Чтец сокровенных желаний

Глава 18. Благословение небес

— Отец… — с болью в голосе проговорил я. Мне было тяжело видеть некогда гордого и непоколебимого дракона таким надломленным и печальным.

Ассила кинул на меня пронзительный взгляд, недовольно наморщил лоб, и плотнее закутался в одеяло, будто пытаясь скрыть своё состояние. Тень недовольства скользнула по его бледному лицу. Он сел прямее, и состроив надменное лицо, спросил меня:

— Где ты пропадал всё это время? — к концу вопроса его голос осел, глаза расширились, лицо побледнело ещё больше. — О, Шор, за что мне всё это… — проговорил он осипшим голосом и схватился руками за голову.

Я не знал, что мне делать в ситуации, когда отец хватается за голову, а не орёт на меня, испепеляя взглядом. Подбежал к кровати, встал на колени и забормотал, стараясь поймать его взгляд:

— Отец прости меня! Я был не прав! Я плохо старался…

Ассила вздрогнул, перестал припадочно кивать головой и взглянул на меня глазами полными слёз. От неожиданности я осел на пятую точку. Никогда прежде, даже в самые тёмные времена я не видел слёз в глазах отца.

— Я сам во всём виноват! Это я приказал тебе жениться на Дариане, и он наказал нас за дерзость. Жажда власти затмила мой рассудок. Я забыл, что альфы — раса приближённых к богам, почти равная им по силе… — горестно проговорил он, промокнув глаза кружевным платочком.

Несмотря на трагичность момента в моей голове появилась догадка, сразившая меня окончательно. Отец всё это время находился в унынии и рыдал без явных причин. Одним словом, вёл себя также как и я, пребывая в женском теле. Очевидно, на нас влияла неожиданная беременность. Я слышал раньше, что некоторые беременные женщины очень болезненно на всё реагируют.

Я потрясённо взглянул на отца. Вдруг лицо отца посерело. Прижав платочек к лицу, он выскочил из-под одеяла и стремглав пронёсся в уборную. Оттуда послышались странные звуки, шум воды и трёхэтажный мат. Отец крыл по-чёрному какой-то грёбаный токсикоз. Я не сумел припомнить, что это за болезнь и с тревогой ждал возвращения Ассилы из уборной.

Через некоторое время отец вернулся в комнату, слегка пошатываясь. Его руки дрожали, лицо стало белее мела. Выворачивало его знатно. Не говоря не слова, отец прошёл к кровати, прилёг, накрылся одеялом и отвернулся к окну. Я понял, что разговаривать со мной он больше не хочет. Встал с колен и тихонько покинул комнату. Ощущал себя так, будто стал свидетелем падения колосса. Боль за отца разрывала меня на части. А я так опрометчиво принёс магическую клятву не мстить Дариану.

Разрываемый на части болью и яростью, я побежал к храму Шора. Ранее сканируя пространство замка в поисках отца, я заметил слабые эманации божественной силы в одной из башен замка. Мне требовалось спросить Шора, за что он поступил так с отцом. Ведь он служил Шору верой и правдой почти тысячу лет, возвеличивая его культ.

Гнев переполнял меня. Я чувствовал несправедливость: «Отец не заслужил такого наказания. Как он будет смотреть в глаза мужчинам из клана, если кто-то узнает о случившемся?!» Однако у дверей храма притормозил, заглянул в себя, успокаиваясь: «Кто я такой, чтобы осуждать божество?! Шор не станет слушать меня. Разгневается на мою дерзость и сотрёт в порошок. Для него я пылинка на дороге мироздания…» Я забегал по узкому коридорчику башни туда-сюда. Думал, как мне помочь отцу и не разгневать Шора. Тысяча лет верной службы не помогли ему…

Наконец, решившись, я зашёл в храм. Полумрак и царивший здесь холод навевали мысли о склепе. Отмахнувшись от них, я прошёл к алтарю и бухнулся на колени. Остатки гнева боролись во мне с привычным подобострастием, испытываемом перед божеством. Я смотрел на золотую статую Шора до рези в глазах, прежде чем воззвал к нему:

— Шор, милостивый покровитель всей Поднебесной! К тебе взываю! Избавь моего отца от непосильного бремени. Если о его состоянии прознают другие, он больше не сможет служить тебе так неистово. Прошу тебя, прости нас и освободи от наказания, — я склонился в земном поклоне.

— Ха-ха-ха! — раздался презрительный смех над моей головой. Я несмело распрямился и посмотрел не статую. На её пьедестале сидел юноша, такой же огненно-рыжий как мой отец. Несмотря на внешнюю юность, от него веяло невероятной силой и могуществом.

— Дети — благословение небес! А ты, смертный, назвал их наказанием! Твой отец был великим, таковым и останется. На то моя воля! Ассила жаждал получить наследников, я их ему дал… — и божество снова рассмеялось, сотрясая воздух и стены башни.

— Но… — попытался возразить я, однако Шор остановил меня, подняв божественную длань. Я застыл одеревеневшим истуканом, вдыхая через силу.

— Рождение детей удел женщин… И брак следует заключать между мужчиной и женщиной… Твой отец попрал предопределение небес, попросив благословить брак между мужчинами. Власть твоего отца превосходила возможности смертного, таковы же последствия его деяний…

Со страхом я смотрел на безмятежный лик божества. Шор не жалел своего последователя. Он говорил о равноценности наказания за совершённый отцом проступок.

— Это я просил… — неимоверно напрягая голосовые связки в безвольном теле, проговорил я.

Божественный юноша лишь многозначительно ухмыльнулся, и исчез в мареве мельчайшей золотой пыльцы.

Я без сил рухнул на каменный пол. Неожиданно внутри всё скрутило, к горлу подступил тяжёлый комок. Меня затошнило. Превозмогая боль в восстанавливающемся теле, я поднялся с пола и быстрее пошёл к выходу, шаркая непослушными ногами. Боюсь, божество разгневается ещё пуще, если меня вывернет в его храме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За дверями храма, меня поджидал главный маг. Он помог мне дойти до ближайших покоев, и проводил до уборной, поддерживая под руку, как немощного калеку. В уборной меня выворачивало несколько минут. Весь мой завтрак уже покинул организм, а меня всё корёжило и гнуло изнутри. В конце я выплюнул сгусток крови вперемешку с золотой пыльцой божества. На мгновенье меня поглотила паника: «Я что умираю! Мой организм не предусмотрен для вынашивания детей… Я погибну, когда придёт время рожать».

Задавив в себе приступ паники, на дрожащих ногах я вышел из уборной. Маг встретил меня сочувствующим взглядом. Он молча сидел в кресле. Мне совсем не хотелось обсуждать произошедшее, но нужно было прояснить некоторые моменты. Главный маг в сложившейся ситуации явно разбирался лучше меня. Поэтому, сгорая от стыда, я прошёл к свободному креслу.

— Вы знаете, почему это случилось с моим отцом и со мной? — спросил я, удобнее устроившись в кресле. Поясница почему-то непривычно болезненно ныла. Магия, которой я попытался нейтрализовать дискомфорт, не помогла.

— Твой отец поддался искушению древнего хранителя. Вмешался в божественный промысел. Альфа, на котором ты женился, со временем должен был стать женщиной. Если бы Ассила подождал свершения предначертанного, то всё сложилось бы удачно. А так… альфа был в своём праве наказать вас за насилие над мужчиной. Альфа пожелал вам самим родить себе наследников.

— И что, нет иного выхода? — спросил я осевшим голосом.

— Он как мужчина и альфа был в своём праве, — маг развёл руками. — Но это ещё не всё!

— В смысле?

— Каждому из вас альфа пожелал родить не меньше семи детей, — удручённо проговорил главный маг.

Схватившись за голову, я уточнил сиплым голосом:

— Если я убью его, проклятие спадёт?

— Нет. Потому что это не проклятие, а благословение…

— Тогда я смогу избежать этого, если буду воздерживаться от близости… — проговорил я вслух. Мозг лихорадочно искал выход из патовой ситуации.

— Не поможет. Малейшая искра вожделения приведёт к зачатию ребёнка.

— Что?! Абсурд! Несправедливо! — закричал я из-за переполнявших меня возмущения и гнева.

— Нам остаётся только молить Шора о милости…

— Я так не могу! — вскочил я на ноги и заметался по комнате, словно загнанный зверь. — Я убью Дариана! Отомщу за унижение!

— Вы первые унизили его, — хладнокровно напомнил мне маг. — Не натворите ещё больших дел. Провидение на его стороне.

— Предлагаете безропотно сидеть и ждать, когда родятся семеро детей? — осознание предстоящего испытания ещё больше возмутило меня.

— Когда придёт безопасное для плода время, вы сможете обернуться в дракона и отложить яйцо. Я подготовлю драконицу, которая будет его высиживать.

— Отложить яйцо! Вы предлагаете мне откладывать яйца?! — проорал я и снова заметался по комнате. — Я что для вас курица-несушка?

— Иного выхода я пока не вижу, — выдал маг спокойным тоном. — Всё же это лучше, чем ходить с растущим животом девять месяцев.

Представив себя с животом, я рухнул в кресло. Раньше я особо не задумывался об обратной стороне близости. Занятия любовью для меня ассоциировались только с бесконечно приятным многоцветием оргазмов. А теперь даже за крупицу вожделения мне придётся расплачиваться несколькими месяцами жизни с ограничением свободы, жуткой тошнотой, непонятными болями и ещё с чем-то, о чём я пока не знаю. «Как мне снова стать полноценным мужчиной и испытывать лишь удовольствие от близости?»

Даша

Эдвард ушёл, положив артефакт на столик. Он сказал Энигма Лагуны скоро разрушиться. Жаль, кристалл так долго оберегал меня. Только сейчас, когда артефакт вынут из моей груди, я понимаю, что раньше ощущала его биение. Артефакт был кристально чистым сердцем меня как мужчины. К сожалению, таким же холодным сердцем как кристалл, но чудесно искристым.

Я пока не знала, что мне делать. Я снова девушка. Снова беззащитна перед патриархальным обществом Паллейна и должна соблюдать условности, навязываемые им ради своего полового комфорта. Это я ощутила сразу, поймав на себе взгляд Эдварда: пронизывающий, уверенный, оценивающий и капельку собственнический. Взгляд, который моментально прощупал мою нагую внешность.

Тогда я ощутила невероятный стыд. Его удушливая, корёжащая самооценку волна охватила меня с ног до головы, погружая в краску и внутренний трепет. И пробудила первобытный страх, из-за которого на мгновенье замерло сердце. Страх надругательства, насилия над телом и хуже всего — над душой. Он, словно Дамоклов меч всю жизнь висит над каждой женщиной. Даже старость не приносит нам освобождения от этого страха.

Будучи в мужском теле я ходила обнажённой в душевой и не чувствовала ни стыда, ни стеснения. Когда в борделе Сандра раздевала меня взглядом, я ощущала лишь превосходство. Когда во время тренировки на полянке девушки глазели на меня — полуголого парня, я также не стыдилась своей наготы. «Почему же сейчас я чувствую себя столь ущербно?! На каком этапе эволюции природа загнала в моё девичье тело этот разрушающий рефлекс?! Мне он не нравится! Я ещё не сделала ничего настолько предосудительного, чтобы так сильно стыдиться себя!»

Зябко передёрнув плечами, я подошла к столику, на краю которого поблёскивал гранями Энигма Лагуны. Склонилась к артефакту, полюбоваться в последний раз. От синего кристалла веяло печалью, будто он знал о своей незавидной участи. Видимо артефакт обрёл душу за столько лет служения альфе, и сейчас совсем не желал умирать. «Не грусти, твоя душа бессмертна!» — попыталась я успокоить взволнованный камень, транслируя в пространство чувство безмятежности и смирение.

Кристалл вдруг запульсировал, наливаясь нестерпимым светом. Инстинкт самосохранения заставил меня отпрянуть от стола. В воздухе как будто зазвучал шум турбин, набирающего высоту самолёта. Я зажала уши ладонями. В моей голове проговорил мятежный вибрирующий голос:

— Отныне я буду слушаться только тебя, смелая человечка!

Вспышка света ослепила меня. Почти сразу я ощутила жжение ран от впившихся в моё тело осколков взорвавшегося артефакта. Не удержавшись на ногах, я неуклюже приземлилась на пятую точку. И тут же ощутила, что в комнате я больше не одна. Нашарила оброненную скатерть и спешно закуталась в неё до самого подбородка.

— Кто здесь? — спросила я громко, прислушиваясь к своим чувствам. Моё зрение ещё не восстановилось после мощной вспышки света.

— Лайс, — прозвучал мужской голос из дальнего угла комнаты.

— Вампир, — проговорила я, вспомнив обладателя голоса. — Что ты здесь делаешь?

— Экстренно прибыл тебя спасать… Ты бы подлечила себя… Твоя кровь — опиум для высшего вампира… — сипло проговорил парень. — Я даже подойти к тебе не могу.

Магичить мне не пришлось. Организм с опозданием, но запустил регенерацию. Зрение вскоре восстановилось, прямо на моих глазах затянулись раны на руках, ногах и груди. Я удивлённо ощупала себя и пошарила по полу вокруг. Осколков синего кристалла нигде не было.

— Что ты ищешь? — Лайс навис надо мной, словно огромная скала накрыл своей тенью.

Покрепче сжав скатерть под горлом, я поднялась с пола и посмотрела на вампира.

— Ты изменился, — невольно отметила я, разглядывая доспехи парня и необычный плюмаж на его шлеме. — И цвет глаз другой.

Лайс стоял, скрестив руки на груди. На лбу его образовалась склада, так как вампир хмурился. Его глаза расширились, и выражение лица смягчилось. Лайс опустил взгляд, слегка изогнув губы в самодовольной ухмылке.

— Я завершил курс реабилитации. Поэтому мой образ высшего вампира ушёл на второй план. Теперь я больше похож на обычного человека.

— По какому поводу ты нарядился в доспехи? — поинтересовалась я, немного смущаясь от пристального внимания красавца.

— Решал кое-какие вопросы на границе, когда почувствовал, что ты в опасности. Вот и переместился в чём был. — Вампир ещё раз окинул меня изучающим взглядом и сказал, — Тебе бы не помешало переодеться в какое-нибудь платье. Я заберу тебя в замок своего отца. Я рассказал ему о тебе. Отец хочет удочерить тебя и тем самым защитить от любых притязаний.

— Гордон хочет стать моим отцом? — не поверив своим ушам, переспросила я. Лайс недовольно поморщился от того, что я по-свойски назвала его отца по имени, и кивнул. — А ты станешь моим братишкой?!

— Братом… Я тебя старше на сотню лет, — широко улыбнулся Лайс.