Чародейка для кота

Глава 22

Глава 22

Мне снился волшебный сон о том, что Сократ снова был со мной. Сначала о чем-то ворчал перед тем, как забраться на постель, а потом растянулся подле меня и долго урчал от удовольствия, согревая меня своим теплым боком и мягкой шерсткой.

– Ася, просыпайся, – сквозь пелену сновидения услышала голос Рана. – Скоро подъем. Нужно еще успеть умыться до того, как все побегут в ванную.

– Еще минутку, – сонно пробормотала, не желая расставаться с таким замечательным сном, где мой кот так и остался котом, а не превратился в сурового мужчину.

– Ну, ты и соня, – ласково проговорил Ранир и погладил меня по голове.

Мысль о том, что я сейчас как раз нахожусь рядом с этим самым мужчиной, резко поубавила во мне желание спать. Села на постели и протерла глаза. Солнце только-только пробивалось из-за горизонта, слегка озаряя комнату своим несмелым сиянием.

– И чего ради вставать в такую рань? – недовольно проворчала, ежась от холода.

– Маэстро Трави – ранняя пташка, – усмехнулся Ран, разглядывая мою заспанную физиономию. – В семь утра начнется экзекуция. И мы должны быть к ней готовы.

– А ты откуда знаешь? – поразилась.

– Да так, – уклонился от ответа он. – Был как-то прецедент в моей жизни с его участием.

Прикрылась одеялом и начала натягивать на себя рубашку. Ран только головой покачал на мои неуклюжие действия и отошел к окну, давая мне возможность спокойно одеться.

– Надевай весь наряд целиком, – посоветовал он не оборачиваясь. – Только чепец оставь здесь. Маэстро ненавидит этот «атрибут невежественных простолюдинок», как он изволит выражаться.

– Я уже в восторге от маэстро! – радостно воскликнула. – Наконец-то этот кошмар закончился и можно волосы уложить так, как хочется.

– Как по мне, – пробурчал мужчина, – это скорее осложнит нашу задачу, чем ее облегчит.

– С чего ты взял? – поинтересовалась, с воодушевлением расчесывая свою гриву и заплетая ее в сложную косу.

– Предчувствие, – нехотя отозвался он. – Ты готова?

– Да, пойдем.

Мы вышли в коридор и быстро дошли до ванных комнат. Привели себя в порядок и уже собирались идти обратно, как услышали душераздирающий звон, призванный сообщить всем о том, что пора вставать. В многочисленных комнатах послышался шум, и вскоре коридор наполнился взлохмаченными и бегающими туда-сюда людьми.

Вернулись обратно, я заправила кровать, взяла футляр с флейтой и хотела уже выйти.

– Не торопись, – остановил меня Ран. – Давай здесь подождем. Скоро придет вчерашний неотесанный управляющий и возвестит волю маэстро.

– Ладно, – послушалась и уселась на постель.

Делать было особенно нечего, и я отыскала книгу с мелодиями и углубилась в чтение. Каждая новая глава заветного издания знакомила меня с разными эпохами становления музыки в этом мире. Было безумно увлекательно изучать все это. Раздумывая над тем, что исполнить сегодня, если вдруг маэстро приспичит нас экзаменовать лично, подобрала мелодию «Радость». Надеюсь, если я не дам воли магии, мелодия не сработает как заклинание.

– Взгляни, – обратилась к Раниру. – Что думаешь, если мы сыграем вот это для маэстро?

– Думаю, – спокойно отозвался он, – даже если мы сыграем нечто грандиозное, он будет орать и поливать нас грязью. Такой уж он человек. Иначе не может. Только унижая других, и способен чувствовать себя звездой. Так что играй то, что тебе нравится, я подстроюсь, как и вчера.

– Не хочешь заранее ознакомиться с нотами? – удивилась. – Так будет удобнее.

– Видеть это все не могу, – поморщился мужчина. – Я с трудом дотянул до того счастливого дня, когда занятия музыкой остались в прошлом, уступив место более фундаментальным наукам. И возвращаться к этому не намерен. Только крайняя необходимость вынуждает меня сейчас притворяться музыкантом. Но сегодня маэстро скажет свое веское слово, я с позором буду изгнан, и смогу наконец заняться тем, ради чего сюда проник таким нетривиальным образом.

– То есть ты не будешь выступать на торжестве? – поразилась. – А где ты будешь жить? Ведь если тебя выгонят, комнату ты занимать не сможешь.

– Не волнуйся за меня, – подмигнул Ран. – Во дворце масса никому не нужных помещений. Найду, где голову преклонить. К тому же это всего на несколько дней.

– Тебе видней, – пробормотала, не представляя, что у него в голове.

Раз Ранир изучать ноты не хочет, займусь этим сама. Кто-то из нас должен хотя бы делать вид, что работает здесь.

Шум в коридоре не прекращался ни на минуту, и я даже внимание перестала обращать на этот неприятный фоновый звук. Внезапно весь этаж огласил недовольный голос вчерашнего управляющего:

– Всем покинуть свои комнаты, взять инструменты и следовать за мной!

Мы поспешили на выход, влились в стройные ряды взволнованных музыкантов и двинулись вслед за седовласым мужчиной. Выйдя на ту самую лестницу, по которой вчера попали в жилые помещения, мы поднялись на пару этажей и оказались в схожем коридоре. Только дверей здесь по обеим сторонам было гораздо меньше. Управляющий распахнул перед нами одну из них и жестом пригласил войти.

Юноши и девушки мгновенно побледнели и попятились назад. Мужчина нахмурился и уже готов был прочитать нам гневную отповедь, как Ранир внезапно рванул вперед, всех расталкивая на своем пути. Мне же ничего не оставалось, как устремиться за ним.

Уверенно войдя в огромный светлый пустой зал, Ран прошел в центр и громогласно возвестил:

– Маэстро Трави! Безмерно рад нашей встрече! Позвольте выразить вам свое восхищение! Я и моя сестра всегда в своем творчестве руководствовались вашим бессменным примером. Вы гений! Истинный гений музыки!

– Кто вы такой!!! – взвизгнул светловолосый мужчина поразительно маленького роста с практически детскими ручками. – Как вы посмели сюда заявиться, мужлан?! Деревенщина! Неотесанный болван! Гастон!!! Немедленно всех вон!!!

– Маэстро Трави, – абсолютно бесстрастно заявил управляющий, – вы прекрасно знаете, что я сразу сказал, что вся эта затея с конкурсом – полнейший абсурд. Но вы настояли. Захотели отыскать юные дарования. И вот печальный итог. Кучка жалкого отребья во дворце его величества. И теперь вы просите всех выгнать. Я с превеликим удовольствием сделаю это для вас, только если вы возьмете всю ответственность за отсутствие оркестра на торжестве на себя, а не будете, как обычно, меня обвинять.

– Пусть все пройдут, – величественно махнул в нашу сторону маэстро, утомленно прикрывая глаза и строя из себя великомученика.

Исполнители боязливо протиснулись в зал и столпились у самого выхода, плотно прижимаясь друг к другу. Только мы с Раном остались стоять в центре огромного помещения.

– Итак, – начал самый выдающийся музыкант в Изгране, – вам сейчас предстоит поразить мое воображение своей игрой. Учтите, посредственности мне не нужны. Только лучшие из лучших достойны права играть в составе моего оркестра. Начнем с вас.

Маэстро вперил полный пренебрежения взгляд в нашу пару. Ран ухмыльнулся так дерзко, что Трави пошел красными пятнами от злости, но было уже поздно. Мой напарник чеканным шагом прошел за клавесин, устроился с комфортом, развалившись на стуле, и небрежно обронил:

– Начинай, Асмия. Пусть маэстро узнает, что не только в Изгране есть талантливые исполнители.

Мне было невыносимо стыдно за все происходящее. За ужасное поведение маэстро, позорящего высокое звание выдающегося музыканта, за напускную наглость и развязность Ранира, за трусость моих иномирных коллег. Чувство досады жгло душу. В таком состоянии я не смогу сосредоточиться на игре.

Прошла к небольшому столику, собрала флейту, закрыла глаза и глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. У меня все получится. Музыка не должна зависеть от настроения, не должна быть подвластна чьим-то личным особенностям. Она призвана изменить мир и людей к лучшему.

Вспомнив замечательное произведение, я развернулась к маэстро, взглянула поверх него, чтобы не встречаться с этим противным мужчиной взглядами, и отпустила все проблемы и заботы. Музыка полилась ярко, бодро, красиво, возвещая всем и каждому весть о том, что вокруг нас всегда есть чему порадоваться. Ранир мгновенно подхватил мелодию и играл в унисон со мной. Внутри меня магия ревела и требовала выхода, но я боролась и не позволяла ей проявить себя, уговаривая потерпеть немного.

Когда наше выступление подошло к концу, в зале наступила поистине гробовая тишина. Оглянулась по сторонам и наткнулась на ошарашенное лицо маэстро.

– Где вы нашли эту мелодию? – прошептал он, не сводя с меня потрясенного взгляда.

– По дороге в столицу в книжной лавке купили одну книгу с нотами, – постаралась обтекаемо объяснить ситуацию. – В одном из разделов было помещено это произведение. Мне оно очень понравилось, и я выучила его наизусть, чтобы исполнить сегодня для вас.

– Поразительно, – выдохнул он, пребывая в состоянии тихого шока. – Вы приняты. Будете играть в основном составе оркестра. Сейчас у вас завтрак. В девять часов собираемся в главном бальном зале на репетицию. Гастон вас проводит. Вы свободны.

Беспомощно обернулась к Раниру, ища поддержки. Он уверенно мне кивнул, и я, убрав флейту в футляр, поспешила вместе с ним на выход.

– Столовая для служащих на первом этаже, по коридору направо, – безучастно проинструктировал нас управляющий. – После завтрака я спущусь и провожу на репетицию всех, кого отберет маэстро.

Молча покинули этаж и оказались на лестнице. Я удержала Ранира и решила обсудить с ним сложившуюся ситуацию:

– Ты вроде не хотел хорошо играть и входить в состав оркестра. Что изменилось?

– Кто же знал, что этот идиот так выведет меня из себя, – беззаботно пожал плечами мужчина, – что я превзойду самого себя и чисто исполню эту непростую мелодию? Кстати, ее автором как раз и является маэстро. Ты с выбором не ошиблась.

Внимательно всмотрелась в его глаза, стараясь угадать, что же было скрыто за этой наигранной бравадой. Но ничего рассмотреть не смогла. Мужчина весело улыбался и делал вид, что все у него отлично. Я скорее почувствовала, чем увидела его застарелую боль и разочарование в самом себе и своих надеждах.

Взяла его за руку и сжала ее в своих ладонях в знак поддержки:

– Не знаю, кто внушил тебе, что музыка – не твое. Этот человек настоящий слепец и болван. Ты прекрасно играешь, и мне очень приятно выступать с тобой вдвоем.

Глаза Рана округлились от удивления. Кажется, он даже растерялся от моих слов. А потом рывком притянул меня к себе и крепко обнял, уткнувшись в мои волосы.

– Ну что ты за человек, Ася? – ласково зашептал он мне на ухо. – Я годами работал над тем, чтобы никто не мог угадать моих мыслей. А ты неизвестно как с легкостью все понимаешь. Так нельзя. Ты меня пугаешь и волнуешь одновременно. Не уверен, что смогу долго сдерживаться в твоем присутствии. Это просто изысканная пытка – находиться подле тебя постоянно и не иметь возможности прикоснуться.

Подняла голову и посмотрела ему в глаза. И столько нежности, теплоты и скрытой печали было в этом подернутом синевой взгляде, что внутри все сжалось. Я застыла, не отрываясь глядя на Рана. Он улыбнулся и склонился к моему лицу. Инстинктивно закрыла глаза и потянулась ему навстречу.

В этот момент дверь в коридор с грохотом распахнулась и на лестницу вылетела какая-то девушка, громко оглашая все вокруг истошными рыданиями. Я отшатнулась от Ранира, уступая ей дорогу. Жертва злого языка маэстро умчалась вниз. А мы так и остались стоять на лестнице.

– Ася… – хотел что-то сказать мужчина.

– Нам завтракать пора, – тут же перебила его. – До репетиции совсем мало времени.

И, не оборачиваясь, побежала вслед за обиженной девушкой.

Влетев в столовую, схватила поднос, быстро получила у буфетчицы тарелку с кашей, вазочку с джемом и травяной отвар. Плюхнулась за первый попавшийся стол и начала кушать. Мысли стремительным хороводом мелькали в голове, мешая сосредоточиться на главном. Мне сейчас на репетицию идти, а я тут шуры-муры решила крутить с обрученным мужчиной. Что на меня нашло?

Снова вспомнила этот будоражащий взгляд синих глаз, в душе опять защемило, и я тряхнула головой, чтобы хоть как-то прийти в себя и перестать уже думать о Ране. Столовая постепенно заполнялась музыкантами и другими служащими, спешащими поскорее перекусить и умчаться по своим делам. Ранир, хмурый и сосредоточенный, зашел в зал в числе последних. Взял свою порцию и сел за мой стол. Я уже закончила с завтраком, поэтому просто сидела и ждала явления управляющего. И он не заставил себя долго ждать.

– Завтрак окончен! – возвестил Гастон. – Следуйте за мной. Если потеряетесь в коридорах дворца, никто вас ждать или искать не будет.

Исполнители вскочили со своих мест и поспешили вслед за седовласым мужчиной. Я тоже поплелась вместе со всеми. Ранир не шелохнулся и продолжал все так же спокойно сидеть и есть свой завтрак. Обернулась к нему и хотела уже позвать с нами, но наткнулась на его сердитый взгляд и сразу же отвернулась. Не маленький, сам разберется, что ему делать. У него во дворце индивидуальное задание от Дария имеется. А тут я со своей музыкой и детской верой в то, что разбираюсь в людях и их душевных переживаниях. Разозлилась на свою глупость и наивность. Он старше меня лет на десять как минимум. Что я вообще себе навыдумывала?

Мы все шли и шли через бесконечные коридоры, анфилады комнат и залов и наконец оказались в гигантском помещении с высоченными потолками, мраморными колоннами, паркетным полом и специальным возвышением, на котором стояло несколько кресел с высокими спинками, инкрустированными драгоценными камнями.

– Поднимайтесь вот по этой лестнице на балкон, – распорядился Гастон и указал на неприметную небольшую дверь сбоку.

Дверь открыли, и мы начали восхождение по узким ступенькам. Наверху очутились на широком балконе, заполненном стульями и пюпитрами с какими-то нотами. Часть мест уже была занята, видимо, постоянным составом дворцового оркестра.

– Быстро садимся на свободные места и начинаем! – влетел вслед за нами маэстро и прошел на подиум. – Шустрее! У нас масса работы!

Мы расселись, подготовили инструменты и настроились внимать нашему мучителю.

Далее несколько часов кряду мы терпели издевательства этого маленького человека, который, казалось, поставил перед собой цель довести всех и каждого до белого каления. Единственное, что мне помогло не сорваться и не послать все к чертям собачьим, так это магия. Никогда бы не подумала, что буду искать утешение и успокоение именно в этом.

Однако после очередной порции издевок, придирок и нападок закрыла глаза, представила свою голубую блестящую ленту и позвала ее к себе. В тот момент мне даже явление охотников за мной было безразлично, до того меня достал маэстро-садист. Окружила себя мягким голубоватым сиянием и полностью отрешилась от окружающей действительности. Только я, флейта, ноты и взмахи палочки.

Время репетиции подошло к концу, и нас отпустили с изрядной долей гадостей вдогонку. Мы спускались по узкой лестнице, еле переставляя ноги, не в силах даже говорить. Когда прошли половину громадного зала вслед за Гастоном, маэстро Трави решил нас взбодрить:

– После обеда в четыре часа чтобы все были на своих местах в полной боевой готовности! Никаких опозданий! Никаких отлучек! Я сделаю из вас первоклассных исполнителей, а не это стадо сонных коров, которые словно впервые в руки инструменты взяли!

По моему незыблемому мнению, единственных кого из нас можно было сделать, так это группу неупокоенных зомби. И маэстро был близок к этому, как никто другой.