Чтец заветных помыслов

Глава 31. Мир

— После того, как ты сбежала, в нашем мире произошло нападение магов из-за кордона. Нам чудом удалось поймать одного. Он сказал, Паллейн — магический мир, созданный в пространственном кармане их мира. Иномирцы называют наш мир Дно. Считают, здесь живут твари, которые высасывают жизненные силы и вредят всему живому. Существование нашего мира для них угроза, от которой нужно избавиться любыми средствами. Якобы он выкачивает из родительского мира, который называется Нйеллап, все соки.

— Но это же не так! — я посмотрела на Эдварда снизу-вверх.

— Нет, конечно! Паллейн существует обособленно от других миров. От Нйеллапа нас отделяет плотная магическая завеса, которая не позволяет смешиваться энергиям двух миров. Для того, чтобы напасть на нас маги Нйеллапа затрачивают колоссальное количество энергии, проводят ритуалы круглый год. Причём большинство из них гибнут в момент перехода, поэтому мы для них зло в чистом виде. В общем, сами лезут к нам, сами страдают, а виноваты мы.

— Странные однако маги. Не понимаю, зачем им не живётся спокойно, раз вы их не беспокоите.

— Мы вообще не знали о существовании их мира до последнего времени! — эмоционально заверил меня Эдвард. Приобняв за плечи проводил до кресла. Усадил меня, прикрыв ноги пледом. — Каждый раз, когда иномирные маги нападали на нас, они убивали себя, чтобы не попасть в плен, — Эдвард продолжил наш разговор. — Их маги убеждены, что Паллейн нужно уничтожить. Якобы мы не имеем право жить, мы мешаем развиваться их обществу.

— Интересная картина! С чего это иномирные маги взялись решать, кому жить, а кому нет?

— Кто-то из их магов породил Паллейн, поэтому именно они обязаны от нас избавиться. Примерно тысячу лет назад к ним попал наш вампир, и выпил несколько жителей. Из-за этого наш мир объявили источником зла. Об этом в Нйеллапе написано множество книг, возникла вера Тассита, призывавшего противостоять духовной гнили Дна.

— Я так понимаю, договориться о мирном сосуществовании с жителями Нйеллапа не получится?

— Их вера в нашу опасность давно превратилась в фанатизм. Радует лишь то, что иномирным магам пока не хватает знаний и энергии, чтобы схлопнуть Паллейн.

— Нужно что-то придумать, чтобы сделать Паллейн самостоятельным.

— Есть кое-какие идеи. Выздоравливай скорее и тогда…

— Что тогда?

— Позже расскажу, тебе вредно волноваться.

— Ты не боишься, что я умру от любопытства?

— Нет, ты хорошо умеешь переводить своё внимание с одного на другое, — усмехнулся Эдвард.

— Ах ты вредный альфа! — замахнулась я на Эдварда подушечкой, вытянув её из-под своего бока.

— Не вреднее тебя! — Эдвард показал мне язык. — Поиграем в догонялки?! — предложил он. — Если я тебе поймаю, то ты меня поцелуешь! А если ты меня поймаешь, то я тебе поцелую!

— Вот ещё! — посмеиваясь, я посмотрела в сторону.

— Я же твой муж!

— Объелся груш!

— Не-е-е, груши я ещё не пробовал! — рассмеявшись, Эдвард вскочил со своего кресла и вцепился в подлокотники моего.

Я едва успела выскользнуть из ловушки. Побежала к границе зимы. Легко прошла через магический заслон. Пробежала немного в голубой снежной темноте, и остановилась, не зная в какую сторону двигаться дальше.

— Ага, попалась! — схватил меня Эдвард и прижал к своей груди. — Если я тебя поцелую, то не смогу остановиться, — сказал он тихим голосом, глядя в мои глаза. Снег уже запорошил его волосы и плечи.

— А кто тебе позволит остановиться? — спросила я, осмелев от выпитого вина. Мой взгляд опустился на губы Эдварда.

— У меня сейчас сердце выпрыгнет от твоих слов, — признался молодой альфа. Разжав объятия, отступил на шаг, — Знаю, сейчас нельзя… Я буду считать это обещанием, — криво усмехнулся он. — Потом не отвертишься!

— Посмотрю на твоё поведение, — я быстро наклонилась, зачерпнула снега, слепила снежок и зарядила им в лоб Эдварда. Альфа не успел увернуться.

— Ах так! — взревел он под градом моих снежков. Тут же меня со всех сторон обступила стена из снежков. — Ну что слабо сыграть в снежки с магом? — послышалось из-за стены.

Пока стена из снежков не обрушилась на меня, засыпав с головой, я выбила часть и выскочила из западни. Башенка из снежков обрушилась за моей спиной, образовав солидную горку.

— Зачем разрушила такую красоту, диверсантка?! — смеясь, погнался за мной Эдвард.

Мы ещё долго носились друг за другом по заснеженному полю. Магические фонари, созданные Эдвардом, едва успевали нас догонять, чтобы на мгновение зависнуть над головой. Потом мы сидели на осенней половине, у небольшого костра. Грели озябшие руки и ноги. Костёр отогревал не только наши тела, но сердца в придачу.

В итоге, за нами приехал на карете сердитый Дариан. Сказал, что он знал, что Эдвард обязательно заморозит красавицу жену. Что приличные семьянины по ночам другим занимаются, а не заснеженным полям за женой бегают. И вообще в постели ночью лучше, чем в холодном лесу. В общем, альфа говорил и говорил, вгоняя меня и Эдварда в краску.

Дариан

Эдвард пригласил жену на верховую прогулку. Они уехали к северу от дворца, в сторону границы человеческих земель. Я знал, ничего плохого не случится, Эдвард сильный маг, сможет защитить жену от любой опасности. Но шёл уже второй час ночи, а Дариа и Эдвард всё ещё не вернулись во дворец. Конюх сказал, жеребцы явились без седоков несколько часов назад.

Хоть Корнелиус и говорил мне не вмешиваться, я приказал запрячь карету и отправился проведать припозднившихся супругов. Нашёл их, гревшихся у костра, разрумянившихся с шальными огоньками в глазах. По их взлохмаченным головам, и местами мокрой одежде, было понятно, что супруги играли в снегу. Бурное воображение тут же подкинуло картинку, как Эдвард и Дариа жарко целуясь, катаются в снегу. Забираются друг к другу под одежду холодными, влажными от растаявшего снега, пальцами.

Морозец промчался вдоль позвоночнику. В глазах на миг потемнело от ревности: «Почему Дариа только со мной играет в недотрогу? Вон Эдварда как быстро простила за грубость! — Наговорил замёрзшим супругам всякого. — Тёплой постели им мало оказалось, ускакали на поле обжиматься! Экстрима захотелось! Покажу я Дарие экстрим, всю жизнь помнить будет!»

Когда мы прибыли во дворец, я отправил Эдварда в его покои. Сам вызвался проводить Дарию ко сну. Братишка хотел было возразить, что сегодня он ответственный за сон супруги, но я предостерегающе посмотрел на него. Прикрикнул ментально: «Ты слишком нетерпелив!» Наше противостояние, осталось незамеченным женой. После активной прогулки, Дариа выглядела уставшей и сонной.

Когда мы пришли с Дарией в её комнаты, там уже находился Эдвард, в пижаме и халате — готовый ко сну. Взглянув на него, Дариа хмыкнула, и не говори ничего прошла в ванную комнату.

— Дариан, я сам справлюсь, не нужно вмешиваться, — взглянув на меня исподлобья, мрачно проговорил Эдвард.

— Держи себя в руках, энергетика жены всё ещё нестабильна! — предостерёг я брата, и ушёл в свой кабинет порталом.

«Сам же установил правила, значит надо их соблюдать. Говорил о равенстве всех мужчин Дарии, и теперь эти слова вышли мне боком. Впрочем, если сейчас я сам не возьму себя в руки, позже будет совсем тяжко. Я всегда буду знать с кем любимая женщина проводит ночь. Кто её целует, ласкает, и заставляет извиваться от страсти. На кого томно будут смотреть её глаза». Не желая мучить себя домыслами, переместился из кабинета в свою спальню, переоделся и применил к себе заклинание сна. «Магия всегда поможет заглушить мою ревность», — подумал я, прежде чем провалиться в глубокий сон.

Эдвард

Вечер с Дарией в целом прошёл неплохо. Мы вкусно поели, поговорили, играли и флиртовали. И даже Дариан появился вовремя. Правда, я не горел желанием видеть брата с потемневшим от ревности взглядом. Но именно его ревность помогла мне вздохнуть с облегчением. Думал, брат меня не замечает, и ни во что не ставит. Однако, он приревновал меня к Дарии, следовательно, считает меня достойным соперником. Понимание этого придало мне смелости ослушаться Дариана. Переместиться в комнаты жены, и вернуть себе право провести с ней ночь. «Конечно, провести ночь — громко сказано. Будем спать в одной кровати. Но и это уже шаг к сближению. А в следующий раз я точно не позволю Дарии спать…»

Мне пришлось быстрее лечь в кровать. Забраться под одеяло, чтобы скрыть своё возбуждение. Сквозь ткань пижамных штанов, напрягшийся член был слишком заметен. Я лёг поудобнее, заложив руки за голову. Ожидание немного нервировало: «Что Дариа так долго делает в ванной? Принимает душ?» — я прислушался к звукам льющейся воды за стеной.

Представил, как жена стоит под потоком воды. На её гладкой коже тысяче капелек замирают на миг, а потом устремляются вниз, собираясь в крохотные ручейки. «Я был бы не против стать таким ручейком на коже любимой, — размечтался я, и напряжение в паху усилилось. — Успокойся, Эдвард. Нужно подождать… Почему же всё так неправильно?! Когда Дариа будет готова к близости, мне придётся ждать её приглашения — того дня или ночи, когда она меня выберет. Это унизительно!»

Я вспомнила женщин в гареме своего дяди. У него их не меньше сотни. Многих я даже не помнил в лицо. «Если дядя спит с ними по очереди, то получается два-три раза в год. Кажется нет… Он занимается сексом, пока новая наложница ему не надоест или не забеременеет. А затем забывает о ней навсегда. Ему не нравятся рожавшие женщины. И под рукой всегда есть молоденькие пассии, все же брат короля. У меня положение явно получше будет: я хотя бы никогда не стану сотым в очереди!»

Дверь ванной открылась, вышла Дариа в длинной строгой сорочке, с распущенными волосами, длинною до колен. «Вроде бы волосы у жены раньше были немного покороче, — отметил я. — Намотать бы их на руку, и держать так Дарию во время близости. Причинять лёгкую боль, как бы принуждая к соитию… Может я внутренне хочу наказать Дарию за неверность? — поймал я себя на странных фантазиях. — Но по большому счёту, жена спала только с Дарианом и Лайсом — со своими мужьями! Мне не за что её наказывать… Может быть позже, если Дариа согласится поиграть со мной, изобразит в постели мою наложницу…», — мысли снова убежали в неверном направлении. Напряжение внизу живота стало слишком сильным.

Между тем Дариа легла в постель. Накрывшись одеялом, повернулась ко мне спиной и пожелала добрых снов. Её хрупкие плечики, красивый изгиб шеи, запах — всё в ней будило во мне желание обладать. Она вся для меня была соблазном. Выдавив из себя пожелание спокойной ночи, тоже повернулся на бок, лёг к жене спиной.

Так и пролежал всю ночь, даже не попытавшись заснуть. Вспоминал своё знакомство с Дарией, женитьбу и годы ожидания. Дариа уснув, повернулась ко мне. Потом сложила на меня руки и ноги. Её прекрасное тело, скрытое лишь тканью сорочки, находилось совсем близко, рука лежала возле моего паха. Появился соблазн, переместить её ручку немного, положить на возбуждённый член. Но я отогнал крамольную мысль подальше. «Для ласк ещё будет время… Я больше никогда не отпущу от себя Дарию. Пусть хоть две ночи в год, но она будет со мной, будет моей. Будет сгорать в моей страсти».

Под утро Дариа прижалась ко мне всем своим гибким телом. Но я уже бы спокоен. Возбуждение перегорело во мне, оставив после себя горечь неудовлетворённого желания и лёгкую боль в паху. «Это ерунда, магия всё исправит…»

Римейн

Весь день я провёл на службе. С группой оперативников выслеживал тёмного мага. Но наводка оказалась ложной. В последнее время тёмные маги стали очень осторожными, их осталось не больше десятка. Большую часть их ордена с помощью Дариана и Эдварда удалось истребить. Оставшихся мы пытались выследить, как можно скорее. Они уже достаточно зла причинили жителям Паллейна.

Тёмные маги — тайный орден, созданный на Паллейне приспешниками веры Тассита. Целью существования ордена служит желание истребить самых сильных магов нашего мира. Чтобы когда наступит заветный час возмездия, и маги Нйеллапа откроют заслон, между нашими мирами, никто не смог оказать им сопротивление.

Тёмные маги убеждены, что Нйеллап — светлый мир, а наш родной — тёмный и злой. Они считают себя обязанными привести жителей Паллейна к свету, уничтожив их всех до одного. Их вера абсолютно фанатична, как и вера иномирных магов. Они ослеплены своим якобы великим предназначением в этом мире. Желают войти в историю, как мессии-освободители. Их невозможно переубедить в обратном. Фанатизм — неизлечимая духовная болезнь.

Глубоко вздохнув, я повернулся к окну. В свете уличных фонарей на брусчатку городской площади, слетали крупные хлопья голубого снега. «Конечно, Паллейн — несовершенный мир, но он мне родной. Я люблю его, таким как есть. Сердце сжимается от боли, когда я думаю, что однажды он исчезнет из-за чьей-то глупой фанатичной веры. Только божества могут решать что правильно, а что нет. Мы смертные, часто ослеплены жаждой власти, славы, признания, желанием быть значимыми, стремлением выделяться из толпы себе подобных. Наши пороки закрывают нам глаза, и кажется будто мы бескорыстно идём к великой цели, приносим себя в жертву, ради блага других. Но это жертва никому не нужна кроме нас самих».

За спиной хлопнула дверь. Обернувшись, увидел своего секретаря.

— Магистр, вы сказали, что сегодня проведёте вечер со своей женой. Время уже позднее… — сказал он, внимательно наблюдая за мной.

Всех сотрудников тайной канцелярии очень интересовала моя личная жизнь. «Любопытно ему, какая же у меня жена, раз я дважды ходил к ней в другой мир, и даже отказался от всех своих наложниц. Они ещё не знают, что я сам вошёл в гарем. Между прочим, наравне с несколькими принцами. Это даже престижно в какой-то мере!»

— Совсем замотался! — наигранно всплеснул я руками. — Хорошего дежурства! — кивнул секретарю и ушёл порталом к себе домой.

Дариан, своим пожеланием альфы, усилил мои магические способности. Сказал, ради того, чтобы мы сообща могли победить иномирных магов. Об угрозе, нависшей над Паллейном, было известно только правителям стран, приближённым к ним лицам и нашей семье. Мы решили не баламутить народ раньше времени. Явной угрозы пока нет, и население Паллейна в последнее пять лет стало жить лучше. Возрождение государства альф и обновление магии Долины Света — вселили в нас надежду на усиление магии. Появление новых заветов помогло поверить в благополучный исход противостояния двух сопряжённых миров.

Никто из нас не разделял убеждения иномирных магов в том, что Паллейн находится в пространственном кармане их мира. Если бы наш мир находился в подпространстве, то мы бы не смогли открыть портал на Землю. Путешествие по другим мирам было бы вообще невозможным. А мы дважды благополучно сходили туда и обратно. Узнали много нового и как только решим проблему с грядущим иномирным вторжением, примемся за совершенствование своего любимого Паллейна.

Дома я неспеша принял ванну, переоделся в элегантный костюм, приготовил подходящую к случаю пижаму. И лишь выполнив все приготовления, отправился к жене. Я был уверен, что при таком количестве мужей, Дарии не придётся скучать в одиночестве. И оказался прав. Застал жену, ужинавшую вместе с Лайсом.

Присутствие вампира в гостиной жены, немного смутило, но я не подал виду. Дариа смущённо пригласила меня отужинать вместе. «Не тушуйся Римейн, ты с рыцарем теперь на равных», — пронеслось в голове, когда Лайс бросил на меня внимательный взгляд. Я знал, вампиру сейчас приходилось тяжелее всех. Мы-то уже смирились с наличием друг друга, а он много лет был единственным. И теперь вынужден делить любимую женщину с другими мужчинами. «Ничего, это испытание мы пройдём все вместе!», — подумалось мне.

Вскоре Лайс ушёл. Вампир хорошо понимал, чью сметану подъел. Но я был на него не в обиде. Слишком устал, чтобы бодреньким лисом крутиться возле молодой жены.

— Дариа, тебя не пугает моя вторая ипостась лиса? — уточнил на всякий случай, чтобы не наделать глупостей.

— Когда твой лис обнюхивал меня однажды, было немного не по себе. А так даже не знаю…

— Хочешь, обернусь? — предложил я, опустив взгляд.

Хитрил немного, рассчитывал, что оборот через некоторое время поможет сбросить усталость. Магический резерв был у меня почти на нуле. Да и реакцию Дарии хотелось увидеть. Женщины воспринимали мою звериную ипостась слишком по-разному. Были и такие, кто предлагал в таком виде заняться сексом, но мне это претило. Я считал, что звериной нужно оставлять зверям.

— Обернись. Интересно посмотреть каким ты стал, хитрый лис, — слегка принуждённо улыбнулась жена. — Могу отвернуться, если надо!

— Не утруждай себя, мне не нужно сбрасывать одежду перед оборотом, — проговорил я, растягивая слова.

Дариа смотрела в сторону. Видимо нескромные мысли всё же забрались в её красивую головушку. Больше не говоря ни слова, обернулся лиса и подошёл к креслу Дариии. Она восторженно осмотрела меня с головы до хвоста. От избытка чувств поцеловала меня в чёрный нос, вызвав неуместный чих.

— Какая у тебя роскошная шубка! — улыбаясь, проговорила Дариа, зарывшись руками в шерсть на холке. Погладила меня по спине, потрепала за уши. — Давай я тебя причешу так, чтобы шёрстка блестела, — жена метнулась в спальню за расчёской. А я улёгся на ковёр поудобнее. Меня ждало весьма приятное времяпровождение.

Весь вечер Дариа забавлялась с моим лисом, как с мягкой игрушкой. Причёсывала, гладила, щекотала, играла в догонялки. На её вопросы я отвечал фырканьем или порыкивал. Дариа рассказывала мне земные анекдоты, чтобы послушать, как забавно я фырчу от разбиравшего меня смеха. Можно было, конечно, прочесть заклинание и заговорить человеческим голосом, но я решил пока не спешить с этим. Пусть Дариа постепенно к лису привыкнет. А чуть позже лис заговорит с ней. Вроде бы раньше я звериной ипостаси с Дарией не разговаривал.

Дариа

Когда я, умывшись, вышла из ванной, Римейн уже спал. Он пришёл ко мне после рабочего дня в своей тайной канцелярии, уставший. Выглядел Римейн безупречно, но его усталость выдавал взгляд. И в лиса он обернулся, видимо, надеясь сбросить усталость. Я с удовольствием играла с ним весь вечер, как с живой плюшевой игрушкой. Специально смешила его, чтобы послушать прикольное фырканье. Я слышала, что лисы тявкают, но Римейн рычал или же фыркал. Мне очень понравилось тискать мохнатого мужа.

К тому же в отличие от других моих мужей, сексуальной озабоченности он не проявлял. Весь вечер Римейн был расслаблен и спокоен. Его поведение вселило надежду, что в сексуальном плане у меня с мужьями будет всё нормально. Это первое время они будут гиперактивными, а потом успокоятся. Среди своих мужей я не выявила повёрнутых на сексе мужчин, которым нужно каждый день и помногу. В общем, страшиться особо было нечего.

Забравшись на кровать под одеяло, я рискнула лечь поближе к середине. Римейн тут же подкатился ко мне, обнял крепко и продолжил спать. В его объятиях я почувствовала себя в полной безопасности. «Уверена, лис окажется самым внимательным и искусным любовником среди всех моих мужей. Это чувствуется в манере его поведения, в жестах и взглядах. Что ж, поживём — проверим!», — сладко зевнув, я провалилась в сон.