, что вспомнила обо мне, но… — успела сказать Герда, когда ей наконец удалось вставить слово.

— Знаю, знаю, знаю, — послышался раздраженный голос. — Впрягаешься, извини за выражение, с понедельника, и всю неделю напролет — как ломовая лошадь. Дураку понятно, что к выходным ты просто на исходе. Но послушай, Герда, как ты не поймешь простую истину?! Тебе же только двадцать два, не сорок два. И с тех пор, как умер Блэйз, прошло ни больше ни меньше — полгода! Когда же ты, наконец, поймешь, что жизнь не остановилась? — В трубке послышался возмущенный вздох. — И зачем ты устроилась на работу? Лучше бы уехала за границу, к маме. Дорогая, ты же знаешь, мне несвойственно совать нос в чужие дела. Но кто-то ведь должен помочь тебе вернуться к нормальной жизни. Неужели ты хочешь так и остаться вдовой?

Герда пыталась сдерживаться. От таких разговоров ей становилось не по себе. Она до боли в руке сжала телефонную трубку.

— Не в этом дело. В выходные я остаюсь дома. И не надо постоянно пытаться свести меня с неженатыми мужчинами. А уж тем более с Лайлом Керриком.

— А что, собственно, тебя в нем не устраивает?

— Все устраивает, не считая самой малости — что он мне абсолютно безразличен. Впрочем, я вообще не настроена сейчас начинать серьезные отношения, — отрезала Герда.

— А кто говорит о серьезных отношениях? — Голос Кэт звучал обиженно. — Ты же сама прекрасно знаешь, что тебе нужно, разве не так? Самое время сходить в ресторан с симпатичным молодым человеком, чтобы потом в приятном легком опьянении заняться любовью. Лучшего способа от хандры человечество еще не придумало.

— Может быть. Но я не уверена, что это обычная хандра. — Почувствовав запах гари, Герда тревожно взглянула в направлении кухни. — Слушай, Кэт, у меня чайник кипит. Я очень ценю твою заботу, но давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз, когда…

— Ладно, — на другом конце провода послышался вздох, — но мы не позволим тебе быть затворницей. Вряд ли Блэйз хотел, чтобы ты жила как монашка. Как бы то ни было, последний год был для вас настоящим испытанием. Бедняга Блэйз! Да, несладко тебе пришлось…

— Да, Кэт… Я тебе перезвоню, а то мне некогда. Пока.

Она второпях бросила трубку и побежала в кухню. Кэтрин, конечно, хорошая подруга и, несомненно, желает только добра, но Герда с трудом выносила ее приступы сентиментальности.

Герда открыла консервированный язык, нарезала ломтиками помидор, намазала маслом хрустящий хлебец и, усевшись на высоком табурете возле стойки для завтраков, уставилась на яркий желто-оранжевый узор стены невидящим взглядом.

Да, Кэтрин права. Не принимать приглашений, забываться, с головой уходя в работу, посвящать все свое свободное время скучным повседневным заботам и таким образом невольно поддерживать безупречную репутацию, в чем, однако, никто не сомневался и до чего, по большому счету, никому и дела не было, — это не выход. Конечно, ничто не вечно. Идиллия их с Блэйзом только начавшейся семейной жизни — тоже… Но как все же несправедливо! Так мало времени судьба отмерила им…

И все-таки она любил Блэйза. И он, вне всякого сомнения, любил ее. С Блэйзом она обрела наконец покой, забыла о прошлом. Герда яростно тряхнула головой, борясь с неожиданно навернувшимися на глаза слезами. Она не позволяла себе думать о том, как несчастна, одинока, что никто не способен и не хочет понять ее. Но слишком много накопилось жалости к себе. Слишком тяжело внутреннее напряжение. Герда разрыдалась, как ребенок. Почему ты оставил меня, Блэйз? За что?

Выплакавшись, она устало убрала со стола остатки ужина и принялась за работу, которую принесла из офиса в расчете занять себя в выходные. Надо перепечатать несколько спецификаций, сделать сводку, чтобы поменьше работы осталось на понедельник, и заверить расписки Ховарда на тендер… Что бы ни говорила Кэтрин, но работа в должности личного секретаря Ховарда Дюррела не только приносила стабильный заработок, но и спасала от невыносимого одиночества. Там Герда чувствовала себя нужной и была слишком занята, чтобы предаваться мрачным раздумьям. Это место подвернулось как раз в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Хотя предприятие небольшое, но коллектив дружный и доброжелательный. Да и глава компании Ховард Дюррел вел себя с Гердой скорее как друг, нежели как босс, но она никогда не позволяла себе злоупотреблять этим преимуществом.

Молодая вдова машинально печатала текст, а мысли беспорядочно сменяли друг друга. Герда размышляла, удалось ли шефу договориться с тем человеком из «Ван-Лорн электроникс»? Этот контракт для Ховарда был очень важен, особенно теперь, когда вокруг «Ван-Лорн электронике» ходили слухи о поглощении ее компанией «Уэнтфорд комбайн». Она только допечатала последний лист, когда в дверь несмело позвонили.

— Одну минуту! — крикнула Герда и поспешила в коридор. — Ховард! Не ожидала… — Она запнулась, сразу догадавшись по его лицу, в чем дело. Взяв портфель у него из рук, Герда пригласила: — Проходи, садись. Сейчас принесу тебе теплого молока.

Ховард, пожилой, уже совсем седой мужчина плотного телосложения, устало опустился в кресло возле камина.

— Не надо, не беспокойся, — запротестовал он.

Девушка побежала в кухню, не обращая внимания на его протесты. Молоко быстро нагрелось. Самое время достать бутылку хорошего вина, припасенного для таких случаев. Как большинство бизнесменов, Ховард страдал от язвы желудка, и, Герда уже знала по опыту, бесполезно было советовать ему поберечь себя.

Сделав несколько глотков, он проворчал «спасибо», а потом совершенно не к месту добавил:

— Ты очень похожа на свою мать, Герда. Когда надо, умеешь ловко скрыть свои чувства за внешней холодностью. Но на самом деле ты очень отзывчивый и добрый человечек. И что бы я делал без тебя?

— Следовал бы советам врача и, может, избавился бы от своей «благоверной», как ты ее называешь.

— Чем старше я становлюсь, тем страшнее думать об операции.

— Перестань. Будешь как новенький.

— Не уверен, что хочу таких радикальных перемен, Герда. — Он поставил стакан на стол. — Помоги мне выйти на улицу, пожалуйста. Извини, что доставляю столько хлопот.

— Конечно. Хочешь, я отвезу тебя домой? Или, может, вызвать врача? Или… — Вдруг вспомнив о чем-то важном, она вскочила. — Надо позвонить мистеру Кингсли и отменить ужин. Еще есть время, чтобы…

Но Ховард жестом остановил ее:

— Нет, не нужно. Проклятие! Надо же было именно сейчас этому случиться. Все-таки они сделали это сегодня, Герда. Мне позвонили и сообщили через пять минут после того, как ты ушла домой.

— То есть…

Он кивнул:

— Да, сделка заключена. «Уэнтфорд» купила «Ван-Лорн».

Герда медленно опустилась в кресло.

— Думаешь, это серьезно навредит нашей компании?

— По-другому и быть не может. Если нам не удастся возобновить контракт.

Лицо Ховарда исказилось от боли. Герда еще больше заволновалась, наблюдая, как он изо всех сил пытается подавить очередной спазм. Когда опасность миновала, Ховард, дрожащей рукой вытирая пот со лба, произнес:

— Я не в состоянии вынести еще одну попойку. Немеряно еды и алкоголя почти до утра. Понимаешь, о чем я. Я пришел в надежде, что ты меня выручишь.

Герда прекрасно знала, о чем речь. Этим утром она видела в офисе какого-то человека, бледного как смерть. Его сероватое лицо явно было результатом пьяной бессонной ночи. Но ничего не поделаешь — таковы правила игры в деловом мире, где главенствует закон джунглей.

— Да, Ховард, тебе категорически запрещены вечеринки такого рода. Сейчас я позвоню и отменю встречу. Пока еще не поздно.

— В том-то и дело, что нам просто необходимо заключить этот контракт. Может быть, ты согласилась бы выступить в качестве моего представителя?

— Я? Сегодня вечером? Но… — Герда быстро взглянула на часы, затем на взволнованное лицо Ховарда. — Нет, вряд ли я смогу сегодня.

— У тебя какие-то планы?

— Да нет, просто, понимаешь, в таком обществе до сих пор очень предвзято относятся к женщинам вообще…

— Ерунда. У тебя все получится. И потом, ты лучше меня разбираешься во всех тонкостях этого контракта. Тебе даже не придется торговаться. Одна улыбка, и он подпишет как миленький.

Герда вздохнула. Она не разделяла оптимизма Ховарда. Однажды ей уже довелось пообщаться с мистером Кингсли, исполнительным директором «Ван-Лорн». Таких упрямых типов еще поискать!

— Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, — ее голос дрогнул, — но не вини меня, если он вообще откажется обсуждать дела со мной.

— На этот счет не беспокойся. Жаль, что Тэйлор-младший не вернется из Манчестера раньше девяти, а то бы послал его. А остальные разъехались на выходные…

Ховард не договорил. Видно было, что он расстроен.

— Спасибо, Герда. Как гора с плеч. Поедешь на моей машине или возьмешь такси?

— Возьму такси, чтобы не мучиться в поисках парковки.

— Трать, сколько надо. Не считай. Используй свою карточку, после сочтемся.

Она кивнула.

— На всякий случай вот тебе немного наличными. — Ховард отсчитал несколько купюр. — И вот еще, что я хотел бы обсудить с тобой…

Обговорив детали, Ховард заметил как бы невзначай:

— Молодец. Я знал, на тебя можно положиться. Схватываешь суть даже лучше, чем я.

— Да ладно, ты мне льстишь. Надеюсь, мне удастся оправдать твое доверие. Кстати, ты не сказал, когда и где это будет.

— Черт, забыл самое главное! Ты встречаешься не с Кингсли. Мне самому только недавно об этом сообщили. Приехал сам новоиспеченный магнат, один из молодых директоров «Уэнтфорд».

— Не может быть! — удивилась Герда. — И кто же именно?

— Сам Джордан Блэк.

— Джордан Блэк?!

Нескольких секунд со все нарастающей громкостью имя эхом пульсировало у нее в голове. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сквозь этот звук вновь пробился голос Ховарда:

— …я, естественно, предполагал, что это может тебя шокировать, но сама подумай… Ведь никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Блэк хоть и достаточно известен в деловых кругах как невероятно проницательный делец, но репутация большого повесы для него не менее характерна. Так что немного шарма — и дело в шляпе. Ты же…

Герда побледнела. Ховард посмотрел в ее темнеющие глаза, похожие теперь на две огромные смородины, и осекся.

— Извини, но я не смогу тебе помочь. Я…

— Но почему? — воскликнул он, теперь уже не сомневаясь, что женщина что-то скрывает. — Ты прекрасно справишься, я уверен. Не могу поверить, что ты так нервничаешь из-за того, что я сказал… Неужели боишься, что этот молодчик вскружит тебе голову? Да это же просто смешно! Что ты так всполошилась?

Герда словно провалилась в пустоту. Ну почему именно Джордан Блэк? Она бы все отдала, лишь бы никогда больше не видеть его. Да, несомненно, это он. На земле просто не может быть второго такого негодяя. От одной мысли о нем Герда похолодела, а ладони стали влажными. Нет, она не может пойти на это. После всего, что было… Даже ради Ховарда. Даже ради «Черингфолдс». Все, что угодно, только не это! Никогда! Полные отчаяния слова уже готовы были сорваться с губ, когда, увидев искаженное болью лицо Ховарда, его тревожный взгляд, она опомнилась. Нет, нельзя подвести Ховарда. Он слишком много сделал для нее. Двадцать лет назад он помог ее отцу избежать банкротства. Через десять лет, когда папы не стало, он был единственным, кто поддержал ее в трудную минуту. А теперь, после смерти Блэйза, что бы она делала, не будь рядом Ховарда? Если бы четыре года назад судьба распорядилась иначе и Блэйзу не пришлось бы ехать за границу, ничего бы не произошло. И сейчас ей нечего было бы скрывать и бояться. Но Ховард здесь ни при чем. Герда не имела права подвести его. Взяв себя в руки, она произнесла чуть слышно:

— Извини. Нервы ни к черту. Где я должна с ним встретиться?

— В восемь тридцать «У Тоби». Но боюсь, это чисто мужской клуб. Забыл тебя предупредить.

— Да какая разница… Раз надо…

— Говорят, там подают лучшие бифштексы в городе. Но тебе… Конечно, для тебя лучше бы подошло другое место. Возможно, Блэк выберет более подходящий ресторан.

— Не важно. Извини, но мне нужно переодеться.

— Да, конечно. — Ховард медленно встал. — Ты знакома с Блэком? Если что, сможешь узнать его при встрече?

«Узнаю ли я Блэка!»

— Не беспокойся, разберусь как-нибудь. А ты немедленно отправляйся в постель и не забудь вызвать врача, слышишь?

— Да, да. Вот контракт. Вряд ли он захочет подписать его уже сегодня. Сегодня он будет только, что называется, зондировать почву. Но на всякий случай возьми контракт с собой. Не представляю, что бы я без тебя делал. Спасибо, дорогая. Если вернешься не слишком поздно, позвони мне, хотя…

— В любом случае завтра увидимся.

Дверь за Ховардом бесшумно захлопнулась, и в квартире вновь воцарилась всепоглощающая тишина.

Приняв душ, Герда принялась судорожно осматривать гардероб в поисках подходящего платья.

Классический нейлоновый костюм слишком светлый и изысканный для такой забегаловки, как «У Тоби». Салатовое платье смотрится слишком вычурно. А это синее слишком просвечивает… Да, остается только розовый костюм. Высокая прическа, никаких украшений и приглушенный макияж.

Герда открыла флакончик духов. Леденящий холод пальцев обжег кожу у запястья и шеи. В зеркале отразилось бледное овальное лицо правильной формы, окаймленное тяжелой золотистой копной волос. Но глаза! Герда презирала себя за этот тревожный, словно ищущий что-то взгляд. Может быть, Джордан Блэк уже и не помнит о ее существовании. Может, он даже и не узнает ее при встрече. Все-таки прошло ни много ни мало три года. Она уже не была той девятнадцатилетней девчонкой с косичками до плеч, с круглым, по-детски наивным личиком. Нет. Она почти не изменилась. Все те же правильные черты, только линия скул и подбородка стала более выразительной.

Накинув на плечи манто, Герда еще раз осмотрела себя в зеркало и тихо вздохнула. А почему, собственно, она так боится встречи с Блэком? Все уже давно в прошлом. Со временем все забывается. Может быть, и ненависть к ней поутихла за эти годы…

Войдя в бар, Герда сразу увидела его.

Гадко было думать, что всю дорогу она лелеяла надежду, будто Блэк по какой-то причине задержится или что-нибудь помешает ему прийти на встречу. Расплачиваясь с таксистом, Герда почти уже не сомневалась, что так все и будет. Решительным шагом она вошла в бар и сразу очутилась в едком тумане сигаретного дыма. На стенах, обитых панелями из красного дерева грубого рисунка с регентской символикой цвета бордо и слоновой кости, висели охотничьи гравюры восемнадцатого века и различного рода пистолеты и ружья. Джордан сидел, развалившись, в дальнем углу бара, с высоким стаканом виски в одной руке и сигаретой в другой. Не обращая внимания на мужчин, с интересом рассматривающих особу женского пола, осмелившуюся вторгнуться в их святая святых, Герда остановилась на пороге. Блэк еще не заметил ее, и она с трудом боролась с желанием убежать, пока не поздно.

Он совсем не изменился.

Густые черные брови казались еще темнее на фоне седых волос, небрежно взъерошенных надо лбом. Широкий квадратный подбородок с ямочкой вызывающе выдавался вперед. Мило, как-то по-детски немножко выпяченная нижняя губа придавала странную для мужчины чувственность. Вся его мощная фигура и исходящая от нее энергетика магнетизма — словно воплощение не приемлющего компромиссов мужского высокомерия. Он, наверное, не изменился. Такой же нетерпимый до примитивности. До сих пор считает, что все люди на земле делятся на хороших, то есть приносящих пользу, и плохих, никчемных, неугодных лично ему людишек.

Джордан все еще не замечал ее. Интуиция не просто подсказывала, а словно взбунтовалась, вырвалась из-под гнета разума и во все горло орала: «Беги, беги, пока не поздно!»

Глубоко вздохнув, Герда решительно шагнула вперед, всем своим видом выражая готовность отчаянно защищаться. С каждым шагом злость нарастала, превращаясь в уверенность. С гордо поднятой головой она остановилась за спиной Блэка и с вызовом произнесла:

— Вечер добрый, мистер Блэк.

Он лениво повернулся, чуть склонив голову, в удивлении приподнял брови, невозмутимо окинул девушку взглядом с ног до головы, затем принялся внимательно изучать ее лицо.

Заставив себя выдавить так называемую улыбку для клиентов, пусть и казенную, ненатуральную, но очаровательную и располагающую к общению, Герда произнесла:

— Неприятно расстраивать вас, но мистер Дюррел не сможет сегодня с вами встретиться. Ему нездоровится, а отменить встречу было уже поздно.

В ответ — все тот же холодный оценивающий взгляд.

— Извините, если мы нарушили ваши планы. Если угодно, мистер Дюррел прислал меня вместо себя. — Она указала на папку в своей руке. — Я располагаю всеми необходимыми деталями контракта, и, если вы не против, мы могли бы обсудить интересующие вас моменты.

— Вы о возобновлении контракта с «Черингфолдс»?

При звуке его голоса Герда почувствовала, что пол уплывает из-под ног. От волнения в горле пересохло. Губы растянулись в вымученной улыбке.

— Именно. Еще коктейль, мистер Блэк, или сразу закажем ужин?

— Не люблю, когда балом пытаются править женщины. — Взглядом поверх ее головы он подозвал бармена. — Что предпочитаете, мисс…

— Миссис Мэнстон, — заполняя умышленную паузу, отчетливо произнесла Герда. — Предпочитаю «Бронкс».

— Сигарету? — В его руке словно по волшебству появилась сначала пачка сигарет, а затем зажигалка.

Только заядлые курильщики вроде Блэка способны с такой профессиональной ловкостью, одним артистически плавным движением пальцев извлечь из зажигалки огонь и дать прикурить. Маленькое пламя задержалось на секунду.

— Вы не прикурили.

На этот раз дрожь в пальцах уже невозможно было скрыть. Пытаясь побороть нарастающее волнение, она взяла стакан. Да, воистину говорят: ирония судьбы.

— Если вы хотите отложить обсуждение договора, пока мистеру Дюррелу не станет лучше…

— Нет, все нормально. Надеюсь, ничего серьезного?

— Язва, но он всячески отказывается отложить дела ради лечения.

Блэк пожал плечами:

— Немудрено. Если не хочешь, чтобы конкуренты перегрызли тебе горло, надо во что бы то ни стало удержаться на плаву. А как давно вы делаете поставки в «Ван-Лорн»?

Технические формальности Герда знала как свои пять пальцев. Она отвечала четко и ясно, почти забыв о волнении.

Властным движением поставив свой стакан на стойку, Блэк предложил пройти к столику. Она молча последовала за ним, думая, что теперь своим поведением больше напоминает официанта, для которого желание клиента закон, а не делового партнера. Ситуация выходила из-под контроля. Как же Ховард мог так ошибиться, доверив ей это дело? Кто угодно, любой привлекательный мужчина, только не Блэк. Как мужчина он неотразим, и сама идея, что женщина может на равных вести с ним деловые переговоры, изначально была обречена на провал.

Они сели за столик. Блэк заказал вино, грейпфрутовый коктейль для Герды, креветочный коктейль для себя и бифштексы обоим. Положив локти на стол, он чуть наклонился вперед:

— Какова же цель вашего визита?

Герда вздрогнула от неожиданности.

— По-моему, я все ясно объяснила. Полагаю, и вы здесь именно для того, чтобы обсудить контракт, не так ли?

— Какую должность вы занимаете?

Она избегала смотреть на него, делая вид, будто что-то внимательно рассматривает в стакане с коктейлем.

— Я личный секретарь мистера Дюррела.

— Так-так. Мистер Дюррел единственный управляющий в компании?

Герда не сдержала усмешки. Неужели он совсем не в курсе дела? Неужели не удосужился даже поверхностно ознакомиться с документами? В таком случае почему он не поручил заключение этой сделки Кингсли? Ну, если Блэк хочет узнать всю историю фирмы…

— Мистер Меррик в данный момент на больничном. Мистер Тэйлор — в командировке в Манчестере. Еще недавно прошла забастовка в…

Он не дал договорить:

— О простоях в Деллоу я знаю. Совсем необязательно вдаваться в такие подробности.

— Что же именно вы хотите знать, мистер Блэк? — Герда несмело подняла на него глаза.

— Так, значит, ты теперь у нас играешь в бизнес-леди, Герда?

Этого следовало ожидать. Герда оцепенела, не в состоянии отвести взгляд от его холодных, насмешливых глаз. Она почувствовала комок в горле. В ушах, нарастая пульсирующим потоком, эхом отзывались шумы переполненного зала, среди которых она как сквозь сон различала свой хриплый, сдавленный голос:

— Почему ты сразу не дал понять, что узнал меня?

— А ты?

Герда смутилась.

— Да, узнаю мою маленькую Герду. Только у тебя хватило бы смелости прийти сюда. — Его губы скривились в презрительной усмешке. — Что и говорить, наслаждаться сознанием того, что ты единственная женщина в этом огромном зале, — всего лишь детская забава для твоей эксгибиционистской натуры.

Она, как ужаленная, отшатнулась, дрожащей рукой схватилась за сумочку.

— Если разговор и дальше пойдет в таком тоне, думаю, мне лучше уйти.

— Не стоит устраивать сцен, Герда. Сиди спокойно! Так что там насчет контракта?

Возмущенная до глубины души, она уже хотела встать, но возле их кабинки остановился официант, и Герда со вздохом опустилась на место.

— С возрастом ты не становишься умней, Джордан. Нельзя быть таким злопамятным.

— Только не говори, что ожидала, будто я превратился в смиренного, всепрощающего святошу.

— Нет. До такой ерунды не додумалась. Во всяком случае, я надеялась, что ты попытаешься понять, почему я тогда так поступила.

Слезы предательски накатывали на глаза. Герда склонила голову над тарелкой, делая вид, что собирается есть. Но один вид еды вызывал тошноту, и она поспешила отвести взгляд. Теперь все ее внимание сосредоточилось на игре света на стекле бокала, который Блэк медленно поднес ко рту и, сделав глоток, поставил обратно.

— Значит, прошло полгода с тех пор, как умер Блэйз. Ты все еще вдовствуешь или нашла нового кандидата в мужья? Это, случайно, не Ховард Дюррел?

Решительно и спокойно Герда отодвинула от себя тарелку, выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. На этот раз голос не подвел:

— Только такой благородный человек, как ты, Джордан, мог воспользоваться временным преимуществом, чтобы оскорблять меня. Пожалуйста, если хочешь. Мне ничего не остается, как доставить тебе это удовольствие. Но хотя бы из уважения к человеку, который перед тобой абсолютно ни в чем не виноват, я вправе попросить тебя не упоминать имени Ховарда Дюррела.

— Такое впечатление, что ты наконец-то повзрослела. Жаль, что ко мне ты не относилась с такой преданностью.

— Не собираюсь препираться, — резко ответила она. — Я здесь, чтобы говорить о деле, а не… — с большим усилием Герде вновь удалось взять себя в руки, — а не начинать снова впустую обвинять друг друга. Вернемся к цели нашей встречи.

— Как же, как же. Контракт. — Развалившись на стуле, он нагло оглядел ее. — «Черингфолдс» понесла большие убытки в прошлом году. Вся надежда на этот контракт, не так ли?

— От неудач никто не застрахован. — Чтобы не доставить Блэку удовольствия, Герда не подала и виду, что его слова задели ее за живое. — Ты заказываешь что-нибудь на десерт?

Он отрицательно покачал головой и попросил официанта принести счет.

— Очень хорошо. Поговорим о деле. Полагаю, Дюррел посвящает тебя во все дела фирмы. Есть еще куча вопросов, которые я хотел бы обсудить, прежде чем подписать договор.

О, с каким нетерпением Герда ждала окончания ужасного вечера! Как по мановению волшебной палочки Блэк вдруг превратился в безжалостного, расчетливого дельца, оправдав свою репутацию жесткого преуспевающего бизнесмена. Он устроил настоящий допрос. Анализировался и оспаривался каждый пункт договора. Герда уже боялась, что ее нервы не выдержат и она уступит, но Блэк наконец успокаивался и, закуривая очередную сигарету, переходил к следующему пункту.

Ресторан почти опустел. Глядя, как Джордан нервно постукивает большим пальцем по нижней губе, Герда вспомнила слова Ховарда: «Вряд ли он захочет подписать контракт уже сегодня. Сегодня он будет только, что называется, зондировать почву». Внезапная мысль заставила ее похолодеть. На миг показалось, что теперь, когда Блэк знает о ее личной заинтересованности, он сделает все, чтобы сделка не состоялась.

Они сидели молча. Герде надоело терпеливо ожидать приговора, и она прервала затянувшуюся паузу:

— Давай уйдем отсюда.

Блэк, игнорируя протесты, расплатился за двоих. Затем, поддерживая Герду за локоть, словно под конвоем вывел ее из ресторана.

— Никогда не позволяю женщине платить за меня, — буркнул он, выходя в темноту ночи, а потом вдруг заглянул Герде в лицо и ухмыльнулся. — Ну что, какие у тебя дальнейшие планы на вечер?

Видя ее изумленное негодование, Блэк с серьезным видом произнес:

— Ты же понимаешь, положения договора требуют тщательной доработки. Меня не совсем устраивают гарантии соблюдения сроков поставок. Нам лучше продолжить переговоры у меня. Пойдем, моя машина за углом.

Неожиданно для себя самой Герда громко выкрикнула:

— Я не поеду!

— А что здесь такого? Логическое завершение любых деловых переговоров.

— Но не в моем случае. Уже довольно поздно и…

Презрительно прищурившись, он договорил за нее:

— И ты боишься за свою репутацию. Уверена, что дело только в этом?

— Абсолютно. — Она усердно отворачивалась от него.

— Рассказывай сказки кому-нибудь другому, Герда! Нет, ты нисколько не изменилась. Все та же снежная королева, разыгрываешь из себя святую невинность. Мужчины запросто покупаются на твои дешевые трюки. Но со мной этот номер не пройдет.

Избегая смотреть ему в глаза, Герда ответила:

— Думаю, мне пора. Я передам твои пожелания мистеру Дюррелу, в том числе, что касается сроков. Он свяжется с тобой, как только сможет. Спасибо за ужин и до свидания.

Блэк сделал вид, что не замечает протянутой ею руки.

— Куда ты сейчас едешь?

— Домой, конечно.

— Ты на машине?

— Нет, возьму такси.

— Я подвезу тебя.

Герда настороженно попятилась:

— Не стоит беспокоиться. Я прекрасно доберусь на такси.

Он схватил ее за руку и потащил через дорогу. Постепенно в темноте стали различимы очертания роскошного блестящего «мерседеса». Герда продолжала сопротивляться. Открывая дверцу автомобиля, Блэк хмуро произнес:

— Не волнуйся. Представляю, что ты подумала. Но я никогда не добиваюсь женщин силой.

Он выхватил у Герды скоросшиватель с документами и швырнул его на заднее сиденье машины. Женщина отвернулась, дрожа от возмущения и гнева.

— Ну что, куда прикажете?

Герда не сдвинулась с места.

— Как же сильно ты меня ненавидишь, чтобы вот так мучить!

— Я? Ненавижу? — Блэк открыл дверцу автомобиля и положил руку Герде на плечо. — Герда, от ненависти до любви, сама знаешь, один шаг. Ненависть — это обратная сторона любви, а я глубоко сомневаюсь, что тебе знакомо хотя бы одно из этих чувств. Потому что в противном…

Она с силой рванулась, но он удержал ее:

— Так вот, в противном случае ты бы не пришла сегодня на встречу со мной.

От его прикосновений по телу пробежала сладостно-запретная дрожь. Со злостью она плюхнулась на сиденье, нервно скрестила руки на груди и отвернулась. С одной стороны, Герде во чтобы то ни стало хотелось показать ему, как он ошибается на ее счет. С другой стороны, она чувствовала, что с каждой минутой почва все больше уходит из-под ног. Окончательно растерявшись, девушка молилась, чтобы все это как можно скорей закончилось…

Потянувшись к ключу зажигания, он слегка задел Герду и почувствовал, как та резко отпрянула. Что могло быть ужаснее, чем остаться с ним наедине в темноте машины? Она вздрогнула, когда он опять заговорил. В голосе послышалась угроза, хотя вопрос прозвучал довольно равнодушно:

— Куда ехать?

— «Грэфтон-Мэншинс».

— А, знаю.

Машина плавно заскользила вперед, повинуясь каждому его прикосновению. Наверное, так же власти его рук покоряются женщины, подумала Герда. Три года назад и она не смогла противостоять этой властной нежности. Помнит ли он? Помнит ли он, что случилось тогда, в их последнюю встречу, когда они вот так же вдвоем ехали на машине и Герда набиралась мужества рассказать, что случилось со Стюартом. Видит бог, она пыталась все объяснить, как-то оправдать себя, но, не выдержав напряжения, разревелась, как девчонка. И тогда Блэк обнял ее. На миг ей показалось, что он все понял и хочет утешить. Все проблемы потонули в ласковом и теплом море поцелуев и объятий. И как могла она сомневаться, что он поверит и все простит?! Тогда в прикосновении этих рук виделось всепрощение, а дыхание губ служило залогом вечной любви. И, отдавшись неожиданному, незаслуженному счастью, Герда жила только одним — его любовью.

Она закрыла глаза. Воспоминания причиняли нестерпимую боль, словно и не было этих лет. В ушах до сих пор звучал презрительный хохот, когда он, будто борясь с собой, отпихнул ее, словно грязную собачонку, бросая унизительные обвинения, называя самовлюбленной дешевкой. И потом сказал, что никогда не простит ей того, что случилось с его братом.

Машина остановилась. Блэк взглянул на нее, и Герда, все еще во власти воспоминаний, мысленно вновь приготовилась обороняться от злобных нападок. Словно спросонья, она взглянула на мужчину и увидела улыбку на его лице.

— Боюсь, завтра нам придется продолжить обсуждение договора. Когда ты увидишь Дюррела?

— Завтра утром. Сегодня уже поздно звонить ему.

Она взяла папку и пристально посмотрела Блэку прямо в глаза, все еще не веря в искренность улыбки:

— В понедельник первым делом я свяжусь с тобой.

— Слишком поздно. Я улетаю в Париж.

— Надолго?

— На день. Потом в Бонн. В городе появлюсь только в среду.

Герда серьезно посмотрела на него:

— Ну, тогда до среды.

Положив руку на спинку ее сиденья, Блэк взглянул исподлобья:

— Какой из тебя деловой представитель, если ты так просто даешь мне улизнуть?

— Я, кажется, не обращалась к тебе за консультацией, как вести деловые переговоры, — с обидой в голосе парировала она. — Любой мужчина на твоем месте уже давно сделал бы все, чтобы подцепить меня на крючок. Образно говоря, конечно.

— Охотно верю. И флаг ему в руки, как говорится. — На его губах появилась добродушная улыбка. — Так ты все-таки понимаешь, что бизнес — это чисто мужское дело?

— Что касается «Черингфолдс» — вне всякого сомнения.

Герда взяла папку и протянула ему руку:

— Спокойной ночи и спасибо, что подвез.

Джордж не шелохнулся.

— Мне кажется, ты что-то забыла.

— Не думаю.

— Тебе не интересно, как дела у Стюарта?

Она побледнела:

— Как будто ему от этого станет легче. — Ее вопрос прозвучал еле слышно: — Как он?

— На всю жизнь остался калекой. Если ты помнишь, врачи никогда и не верили, что он поправится.

— Я все помню.

Укоряющие нотки в его голосе вновь вернули Герду в состояние боевой готовности.

— Неужели? А я думал, память не твой конек.

— В этом немалая доля и твоей вины. Согласись?

Кое-как справившись с дверцей, Герда выскочила из машины и, нагнувшись, почти истерически прокричала:

— Я что, должна встать перед тобой на колени и вымаливать прощение за то, в чем абсолютно не виновата? Или, может быть, из вежливости непрестанно посылать в ваш адрес слова сочувствия? Кому от этого станет легче?

Блэк наклонился, чтобы захлопнуть за ней дверцу. Холодный блеск глаз обжег ее.

— Да, ты права. Легче никому не станет. Но теперь я вижу, что ты никогда особо и не переживала.

В молчании ночи стук захлопнувшейся дверцы прозвучал словно выстрел. Мотор взревел, и как будто пара злых глаз, разрезая светом темноту, сверкнули фары. Машина неторопливо двинулась в сторону шоссе и исчезла за поворотом. Вновь стало тихо.

Герда окончательно пришла в себя только в лифте. Войдя в квартиру, она почувствовала непреодолимую слабость и, не раздеваясь, упала в кресло. Манто соскользнуло с плеч. Герда попыталась собраться с силами и встать. Очень хотелось выпить. Ее знобило, хотя в квартире было довольно тепло. В то же время она подсознательно продолжала лихорадочно анализировать все, что произошло вечером. Как будто бездушная техника вновь прокручивала только что снятый фильм: Джордан за стойкой бара, за столом напротив нее, полный укора взгляд синих глаз… Герда была уверена, что спустя три года он не сможет так властвовать над ней. Но она ошиблась.

Сидя в кромешной тьме, Герда пыталась успокоиться, внушая себе надежду, что к среде Ховард обязательно поправится и ей не придется опять встречаться в Блэком. Это был бы еще один шанс забыть о прошлом.

Но в глубине души она понимала, что от судьбы не уйдешь, и хрупкая надежда рушилась, лишая ее сна. Без сомнения, Джордан Блэк так просто не оставит ее.