Что приносит тьма

ГЛАВА 12

Через четверть часа Девлин спустился с крыльца к ожидавшему экипажу и обнаружил возле серых Тома.

– Ты что здесь делаешь? Я же велел тебе взять выходной и отдохнуть. Где Джайлз?

– Джайлзу поплохело. А я за эти часы уже наотдыхался.

Виконт вскочил в коляску и взял вожжи.

– Не припоминаю, чтобы мне говорили, будто Джайлзу «поплохело».

– Так только что, – вскарабкался на запятки мальчишка.

Девлин с подозрением глянул на юного грума.

Но тот лишь ухмыльнулся.

Лежавшее к северо-западу от Ковент-Гардена скопление зловонных улочек и темных дворов, известное как Севен-Дайалз, когда-то было процветающим районом, облюбованным поэтами, иностранными посланниками и фаворитами доброй королевы Бесс[6]. Но те времена давным-давно минули. Теперь стоявшие вдоль главных улиц некогда величественные особняки из кирпича и камня превращались в руины, а их увеселительные сады и парки исчезли под муравейником убогих деревянных лачуг, населенных побирушками, ворами и торговцами самого низкого пошиба.

«Пилигрим», расположенный в узком переулке неподалеку от Касл-стрит, формально имел разрешение на продажу как крепких напитков, так и пива, но, похоже, обслуживал главным образом тех, кто предпочитал дешевый джин.

– Рюмку джина, – заказал виконт, подойдя к прилавку.

Немолодая полная женщина с огромной грудью, выпиравшей из лифа рваного, грязного платья, с подозрением прищурилась на посетителя и плеснула выпивку в замызганную рюмку.

– Чего это вы тут ошиваетесь? Нам здесь такие без надобности. От таких, как вы, одни беды.

– Я ищу Жака Колло. Не знаете, где можно его найти?

– Колло? – фыркнула буфетчица и мотнула головой. – Никогда не слыхивала о таком.

Девлин положил на покрытый пятнами прилавок полкроны.

– Если случится увидеть, передайте, что у меня есть для него работа.

– Говорю же, не знаю такого. – Однако монета исчезла.

Себастьян устроился за одним из шатких столиков в глубине зала, покручивая кончиками пальцев рюмку с остро пахнущим пойлом. Он даже несколько раз поднял ее, притворяясь, будто пьет, хотя был достаточно осторожен, чтобы не касаться стекла губами.

В неглубоком очаге вяло потрескивал огонь, наполняя комнату едким дымом, не поощрявшим завсегдатаев рассиживаться. Посетители нескончаемым потоком забредали в зал с низким потолком, опрокидывали рюмку джина за пенни и уходили. Насколько виконт мог судить, посуда тут никогда не мылась.

Через каких-то пять-десять минут на пороге появился коренастый мужчина средних лет с седоватыми бакенбардами и странно блуждающим взглядом. Миновав прилавок, новоприбывший направился прямиком к Девлину, подтянул стул и уселся напротив.

«Говорят, у Колло глаз косит, да так, что не понять, куда смотрит, – сообщил Калхоун перед тем, как виконт покинул Брук-стрит. – Французу лет сорок-сорок пять, примерно моего роста, только поплотнее».

– Слыхал, вам нужен Колло, – произнес незнакомец с заметным французским акцентом. – Я не он, mais je puis… э-э-э… но мог бы разыскать его для вас, если пожелаете. Да?

Себастьян кивнул неряшливой буфетчице, которая со стуком поставила выпивку перед французом, исподтишка обменялась с ним взглядами и отошла.

Мужчина осушил рюмку одним длинным глотком и облизнул губы.

– У вас есть работенка, верно?

– Для Колло.

– Колло вот уже долгие годы мой добрый друг. Говорите мне, я передам ему.

– Вы знавали его в Париже?

– Mais oui. Ну да. Мы вместе выросли. На Монмартре. Вы знаете Париж?

– Я слышал, в Париже Колло промышлял воровством драгоценностей.

Француз откинулся на спинку стула, открыв рот в пародии на изумление:

– Воровством?! Non. Кто вам такое сказал?

– Те же люди, которые утверждают, что знатный господин в Ньюгейте не убивал Даниэля Эйслера. Говорят, это дело рук Колло.

– Monsieur! – Дико вращая косящим глазом, собеседник сорвался с места, готовый броситься наутек.

– Предлагаю вам сесть. За дверью дожидается парочка полицейских с Боу-стрит, еще двое стоят у черного хода, – спокойно заметил Себастьян, подкрепляя ложь ухмылкой. – Можете побеседовать с ними, если желаете, но, думаю, разговор со мной покажется вам куда приятнее.

Колло опустился обратно на стул и осипшим голосом спросил:

– Чего вам от меня нужно?

– Откуда вы знали Эйслера?

– Но я не говорил, что…

– Вы знали его. Ответьте, откуда.

Француз снова облизнул губы, и Себастьян подал буфетчице знак принести еще джина.

– Откуда? – повторил Девлин, когда женщина отошла.

– Мы познакомились много лет назад.

– В Париже?

Колло прикончил вторую порцию и покачал головой:

– В Амстердаме.

– Когда это было?

– В девяносто втором.

– Вы продавали ему драгоценности?

Губы француза скривились, нос наморщился, словно он только что унюхал какой-то смрад.

– Этот тип был мерзавцем. Худшим из мерзавцев. Он мог обмануть человека быстрее, чем посмотреть на него, а потом рассмеяться ему же в лицо и обозвать глупцом.

– Он и вас обманул?

Словно почувствовав разверзшуюся перед ним западню, Колло подобрался.

– Меня? Mais non. Меня нет.

Себастьян покрутил в пальцах свою рюмку, подмечая, что француз не спускает с нее глаз.

– Драгоценности, которые вы продали Эйслеру в Амстердаме в девяносто втором – откуда вы их взяли?

– Семейные. Колло из поколения в поколение были гранильщиками алмазов. Спросите любого, кто жил в Париже в прежние времена, вам скажут. Но осенью девяносто второго дела пошли плохо – очень плохо. Мы не могли оставаться. Сбежали в Амстердам.

– И продали свои камни Эйслеру?

– Да.

– И не вели никаких дел с ним здесь, в Лондоне?

– Нет.

– Я слышал обратное.

– Наверное, меня с кем-то спутали. С каким-нибудь другим эмигрантом.

– Возможно. – Себастьян передвинулся на стуле так, чтобы можно было вытянуть ноги и скрестить их в щиколотках. – Кто, по-вашему, убил Эйслера?

Потерши тыльной стороной кисти нос, Колло хмыкнул:

– Что вы пытаетесь сотворить со мной, а? Люди увидят, как я болтаю с ищейкой с Боу-стрит, и чего подумают? Хотите, чтоб меня прикончили?

– Я не полицейский, и все здесь считают, будто я предлагаю вам работу. Кстати, а какую работу вы выполняете?

– То да се, – снова хмыкнул француз.

Девлин подтолкнул по столу к собеседнику свой нетронутый джин. После минутного колебания тот схватил выпивку и поднес ее к губам настолько дрожащей рукой, что чуть не расплескал.

– Вы чего-то боитесь, – заметил Себастьян, наблюдая за французом. – Чего же?

Осушив рюмку, Колло подался вперед. Губы его были влажными, на лбу под покрытой испариной кожей выдулись вены. Себастьян ощущал шедший от собеседника запах страха, смешанный с вонью застарелого пота и дешевого алкоголя. Француз быстро осмотрелся по сторонам и понизил голос до шепота:

– Эйслер продавал большой бриллиант. Большой голубой бриллиант.

– О насколько крупном камне идет речь?

– Сорок пять-пятьдесят карат. Может, и больше.

– Откуда он взялся?

– Мне известен лишь один такой, и он принадлежит тому банкиру, Хоупу.

– Генри Филиппу Хоупу?

– Нет, другому. Его брату, Томасу.

– Я не слышал, чтобы смерть Эйслера связывали с большим голубым бриллиантом.

– Вот и я о том же. Никто не слышал. Тогда где же камень, я вас спрашиваю? А? – Француз провел дрожащей рукой по губам и повторил: – Где?