Чэпл-Хил

4

Для Джордана Бреннера несчастный случай на озере обошелся незначительными травмами. Но жизнь Натали висела на волоске, и, с помощью множества приборов, в организме лишь начинался медленный процесс восстановления. Хотя сигналы мозга свидетельствовали о том, что Натали Парнелл жива, сама она не осознавала того, что происходило.

Она дышала благодаря аппарату: через одну трубку поступал кислород, другая подавала глюкозу. Кормили ее искусственно, а шансы когда-либо вывести ее из комы равнялись одному на тысячу.

И все же Джордан Бреннер ни на минуту не отходил от нее. Три недели он провел возле ее постели. Его собственная боль и изуродованное лицо не имели значения. Его планы тоже не имели значения. Разбитые мечты и будущее без надежды – вот все, что у него осталось. С той минуты, когда произошла трагедия, он держался мужественно, стараясь не терять самообладания. Позвонив в департамент по делам индейцев в Аризоне, он сообщил, что немного задерживается, и будет у них через две-три недели. Родные приехали его навестить и утешить. Сначала родители, которые были настолько измучены невзгодами, что он не мог взвалить на их плечи дополнительный груз. Затем по одному все братья и сестры. Но в общем-то, чем они могли ему помочь? У каждого были свои заботы, свои печали. Жизнь Джордана в Чэпл-Хил была для них чужой, и они предлагали ему свою любовь и поддержку, сознавая, что ему предстоит жить дальше, оставшись один на один со своим горем.

За вещами Натали приехали грузчики. Джордан забыл предупредить, чтоб не приезжали. Коробки упакованы, но отправить их некуда. Некуда отправить и саму Натали, если она выздоровеет. «Когда она выздоровеет», – сердито поправил он себя.

Ей будут необходимы частная сиделка, врач, который бы приходил на дом, множество лекарств и аппаратов. У него, конечно, оставалась университетская страховка, но этого недостаточно. Прошло всего три недели, а счет за лечение достиг суммы в 180000 долларов, а конца этому не было видно. Рассчитывать Джордан мог только на одного человека, и тот не замедлил явиться.

Джуд Райкен вошел в больничную палату, где лежала Натали в четверг вечером, и увидел, что Джордан читает ей вслух. Он был изможден, нестрижен, на похудевшем лице пробивалась щетина. Глаза у него покраснели, а сбивчивая речь свидетельствовала о том, что он не спал много суток.

Голос его немного подрагивал, когда он дочитывал последние несколько строчек стихотворения.

Джуд подождал, пока Джордан закончит, и лишь потом обратил на себя его внимание.

– Это был Лоуренс Ферлингетти, я не ошибся?

– Да, – ответил Джордан, – мы с Натали всегда читали друг другу вслух.

Джуд Райкен похлопал его по спине.

– Как я понимаю, она любила Ферлингетти?

– Она его ненавидит. – Джордан против воли улыбнулся. – Мне казалось, если я буду все время его читать, она выйдет из терпения, очнется и швырнет книгой об стену.

Райкен не засмеялся.

– Я бы очень хотел, чтобы так и случилось.

Джордан покачал головой.

– Я, кажется, все еще не верю, что это наяву.

Джуд посмотрел на неподвижно лежавшее на постели тело, стараясь не выказывать никаких эмоций. То, что он увидел, было ужасно. Толстый слой бинтов стягивал плечи девушки, голова ее была наполовину обрита и тоже перевязана, кожа стала землистой и рыхлой, волосы потускнели и свалялись. Ее опутывали разнообразные трубки и, несмотря на мерцающие огоньки приборов, она казалась скорее мертвой, чем живой.

Джуду было ясно, что чудовищная ситуация не разрешится сама собой. Кто-то обязан что-то предпринять, и очевидно, что это не Джордан. Он в шоке, пусть сам и не осознает этого. Джуд знал, что сегодня именно ему предстояло быть сильным, и не во имя кого-то, а в первую очередь во имя Натали. Он привык к тому, что люди на него полагались, он всегда был к этому готов. Ему внушали с детства, что он должен быть сильным, и он никогда не сомневался, что надо употребить эту силу, если рядом кто-то оказывался слабее его. А значит, если вмешаться осторожно и разумно, то ничего дурного не будет. Следует просто все толково организовать. Люди бывают благодарны, когда узнают, что он для них сделал. Он положил руку на плечо Джордану. Он принял решение.

– Идем, сынок, нам надо кое-что решить.

Он открыл дверь. – Спустимся в холл.

Джордан не желал оставлять Натали, но Джуд настаивал.

– Ее состояние быстро не изменится. Так сказал доктор. – Он помог Джордану подняться. – Пошли, нам с тобой надо позаботиться о ее будущем.

Джордан как во сне шел вслед за Джудом по коридору, пока они не оказались в небольшом больничном конференц-зале, обставленном дешевой пластиковой мебелью и освещенном слепящими лампами дневного света. Их ожидало четверо мужчин. Один из них врач, одетый в зеленую хирургическую форму, на трех других – темные деловые костюмы. Врач был знаком и Джордану и Джуду. Он занимался Натали с того дня, как ее доставили в клинику. Звали его доктор Майкл Лейн, и, когда они вошли, он выжидающе поднял на них глаза. Остальные трое не смотрели на Джордана, они молчали, уставившись на стол, вокруг которого сидели. Джуд важно кивнул доктору, стараясь не глядеть на людей в костюмах. Он предложил Джордану сесть и сам выдвинул для него стул. Расположившись рядом, он обратился к нему так, будто в комнате кроме них никого не было.

– Я ходатайствовал перед государством об установлении официальной опеки над Натали. У нее нет родственников. Я взял на себя смелость полагать, что она бы одобрила мое решение.

Джордан тупо кивнул.

– Да, конечно, спасибо вам за все. Когда ей станет лучше, нам надо будет побыть какое-то время здесь, в городе. Доктор говорит, ей будет необходима физиотерапия, она очень помогает в таких случаях.

Джуд вопросительно взглянул на доктора Лейна. Доктор ничего не ответил, и Джордан тоже посмотрел на него.

– Я ведь вас правильно понял, да, доктор Лейн?

– Н-не совсем, пожалуй, – Доктор поискал глазами поддержки у Джуда, на тот долго молчал.

– Думаю, Джордан готов выслушать правду, – наконец произнес он. – Это нужно не только ему, но и… – Он посмотрел на мужчин в костюмах и не стал продолжать.

Доктор Лейн взглянул на Джордана в упор, надеясь, что этого достаточно. Он думал, что юноша сможет прочитать его мысли. Ему захотелось скорее выложить все, как есть, тогда всем стало бы легче: «Послушай, дружок, мозговая смерть у нее не наступила, на может наступить в любую минуту. Она уже никогда не будет здорова. Уезжай далека и постарайся ее забыть. Никогда не возвращайся в этот город. Начни новую жизнь. Но только не жди чуда. Чуда не случится. Ее песенка спета».

Но, разумеется, ничего такого позволить себе он не мог, а потому предпочел ограничиться стандартной докторской ложью.

– Результаты магнитно-резонансного исследования обнадеживающие, – начал он. И замолчал.

Магнитно-резонансное исследование было совершенно не при чем. Ее череп был сплошь в трещинах и повреждениях. Сотрясение было до того сильным, что оставалось удивляться, что не произошло смещения мозга. А еще поразительно, что не пострадало лицо. Прелестное юное лицо, которое продолжало существовать только благодаря целой армии приборов. И он прекрасно понимал, что произойдет, если их отключить. Да, она продолжает жить, но ей не выйти из комы, возможно, никогда.

– Она не умрет, – продолжал доктор Лейн. – Но шансов, что она будет жить нормальной жизнью мало.

Лицо Джордана осталось равнодушным. Наконец вмешался Джуд:

– Она уже никогда не выздоровеет, – сказал он. Опять положив руку на плечо Джордана, он слегка сжал его, словно желая вернуть юношу к действительности.

Джордан по-прежнему не реагировал.

– Я прав, доктор?

Доктор Лейн мялся.

– В определенной мере. Конечно, такой как прежде она не будет. Даже если удастся вывести ее из комы, память не восстановится.

Последние слова привлекли внимание Джордана. Повернувшись, он посмотрел на доктора с осуждением:

– Раньше вы мне об этом не говорили.

Снова вмешался Джуд.

– Твое состояние не позволяло доктору говорить откровенно. Но сегодня ты должен был все узнать. Не только ради Натали, но и ради себя самого. Она может остаться такой навеки.

Джордан хорошо расслышал его слова, но по-прежнему не хотел верить. Он в отчаянии озирался вокруг, желая убедиться, что и остальные слышали, что сказал Райкен. В их глазах он увидел жалость и сочувствие, и сердце его лихорадочно заколотилось.

Джуд снова крепко сжал его плечо.

– Есть такой санаторий, Святого Иуды. Ты слышал о нем?

Доктор подошел поближе, встал возле Джордана и добавил:

– Лучший в штате. У них работают частные врачи, на одного больного четыре человека персонала, пациенты находятся под круглосуточным наблюдением. В любое время можно вызвать и частную сиделку. Лучшего ухода нет нигде.

Это было уже слишком, несчастный Джордан запинаясь проговорил:

– Но... мы должны быть в Аризоне через три недели. Мы думали пожениться в Таксоне.

Казалось, что его слова вязнут в тишине. Неожиданно Джордан расхохотался.

– Я, наверное, похож на сумасшедшего, да?

Он взглянул через стол на трех мужчин в костюмах. Те продолжали молчать.

– Я... мне надо сходить домой взять кое-что. Завтра опять приедут грузчики, – обратился он к Джуду.

Джуд дружески похлопал его по спине.

– Думаю, тебе пора отсюда уйти. Будет лучше, если ты уедешь подальше отсюда. Ты уже три недели без сна.

– Я совсем не хочу спать.

– Возьми себя в руки, сынок. Сейчас половина одиннадцатого. Ты не должен оставаться в больнице. Хорошенького понемножку.

Джуд помог Джордану подняться и повел его к выходу. За дверью, прислонясь к стене, ждала Шейла. Увидев их, она мгновенно выпрямилась. Лицо ее выражало участие, она взяла Джордана за руку и ласково поцеловала в щеку.

– Проследи, чтобы он выспался, – распорядился Джуд.

Райкен наблюдал, как они медленно пересекли холл. Шейла поддерживала Джордана под локоть. Когда случилось несчастье, его дочь словно ощутила прилив сил. Джуд чувствовал, что он может на нее положиться. Он ведь и сам не спал ночами. Теперь Шейла дожидалась его, как бы поздно он ни возвращался, и терпеливо выполняла бесконечные мелкие поручения, подчас опережая его прось6у.

Джуд тяжело вздохнул и прислонил голову к дверному косяку. Он правильно сделал, что посоветовал Джордану уехать. Джордан рехнется, если будет все время помнить о том, что Натали лежит без сознания в своем заточении совсем близко отсюда. И все же оторвать Джордана от Натали – значит, окончательно похоронить надежду вернуть ее к жизни.

Конечно, Джордан ни при каких условиях не согласился бы работать в его фирме. Что же касалось его собственных побуждений, то Джуд не обманывал себя. Джордан талантлив и наверняка преуспеет, но интересовал-то его вовсе не Джордан. Оставить Джордана при себе, означало быть поближе к Натали. Прелестной и недоступной Натали, которая была для него слишком молода, но которая возбуждала его и, когда ей хотелось, флиртовала с ним.

Теперь все кончено. Джуд вдруг почувствовал себя с старым и каким-то странно беспомощным, а быть беспомощным он ненавидел больше всего на свете. Это противоречило всему, во что он верил.

Светловолосая Шейлина голова едва доставала Джордану до плеча. Ее длинные распущенные волосы касались его руки.

«А они интересная пара, – вдруг с раскаянием подумал Джуд. – Может, Шейла была права, и я напрасно взял на себя так много тогда, три года назад».

Джуд постарался отогнать непрошеные воспоминания. Внезапно пришедшая идея захватила его.

Шейла и Джордан. Его дочь и жених Натали.

А почему бы, собственно, и нет? Шейла все еще не нашла никого, кто бы ей подходил. Джордан сейчас слаб и уязвим. Он как раз в том состоянии, которое, как хорошо знал Джуд, делает человека послушным.

«Может, не будешь лезть не в свое дело», посоветовал внутренний голос. Он посоветовал внутреннему голосу заткнуться и в раздумье закусил губу.

Его размышления были прерваны назойливым покашливанием доктора Лейна. Он обернулся и еще раз оценивающе посмотрел насидевших в комнате людей.

– Если вы, господа, будете настаивать, чтобы этот мальчик выступал как свидетель... Он сел, чтобы его слова прозвучали более весомо. – Если вы будете затягивать дело и не примете решения к концу недели, вам это дорого обойдется, я имею в виду не только деньги...

Ответом ему была тишина. Ни один из троих мужчин так и не нарушил молчания. Двоим из них молчать, видимо, было приказано.

Наконец один заговорил. Это был адвокат, и он защищал сыновей двух других. Их сыновья нанесли Натали Парнелл тяжелейший ущерб, и выдвинутые против них обвинения вполне могли поставить крест на их жизнях. На адвокате был синий в елочку костюм, и время от времени он поигрывал карманными часами. Сейчас он взглянул на часы так, будто ему было очень важно знать, который час.

– Каковы ее шансы выжить? – задавая вопрос, адвокат перевел взгляд с Джуда Райкена на доктора.

Доктор поднял глаза на Джуда, ожидая, что тот заговорит первым. Затем опять посмотрел на двоих безмолвствовавших, сжавшихся от вины и беспокойства людей, затем снова перевел взгляд на адвоката в елочку.

– То, что я скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.

Райкен кивнул.

– Я дал вам обещание, доктор.

Лейн вспоминал слова, которые они отрепетировали с Джудом. А еще он подумал о том, как нужны ему сейчас деньги. Очень много денег. И он, конечно, получит их от того, кто станет распорядителем имущества Натали Парнелл. Будь он проклят, этот Джуд Райкен, но он и в самом деле неправдоподобно великодушен. Доктор Лейн подумал о сумме чека, выписанного на его имя, и поморщился. Пожалуй, с точки зрения суда, подделать счет за медицинские услуги то же самое, что подделка подписи или уничтожение официальных документов. Впрочем, обманывая, он не чувствовал угрызений совести, а вот необходимость шарить по ящикам в поисках документов была унизительной. Но он назвал свою цену, а Джуд Райкен ее удвоил. Лейн любил, когда все получалось так складно, что не подкопаешься: будто в удачно выпавшем пасьянсе – карты ложились одна к другой. Просто одна, правда, всего лишь заменялась другой, того же размера, веса и качества. Разве удастся кому-то об этом узнать?

– Доктор Лейн! – поторопил его Джуд.

Доктор крепко сцепил пальцы. Выждав немного, он собрался с духом, в упор посмотрел на двух отцов, которые теперь заметно нервничали, набрал побольше воздуха и выпалил прямо в лоб:

– Девушка при смерти.

Стало еще тише. Двое сидевших в углу мужчин посмотрели на доктора, стараясь не выдать волнения, но он заметил в их глазах страх. Джуду Райкену даже не надо было читать их мысли, чтобы узнать, чего они сейчас очень боятся.

Эти люди были не только отцами преступников, но и владельцами моторки, покалечившей Натали Парнелл. Райкен не случайно упомянул о ней как об орудии убийства. Следовательно, их сыновья и были убийцами. И, если Натали умрет, мальчишек обвинят в непредумышленном покушении на ее жизнь.

– Сколько ей осталось?

– Трудно сказать. – Доктор опять взглянул на Райкена. – Пока трудно сказать. Аппараты можно будет отключить на следующей неделе. У нее здоровое сердце, и она может сейчас дышать самостоятельно, но мозг пострадал настолько… – Он замолчал в ожидании следующего сигнала Райкена – так они договорились накануне вечером.

Райкен не реагировал. Он сидел и внимательно рассматривал троих мужчин. Все молчали.

– Спасибо, доктор, – произнес он наконец, не поднимая глаз на Лейна.

Тот был ошарашен. Он, конечно, почувствовал облегчение, но не был уверен, что все кончено. Самое важное пока не сказано. Удар ниже пояса не нанесен. По какой-то причине Райкен этого не захотел. Лейну следовало с большим чувством пояснить, что у пациентки только что обнаружено еще одно осложнение. Лейн не мог поверить, что Джуд отказался от последнего козыря. Но он был врач, а не юрист, а Джуд Райкен знал, что делает. Разве не Джуд спас его после той глупой истории, когда он попался пьяный за рулем. Не быть бы ему сейчас врачом, если бы не Джуд Райкен.

– Благодарю вас, доктор Лейн, – повторил Джуд твердо. – Достаточно.

Доктор Лейн медленно поднялся, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Джуд, крепко сжав руки, буквально пронзал взглядом, острым, как лазерный луч, трех своих оппонентов. Пора было переходить к делу. Он протянул руку, взял желтый листок бумаги для заметок, написал несколько цифр и подвинул его на противоположный край стола.

Адвокат взял листок, рассмотрел сперва сам, затем показал клиентам.

– Страховая компания никогда на это не пойдет.

Райкен заговорил теперь мягко, но в его вкрадчивом тоне звучала угроза. Он холодно улыбнулся.

– Думаю, могу смело сказать, что мы не намерены втягивать в это дело страховую компанию. Они нас задержат, а я вынужден напомнить вам еще раз, что крайний срок истекает к концу недели.

Немного подавшись вперед, адвокат произнес:

– Предельный срок устанавливается судом, сэр. Я не вижу причины ограничивать столь деликатное дело временными рамками.

Райкен был непреклонен.

– Время, сэр, – самое главное. У Натали Парнелл его очень мало. Так почему его должно быть много у вас?

Адвокату оставалось только кивнуть в знак согласия.

– Открывайте ваши карты, мистер Райкен.

Обычно Джуд любил немного помедлить, прежде чем нанести смертельный удар. Но на этот раз игра не доставила ему удовольствия. Он не чувствовал радости от только что одержанной победы. Он хотел, чтобы все закончилось как можно быстрее. Слишком много близких ему людей сейчас страдало.

Джуд не смог подавить тяжкого вздоха, и вдруг понял, что уже не играет.

– Санаторий Святого Иуды очень дорогой.

– Мы намерены оплачивать лечение независимо от того, во сколько оно обойдется. Адвокат на мгновенье заколебался, а затем добавил: – Но только до тех пор, пока она дышит...

Джуд сделал вид, что не расслышал последних слов.

– Пожизненного содержания хватит, чтобы заплатить за лечение. А вы, господа, выплатите ей содержание.

Адвокат поджал губы, и рот его вытянулся в плотную маленькую линию. Он посмотрел на Джуда:

– Сколько?

– Сколько? – повторил Джуд. – Вы уже сказали мне, сколько. Эти господа готовы оплачивать лечение Натали Парнелл независимо оттого, во что оно обойдется им.

– А обойдется оно?.. – опять спросил адвокат.

Джуд протянул ему сложенный пополам листок бумаги.

Все трое всматривались в него в течение нескольких минут, как будто решали сложное уравнение, а не разглядывали самые обычные цифры. Адвокат хорошо подготовил клиентов. Мужчины сохраняли спокойствие.

Видимо, торговля предстояла долгая. Джуду было достаточно один раз взглянуть на их лица, чтобы понять – сыгран лишь первый раунд. Но у него осталась одна зацепка – срок, который он определил им до конца недели. И этот срок был очень близок, быть может, ближе, чем им казалось. Джуду предстояло, употребив тончайшие способы давления и использовав до конца силу убеждения, чтобы закончить переговоры сегодня же. Но он набрался терпения и наблюдал за тем, как адвокат снова разглядывает свои карманные часы.

Было десять сорок вечера. Он не знал, во сколько он отсюда уйдет, но знал, с чем.

И, как всегда, все вышло так, как он задумал.