Черствое сердце (СИ)

Глава 32. Неудержимые

Помните, Дарья обещала бабушке вести себя прилично? Вы бы поверили ей? Я — нет, как и другие. Все мы прекрасно понимали, чем кончится их история взаимоотношений. Просто наивно надеялись, что случится это позже. А не через два дня, после возвращения Димки в родной дом.

Антонина Григорьевна начала курс молодой жены: учила внучку готовить борщи, супы, каши и прочее, потом заставляла ее шить, гладить, прибираться в доме. Хорошо хоть молоток ей в руки не дала! Димка же не отклонялся от намеченного курса: вкалывал и впахивал во имя счастливого будущего с любимой девушкой.

Как-то он пришел с работы поздней ночью. Уставший и измаянный. Чмокнул, стоявшую у плиты Дашку, поздоровался с бабушкой и скрылся в душе. Парень едва передвигал ноги и, став под напором воды, уперся головой в стену, так и уснув стоя.

Волшебница навела порядок на кухне, поставила чайник и заглянула к бабушке, сидевшей перед телевизором. Она внимательно слушала какую-то передачу.

— Бабуль, хочешь чаек? — спросила девчонка и очень жаль, что старушка не видела ее лица в этот момент.

Еще утром, Дашке на глаза попался преинтересный учебник по ботанике. Ничего не подозревающая старушка (видения дали сбой) согласилась. А уже через пять минут, девушка прокралась в ванную комнату и закрыла за собой двери на замок.

— Даша? — оглянулся парень, когда его обняли сзади. — Что ты здесь делаешь?

Он испугался и попятился назад. Но яростного стука в двери не последовало. Маг даже выждал пару минут, просчитывая в уме расстояние от дивана в зале, до двери ванной. Однако никто так и не нарушил упоительную тишину.

— Ты все-таки нашла какое-то сонное зелье! — догадался Дима.

— Ты сильно устал? — на всякий случай уточнил девушка и поцеловала его в губы.

— Сейчас посмотрим, — усмехнулся он, отвечая жадным движениям ее губ…

Жаркий день не сбавлял обороты. Нам даже разговаривать было лень. Мы разместились за столиком кафешки, поедая мороженое. Когда закончились прохладные десерты, Римма проявила свои замашки императрицы — по ее требованию, нам всем пришлось изображать из себя вентиляторы и обмахивать ее величественную круглую персону, сложенными из бумаги и газет веерами.

Приоткрылась дверь. Звякнули колокольчики, ознаменовав явление магов. Еще издали, глядя на их сияющие физиономии, я поняла, что дело — труба! Слишком мордашки сияли от счастья.

Присесть парочка отказалась — а значит, Антонина Григорьевна была в курсе случившегося и провела воспитательные работы под лозунгом "Ремень — друг мой!".

— Бабушка зовет вас всех завтра на пироги, — выдала румяная девушка, крепко сжимая Димкину ладошку.

— Чует мое сердце, пироги из нас будут! — тяжело вздохнул Сашка.

— Антонина Григорьевна нас убьет! — всплакнула я.

— Не, — веселилась Римка. — Меня — нет! Я беременная. Меня нельзя!

— Слушай, какая классная отмазка! Я тоже так хочу! — в шутку брякнула я, и поймала на себе два пристальных взгляда от Вовы и Даниэля, готовых оказать эту по истине приятную помощь.

— Э, — не уверенно протянула я, ухватившись за меню. — Закажем что-нибудь?

Куран рассмеялся и отправился к барной стойке, итак прекрасно зная, что я выберу. А Димка вывалил передо мной на стол мусор. Еще и поинтересовался: "Что скажешь?".

— А что я могу? — рассматривала хлам я: корявый деревянный дрын, кусок паленой резины и здоровенный булыжник.

— Ну, что из этого сделать можно? — злился парень.

— Фигню? — предположила я.

Димка ударился головой об плечо Дашки. Та пискнула.

— Это то, что я собрал благодаря твоим советам! — выдал маг.

— Ты прости, но я тебя на свалку не посылала, — открещивалась я.

— Я там и не был, — бухтел он, собирая свои трофеи. — К тебе другие участники турнира не приходили? Не приносили найденное?

Вспомнился недавний эпизод.

Сплю себе на работе. Развалилась в кресле. И тут прямо на ногу мне падает крупный кирпич. Клянусь, я запела — арию благого мата! Потом гонялась по всей студийке за подлым гномом, который меня чуть не пришиб. Помню, грозила сделать ему пластическую операцию по смене положения рук, причем без скальпеля, анестезии, и вазелина! А он, впервые, не осмелился после услышанного возражать или что-то требовать. Прихватил свой кирпич и быстро слинял, пока я чертей в качестве медбратьев не вызвала.

— Вроде приходили, — задумалась я.

— Что приносили? Что ты им сказала? — загорелся азартом любопытства парень.

— Приносили кирпич, краденный со стройки. Уронили на ногу. На мою. Ты действительно, хочешь услышать то, что я тогда сказала?

Димка почесал затылок, представил мою короткую речь в тот момент и сдался. От досады забылся и плюхнулся на стул. Взвыл, приподнялся на руках, оторвав проблемную точку от сидения. Мы не сдержались, расхохотавшись так, что все кафе содрогнулось.

— Дин, — прошептал мне в самое ухо Вова, отвлекая от общего веселья. — Мы с тобой давно одни не оставались. Может устроим сегодня романтический вечер?

Прямо передо мной с грюком поставили стакан сока, расплескав его содержимое по гладкой поверхности стола. Я испуганно перевела взгляд на Даниэля. Он сверкал красными бликами глаз. Тем не менее, вампир смолчал. Скрыл эмоции под маской идеального каменного спокойствия и вышел на улицу. Воцарилась подавленная тишина. Выждав пару минут, чтобы отвести от себя всякие подозрения (Вовины, если точнее), сослалась, что мне "очень надо!" и покинула заведение.

Вампира я нашла через дорогу от кафе. В сквере. Он "рубил дрова". То есть, ломал деревья одним ударом кулака по стволу. Иначе говоря: пар спускал. И, судя по количеству павших деревянных врагов, весьма удачно. Учуяв меня, Куран сцедил: "Не подходи! Я сейчас за себя не отвечаю!"

— А чего ты хотел? Чтобы он сидел в наручниках, прикованный к батарее и помалкивал?

— Было бы не плохо, — остановился вампир, но на меня не смотрел, помышляя какое бы еще дерево сломать.

— Уж прости, но когда ты меня бросил…

— Я не бросал! — рыкнул он.

— Хорошо. Когда спровадил меня домой, я думала (и сейчас так считаю), что не нужна тебе. Я должна была начать новую жизнь. А ты не появлялся. Я же не могла вечно ждать, пока ты наиграешься во властелина упырей!

Куран метнулся ко мне. Я подумала, он меня ударит. Но взбешенный упырь вмазал кулаком в акацию позади меня. Ствол треснул.

— Не зли меня! — предупредил Даниэль. — Иначе твой человек не доживет до утра!

— Эй! — окликнул нас Марк. — От вашей пылкой беседы скоро деревьев в сквере не останется!

Вампир перевел взгляд на него и медленно отошел от меня.

— Проветримся? — подмигнул ему демон, и парней ветром сдуло…

Несмотря на предложение Вовы устроить немного романтики, мы умудрились поссориться с женихом. Темой послужили подростки. Парню стоило сказать, что он не одобряет подобных отношений между родственниками, и меня потянуло на скандал. Как бы я не объясняла, не доказывала, что дети не кровные, что у них есть будущее, мои слова воспринимались в штыки. Им присваивалась степень бреда, чуши или богохульства. Мое терпение лопнуло. Я послала драгоценного суженого. Заявила: "Если у нас с тобой такие кардинально разные взгляды на жизнь, тогда нам не стоит жениться!". Мне припомнили все не значимые, глупые обиды, недостойное поведение и т. д. Финальным аргументом в ссоре было: "Истеричка!"

— Извини, но я тебе честно сказала, что я — не сахар. Ты заверял, что тебе все равно. Теперь имеешь! — выпалила я, а услышала:

— Ты еще скажи, что ты мне одолжение сделала, согласившись спать со мной и быть со мной!

Масло, капнувшее в огонь гнева, зашипело. Хотя нет. Кажется, это я не сдержалась и зашипела на парня. Сплюнула под ноги — яд скопился, надо избавиться. Лиза незаметно притушила вспыхнувшую пламенем слюну. Но Вова ничего не заметил. Он смотрел на меня. А я развернулась к нему спиной и ушла.

Потратила два часа, летая над городом на метле — приводила мысли в порядок. После разговора с женихом меня просто колотило от злости, и я боялась идти домой: вдруг я там кого-нибудь ненароком прокляну.

Ближе к полуночи в стекло моего окна вмазалась здоровенная птичка. Не то, чтобы птичка… В общем, летучая мышь. А точнее, Куран. Он чуть не разбил стекло своей башкой, пытаясь влезть на подоконник. Спиртным от него разило, как от бочки. Наверное, столько, обычно не склонному к алкоголизму, вампиру пришлось осилить.

— Где он? Я буду рыть и крыть! — пафосно выдал Даниэль, заглядывая под кровать.

— Рвать и метать! — сквозь смех поправил его, оставшийся на улице, такой же не трезвый, демон.

Я выглянула. Убедилась: под моими окнами, на асфальте сидел Марк. Прямо на дороге, в позе лотоса.

— Славненько вы, мальчики, погуляли! — вздохнула я и, пользуясь знанием истинных имен, призвала Лизу. Она материализовалась в моей комнате, прикрытая лишь полотенцем.

— Что случилось? — воскликнула девушка, кутаясь в свое скудное одеяние.

— Принимай, — ткнула пальцем в сторону окна я.

Лизка тоже поинтересовалась пейзажем по ту сторону. Выругалась. Исчезла, и оказалась на улице. Выписала любимому пару молний. Прямо в зад. А он сфокусировал на ней разбегающиеся глаза, выдал: "О! Полотенечко!" — и дернул за край. Спустя секунду Лиза стояла посреди перекрестка между домами голая-голая, и дико злая. Ее истинный облик даже проступил сквозь человеческую личину.

Марка телепортировали восвояси за ухо.

Я же осталась один на один с Кураном, который усиленно искал в шкафу, под кроватью, и даже в ящичках тумбочки Вову (по частям хотел собрать, как пазл, что ли?).

— Так, давай-ка, отдохнем! — предложила я, намереваясь уложить вампира спать, а он был очень даже не против. Хлопнулся на мою кровать, и пока я расстегивала пуговицы его рубашки, развязывал пояс на моем халате. Отбилась. Ушла на кухню. Представив, каково будет парню проснуться завтра утром, сразу запаслась рассолом и кастрюлькой с холодной водой, вафельным полотенцем для компресса. С этим добром в руках в коридоре меня застала мама. Оглядела с ног до головы и спросила:

— Тебе плохо?

Я тоже посмотрела на собранное, и честно призналась:

— Нет! Маску хочу сделать. Холод, вода и соль хорошо влияют на кожу.

— Маска из рассола?

— Ага. Буду делать смесь, — соврала я.

Мама скривилась. А я подумала, что лучше бы призналась, мол, действительно плохо себя чувствую. Надо утром физиономию протереть соком от помидоров и огурцов, чтоб лишних вопросов не было.

Только переступила порог спальни, прикрыла двери, как чуть не уронила принесенное. Меня схватили, крепко сжав в объятиях. Ощупали мою грудь. Опознали: "Дина!".

— Обалдеть! Жену по размеру груди признаем! — буркнула я, отбилась от загребущих рук и поставила кастрюлю и банку на тумбочку.

— Ложись! — приказала вампиру я, и только сейчас заметила, что на нем из предметов одежды одни носки. Поняла:

— Подготовился.

Он поймал мою руку, притянул к себе, повалил на кровать. Я сопротивлялась, требовала отпустить, боялась отбить ему коленом что-то очень важное. Пыталась даже укусить за шею… Но в итоге, грозные восклицания превратились в слабые стоны, и я скрыла нас полотном невидимости, выкинув белый флаг в этой борьбе. Ладно, не флаг. И не белый — ночную рубашку, синюю.

Даниэль уснул. Мне удалось натянуть на него нижнее белье. Потом я накрыла его легким одеялом, и подумала, что и самой не плохо было бы одеться. А то, зайди мама утром, придется объясняться, срочно искать, чем прикрыться, краснеть. Вовремя надетые трусы — сокращают скандал с родителями! Помня эту истину, я с трудом, на ощупь отыскала в свалке шмоток на полу свою ночную рубашку. Приземляясь обратно на свое место, поняла, что все занято.

— Хоть на коврике спи! — сокрушенно пробормотала я, и потребовала: — Митя! Твою дивизию, ты, когда научишься у себя дома ночевать?

— Вема, бай-бай! Не шуми! Мы с вампиром спим! — выдал ребенок.

— Какая прелесть, а я? — озадачилась.

— Дин, и ты ложись, — раздался из темноты голос Даниэля.

— Ну, спасибо за одолжение!

Я примостилась на краю. Племянник прижался к вампиру, а тот протянул руку, чтобы обнять нас двоих.

"А кровать то маленькая, для такой компании" — заключила я, свисая попой с края.

Он спал, уткнувшись лицом в мою подушку. Пельмень нехотя завтракал кашей. Домовой изображал самолетики, кораблики и ловко подставлял ложку к его рту. Ребенок из кровати так и не вылез, принимал пищу в постели, поглядывая на вампира. Малой бдил покой обожаемого дяденьки.

— Алло? — я набрала номер коллеги. — Тём, привет, это я.

Оглянулась и убедилась, что Куран мигом проснулся, услышав имя моего собеседника. Перевернулся на бок и больными, красными глазами уставился на меня.

— Плохо себя чувствую, похоже, отравилась. Можешь мою смену отработать, а я потом вместо тебя выйду? Хорошо? Спасибо большое! С меня обед!

Положила трубку и села рядом с Даниэлем, протянула ему рассол. Куран поморщился, но отпил немного, спрятав свою гордость.

— Тот самый Артем? — хриплым голосом уточнил он.

— Да, чтобы между нами не происходило, но мы по-прежнему работаем вместе.

— А мы вчера помирились? — поинтересовался вампир, сделав глоток.

Я покосилась на племянника и Василия. Один навострил уши, а второй закатил глаза — знал ответ.

— А ты не помнишь? — задала ответный вопрос я.

Куран молчал. Вспоминал. Заглянув под одеяло, обнаружил на себе плавки. Уставился на меня.

— Смутно, — признался парень.

— Ну и ладно, — обиделась на него и махнула рукой. — Пей, давай! Будем считать, что перемирие состоялось.

Мы провели целый день вместе. Сначала валялись в моей комнате. Потом, пользуясь отсутствием родителей, перебрались на кухню. Затем пришел папа. Он отреагировал на появление Даниэля совершенно спокойно и ничего у меня не спрашивал. Телефон я выключила, чтобы не общаться с Вовой. Прибегали Маринка с Витей. Разыскивали Митю. Ребенок вцепился руками и ногами в вампира, мотал головой, отказываясь идти домой и заводил песню взбесившейся прибрежной сирены. Сестра даже расстроилась. Пустила слезу, посчитав, что ребенок ее не любит. Даниэль незаметно шепнул всего два слова пельменю на ухо, и тот сделал милость — пошел к маме на руки.

Настал момент отдавать долги, то есть выходить на смену вместо Артема. Куран вызвался меня провожать. Хотя я надеялась, что он посидит со мной в студийке. Ведь работать предстояло две смены: вечернюю и ночную. Однако Даниэль остановил меня в нескольких шагах от проходной.

— Я уеду не на долго, — признался он, мягко коснувшись губами моей щеки. — Вчера хотел сказать. Звонил Кай. Я нужен там срочно.

— Сколько тебя не будет? — испугалась я, что только развеселило его.

— Неделю. Не смей за это время выйти замуж! — потребовал вампир, и достал из кармана цепочку украшенную тонкими перламутровыми пластинками. — Я хочу, чтобы ты думала обо мне!

Я приподняла волосы, помогая ему надеть украшение мне на шею. Но, загадочно ухмыльнувшись, подлый кровосос застегнул побрякушку на моей талии, — чем удивил до глубины души.

— Интересно, — озадачилась я, а Куран не стал ничего объяснять, поцеловал и ушел.

Я, с глупым выражением на лице, стояла и таращилась ему в след. Пока не заметила, Вову, наблюдавшего за всем около тополя. Я дернулась от испуга, увидев, насколько он зол.

Парень подошел.

— Значит, "старый друг"? — уточнил он. — Все ясно!

Развернулся и ушел. Так стало понятно, что между нами все кончено.

После разговора с бывшим женихом великолепное настроение сменилось приглушенной депрессией. Как выражается моя коллега, Кристина, вид у меня был, словно кто-то выбросил из окна второго этажа мешок с песком, а я головой его ловила. Другими словами, состояние — отвратительное, заторможенное и подавленное. В таком расположении духа я отработала положенное, и по окончании дня, забрела в родной подъезд.

Пискнуть не успела, как мое горло сдавили сильные руки, а моей головой трижды попытались проделать в стене дырку. Или в черепе стеной — это с какой стороны посмотреть. От ударов мозги встали на место. Я опомнилась. Уперлась ладонью в грудь напавшего, пальцами второй руки ухватилась за его подбородок и пустила ток. Он зарычал. В слабом свете я увидела его лицо и заплакала от ужаса, понимая, что мне конец! Из мрака проступили очертания Поля. Почему очертания? А он не был на себя похож. Весь холодный шарм его внешности исчез на фоне жутких кровавых полос, расчерчивающих физиономию, болезненных опухлостей и жуткой впадины вместо левого глаза.

"Чтоб не видел, чтоб не нашел…" — вспомнились собственные мольбы к неизвестной тьме, обращенные на вершине памятника жертвам фашизма. И тут же скользнула другая ироничная и неуместная мысль: "Ну что, сбылась мечта идиотки?!"

— Избавиться от меня хотела? — прошамкал вампир. Во рту у него отсутствовали некоторые зубы, и это радовало меня тем, что хотя бы кровь мою пить не будет. Если ему не придет в голову идея банально меня загрызть оставшимся набором.

— Не бойся, я тебя сейчас убивать не буду, — обнадежил Поль и еще раз приложил меня головой об стену. Затылок дико болел, по нему текла кровь. — Я дам тебе время. Время насладиться той болью, которую я тебе подарю! А потом…

Его рука очень больно впилась в место между грудей, норовя переломать кости, разорвать одежду и кожу, чтобы погрузиться в тело и вырвать сердце. Я хотела вскрикнуть, но он закрыл мне рот мерзким, пахнущим падалью и кровью поцелуем. Дергаясь в его хватке, я посылала в него молнии, царапалась, пускала огонь — ему было плевать на все. Уронив меня на пол, пнул ботинком в живот, потом еще раз и еще… И только удостоверившись, что я с трудом дышу — ушел.