Чары пленницы

Глава 5

Бейли стояла возле иллюминатора и смотрела на потеки дождя на стекле. Насколько хватало глаз, перед ней простирался океан, бесконечный простор воды, несущей ее… куда? Как сойти с этого корабля? Кто тот угрюмый сероглазый мужчина, который везет ее бог знает куда? Он не ответил, когда она спросила, кто он такой.

Не хочет признаваться, что он пират, вор и убийца, потому и не отвечает.

Она зажмурилась, измученная неопределенностью: что с ней будет?

Бейли глубоко вздохнула и поморщилась от острого запаха, исходившего от ее кожи. Кто-то убрал с пола осколки, расставил вещи, обработал ее раны, перевязал шею и одел ее – если можно так выразиться. Неужели сам пират? И сейчас на ней его рубашка? Большая, под стать ему. Открытый ворот свисает неприлично низко, подол доходит до колен, и все-таки она благодарна – это лучше, чем ее порванная ночная рубашка. Она не могла себе представить, что этот невежа может за кем-то ухаживать. Одна мысль о том, что его руки натирали мазью ее тело, заставила Бейли покраснеть.

Она горько засмеялась, изумившись своей реакции. Самая замызганная шлюха покраснела бы после того унижения, которое Бейли испытала ночью. Ее наивные идеалы исчезли, их украл одетый в маску монстр с жестокими золотыми глазами, сиявшими от упоения своей жестокостью. Слава Богу, он ее не изнасиловал, но она страдала, чувствуя себя оскверненной. Хорошо было бы вовсе не вспоминать налет, но несколько часов назад она проснулась от страшного сна, и теперь тот кошмар возвращался к ней фрагментами.

Нападение вспоминалось обрывочно, но пожар она помнила отчетливо. Дом загорелся, как горсть лучинок для растопки.

Бейли помнила и то, что было перед этим: она проснулась, вышла за дверь, прихватив с крючка накидку из грубой шерсти, и пошла по короткой тропке к лесу. Удалось ли ей дойти? Она старалась вспомнить, сжимая виски.

Звук закрываемой двери сбил ее с мысли. Она резко обернулась и увидела хмурое лицо неумолимого хозяина, который, кажется, заполнил собой всю каюту. По его лицу ничего нельзя было прочесть, и ей стало трудно дышать.

– Тебе лучше? – спросил он, бросив на нее тяжелый взгляд.

– Вы пират? – Вопрос повис в воздухе. Бейли сжалась, ожидая ответа.

– Вижу, тебе не надоело задавать вопросы.

– Если вы собрались меня убить, должна же я знать, кто вы такой.

Одна черная бровь слегка приподнялась, губы скривились в улыбке. Он насмехается над ее страхом? Бейли почувствовала, как в ней поднимается злость, хотя нельзя было ее показывать.

– Боитесь, что, если скажете о своих намерениях, я опять попытаюсь вас убить? Боитесь, что во второй раз мне больше повезет?

Он поднял руки вверх, и полные губы дернулись в довольной усмешке.

– Сдаюсь. Бейли, я отвечу на твои вопросы. Но ожидаю, что потом ты ответишь на мои. – В два шага он пересек каюту и сел за полированный стол красного дерева. – Я не пират. Теперь садись.

Она облегченно выдохнула и села напротив него, зажимая рукой ворот рубашки: под упорным взглядом этого мужчины она чувствовала себя почти голой.

– Что ж, начнем с чего полегче… Как ты очутилась на болоте?

– Я… я бежала. Был пожар… Сгорел мой дом. – Ее голос дрогнул. – Я хотела добраться до соседей. Я так боялась. Наверное, я сбилась с пути.

– И оказалась на болоте.

– Да, помню, я услышала голоса. Я подумала, что это пираты… гонятся за мной.

Коул покачал головой:

– Нет, это были мои люди, Дьюи и Оуэне. Они подобрали тебя на обочине дороги, ты была без сознания.

– Понятно. Можно, я еще спрошу?

Возмущавшая ее бровь снова поднялась, он как будто забавлялся, суровые черты лица смягчились.

– Вряд ли мне удастся тебя от этого удержать, Бейли. Он продолжает фамильярно называть ее по имени?

Она поколебалась, затем спросила:

– Кто вы?

– Коулби Лейтон, капитан «Барракуды».

Она взглянула на него настороженно. Три капитана, которых она знала, были почтенными, уважаемыми людьми.

– Зачем ваши люди принесли меня на корабль? Откуда вы знаете моего отца? Когда вы меня отпустите? Капитан Лейтон, вы обязаны меня отпустить. – Слова вырвались против воли страстно.

– Пока это не представляется возможным.

Разум отказывался признавать очевидное.

– Меня будут искать. Полагаю, вы не хотите, чтобы за вами погнались.

К ее вящему недоумению, он покачал головой. Не в силах совладать с волнением, Бейли встала и принялась расхаживать по каюте.

– Я должна увидеть отца и брата, – настаивала она.

– Нет.

– Нет? – Она окинула его таким взглядом, который должен был бы его пристыдить, однако этого не случилось. – Я должна их похоронить. – Она говорила, подчеркивая каждое слово. – Вы не можете мне в этом отказать.

– К сожалению, могу. И откажу. – Коул взял апельсин из вазы в центре стола и рассеянно подбросил его в руке. – Бейли, ты одна выжила после нападения. Насколько я знаю, ты первая, от кого Дракон не сумел избавиться.

– И вы желаете держать меня при себе для каких-то своих целей. Так вот, вы не имеете на это права! Если вы не согласитесь меня отпустить, я найду способ сбежать. Обещаю вам, капитан Лейтон!

Этот ужасный человек начал чистить апельсин, не обращая внимания на ее вызов.

– Сбежать от меня? Мне не приходил в голову такой способ действий, но если ты предпочитаешь…

Она вытаращила глаза и пожелала ему подавиться апельсиновой долькой.

– Предпочитаю? Вы заявляете, что вы не пират, но ваши слова и действия говорят об обратном. Если вы честный человек, вы обязаны меня отпустить. Вы знаете, что не имеете права меня удерживать. – Она схватилась за спинку стула. – Куда идет корабль? Я требую, чтобы меня высадили в ближайшем порту. Немедленно!

Коул физически ощущал ее напряжение и отчаяние. Вот она подошла к иллюминатору и заглянула в него, как будто надеялась увидеть землю. Он представил себе, что она была бы не прочь отодвинуть засов и протиснуться в иллюминатор, если бы это давало шанс убедить его, что она в состоянии сбежать. Однако у нее сильная воля. И какое мужество! Правда, слишком импульсивное, чтобы от него была польза. Прямо как Герцогиня, подумал он, улыбаясь воспоминанию…

В ту ночь было влажно, слишком влажно, чтобы заснуть. В воздухе повисла гроза, готовая разразиться в любой момент. Коул не испытывал восторга перед грозой, так что просто лежал и ждал, когда все закончится. За окном раздался незнакомый жалобный звук. Коул выглянул в окно и увидел крошечного котенка, съежившегося в развилке огромного дуба, стоявшего вплотную к дому. В детстве Коул и сам боялся этого дуба, в ненастную погоду его ветки зловеще царапали по стеклу.

Но это было давно, а теперь он был храбрым десятилетним мальчиком, вознамерившимся спасти котенка. Он вылез через окно на ветку дуба и, перебираясь с ветки на ветку, добрался до углубления в центре и сел в нескольких дюймах от кошечки. Но когда он протянул к ней руку, она стала царапать ствол, коготками обрывая кусочки коры. Коул пытался ее успокоить, подлизывался, но она только шипела и выгибала спину дугой. Через какое-то время он сдался. Не желая оставлять котенка одного под надвигающейся грозой, Коул устроился в развилке дуба рядом с ним. Они оба остались относительно сухими под густой кроной дерева, и хотя Коул собирался вернуться в дом, как только гроза закончится, он проснулся на рассвете и обнаружил, что котенок спит у него натруди.

С этого дня Герцогиня стала его постоянной спутницей. Она была бесстрашная, игривая и чрезвычайно любознательная, то и дело таращила на что-то глазенки.

До того вечера два года спустя, когда она заинтересовалась коршуном, парившим над плантацией. Коул нашел ее под навесом у домика для цыплят, где она часто пряталась от солнца. По ее виду он понял, что она сражалась с коршуном, не принимая в расчет, что он слишком велик для нее. Коул страшно мучился тем, что он не смог защитить Герцогиню, но он давно смирился с ее диким нравом.

Бейли напомнила Коулу того испуганного, но отважного котенка, когда безуспешно толкнулась в запертую дверь каюты. Она круто повернулась к нему, рыжие волосы взлетели и накрыли лицо и шею. Черт, у Герцогини была такая же золотисто-рыжая окраска… Бейли убрала волосы с лица, подбоченилась и посмотрела на него так, как будто он должен был что-то сказать.

– Если думаете отвлечь меня от цели тем, что станете бессмысленно пялиться, то только зря потеряете время, – заметила она и снова принялась расхаживать. – Я и так знаю, что у вас нет рассудка. Но наверняка на этом судне найдется человек, который не согласен с вашей точкой зрения.

Взглянув на него сверху вниз с презрением и огнем в зелено-голубых глазах, она прошествовала к двери. Как только нежные пальчики обхватили холодную медь, Коул сжал ее запястье и повернул лицом к себе, прижав к двери.

Она была так близко, что он чувствовал тепло тела и запах лечебной мази. Наклонив голову вплотную к ее лицу, Коул с удовлетворением следил, как затухает огонь в ее глазах, сменяясь недобрым предчувствием.

– На «Барракуде» не найдется никого, кто захотел бы тебе помочь. Ни один из них не выступит против меня, что бы ты им ни посулила.

Бейли выругалась, но Коул только рассмеялся в ответ и скользнул взглядом вниз по ее телу. Она вздрогнула, и он знал, что, если бы не прижимал ее руки к двери, она хлестнула бы его по лицу.

– Вы самый грубый человек из всех, кого я имела несчастье встретить.

– Я только говорю правду. Если она тебя оскорбляет, это твои проблемы.

– Вы не знаете главную правду обо мне. Я не просилась к вам на корабль.

Бейли стала вырываться. Коул грозно посмотрел на нее, однако взгляд его не был злобным. Ни один мужчина не смотрел на нее так пронзительно, так интимно, как будто заглядывал ей в душу. Столь пристальное внимание обострило в ней все чувства.

– Вы не такой жестокий, каким хотите казаться, – прошептала она.

В мгновение ока ее руки оказались свободны. Она его обезоружила; буря в глазах утихла. Он отошел и стал стоя разглядывать карту на столе.

Воспользовавшись моментом, Бейли подхватила одеяло и обернулась им, потом села на диванчик под окном.

– Капитан, вы должны понимать, почему мне необходимо вернуться. Я должна выяснить, что произошло.

Он обернулся и, привалившись к краю стола, скрестил руки на груди. Бейли постаралась проигнорировать столь явную демонстрацию мужского превосходства, как и то, что его взгляд смущал ее.

– Бейли, я не стремлюсь казаться нахалом. И зови меня Коул, ладно? А то звание капитана у тебя звучит как ругательство, – проворчал он. – Все очень просто: Дракон не забудет о тебе, пока не убьет. Каким бы я ни был грубияном, я не настолько испорчен, чтобы желать тебе смерти.

– Бессмыслица какая-то! Дракон забрал все, что мы имели, зачем ему меня убивать?

Он был чрезвычайно серьезен, и Бейли почувствовала, как ее наполняет тихий ужас.

– Он всегда заботится о том, чтобы не оставлять свидетелей, которые могли бы его опознать. До сих пор ни один человек не выжил после его нападения. Кроме тебя.

Бейли покачала головой, ей бы очень хотелось не верить ему.

– Но… но я не смогу его опознать. Он был в маске. Я не видела его лица.

– И все же он не станет рисковать. Дракон не просто пират. Он вхож в самые респектабельные и богатые дома в колониях. Он ходит на наши балы, играет с нами в карты, гуляет по парку, как будто он один из нас. Никто не знает, кто он, – он может быть моим соседом, или кораблестроителем в Бостоне, или даже крупной политической фигурой.

– Такого не может быть! Как ему удается быть неузнанным?

– Ему недолго осталось. Я постараюсь его найти.

– Похоже, вы так же желаете ему смерти, как и я.

– Желать смерти мало, я хочу увидеть его мертвым.

– Вы знаете, кто он?

– Приближаюсь к этому.

– Но почему? Почему моя семья? Мы небогаты, мой отец был рыбаком.

– До вчерашнего дня я бы не мог ответить на этот вопрос.

– А теперь можете? Какое отношение вы имеете к тому, что произошло? – спросила Бейли, страшась ответа.

– Я не был лично знаком с твоим отцом. Я следовал за Драконом до Бофорта и был чертовски близок к тому, чтобы поймать мерзавца! – прорычал Коул. – После пожара рыбаки собрались в таверне. Друзья твоего отца решили остановить набеги пиратов по всему побережью. Раньше предполагалось, что твой отец поедет в Виргинию…

– Да, я знаю. Он должен был ехать через три дня – нет, теперь уже через два. – Она сосредоточилась, чтобы в мыслях пробраться сквозь сумятицу последних дней. – Он говорил, что хочет купить какие-то особенные паруса для шхуны.

– На самом деле он собирался встретиться с губернатором Спотсвудом.

– При чем тут Спотсвуд? Какие могут быть дела у отца с губернатором Виргинии?

– Некоторые считают, что ваш губернатор Иден сквозь пальцы смотрит на пиратские набеги. Он почти ничего не делает, чтобы их прекратить. Ходят слухи, что он получает приличную плату за свое плохое зрение. Твой отец и другие рыбаки подумали, что у них будет больше шансов, если им поможет губернатор Спотсвуд. Дракон об этом узнал… За это твой отец был убит. Ты и твой брат просто подвернулись под руку.

– Святая Дева Мария, почему он мне не сказал?

В последнее время отец часто по вечерам уходил играть в карты, так он заявлял. Бейли видела, как он тайком разговаривал в доках с друзьями. Она выросла с их детьми.

Ее охватила паника.

– А остальные? Как вы можете уходить, когда в опасности другие семьи? Мы должны вернуться и предупредить их!

– Они знают. Они все тогда были в таверне. Они подготовлены.

Голос был тихий, мягкий, он доходил до нее сквозь сумбур в голове.

– Пожар был ошибкой, он привлек слишком много внимания к нападению. Я думаю, Дракон собирался тихо перебираться от дома к дому, пока не уничтожит всех семерых вместе с семьями. Но пожар увидели в городе! Однако к тому времени как мы подоспели, пираты улизнули. Ваш дом был первым, по которому они ударили, до остальных добраться просто не успели.

– Но он вернется?

– Да, только никто не знает когда. Несмотря на всю его наглость, он очень осторожен.

– Значит, наши мужчины имеют время на подготовку. У Дракона не будет преимущества внезапности. Они его поймают и положат всему этому конец.

– Конец этому положу я.

Это не было бахвальством, это было сказано так, будто Коул не сомневался в этом.

– Почему вы так много знаете о Драконе? Кто вы?

– В настоящий момент я твоя единственная надежда на спасение, – ответил он.

Потеря отца и брата лишила Бейли последних сил. Было ужасно неприятно осознавать, что жизнь ее теперь целиком зависит от капитана Лейтона – чужого человека, оберегающего свои коварные тайны. Тайны, включавшие в себя пирата, который убил ее семью и теперь будет охотиться за Бейли, пока та жива. Она не переставала гадать, что все это значит для капитана. Она оказалась у него в долгу не по своей воле. Если она останется с ним, во что ей обойдется этот долг?

– Я не нахожу в вашем заявлении никакого утешения, капитан. Насколько я знаю, вы представляете для меня такую же опасность, как и Дракон.

На губах капитана мелькнуло подобие усмешки, но резкий стук в дверь помешал ему ответить. Он открыл дверь. Вошел толстый седой человек, держа серебряный поднос с едой, над которой вился парок. За ним по пятам шел тощий юноша с другим подносом.

Только теперь Бейли почувствовала, как голодна. До этого момента она совсем не думала о еде, но от соблазнительных запахов у нее засосало под ложечкой.

– Хм… Ты по-прежнему планируешь добраться до берега вплавь, Бейли? Тогда тебе лучше подкрепиться перед долгой дорогой. Чтобы доплыть в такую даль, понадобится много сил.

– Mon Dieu, что такое? Плыть до берега? Капитан, вы не можете позволить ей пуститься вплавь! Вы должны сказать «нет». Бедная девочка, должно быть, она повредилась умом, она не понимает, что говорит.

Казалось, седовласый человечек пришел в неистовство, слова так и сыпались из него, он быстро поставил поднос, чтобы ходатайствовать за Бейли перед капитаном. Она увидела в этом отеческую заботу и мгновенно прониклась к нему симпатией.

– Сэр, уверяю вас, у меня нет намерения плыть к берегу. Я пыталась убедить капитана Лейтона в своем желании вернуться в Бофорт, но он не склонен это делать. Я должна похоронить отца и брата, – сказала она, многозначительно посмотрев на капитана.

– Non, mademoiselle, вы не можете вернуться. Это опасно. Вы никогда не должны туда возвращаться. Капитан – он позаботится…

– На этом все, Марсель, – прервал его капитан. – Я сам управлюсь. – Он взял бутылку вина из рук Марселя, и тот нервно поскреб бороду.

– Да, капитан. – Он пошел к двери, толкая перед собой любопытного молодого человека, но в дверях обернулся и погрозил Бейли скрюченным пальцем. – Никаких плаваний, хорошо?

Бейли кивнула и попыталась улыбнуться. Разбитую губу кольнула боль, но все равно она была довольна. Еще сегодня утром она могла поклясться, что никогда больше не улыбнется. Но этот чудной маленький француз совершил невозможное.