Что сказала бы Эрика

Глава 47

Машину тряхнуло на ухабистой дороге. Измученное тело ныло. Растяжение мышц, синяки, царапины от веток, которые втыкались в меня во время приступа бешенства Толика — малая доля от ужасного самочувствия.

Я не могу просить о помощи. Мне не помогут. Я безнадежно в жопе.

Открыла глаза. Надо мной потолок ненавистной машины. Руки затекли. Связана как чертов поросенок перед зажаркой на вертеле.

Попыталась сесть. Толик тут же, заметив шевеление в зеркало заднего вида, улыбнулся. Притормозил.

Я испуганно вжалась в противоположную дверь, когда ничтожество открыл дверь и дернул мои ноги к себе.

— Не дергайся. Я тебя развяжу. Пока ты спала, в деревню заскочил, в медпункт. Надо твои ссадины обработать, — я затравленно не сводила с него глаз. — Чтобы потом не говорила, что я ничего для тебя не делаю. У нас стоянка пятнадцать минут, перекусим. Я пирожков купил.

Он позволил мне сходить в туалет, а после усадил на пассажирское, заблокировав дверь.

— Куда мы едем? — спросила я на протянутый залежавшийся пирожок с мясом.

— Далеко. Там где мы все забудем и начнем все сначала, — совершенно спокойно сказал он. Все происходящее выглядело как триллер с сумасшедшим психопатом.

Я вдруг осознала, что веду себя с ним неправильно. Злить и пытаться сбежать — плохой вариант, ведущий к боли, страху. Смерти.

Я только, мать его, начала нормально жить. Начала чувствовать. И пусть мой первый, нет, второй любовный опыт потерпел крах, но я не сожалею о Матвее. Этот мужчина подарил мне крылья. Позволил вспомнить, какого это, летать, ощущать нежность и желание, нужность.

И если Бог даст мне шанс вернуться к нему, я вернусь. У нас есть невыясненные обстоятельства. Я преисполнена желанием доказать, что достойна любви. Достойна, чтобы меня выбрали. Нет, я сама выбираю Матвея…

— Вера! Ты где летаешь? — прикрикнул Толик. — Сильно видно я тебя приложил. Оглохла? Я полчаса сам с собой разговаривал?

Воодушевленная скоротечностью времени, я огляделась. Мы вновь подъезжали к заправке.

— Не вздумай рыпаться. Иначе я оставшуюся часть пути тебя в багажнике повезу, — строго предупредил бывший.

Ну, это вряд ли. На первом же посту ты наделаешь в штаны, когда я начну колотить салон.

— Поняла. Толь. Прости. Я больше так не буду. Но, мне нужно в туалет, — тихо и боязливо попросилась я.

— Мы же только что останавливались.

— У меня эти дни, — пожала я плечами, принявшись с мучительной миной изображать нестерпимую боль в животе.

— Сейчас куплю, — неожиданно согласился Толик, чем едва не испортил мой план.

— Не могу ждать. Сейчас весь салон залью.

— Куда ты с такой рожей?

— На свою посмотри, — не сдержанно бросила я. Толик опешил. — Там мужиков полно, а ты за прокладками попрешься. К тому же, если кто заметит меня такую, и то, что ты сам идешь за прокладками, могут возникнуть подозрения, что ты хочешь ими заткнуть во мне раны посерьезнее разбитого лица.

Вынужденные обстоятельства не могли изменить его чувства брезгливости и боязнь выглядеть глупо, не по-мужски, сыграли мне на руку.

Взяла деньги и пошла в магазин, пока Толик заправлял бак.

Я знала, что он будет за мной наблюдать.

Взяв пачку прокладок, медленно и страдальчески двинулась к кассе.

— Девушка, с вами все в порядке? — спросила кассирша.

Я махнула прокладками, чтобы Толик видел, о чем мы якобы разговариваем.

— А тампоны есть? — дама показа за мою спину. — А можете дать телефон, мне позвонить родственнику, что с нами все в порядке. В аварию попали. Муж не хотел волновать, но я беспокоюсь за свою собаку, — улыбаясь, несла тарабарщину. В тот момент, когда девушка протянула телефон, я сделала вид, что у меня нестерпимо болит живот. — Я из уборной позвоню.

Сердце колотилось как сумасшедшее. Мой шанс у меня в руках. Нужно только вспомнить цифры.

Долгожданные гудки отдавались воображаемыми шагами по коридору. Я тряслась, боясь что Толик меня застукает.

— Алло, — раздался в трубке женский голос.

— Это кто? — задала я нелогичный вопрос, понимая, как не вовремя. — Матвея можно?

Молчание, затягивающее узел вокруг моей шеи.

— Это ты, зараза? — грубо отозвалось через минуту тем же неприятным голосом. — Ты зачем названиваешь? Матвей теперь вернулся ко мне. А ты со своим глупым мужем забудь о нас. Я из-за тебя чуть не погибла, идиотка!

— Меня похитил бывший. Я в опасности. Сообщи Матвею, что я звонила.

— А я знаю. Только никому ничего не скажу. Матвей мой!

Что?!

Я вдруг поняла, с кем разговариваю, и хотела возмутиться, но трубку положили.

Я набрала еще раз. Меня кинули в черный.

Вот же тварь!

Я хотела набрать Лере, но услышала реальные шаги под дверью.

— Вера, — постучал Толик. — Открой немедленно.

— Сейчас. Руки помою, — дрожащими руками набрала смс последних мелькавших на нашем пути вывесок и названий населенных пунктов.

— Вера, твою мать. Немедленно открой эту чертову дверь, — процедил Толик, толкая злосчастную шаткую дверь.

Я успела набрать номер, но только в машине вспомнила, что это был мой номер. Мой, мать его, номер, не Леркин.

Я была в смятении от того, что Матвей, оказывается, меня и не ищет. А приспокойно нашел мне замену. Я сбилась из-за него и его стервы Милки. Гадина. Свой единственный шанс на спасение я потратила впустую. Это разозлило.

Я взбунтовалась, там, в магазине. Толик пытался привести меня в чувства. Я кричала, что этот урод меня похитил и требовала вызвать полицию. Но в момент меня чем-то ударило в голову.