Час встречи

2

— Мертв? — с недоумением переспросил Кейн Мертон.

Вообще-то, у него не было решительно никакого повода сомневаться в словах позвонившего ему журналиста. Джос Травис никогда не гоняется за дешевыми сенсациями. Кейну нередко приходилось сотрудничать с ним, и он был уверен в глубочайшей его порядочности. Сегодняшний звонок — просто дружеский жест. Он хотел заранее предупредить Кейна. Только вот незадача: до Кейна все еще не дошло, что брата больше нет.

— Это случилось в мотеле «Рейнбоу», — сказал Травис деловито и коротко. — Недалеко от вашего дома.

Кейн глубоко вдохнул, пытаясь овладеть собой.

— Да, я знаю это место.

Обычный мотель, каких сотни.

— Он был там с женщиной. Деталей я пока не выяснил, но скажу одно: он не первый, кто загнал свой «мотор» таким образом.

— Так это был сердечный приступ? Совершенно невероятно!.. Бен был помешан на здоровье. Только неделю назад он бежал марафон! Ведь для него всегда было важно оставаться в форме, не терять привлекательности.

— Похоже на то. Хозяин мотеля уже уведомил полицию о случившемся. Я сейчас еду туда. Это сенсация, Кейн! Будьте готовы, сейчас начнутся непрерывные звонки.

Да, несомненно, на него насядут. Всем известно, что Бен — его брат, да и сам он фигура заметная.

— Спасибо, что предупредили меня.

— Чертовски жаль, что приходится сообщать вам столь плохие новости, но уж так случилось.

— Ничего. Еще раз спасибо.

Кейн медленно опустил трубку, силясь осознать услышанное. Телефон почти сразу снова зазвонил, но он решил не отвечать на звонки до тех пор, пока не обдумает все хорошенько. Бен умер. А ведь ему было всего сорок… Самый расцвет жизни.

Кейн помотал головой. В Бене всегда было что-то от сказочного Питера Пэна: неистребимое жизнелюбие, фантастическая способность выходить сухим из воды. На лице его всегда играла ослепительная улыбка, глаза лучились. Нет, умирающим его невозможно было представить. Такой, как он, если и мог умереть, то именно мгновенно. А то, что это случилось, когда он был с женщиной… Кейн скривился. Вопрос в том, что это была за женщина.

Наверняка чья-то добропорядочная супруга, иначе, зачем бы ей встречаться с любовником в мотеле? Бен, к сожалению, никогда не был чистоплотен в связях. На святость брака ему было глубоко наплевать. И Кейн знал это лучше других… Однако случившееся сулило грандиозный скандал, в результате которого многие темные делишки брата могли выйти наружу.

Отец будет в ужасе. А мать Бена наверняка скажет, что для ее отпрыска это самая подходящая кончина: наслаждался до последнего своего вздоха. Четырежды побывав замужем, Лидия до сих пор была окружена толпой воздыхателей.

Однако ни его мать, ни мать Бена, ни их отец не будут убиты горем, подумал Кейн. Скорее — раздосадованы и раздражены. Впрочем, такие эмоции вызывал у них Бен и при жизни.

Тем не менее, угрызения совести начали мучить Кейна. Ему казалось бесчестным сидеть сложа руки, когда ищейки-журналисты всей стаей набросились на добычу. Смерть такого человека, как Бен Мертон, весьма лакомый для них кусочек. Значит, он должен быть там, в мотеле, и попытаться хоть как-то усмирить репортеров. Во имя памяти брата.

Может, ему удастся сделать что-то и для той неведомой женщины. Ведь никто, даже самый страшный грешник, не заслужил, чтобы его публично раздевали догола.

Снова зазвонил телефон. Кейн предоставил ему заливаться пронзительной трелью, а сам решительно вышел из кабинета, где готовился к завтрашнему выступлению на телевидении. Впрочем, он почти все успел. Остальное вполне может и подождать. Сегодняшний вечер он посвятит брату. Должен же, хоть кто-нибудь позаботиться о Бене. Кроме него, этого сделать больше некому.

Было уже около полуночи, когда Кейн наконец пробился через толпу у входа в мотель. Повсюду стояли полицейские машины, фургоны телевизионщиков, сновали репортеры и фотографы. Торчали тут и зеваки, привлеченные необычной суетой на улице. Кейн направился прямиком к заградительному кордону возле входа в мотель. Представившись офицеру полиции, он незамедлительно был пропущен внутрь.

Следующие десять минут пролетели, как в тумане. Он осознал лишь, что Бена и вправду больше нет. Жизнь покинула его тело, такое сильное и ловкое прежде. Но вот санитары взялись за носилки, и Кейну пришлось проследить за тем, чтобы они смогли беспрепятственно покинуть здание, не став мишенью для назойливых репортеров.

Женщину уже увели в соседнюю комнату. Офицер полиции поинтересовался, не хочет ли Кейн услышать ее официальное заявление. Незнакомку вот-вот должны были допросить. Горя желанием узнать горькую правду как можно скорее, он торопливо согласился.

Когда он увидел женщину, сердце его глухо стукнуло. Элизабет Бретт! Непогрешимая и безупречная супруга политика, ставившего семейные ценности превыше всего, сидела перед ним собственной персоной. Да, Бен покинет этот мир с помпой! Грядущий скандал обещал стать событием.

Его поразило, насколько она была собрана и спокойна. Сидела за столом, безмятежно попивая чай или кофе. Куда естественнее было бы ей рыдать, убиваться. А у нее даже руки не дрожали. Рядом с ней пристроилась женщина в полицейской форме, но, похоже, утешать несчастную не требовалось.

— Мисс Расселл!

Элизабет Бретт взглянула на офицера так, словно он обращался к ней.

— Вы готовы?

Так он действительно к ней обращается? Кейн нахмурился. Уж не думает ли она, что выкрутится, назвавшим чужим именем?

— Да.

В голосе ее прозвучал металл. Она окинула Кейна неприязненным взглядом, словно прикидывая, стоит ли требовать, чтобы его ей представили.

— Это брат покойного, Кейн Мертон, — пояснил полицейский и, указав на женщину, произнес: — Мисс Кристин Расселл.

Кристин Расселл? Кейн слышал о ней. Та самая журналистка, что охотилась за Беном, расследуя его противоправные деяния.

Тут она взглянула Кейну прямо в глаза, и ему показалось, что его пронзили два ярко-синих луча. Он вдруг ощутил себя песчинкой, недостойной внимания этой женщины. Нет, ей явно не требовалось никакой помощи. Испепелив его взглядом, она вновь переключила внимание на офицера полиции и начала спокойно рассказывать о своей последней встрече с Беном.

Кейн опустился на стул. Да, это определенно не Элизабет Бретт. Правда, у нее такие же великолепные иссиня-черные волосы, сумрачным облаком окутывающие плечи. И черты лица те же, разве что чуть более выразительные. И все же было, было различие, но не внешнее, а внутреннее. У этой женщины железный характер, тогда как женственная Элизабет Бретт излучала мягкость и покорность, подобающие супруге Дейла Бретта, окруженной безмятежным покоем и достатком.

Покуда Кристин говорила, Кейн не сводил с нее глаз. Каждое ее слово было словно отлито из металла. Великолепно вылепленные губы ни разу не дрогнули. Он слушал ее речь, совершенно зачарованный холодной и безупречной логикой повествования. Оно было предельно убедительно. О, это был потрясающий спектакль!

Как только ему на ум пришло слово «спектакль», она снова взглянула на него, и язык Кейна мгновенно прилип к гортани. Глаза Кристин Расселл красноречиво обещали растереть его в порошок, если он осмелится подвергнуть сомнению хоть единое ее слово.

И Кейн остался нем, как могила. К тому же он был слишком заинтригован. Единственно, чего ему по-настоящему хотелось, — это глядеть на нее.

Она была одета по-деловому, а не как женщина, собравшаяся на свидание. Правда, тонкий темно-серый свитер дивно обрисовывал округлые груди. Узкая прямая юбка не скрывала длинных точеных ног, показавшихся Кейну необыкновенно сексуальными. Высокая и стройная, она была под стать ему, и в голове у него мелькнуло, что из них вышла бы недурная пара. Возможно, было бы увлекательно завязать отношения с женщиной, полной скрытой внутренней энергии. Стоящее могло бы выйти приключение. Интересно, какова она… ммм… в других ситуациях?

А Кристин продолжала говорить. Сам Бен не смог бы лучше выкрутиться из столь щекотливого положения, а уж по этой части он был непревзойденным мастером! В ее рассказе не было даже намека на интимные отношения с покойным. Стало быть, если скандал и разразится, то лишь политический. Желтая пресса явно останется с носом.

Браво, Кристин Расселл! Ей с блеском удалось скрыть правду, какой бы та ни была. Но Кейн мог бы поклясться: она лгала.