Чтец заветных помыслов

Глава 30. Нет конца и края нежности

Эммануэль

На семейном совете я выбил себе честь провести с женой четвёртый вечер и ночь. Дариан не возражал, даже более того — альфа поддержал мою кандидатуру. Сказал, я достаточно опытный, чтобы вести себя сдержанно, не волновать жену понапрасну. При этом все прекрасно поняли, что он имел в виду сексуальную сдержанность.

Полагаю, альфа переоценил мой опыт. Сдерживать себя, свои мечты и желания совсем не хотелось. «Дариа — моя истинная, моя половинка, трепет моего сердца, красота моей души, счастье моего разума… Дариа — одна единственная в своём роде. Всегда быть подле любимой, что может быть лучше этого!» В итоге, пока я готовился к встрече, комнату расцвечивали всевозможные иллюзии, воплощая восторг моей души. Чувство счастья и ожидание скорого воплощения надежд переполняли меня.

Я надел самый красивый костюм, сделал лучшую причёску, использовал самый притягательный аромат, и растерянный присел в кресло. Понял, что в моей голове абсолютно пусто. Я не знал, о чём мне говорить с любимой: «О нашей первой встрече? О неудавшейся брачной ночи? О долгой разлуке? О моей любви и бесконечной тоске? Нет, всё не то! Не романтично, банально, приземлённо и как-то печально. Я хочу подарить жене радость, восторг, эйфорию влюблённого сердца. Пусть у неё за спиной вырастут крылья. Чтобы добиться такого эффекта, нужно показать ей что-нибудь необычное, потрясающее, захватывающее дух…»

У меня появилась на этот счёт одна идея. Обдумав, чем и как буду радовать свою любимую женщину, я отправился к ней в гости. Сердце стучало как сумасшедшее. Радость и предвкушение счастливым облаком накрыли меня с головой.

В вихре цветов, появился в гостиной жены. Дариа, лежавшая на диване с мокрым полотенцем на лбу, вскочила и свалилась с дивана. «Да уж, порадовал любимую, нечего сказать!» — мысленно проворчал на себя недовольно. Помог её подняться, усадил поудобнее, начал разговор. Дариа говорила и говорила, чтобы скрыть охватившие её смущение и волнение. А я делал вид, что внимательно слушаю, любуясь своей юной женой.

Я терпеливо ждал, когда любимая выговориться, и захочет спросить меня о чём-либо. Когда вслушался в её пояснения, до меня дошло, что жена толкует о красоте бальных комнат.

— Могу показать тебе, как оформлены самые известные бальные залы, — сказал я, пересев к жене поближе. Моё бедро прижалась к ноге Дарии, но она не отстранилась. Всё её внимание было обращено на иллюзию, которую я развернул посреди комнаты.

— Это самый большой бальный зал на Паллейне, во дворце правителя эльфов. Мы эльфы любим музыку и изящные танцы.

Для Дарии я сотворил иллюзии бальных залов во дворце правителя дроу, дворце короля Эндрю, а также в других известных дворцах оборотней и вампиров. Я помнил интерьер всех залов, так как не раз танцевал там. Дария с большим интересом рассмотрела их оформление. Потом внезапно спросила, сердито сощурив глаза:

— Ты часто бывал на балах?

— Конечно, я же наследный принц эльфов, — ответил, недоумевая к чему клонит жена.

— Наверное, самых красивых девушек приглашал потанцевать, — ревниво проворчала любимая.

Меня словно ведром холодной водой окатили. Чувство счастья выросло до заоблачных далей. «Дариа ревнует меня! Приревновала меня к девушкам, с которыми я танцевал! Немыслимо и приятно до мурашек! Хорошо, что про любовниц не вспомнила», — радостно пронеслось в голове.

— Ты ревнуешь?! — не удержался я от глупого вопроса.

— Да, ревную! — Дариа порывисто поднялась с дивана. — Ты мой муж! Больше не смей ни с кем танцевать! Смотри только на меня! — прожигая меня взглядом, потребовала любимая, и надула губки. Выглядела она крайне мило, аж сердце защемило от избытка нежности к ней.

— Буду смотреть только на тебя, — я встал и обнял жену. Голова Дарии доставала мне только до середины груди. Чуть склонившись, сказал, — Ты для меня самая прекрасная принцесса на свете. Люблю лишь тебя! Думаю и мечтаю только о тебе! Ты моя истинная!

Подхватив Дарию на руки, закружил по комнате. Сверху на нас посыпались иллюзорные цветы, красиво запели невидимые птицы. Дариа счастливо улыбалась мне, то и дело отводя взгляд. Поцеловал её в висок, прижал к себе теснее: «Моя любовь! Моя драгоценность! Моя истинная!» — пело моё сердце.

Покружил немного и опустился на диван, усадив Дарию к себе на колени. Близость жены заставляла сладко замирать моё сердце. Мысли разлетелись в разные стороны. Хотелось быть ещё ближе, разделить переполнявшую меня нежность на двоих.

— Знаю, ты считаешь меня своей истинной, потому что видел моё отражение в волшебном озере. Ты ведь мог обмануться, — печально проговорила Дариа.

— Не говори так! Если бы я ошибся, мы бы не поженились в праздник Яралы. Древняя магия Паллейна оценила искренность моих чувств и их взаимность.

— Поэтому ты попытался соблазнить меня перед моим уходом на Землю? — Дариа положила голову на моё плечо.

— Это был жест отчаяния с моей стороны. Я страшился потерять тебя — свою единственную настоящую любовь. Когда мы влюбляемся, становимся эгоистами. Нам хочется полностью завладеть вниманием возлюбленной, стать единственным мужчиной для неё. Думаю, божества Паллейна специально дали тебе в мужья двенадцать сильных духом мужчин. Чтобы ни один из них не мог лишить тебя свободы, спрятав ото всех в своём гареме. Чтобы каждый научился считаться с твоим мнением и интересами других мужчин. Божества учат нас смирению, умению любить бескорыстно и искренне. Отдавать, ничего не прося взамен. Твои мужья, преступив свою гордость, стали терпеливее и мудрее.

— Чего же божества Паллейна хотят от меня? — Дариа доверчиво заглянула в мои глаза, ища в них ответ.

— Любви. Любовь, взаимное уважение и доверие объединят нас в настоящую семью. Наша большая сплочённая семья сможет изменить Паллейн к лучшему. Показать всем, что представители разных рас могут жить дружно. Вселить уверенность в скором наступлении нового времени. Вместе мы — несокрушимая сила.

— Не такой я представляла свою семью.

— Я тоже. Свою жизнь мы проживаем разумом. Но есть в нашей жизни события и моменты, которые нужно пропустить через сердце. Что твоё сердце чувствует ко мне?

— Не знаю! — смутилась Дариа. — Оно бьётся сильно-сильно!

— Волнуется потому что чувствует волнение моего сердца, — сказал я доверительным тоном.

Погладил жену по волосам, по спине. Мне всё ещё немножко не верилось, что моя любимая здесь, а не где-то далеко в другом мире. Когда она ушла, я зачах от тоски, от невозможности коснуться её, увидеть любимое лицо, услышать голос. С Дарией ушёл смысл моей жизни. Сейчас жена рядом со мной, и нет ни конца, ни края моей нежности.

Дариа

Сама от себя не ожидала, что приревную Эммануэля к его прошлым увлечениям. Лайса никогда ни к кому не ревновала, хотя мой вампир лишь немного уступает в красоте принцу эльфов. За Лайсом тоже всё время женщины хвостом бегали. Чего только не вытворяли, чтобы привлечь его внимание. Но вампир всегда смотрел только на меня, а я — на него. Если же кто-то привлекал мой взгляд, не брала в голову. Говорила себе: «Мой Лайс — самый лучший мужчина на свете».

И вдруг случился эльф Эммануэль. Пьедестал Лайса не рухнул, и даже не пошатнулся. Но Эммануэля захотелось заграбастать себе. «Мой муж! Никому не отдам! Самой мало!» Я сидела на коленях у эльфа, прижималась к его груди, вдыхала его волнующий запах, ощущала теплоту его объятий и сама себе не верила. Этот потрясающе прекрасный и нежный мужчина — мой муж?! Он говорит мне о любви, о том, что я для него единственная на свете?! — Происходившее казалось сном, сказкой, иллюзией, чем угодно только не реальностью. — Не могло моё сердце так легко принять другого мужчину, но полюбило!»

Мы проговорили всю ночь до утра. Принц эльфов рассказывал о своём государстве, о том, чем живут простые эльфы. Также речь зашла и об Инэле. Принц заверил меня, что нисколечко не ревнует меня к братишке, хотя его женитьба стала полной неожиданностью для семьи. Никто не догадывался о влюблённости Инэля. Все считали, он помогает Эммануэлю, поэтому хочет вернуть меня на Паллейн. Сказал, братишка сильно любит меня, и многое сделал ради моего благополучного возвращения в семью.

Но самое важное, Эммануэль думает, моё возвращение было бы невозможным, если бы я вышла замуж за обычного землянина, а не за вампира Лайса. Вампир сам того не зная, обеспечил сохранность моей связи с магическим миром, нерушимость моего брака на Паллейне. «Поэтому Лайса так быстро реабилитировали», — подумала я тогда.

Утром Эммануэль ушёл, а я легла отсыпаться, слегка разочарованная нашей встречей. Да, мы поговорили по душам, побыли вместе, обнимались, флиртовали, но принц ни разу не попытался поцеловать меня. Других мужей чуть ли не отгонять от себя приходилось, a эльф лишь смотрел влюблённо. «Помнится раньше он был понастырнее, особенно в доме мадам Антигры…»

Ближе к вечеру меня разбудил Эдвард.

— Ну, ты и поспать! — заявил он, когда я на мгновение открыла глаза.

Эдвард сидел в кресле возле кровати, и делал вид, будто читает книгу. При этом альфа держал книгу вверх тормашками.

— Давно ждёшь? — спросила я, слегка потянувшись. Потянуться в полную силу, помешал крайне заинтересованный взгляд младшего альфы, направленный на мою грудь прикрытую лишь тканью ночной сорочки. Плотной тканью, но всего в один слой.

— Не очень! — ответил Эдвард, когда я, накинув халат на плечи, поднялась с постели. — Прикольно было послушать, как ты храпишь!

— Рулады, наверное, выводила, — отозвалась я будничным тоном.

Спорить сейчас с Эдвардом, утверждая, что я вообще не храплю, было бесполезно. Альфа бы всё больше и больше посмеивался надо мной. Чаще всего спор — абсолютно тщетное занятие, оппонент будет стоять на своём, желая во что бы то ни стало выиграть. Он не признает свою ошибку, даже если уже понял, что промахнулся. В итоге спор приведёт к конфликту либо же настроение испортит.

— Но ты же не храпишь! — смеясь, воскликнул Эдвард.

— Да, мне без разницы…

От внимательного изучающего взгляда Эдварда я сбежала в ванную комнату. Умылась, неспеша приняла душ, привела себя в порядок. Если бы у альфы была что-то срочное, он бы сказал. Поэтому я игнорировала его с чистой совестью. После нашего последнего разговора на повышенных тонах, остался неприятный осадок. «Конечно, проблемные ситуации нужно обсуждать, но кричать при этом совсем не обязательно», — думала я.

В общем, обратно в спальню я вернулась через солидный промежуток времени. Эдавард по-прежнему сидел в кресле, листая книгу.

— Сегодня твой черёд угощать меня ужином? — без эмоционально уточнила я.

— Предлагаю поесть и отправиться на верховую прогулку! Дариан сказал ты всё вспомнила, значит можешь ездить верхом.

— Согласна на прогулку, — сказала я, выходя в гостиную. Эдвард пошёл за мной. — Ты случайно не знаешь, где сейчас обитает мой конь Лапиф?

— Корнелиус сплавил вредного жеребца какому-то зажиточному торговцу, — Эдвард переместил откуда-то большой поднос, под завязку заставленный всевозможными тарелками, и водрузил его на стол в гостиной. — Ужинай скорее, и поедем. Хочу показать тебе кое-что при свете дня. Только тебе нужно переодеться во что-нибудь потеплее.

— Эдвард, ты же наполовину альфа, — проговорила я присев за стол, — можешь создать небольшую комнату для гардероба или освободить ближайшую к моей спальне? А затем переместить туда мою одежду из квартиры?

— Легко! — просиял молодой альфа. Он не понял, что я таким образом хотела избавиться от его общества за столом. — Ты ужинай, а я займусь обустройством твоей гардеробной.

Эдвард скрылся в спальне, а я облегчённо перевела дух. Есть в напряжённой обстановке — не самое приятное занятие. Изучающий взгляд Эдварда нервировал. Раньше мы были друзьями, а теперь балансируем на грани. Эдвард явно хотел большего, чем дружеские разговоры, а я не ещё не была готова к сближению с ним. Мне не нравился его эмоциональный фон, вроде бы весёлый, но при этом агрессивный где-то глубоко внутри. Его обида меня ещё не прошла.

Через некоторое время, мы уже ехали верхом по дороге выложенной жёлтым камнем. Дорогу с обеих сторон обступал густой лиственный лес, похожий на земные леса. Отличие состояло в его идеальной ухоженности: никаких обломанных веток, поваленных деревьев, замшелых пеньков и мелкого мусора в траве. Высокие деревья с золотой, красной, рыжеватой или коричневой листвой стояли идеальными рядами, словно войсковая часть. Красиво, но напоминало компьютерную игру или современный 3D мультик. Тёмные тучки над лесом немного омрачали золотой осенний пейзаж.

— Поспешим! — взглянул на меня Эдвард и пустил коня в галоп.

Пришпорив своего жеребца, я помчалась за альфой. От быстрой скачки мрачные мысли рассеялись, на душе стало светлее и спокойнее. Правда, намеренно отстала от Эдварда на добрую сотню метров. Не хотела ни о чём говорить, лишь наслаждаться прогулкой.

Неожиданно впереди просвет между деревьями потемнел, налился предгрозовой синевой. Думала, Эдвард попридержит своего коня, но он наоборот помчался к синеве во весь опор и вскоре остановился вдали у чего-то тёмного. Вспомнив, как призывать Шакру, я поскакала к Эдварду.

За пару сотен метров до альфы, попридержав жеребца, поехала неторопливо, с интересом разглядывая голубую пелену высотой от неба до земли. Она разделила мир пополам. С нашей стороны царила золотая осень, а за пеленой — снежная зима, голубой снег валил с небес крупными хлопьями.

— Это граница Денздры! — широко улыбнулся мне Эдвард, когда я, наконец, подъехала к нему. — За щитом находятся земли людей. У них сейчас время голубого мха — морозно и идёт снег. Правда, захватывающее зрелище?

Остановив жеребца, возле приплясывавшего коня Эдварда, я посмотрела ввысь. Из синевы облаков падали вниз, кружились крупные хлопья ярко-голубого снега. Они летели к земле, ложились на заснеженную дорогу и деревья. Иногда ударялись о невидимую преграду магического щита, и скользили по нему как по стеклу.

Эдвард спешился. Я тоже слезла с жеребца, не переставая смотреть на завораживающий танец голубых снежинок по ту сторону щита. Вдруг Эдвард обернулся и силой хлопнул по крупам коней. Недовольно заржав, они умчались по дороге в осенний лес.

— И как же мы теперь вернёмся во дворец? — спросила я, глядя вслед лихо улепётывающему транспорту.

— А зачем нам туда возвращаться? — улыбка Эдварда стала хищной. — Я приготовил для тебя сюрприз. Целых два дня бегал, как Сивка-Бурка, — Эдвард взял меня за руку и потянул в лес вдоль границы зимы.

— Откуда ты знаешь о Сивке-Бурке? — рассмеялась я.

— Корнелиус поделился своими знаниями. До сих пор поверить не могу, что я с учителем — мужья одной принцессы! Родственнички! Но мне в общем-то нравится. Раньше я часто ощущал себя одиноким, а теперь нет. У меня появилось много родственников мужчин, с которыми можно посоветоваться, скоротать вечерок за кружкой пива, решить проблему, съездить на охоту… Короче, скучать мне больше некогда.

Эдвард рассказывал о своём времяпровождении с другими моими мужьями, а я шла за ним, будто на привязи и оглядывалась по сторонам. Жёлтые почти огненные деревья, с чёрными стволами, очень походили на те, что я видела в лесу приграничья. Яркие краски их листвы радовали взгляд, создавали приятное воздушное настроение.

— Ну всё, пришли! Будем жарить шашлык! — торжественно возвестил Эдвард, остановившись как вкопанный.

— Тоже Корнелиус научил? — я с любопытством выглянула из-за спины Эдварда.

Мы остановились на краю небольшой поляны. В её середине, прямо у зимней границы, стояла уютная деревянная беседка с накрытым столом. Недалеко от неё в траве находился мангал, с уже прогоревшими дровами. А радом с мангалом, низенький столик с чаном и шампурами и два удобных деревянных кресла.

— Присаживайся, а я шашлык поставлю жариться, — Эдвард усадил меня в кресло.

Затем альфа взял со столика уже готовые для жарки шампура с мясом, и с видом профессионала своего дела, разложил их на мангале.

Шашлык у альфы получился отменный. Мы с удовольствием поели, вспоминая о былом. Когда на землю опустились вечерние сумерки, Эдвард одним взмахом руки, зажёг сотни крохотных огоньков повсюду на поляне — в траве и на деревьях. Словно множество светлячков проснулись одновременно.

— Мы ничего тут не спалим, — уточнила я, с детским восторгом рассматривая красоту осенней поляки в свете волшебных огоньков. Выбравшись из кресла, встала под подсвеченной кроной золотого дерева и посмотрела наверх.

— Нет… — тихо шепнул Эдвард, обняв меня сзади. — Будто звёздочки спрыгнули с неба в траву и украсили деревья.

— Корнелиус многое успел тебе рассказать, — улыбаясь, проговорила я. На небе Паллейна звёзды никогда не зажигались. Магический мир был устроен иначе, чем земной.