Через тебя

- Я… что?

- Я думаю, что ты бы мог стать отличным художником.

Все веселье испаряется с его лица. Его место заполняет печальная тень, на которую больно смотреть.

- Мы не всегда можем быть теми, кем хотим.

- Прости, я…

- Тебе не нужно извиняться, – он уверенно улыбается, но глаза все еще печальны. – Я доволен тем, кем являюсь и чем сейчас занимаюсь.

Хотя он заявляет это с уверенностью, я знаю, что это неправда. В детстве он говорил, что никогда не хотел бы стать главой компании Идальго. Это заставляет меня взглянуть на него под другим углом. Он выглядит таким одиноким, таким… несчастным. Мне никогда не приходило в голову, что, возможно, власть - это не то, что его интересует, а то, что он обязан был принять.

Я помню его улыбки, и как он тараторил о своих рисунках пока рос, потому что был слишком воодушевлен. Сейчас он выглядит таким уязвимым и жаждущим искренней любви.

До того, как начать жалеть об этом, я ставлю воду на стол и подхожу к нему. Он изумленно смотрит на меня, опуская руки с груди. Я обхватываю его руками, заключая в объятие и прислоняясь щекой к груди.

- Ты проделал отличную работу.

Он не реагирует несколько секунд, но, наконец-то, обвивает меня руками. Мягкий запах его туалетной воды успокаивает. Я чувствую сильное биение его сердца.

Это кажется таким правильным, хотя, возможно, это не так.

Не знаю, сколько проходит времени, но это объятие великолепно, я наслаждаюсь каждой секундой.

Когда мы отстраняемся, мои руки все еще на нем, и мы стоим очень близко, наши глаза наполнены эмоциями. Артемис наклоняется ко мне, его губы почти касаются моих, но я быстро отвожу лицо в сторону.

Делая шаг назад, я собираюсь уйти, но быстрым движением он берет меня за руку, возвращая к себе. Свободной рукой он обхватывает мое лицо и прижимается своими губами к моим.

Неожиданный взрыв чувств наполняет меня и затуманивает мой разум. Я так быстро отвечаю на его поцелуй, что сама себе поражаюсь. Это не нежный поцелуй, это агрессивный поцелуй, заряженный многолетней жаждой. Наши губы двигаются синхронно, быстро и страстно. Я хватаю его за волосы, чтобы сильнее прижать его к себе, в то время как он сжимает мою талию.

Наше дыхание сбивается, и движения становятся неуклюжими, пока мы пытаемся контролировать то, насколько это все приятно. У меня никогда не было таких поцелуев, я никогда не испытывала ничего подобного. Его щетина периодически царапает мне лицо, и это очень приятно.

Артемис прижимает меня к себе, я трусь об него грудью. Несмотря на то, что мы оба одеты, я чувствую каждое обжигающее касание. Его губы так прекрасны, они мягкие и влажные. У них вкус виски. Его язык провокативно касается моих губ, а затем он снова целует меня с еще большей страстью.

Я не могу остановиться.

Он опускает руки с талии на мои ягодицы и с желанием сжимает их, я издаю стон. Животом я чувствую, каким твердым он становится. Я так хочу его, что меня это даже пугает. Он поднимает меня усаживает на кухонный стол и, не отрываясь от моих губ, устраивается меж моих ног.

Я полностью опьянена чувствами, каждая часть моего тела наэлектризована. Артемис сует руки мне под свитер, гладя мою спину и талию, его пальцы согревают каждую точку, к которой прикасается.

Мы слегка отстраняемся, пытаясь наладить дыхание, но возвращаемся к поцелую с той же нуждой и желанием. Он поднимает свои руки под свитером и легонько сжимает мою грудь, его большие пальцы проникают под бюстгалтер, поглаживая соски и вызывая новый стон.

Не давая себе отчет, я начинаю ерзать, касаясь своей промежности его твердости. Я знаю, что играю с огнем, но… как я могу сейчас остановиться?

Артемис расстегивает мои джинсы и просовывает в них руку до того, как я успеваю среагировать. Как только его пальцы касаются моего интимного места, я начинаю стонать в его губы.

- Чертовски мокрая, – рычит он. – Черт, как же ты сексуальна.

Я так возбуждена, что уверена, легким движением его пальцев не понадобиться много времени, чтобы довести меня до оргазма. Его язык атакует мой рот, в то время как пальцы проникают в меня, и я схожу с ума от удовольствия.

Хватаюсь за его плечи, и он прерывает наш поцелуй, ускоряя движения у моей промежности.

- Открой глаза, Клаудия.

Я даже не заметила, что закрыла их, поэтому послушно встречаю его взгляд.

- Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь. Хочу твои стоны на своих губах, чтобы ты дрожала в моих руках, я хочу всю тебя.

Его слова являются последним толчком, доводящим меня до оргазма. Я пытаюсь заглушить свои стоны, прикусывая губы, но не могу. Эти кофейные глаза так пристально смотрят на меня, что восхитительно усиливают оргазм.

Я бормочу множество скверных слов, пока волны удовольствия, одна за другой атакуют мое тело, оставляя меня в полном восторге.

После оргазма я без колебаний развязываю его галстук и быстро расстегиваю рубашку, открывая этот торс, о котором постоянно думала с того самого утра, когда он пришел после тренировки.

Однако, шум, исходящий от центрального входа и приближающиеся шаги заставляют нас обоих замереть на месте. Я отталкиваю Артемиса подальше от себя, но мне не хватает времени даже чтобы застегнуть джинсы, а ему рубашку, поэтому Артемис встает спиной к двери, чтобы привети себя в порядок.

Мое дыхание абсолютно сбито.

Кто это может быть в такой час? Уже за полночь.

В кухню входит Арес, проводя рукой по волосам и немного спотыкаясь. Он пьян?

Когда он нас замечает, его лицо искривляется в недоумении.

- Хей, вы еще не спите?

Я нервно сглатываю, грудь все еще быстро вздымается и опускается.

- Просто… болтаем.

Артемис поворачивается к нам. Рубашка застегнута, но галстук все еще в беспорядке.

- Ты снова пил, – тон его голоса снова стал привычно холодным.

Арес натягивает дурацкую улыбку.

- Немножко, – его глаза падают на меня. – Ты вся красная, тебе жарко?

Я обмениваюсь взглядом с Артемисом, который скрывает улыбку.

- Да, отопление слишком сильное.

Арес неуклюже плюхается за стол.

- Видно я слишком пьян, потому что не чувствую ни жара, ни холода.

Я спрыгиваю со стола и пользуясь моментом быстро застегиваю брюки.

- Думаю, пора спать, – заявляю.

Арес накрывает лицо рукой и глубоко вздыхает.

Я бросаю взгляд на Артемиса, что является огромной ошибкой, потому что он начинает слегка облизывать пальцы и шептать.

- Мне нравится твой вкус.

В панике, я смотрю на Ареса, но его лицо все еще закрыто руками.

- Арес, идем, я отведу тебя в кровать.

Арес открывает лицо и надувает губы.

- Я не ребенок.

Игнорируя его жалобы, я подхожу к нему и начинаю выводить из кухни. Перед выходом, я бросаю взгляд на Артемиса, который выглядит надменно удовлетворенным и машет мне рукой.

- Спокойной ночи, красотка.

С дьявольской улыбкой на губах я удаляюсь.

Глава 10:

«А если я ошибаюсь?»

Клаудия

Трезвый Арес немногословен, но, когда выпивает, Боже мой, никто не в силах заткнуть его.

- Ты слушаешь меня, Клау? – воет, размахивая руками.

- Да, ты мне уже четыре раз повторил одно и то же.

Он громко вздыхает.

- Не знаю, что со мной происходит. Я схожу с ума.

Ах, Арес.

- Арес, уже четыре часа утра, не мог бы ты лечь спать?

Он качает головой.

- Мне нужно увидеть ее.

- Сейчас четыре часа утра, – повторяю. – Она должно быть спит, так что ложись.

Я не могла уйти и оставить его, потому что он намерен пойти к Ракель, и если он пойдет туда в такое время, кто знает, каких дров наломает.

- Я просто хочу увидеть ее на секунду, Клау, Пожалуйста.

- Дождись утра, и я обещаю, что лично тебя провожу, а сейчас, пожалуйста, спи.

Арес падает на спину и накрывает глаза рукой.

- Не знаю, как справиться со всем, что я чувствую, Клау.

- Ты по уши влюблен, дурачок, – говорю себе под нос.

Через несколько минут тишины Арес убирает руку с лица, чтобы поудобнее лечь. Он уже уснул. Я начинаю снимать его обувь и расстегивать рубашку, чтобы ему было комфортнее. Накрыв его покрывалом, я какое-то время смотрю, как он спит. Он выглядит таким уязвимым и невинным с черными растрепанными волосами вокруг лица. Я рада, что он, наконец, встретил кого-то, кто вызывает у него чувства и способен вывести из этого порочного круга бесконечных бессмысленных физических отношений.

На носочках я выхожу из его спальни. Даже не хочу думать о том, что произошло с Артемисом, мой мозг все еще не может справиться с этим. Я иду спать с воспоминаниями о нашем поцелуе, о его руках на моей груди и о моем… я прикусываю губу, вспоминая этот невероятный оргазм.

***

Я нервничаю.

Хотя и не хочу признавать это и борюсь с этим чувством, не могу его избежать. Я так волнуюсь встречаться с Артемисом лицом к лицу после всего, что произошло ночью. По какой-то причине, я ни о чем не сожалею, несмотря на то, что мы не только целовались, но он еще и возвысил меня до небес своими пальцами. Я просто не знаю, как вести себя рядом с ним.

Я решила будь что будет, неважно, что между нами происходит, пусть все идет своим чередом. Я устала бороться ежесекундно и бежать от неизбежного. Возможно, нам с ним просто необходима одна ночь, чтобы перевернуть страницу и оставить это влечение позади.

А что, если мы проведем ночь, а мои чувства станут лишь сильнее?

Это неизведанная и опасная территория. И я бы отбросила все попытки, если бы это был кто-то другой, но это он. С Артемисом я всегда чувствовала спокойствие и безопасность. Мне хочется верить, что он не причинит мне вреда.

А если я ошибаюсь?

Ну, придется как-то справиться с этим, я не могу всю жизнь проторчать в своей зоне комфорта. Ох, я даже не знаю, о чем думаю. То, что произошло, спутало все мои мысли.

Я убираю волосы в небрежный пучок, пока иду на кухню готовить завтрак и до смерти пугаюсь, когда вижу за столом Ареса. Он выглядит так, как будто не спал ни секунды, на нем та же одежда, а под глазами синие круги.

- Доброе утро? – говорю вопросительным тоном, потому что кажется, что он спит с открытыми глазами.

Он бросает на меня короткий взгляд и продолжает пялиться в пустоту.

- Мне нужно что-то съесть, чтобы уснуть.

- Ты всю ночь не спал? Я думала, что ты уже спал, когда я ушла пару часов назад.

- Я притворился, – признается. – С рассветом я пошел к ней.

Оу…

По его выражению вижу, что все прошло не очень удачно.

- Все хорошо?

Он вздыхает.

- Я ее не понимаю, правда, Клау, – признает. – Она… я просто ее не понимаю.

- Ты рассказал ей о том, что чувствуешь?

- Да, – кивает.

- И? – мне неловко его расспрашивать, но я хочу знать, что произошло, меня распирает от любопытства.

Он натягивает улыбку.

- Она засмеялась.

Ауч.

Я его больше ни о чем не спрашиваю, не думаю, что он хочет говорить об этом, я этого парня знаю, если он хочет, то говорит. Я подаю ему завтрак и смотрю как он отстраненно ест, его мысли далеко.

Перед тем как пойти в кровать, он слегка приобнимает меня и целует в висок.

- Спасибо, Клау, что носишься со мной.

- Не за что, – улыбаюсь. – Отдыхай, Арес.

Отнеся маме завтрак, продолжаю заниматься своими делами на кухне. Делать особо нечего, я готовлю несколько закусок и порций завтрака на случай, если кто-то из хозяев захочет поесть тут, ведь сегодня воскресенье.

Мои глаза периодически падают на дверь, ожидая увидеть, как входи Артемис. По выходным он первым спускается завтракать. Я хочу наконец увидеть его, чтобы угомонить свои дурацкие нервы.

Заряжаю кофемашину, чтобы сварить эспрессо, и когда я меньше всего жду этого, Артемис Идальго входит в кухню.

На нем нет рубашки, только шорты, и он слегка потный. Уверена, что он только что закончил свои повседневные занятия в спортзале. Я застываю перед кофемашиной, смотря на него уголком глаза.

Артемис садится за стол, его взгляд на мне.

- С добрым утром, красотка.

Улыбка угрожает появиться на моих губах, но я сдерживаю ее и поворачиваюсь к нему.

- С добрым утром, сеньор.

Я называю его так только, чтобы поиздеваться. Артемис дарит мне очаровательную улыбку, от которой у меня сердце бьется быстрее. В его глазах игривый блеск, который я раньше там не замечала.

- Что пожелаете на завтрак? – вежливо спрашиваю.

Он вскидывает бровь.

- А ты есть в меню?

От этого у меня перехватывает дыхание, напряжение между нами растет.

- Не думаю.

Он вздыхает.

- Какая жалость.

Артемис поднимается и обходит стол. Я могу лишь наблюдать за его движениями, он похож на хищника, готового напасть на свою жертву. Перед собой я могу четко видеть каждую мышцу на его руках, груди и прессе. Господи, какой же привлекательный мужчина.

- Ночью ты бросила меня ни с чем, Клаудия.

Я нервно сглатываю.

- Оу, правда? – включаю дурочку.

Он облизывает губы.

- Ты всю ночь была в моих долбанных мыслях.

Он делает еще один шаг в мою сторону, ведя меня в тупик и заключая в ловушку рук, облокачиваясь на стол за моей спиной.

Несмотря на то, что я решила поддаться воле судьбы, от его близости я немного трушу и борюсь с желанием убежать.

- Я прощу тебя за то, что оставила меня в том состоянии, при одном условии, – предлагает он, проводя пальцем по моей нижней губе. – Поцелуй меня.

Я мешкаюсь пару секунд, но этого интенсивного взгляда достаточно, чтобы покончить с любым сомнением. Я хватаю его за шею и притягиваю к себе, чтобы поцеловать.

Наши губы встречаются и прекрасный взрыв чувств снова заполняет пространство между нами. Все начинается медленно, губы легонько соприкасаются, но затем поцелуй становится страстным, движения сильные и синхронные. Я бы легко могла утонуть в его поцелуях, он знает, что делает. Определенно, у него много опыта. Ни один из парней, с которыми я встречалась, не целовался так хорошо. Артемис знает, как двигать ртом, языком, насколько сильно кусать мои губы, чтобы довести до безумия.

Я опускаю руки, трогаю его грудь, живот, чувствуя пальцами каждый мускул.

Мне нужно остановиться, пока все не вышло из-под контроля. Одно дело заниматься этим ночью, но посреди бела дня могут войти его родители или кто-нибудь из мальчиков. Будут проблемы.

Наше дыхание сбито, я вырываюсь из его рук.

- Мне нужен воздух.

Он надменно улыбается, беря меня за руку.

- Хочешь, пойдем в мою спальню.

Намек в его предложении ясен как день, и это меня не смущает. Мы оба взрослые люди, и между нами явно есть сексуальное влечение.

Я освобождаюсь из его хватки.

- Кто-то нетерпелив.

Он смеется и выглядит как модель из рекламы. Затем вскидывает руки вверх.

- Предложение остается в силе всегда, когда пожелаешь.

- Хммм, Артемис Идальго такой легкодоступный. Это плохо для твоей репутации непреступного Айсберга.

Он вскидывает бровь.

- Айсберга?

- Да, ледяного как Айсберг.

- Ночью ты оставила меня твердым как айсберг.

К щекам приливает жар. Я поворачиваюсь к нему спиной, делая вид, что ищу что-то в холодильнике.

- Что хочешь на завтрак?

- Ну раз тебя в меню нет, – комментирует, - … пусть будет как обычно, фрукты.

Достаю фрукты, обхожу его и начинаю нарезать их на столе. Артемис встает позади меня, его жар щекочет мою шею. Он проводит руками по моей талии и кладет их поверх моих на столе.

- Как тебе удается выглядеть такой сексуальной, когда ты занимаешься чем-то таким простым.

Спиной я чувствую все его тело. Эти шорты совсем не мешают мне прочувствовать… все.

Его губы находят мочку моего уха.

- Пойдем ко мне в спальню, красотка.

Его руки покидают мои и поднимаются к груди, нежно поглаживая ее поверх формы.

Моя грудь заметно поднимается и опускается, потому что он знает где нужно трогать, где поработать языком, чтобы девушка начала таять.

- Ты ведь знаешь, что не пожалеешь. Ночью был лишь намек на то, как хорошо тебе может быть со мной.

Я прочищаю горло.

- Кто-нибудь может войти, прекрати! – мой голос звучит резче обычного.

Он опускается, чтобы провести языком по моей шее, и у меня подкашиваются ноги.

Артемис придвигается к моему уху, чтобы прошептать.

- Готов поспорить, что ты уже мокрая.

Это мужчина погубит меня своими прикосновениями, своим языком и словами. Я не хочу терять самоконтроль, но я на грани того, чтобы побежать с ним в его комнату и позволить ему делать со мной все, что угодно.

Я убираю его руки со своей груди и поворачиваюсь в нему лицом, чтобы немного отодвинуть от себя.

- Достаточно, – говорю задыхаясь.

С ухмылкой Артемис поднимает руки, сдаваясь.

- Ладно. – он садится за стол с другой стороны.

Я заканчиваю нарезать фрукты, привожу дыхание в порядок и ставлю перед ним тарелку.

- Раньше ты ненавидел фрукты.

Он берет кусочек.

- Они полезны. В университете у меня особо не было времени на готовку полноценной еды.

- Не верю, что ты бы стал готовить, будь у тебя время.

Он сводит брови.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Что ты не сможешь ничего приготовить, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.

Он смеется.

- Ты так думаешь?

Я скрещиваю руки на груди.

- Я знаю.

- К твоему сведению, я посещал элективные курсы по готовке в универе, и у меня были хорошие оценки. Нет ничего, чего бы мой мозг не смог осилить.

Меня не задевает его высокомерие. Я уже привыкла к этой черте семьи Идальго.

- А, да? Ты никогда не мог обыграть меня в видеоигры.

Надменная улыбка сходит с его лица.

- Видеоигры - это ерунда, они не имеют значения.

- Конечно, конечно, – насмехаюсь. – Ты также не мог победить меня в настольных играх.

Артемис сощуривает глаза.

- Еще раз, игры не имеют значения.

- Мне приходилось помогать тебе с биологией в школе, потому что ты ненавидел законы Менделя, – он открывает рот, чтобы возразить, но я продолжаю. – О, или генетика тоже не имеет значения, да?

Артемис закидывает еще один кусок фрукта в рот, ничего не говоря, и я победно улыбаюсь.

В кухню входит сеньора Идальго, и моя улыбка мгновенно гаснет.

- Доброе утро, сын, – она проходит мимо Артемиса, который продолжает есть в молчании.

Я тороплюсь подать ей завтрак точно, как она любит, и передаю газету.

- Спасибо, – говорит мне прежде, чем посмотреть на Артемиса. – Я же тебе говорила, что мне не нравится, когда разгуливаешь по дому без рубашки, это неприемлемо.

- Я так делаю только по выходным после тренировки.

- Я знаю, что вы относитесь к Клаудии как к еще одному брату, но она все еще девушка, ты не можешь расхаживать при ней в таком виде, это может ее смущать.

Я сжимаю губы, чтобы не засмеяться.

О, сеньора, если бы вы только знали.

- Ладно, я буду осмотрительнее, мама, – соглашается Артемис, заканчивая свой завтрак. – Пойду в душ, – он бросает на меня последний игривый взгляд и выходит из кухни.

У меня есть предчувствие, что Артемис не успокоится, пока я не окажусь в его спальне.

Глава 11:

«Привет, Айсберг»

Клаудия

Я несколько дней не вижу Артемиса, что меня не удивляет. Порой он работает так много, что возвращается супер поздно, а уходит очень рано. Судя по тому, что я слышала от его родителей, у компании была очень насыщенная неделя. Его мать даже обеспокоена его питанием.

София входит в кухню в пятницу утром.

- Нужно, чтобы ты приготовила сбалансированный обед и отнесла его Артемису. Андрэ отвезет тебя.

Андрэ - это ее шофер.

Артемис так загружен, что даже его мать, которая никогда ни за кого не волнуется, решила хоть как-то ему помочь. Часть меня в предвкушении встречи с ним, я соскучилась. Его возвращение в дом заставило меня привыкнуть к его присутствию и пробудило ностальгию, о которой я раньше и не догадывалась. Артемис был моим лучшим другом, с которым мы говорили обо всем. Я скучала по этому чувству безусловного присутствия кого-то близкого в моей жизни.

С полной самоотдачей я готовлю его любимую еду и фруктовый салат в качестве десерта. Андрэ молча везет меня в компанию Идальго. Я рада, что решила переодеться. Меньше всего я хочу показаться на фирме в этом Хэллоуинском костюме, называемом униформой. Думаю, мне пора прекратить надевать ее, в конце концов, тем кто настоял на ней, был Артемис.

Я прохожу сквозь прозрачные двери. Меня поражают чистейшие блестящие полы и как безупречно выглядят все вокруг. Я подхожу на ресепшн, элегантная брюнетка встречает меня улыбкой.

- Чем могу вам помочь?

- Я принесла обед для, – я едва фамильярно не называю его по имени, - … сеньора Идальго.

Она изумленно смотрит на меня.

- Нашему Генеральному директору?

-Да.

- И ты…?

- Меня зовут Клаудия, я работаю в доме семьи Идальго.

Она рассматривает меня с ног до головы. Джинсы, которые я купила на гаражной распродаже на прошлой неделе теперь не кажутся выглядящими достойно, несмотря на то, что, когда я их покупала, они казались мне самыми симпатичными в мире. Полагаю, что то, что для меня выглядит приемлемо, для других является хламом.

- Он тебя ожидает, Клаудия? – ее глаза сконцентрированы на моей голубой блузке на пуговицах, которая тоже казалась мне симпатичной еще и по приятной цене.

- Не думаю, меня прислала его мать.

Она тушуется. Ее глаза продолжают оценивающе смотреть, смущая меня.

Хорошо, по-хорошему я попробовала.

- Послушай, – бросаю взгляд на бейджик на ее блейзере. – Аманда, зови кого хочешь, если сомневаешься насчет меня. Обед сеньора остывает, пока ты теряешь время оценивая мой внешний вид, вместо того, чтобы эффективно выполнять свою работу.

Она стоит с приоткрытым ртом, поэтому я продолжаю:

- Твоя задача состоит в том, чтобы позвонить, проверить мою личность и позволить мне подняться. Все легко, и мы не теряем время.

Аманда выполняет то, что я говорю. По всей видимости, она звонит помощнице Артемиса, а затем дает мне стикер посетителя, чтобы я наклеила его на блузку, и разрешает подняться.

Кабинет Артемиса находится на последнем этаже, что не удивительно. Ему всегда нравилась высота, осмелюсь предположить, что у него должны быть панорамные окна, чтобы периодически смотреть в пустоту.

Я выхожу на этаже Артемиса, высокая ассистентка встречает меня с милой улыбкой на губах. Она гораздо приятнее Аманды.

- Клаудия?

- Да, здравствуйте, – киваю.

- Проходите, – она указывает на двойные двери слева.

Я стучу, и слышу его «Войдите».

Немного нервничая, я вхожу, и меня ослепляет солнечный свет, проникающий через широкие окна кабинета.

Огромные окна, я так хорошо его знаю.

Артемис сидит за своим рабочим столом, уставившись в стопку бумаг. На нем нет галстука, рубашка смята, на голове беспорядок. Темные круги под глазами видны очень отчетливо.

Когда его взгляд встречается с моим, на его лице появляется выражение облегчения.

- Привет, красотка.

- Привет, Айсберг.

Он улыбается, поднимаясь с места.

- Как раз вовремя, я умираю с голода.

Я начинаю доставать все из сумки и расставлять на журнальном столике перед большим диваном у одной из стен. Артемис садится рядом со мной, я даже не успеваю все как следует накрыть, когда он уже начинает есть.

Бедняжка.

Я скучала, хочу сказать это, но не осмеливаюсь.

Так что я решаю спросить о чем-нибудь другом.

- Трудная неделя?

- Ты даже не представляешь.

Закончив есть, он разваливается на диване, закрывая глаза. Он выглядит измученным. Я накрываю его руку своей, он открывает глаза и смотрит на меня.

- Я… - мой голос обрывается, не могу это произнести.

Артемис одаривает меня милой улыбкой, разворачивая руку, чтобы переплести наши пальцы.

- Я тоже скучал по тебе, красотка.

Звук открывающийся двери заставляет меня быстро отпустить его руку и обернуться, чтобы посмотреть, кто это. Эта та рыжеволосая девушка с вечеринки-сюрприз: Девушка, или скорее экс-девушка, судя по тому, что мне сказал Артемис в баре.

На девушке очень элегантная черная юбка, белая блузка и красные туфли, которые перекликаются с сумкой в ее руках. Ее рыжие волосы убраны в идеальный высокий хвост, макияж выглядит безупречно. В другой руке она держит пакет с едой из ресторана.

- Оу, привет, кажется, я опоздала, ты уже поел?

Сердце в груди начинает отчаянно биться, неприятное ощущение в животе все переворачивает. Девушка улыбаясь проходит мимо меня и наклоняется, чтобы поцеловать Артемиса в губы.

Ауч.

Слышу, как сердце в груди рвется на части, желудок скручивает. Артемис не смотрит на меня, глаза уставлены на нее.

Какого…?

Девушка поворачивается ко мне.

- Ты, должно быть, Клаудия. Очень приятно, я Кристина, его невеста.

Невеста…

Не девушка, и даже не экс-девушка.

Тогда… что все это было между нами? Он сказал мне, что у него больше нет девушки… я… оказалась другой? Я стараюсь контролировать свое дыхание, каждый раз, когда пытаюсь, не могу глубоко вдохнуть.

- Ты в порядке? – мило спрашивает Кристина.

Меня тошнит.

Я поднимаюсь на ноги, потому что из глаз вот-вот польются слезы.

- Я… должна идти.

Взглядом я ищу глаза Артемиса в последний раз, но он все еще на меня не смотрит.

- Отличного вам вечера.

Я быстро выбегаю из кабинета, чувствуя себя такой глупой, такой идиоткой, что могла поверить, что со мной может произойти что-то хорошее, что позволила ему проникнуть в мою жизнь, в мое сердце, зная, что мы с ним абсолютно из разных миров.

Видимо, он хочет меня лишь в своей постели, в то время как его любовь и преданность принадлежит невесте. Для такого мужчины как он, я могу быть лишь «другой», ничего больше. Черт, как же больно. Я никогда не испытывала подобной боли, я впервые позволила себе стать уязвимой. Этот ублюдок сказал мне, что у него нет девушки, потому что знал, что я никогда не приближусь к нему, зная, что у него кто-то есть.

Как я могла так обмануться?

Как ему удалось остаться таким же спокойным и холодным, когда вошла его невеста?

Его ни капли не волновало, что я почувствую?

Я сохраняю спокойствие, сдерживая слезы. Оказавшись дома, я бегу в ванную. В отражении зеркала я осматриваю свои покрасневшие глаза, и две крупные слезы скатываются по моим щекам.

Ты идиотка, Клаудия.

Ты правда поверила, что он бы оставил такую девушку ради тебя? Больнее всего от того, что она является его девушкой. Он собирается на ней жениться? Как он мог меня так целовать и трогать, если собирается жениться? Как он мог быть неверным, и замешивать меня в это обманным путем?

Я вспоминаю его улыбку и слова на кухне. Как он мог так просто делать все это, будучи помолвленным.

Я накрываю лицо руками и не сдерживаю рыданий. Не знаю, что в этой дерьмовой ситуации ранит меня больше всего. Знаю только, что интенсивность этой боли означает, что я начала чувствовать к нему гораздо больше, чем просто физическое влечение.

Гораздо, гораздо больше.

Глава 12:

«Привет, красотка»

Артемис

Прошло уже несколько дней с тех пор, как я поцеловал Клаудию. С того момента у меня не было возможности с ней увидеться, работа поглотила мня полностью.

Сведения, цифры, графики и множество предложений сыпятся на меня от разных людей, сидящих в зале заседаний. За U-образным столом собрались руководители всех отделов компании, я сижу во главе.

Я слушаю их, теребя в руках ручку, однако, мои мысли сейчас совсем в другом месте.

Черные глаза, рыжие волосы.

Клаудия.

До сих пор не могу поверить, что поцеловал ее.

После стольких лет тоски этот поцелуй превзошел все возможные ожидания. Ее мягкие губы идеально подошли моим. Меня пугает сколько чувств мне вызвал один простой поцелуй.

Я не могу выкинуть из головы его красивое раскрасневшееся лицо, глаза полные желания, ее короткие стоны и отчаяние, с которым она расстегивала мою рубашку.

Он так чертовски прекрасна.

Я поджимаю губы, вспоминая какая она была мокрая. Она хотела меня так же сильно, как и я ее, и это свело меня с ума. Если бы не несвоевременное появление Ареса, я бы похоронил себя в ней прямо на кухне. Я отодвигаю все эти мысли в сторону, так как меньше всего мне нужен стояк посреди собрания.

- Что вы думаете, сеньор? – Райан, руководитель проектов, задает мне вопрос, и я поднимаю взгляд, чтобы впервые посмотреть на него за все 10 минут его презентации.

К счастью, мне достаточно один раз что-либо услышать, чтобы с легкостью все запомнить, и не обязательно для этого видеть говорящего. Возможно, поэтому учеба в университете была для меня словно «семечки».

- Разумно. Но почему ты настаиваешь на подрядчиках из другого штата?

- Они менее дорогостоящие, сеньор, – объясняет Райан.

- Алекс, – я поворачиваюсь к своему лучшему другу, который в данном случае является руководителем отдела финансов. – Сколько мы сэкономим на подрядчиках из другого штата?

Алекс бросает взгляд на свои записи. Он всегда понимает, что мне нужно, без лишних слов.

- Немного. Мы говорим о подрядчиках, чьим рабочим придется переезжать, находить место для проживания на время работ. Также стоит подумать о мотивации, у нас будут работники, которые скорее всего будут питаться чем попало и думать о возвращении домой чуть ли не каждую секунду.

- Это точно, – я опускаю ручку. – У нас есть довольно приличные подрядчики здесь, в городе. Если мы сможем обеспечить работой наших собственных людей, думаю, мы сумеем создать оптимальную рабочую среду, и работая в родном городе, строя дома для своего общества, они будут испытывать чувство принадлежности.

Район опускает голову.

- Понимаю, сеньор. Я просто искал пути экономии средств.

- Я знаю, но как уже объяснил Алекс, экономия незначительная. Я думаю, мы выгадаем больше, предоставив рабочие места нашим людям.

В разговор вступает Саша, начальница отдела кадров:

- Могу сказать, что мы уже работали с местными подрядчиками, они отлично знают свое дело.

- Хорошо, тогда, все решено, – резюмирую.

Дверь открывается, и входит мой отец. Все кроме меня поднимаются на ноги. Здесь Хуан Идальго является невероятно уважаемым человеком. Для многих он пример для подражания. Человек, который создал это гигантскую компанию с нуля и образовал империю, у которой уже есть четыре дочерних предприятия по всей стране и различные проекты в разных штатах. Я тоже им восхищаюсь, но, возможно, по отличным от них причинам. Я знаю, скольким моему отцу пришлось пожертвовать для этого, знаю, как ему было тяжело поначалу, пот, слезы, все, через что ему пришлось пройти.

- Доброе утро, пожалуйста, садитесь, – отец говорит с улыбкой. – Я уже говорил, что необязательно вставать, – шутит, легонько хлопая по плечу одно из руководителей. - Прошу прощения, что прервал.

- Мы уже закончили, – вежливо говорит Алекс.

- Оу, – его глаза наконец падают на меня. – В таком случае, не могли бы вы дать мне несколько минут с вашим генеральным директором?

Все быстро удаляются из зала заседаний. Отец садится в конце стола напротив меня.

- Я думал, что ты еще несколько недель будешь в отъезде, – говорю, садясь поудобнее.

- Я уезжаю вечером, – отвечает, нетерпеливо водя пальцами по столу.

Я знаю зачем он здесь.

- Я перейду сразу к делу, потому что мы оба занятые люди, – жестом я призываю его продолжать. – Утром мне звонил Джейсен и сказал, что он пересматривает условия нашего контракта.

- Конечно.

- Я не люблю сюрпризы, Артемис, особенно, если они касаются нашей компании. У нас было соглашение, я позволил тебе выбрать девушку, а сейчас узнаю, что ты с ней порвал.

Я делаю глубокий вдох.

- Не думаю, что разумно смешивать мою личную жизнь с бизнесом.

- Ты говорил по-другому, когда мы обсуждали это больше года назад. Ты согласился, встречался с ней все это время. А сейчас ни с того ни с сего переобуваешься? Импульсивность плохо сказывается на делах.

Вижу, как пульсирует вена у него на лбу, он в бешенстве. Я осторожно подбираю слова.

- Мы можем сотрудничать с другой мебельной компанией для наших проектов, по…

- Достаточно! – он прерывает меня повышенным тоном. – Абсурдно менять контрагентов в самом разгаре проектов. Знаешь, сколько это будет нам стоить? Мы говорим не о сотнях, а о миллионах. Джейсен&Сo это лучшие мебельщики страны, у них непревзойденное соотношение цены и качества, за ними стоят множество компаний, готовых сотрудничать. Ты разве еще не понял, что это мы нуждаемся в них, а не они в нас.

Я провожу рукой по лицу.

- Отец…

- Нет, я с тобой сейчас не как отец разговариваю, а как президент Корпорации Идальго. Ты заключил сделку, держи свое слово и не создавай проблем для компании. Ты Генеральный Директор, предприятие должно быть твоим приоритетом.

На моих губах появляется саркастическая улыбка.

- Ты даже не спросил почему.

Отец нахмуривается.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты даже не спросил меня, почему я изменил решение. Это не имеет значение, не так ли?

- Абсолютно никакого значения, компания – вот, что важно, – его голос невероятно холоден.

Конечно.

Часть меня хочет взбунтоваться, дать отпор собственному отцу, пойти против него. Но он прав, я тогда дал слово, Кристина мне очень нравилась, и я не видел в этом ничего плохого или трудного для исполнения, все казалось естественным.

Отец поднимается на ноги.

- Кристи зайдет чуть позже, реши все.

Я просто киваю, и он уходит.

Едва он удаляется, я от злости бью кулаком в стол и ослабляю галстук.

Что ты делаешь, Артемис?

Я тру лицо, не зная ответ на этот вопрос. Клаудия продолжает проникать в мои мысли. Она, наконец-то, позволила мне себя касаться и целовать. А теперь я снова вынужден держаться от нее подальше? Возможно, нам с ней суждено натыкаться на тысячи препятствий на пути. Да, она мне очень нравится, но мой приоритет - это эта компания, удерживать ее на плаву любой ценой. Ничто не может встать на моем пути к успеху, даже она.

Тогда, почему я так себя чувствую. Я чувствую себя дерьмово, не хочу, чтобы она думала, что я играл с ней. Но как объяснить ей все это, не выглядя при этом идиотом? «Я поцеловал тебя, но останусь со своей девушкой». Я также не могу попросить ее подождать или быть со мной в качестве любовницы. Он этого не заслуживает.

Когда я возвращаюсь в свой кабинет, меня не удивляет, что Кристина уже внутри. На ней узкая черная юбка, красивая белая блузка, красные туфли и сумка того же цвета. Ее длинные рыжие волосы собраны в высокий хвост.

Она мне улыбается.

- Мне жаль, что все так.

Я знаю, что искренняя во всем этом. Она так же, как и я является жертвой обстоятельств.

- Все нормально. Так все устроено.

- Хочу, чтобы ты знал, что я пыталась убедить отца различными способами, я…

- Перестань. – я скромно ей улыбаясь. – Тебе не нужно оправдываться, я знаю тебя, знаю, что ты пытался. Отцы у нас не самые открытые для глобальных перемен.

Она вздыхает.

- Даже не рассказывай. Это так архаично. Мы что, пребываем в Викторианской эпохе, чтобы родители выбирали пары для своих детей?

- Мы для них не дети, – с ней я могу быть абсолютно откровенным, мы понимаем друг друга. Я облокачиваюсь на стол со сложенными руками. – Мы всего лишь активы, которые можно выгодно использовать. На данным момент мы являемся страховкой для их сделки, им нужно себя обезопаситься и все такое…

Она подходит, обвивая руками мою шею. Меня окутывает аромат роз от ее парфюма.

- Я рада, что это ты, – говорит она, глядя мне прямо в глаза. – Не думаю, что могла бы стерпеть, если бы это был кто-то другой.

Я глажу ее по щеке.

- Я тоже.

Я бросаю взгляд на ее алые губы и провожу по ним пальцем.

- Я скучал по тебе, – шепчу, обхватывая ее за талию.

Она широко улыбается.

- Вау, милый Артемис Идальго. Думаю, нам надо чаще расставаться.

На моих губах появляется озорная улыбка.

- От одно до десяти. Насколько ты соскучилась по тому, как я тебя трахал.

Она прикусывает нижнюю губу.

- Одиннадцать.

Сдаваясь, целую ее. Кажется, я недооценил, насколько она мне нравится. Мы провели больше года вместе и уже хорошо понимаем друг друга, учитывая, что у нас много общего. Я бы солгал, сказав, что единственной причиной, по которой я с ней встречаюсь, является мой отец. Я делаю это еще и потому, что она мне нравится, мне с ней комфортно, и секс грандиозный. Она была девственницей, когда мы познакомились. Тренировать ее в сексе было легко, приучать к тому, что мне нравится и узнавать, что нравится ей.

Когда она отстраняется, я начинаю чувствовать легкое чувство вины, при воспоминании о Клаудии, но я ругаю самого себя за это. Таков мой мир, так в нем все устроено. Здесь нет места для чего-то такого нестабильного, как чувства. Того, что у меня есть с Кристиной, достаточно. Это удобно, и меня к ней влечет. Это все, что мне нужно. Положение, в котором все под моим контролем, никаких сюрпризов и рисков.

- Ты голоден? – спрашивает, делая шаг назад. – Только посмотри на эти круги. Сколько ты уже не спишь?

- Я в порядке, – говорю ей, разворачиваясь и направляясь к своему рабочему креслу.

- Тебе необязательно самому все делать, – упрекает. – Ты ведь знаешь, что можешь просить меня о помощи, да?

- Я уже итак достаточно тебя нагрузил чертежами, которые ты просматриваешь каждую неделю. Спасибо за отчеты, кстати, они очень точные, – она собирается возразить. – Ты на меня не работаешь, ты моя невеста. – я открываю систему компании, чтобы кое-что проверить.

- Я бы хотела работать на тебя. – говорит вздыхая, присаживаясь на стол рядом со мной и кладя ногу на ногу.

Я разворачиваюсь к ней в кресле.

- Трудно давать тебе работу, когда ты являешься руководителем такой же большой компании, как и эта.

Она закатывает глаза.

- Точно. Ты как никто другой знаешь, какая за этим ответственность. Если я совершу хоть малейшую ошибку, десятки людей могут потерять работу, люди, у которых есть семьи и дети, которых надо кормить, – она устремленно смотрит в окно. – Хотела бы я быть простым наемным рабочим, чье единственной заботой было бы хорошо выполнять свои работу и приносить домой еду, нести ответственность только за себя, а не за сотни людей.

- Уверен, что, если бы какой-нибудь работник это услышал, назвал бы тебя неблагодарной.

- К счастью, ты не он, – она берет меня за руку, – ты меня понимаешь.

Я киваю, потому что она права. Мы с Кристиной так хорошо понимаем друг друга, что мне с ней очень комфортно.

Комфорт и взаимопонимание это все, что мне нужно.

- Схожу за обедом.

- Откуда у тебя столько свободного времени?

Выходя из офиса, она подмигивает мне.

Я загружен отчетами, глаза уже тяжелые. Этот проект очень важен, я проверяю каждый пункт по несколько раз. Если все получится, прибыль будет огромной.

Звонит помощница, я включаю громкую связь.

- Да?

- Сеньор, на ресепшн девушка, она хочет подняться к вам, ее зовут Клаудия. Она говорит, что принесла вам обед по наставлению вашей матери.

Вот это сюрприз. Сердце начинает биться чуть чаще обычного. Я несколько дней ее не видел, намеренно избегал.

- Позволь ей подняться и пусть сразу проходит в кабинет.

- Хорошо.

Не могу сконцентрироваться, глаза падают на дверь каждую секунду в ожидании и предвкушении ее прихода. Нервно кручу карандаш в руке.

Слышу легкий стук в дверь и оставляю карандаш в покое.

- Войдите.

Клаудия входит. На ней джинсы, которые классно обтягивают ее бедра и голубая блузка на пуговицах, подчеркивающая цвет кожи. Она всегда хорошо выглядит, не важно, что на ней надето. Ее темные глаза встречаются с моими, не могу не заметить нахлынувшего на меня чувства облегчения.

- Привет, красотка.

- Привет, Айсберг.

Это вызывает улыбку, я поднимаюсь.

- Как раз вовремя, я умираю с голода.

Клаудия начинает доставать все из сумки и расставлять на журнальном столике перед большим диваном. Не дожидаясь, когда она закончит все накрывать, я сажусь рядом с ней и начинаю есть.

Ее взгляд на мне.

- Трудная неделя?

- Ты даже не представляешь.

Закончив есть, я растягиваюсь на диване. Желудок, наполненный домашней едой, это прекрасно. Я закрываю глаза, наслаждаясь моментом, потому что, есть вероятность, что он может быть последним рядом с ней.

Клаудия кладет свою руку на мою. Так приятно ощущать тепло ее тела, я открываю глаза, чтобы посмотреть на нее.

- Я… - ее голос обрывается, но все написано на ее лице. Мне впервые удается считать ее чувства, и от этого у меня перехватывает дух.

Я улыбаюсь ей и разворачиваю руку, чтобы переплести наши пальцы.

- Я тоже скучал по тебе, красотка.

Звук открывающейся двери заставляет ее быстро убрать руку будто от ожога. В моей груди все сжимается, так я понимаю, что волшебный момент подошел к концу.

Клаудия оборачивается, чтобы посмотреть, кто пришел.

Кристина всходит с характерной ей элегантностью, в одной руке пакет с едой. Я ни на секунду не забывал, что Кристина должна вернуться в любой момент. Я не хочу ничего объяснять Клаудии, поэтому позволяю ей интерпретировать ситуацию по-своему.

Возненавидь меня, Клаудия.

Беги.

Закройся снова.

Я веду себя как трус, знаю, но я очень плохо управляюсь со словами, и к тому же, сомневаюсь, что смогу ей в лицо сказать, что вернулся к Кристине.

Кристина вежливо ей улыбается.

- Оу, привет, кажется, я опоздала, ты уже поел?

По выражению Клаудии вижу, что в его голове все встает на свои места. Боль накрывает прекрасное лицо. Ничто меня не готовило к этому, я не могу смотреть на нее.

Кристина наклоняется, чтобы кротко поцеловать меня, и когда отстраняется, я не отрываясь продолжаю смотреть только на нее, потому что не могу справиться со всей этой жалостью, которую испытываю к женщине, сидящей рядом со мной.

Кристина поворачивается к ней.

- Ты, должно быть, Клаудия. Очень приятно, я Кристина, его невеста.

Кристина знает, кто такая Клаудия. Мать часто упоминала ее, рассказывая о домашнем персонале.

- Ты в порядке? – мило спрашивает Кристина.

Это заставляет меня бросить взгляд на Клаудию, и сразу жалею об этом. От боли на ее лице, у меня скручивает живот. Я вижу, как трудно ей сохранять спокойствие.

Я дерьмо.

Я начинаю понимать, что справляюсь с ситуацией самым худшим образом.

Клаудия вскакивает на ноги.

- Я… должна идти.

Чувствую на себе ее взгляд, но не могу посмотреть в ответ.

Я не могу видеть тебя такой, Клаудия, это больно.

Не открывайся мне снова, не позволяй смотреть через тебя.

- Отличного вам вечера.

Она выходит из кабинета, оставляя после себя оглушающую тишину.

Так лучше, Артемис. Повторяю сам себе снова и снова, пытаясь избавиться от выражения боли на лице Клаудии в своей голове. Мне нужно, чтобы она меня ненавидела, чтобы сама держалась подальше, потому что мне это не под силу.

Кристина разглядывает меня.

- Что это было?

Я встаю и иду к рабочему столу.

- Ничего.

Она скрещивает руки.

- Это не было похоже на ничего, – в ее голосе нет упрека, только любопытство. – Я думала, что мы будем честными друг с другом, если появится кто-то другой.

- У нас с ней ничего нет, по крайней мере, уже нет.

Она понимает.

- Это из-за нее ты порвал со мной?

Меня не удивляет ее вопрос. Кристина очень проницательна, она умеет читать людей, мне незачем лгать.

- Да.

Кристина легонько смеется.

- У тебя пунктик насчет рыжих девушек, да?

Я молчу.

- Она очень красивая, – она располагается на диване.

Клаудия больше, чем просто красивая.

- Никакого приступа ревности? – детально осматриваю ее.

- Ревность не подходит нашему с тобой типу отношений.

- Ну ка, что это за тип отношений?

Кристина пожимает плечами.

- Сексуально выгодные отношения.

- С каких это пор ты стала такой холодной и расчетливой?

- С тех пор как ты таким стал, – выпрямляется, – это единственный способ выжить в нашем мире, Артемис.

- А я-то думал, что ты по уши влюблена в меня.

Она фыркает.

- Мечтай.

Проходит несколько минут молчания между нами. Я продолжаю бороться с желанием отправиться за Клаудией и объясниться, что я не использовал ее, что я не был с Кристиной, когда целовал ее. Прояснить, что я не являюсь кретином, лгущим ради того, чтобы получить желаемое.

К сожалению, я не могу. У меня есть долг перед семьей. Я являюсь частью запутанного мира, к которому она не принадлежит.

Глава 13:

«Они уже взрослые, с ними все будет в порядке»

Клаудия

Моя жизнь снова стала прежней.

Да, эта обычная ежедневная рутина, к которой я более чем привыкла, которая абсолютно меня не тревожила до того, как…

До того, как Артемис не приехал в этот дом и не перевернул мою жизнь с ног на голову, чтобы затем покинуть ее самым наинеприятнейшим образом.

Теперь, по всей видимости, мне моей рутины недостаточно. Я не чувствую гармонии и прежде всего виню его в том, что он разрушил ее. Я не могу думать о нем и не раздражаться, без того, чтобы у меня не щемило в груди. Он сделал мне больно, я решила признать это несколько дней назад.

Я впустила его, раскрыла свою уязвимость, и он меня ранил.

Возможно, в его перевернутом сознании мы теперь квиты, после того, как я отвергла его тем четвертым июля. Даже если и так, это несправедливо, я никак с ним не играла, я была честной, я сразу ему отказала, а не водила за нос, чтобы потом ткнуть им в кого-то другого.

Он, кажется, тоже меня избегает, за что я ему благодарна. Хотя мы живем в одном доме, не встретиться почти невозможно.

Что и происходит прямо сейчас.

Я выхожу из коридора, ведущего в прачечную, когда Артемис входит через главную дверь. Его строгий костюм идеально сидит на его твердом теле, которое, я знаю, находится под всей этой одеждой. Перед глазами воспоминания о моих пальцах касающихся его груди и пресса, и я проклинаю свой мозг за то что он хранит все эти ощущения со всеми деталями.

Наши взгляды пересекаются, и я хотела бы сказать, что вижу печаль в его глазах, но меня мало это волнует, я невероятно зла на него. Часть меня желает вернуть его, но я не собираюсь так низко опускаться, не хочу давать ему возможность сказать, что «он никогда не говорил, что хотел чего-то серьезного» и остальное дерьмо, которое обычно произносит Арес.

Я собираю подносы с напитками и бокалы, которые сеньора оставила в гостиной какое-то время назад.

Артемис идет к лестнице, но останавливается прямо перед ней, как будто думая, что делать дальше.

С загруженными руками, я направляюсь на кухню, чтобы оставить то, что сумела принести за раз. Вернувшись в зал, мне хочется стукнуть саму себя за то, что я испытываю разочарование, видя как он заканчивает подниматься.

Никакого извинения?

Вообще ничего, Артемис?

А чего ты ждала, Клаудия?

Этой ночью мне снится, как я бью Артемиса до потери сознания, и как наслаждаюсь этим.

***

Вздыхая, выхожу из автобуса и оказываюсь перед домом для престарелых. Сегодня воскресенье, это день, когда навещаю очень важного для меня человека.

Дежурная сиделка встречает меня улыбкой и ведет по садам, которые я уже так хорошо изучила за все эти годы. Это не обычный дом престарелых. Место довольно шикарное и дорогостоящее. Помещения идеально чистые, вежливый персонал снабжен хорошей униформой. Комнаты просторные как в роскошных отелях. Все, как и должно быть: место для стариков с большими деньгами, которые она могут потратить на то, что им осталось от жизни.

Я иду среди прекрасных цветов, которые отживают свои последние деньки, так как зима уже на пороге. Вдалеке я вижу, как он сидит на скамейке у высокого густолиственного дерева перед озером.

Приближаясь, я чувствую, как мои губы невольно расплываются в улыбке.

- Доброе утро, сеньор! – Я делаю шуточный реверанс, и его лицо начинает светиться, делая морщинки более заметными.

Дедушка Идальго.

Энтони Идальго крепкий высокий мужчина с глазами цвета кофе, как у Артемиса и Аполо. Несмотря на то, что ему почти 70, он хорошо сохранился, хотя морщинки разбегаются по его лицу, как следы дней молодости, когда он много работал, чтобы получить, все что теперь имеет. Его привезли сюда после того, как его сыновья приняли такое решение.

Дедушка улыбается мне в ответ.

- Я думал, ты не приедешь.

- И пропущу наше чудесное воскресное свидание? – Фыркаю. – Никогда.

С ним я всегда могла быть взбалмошной и веселой. Дедушка Идальго – это тот, кем я восхищаюсь. У него большое сердце, и он так непохож на своего сына Хуана. Аполо сильно похож на него, я рада что дедушке удалось возыметь на него влияние, он его практически вырастил.

Дедушка берет один из лимонадов, стоящих на столике рядом, и передает его мне.

- Сладкий, как ты любишь.

Мое сердце разрывается от нежности. То, как он радуется моим воскресным визитам, наводит меня на мысль, что ему очень одиноко в этом месте, как бы здесь ни было шикарно.

Не все заключается в деньгах, хм?

Отпиваю свой лимонад и сажусь на скамейку рядом с ним.

- Мммм, превосходно.

- Хочешь какой-нибудь сэндвич? Могу заказать то, что ты любишь.

Я хлопаю его по плечу.

- Я в порядке. Как ты?

- Периодически болит голова, но ничего с чем бы я не мог справиться.

Меня это беспокоит.

- Ты сказал об этом своему доктору?

Он качает головой.

- Я буду в порядке. Как мальчики? Аполо мне почти ничего не рассказывает.

Аполо навещает его по субботам, а я по воскресеньям, чтобы у него была компания два дня в неделю.

- Все хорошо, – отвечаю, хотя знаю, что этого недостаточно.

- Аполо сказал мне, что Артемис вернулся домой и теперь достает тебя.

Аполо надо бы держать язык за зубами.

- Я буду в порядке, – использую его слова. – Я могу справиться с этим как никто другой.

Дедушка вздыхает, глядя перед собой. Темно-синяя вода прекрасного озера блестит от утреннего солнца.

- А Арес?

Хотя многие это отрицают, у родителей и прародителей всегда есть любимчики, и, хотя Аполо ему почти как сын, я знаю, что его слабым местом всегда был Арес. У них у обоих похожий сильный характер, но от этого их отношения натянуты, как будто эмоциональное перетягивание каната.

- Хорошо. Думаю, что он наконец готов остепениться. – Комментирую, думая о Ракель.

Дедушка снова вздыхает, в его голосе заметная печаль.

- Он спрашивал обо мне?

Мне бы хотелось солгать, сказать, что да.

- Ты ведь его знаешь.

Арес навещал дедушку всего один раз с тех пор, как его сюда перевезли. И выбежал из приюта в слезах. Он не может видеть его здесь. Его мучает совесть за то, что он не смог помешать им перевезти дедушку сюда. Думаю, поэтому он избегает его, делает вид, что его не существует, чтобы легче было справляться с этим. Этот мальчик с голубыми глазами совершенно не умеет управляться со своими эмоциями.

Такой высокий и устрашающий снаружи, но такой нестабильный внутри.

- Я хотел бы его увидеть, – говорит дедушка. – Он, наверное, стал еще выше. Он рос не прекращая с двенадцать лет.

Достаю свой телефон и открываю галерею.

- Сам посмотри, – я показываю ему дурацкие фотки, которые я делала: Арес с набитым ртом показывает мне средний палец, в его голых глазах отражается вспышка. Арес спит на диване во время просмотра фильма. Арес с лицом ужаса, окруженный щенками Аполо. Арес в своей футбольной форме рядом со своим товарищем по команде Даниэлем.

Оу, Даниэль. Это фото было сделано тем вечером, когда я совершила ужасную ошибку, переспав с ним.

Прочищая горло, убираю телефон.

Дедушка берет меня за руку.

- Арес и Артемис могут казаться холодными, но это всего лишь их оболочка, у них горячие сердца.

Хотела бы сказать, что я уже оставила свой гнев, но это было бы ложью. Артемис хорошо ко мне относился, пока мы росли. Думаю, что все это хорошее не может быть перечеркнуто тем, как он со мной поступил, как бы больно это ни было. Мне просто нужно держаться от него на расстоянии, вот и все.

Дедушка Идальго сжимает мою руку.

- Так что приглядывай за ними. Мне спокойнее, когда я знаю, что ты рядом. У них никогда не было хорошей женской поддержки и заботы.

Я знаю, что он имеет в виду мать мальчиков, эту женщину, предавшую их отца много раз, которой они ни капли не важны.

- Они уже взрослые, с ними все будет в порядке, – говорю, уставившись на водную гладь, которая, кажется, сияет ярче с каждой секундой.

- Может быть и взрослые, но им по-прежнему не хватает любви, Клаудия. Родители не дали им достаточно заботы в детстве. Когда я осознал это, уже было поздно, мне лишь удалось отдать все свое сердце Аполо.

Я поворачиваюсь и смотр на него.

- Почему ты мне это говоришь?

Его взгляд встречается с моим и смягчается.

- Потому что я хочу, чтобы ты помнила это, когда тебе захочется все бросить и уйти. Аполо сказал мне, что Артемис создает тебе проблемы, помни, что они тебя сильно любят, не сдавайся, ладно?

Я легонько щипаю его за щеки и шучу.

- Посмотрите-ка, весь такой очаровательный, беспокоится о сорванцах, которые его не навещают.

- Однажды они придут, – его наивность заставляет меня драматично закатить глаза. Он щелкает меня по лбу. – Какое неуважение, молодая леди, закатывать глаза перед пожилым человеком.

- Пожилым человеком? – Я встаю, оглядываясь по сторонам. – Где?

Он начинает смеяться, и я с обожанием за ним наблюдаю.

Я рада, что он есть в моей жизни. Это превосходно. Мы болтаем весь остаток дня. Он как обычно интересуется моей учебой, не нуждаюсь ли я в чем-либо и т.д. И, как обычно, у меня отрицательный ответ. Я и так уже прилично должна ему, учитывая тот факт, что он оплачивает мою учебу. Никогда не позволю ему думать, что злоупотребляю его хорошим отношением, чтобы трясти с него деньги.

С улыбкой на лице я прощаюсь и еду домой.

***

На часах четыре часа утра, когда меня будит звонок домашнего телефона. Я всегда беру с собой в комнату беспроводной телефон, чтобы не приходилось бегать на кухню каждый раз, когда кто-то звонит в дом Идальго. Протягиваю руку к телефону, чтобы ответить. Надеюсь, это не какая-нибудь шутка.

- Алло? – мой голос хриплый и слабый.

- Доброй ночи, – формальный тон женщины на другой линии пробуждает меня. – Мы звоним из Центральной больницы – Я быстро сажусь, грудь вздымается и опускается, в голове куча разных сценариев, – чтобы сообщить, что сеньор Энтони Идальго был доставлен в реанимацию несколько минут назад, – я прекращаю дышать. – Это номер указан в контактах.

- Что? Что случилось? – Лаже не знаю, что спросить.

- У него случился инсульт, в данный момент его стабилизируют. Когда вы приедете, мы можем предоставить вам более подробную информацию.

- Уже выезжаем, – она говорит мне еще что-то прежде, чем попрощаться и положить трубку.

Я настолько быстро собираюсь, что даже не знаю, что надеваю. Чувствую, как сердце подступает прямо к горлу.

Он в порядке, с ним все должно быть хорошо.

Периодически болит голова, но ничего с чем бы я не мог справиться.

Старый упрямей! Если он плохо себя чувствовал, почему не сказал? Почему? Страх, разливающийся по моим венам, заставляет меня выбежать из комнаты. Мама даже не пошевелилась. Она из тех, кого и ураган не разбудит.

Когда я захожу в гостиную, сеньор Хуан уже там с телефоном у уха. Из того, что я услышала, ему позвонили из приюта, в то время как больница звонила на городской дома.

Он, по всей видимости, замечает отчаяние в моих глазах.

- Вместе едем в больницу?

Я бросаю взгляд на лестницу, он, читая мои мысли, говорит.

- Я не хочу их сейчас будить, утром я им…

Я обхожу его и бегу наверх.

- Клаудия! – слышу его позади себя – Клаудия!

Ни за что я ему не позволю снова оставить своих сыновей в стороне.

Я бегу по коридору, довольно сильно стуча в их двери, останавливаюсь перед комнатой Аполо. Арес выглядывает из своей двери, волосы торчат во все стороны, один глаз закрыт, пока он с трудом удерживает второй открытым.

- Что такое?

Артемис тоже высовывается без рубашки.

- Какого черта творится?

Пытаюсь отдышаться и звучать спокойно, правильно подобрать слова:

- Дедушка…

Аполо открывает дверь, оказываясь прямо передо мной.

- Клаудия, что случилось?

- Дедушка в больнице.

Как только я произношу эти слова, вижу, как страх и осознание накрывает лица всех трех мальчик Идальго.

Они задают кучу вопросов, пока натягивают на себя первое попавшееся по руку, и спускаются со мной вниз. Хуан ждет внизу с неодобрительным взглядом, но меня это не волнует.

Путь в больницу безмолвен, но заряжен удушающей озабоченностью. Я сижу сзади между Аресом и Аполо. Сеньор Хуан за рулем, на пассажирском кресле рядом с ним сидит Артемис.

Тихие слезы текут по щекам Аполо, его нос покраснел, а мое сердце сжимается, потому что я и думать не хочу, что дедушка может не выбраться.

Он сильный, с ним все будет хорошо.

Повторяю про себя снова и снова.

Беру Аполо за руку и ободряюще сжимаю ее. Он кладет голову мне на плечо, и его слезу падают мне на блузку.

Арес, облокотившись локтем на окно, прижимает кулак к губам. Он так сильно сжимает его, что костяшки пальцев белеют, напряжение в его плечах очевидно, он зол, нет, он в ярости. Я знаю, что в данный момент он ненавидит самого себя за то, что не навещал дедушку. Видимо, все мы думали, что дедушка настолько сильный, что кажется бессмертным.

Я беру его кулак и опускаю его, переплетая наши руки на моих коленях. Арес смотрит на меня полными боли глазами.

- С ним все будет хорошо. – Арес снова смотрит в окно, но не отпускает мою руку, а сжимает еще сильнее.

Артемис слегка оборачивается, чтобы посмотреть на меня. Он пытается скрыть свое беспокойство, но на его лице, итак, все написано. Я скромно улыбаюсь ему и шепчу.

- Дедушка будет в порядке.

Он просто кивает и возвращается в нужное положение.

Может быть и взрослые, но им по-прежнему не хватает любви, Клаудия. Родители не дали им достаточно заботы в детстве.

Слова дедушки звучат в моей голове, пока мы заходим в больницу.

Крутится лишь одна мысль:

Ты должен поправиться, старый упрямец, не смей умирать, потому что иначе я сама оживлю тебя, чтобы убить собственными руками.

Перед глазами его улыбка с морщинками. Он самый близкий человек в моей жизни.

Я так тебя люблю, старый упрямец, пожалуйста, выбирайся.

Глава 14:

«Боже, мне так жаль!»

Клаудия

Состояние дедушки стабильно.

И результаты МРТ показали минимальный ущерб, что не может не радовать. Однако, дедушка все еще под снотворными, отдыхает, чтобы его мозг мог восстановиться или что-то вроде того, как объяснил врач. Нас всех отправили домой после того, как мы провели несколько дней в больнице и обещали сообщить, когда дедушка придет в себя.

Я чувствую, что наконец могу дышать, хотя не успокоюсь, пока не поговорю с дедушкой. По крайней мере, я теперь знаю, что с ним все будет хорошо. В доме все постепенно вернулось на свои места.

После того, как я обслужила гостей Ареса, среди которых была Ракель, парень с заразительной улыбкой и девушка очень похожая на Даниэля, я несу маме ужин.

Однако, когда я снова возвращаюсь в игровую, чтобы принести все, что просил Арес, там никого нет.

Все ушли?

Поднимаюсь в комнату Ареса и стучу в дверь.

- Войдите.

Вхожу. Он не один, с ним Аполо. Я ясно могу прочесть все по лицам мальчиков. Произошло что-то неприятное. Также я вижу, что они об этом говорить не хотят.

- Я принесла напитки, как ты просил, но твои гости ушли.

Разочарование на лице Ареса ясно как день.

- Все ушли?

Знаю, что его интересует ушла ли Ракель. Со вздохом я киваю.

- Да, все.

Проблеск печали виден в глазах Ареса, и, хотя он быстро пытается скрыть это, мы с Аполо все замечаем. Я скромно им улыбаюсь и выхожу.

Массируя свои напряженные плечи, я спускаюсь по лестнице. Осталось доделать всего одно дело прежде, чем можно будет пойти отдыхать. Мне нужно собрать полотенца в тренажерном зале и постирать их. Теперь, когда Артемис дома, мне нужно делать это чаще, так как он тренируется каждый день.

Я толкаю дверь зала и прохожу мимо тренажеров к входу в душевую. Зеваю, вытаскивая использованные полотенца из корзины у двери. Решаю войти внутрь, чтобы убедиться, что внутри ни одного не завалялось. Душевая огромная, довольно длинная комната с душем в конце. Я представляю, как голый Артемис принимает там душ, и вдруг становится жарко. Я даже не хочу думать об этом кретине. Выхожу и направляюсь в прачечную.

Кладу половину полотенец в машинку, остальное оставляю на полу. Измотанная, я присаживаюсь на кучу одежды и полотенец и незаметно для себя засыпаю.

К моему сожалению, я просыпаюсь от очень горячего сновидения. Мне не удалось разглядеть лица мужчины во сне, но это был трах всей моей жизни.

Мое негодование усиливается, когда я понимаю, что намокла. Ох, блаженные эротические сны.

Теперь, когда я задумалась об этом, пытаюсь вспомнить, когда мы у меня в последний раз был секс? Я даже не могу вспомнить. Не удивительно, что гормоны приливают к голове. Не считая тот случай с Артемисом, я даже не помню, когда в последний раз сама себя трогала, чтобы освободиться от сексуального напряжения. Моя нетерпеливая рука проникает в трусики, и я раздвигаю ноги. Мне не следует заниматься этим здесь, но в своей комнате тоже нельзя, там мама.

От влаги мои пальцы легко скользят по моему интимному месту. С губ срывается стон, я уже и забыла, как это приятно. Отодвигаю трусики в сторону, чтобы облегчить доступ. Мои пальцы, прекрасно знающие, что мне нравится, идеально делают свое дело. Я закрываю глаза, наслаждаясь ощущениями. Прикусываю нижнюю губу, издавая стоны, которые становятся чуть громче от того, что пальцы начинают двигаться быстрее.

Я открываю глаза и вместо закрытой двери вижу перед собой Аполо.

Я вскакиваю и опускаю юбку на дрожащих ногах.

- Боже, мне так жаль!

Опускаю взгляд в пол. Стыд овладел всем моим телом. Надеюсь, что он уйдет, но слышу, как он проходит дальше в крохотную комнату, закрывая за собой дверь. Поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него, но ничего не могу сказать, дыхание сбито. Его волосы растрепаны, в красивых кофейных глазах блеск, который я раньше не видела. Это выражение лица Аполо я не видела ни разу за все то время, что знаю его. Это не детское невинное выражение, это чистая похоть. Его глаза полны мужской решимости.

Он медленно подходит ко мне, как будто зная, что резкие движения могут меня спугнуть. Я чувствую приятный запах его туалетной воды. Стоя передо мной, он поднимает руку, чтобы обхватить мое лицо и провести большим пальцем по губам.

Дрожа, я приоткрываю рот.

- Что… ты делаешь? – шепчу, голос едва слышен.

Аполо не отвечает. Не отрывая взгляда, он опускает руку и поднимает мою юбку. Я хватаю его кисть.

- Нет.

- Я просто хочу помочь тебе кончить, – говорит хриплым голосом. Его дыхание так же сбито, как и мое. Он возбужден.

Мое сознание так затуманено от этого напряжения между нами.

Он облизывает губы и целует меня. Движения полны желания, медленные, но приятные. У него мягкие губы. Поцелуй неуклюже провокативный. Он углубляет его, и я отпускаю его руку. Он поднимает ее к моей промежности и начинает гладить меня поверх нижнего белья. Я отрываюсь от его рта, чтобы испустить стон.

Я не могу не держаться за него, хватаюсь за рубашку в то время, как мои ноги трясутся. Когда он отодвигает трусики в сторону, чтобы достичь прямого контакта, я закрываю глаза от истинного наслаждения. Меня не смущает то, как его пальцы скользят по моему интимному месту, я чрезвычайно мокрая.

Я утыкаюсь лицом в его грудь.

- Быстрее, пожалуйста.

Аполо рычит, послушно ускоряя круговые движения пальцев. Я опускаю одну руку с его рубашки и кладу ее на его промежность поверх брюк. Меня не удивляет, насколько твердым он стал. Откидываю голову назад, когда чувствую один из его пальцев внутри, и отчаянно стону. Наслаждение овладевает мной. Его движения становятся еще быстрее, так что я повторяю их поверх его брюк.

Мы одновременно достигаем оргазма.

Наше учащенное дыхание заполняет крошечную комнату, мы почти задыхаемся. Чем больше проходит времени, тем яснее я понимаю, что наделала.

Я делаю шаг назад, обхожу его и выбегаю.

К моему невезению, при выходе я сталкиваюсь с Артемисом.

- О, черт!

Он одет в свое обычный костюм. Видимо, только что вернулся с работы.

Артемис, ничего не говоря, осторожно осматривает меня. Наверное, я красная как помидор.

- Прошу прощения, – я убираюсь подальше прежде, чем ему удается прочитать все по моему лицу.

Хотелось бы мне сказать, что я чувствую вину или что-то вроде того, но это не так. У нас с Артемисом абсолютно ничего нет, и после того, как он солгал мне ради поцелуя, у меня не осталось к нему ни капли уважения, особенно сейчас, когда я знаю, что у него есть невеста, не просто девушка, а невеста.

Однако, меня волнует Аполо. Меньше всего я хочу разрушить наши отношения или, чтобы они стали неловкими. Я даже не знаю, что между нами происходит. В какой момент мы пересекли черту от братско-сестринских отношений к сексуальному влечению? Я никогда не видела в нем кого-то больше, чем брата, до этого момента. Помню его взгляд, стоны, как вены на его руках пульсировали, пока он трогал меня, вибрирующее желание в его глазах. Трясу головой.

Ты не можешь хотеть его, Клаудия, не можешь так все усложнять. Взгляни на него снова как на младшего брата, не надо смотреть на него, как на мужчину.

Я не осознаю, что нахожусь перед дверью Ареса, пока та не открывается, заставляя меня замереть на месте.

- Клаудия?

Не знаю, что я здесь делаю. Полагаю, что убегаю, но от кого точно не знаю. Раньше Аполо был моим убежищем, но к нему я сейчас пойти не могу, не после того, что произошло только что. Он, наверное, так же растерян, как и я.

- Можно войти? – Арес отходит в сторону и пропускает меня внутрь. В его комнате темно, свет исходит только от прикроватных ламп.

В окне сверкает молния, затем раздается гром. Начинается дождь.

- Что-то с дедушкой? – Арес даже не пытается скрыть беспокойства.

Качаю головой.

- Нет.

На нем белая рубашка и джинсы. Я удивлена, что он еще не в пижаме, уже поздно. Он куда-то идет? Арес садится в кресло, стоящее в углу комнаты.

- Что случилось?

Мешкаюсь. Я не могу рассказать ему, слишком стыдно. Как я могу рассказать? Хэй, Арес, несколько недель назад я замутила с Артемисом, но он оказался помолвленным кретином, поэтому сегодня я развлекалась с Аполо, что скажешь?

- Мне просто нужно немного отвлечься. Можно я здесь немного посижу?

Он просто кивает, вздыхая и проводя рукой по лицу. Он плохо выглядит, что-то его гложет. Концентрация на чужих проблемах всегда помогает мне забыть о своих собственных.

- Ты в порядке?

- Да.

Я хмурюсь.

- Выглядишь фигово.

Замечаю, что он все еще обут.

- Ты куда-то собираешься? – он качает головой, но что-то проскальзывает в его выражении. – Ты хочешь куда-то пойти?

Он ничего не говорит.

Я вспоминаю, как Ракель с друзьями внезапно ушли сегодня вечером, и как расстроен был Арес. Знаю, что он очень подавлен из-за дедушки, что ему нужно выговориться, положиться на кого-то. И я могла бы быть этим человеком для него, но я не тот, кто ему нужен. У него уже есть тот, кто его любит, а я могу лишь подтолкнуть его к этому человеку.

- Ты должен пойти к ней.

Арес поднимает взгляд. Он знает, что я имею в виду Ракель.

- Не могу.

- Почему нет?

- Она злится на меня.

Вздыхаю.

- Ты рассказал ей, что случилось с дедушкой? – Он снова качает головой. – Почему?

- Я не хочу, чтобы она видела меня таким.

- Каким таким? Человеком с чувствами, который волнуется за своего дедушку?

- Я не хочу быть слабым.

Это меня подбешивает.

- Ради всего святого, посему ты думаешь, что любовь к кому-то, доверие, это слабость?

- Потому что так и есть.

- Нет, это не так, Арес, – утверждаю, поджав губы. – Как может быть слабостью способность открыть свое сердце кому-то? Это самое смелое, что вообще может быть.

- Не начинай свои проповеди, как Аполо.

- Я просто пытаюсь донести до тебя, дурачок, что быть влюбленным не значит быть слабым.

- Да, значит. Мы с тобой знаем это как никто другой, – Арес повышает тон.

Знаю, что он имеет в виду мою мать.

- Ты не можешь прятаться за тем, что случилось, всю свою жизнь.

- Я не хочу быть как он!

- Ты не он! - Отвечаю, поднимаясь на ноги. – Ты не твой отец, и я абсолютно уверена, что Ракель совсем не похожа на твою мать.

Он фыркает.

- Откуда тебе знать?

- Потому что я тебя знаю. Ты бы никогда не положил глаз на девушку, хоть как-то похожую на твою мать. К тому же, я видела Ракель, у нее сердце на рукаве. Готова поспорить, что именно это тебя и привлекло в первую очередь.

Арес, кажется, бесится еще сильнее, как всегда, когда у него не остается аргументов.

- И это ты мне рассказываешь, – я знаю, что он пытается задеть меня, так как чувствует себя пойманным в ловушку - … ты, кто до сих пор заботится о матери, которая водила тебя по аду большую часть твоей жизни, говоришь мне, что любовь, это не слабость?

- Все, что сделала моя мать, все ее ошибки и неправильные решения, все плохое, через что она меня провела, это ее вина, ее бремя, – делаю паузу, - … если я позволю этому определять мои поступки или влиять на мою личность каким-то образом, это уже будет моя вина, это значит, взять ее бремя на себя.

Арес остается безмолвным.

- Иди к ней, Арес. – Повторяю. – Она нужна тебе. И это не делает тебя слабым, а наоборот. Признать, что ты нуждаешься в ком-то, это самый смелый поступок. Так что, иди к ней.

Я вижу, как он мечется, а затем, наконец, поднимается на ноги и выходит из комнаты.

Хороший мальчик.

Глава 16:

«Клаудия, я как раз тебя ждала»

Клаудия

Дедушка пришел в себя.

Я приехала в больницу последней, потому что была в университете, когда мне сообщили, и автобус тоже не торопился. Не могу отрицать, что безумно рада узнать, что дедушка проснулся. Однако, я не успокоюсь, пока не увижу, что он в порядке своими собственными глазами.

Подходя к палате дедушки, к моему сюрпризу, вижу Ракель, сидящую у двери. У Ареса и правда серьезные намерения, раз он привел ее сюда, я рада. Но где все остальные?

Улыбаясь, я останавливаюсь перед ней.

- Привет.

- Привет.

Я даже не пытаюсь скрыть беспокойства в своем голосе.

- Как он?

- По всей видимости хорошо.

Я с облегчением выдыхаю.

- Как здорово. Я приехала, как только узнала.

В ее лице просматривается любопытство.

- Ты знаешь дедушку?

- Да, я всю свою жизнь жила в этом доме. Моя мама приходила ухаживать за ним множество раз, пока его… не поместили в дом престарелых. Это очень важный для меня человек.

- Могу представить. Какого это прожить всю жизнь с семейством Идальго?

Вопрос вызывает у меня легкий смех.

Если бы ты только знала, Ракель.

- Довольно интересно.

- Даже представить не могу. Готова поспорить, что один из них был твоим первым крашем.

Жар приливает к щекам, и я опускаю голову.

- Серьезно? Который? До тех пор, пока это не Арес, проблем у нас не возникнет.

Я приоткрываю рот, чтобы ответить, но тут мы слышим громкое цоканье каблуков, приближающихся к нам. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на источник звука.

Сеньора Идальго.

Какие люди соизволили прийти.

Она шагает в своих красных туфлях на тонком каблуке, ее белая юбка едва доходит до колен, а у блузки вульгарное декольте. Как можно приходить в больницу в таком виде? Это не вечеринка. У нее яркий макияж, волосы убраны в тугой хвост. Глаза сеньоры падают на Ракель.

- А ты кто такая? – Ёе глаза полны презрения, это все, на что она способна. Ракель не отвечает. – Я задала тебе вопрос.

Ракель прочищает горло.

- Меня зовут Ра-Ракель, – вежливо протягивает ей руку.

Ах, Ракель, ты не знаешь к какому типу людей относится эта женщина.

София Идальго бросает взгляд на ее руку, а затем на нее саму.

- Понятно, Ра-Ракель, – она насмехается над ней. – Что ты здесь делаешь?

Я встаю рядом с Ракель, чтобы заступиться и ответить.

- Она пришла с Аресом.

При упоминании Ареса София вскидывает бровь.

- Ты шутишь? Зачем бы Арес стал приводить такую девушку, как она?

Закатывает глаза.

- Почему бы вам у него не спросить? О, точно, коммуникация с сыновьями не самая ваша сильная сторона.

София поджимает губы.

- Не начинай со своей дерзостью, Клаудия. Меньше всего тебе нужно меня провоцировать.

- Тогда прекратите так на нее смотреть, вы даже ее не знаете.

- У меня нет на вас времени. Где мой муж?

В нетерпении, когда она уйдет, я указываю на дверь, и сеньора входит, оставляя нас вдвоем и забирая с собой свои гнилые флюиды.

Ракель побелела.

- Какая неприятная женщина.

Я скромной ей улыбаюсь.

- Ты даже не представляешь.

- Но ты, кажется, ее совсем не боишься.

- Я выросла в этом доме, думаю, у меня развилась отличная способность справляться с пугающими людьми.

- Я представляю, я просто думала, что раз она твоя начальница, ты…

- То я буду позволять ей меня запугивать и плохо со мной обращаться? – Заканчиваю за нее. – Она не моя начальница, сеньор Хуан начальник. И он всегда меня защищал от этой ведьмы, особенно после, – я останавливаюсь, - … думаю, я уже достаточно рассказала о своей жизни, расскажи о себе.

Мы садимся.

- Не особо есть что рассказывать, только то, что я попала под чары братьев Идальго.

- Это я вижу, но также вижу, что ты уже добилась того, чтобы этот дурак признался тебе в чувствах.

- Откуда ты знаешь?

- Ты ведь здесь, – искренне говорю. – Дедушка Идальго один из самых важных для них людей, тот факт, что ты здесь, о многом говорит.

- Я так много слышала об этом человеке, что хочется познакомиться с ним лично.

- Надеюсь, скоро познакомишься. Это прекрасный человек.

Мы еще немного болтаем, и я понимаю, почему Арес запал на эту девушку, она очень приятная и, Боже, ее так легко прочесть, по жестам можно четко увидеть все ее мысли. Она мне очень нравится.

Наконец, немного с ней пообщавшись, я вижу Ареса, выходящего из палаты. За ним выходят Артемис и Аполо. В тот момент, когда наши с Артемисом взгляды пересекаются, атмосфера становится неловкой. Он поджимает губы, разворачивается и удаляется по коридору.

Я смотрю на Аполо, но он всеми возможными способами избегает моего взгляда, лишь улыбается Ракель в качестве приветствия.

- Мы идем в кафе. Дедушка спрашивал тебя, Клаудия. Тебе нужно войти, когда выйдут родители, – сообщает Аполо, так и не взглянув на меня, и уходит за Артемисом.

Игра в молчанку, хм?

Ладно, братья Идальго, в это я тоже умею играть

.

Арес тоже на меня не смотрит, берет Ракель за руку.

- Пойдем, ведьма.

Не знаю, почему чувствую необходимость извиниться. Возможно, из-за того, что нехотя стала причиной неприятной ситуации, и не смогла справиться с ней должным образом.

- Мне жаль.

Арес смотрит на меня.

- Это была не твоя вина, – я знаю, что он говорит это искренне, Арес никогда не врет. – Ты никогда не будешь виновата в том, что он импульсивен, Клаудия.

Я знаю, что он имеет в виду Артемиса. Из трех братьев он всегда был самым нестабильным и импульсивным.

Я провожаю их взглядом. Из палаты выходит сеньор Идальго вместе с Софией, которая даже не пытается скрыть свое недовольное лицо. Хотела бы я сказать, что нахальство этой женщины меня удивляет, но нет, после всех этих лет, я знаю, чего ожидать от Софии Идальго.

Хуан указывает мне на дверь.

- Он спрашивал о тебе с того момента, как пришел в себя.

В его голосе звучат нотки ревности. Серьезно? Не думаю, что он имеет право испытывать ревность к любви своего отца после того, как позволил поместить его в дом престарелых. Хуан мило мне улыбается и удаляется вместе со своей женой.

Я вхожу и застаю дедушку в больничной койке. Мое сердце сжимается, и я бегу его обнять.

- Старый упрямец! – слезы текут по моему лицу. Он легонько похлопывает меня по спине.

- Я в порядке, в порядке.

Я отстраняюсь, мои губы дрожат от желания разреветься. Я обхватываю его лицо и целую в лоб.

- Я тебя очень люблю.

Он кладет свои руки на мои, и мы смотрим друг другу в глаза. К моему удивлению, я вижу, как они блестят от слез. Он никогда не был из тех, кому легко давалось проявить слабость.

- Я тоже сильно тебя люблю, дочка.

Дочка…

Он, кажется, прочел удивление на моем лице.

- Что? Ты гораздо больше для меня ребенок, чем все эти стервятники, которые называют себя моими детьми. Если бы не ты и Аполо, я бы умер от одиночества в этом приюте, – он гладит меня по лицу. – Спасибо, дочка.

- Старичок… - мой голос срывается.

- Как насчет называть меня дедушкой, потому что папой было бы странно, да? Или это слишком? Знаю, что тебе неловко, ты уже большая и…

Я кладу руку на сердце.

- Это огромная честь называть тебя дедушкой.

Он улыбается мне, его морщинки проявляются сильнее.

Я болтаю с ним до тех пор, пока не настает время последнего автобуса. Дедушка вернется домой на время восстановления, и я безумно этому счастлива, так как смогу заботиться о нем и не волноваться о том, что ему одиноко в этом приюте. Я прощаюсь с ним, заключая его в крепкие объятия и выхожу из палаты.

Снаружи я встречаю Софию Идальго. Сеньор Хуан не вернулся? Она какое-то время рассматривает меня с ног до головы.

- Ты выросла довольно хорошенькой, Клаудия, – комментирует, но ей не удается скрыть от меня подвох в своем голосе. – Тебе следует использовать свои данные, чтобы добиться желаемого и двигаться дальше. Ты всю жизнь хочешь проработать служанкой?

Фальшивая улыбка появляется на моих губах.

- Спасибо, но я никогда не стану такой подлой как вы.

Она смеется.

- Правда? А я-то думала, что ты уже принялась за старика Идальго, чтобы ухватить кусочек пожирнее и все такое.

Руки сжимаются в кулак.

- Вы по себе судите, да? Не все мы такие как вы, слава Богу.

- Как я? Или как твоя мать? – Она делает шаг ко мне. – Или ты забыла, как она торговала своим телом за несколько граммов дешевого кайфа? Мне всегда было интересно, пыталась ли она и тебя продать, ну знаешь, – звон моей пощечины эхом отдается от стен коридора.

Я произношу сквозь зубы.

- Можете говорить обо мне все, что вам угодно, но никогда больше не смейте трогать мою мать.

- Кем ты себя возомнила, чтобы поднимать на меня руку? – Она шипит на меня, замахиваясь, чтобы ударить, но я перехватываю ее руку в воздухе.

Отбрасываю ее, говоря.

- Теперь я ухожу, сеньора.

Ее полные гнева глаза бросают на меня последний взгляд, и я ухожу прежде, чем ей удается мне ответить. Я едва успеваю на последний автобус. Весь путь домой мои глаза уставлены в окно. Я рада, что мне удалось достичь того, что я не боюсь этой женщины. Я уже не та девочка, которой была пять лет назад. Воспоминание все еще обжигает:

Когда я вернулась в дом Идальго после дополнительного занятия по чтению, увидела зажженный камин, что необычно в разгар лета. Я уже собиралась пройти дальше в свою комнату, когда заметила сеньору Идальго, сидящую перед камином.

- О, добрый вечер, я вас не заметила, сеньора – я пыталась минимизировать контакт с ней.

- Клаудия, я как раз тебя ждала, – сказала она с не самой естественной улыбкой, – присаживайся, – она указала на кресло перед собой.

Я послушно села лицом к ней. Уже собиралась спросить, что она хотела, как увидела маленький дневник на ее коленях: мой дневник.

- Знаешь, я не ожидала найти это в твоей комнате, просто зашла из любопытства, а он лежал там на ночном столике, открытый, – потрясла головой. – Для пятнадцати лет ты все еще остаешься глупенькой.

Я нервно сглатываю.

- Вам не следует трогать чужие вещи.

- Это мой дом, могу трогать все, что захочу, – я открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но она продолжила. – Ты, похоже забываешь, Клаудия, что это мой дом. Мы приютили тебя и твою мать, не обращая внимания, – натягивает гримасу отвращения, - … на все то, чем твоя мать занималась на улице.

- И мы с мамой вам очень благодарны, сеньора.

- Да? Насколько ты благодарна, Клаудия?

От ее вопроса у меня побежали мурашки.

- Очень.

- Как прекрасно. Это значит, что ты без всяких «но» сделаешь то, что я тебе скажу, – она открыла одну из страниц дневника, чтобы прочесть. – «Артемис снова взял меня за руку сегодня, я думала, что у меня сердце остановится. Он держал ее какое-то время, и я так боялась, что он заметит, как потеют мои ладони.» Ах, как мило.

От стыда я опустила голову.

Но она не закончила, перевернула страницу и продолжила.

- «Артемис пригласил меня на фейерверки в эти выходные, сказал, что ему надо сказать мне что-то важное. Надеюсь, он попросит меня стать его девушкой. Хотя он и старше меня, и мама разозлится, мне не важно. То, что я к нему чувствую того стоит. Я знаю, что мы молоды, но то, что мы чувствуем, похоже на настоящую любовь, как в фильмах»

- Сеньора, пожалуйста.

- Да, думаю достаточно. Мы приютили тебя в своем доме, а ты имеешь наглость положить глаз на нашего сына? – Ёе голос пугающе холоден. – Слушай меня внимательно, Клаудия, ты оттолкнешь от себя Артемиса, он отправится в университет осенью и продолжит осуществлять наши с его отцом планы, а ты не будешь вмешиваться, понятно?

- Сеньора, мои к нему чувства, они настоящие, я…

- Тихо, – она подняла руку. – Если то, что ты чувствуешь реально… ты хочешь лучшего для него, не так ли? – Я киваю. – Тогда, договорились, потому что ты не лучший для него вариант, Клаудия, ты сама это знаешь. Дочь бывшей наркозависимой проститутки не то, что нужно такому мальчику, как Артемис.

- Я думаю, это ему решать, а не вам.

Ее выражение твердеет.

- Оу, поубавь свой тон. Я надеялась, с тобой можно договориться по-хорошему, – она драматично вздохнула. – Ну, тогда будет по-плохому… Я уже обсудила это со своим мужем, если ты не пойдешь на встречу, к сожалению, тебе и твоей матери придется собрать вещички и убраться из этого дома этим же вечером.

От страха у меня кровь в венах стынет. Только не на улицу снова, бессчетное количество мужчин, приходящих к матери. Она не употребляла уже несколько лет, я не могла позволить, чтобы она снова вернулась в этот мир. И у нас ничего не было, даже денег на одну ночь в отеле.

Сеньора закинула ногу на ногу.

- Оу, я поставила тебя в трудное положение?

Тебе всего лишь нужно сделать выбор, твоя мать или эта наивная любовь, о которой ты столько пишешь в своем дневнике.

Конечно же, я бы в любом случае выбрала маму, и она это знала.

- Ладно, сеньора, я не буду подпускать его к себе, как вы просите, – я встала, чувствуя, как слезы заполняют мои глаза. – Я иду спать.

Этой ночью я тихо плакала, пока слез совсем не осталось, пока грудь не стала болеть от каждого глубокого вдоха.

Когда наступило 4е июля, ночь фейерверков, я провела рядом с ним лучший вечер моей жизни. Артемис купил мне сахарную вату, мороженое и даже плюшевого поросенка, за которого ему пришлось заплатить, потому что нам никогда не удавалось преуспеть в этих ярморочных забавах.

Наступило время фейерверков, и мы сели на траву, чтобы тихо наблюдать за шоу. Я бросила взгляд на Артемиса, его лицо, освещенное цветными огнями, такое красивое. Но это не то, за что я так его полюбила. Дело в том, какой он со мной. Такой хороший, понимающий, он был рядом каждый раз, когда мне снились плохие сны, в моменты моей слабости. Он расправлялся со всеми, кто травил меня в школе за то, что я бедная, или когда узнавали, чем раньше занималась моя мама. Он всегда был рядом со своим нежным взглядом и прекрасной успокаивающей улыбкой.

Я хотела побыть так с ним еще немного, потому что знала, что после этой ночи все закончится.

Я снова устремила взгляд в небо. Растворилась в цветах, когда почувствовала его руку на моей. Мое сердце начало колотиться как безумное, но я не убрала руку.

Не говори этого, Артемис, пожалуйста, посидим так еще немножечко.

Я повернулась к нему, и он приблизился настолько быстро, что я не успела осознать его действий. Он обхватил мое лицо и поцеловал меня. Его губы, прижатые к моим, были такими мягкими, я думала, что распадусь на части прямо на том же месте.

Мой первый поцелуй…

Я так рада, что он случился с ним.

«Тебе всего лишь нужно сделать выбор, твоя мать или эта детская любовь, о которой ты столько пишешь в своем дневнике.»

Вопреки всем инстинктам и с сжатым сердцем я оттолкнула его от себя, натянула самое безразличное лицо, на которое была способна. Открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не смогла, я бы сразу же разревелась. Боль на его лице так ранила меня. Он встал и повернулся ко мне спиной.

- Артемис… - я позвала его, голос сорвался. Но он уже ушел.

Прости, Артемис, мне так жаль.

Выйдя из автобуса и зайдя в дом, я пошла в свою комнату. Мама спала. Я села рядом с ней, наблюдая за тем, как она спит. Она совершила свои ошибки, но она моя мать, я бы всегда выбирала ее.

Бросаю взгляд на прикроватный столик и вижу плюшевого поросенка, которого Артемис купил мне в тот день. Беру его обеими руками, в груди все сжимается от ностальгии и боли.

- В то 4е июля я действительно хотела стать твоей девушкой, Артемис, – говорю игрушке. – Действительно хотела быть с тобой.

Глава 17:

«Это из-за него, не так ли?»

Клаудия

Проходят дни, а я не могу дождаться, когда дедушка вернется домой. Я так рада, что он будет рядом. Я смогу заботиться о нем, также хочу, чтобы он больше общался со своими внуками. Я знаю, что ему этого не хватает, хотя он этого и не говорит.

Вечернее солнце проникает сквозь кухонное окно и окрашивает все в оранжевый цвет. Я высовываюсь, чтобы выглянуть во двор. Там между собой играют щенки Аполо, они такие милые.

Я вообще абсолютно ни разу не видела Артемиса. Думаю, что он очень поздно возвращается с работы и уходит рано. У него отлично получается избегать меня, и я ему за это благодарна. После произошедшего с Аполо, нам всем нужна эта дистанция.

Провожу рукой по кухонному столу. Не стану отрицать, что периодически вспоминаю ту ночь с Артемисом на этом самом месте. Я так детально помню его взгляд, дыхание на моих губах, как приятен был поцелуй, касание щетины, его ловкие руки на моем теле.

Почему тебе надо было все испортить, Артемис?

Больнее всего от того, что он был неверен своей невесте, это на него не похоже, особенно после всего, что произошло с его матерью. Я никогда не думала, что он способен на измену. Безумное разочарование.

То, что у меня есть девушка, единственное, что останавливает тебя, чтобы стать моей?

У меня уже нет девушки, Клаудия.

Лжец.

Кто-то прочищает горло, прерывая поток моих мыслей.

В дверях стоит Аполо, облокотившись на плечо. На нем джинсы и красная фланелевая рубашка, которая сочетается с кроссовками. Его волосы в беспорядке, как будто кто-то намеренно растрепал их руками.

- Привет – шепчет, глядя на меня.

- Привет – приветствую, прислоняясь к столу поясницей.

Он выпрямляется и сует руки в карманы джинсов.

- Рано или поздно мы должны поговорить о том, что произошло, Клаудия.

- Аполо…

Он делает шаг внутрь кухни.

- Клаудия, я…

Я поднимаю руку.

- Стой, нет.

Аполо хмурится.

- Ты не дашь мне сказать?

- Нет – трясу головой – Я знаю, что ты хочешь сказать, и не хочу, чтобы ты это говорил, потому что как только ты это произнесешь, назад дороги нет, а я не хочу этого.

Его плечи опадают, как будто он сдается.

- Тогда, чего же ты хочешь?

- Я хочу Аполо, милого мальчика, который мне как брат – его лицо искривляется от боли и недоумения – Ты один из самых важных людей в моей жизни, не будем рисковать этим, пожалуйста.

- Это из-за него, не так ли?

Знаю, что он имеет в виду Артемиса.

Я неловко облизываю губы.

- Нет.

- Не обманывай меня, Клаудия.

Я провожу по волосам пальцами, не зная, что сказать.

Длинными шагами он подходит ко мне, одной рукой обхватывает талию, а другой мое лицо.

- Я не твой брат, Клаудия.

Вижу, насколько ясные вблизи его кофейные глаза, пухлые губы. Хотела бы сказать, что он не напоминает мне Артемиса, когда тот был в его возрасте, но это так.

Я прочищаю горло.

- Знаю, но…

Он заключает меня в объятие, его запах такой родной для меня.

- Но все хорошо, я уважаю твое решение – он целует меня в висок – Я не стану навязываться или давить на тебя. Я не из таких парней.

Я знаю.

Отстраняясь, он смотрит мне прямо в глаза.

- Я всегда буду рядом для тебя – целует меня в лоб и делает шаг назад.

Я одаряю его искренней улыбкой.

- А я для тебя.

Он отходит назад шаг за шагом, не отрывая от меня глаза, затем разворачивается и уходит. Хотя он совсем не выглядит в порядке, я знаю, что скоро все наладится. Я знаю его, знаю, что ему кажется, что он что-то чувствует ко мне, но он просто путает эти чувства с привязанностью, которая у него ко мне развилась за все эти годы. Его матери никогда не было рядом, я первая положительная фигура женского пола в его жизни, и он думает, что это чувство безопасности и благополучия, что он чувствует рядом со мной – это любовь, но это не так. Я не должна была позволить случиться тому, что произошло в прачечной, но дело сделано, единственное, что я могу сейчас, это принять лучшее решение: Отпустить его, чтобы он встретил человека, который покажет ему, что такое на самом деле настоящая любовь.

Удачи, Аполо.

Шмыгаю и иду в свою комнату. Мама сидит у окна, держа обеими руками кружку чая. У нее на голове комбинация рыжих и седых волос. Я предложила ей покрасить их, но она не хочет, говорит, что будет гордо носить свою седину.

- Ты сегодня не идешь в университет? – Говорит в то время, как я ложусь на кровать, кладя руку на глаза. Мама ничего не говорит несколько секунд – Ты устала, дочка?

Да.

Я изображаю улыбку и веду себя энергично, приподнимаясь.

- Конечно нет, просто захотелось быть драматичной, мама.

Она отвечает мне улыбкой.

- Как прошла твоя презентация вчера?

Я поднимаю большой палец.

- Превосходно, твоя дочь умница.

Это, кажется, радует ее. Видеть ее улыбку как-то по-особенному ободряет меня. Да, она совершила кучу ошибок, из-за которых у меня было очень тяжелое детство, но я бы никогда не отвернулась от нее.

Очень легко замечать в людх только плохое. Когда я смотрю на нее, я не вижу плохого, я вижу женщину, которая выбрала не того мужчину, чтобы родить дочь. Он бил ее и выкинул на улицу с ребенком на руках. Я вижу женщину, которая голодала множество раз, чтобы накормить меня, которая торговала своим телом, чтобы у нас была крыша над головой, которая подсела на наркотики, чтобы избегать этой реальности, в которой ей приходилось продавать себя каждую ночь. Я вижу женщину, которая встала на верный путь, как только у нее появилась возможность получить работу, женщину, которая тряслась, плакала и страдала от ломки, бросив наркотики, но никогда к ним не вернулась.

При первой же появившейся возможности, она приложила все усилия, чтобы встать на верный путь, и за это, она заслужила мое вечное уважение.

Необходимо гораздо больше сил и воли, чтобы преодолеть все препятствия на пути, чем когда ты изначально идешь по прямой дороге.

Так что сейчас мне абсолютно не сложно быть сильной для нее.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб.

- Буду собираться в университет.

- Береги себя, дочка. Благослови тебя Господь.

- Аминь, мамочка.

***

- Ненавижу свою жизнь.

Джин стучит головой об стол, пока я делаю глоток из своего стакана с водой. Она выпрямляется на свое стуле, чтобы с грустью посмотреть на меня.

- Я больше не буду влюбляться.

У Джин все сложилось не так гладко с тем мужчиной, который тогда пригласил нас в клуб Артемиса. Похоже, проведя с ней несколько ночей, он стал вести себя холодно, и два дня назад у них случился разговор, в котором он сообщил ей, что сейчас не готов ни к чему серьезному.

Моя подруга дует губы.

- Скажи мне честно… думаешь я была слишком легкодоступной? Что слишком рано раздвинула перед ним ноги?

- Джин.

- Я знала, надо было быть недотрогой.

- Джин – говорю серьезно – Почему ты делаешь это? Почему ты всегда во всем ищешь свою вину? Этот мужик чертов идиот, ты идеальна, он упустил тебя, точка, закрыли тему.

- Просто, я думала, что встретила мужчину всей моей жизни.

- Ты так про прошлого парня говорила.

- Знаю, знаю – объясняет – Но, Клау – она почти шепчет – в постели он просто Бог – я закатываю глаза – лучший секс за всю мою печальную жизнь.

- И это автоматически превращает его в любовь всей твоей жизни?

- Ну конечно!

- Любовь, это больше, чем секс, дурочка.

- Конечно, говорит Клаудия, эксперт любви. Да ты ведь как он, только в женской оболочке, трахаешь их, а потом пинок под зад.

- Я честна с ними, к тому же, не вижу, чтобы кто-то жаловался.

Она вскидывает бровь.

- А Даниэль?

- Он исключение – не могу поверить, что Даниэль до сих пор звонит мне.

- Хочу быть как ты. Я не могу заниматься сексом и не вовлекаться эмоционально, я влюбляюсь, Клау, влюбляюсь.

Я пожимаю плечами.

- Не, ты не влюблялась, Джин. Ты не провела достаточно времени ни с одним из этих парней, чтобы понять, любовь это или физическое влечение.

- Это могла быть любовь с первого взгляда.

- В твое случае, трах с первого взгляда.

- Очень смешно – она вздыхает – В любом случае, думаю, я бы согласилась на периодический секс с ним.

- Ты серьезно, Джин?

- Клау, он правда лучший, он делает это свое движение бедрами, и вау, прямиком в точку G.

Я корчу гримасу.

- Слишком много информации.

Глаза Джин падают на что-то позади меня, и на ее лице появляется удивление.

- Легок на помине.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что она имеет в виду. Действительно, к нам направляется Даниэль.

- О, нет.

- Мне очень интересно, Клау, что ты такого с ним сделала, что он так одержим тобой?

Воспоминания о Даниэле, наших потных телах, многочисленных позах в том номере отеля, меня смущают. Спроси лучше, чего мы с ним не делали, Джин.

- Мне нужно идти.

- Клау, нет.

Я поднимаюсь и бегу так, будто от этого зависит моя жизнь, оставляя Джин в столовой универа одну. Слышу, как Даниэль зовет меня по имени, но продолжаю убегать по давно изученным мной коридорам. Что он здесь делает? Он все еще школьник, а не студент.

Боже, настойчивость этого парня достигает нового уровня.

Я зеваю, прикрывая рот рукой и сажусь в автобус. День был долгим. Я смотрю в окно на магазины и деревья, проносящиеся мимо, и мой неугомонный мозг вспоминает этого идиота в элегантном костюме, которого я уже несколько дней не видела. Он так повзрослел и физически возмужал. От того мальчика с наивным лицом, с которым я выросла, уже ничего не осталось.

Закрываю глаза и передо мной лицо Артемиса. Мне нужно прекратить думать о нем, в этом нет смысла. Я засыпаю. Страстные поцелуи и сладкие слова. Это все возможно лишь во сне. Потому что между мной и Артемисом все закончилось, не успев начаться.

Глава 18

«Ты сам глупый»

Клаудия

Засыпать в автобусе оказалось плохой идеей, так как я проспала свою остановку.

Думаю, я недооценила свою усталость. Все из-за сеньоры Идальго, она заставила меня перемывать некоторые части дома, которые, итак, уже были более, чем чистыми. Думаю, это ее способ отомстить мне за то, что было в больнице. Водитель будит меня на последней остановке, на которой уже находится депо.

У меня проблемы.

Это последний автобус и последняя остановка. Я в нескольких улицах от дома. Водитель прощается, оставляя меня одну. Думаю о том, чтобы сказать ему, что мне никак не добраться домой, но он уже уходит, так что, видимо, он живет довольно близко и может дойти отсюда пешком.

Снимаю рюкзак с одного плеча, чтобы достать кошелек. Денег у меня не много. Зарплата, которую я получаю в доме Идальго, обычно вся уходит на лекарства мамы, университетские книги и проезд на автобусе. Хотя я умею разумно обращаться с деньгами, все эти траты не позволяют ничего откладывать.

Я кусаю нижнюю губу, считая банкноты в кошельке. Если я вызову такси, то у меня не будет денег на автобус до конца недели. Я возвращаю кошелек в рюкзак к книгам. Полагаю, что придется плестись по улицам, не стану отрицать, что страшновато, но у меня есть газовый баллончик и немного знаний с дополнительных курсов по самозащите.

Выхожу с остановки, осматриваюсь, вокруг никого нет. Делаю глубокий вдох и начинаю идти. Оранжевый свет, темная и пуста улица напоминают мне ту ночь:

- Посмотри на ее волосы! Какой кошмар! – какие-то подростки насмехаются надо мной в том, что обычно называется парком, но сейчас это мое убежище. Я сжимаю своего плюшевого мишку, загнанная в угол забора.

- Тем не менее, у нее милое личико, – говорит один. – Ну, если не обращать внимания на всю эту грязь.

Другой, с косичками, кладет руки на колени и склоняется ко мне.

- Где твоя мамочка, соплячка?

Несмотря на то, что я девочка, выросла я в атмосфере, в которой мне приходилось учиться защищаться.

- Если вы не оставите меня в покое, я буду кричать.

Тот, что с косичками смеется.

- Будешь кричать? Давай, вонючая сопля. – Он вытягивает руки, показывая на пустынный ночной парк. – Думаю, никто тебя не услышит.

Сжимающие мишку пальцы дрожат.

- Теперь скажи нам, где твоя мамочка? Она должна нам товар, и, если у нее нет денег… есть другие варианты, и она это знает.

Хотя я и не понимала, что они хотели сделать с моей мамой, я знала, что это что-то нехорошее, она всегда после этого плакала. Когда я не отвечаю, один из них так сильно хватает меня за лицо, что его пальцы впиваются мне в кожу. Я корчусь от боли.

- Я не собираюсь ждать всю ночь.

Со всей силы, что у меня есть, я сжимаю кулак и бью его между ног, как меня учила мама. Было нетрудно, учитывая мой низкий рост и тот факт, что он этого не ожидал. Он издает стон и падает на землю, я убегаю.

Бегу со всех ног, пробегая мимо качелей, горок, сквозь маленькие деревья, углубляясь дальше в парк. Не заметив, я оказываюсь на улице и оглядываюсь, за мной уже никто не бежит.

Замедляю шаг, тяжело дышу после бега. Нос заполняет запах горячей еды, я закрываю глаза и вдыхаю глубже.

О, нет, я выбежала на улицу ресторанов. Мама всегда говорила, что бы я сюда не ходила, смотреть на еду - это пытка. Несмотря на это я иногда сбегаю, думая, что одного запаха еды будет достаточно. Я останавливаюсь перед рестораном со странными буквами, через прозрачные окна все видно.

Я почти могу попробовать все, что там подают: Супы, мясо, хлеб, соки. Я облизываюсь, рот наполняется слюной.

Очень элегантный сеньор в костюме сидит во главе стола, широко улыбаясь остальным. Я понимаю, что это семья, рядом с ним сидит женщина, у нее на коленях сидит ребенок, а с другой стороны, мальчик примерно моего возраста. Перед ними, еще один мальчик, постарше.

Счастливая семья.

Интересно, каково это, иметь отца.

Не задумываясь, я кладу руку на стекло. Мальчик, который кажется моего возраста теперь стоит на ногах, и я замечаю, что он гораздо меньше меня. Его мама не замечает, как он подходит к окну и кладет на него свою руку прямо напротив моей. У него черные волосы и очень красивые голубые глаза.

Я улыбаюсь ему, и он отвечает мне тем же.

Мне очень хочется спросить, не поделится ли он со мной своей едой, совсем чуть-чуть. Но я знаю, что через стекло он меня не услышит поэтому, руками изображаю, как я ем и потираю живот.

Он, кажется, понимает, но прежде, чем ему удается что-то сказать, его хватают за руку и тянут от окна. Это женщина. Она смотрит на меня ледяным взглядом и уводит мальчика.

Все мои надежды на горячую еду покидают меня вместе с ним.

Опустив голову, я разворачиваюсь и собираюсь уходить.

- Хэй! – кто-то зовет меня. Я оборачиваюсь, в страхе увидеть тех пацанов из парка.

Это элегантный сеньор.

За ним его семья. Рядом останавливается черный автомобиль, и женщина начинает усаживать в него детей. Мальчик с голубыми глазами на прощание машет мне рукой. То, что постарше просто стоит и смотрит на меня, видимо, ожидая своего отца.

- Хэй, привет! – сеньор мило приветствует меня, у него теплая улыбка. Он садится передо мной на корточки. – Ты есть хочешь?

Я осторожно смотрю на него. Никто никогда не делает ничего хорошего, не прося что-то взамен. Так мама всегда говорит. Но я такая голодная.

Я легонько киваю.

- Ты одна? – качаю головой. – Где твоя мама?

За зоной качелей несколько кустов окружают лужайку в углу, которая стала нашим домом.

- Я тебя не обижу, – он протягивает мне руку. – Меня зовут Хуан. Как тебя зовут?

Я просто смотрю на его руку.

- Клаудия.

Его улыбка становится шире.

- Какое красивое имя, хорошо, Клаудия, я просто хочу помочь тебе, ладно? Ты можешь отвести меня к твоей маме?

Я вся настораживаюсь. Вдруг он один из тех мужчин, которые ищут мою маму, чтобы она потом плакала?

Я не верю в это. Он не похож на тех мужчин.

Неуверенно, мой взгляд падает на взрослого мальчика, который ждет своего отца. Они выглядели хорошими, когда ужинали семьей. Если бы сеньор был плохим, мальчик так не ждал бы его, я бы не стала.

Я беру его за руку и веду к маме. Когда мы проходим мимо мальчика, мужчина говорит ему:

- Артемис, садись в машину и скажи маме, что можно ехать домой. Альберт может остаться со мной, я приеду попозже на такси.

- Папа…

Мы быстро уходим, оставляя его позади. Из машины выходит высокий мужчина в черном костюме и идет за нами. Я напрягаюсь, сеньор сжимает мою руку.

- Спокойно, он просто будет охранять нас, хорошо?

Я снова киваю. Когда мы подходим к нашему убежищу в парке, мама уже не спит и смотрит обеспокоенно смотрит на нас. Сеньор отпускает мою руку и поворачивается ко мне.

- Я сейчас немного поговорю с твоей мамой. Можешь пока составить компанию Альберту?

Я смотрю на маму, она кивает, поэтому я слушаюсь.

Не знаю, о чем они говорят, или что происходит, но мы выходим оттуда и садимся в такси. Альберт и сеньор садятся в другую машину.

- Мамочка, куда мы едем?

У неё красные глаза, она не перестает плакать с тех пор, как поговорила с мужчиной.

- Мы едем в… все теперь будет по-другому, моя девочка, – она обхватывает мое лицо обеими руками. – Ради тебя, я изменюсь. Этот сеньор даст маме хорошую работу.

- У нас будет еда?

Она кивает, улыбаясь сквозь слезы.

- Много еды.

- И кровать?

- Да, и мы примем хороший душ.

Не могу поверить в это. Когда мы подъезжаем к дому, я с открытым ртом рассматриваю его. Он очень красивый, напоминает те дома из журналов, которыми мы иногда укрываемся.

Войдя в дом, сеньор Хуан знакомит нас со своей семьей: София, Артемис, Арес и Аполо. Мама благодарно опускает голову. Затем нам показывают комнату и уходят. Мы с мамой бежим в ванную, нам не хочется пачкать кровать. Это первая кровать за очень долгое время.

Сеньор Хуан приносит маме одежду сеньоры, а мне одежду взрослого мальчика, которого, как я теперь знаю, зовут Артемис. Шорты и майка мне великоваты, но мне не важно, они пахнут чистотой.

Мама измотана, она очень быстро засыпает. Я не виню ее, это кровать, лежать на ней кажется мечтой, но я очень хочу есть. Сеньор Хуан сказал, что мы можем есть все, что захотим.

На кухне я открываю холодильник и не могу поверить, что вижу все, что там есть. Не задумываюсь, я начинаю хватать всего понемногу: хлеб, сыр, ветчина, мармелад.

- У тебя живот будет болеть.

Я замираю, когда слышу голос. С хлебом руках я оборачиваюсь и вижу Артемиса.

- Ешь медленно.

Я проглатываю хлеб, что был у меня во рту.

- Прости, я…

Он мне мило улыбается.

- Я тебя не ругаю, глупышка, но тебе нужно есть медленно, и не столько всего за раз. У тебя будет болеть живот.

- Не называй меня глупой, – он, кажется, удивляется, но я продолжаю. – Ты сам глупый.

Произнеся это, я тут же сожалею. Мне нужно хорошо вести себя, иначе нас выгонят, так мама сказала.

- Прости.

- Все хорошо, – он не кажется обиженным. – Давай я что-нибудь приготовлю.

Той ночью, Артемис приготовил мне мой первый настоящий ужин за долгое время. И я пошла спать в кровать, а не на траву с газетами, с животом полным едой, а не воздухом. Это была лучшая ночь моего детства.

Домой я прихожу вымотанная. Путь домой был более долгим, чем я ожидала. Меня наполняется ностальгия от воспоминаний из той ночи. Открываю главную дверь и прижимаюсь к ней спиной. В гостиной темно, свет исходит только из камина. Тихую комнату заполняют звуки потрескивания горящего дерева.

Прежде чем увидеть, я чувствую его присутствие.

Наши с Артемисом взгляды встречаются. Свет камина отражается в его глазах. На нем как обычно костюм, однако, пиджак лежит на диване, рубашка немного расстёгнута, приоткрытая грудь, галстук развязан. Он только что вернулся с работы? Но уже почти полночь.

Он ничего не говорит, просто смотрит на меня. Не знаю, почему я не вижу того холода, на который постоянно жалуются Арес и Аполо. Я одна вижу его другим?

Неужели, я единственная, кому ты позволяешь видеть

через тебя

, буквально насквозь, Артемис?

Меня наполняет чувство, что я хорошо его знаю. Я чувствую, что он не стал бы поступать как его мать, изменять, что за всем этим обманом с невестой есть что-то еще. Я слишком наивная, думая так? Это отрицание? Прошло пять лет, возможно, он совершенно изменился и уже не является тем милым мальчиком, в которого я влюбилась много лет назад. Тогда, почему у меня такое чувство, что со мной он все тот же?

Он опускает голову и поднимается на ноги. Берет свой пиджак с дивана, и разворачиваясь идет к лестнице.

- Артемис.

Мой собственный голос застает меня врасплох. Что я делаю?

Он оборачивается, но не подходит, стоит на месте. Я отрываюсь от двери и иду к нему. Он осторожно наблюдает за каждым моим шагом, так что я останавливаюсь, оставляя между нами безопасную дистанцию.

- Скажи мне правду, Артемис, – он сводит бров.и – Я даю тебе эту возможность быть со мной честным.

Его голос нейтрален.

- О чем ты?

- Ты знаешь, о чем я говорю, – когда он ничего не говорит, я отчаянно вскидываю руки в воздух. – Забей, не знаю, о чем я думала.

Я удаляюсь от него, чувствуя себя идиоткой, видящей что-то, чего на самом деле нет. Я уже собираюсь выходить в коридор, ведущей в мою комнату, когда пара рук обхватываю меня сзади, останавливая. Артемис прижимает меня к себе, его грудь соприкасается с моей спиной. Он кладет голову мне на плечо, его голос тихий.

- Я не врал тебе, не играл с тобой. Я бы никогда не стал играть с тобой, Клаудия.

Я молчу, потому что знаю, что он и так все объяснит. Он не может сделать это, глядя мне в лицо.

- Я действительно порвал с ней, когда пришел за тобой в бар той ночью. Когда я поцеловал тебя, у меня никого не было, ты не была «другой», я бы никогда не поставил тебя в это положение.

- Но ты вернулся к ней.

Он не отвечает.

- Зачем ты поцеловал меня, если хотел вернуться к ней?

- Потому что я не хотел возвращаться к ней. Я хотел…

Я разворачиваюсь все еще в его руках. Обхватываю его лицо, заставляя посмотреть на меня, что было плохой идеей. Это просто пытка видеть его так близко.

- Чего ты хотел?

Искренность в его глазах поражает.

- Я хотел быть с тобой.

- Я не понимаю тебя, Артемис.

Он прижимается ко мне лбом, его дыхание касается моих губ.

- Я просто хочу, чтобы ты знала, что я не играл с тобой, я этого не хотел.

Я смотрю ему прямо в глаза.

- А теперь, чего ты хочешь? – Он закрывает глаза и в сомнениях кусает губы. Я отпускаю его лицо и делаю шаг назад. – Хочешь остаться с ней.

Артемис молчит, это ответ для меня. Я натягиваю улыбку.

- Хорошо, я понимаю. Я благодарна за то, что ты все прояснил для меня, так что мы можем вернуться к цивильным отношениям без того, чтобы мне хотелось убить тебя каждый раз, когда вижу, – я прощаюсь, помахивая руками. – Спокойной ночи, Артемис.

Я оставляю его в гостиной одного с опущенными плечами, как будто что-то, что больше него, нанесло ему поражение, еще до того, как началась битва.

Глава 19:

«Это была плохая идея»

Артемис

Не могу перестать смотреть на нее.

Я пытался отвлечься, обсудить с отцом дела или общественные связи с мамой. Даже пытался затеять разговор с Аресом, но едва входит Клаудия, я не могу оторвать от нее глаз, как бы не старался, и это мне не нравится. Меня раздражает это чувство потери контроля.

Мы на рождественских каникулах в Греции. Любимое место и традиция нашей семьи. Клаудия со своей матерью как обычно приехали с нами, но в это раз, в частности, потому, что Клаудии нужно ухаживать за дедушкой. Она выглядит такой расслабленной рядом с ним, кажется, у них очень теплые отношения. Мне никогда не удавалось наладить с ним такие отношения. Я его очень уважаю, он мой образец для подражания, но у нас не было возможности узнать друг друга лучше.

Мы на террасе отеля, сидим за длинным столом. Вечернее солнце придает всему оранжевый оттенок. Мама пьет свое любимое вино, отец занят графиками в планшете, Арес и Аполо в своих телефонах, комментируют фотографию, которую мы сделали утром, видимо, она разлетелась по интернету.

Дедушка ушел отдыхать, а Клаудия сидит за столом напротив меня. На ней красный купальник, который сочетается с ее волосами, и почти прозрачное пляжное платье, которое едва ее прикрывает. Тем не менее, я вижу ее декольте. Кожа выглядит такой мягкой, что я не могу не представлять, как провожу языком по ее шее, спускаясь к груди.

Качаю головой, отводя взгляд.

Не будь извращенцем, Артемис.

Эта женщина скоро меня погубит.

Мои мысли стали еще извращённое после того поцелуя на кухне, когда я попробовал ее, почувствовал, услышал ее стоны. Это все заставило меня хотеть ее все больше и больше.

Но ничего не выйдет, так что перестань фантазировать.

Клаудия обеими руками берет кусок арбуза и, прикасаясь к нему губами, кусает. Эти мягкие губы слегка краснеют, пока она поглощает ягоду. Я хочу встать, обхватить ее за шею и поцеловать, попробовать сладкие от арбуза губы.

Как я уже сказал, у меня проблемы с концентрацией, когда она рядом.

Клаудия, кажется, замечает мой взгляд, и ее глаза встречаются с моими. Она хмурится и шепчет мне.

- Что?

Просто фантазирую о тысяче вариантов, как бы я мог трахнуть тебя.

- Ничего.

Она немного загорела, от чего веснушки на ее щеках и носу стали виднее.

Клаудия смотрит на меня недоумевающим взглядом, а затем продолжает есть, так что я поднимаюсь. Мне нужно подышать, пока я не возбудился прямо на глазах у всей семьи.

На лифте я поднимаюсь в наш номер с руками в карманах шортов. Несколько женщин в униформе заходят в лифт, и я слышу, как они перешептываются и смеются, периодически поглядывая на меня. Я уже привык к женскому вниманию, но я не из тех мужчин, которые из-за этого зазнаются. В конце концов, привлекательность не делает меня лучше или хуже кого-то. Хотя это и облегчает мне отношения с женщинами, в этом нет никакого смысла, если я не могу бороться за внимание женщины, которая важна для меня.

Вхожу в номер, дедушка сидит на диване, смотрит фильм с чашкой попкорна в руках. Я скромно улыбаюсь ему в приветствии и направляюсь в свою комнату. Это огромный номер.