Черный рыцарь

Глава 12 Рыцарь презирает боль

Никогда в жизни Дрейк не испытывал страха, подобного тому, что охватил его в эту минуту. Рейвен выглядела такой маленькой, такой беззащитной, и он испугался за нее.

— Что здесь делает Рейвен?

— Она здесь по моему приказу, — сказал Уолдо. — Но она потребовала показать тебя, прежде чем войдет в замок. Она не верила, что я не убью тебя до ее появления. Глупая девчонка думает, что спасает тебя. — Он оценивающе взглянул на Дрейка. — Ты выглядишь лучше, чем я ожидал. — Его слова были полны презрения, хотя в них можно было уловить и едва заметный намек на восхищение. — Некоторые считают тебя неуязвимым, но у каждого есть определенный предел. И все же я не понимаю. Ты не похож на человека, которого морили голодом. Другой на твоем месте был бы едва жив.

— Может, меня действительно невозможно уничтожить, — ответил Дрейк.

— Такого человека просто не существует, — с издевкой заметил Уолдо. Он кивнул одному из стражников: — Подведи его ближе, чтобы его шлюха могла увидеть своего Черного рыцаря.

Дрейка подтащили к бойницам и поставили так, чтобы он был виден снизу. Рейвен прикрыла рукой глаза от солнца и рассматривала его. Отбросив осторожность, Дрейк сложил руки рупором и закричал:

— Беги, Рейвен! Уолдо нельзя доверять. Сбереги себя ради меня.

— Мерзавец, — процедил Уолдо сквозь стиснутые зубы и оттолкнул Дрейка от бойницы. Дрейк упал на колени, но тут же вскочил. — Теперь, когда ты увидела своего любовника, — крикнул Уолдо Рейвен, — можешь войти в замок! Никто не сделает тебе ничего плохого.

Дафф появился на парапете рядом с Уолдо и нахмурился, увидев внизу сестру.

— Это же Рейвен!

Надежда ожила в душе Дрейка при появлении Даффа. Хотя Дафф никогда не отличался сильным характером, он все же был братом Рейвен и должен был защищать ее.

— Уолдо желает зла твоей сестре, — предупредил он Даффа. — Не дай ему обидеть ее.

— Не вмешивайся в это дело, — посоветовал Даффу Уолдо. — Рейвен теперь моя жена, так что позволь уж мне разобраться с ней так, как я считаю нужным.

— Ты обещал, что не сделаешь Рейвен ничего плохого, — сказал Дафф, удивив Дрейка. Дафф никогда не был склонен высказывать свое мнение, предпочитая следовать во всем. Уолдо, и Дрейк всегда считал его бесхребетным.

— Я не обижу Рейвен, — легко солгал Уолдо. — Она, конечно, будет наказана, ведь она сделала из меня рогоносца. И я вправе спросить с нее. Но могу заверить тебя, что она мне нужна живой, чтобы родить мне наследника.

Дафф с сомнением посмотрел на Уолдо, но спорить дальше не стал. Дрейк тут же решил закрепить свой маленький успех.

— На твоем месте я бы присматривал за Уолдо, Дафф. Рейвен — твоя единственная сестра. Насколько я помню, первая твоя сестра умерла при загадочных обстоятельствах, будучи женой Уолдо. Он сумел достаточно убедительно объяснить, как это вполне здоровая женщина могла вдруг заболеть и так быстро умереть?

Задумчивое выражение лица Даффа вселило в Дрейка новую надежду. Он молился, чтобы сомнение, которое он заронил в душу Даффа, укрепилось и спасло Рейвен от беды.

— Слабость не к лицу рыцарю, — упрекнул Уолдо Даффа. — Покажись Рейвен и убеди ее войти в замок.

Дафф подошел к бойнице и посмотрел вниз на Рейвен.

— Сестра! — громко крикнул он. — Я обещаю, что тебе ничто не угрожает. Ты должна вернуться к своему мужу. Со временем он простит тебя.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Уолдо. Дрейк, кинувшись к бойнице, крикнул:

— Не верь им, Рейвен. Беги!

Уолдо оттащил Дрейка и толкнул его к стражникам, которые тут же вцепились в него и не подпустили больше к бойнице.

Едва взглянув на Дрейка, Рейвен поняла, как сильно он пострадал из-за нее. Хотя она не могла рассмотреть всех синяков и ссадин с такого расстояния, по его голосу и по тому, как он держался, она поняла, что его истязали. Огромным усилием воли она старалась сохранить спокойствие и не броситься в замок с мольбами о пощаде. И все же, несмотря на предупреждение Дрейка, она не собиралась бежать.

Обещание Даффа, что она не пострадает, не особенно успокоило ее, потому что Дафф ни сейчас, ни раньше не был ее защитником. Зная, насколько коварен Уолдо, она решила действовать по-своему.

— Подведите Дрейка к опускной решетке. Я не войду, пока не поговорю с ним.

— Дрянь, — пробормотал Уолдо себе под нос. — Ладно! — крикнул он. — Твой любовник встретит тебя.

Рейвен даже не знала, что затаила дыхание, пока вдруг не почувствовала, что от недостатка воздуха у нее закружилась голова. Она вздохнула всей грудью и направила лошадь к подъемному мосту. Миновав барбикан (Барбикан (ист.) — постройка, обороняющая подъемный мост), она натянула поводья и остановилась у самой опускной решетки. Она ждала появления Дрейка, и сердце ее готово было выпрыгнуть из груди.

Она громко ахнула, увидев, что его с двух сторон поддерживают стражники. Он выглядел так ужасно, что она едва сдержала слезы. Не думая о собственной безопасности, она миновала решетку, соскочила с лошади и бросилась к Дрейку.

— Что ты с ним сделал? — закричала она, бросая гневный взгляд на Уолдо.

— Тебе не следовало приезжать сюда, — с трудом выговорил Дрейк.

Слезы заблестели в глазах Рейвен. Состояние Дрейка оказалось гораздо хуже, чем она предполагала. Лицо его было разбито; глаза и губы страшно распухли. Штаны превратились в клочья, кожаная куртка тоже была совершенно изодрана. Ей хотелось обнять его, но она не осмелилась.

— Итак, ты увидела своего Черного рыцаря или, вернее, то, что осталось от него, — язвительно сказал Уолдо. — Теперь ты готова стать моей женой?

Рейвен услышала, как застонал Дрейк, и его боль эхом отозвалась в ее сердце, но она напомнила себе о цели своего появления здесь.

— Прежде освободи Дрейка, — потребовала она.

— Пока нет, — прорычал Уолдо. — Это зависит от твоей готовности подчиниться моей воле. Я получу от тебя наследника, Рейвен.

— Нет! — закричал Дрейк. — Не давай ему обещаний. Уолдо нельзя доверять.

Горячая мольба Дрейка едва не лишила Рейвен твердости, но она расправила плечи и решила следовать велениям своего сердца.

— Я рожу тебе наследника после того, как ты освободишь Дрейка. Ты не имеешь права держать его узником. Пока ты не освободишь его, твоего ребенка не будет в моем чреве. Если ты думаешь, что я шучу, муж, то тебе следует знать, что у женщин много способов избежать беременности.

Рейвен на самом деле очень смутно представляла, как привести свою угрозу в исполнение, но надеялась, что этот блеф убедит Уолдо в ее твердом намерении освободить Дрейка.

— Дрейк будет моим пленником до тех пор, пока ты не забеременеешь, — заявил Уолдо. — А потом, если я буду в хорошем расположении духа, я, может, и освобожу его.

Зная, что Уолдо редко бывает в добром расположении духа, Рейвен сменила тактику;

— Дрейк— защитник короля. Эдуарду не понравится, как ты обращаешься с ним. Только король вправе наказывать своего рыцаря, если тот провинился.

— Боюсь, что Рейвен в этом права, — вмешался Дафф. — Черный рыцарь — защитник короля. Обвинения против Дрейка должны быть представлены Эдуарду, чтобы он мог решить, что с ним делать.

Лицо Уолдо побелело от ярости.

— Ты идешь против меня, Дафф?

— Нет, но я говорю правду.

— Правда состоит в том, что Дрейк из Уиндхерста лишил невинности мою жену и похитил ее в нашу брачную ночь.

— Нет! — возразила Рейвен. — Я сама изъявила желание уйти. Дафф знал, что я никогда не хотела этого брака. Я бы вступила в сговор с самим дьяволом, лишь бы избежать участи быть твоей женой. Ты убил мою сестру.

Уолдо занес руку для удара, но Дафф с поразительной резвостью перехватил ее, не дав ему дотронуться до Рейвен.

— Ты сказал, что ничего не сделаешь Рейвен, — напомнил он. — Ей и так уже предстоит тяжкое наказание — носить твоего ребенка. Мы оба знаем, что она презирает тебя. Избив ее, ты ничего не решишь и не изменишь.

Никто не был так поражен этим внезапным заступничеством Даффа, как сама Рейвен. Дафф никогда раньше не перечил Уолдо. Ободренная словами брата, она решила напомнить Уолдо, что ее отношения с Дрейком могут иметь определенные последствия. Понимая, что реакция будет скорее всего жестокой, она приготовилась к его гневу.

— Я, может быть, уже ношу под сердцем ребенка Дрейка.

Услышав это, Уолдо не выдержал и все же ударил ее так сильно, что сбил с ног. Она лежала на земле, глядя в его разъяренное лицо и гадая, убьет ли он ее.

— Только ударь ее еще раз, и ты умрешь мучительной смертью, — пригрозил Дрейк, пытаясь вырваться из рук стражников.

Уолдо даже не обратил на него внимания. Весь его гнев был обращен на Рейвен.

— Дрянь! — заорал он. — Ты носишь бастарда моего брата?

Рейвен высоко держала голову, не собираясь отступать.

Пожав плечами, она сказала:

— Возможно.

— Когда ты будешь знать точно? — Лицо Уолдо было таким красным, что казалось, он вот-вот лопнет.

— Не знаю, недели через две, — солгала она, не моргнув глазом. Самое большее — три. Заранее трудно сказать.

— Стража! — взревел Уолдо. — Отведите мою жену в комнату наверху башни и заприте ее. — Два огромных стражника тут же подступили к Рейвен. — Моя дорогая жена будет находиться в своих покоях до тех пор, пока я не увижу твердых доказательств, что она не беременна. — Он повернулся к Дрейку: — А тебе, сэр Бастард, лучше молиться, чтобы она не носила твоего ребенка. И ты будешь до тех пор наслаждаться темницей Черка, пока Рейвен не станет моей женой в полном смысле этого слова. Твоя жизнь в моих руках, и сознание этого сделает ее более терпимой к моим ласкам.

Он махнул рукой, и стража потащила Дрейка к темнице.

— Подождите! — закричал Дрейк, упираясь. — Что будет с Рейвен, если она носит моего ребенка?

Уолдо отвратительно ухмыльнулся.

— Тогда, дорогой братец, ты встретишься с ней в аду.

Дрейк рванулся к Уолдо, но стража скрутила его. Уолдо кивнул одному из стражников, тот ударил Дрейка по голове рукояткой меча, и Дрейк потерял сознание. Рейвен закричала, и нескольким стражникам пришлось держать ее, пока другие волокли по земле обмякшее тело Дрейка.

Рейвен беспокойно металась по комнате; страх за Дрейка разъедал ей душу. Она ничем не помогла ему, вернувшись в Черк, лишь подвергла опасности теперь и свою жизнь. Она не могла сказать с уверенностью, что носит ребенка Дрейка, хотя грэнни полагала, что так оно и есть.

Она подошла к узкому окну и взглянула на покрытые вереском холмы. Уэльс и безопасность были совсем рядом, по ту сторону границы, но сейчас все это казалось ей бесконечно далеким и недостижимым. Она опустилась на широкую кровать и стала размышлять над своим скудным выбором. Во-первых, если не наступят ее «грязные» дни, Дрейк умрет, да и она тоже, вместе с ребенком. Этого нельзя допустить, и она не допустит. Ребенка Дрейка нужно защитить любой ценой.

Рейвен услышала скрежет ключа в замке и с надеждой посмотрела на дверь. В комнату вошла незнакомая ей служанка с миской и кружкой в руках.

— Меня зовут Ларк, — сказала девушка, глядя на Рейвен с плохо скрываемым презрением. — Я буду прислуживать вам.

— А где Тельма? Она раньше мне прислуживала.

Ларк пожала плечами:

— Не знаю. Здесь нет служанки по имени Тельма.

— А сэр Мелвин? Он — управляющий моего брата.

— А, вот его я знаю, — ответила Ларк. — Сэр Мелвин теперь на покое и живет с дочерью в деревне. Управляющим Уолдо стал сэр Эдгар. Вы голодны? Я принесла вам еду. — Она поставил миску и кружку на стол у очага с такой небрежностью, что часть эля выплеснулась на стол.

По крайней мере Уолдо не собирается морить ее голодом, подумала Рейвен. Она гадала, почему вдруг избавились от Тельмы. Странно, что слуги, которых она когда-то знала, больше не живут в замке.

Она наблюдала за расхаживавшей по комнате Ларк и вдруг вспомнила, что та назвала Уолдо просто по имени, а не лордом или милордом. Нетрудно было догадаться, какую роль играла грудастая девица в жизни Уолдо.

— Ты здесь новенькая, да? — спросила Рейвен. Служанка была симпатичной, с хорошей фигуркой, но на удивление непочтительная.

— Я принадлежу Уолдо, — заявила Ларк без обиняков. — Он берет меня повсюду с собой.

— Ты его любовница, — сказала Рейвен.

— А вас это беспокоит? Уолдо — настоящий мужчина, и раз у вас нет желания угождать ему в постели, я заняла ваше место. — Ее холодные голубые глаза сверкали злобой и одновременно любопытством. — Вы подружка Черного рыцаря. Говорят, он замечательный любовник. Рейвен с негодованием отвернулась.

— Если мой муж прислал тебя следить за мной или задавать наглые вопросы, передай ему, что мне нечего сказать. А мои мысли принадлежат только мне.

— Ну и наслаждайтесь ими, миледи, — высокомерно заявила Ларк. — Пока вы тут под замком, а ваш любовник мучается в темнице, я буду ублажать Уолдо в постели.

— Да ради Бога, — сказала Рейвен, небрежно махнув рукой. — Я никогда не хотела быть женой Уолдо. Он и сравниться не сможет с Дрейком. Оставь меня, я предпочитаю быть одна.

Ларк направилась к двери.

— Я вернусь, чтобы посмотреть ваше белье перед тем, как вы ляжете спать. Я должна сообщить Уолдо, когда у вас наступят «грязные» дни. Или когда вы их пропустите, — многозначительно добавила она.

Удар по голове был столь сильным, что Дрейк пришел в себя, лишь когда его притащили обратно в темницу. И все же, несмотря на страшную головную боль, к нему постепенно возвращалась способность ясно мыслить. Рейвен оказалась в руках Уолдо, и ему хотелось кричать, ругаться, избить кого-нибудь, все равно кого. Ему была невыносима мысль о том, что Уолдо начнет домогаться ее, прикасаться к ней, прижиматься телом к ее телу. А он, Дрейк, в это время будет в темнице, и его скорее всего снова начнут истязать. Интересно, как он на этот раз вынесет пытки?

Мысли метались в голове Дрейка, но какая-то одна, тревожившая его с самого начала, все не давала ему покоя. Что-то насчет темницы. Он попытался сосредоточиться на небольшом сыром подземелье, которое смутно помнил с детских лет. Ужас охватил Дрейка при мысли о том, что эта грязная дыра может стать его могилой, и его взгляд заметался по каменным стенам.

И внезапно в этих мрачных размышлениях мелькнул лучик надежды. Он вспомнил нечто столь важное, что запрокинул голову и рассмеялся. Давным-давно, когда он впервые появился в Черке, Уолдо бросил ему вызов, утверждая, что Дрейк не сможет провести всю ночь в темнице. И хотя ему было жутко, Дрейк сделал это, чтобы доказать, что не трус.

В ту ночь, держа в руке факел, он спустился по каменным ступеням в неизвестность. Ему, как и любому мальчишке на его месте, было очень страшно, но он жаждал показать свою отвагу. И вот тогда-то совершенно случайно он обнаружил туннель. Ночь тянулась очень медленно, и Дрейк от нечего делать стал внимательно рассматривать стены. Он заметил, что один огромный камень выделяется на фоне других, и решил осмотреть его. Когда он навалился на камень, тот поддался, а за ним оказался вход в туннель. Проход был узкий, весь в паутине, и Дрейк не решился обследовать его.

Радуясь, что ему известно то, чего не знают другие, он задвинул камень на место и утром никому не рассказал о своей находке. Любопытство и торжество от того, что он знает нечто неизвестное Уолдо, побуждало его еще трижды отправляться в темницу. Во время этих тайных посещений он изучил сам туннель и три ответвления от него. Самый длинный рукав шел под уклон и выходил в лес за крепостным рвом. Второй вел в оружейную на первом этаже замка, третий — в покои на верхнем этаже башни. И хотя Дрейк тогда побоялся войти в ту комнату, он узнал, что вход скрыт за большим гобеленом, висевшим на западной стене спальни.

Дрейк понятия не имел, пользовался ли кто-нибудь туннелем, но предполагал, что его назначение было в том, чтобы дать возможность семье благополучно покинуть за мок в случае опасности. Вдоволь насладившись своими поисками, он больше не возвращался в туннель и со временем даже забыл о нем. Сейчас он гадал, сможет ли снова найти вход и в каком состоянии сам туннель после стольких лет. Но в одном Дрейк был совершенно уверен: ни Дафф, ни Уолдо, похоже, даже не подозревали о его существовании. Если бы Уолдо знал об этом, он заковал бы Дрейка в кандалы.

Следующие несколько дней Дрейк провел в поисках входа в туннель. Ему необходимо было найти его как можно быстрее, потому что от голода и жажды силы его быстро таяли. Уолдо удвоил охрану у темницы, и сочувствовавший Дрейку рыцарь уже больше не мог ничего передавать ему.

Он уже почти было потерял надежду, когда вдруг обнаружил вход, вернее, нечто похожее на вход. Прошло так много лет с тех пор, как он последний раз был здесь, и Дрейк боялся, что память может подвести его. Находясь без еды и воды, в полутьме, он потерял счет времени. Теперь, когда стража больше не появлялась, он уже не мог отмечать каждый новый день. В животе у него урчало от голода, язык от жажды распух, но Дрейк не обращал внимания на это. Он и раньше, бывало, голодал и мучился от жажды. Сейчас все его силы нужны были для того, чтобы сдвинуть камень. И когда он уже отчаялся, камень вдруг поддался, совсем немного, но достаточно для того, чтобы дать ему надежду.

Дрейк воспрял духом, он жаждал осуществить разработанный им план. Он не знал, сумеет ли вырваться из ада, который уготовил ему Уолдо, но собрал все оставшиеся у него силы. Преуспеть или умереть — таков был выбор.

Дрейк заполз на грязную, зловонную солому и попытался отдохнуть перед побегом, но мысли, вихрем кружившие в голове, не давали ему покоя. И тогда он начал молиться. Он очень давно не обращался к Богу, хотя Господь и его заповеди всегда играли очень важную роль в жизни рыцаря. Рыцарская клятва требовала, чтобы он по возможности посещал мессу. Дрейк вспомнил, как истово верила его мать, он не забыл молитвы, которым она научила его в детстве. И Дрейк молился, а когда закончил, мысли его обратились к тому единственному, что имело для него значение.

Рейвен.

Он никогда не думал, что женщина может занять такое важное место в его жизни, тем более Рейвен. Овладел ли ею Уолдо? Наказал ли он уже ее за побег? За то, что у нее есть любовник? Дрейк снова стал молиться, умоляя Господа ниспослать Даффу силы защитить сестру.

Наконец сон сморил Дрейка, но вскоре его разбудил грохот шагов по ступеням. Он подскочил, гадая, какую новую изощренную пытку придумал для него Уолдо. Но, увидев рыцаря, приносившего ему воду и еду, Дрейк немного успокоился.

— Я всего на минуту, милорд, — прошептал рыцарь. — Меня переводят из стражей. Лорд Уолдо что-то заподозрил, потому что заменил всех стражей людьми, которым доверяет безгранично. Больше еды не будет. Боюсь, что лорд Уолдо решил сделать эту темницу вашей могилой.

— Так я и думал, — мрачно сказал Дрейк. — Я благодарен вам за помощь.

— Если вы уцелеете, милорд, то знайте, что я — сэр Хью из Блэкстоуна. Если бы у меня был выбор, я бы с радостью присягнул вам на верность. И я знаю, что и другие рыцари, служащие у Уолдо, думают так же.

— Благодарю, сэр Хью. Если я выберусь отсюда живым, я вспомню о вас и вашей доброте.

Сэр Хью вытащил из-под накидки полотняный мешочек и небольшой кувшин.

— Вот, это все, что я мог пронести. Берите. Теперь вы вряд ли увидите еду. И лорд Уолдо вновь приказал истязать вас. Не знаю когда, но скоро. Мне очень жаль.

. Дрейк, принимая у сэра Хью еду, подумал, что если ему повезет, то он избежит истязаний. Сунув руку в мешочек, принесенный сэром Хью, Дрейк стал изучать его содержимое. Он улыбнулся, увидев сочного жареного голубя и ломоть хлеба, и тут же впился зубами в мясо. Он позволил себе съесть половину голубя, половину хлеба и запил это водой из кувшина. Потом он завернул остатки еды, намереваясь доесть их попозже. Он, конечно, не утолил голод, но, твердо решив не обращать внимания на урчащий желудок, лег и вскоре забылся тревожным сном.

Рейвен металась по комнате, словно запертый в клетке зверь. Прошло много дней, и она не видела никого, кроме Ларк. Почти все время Рейвен проводила на коленях, молясь о Дрейке. Она пыталась расспросить Ларк, но злобная девица не проронила о нем ни слова. Неоднократные просьбы Рейвен поговорить с Уолдо тоже остались без ответа. Ее кормили, даже позволяли мыться, но не более того. Она не знала, то ли ей молиться о том, чтобы наконец начались «грязные» дни, то ли о том, чтобы их не было. Если они придут, то Уолдо начнет настаивать на том, чтобы выполнить свой супружеский долг. С другой стороны, если она носит ребенка, то можно ждать скорой смерти. Она прикоснулась к животу, сейчас уже совершенно уверенная в том, что новая жизнь зародилась в ней. И ей стало страшно за будущее этого существа.

Ради своего ребенка она должна жить. Это крошечное, растущее в ней создание должно выжить, даже если придется для этого пустить в свою постель Уолдо. Если он добьется этого, тогда, возможно, поверит, что ребенок его. Она едва не рассмеялась над тем, как причудлива судьба. Когда-нибудь ребенок Дрейка унаследует Эйр. Какая восхитительная мысль!

Рейвен вздохнула, судорожно пытаясь найти решение. На самом деле она давно знала его, и оно ей совсем не нравилось. Но, учитывая имевшийся в ее распоряжении небогатый выбор, она подумала: чтобы спасти жизнь ребенку Дрейка, ей придется стать женой Уолдо в полном смысле этого слова. Дрожь пробежала по телу Рейвен; эта мысль претила ей сейчас так же, как и тогда, когда Уолдо впервые заговорил об их браке.

Мрачная решимость овладела ею. Зная, что вскоре придет Ларк, чтобы проверить ее нижнее белье, Рейвен нашла маленький ножик, которым резала мясо, приподняла рубашку и слегка царапнула им бедро. Когда из ранки начала сочиться кровь, она размазала ее по нижней рубашке. Потом, положив запачканную рубашку на стул и надев чистую, она улеглась в постель, натянув покрывало до подбородка.

Тревога не покидала ее все время, пока она ожидала прихода Ларк. Удастся ли ее трюк? Если нет, то все пропало.

Ей не пришлось долго ждать, вскоре она услышала скрежет ключа в замочной скважине. Дверь отворилась, и в комнату вошла Ларк.

— Уже легли? — спросила она. — Вам нездоровится, миледи?

— А тебя это разве беспокоит? Ларк хмыкнула.

— Пожалуй, нет. Не волнуйтесь, я долго не задержусь. Ведь Уолдо ожидает меня в постели, да мне и самой не терпится пойти к нему.

Рейвен болезненно сморщилась.

— Мне нужно чистое белье.

Ларк тут же с подозрением уставилась на нее.

— Что, у вас начались «грязные» дни?

— Да, и мне очень плохо. Живот так и сводит от боли. Может, ты попросишь кухарку приготовить мне успокоительный отвар?

Уперев руки в бока, Ларк подошла к постели.

— Я не верю вам.

Рейвен слабым жестом указала на рубашку, висевшую на стуле.

— Можешь сама убедиться.

Ларк взглянула на стул и увидела нижнюю рубашку в пятнах крови. Все еще не веря своим глазам, она схватила ее и стала пристально рассматривать.

— Я покажу ее Уолдо и принесу вам чистое белье, — сердито сказала она и пошла к двери, но потом вдруг обернулась; ненависть исказила ее симпатичное лицо. — Не думайте, что избавились от меня. Вы не сможете удовлетворить Уолдо так, как я это умею. Как только ребенок будет зачат, Уолдо снова будет мой.

— Искренне надеюсь на это, — сказала Рейвен многозначительно. Она собиралась сделать жизнь Уолдо совершенно несносной. Когда он наконец затащит ее в свою постель, она приложит все силы, чтобы он пожалел об этом.

На следующий день Уолдо пришел в ее покои. Ей пришлось опять порезать себя, чтобы предоставить Ларк новое доказательство. И она была готова и дальше ранить себя, если понадобится. Но Рейвен, однако, не ожидала появления Уолдо, а уж его довольная улыбка и вовсе не предвещала ничего хорошего.

— Ларк сказала мне, что вчера у тебя наконец начались «грязные» дни и тебе было плохо. Это правда?

— Твоя подружка сказала правду.

Слова Рейвен явно доставили ему удовольствие.

— Ты ревнуешь?

Рейвен удивленно посмотрела на него.

— Ревную? Нет, ты льстишь себе. Можешь наслаждаться своей любовницей.

— Когда я могу прийти к тебе?

Никогда, хотелось сказать Рейвен, но, подчиняясь неизбежному, она ответила:

— Через пять дней.

— Через три. Этого достаточно для любой женщины. — Он пристально смотрел на нее, и лицо его ожесточилось. — Я не забыл, как ты ударила меня кувшином по голове и сделала меня рогоносцем. И я не простил тебя. Дафф внезапно решил проявить характер и не позволяет мне наказать тебя здесь, в его доме. Но когда мы вернемся в Эйр, твой брат не сможет защитить тебя.

— Освободи Дрейка, — потребовала Рейвен.

— Может, я и сделаю это, если ты доставишь мне удовольствие. Не ожидай от меня нежности в постели и не смей жаловаться Даффу, если я причиню тебе боль, Слушай меня внимательно, Рейвен. Я не буду относиться к тебе с тем почтением, которого заслуживает верная жена. Но я клянусь, что ты научишься любить мою плоть больше, чем плоть моего брата.

Рейвен вспыхнула от его грубых слов.

— Как, по-твоему, можно зачать ребенка, если ты собираешься быть грубым в постели? — спросила она.

— Я постараюсь сдерживаться, пока не родится мой сын. А потом ты мне уже не понадобишься.

— Но я могу родить и дочь.

— Нет! Ты не посмеешь. А если родишь девчонку, я не покину твоей постели, пока ты снова не забеременеешь. Я получу от тебя то, чего не смогла дать мне твоя сестра.

— Но вы были с ней женаты всего шесть месяцев, — возразила Рейвен.

— Достаточно, чтобы зачать ребенка. Не смей перечить мне, жена. Ты или выполнишь свой долг, или серьезно поплатишься. Я никогда не забуду, что мой брат первым овладел тобой, так что тебе лучше быть покорной.

Он вдруг схватил ее за плечи и грубо притянул к себе. Рейвен упорно смотрела в пол, и Уолдо, обхватив пальцами ее подбородок, с силой приподнял голову. И потом его рот буквально обрушился на ее губы. Этот поцелуй должен был продемонстрировать его силу, абсолютную власть над ней, и Уолдо это удалось. Его рот с силой прижимался к ее рту, толстый язык пробился через плотно сжатые губы. Рейвен едва не стошнило, когда Уолдо стал судорожно вонзать язык ей в рот, а его чресла яростно терлись о ее тело.

Он отпустил ее так внезапно, что Рейвен пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть. Она сжалась при виде его довольной улыбки.

— Какая же ты горячая, маленькая мерзавка! Думаю, за это мне следует благодарить моего братца.

И прежде чем она успела ответить, он оттолкнул ее. Рейвен едва не упала на постель, но тут же выпрямилась, испугавшись, что он не ограничится поцелуями. У нее даже колени подогнулись от облегчения, когда Уолдо, окинув ее яростным взглядом, вышел из комнаты.

Три дня. У нее осталось три дня до того, как Уолдо придет к ней, не сомневаясь, что она покорно уступит ему. И ради своего ребенка она должна терпеть его ненавистные поцелуи и его мерзкую плоть в своем теле. Сдавленный крик вырвался у нее, и она упала на постель, рыдая о Дрейке, о себе и об их еще не рожденном ребенке.