Цветок пустыни (СИ)

Глава 21. Праздник

По рассказам Эргана, эмират отца всегда славился пышными празднествами, где сладости, музыка и танцы сплетались в яркий, живой узор, отражающий саму суть жизни среди золотых барханов. И сегодня эмират ар Кьерри снова погрузился в этот неповторимый шатхарский колорит, притягивающий путников и согревающий сердца местных жителей после завершения сезона бурь. Меня, предстоящее зрелище и участие в торжествах, наполняло трепетным волнением и тихим предвкушением.

Праздничный день начался ещё до рассвета. Я проснулась от тихого звона металлических подносов и шёпот слуг, снующих по коридорам дворца. Надо было подготовить всё к торжеству: повозки с дарами для горожан, сундуки с подарками для старост, роскошные наряды для дворцовых дам и главное — организовать утреннее посещение Храма. Жёны эмира, Айла и Фирюза, ещё накануне поздним вечером направили десятки слуг и служанок, чтобы к утру всё было в совершенном порядке. Эти женщины хоть и оставались в стенах гарема, но умели когда им нужно организовать всё через доверенных слуг.

В нашей гостиной уже ждали слуги с подносами для лёгкого перекуса. А на шелковой подкладке лежало моё платье из тончайшего шёлка глубокого сапфирового цвета, расшитое серебристыми нитями в виде изящных линий, будто отражающих изгибы песчаных барханов.

Волосы сегодня я прикрывала белым шёлковым платком, закрепив его искусной заколкой с мелкими жемчужинами. Целая россыпь браслетов готова была занять своё место на моих запястьях. Каждый браслет был тонкой работы, один — с цветочными орнаментами, второй — с мотивами драконьих чешуек, а третий словно повторял звёздное небо Каракса. Эрган ловкими движениями подвязал на мне пояс из серебряных цепочек, успев при этом облапить и прижать к себе, словно ночи ему не хватило для любви.

Впрочем, мне не хватило. Насытиться любимым драконом было невозможно!

Наконец, я осмотрела себя в высоком зеркале и улыбнулась: в таком наряде я выглядела как истинная знатная шатхарка. Я давно приняла обычаи этой земли и совсем не напрягалась от необходимости закрывать лицо. Порой это было очень удобно. Мне не нужно было напоминать себе о «милой» улыбке, а не о драконьем оскале, который мог испугать во время разговора человечков.

Эрган покинул наши покои первым — ему предстояло навестить товарищей из Академии. Ребята окончательно обосновались среди воинов Джафара, и за весь день я могла так никого из них и не встретить. Мы пробыли здесь уже два месяца, и время каникул неумолимо подходило к концу. Этот срок беспокоил меня. Совсем скоро Эргану придется покинуть меня и отправиться на Алракис, чтобы продолжить обучение. Мы не обсуждали это, но и без слов было ясно: его долг — доучиться. Он уже сдал множество предметов экстерном, но даже его выдающиеся способности не позволяли завершить Академию без очного присутствия.

Я не полечу с ним. Нельзя оставить наших людей без поддержки.

Во дворе меня уже ждал Эрган. Его наряд был под стать моему: глубокого сапфирового цвета халат из тяжёлого шёлка, расшитый серебряными узорами, повторяющими изгибы песчаных барханов. Воротник и широкие рукава украшала тонкая серебряная вышивка, создавая изящный контраст с тёмной тканью. На голове он носил лёгкий тюрбан, закреплённый серебряной брошью в форме драконьего крыла. А мужественное лицо ниже линии глаз скрывала тонкая серебряная кольчужная сетка. Пояс из тончайшей кожи, инкрустированный металлическими вставками, подчёркивал его статную фигуру.

Рядом стоял эмир, облачённый в более традиционные одеяния: длинный халат цвета тёмного песка с золотой вышивкой по краю и чалма, закреплённая крупным сапфиром, переливающимся в утренних лучах солнца. Он излучал властное спокойствие, и при одном его взгляде воины и слуги замирали в почтении.

Эрган же выглядел настоящим наследником своей земли, соединившим в себе силу драконьего рода и традиции пустыни. Его сапфировый наряд символизировал союз со мной, его парой, а серебряные узоры были напоминанием о наших корнях и уважении к Духам Каракса.

— Готова? — спросил отец, одобрительно покачивая головой.

— Да, — кивнула я, прикрывая лицо вуалью. — Пусть праздник начнётся!

Мы тронулись к Храму. Лёгкая колесница, запряжённая парами стройных нурдов, чеканила шаг по вымощенной каменными плитами дороге. Солнце только-только начинало подниматься, окрашивая восточный небосклон в розовато-оранжевые оттенки. В утренней прохладе городской воздух был чистым и свежим, и уже чувствовалось приятное волнение праздника: кое-где слуги дворца развешивали ленты на фонарных столбах, а торговцы готовили прилавки с диковинными угощениями.

У въезда в Храм людей встречали служители: они принимали подношения — мешки с зерном, кувшины с маслом, связки ароматных трав, которые горожане несли, дабы выразить благодарность Духам. Простые граждане в это утро были одеты в свою лучшую одежду — от пёстрых набедренных повязок, поверх обычной одежды до расшитых диковинными узорами халатов, и, конечно, вырвиглазных оттенков шаровары.

Люди шаг за шагом приближались к алтарю, где совершался ритуал благодарения.

Первым вошёл внутрь Храма эмир ар Кьерри, и люди почтительно расступились, склонив головы. За ним шёл Эрган, славно продолжая отцовскую линию власти и силы. Я шла чуть позади них, стараясь держаться с достоинством, как и подобает супруге наследника. Мой шёлк шуршал при каждом шаге, а тонкие браслеты тихо звенели, наполняя воздух музыкальными переливами звенящего золота. Драконье сердце радовалось вместе со всеми!

В Храме сегодня царила священная тишина, разбавленная лишь негромкими мелодиями, доносившимися из глубины. Над головой висели тонкие шёлковые ленты, а в воздухе пахло ладаном и какими-то местными травами, создавая ощущение старины и торжественности. Свет нескольких сотен масляных ламп плясал на резных стенах, сложенных из редкого камня. Люди стояли полукругом, оставляя пространство для правителя и его семьи.

За мной семенили жёны эмира. Их фигуры, полностью закутанные в белый шёлк с золотыми узорами подчёркивали их статус любимых жён даргона.

В тени колонн замерли первые воины отца и Джафар. Только им дозволялось носить оружие в Храме — изогнутые ятаганы поблёскивали в полумраке, словно продолжение их рук. Даже сам эмир и Эрган вошли сюда безоружными… по крайней мере, так думали окружающие.

На самом же деле не было в этой галактике существа смертоноснее дракона. Разве что, возможно, василиски. Те ещё чешуйчатые твари — быстрые, хищные и коварные. Я знала одного посла, который принадлежал к этому виду. Его обходили по широкой дуге даже самые горделивые представители драконьего рода. Наверное, если бы он захотел, то мог бы одним взглядом обратить в камень всю делегацию сразу. К счастью, у него было странное чувство юмора и не менее странные дипломатические взгляды.

— Духи, — произнёс эмир, когда все стихли, — мы благодарим вас за милость. За то, что буря прошла без больших бед. За то, что мы дышим, живём и видим новый восход.

Своды отозвались гулким эхом, а священник Ула рядом воздел руки к Духам в сторону барельефа с дубом. Я почувствовала, как по спине пробегают мурашка — словно чья-то незримая, величественная сила явилась в Храм. И я не ошиблась. Тут же послышался знакомый смех и переругивания Духов.

— Ой, смотри, куда он свои лапки тянет. Нет там нас!

— Мы везде, если ты забыл, — строго произнёс женский голос. — Дай послушать старого дракона. Он так красиво говорит, что я своей сущность чувствую, как приливает сила.

— Сила в неё приливает. Не смеши мои когти! — пробасил мужской голос. — Ты всегда была неравнодушна к эмиру. Вон, результат твоей несдержанности стоит рядом с нашей малышкой драконицей.

— Красавица! — с гордостью произнёс женский голос. — Очешуилась! А как она своего самца испытывала на прочность! Ух!

— Я из-за неё пари проиграл, — фыркнул первый мужской голос.

Вместо того чтобы слушать отца я снова слышала несерьёзные препирательства Духов. Может у них развлечения такие?

— Она тебя слышит, — пропел женский Дух.

— Пусть слышит! Ей что, сложно было кому-нибудь во дворце голову откусить во время оборота? А так я проиграл пять добрых дел. Теперь ищи, кому добро делать.

— Сделайте мне, — пробурчала под нос. — Первое доброе дело: помолчите. Вы же в Храме! Имейте уважение к самим себе!

Послышался звук от двойного подзатыльника и женский голос произнёс:

— Встретимся возле старого алтаря. Там ты должна посадить свой жёлудь.

— Где?! — поспешно спросила, но Духи уже удалились, словно и не было их тут секунду назад.

Эрган стоял рядом, опустив взгляд, и я ясно понимала, что слышала Духов только я одна.

Обряд продлился недолго. По его окончании семьи выходили из Храма в особом, почти священном молчании, сохраняя внутри себя это благоговение перед силой Духов. Жёны эмира, включая Айлу и Фирюзу, бесшумно удалились к паланкинам. Во дворце своего часа ждала собственная праздничная программа.

Ну, а мы сначала праздновали в городе вместе с его жителями и гостями.

Тем временем городский праздник развивался по-своему. По указу эмира из ворот дворца выезжали повозки, полные угощений для жителей Шатхара. Чего там только не было! И орехи в сахаре, финики, медовые лепёшки, кувшины с прохладительными напитками из мяты и лимона. Люди радостно кричали, кланялись слугам, принимая угощения, и хвалили эмирскую щедрость. Но главным угощением было мясо.

С первыми лучами солнца на дворцовую кухню доставили добычу. Эрган и его отец ещё до рассвета, обратившись в драконов, слетали в горы и вернулись с охоты, принеся несколько горных козлов. Это был старый обычай — угощать народ мясом, добытым руками самого эмира или его наследника. Такой дар считался особенным, наполненным силой охотника и благословением пустыни.

Во дворе дворца лишь освежевали добычу и разделили туши, а готовить велели прямо на улицах, как и заведено в дни больших праздников. Огромные котлы, чёрные от времени и покрытые замысловатыми узорами, расставили по всей центральной площади. В них загодя залили воду, бросили горсть соли и первых пряностей. В кипящий бульон с глухим всплеском опускали не только добытых в горах козлов, но и мясо хан'ира — местного хищника, крупного, как степная корова, но живущего в горах и обладающего жирным мясом с глубоким насыщенным вкусом.

Караксай, как называли это угощение шатхарцы, варили долго, медленно, давая специям раскрыться. Считалось, что в этом блюде собраны все вкусы Каракса. В котлы кидали сушёные ягоды, придающие лёгкую терпкость, обугленные на открытом огне корни, чёрный чеснок и обильную горсть дроблёных семян жгучего перца. Над площадью тянулись густые, душистые струйки дыма, пропитывая всё вокруг ароматом жареного мяса и пряных трав.

Как только первая порция была готова, к котлам выстроилась толпа. Старейшины и воины получали угощение первыми, после чего караксай раздавали остальным. Глиняные пиалы передавались из рук в руки, и я с удовольствием наблюдала, как люди неторопливо прихлёбывают, обсуждая насыщенный вкус.

Дети с восторгом заглядывали в котлы, принюхиваясь и нетерпеливо перебирая босыми ногами. Кто-то из поваров, улыбаясь, специально черпнул лишнюю ложку бульона, угощая маленького шалопая. Тот, зажмурившись, сделал большой глоток, а потом довольно заулыбался, вытирая жирные губы рукавом.

Горожане благодарили эмира, бросая короткие молитвы Духам, и я чувствовала, как атмосфера праздника напитывает меня эмоциями радости и счастья. В этот день все были едины: богатые и бедные, торговцы и ремесленники, драконы, оборотни и простые смертные. Мы пережили бурю, а значит, сегодня — день, когда нужно радоваться жизни.

На рыночной площади музыканты в ярких одеждах играли на барабанах и флейтах, окружённые толпой зевак. Дети бегали, облизывая липкие пальцы от леденцов, молодёжь пускалась в пляс, а старейшины смеялись, наблюдая за весельем и не забывая о порядке. Звучали речи в благодарность эмиру и Духам. Атмосфера была наполнена шумом, смехом и заботливой суетой.

На центральной площади поставили большой раскладной шатёр с расшитыми стенами. Там придворные актёры показывали сценки, рассказывающие о недавней буре и о благодати, что Духи даровали городу, позволив ему выстоять. В какой-то момент мы покинули веселящийся народ и отправились с эмиром и супругом во дворец.