Чёрное солнце

Глава 2 Nachtsonne

Нахмурившись, я окинула взглядом зону вокруг главного бассейна, смотря своими глазами, но не простирая свет.

Я не хотела помешать.

Я буквально только что услышала о второй партии новоприбывших.

В отличие от видящих, которые прилетели на вертолётах с материка, эта вторая группа пришла в наш лагерь пешком, с той стороны острова, которая поросла джунглями. А значит, они прошли через обширный национальный парк, по его песчаным тропам, окружённым джунглями, лианами, папоротниками, пальмами и другой растительностью, не говоря уж о птицах-носорогах, гигантских варанах, ядовитых змеях и пауках, агрессивных мартышках и каймановых черепахах.

Джем сказал мне, что кем бы ни были наши посетители, они, похоже, знали Блэка.

По крайней мере, они с ним знакомы.

Джем также сказал, что Ковбой и Декс отвели их к бассейну, где Блэк, видимо, вершил суд и ел ланч.

Глядя на кристально-синие воды и водопад над приподнятым плавательным бассейном, я нахмурилась и просканировала ряды столиков под темно-синими зонтиками.

Я видела несколько видящих и людей, отдыхавших там в купальниках и саронгах. Некоторые дремали, некоторые читали или тихо переговаривались между собой, или пили напитки со льдом, ели сате[2] и другие закуски.

Джакс читал книгу, свернувшись на шезлонге с синей обивкой. Рядом с ним Холо, кажется, дремал в тени другого зонтика. Разлёгшись на животе под солнцем, Мика болтала с Ярли, которая тоже была в бикини. Они обе, кажется, пили маргариту со льдом и принимали солнечные ванны.

Несколько молодых видящих плескались в бассейне и смеялись, но даже их выходки казались вялыми из-за полуденной жары.

Я заметила, что это время превратилось для нашей группы в своеобразный период сиесты — как минимум тогда, когда не происходило ничего срочного или ограниченного по времени. Начиная примерно со времени ланча до раннего вечера, многие из наших людей расслаблялись и в самые жаркие часы дня предавались типично островным занятиям — плавали в океане, принимали солнечные ванны, рыбачили, ныряли за ракушками, даже копались в песке и бесцельно дрейфовали в бассейне.

Обычно видящие в нашей группе вставали рано — примерно в три-четыре часа утра. Они работали примерно до часу, съедали поздний ланч, затем расслаблялись у бассейна или на пляже примерно до четырёх часов, а потом немного дремали. Проснувшись, они ужинали, затем большинство из них работали или учились вечером, обычно часов до десяти-одиннадцати, а затем цикл начинался заново.

Люди в нашей группе, насколько я заметила, тоже постепенно переходили на такой график с тех пор, как мы перебрались на остров.

Я тоже постепенно привыкала.

Однако по правде говоря, я не могла решить, нравится ли мне это.

Одна вещь, которая во всем этом мне точно не нравилась — это то, что я не получала много времени с Блэком, по крайней мере, наедине. Я мало видела его в нашем общем бунгало, если только он не приходил или не уходил куда-то. В большинстве случаев его уже не было, когда я просыпалась, а приходил он после того, как я засыпала.

Я пыталась подстроиться под его расписание, просыпаться вместе с ним и не засыпать, пока он не возвращался после своих дел с другими видящими и человеческими сотрудниками, но мы все равно обычно не виделись. Я даже не помню, когда в последний раз нам удавалось просто поговорить вдвоём, хотя бы не с глазу на глаз.

По правде говоря, это начинало меня беспокоить.

Это начинало сильно меня беспокоить.

Более того, я физически реагировала на разлуку с ним до такой степени, что мне сложно было нормально питаться, и мои сны становились странными, если не откровенно пугающими. Серьёзно, если быть совсем уж честной, мне сложно было нормально функционировать, не говоря уж о том, чтобы относительно нормально реагировать на вещи в эмоциональном плане.

Я пыталась быть терпеливой.

Я знала, как сильно занят Блэк.

Он организовывал здесь целую чёртову колонию.

У него имелись свои приоритеты, и Блэк ясно дал мне понять, что для меня у него тоже есть приоритеты. Эти приоритеты больше подразумевали мою помощь ему с тем, чтобы привести в норму его странный лагерь видящих и людей, а не с тем, чтобы мы проводили время вместе как женатые люди. Я знала, Блэку нужно сосредоточиться и создать для всех новую нормальность, но…

Но да, я не очень хорошо с этим справлялась.

Пока что я заставила себя проглотить это.

Я выполняла задания, которые мне поручали, и вызывалась добровольцем на новые задачи всякий раз, когда в моем расписании образовывалась дыра. Я вставала рано вместе со всеми. Я занимала все своё время, помогая Джему организовать курсы «ассимиляции» видящих, проводя оценки навыков и психики, практикуясь в mulei, боевом искусстве видящих, учась у некоторых людей охотиться и рыбачить, изо всех своих чёртовых сил стараясь выучить язык видящих, прекси, и работая над своими экстрасенсорными навыками.

Я старалась не путаться у Блэка под ногами, не беспокоить его.

Я старалась без жалоб дать ему столько пространства, сколько ему нужно.

Но да… я не очень хорошо с этим справлялась.

Не существовало адекватных слов, описывающих то, как я с этим не справлялась.

Я скучала по нему. Я скучала по его свету. Я скучала по разговорам с ним. Я скучала по его чувству юмора, его смеху, странным, чудаковатым вещам, которые он говорил и делал. Я скучала по возможности спать с ним рядом по ночам, ощущать его тело, смотреть на него. Я могла бы перечислить все эти вещи, но этого все равно недостаточно — это не отражало адекватным образом то, что я на самом деле чувствовала.

Тоска по Блэку не походила на тоску по кому-то в нормальном смысле слова. По правде говоря, это чувство начинало напоминать бессознательную, почти физическую нехватку, и мне приходилось прикладывать все большие и большие усилия, чтобы не вести себя агрессивно, когда кто-то провоцировал это чувство.

Я решила, что дам Блэку ещё одну неделю.

Если к концу той недели он все ещё не найдёт для меня времени, мне придётся загнать его в угол.

Я вовсе не предвкушала этот момент.

С другой стороны, я знала, что если не предприму ничего в ближайшее время, то в итоге наору на него в публичном месте — наверное, в самый неподобающий момент из возможных, да ещё и сломаю что-нибудь вдобавок.

Моя паранойя усиливалась.

Моё собственничество усиливалось.

Более того, ни одно из этих чувств уже сейчас не было на «хорошем» уровне.

В итоге я бы выдумала абсурдные обвинения или выстроила в голове детальные истории. Я бы убедила себя во всевозможных вещах, которые он якобы делал или думал, а из доказательств у меня был бы только мой страх.

Если ситуация пойдёт развиваться в эту сторону, это не кончится добром для нас обоих.

Джем, кажется, хотя бы частично улавливал, что со мной происходит.

Я несколько раз замечала его сочувствующие взгляды.

Я также замечала, как он вздрагивает от боли, исходящей из моего света.

Я слышала, как он тоже бурчит себе под нос на Блэка.

Он не говорил мне ничего в лицо, но я несколько раз чувствовала, как он думает об этом, пытается решить, не стоит ли ему привлечь кого-то из старших видящих — может, чтобы устроить какое-то вмешательство. Он ещё не принял такое решение, по крайней мере, пока что, но он определённо думал об этом. Пока что все принимало форму лёгких подколов и невинных с виду вопросов.

Он несколько раз в день спрашивал меня, где Блэк, почему я не работала непосредственно с ним над некоторыми вещами. Он спросил, почему Блэк не учил меня прекси, усиленно намекал, что легче учиться у того, с кем ты делишь свет.

По той же причине он спросил, почему я не учусь mulei от Блэка.

Пока что все это были невинные, косвенные, беззаботные вопросы — но я знала, что скоро последуют прямые вопросы.

По правде говоря, я начинала воздействовать на людей вокруг.

Сначала я ощутила это на других видящих — особенно на мужчинах-видящих.

Джем скрывал это лучше большинства из них. Я улавливала куда более сильные реакции от Холо и Джакса, не говоря уж о нескольких новоприбывших, которые не знали меня и моих отношений со здешним хозяином.

Теперь, когда прошло несколько недель, а я практически не побыла наедине с Блэком, я чувствовала, что люди тоже начинают реагировать на мою депривацию света. Более того, видящие все более открыто показывали свой дискомфорт возле меня, особенно когда находились наедине со мной. Джакс, пожалуй, наименее деликатно показывал этот факт.

Вдобавок к шуточкам Блэка по тому же поводу, Джем к тому времени более-менее прямо сказал мне, что Джакс откровенно на меня запал.

Ещё сильнее меня беспокоило то, что несколько женщин-видящих в нашем лагере начали вести себя довольно странно в моем присутствии, хотя обычно они были куда менее агрессивными. Заметнее всего это было с теми, которые казались бисексуальными или заинтересованными в женщинах.

Они также все сильнее вторгались в мой свет — до такой степени, что я уже из кожи вон лезла, чтобы избегать некоторых из них. Одна видящая в особенности, поразительная видящая с японской внешностью и ярко-зелёными глазами, Лариссе, несколько дней так откровенно клеилась ко мне своим светом, что я уже начинала её побаиваться.

Последней каплей, заставившей меня попросить Ярли, чтобы та держала её подальше от меня, стал случай, когда я задремала на шезлонге у главного бассейна, а проснувшись, обнаружила, что та самая женщина-видящая буквально домогается до моего света. Я открыла глаза и увидела, что она лежит на соседнем шезлонге, откровенно пялится на меня, а взгляд её зелёных глаз выразительно сосредоточился на моем лице.

Я встала и буквально убежала от неё — не думаю, что когда-либо в жизни вот так удирала от мужчины или женщины.

Даже Ярли и Мика вели себя в моем присутствии все более странно, и ситуация становилась неловкой, потому что я много работала с ними обеими.

А ещё они обе очень нравились мне, и я начинала считать их друзьями.

С учётом вышесказанного, я чертовски надеялась, что женщины-видящие, с которыми я сталкивалась за последние несколько недель — включая Ярли и Мику — не реагировали точно так же на Блэка.

Даже при мысли о такой возможности или о том, как Лариссе вытворит этот фокус с домогательством света на Блэке, мой aleimi и разум скручивало узлами, от которых становилось сложно дышать, не говоря уж о том, чтобы мыслить хоть отдалённо логично.

Даже сейчас эта мысль заставила мой пульс ускориться, вынудила с трудом сглотнуть и отвести взгляд — я осознала, что бессознательно пялилась на Мику и Ярли в их крошечных бикини, пока они смеялись и потягивали маргариту из бокалов с солёными краями, расслабившись на шезлонге.

Джем изо всех сил старался успокоить меня относительно чужих реакций на меня, хоть и в типичной для видящих окольной и косвенной манере. Он между делом упоминал, что женщины-видящие склонны быть более агрессивными и откровенными в отношении секса, чем мужчины — в основном по культурным причинам, но также и по биологическим. Он также небрежно упоминал, что заметил, как Блэк все больше времени проводит со своими человеческими сотрудниками — и с видящими-мужчинами.

Хоть его слова и не очень расслабили меня, я оценила его старания.

— Мири, — голос выдернул меня из мыслей и заставил повернуться.

Ярли меня заметила. Когда я вновь сосредоточилась на нереальной симметрии черт её лица, она улыбнулась и посмотрела на меня в ответ. Взмахом запястья и пальцев она показала на другой конец бассейна.

— Они на нижней террасе, — сказала она. — Он тебя ждёт.

Кивнув, я улыбнулась в ответ.

Я не стала спрашивать, кто меня ждёт.

И все же моя озадаченность усилилась, когда я последовала в направлении её показывающих пальцев.

Блэк ждал меня? Я знала, он по какой-то причине хотел моего присутствия, но я понятия не имела, почему. И тем более не знала, зачем он вообще утруждался и дожидался меня перед тем, как начать. Я все равно ни черта не знала о местных и даже не говорила на их языке.

Добравшись до другого конца приподнятой платформы, я посмотрела с зоны у бассейна, вымощенной синим кафелем, на деревянную террасу внизу. Как только я сосредоточилась на зоне, вмещавшей бар нижнего уровня, столики и синие зонтики, я тут же их увидела. Блэк сидел посередине, одетый в наполовину расстёгнутую рубашку и тёмные брюки. Джем сидел слева от него, но вокруг него я видела в основном людей, включая Энджел, Ника, Истона, Ковбоя и Фрэнка.

Прямо напротив Блэка сидели три мужчины, которых я не узнала, но они казались местными. Один из них был одет в униформу — наверное, униформу рейнджера, осознала я, наблюдая, как мужчина серьёзно кивает в ответ на какие-то слова Блэка.

Не желая мешать, я спустилась по деревянным лестницам и осторожно приблизилась к их столику в тени зонтиков. Опустившись на нижний уровень, я встретилась с Блэком взглядом ровно настолько, чтобы он кивнул, затем мотнул подбородком на кресло прямо справа от него.

Мои глаза проследили за движением.

Он оставил этот стул свободным для меня.

Обойдя вокруг столика, я протиснулась между Энджел и Ковбоем, чтобы добраться до Блэка. Как только я очутилась достаточно близко и выдвинула деревянный стульчик, я ощутила, как мой свет резко отреагировал на его близость ещё до того, как я опустилась на сиденье.

Я видела, как Блэк вздрогнул.

Как только я полностью оказалась в его свете, Блэк вздрогнул во второй раз и поёрзал на деревянном стуле, но не отодвинулся и даже не посмотрел мне в глаза. Мельком покосившись на меня, когда я села рядом, Блэк снова перенёс свой вес и оперся руками на деревянный стол. И все же его боль шёпотом проносилась по венам моего света, отчего сложно было усидеть на месте неподвижно. Его свет двигался вокруг меня так, словно отделился от остального Блэка — он обвивался вокруг моих ног, окутывал меня и пробирался внутрь, особенно в мою грудь, ладони и низ живота.

Как бы это ни мешало мыслить связно, я чувствовала, что часть меня тоже притягивает Блэка, пытается завлечь его ещё глубже в себя. Я чувствовала эту разъединённость даже тогда, когда он находился так близко, и это так сильно раздражало меня на каком-то уровне, что мне пришлось закусить губу, чтобы заставить себя промолчать.

Я понятия не имела, что я могла сказать и по какому поводу.

В итоге я сосредоточила свой разум и взгляд на столе, на людях, сидевших вокруг помимо Блэка, и на том, что я вообще здесь делала.

Все за столом теперь выглядели серьёзными.

Как только мы с Блэком посмотрели на остальных, человек-таец в униформе рейнджера продолжил говорить, словно он дожидался, когда я сяду. Как только он заговорил, я осознала, что он говорил в равной мере на английском и тайском, в основном периодически срываясь с английского, чтобы говорить с Блэком более бегло на своём родном языке.

— …Два дня назад, — сказал мужчина на английском с сильным акцентом, отвечая на вопрос, который явно задали до моего прихода. — Должен быть всего день. Поход, один день. Нельзя разбивать тут лагерь без разрешения.

— Вы проверили их документы? — спросил Блэк, хмурясь. — Они были легальными туристами? — он помедлил. — Они не имели отношения к местным властям? Или не приехали сюда за мной?

Мужчина переключился на тайский, отвечая Блэку быстрой чередой слов на том языке.

Через несколько минут его речи Блэк кивнул и поднял руку, показывая, что он понял, и мужчина может оборваться своё объяснение.

— Понял. Так что заставляет вас думать, что с ними случилось что-то из ряда вон выходящее? — Блэк нахмурился, опираясь на свои мускулистые и все более загорелые руки, лежавшие на столе. — …то есть, не обычная для туристов тупость? Пьянство в походе, селфи на краю обрыва, укусы пауков, укусы змей, падение на крутой тропе и перелом чего-нибудь. Два дня — это не очень много. Вы послали кого-нибудь на их поиски?

— Конечно.

— И вы их не нашли? Никакого следа? — Блэк нахмурился, делая плавный жест, словно охватывающий остров целиком. — Это большой остров, Артхит. Почему вы не думаете, что они попросту потерялись?

Рейнджер один раз качнул головой.

— Нет, Мангаан, — он покачал головой. — Мы отслеживать их. Сомчай и я.

Он показал на тайца, сидевшего рядом с ним на деревянном стуле и пьющего что-то вроде кофейного смузи. С виду он был лет на двадцать моложе того, что в униформе рейнджера — того, которого Блэк назвал Артхит. Я заметила, что молодой рейнджер был красивым и довольно высоким для тайца. Одну его руку покрывала тату-рукав, выглядывавшая из-под темно-зелёной футболки. Его длинные черные волосы были убраны в свободный пучок, на пальцах красовалось несколько колец.

Для рейнджера он выглядел весьма по-хипстерски.

Артхит продолжил говорить.

— Мы найти их след… отследить их. Сомчай хорош со следами… но они пропали… исчезли, — он показал вверх, в сторону покрытой джунглями горы. — Недалеко от места, где живут Nachtsonne. Следы ног обрываются. Там предупреждающая статуя… предупреждают чужаков. Мы знать это, Nachtsonne говорят держаться подальше. Сомчай видеть возню в следах. Может, погоня. Мы думаем, может, Nachtsonne схватить их. Мы не знать, почему.

— Nachtsonne, — пробормотал Ник. — Разве это не означает «Ночное Солнце» по-немецки?

Я покосилась на него, вскинув бровь.

Я все ещё пыталась осознать все, что сказал Артхит.

По другую сторону от Ника Энджел тоже хмурилась, озадаченно сморщив лоб.

Не они одни. Для меня это тоже новости.

Не просто странность названия Nachtsonne, но и тот факт, что мы вообще с кем-то делили этот остров, помимо немногочисленных рейнджеров парка да случайных морских биологов или туристов-мазохистов.

Это слишком значимая деталь, чтобы Блэк её опустил.

Блэк тоже хмурился, но он выглядел менее удивлённым словами рейнджера.

— С чего бы им, бл*дь, похищать парочку японских туристов? — спросил Блэк.

— Не японских, — рейнджер покачал головой, затем пожал плечами, словно повторно обдумав свои слова. — Типа японских. Но теперь он живёт тут. Местный. Бангкок. Его жена американка, — он показал на лицо. — Японка. Не белая. Но американка.

— Они работают в Бангкоке?

— Chai, krop, — сказал рейнджер, кивая с энтузиазмом.

Я знала, что по-тайски это означает «да».

— У них с собой есть телефоны? — спросил Блэк. — Что-нибудь, что мы можем отследить?

— Телефоны? Да. Наверное. Делать много фото, — рейнджер усмехнулся. — Муж городской. Не любить джунгли, думаю. Жена милая. Может, немного нарываться на опасность, чокнутая фаранг[3], но jai-dii… милая.

Выражение лица рейнджера сделалось обеспокоенным, когда он посмотрел налево от себя, на покрытую джунглями гору. Вершина высоко поднималась над низменностями пляжа, где мы сейчас находились.

— Два дня долгий срок. Нет еда. Мало вода. Мы не знать, почему Nachtsonne хотеть их. Они городские люди.

Блэк выдохнул, откидываясь на спинку стула.

— Ладно, — сказал он. — Я могу послать людей и беспилотники, посмотреть, сумеем ли мы присмотреться к ним. У вас есть кто-то, кто говорит с ними? С Nachtsonne? Кто-нибудь, кто дружен с ними?

В ответ на пустой взгляд рейнджера Блэк переключился на тайский, быстро заговорив с ним.

Выражение лица рейнджера прояснилось.

Он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Нет. Они не таец.

— Они говорят по-тайски? — спросил Блэк, хмурясь. — Должны ведь, верно? Они пробыли здесь сколько? Годы, верно? Они все равно должны что-то понимать по-тайски.

Мужчина покачал головой.

— Нет-нет. В основном немецкий. Nit-noy тайский. Nit-noy английский. Мы говорить по-немецки с ними. Использовать переводчик, — он показал на телефон, наверное, имея в виду приложение-переводчик, через которое они говорили с Nachtsonne.

От меня не укрылась абсурдность всего этого, но рейнджер все ещё говорил.

— …Их лидер понимать. Он почти знать тайский. Но я слышал, у них теперь новый лидер. Старый умер. Мы не говорить с ними после того, как услышать это, до сих пор. Они не станут говорить с нами о фаранге из Бангкока. Они говорить, мы допустить ошибку.

Блэк нахмурился, покосившись на меня и побарабанив пальцами по столу.

Я не могла скрыть своё недоумение.

— Немцы? — пробормотала я. Зеркально вторя хмурому взгляду Блэка, я подалась к столу, ближе к мужчине в униформе рейнджера. — Вы сказали, они говорят по-немецки? Вы уверены? — я покосилась на Ника. — Так Ник прав? Они называют себя «Ночное Солнце»?

Когда рейнджер с энтузиазмом закивал, я нахмурилась ещё сильнее.

— Они белые? — при виде недоумевающего рейнджера я поправилась. — Фаранг? Они иностранцы? Из Европы?

Мужчина улыбнулся, кивая.

— Да. В основном да. Быть здесь долгое время, как сказать Блэк-кун. Много, много лет, — он покрутил пальцем у виска, намекая на сумасшествие. — Мы оставлять их в покое. Мы слышать, они иногда торговать с материком. Друзья там. Они приезжать в баркасах, но ненадолго. В основном курить. Иногда птицы… экзотические птицы. Змеи.

Я бросила на Блэка озадаченный взгляд.

Иностранцы, живущие на острове как бездомные собаки?

Иностранцы, называющие себя Ночное Солнце?

Иностранцы, которые плавают на материк на баркасах, чтобы торговать травкой и экзотическими змеями?

Ответив мне таким же озадаченным взглядом, Блэк поджал губы, и в его золотых глазах отразилось солнце. Судя по выражению его лица, у меня опять сложилось впечатление, что он меньше меня удивлён этой информацией. Я гадала, как долго он знал, что делит остров с этими людьми.

Я также гадала, кто они такие на самом деле.

Были ли они наркодилерами, посвящавшими своё время выращиванию? Похоже, что для них это скорее подработка — и необязательно причина, по которой они здесь находились. Сколько же они здесь пробыли? И почему они тут поселились?

«Это сложно, док», — тихо пробормотал Блэк в моем сознании.

Я выгнула бровь. «Это я поняла. Ты явно знаешь, кто они такие. И ты просто позволяешь им жить здесь? Почему?»

Он слегка пожал одним плечом.

«До сих пор они никого не похищали».

Я кивнула, признавая его слова взмахом ладони.

«Справедливо, — затем я обдумала его слова, недоумевая. — Как думаешь, с чего бы им делать это сейчас? Может, тот новый лидер, который у них появился? Может, они слишком долго прожили в уединении? Рейнджеры, похоже, думают, что они немного сумасшедшие. Сомневаюсь, что это потому, что они скурили слишком много собственного продукта. Наверняка происходит что-то ещё».

Слегка нахмурившись в ответ на мои слова, Блэк мельком взглянул на меня, затем посмотрел обратно на тайца в униформе рейнджера.

— В последнее время не наблюдалось большого прилива туристов? — спросил он. — Может, колония начала нервничать? Они всегда нервозно относились к чужакам.

Рейнджер нахмурился, затем один раз качнул головой.

— Нет, — сказал он, проводя по волосам, в которых уже проглядывала седина. — Не больше туристов, чем обычно. Мы пытаться отвести их от Nachtsonne, но мы никогда не иметь причина беспокоиться, что они им навредить. Может, слишком много подходить слишком близко. Фаранг не слушать. Может, последние тоже подошли слишком близко.

— Последние? — я повернулась, посмотрев ему в глаза. — Исчезали и другие люди?

Артхит бросил на меня виноватый взгляд.

— Люди иногда исчезать, — объяснил он. — Мы не всегда знать, почему.

Слегка стиснув зубы, я взглянула на Блэка, который посмотрел на меня таким же мрачным взглядом.

«Он не ошибается», — прокомментировал Блэк.

Я тихо фыркнула, но у меня не имелось хорошего ответа на такое.

В любом случае, я все ещё отвлекалась на самого Блэка.

Например, на тот факт, что теперь он стал ещё более загорелым, чем в последний раз, когда я по-настоящему видела его лицо при полном освещении.

Он также выглядел так, будто намного больше времени посвящал тренировкам с тех пор, как мы сюда приехали. Не похоже, чтобы он набрал вес, но что-то в его чертах казалось более отточенным, даже если не считать сильно загорелой кожи. У меня сложилось впечатление, что его грудь и руки (по крайней мере, то, что я могла видеть под рубашкой с короткими рукавами) приобрели ещё более отчётливые очертания, чем его скулы.

Его черные волосы спереди посветлели, словно он плавал.

Я все ещё изучала его лицо, когда Блэк перевёл пристальный взгляд на Артхита, все ещё хмурясь.

— Что насчёт этого нового лидера? — сказал Блэк. — Что вам о нем известно?

Его голос зазвучал грубее.

Часть меня хотела и в этом увидеть глубинный смысл.

В то же время я постаралась сосредоточиться на том, зачем я здесь находилась — что я до сих пор не до конца понимала. Я не могла понимать, что именно я привносила в эту встречу.

«Я хотел, чтобы ты была здесь, — прорычал Блэк в моем сознании. — Тебя это нах*й устраивает, док? Или мне сначала надо было получить разрешение у чёртовой бригады иммигрантов?»

Слегка подпрыгнув, я удивлённо посмотрела на него.

Блэк не посмотрел на меня в ответ.

В итоге я не ответила — в основном, потому что не знала, как ответить.

Артхит все равно сейчас отвечал на его вопрос.

— Мы мало что знаем, мистер Блэк, — сказал он, пожимая плечами. — Один из молодых говорит, что старый лидер мёртв, это новый. Он говорить, что он свирепее старого. Они называют его Sua… Тигр. Молодой говорить, он хорош. Хороший лидер.

Артхит пожал плечами, словно сам не знал, что имеет в виду, и тем более не знал, согласен ли он с тем, что новый лидер «хорош».

Блэк нахмурился.

— Он рождён здесь? Он из местных людей? Или он новенький?

Артхит поднял ладони.

— Не знаю, мистер Блэк. Они время от времени получать новеньких. Я спрашивать, когда увидеть в следующий раз. Наверное, достаточно стар… рождён здесь. А может, просто очень силен, так что они принимать его как новый шеф. Если не мирный, если не принимать, некоторые уехать, да?

В этот раз Блэк и Ковбой переглянулись.

Ковбой тоже хмурился.

— Ладно, — сказал Блэк, снова сосредоточившись на Артхите. — Есть ещё что-нибудь, что нам следует знать? У них там нет оружия, ведь так? Нам не о чем беспокоиться?

Артхит покачал головой.

— Не знаю, мистер Блэк. Они торговать с материком. Может, они торговать на оружие.

Блэк кивнул, все ещё стискивая зубы.

— Ладно. Мы сегодня пошлём беспилотники. Людей завтра.

Артхит улыбнулся.

— Спасибо, мистер Блэк. Два дня долгий срок.

В этот раз нахмурилась уже я. И уже я посмотрела на высокую вершину в джунглях, возвышавшуюся над нашим относительно цивилизованным анклавом.

Да, два дня там, без воды и еды, в такой жаре, да ещё и, возможно, в плену группы чокнутых немцев, называвших себя «Ночное Солнце» — это действительно долгий срок.

Я лишь надеялась, что мы ещё не опоздали.