Что сказала бы Эрика

Глава 18

Очнулась в своей спальне. На своей кровати. Лёжа на плече Матвея. Он спал, откинув голову на подушку.

Я сначала хотела торопливо сбежать из-под его обнимающей руки.

А потом вспомнила, что было вчера. Весь ужас. И боль.

Приложила руку к тому месту, куда вчера вдарил этот мерзавец, Толик. Ощущения самые хреновые, и не только физически.

Взглянула на Матвея. Значит он услышал. И спас меня.

За окном уже было светло. Я направилась в ванную. И лучше бы не смотрела на свое отражение.

Мой вой разнесся по всей квартире, и разбудил Матвея. К тому моменту когда он вбежал ко мне в ванную, я сползла на кафель.

— Вера, Вера. Что? — я слышала как он стукнулся коленками в пол, прежде чем подтащить меня к себе. Его голос отрезвлял, но я никак не могла успокоиться. Сейчас мне нечего бояться.

— Ты посмотри, что он сделал?! Я урод, — истерила я, не имея возможности видеть отвращение парня сквозь поток слез.

Я сама себе отвратительна за свою слабость и бесхребетность. Если бы себя уважала, если бы была сильна, чтобы поставить точку при первом звоночке его похеризма, при первой найденной смс незнакомой бабе, я бы не оказалась в таком положении. Всё было бы иначе. Я ничтожество.! Жалкое убогое существо, не способное защитить себя.

— Вера, послушай. Это просто фингал. Ты не урод. Ты все так же красива. Даже в зареванном виде, — обхватив ладонями моё лицо, вытер слезы, которые тут же сбегали вновь. Матвей снова серьёзен. — У твоего бывшего урода теперь точно такой же, не печалься.

Я заплакала ещё сильнее, ведь теперь Толик будет мстить. Что я наделала?

— Я хочу умереть. Я не могу больше так. Я устала бояться, Матвей!

Отчаяние захватило меня настолько, что я всерьёз задумалась о том, чтобы все закончить. У отца другая семья. Я ему не нужна. Друзей у меня нет. Моя новая жизнь, которая только началась, закончится так же бредово, как и попытка позиционировать себя как Эрика. Другая я, противоположная во всех смыслах и не такая рохля. Эксперимент не удался. Конец.

Матвей больше не пытался перечить. Он замолчал, убрав с меня руки.

— Знаешь, я сперва схожу к нотариусу и перепишу на вас с Лерой квартиру. Живите, ребят. Хоть кому-то в этой жизни я помогла, — в тот момент я не вполне осознавала и контролировала, что говорю. Это уже позже мне рассказал Матвей, за чашкой горячего чая.

Когда он услышал про мою идиотскую задумку, решил действовать немедленно. Как всегда, шокируя, но результативно.

Его губы оказались на моих. Властно и настойчиво, пытался увлечь меня в свою игру. Играючи, но с жаром терзал мой рот, соскальзывал губами к моим щекам, которые оказались вновь в его широких ладонях. Он ждал проявления моей заинтересованности. Мне нравилось чувствовать его дыхание на моих нетерпеливых суетливых губах. Я поддалась соблазну. Дрожа от робости и удовольствия, наконец привлекла его к себе ближе, обхватив руками за шею. Темп прелюдий нарастал, балансируя между неизбежным и охватившим желанием и точкой, когда можно успеть дать заднюю.

Ритм сердца участился настолько, что я не сразу услышала вопрос Матвея. Он тяжело и сбивчиво дышал, щекоча дыханием ухо.

— Этого хочешь ты, или Эрика?

Я терлась о его щеку, чувствуя себя в безопасности и ощущая непреодолимое притяжение к этому мужчине. Надеюсь он не разочарует меня напоследок.

— Какая разница. Тело ведь одно, — морально настроила себя на близость почти с незнакомым мужчиной. Жаль, что мы пропустим ступени конфетно-букетного периода. И я не узнаю, какие фильмы ему нравятся, или его главную мечту. Зато ему удалось меня возбудить и ощутить себя на мгновение желанной.

И вот его руки полезли мне под кофточку.

Дурацкие и незваные воспоминания тут же промелькнули перед глазами.

Та переписка. Их пошлость и откровенность заставили меня зажмуриться как только Матвей прикоснулся к моему лифчику.

— Я не хочу. Всё, хватит, — судорожно и с омерзением принялась отталкивать парня, который тут же встал на ноги и подал мне руку.

— Слава богу. А то я уже сам испугался, как далеко ты зайдёшь. Боялся, придётся с тобой спать, — его едкая насмешливая ухмылка вызвала во мне подъем сил. И злости!