Даже вампиры хандрят

Глава 10

— Итак, что там насчет Возлюбленной — я немного запуталась. Что в ней такого, помимо того, что она может вернуть тебе душу?

— Это не важно.

Голос Пэйна прозвучал раздраженно. Он выглядел еще более разраженным. Поскольку я отказалась взять его на встречу с Оуэном, не убедившись, что это не доставит проблем, Пэйн был вынужден везти меня в мой офис. Тут мы и угодили в полуденную пробку, запертые в невероятно медленной череде автомобилей, которые ползли мимо тройной аварии, что заблокировала движение в обоих направлениях.

— Послушай, дорога к офису займет, по меньшей мере, полчаса. Мы можем либо сидеть здесь в молчании и кипятиться из-за движения, либо болтать. Я голосую за болтовню.

Пэйн, казалось, хотел поспорить, но, исходя из того, что он ослабил вцепившиеся мертвой хваткой в руль пальцы, очевидно, понял правильность сказанного, и произнес:

— Я не возражаю против разговоров, но есть много других тем для беседы, помимо Возлюбленных.

— Да, но ни одной из них ты так упорно не избегаешь.

Он стрельнул в меня взглядом.

— Ты не позволишь мне увильнуть, да?

— Нет, — улыбнулась я. — Я известна своим упорством. Вот почему Джейк думал, что я стану хорошим частным сыщиком. Так что ты можешь смириться с этим как с неизбежным и рассказать мне то, что я хочу знать.

— Ты самая упрямая женщина из всех, кого я знаю.

— О, да. Это одна из составляющих моего неотразимого обаяния. Ну, так что — о Возлюбленной?

Он вздохнул и сдался.

— Возлюбленная — больше, чем просто спаситель души. Она становится жизнью Темного, единственным центром его мироздания. — Он фыркнул от отвращения. — Другими словами, он становится жалкой пародией на то, кем он был.

— Не думаю, что твои слова справедливы. Я лично считаю, что это очень романтично, когда мужчина любит женщину настолько, что может посвятить ей свою жизнь.

— Дело в том, что ты — женщина, — сказал Пэйн, недовольно глянув в боковое зеркало на курьера-мотоциклиста, с ревом промчавшегося мимо. — Отношения между Темным и Возлюбленной абсолютно неравноценны. Она возвращает ему душу, тем самым связывая его с собой навечно. Это не обоюдные узы: только Темный привязан к ней. Если она умрет, он угаснет, но Возлюбленная всегда может прожить без своего Темного.

— Мне трудно поверить, что человек, который ввязывается в неприятности, чтобы вернуть другому душу, может пойти на это, не испытывая какой-либо привязанности. Так что, уверяю, все не так односторонне, как ты думаешь.

— Ты ничего об этом не знаешь, — заявил он нахально, и я нашла в этом странное очарование. Я начала подозревать, что Пэйн спорит, чтобы убедить себя, а не меня.

— Да, не знаю. Почему бы тебе не рассказать мне об этом?

Он подозрительно на меня посмотрел.

— Почему ты хочешь узнать о Возлюбленной?

— О, я не знаю. Частично из любопытства. Частично, потому что ты мне нравишься, и мне интересна твоя жизнь и твои мотивы.

Из его взгляда исчезли признаки настороженности.

— Также я думаю, что, вероятно, есть неплохие шансы, что я — твоя Возлюбленная, поэтому я хочу знать, что это за собой влечет.

— Я так и знал! Я знал, что Финн запудрил твои мозги этими своими идиотскими идеями! Ты — не моя Возлюбленная!

Я рассмеялась над возмущенным выражением его красивого лица.

— Докажи.

— Что? — Мы продвинулись вперед еще на несколько футов. Перед нами, на следующем перекрестке, столпились машины полиции и скорой помощи. Жертв вытаскивали из искореженных автомобилей, чтобы отвезти к месту назначения. Один из полицейских направлял движение в объезд эвакуатора вперед по тротуару и в обратном направлении по улице в нескольких шагах от нас.

— Докажи, что я не твоя Возлюбленная.

— Как, черт возьми, я должен это сделать? — Спросил он, и снова раздраженно на меня уставился.

Я наклонилась и поцеловала его. Его глаза мгновенно вспыхнули от прикосновения.

— Извини, я просто не смогла устоять. Знаешь, тебя так и хочется поцеловать. У меня внутри все сжимается всякий раз, когда я поддаюсь искушению.

Его великолепные глаза прищурились, глядя на меня.

— Ты пытаешься использовать на мне свои бабские уловки, чтобы заставить меня сказать, что ты хочешь узнать, да?

— Ты шутишь? Ты знаешь, что на мне такое не срабатывает. Так что я не думаю, что смогу повлиять на тебя с помощью секса.

— Это хорошо, потому что на меня так повлиять нельзя, — сказал он, ожидая, когда четыре машины перед нами минуют перекресток. — Хотя это не значит, что ты не можешь меня целовать.

Я улыбнулась и откинулась на спинку, вынуждая его искоса на меня поглядывать.

— Что касается того, как ты можешь доказать нам обоим, что я не твоя Возлюбленная… — есть же какое-то испытание или что? Или женщина, бух, просто рождается твоей Возлюбленной?

— Есть шаги, которые должны быть пройдены, чтобы достигнуть высшей точки в Воссоединении, — неохотно ответил Пэйн через несколько минут многозначительного молчания.

— Финн что-то об этом говорил. Эта штука — Воссоединение — означает, что ты получаешь назад свою душу?

Он кивнул.

— Ясно. Что за шаги?

Мы продвинулись за следующей машиной. Снаружи гул простаивающих машин создавал унылый фон для возбужденной болтовни зевак, наблюдающих из-за ленты, ограничивающей место аварии.

— Первый шаг — метка.

— Ага. Финн говорил, что это может быть ментальная связь?

— Второй шаг, — сказал Пэйн, игнорируя мой комментарий, — это защита издалека.

— Хм. — Я почесала подбородок. — Звучит весьма по-рыцарски. Будто ты остерегаешь ее, когда она в тебе нуждается?

— Возможно, — согласился он.

— Так, значит, два шага из двух.

Он повернулся, и от этого взгляда, если честно, я должна была бы впасть в ужас. Но вместо этого мне просто опять захотелось его поцеловать.

— С чего ты так решила?

— Ты вытащил меня, когда Пилар угрожал мне, пока я была в астрале первый раз. Это защита издалека.

— Вроде того, но это было ненамеренно.

Я рассмеялась.

— Не ворчи так. Ты вытащил меня из сложной ситуации, и я благодарна за это. Какой третий шаг?

— Первый обмен. И прежде, чем ты спросишь, это означает обмен жидкостями тела.

— Оу, — сказала я, морща носик. — О, подожди. Французский поцелуй квалифицируется как обмен?

— Да, — сказал он, сильно сжав зубы.

— Три есть, сколько всего?

— Вообще, шагов семь, но те первые три — просто совпадение, не больше.

— Четвертый? — Спросила я, наблюдая, как скорая помощь отъезжает с пронзительной сиреной и мигалкой.

— Четвертый: Темный дает Возлюбленной средство уничтожить его.

— Хм, — сказала я, снова почесывая подбородок, и посмотрела на него. — Типа, дает ей кол или что-то подобное?

Он не ответил, только еще сильнее сжал челюсть.

— Или, может, что-то попроще: предоставляет ей такую информацию, с помощью которой она, если захочет, сможет его уничтожить?

— Ты не можешь уничтожить меня, — проговорил он, не отвечая на вопрос.

— Спорим? Уверена, что если я не найду статую, и твоя мама потеряет душу, ты будешь полностью раздавлен и уничтожен.

Он опять ничего не сказал.

— Пэйн, — я развернулась, чтобы поймать его взгляд. — Я найду ее, не волнуйся. Я не позволю твоей маме потерять душу.

Он резко кивнул.

— Это как выдергивать зубы, так что давай закончим побыстрее. Какие пятый и шестой шаги? — спросила я, снова усаживаясь на свое место.

— Второй обмен и помощь в преодолении его темной сущности.

— Хм. Второй обмен жидкостями тела есть. Но преодоление твоей темной сущности… хмм.

— Как ты теперь видишь, ты сделала несколько шагов, но не все, — сказал он, продвигаясь вперед за другой машиной.

Я не знаю точно, но думаю, что преодоление твоей темной сущности может означать многое.

Например?

Ну, впустить кого-то в ту часть твоей личной жизни, которая ранее была неприкосновенной.

Я чувствовала, как он нахмурится, думая об этом.

Почему ты думаешь, что я позволил тебе больше, чем любой другой женщине, с которой у меня был секс?

Со сколькими из них ты мог разговаривать мысленно?

Он отдернулся — не физически, а мысленно — но прежде, чем он это сделал, я успела ощутить его шок от осознания этой истины.

— Так что пятый и шестой шаги сделаны. Остался последний, правильно? Что это?

Глубоко внутри него бушевали настолько сильные эмоции, что я почувствовала их даже через несколько футов между нами.

— Седьмой шаг — обмен кровью.

— Хм, кровью? Не могу сказать, что это мне по душе, но если речь идет не о бладфесте,[30] то я смогла бы попробовать. Давай сделаем это.

Он посмотрел на меня, будто я только что предложила ему раздеться догола и станцевать на крыше машины.

— Ты же не серьезно…

— Конечно, серьезно. Если это поможет вернуть твою душу, то оно стоит того, чтобы перетерпеть глоточек крови.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — пробормотал он.

— Имею. Но согласно твоим словам, я — не твоя Возлюбленная, так что это не должно иметь значение. Я так думаю. Что случится, если мы сделаем седьмой шаг, но я окажусь не твоей Возлюбленной?

— Ничего не случится, но ты не… — начал он говорить.

Я взяла его за руку и сняла со своей куртки брошь в виде кельтского креста, которую моя мать подарила мне на Пасху. Прежде чем он начал возражать, я проткнула кончик его пальца булавкой и взяла его в рот, чтобы высосать бусинку крови, которая там появилась.

— Сэм, нет! — Завопил он, и я сморщила носик от металлического вкуса крови.

— Седьмой шаг, — сказала я, прижав большим пальцем ранку, чтобы остановить кровотечение. Я искоса на него посмотрела, удивленная, что он никак не изменился. — Гм. Требуется время, чтобы твоя душа вернулась?

— Это произошло бы сразу, если бы ты была моей Возлюбленной, — сказал он, вырвав руку.

— Эх. Хреново.

— Хреново? — Спросил он, выглядя немного удивленным. Я не винила его — я почувствовала неожиданное разочарования от того, что, в конце концов, не оказалась его Возлюбленной.

— Да. Я сожалею, что не смогла тебе помочь. Я действительно думала, что смогу.

Серебряный блеск просвечивал сквозь сузившиеся глаза.

— Ты хотела стать моей Возлюбленной?

— Нет, не совсем. — Боль мелькнула на его лице так быстро, что я была не уверена, видела ли я это или мне показалось. — То есть, я хотела помочь тебе. Ты мне нравишься, Пэйн. Ты мне очень нравишься. Я знаю, ты несерьезно относишься к любому виду эмоциональной привязанности со своими любовницами, но она важна для меня. Ты меня волнуешь. И я хочу, чтобы у тебя была душа. Из-за этих чувств, да, я хотела быть твоей Возлюбленной. Но если ты спрашиваешь, без ума ли я от тебя… — я закусила губу.

— Ну? — Спросил он, стараясь не проявлять интерес, но потерпел в этом полный провал. Очевидно, он это понял, и бросил притворяться. — Ты без ума от меня?

— Я отнюдь не влюблена в тебя по уши, — сказала я осторожно. Честность является одним из моих принципов. Я старалась не думать о том, что есть все шансы, что скоро я целиком и полностью окажусь в этом состоянии.

— А. — Глубоко внутри него на секунду или две к черноте, которая угрожала захлестнуть его, добавилось разочарование. — Это хорошо. Я тоже в тебя не влюблен. Но что касается остального… э-э… ты мне тоже нравишься.

— Верно. Так что мы оба на одной волне. — Полицейский перед нами махнул впередистоящей машине и нам, и мы пересекли перекресток. Выражение лица Пэйна изменилось — чуть заметная мрачность свела его брови.

— Точно.

— И я не твоя Возлюбленная.

Он молчал на секунду дольше, чем я ожидала.

— Это верно.

— Сожалею, что уколола твой палец.

Он отмахнулся легким жестом.

— Ерунда.

Тишина заполнила машину, пока мы пробивались вниз по Принц Стрит и поворачивали на улицу, где был расположен мой офис. Я показала ему парковочное место в стороне, которое Мила предложила нам использовать.

— Ты сиди на месте, а я отопру заднюю дверь, — сказала я, указывая на закрытую дверь без опознавательных знаков сбоку здания. — Это быстрее, чем идти через главный вход, и если ты побежишь, ты не будешь долго находиться под солнцем.

— Спасибо, — сказал он, его глаза засияли, когда я погладила его по щеке.

— Ты все еще немного загорелый, — сказала я, потирая большим пальцем его скулу.

— Это стоило того, — сказал он с легкой улыбкой, и что-то во мне взорвалось от счастья.

— Согласна. — Я вышла из машины прежде, чем он заметил, насколько сильные эмоции меня переполняли.

— Ты не влюблена в него, так что прекрати о нем думать, — я сурово отчитывала себя, пока шла к двери и отпирала ее. Я махнула Пэйну, держа ее открытой, когда он выпрыгнул из машины и побежал ко мне. — Он вампир. Ты не можешь спасти его. Он не верит в любовь. Он совершенно не подходит тебе — о, боже!

Называйте это эльфийским чутьем, называйте измененным состоянием сознания,[31] называйте это Наитием, если вам угодно, но что-то известило меня об опасности, пока Пэйн бежал к двери. Мир внезапно замер, а затем время растянулось так, что все, казалось, двигалось в замедленном темпе. Пэйн перепрыгнул через ограждение стоянки, его шляпа была надвинута, чтобы защитить лицо от солнца. Позади него, из-за большого квадратного мусорного бака с хламом, вышел знакомый темноволосый мужчина. Его рука медленно описала дугу, в ней был смертоносный на вид арбалет. Мужчина развернулся так, что металлический болт[32] был направлен поперек траектории движения Пэйна. Рядом с ним в зеленом полосатом костюмчике сидела, уцепившись за мусорный бак, маленькая обезьяна, которая деловито разворачивала то, что напоминало остатки шоколадки.

— Неееет! — Закричала я, и даже мой голос прозвучал растянуто, когда я бросилась вперед. Я собиралась оттолкнуть Пэйна с пути стрелы, но когда я рванулась к нему, и мои ноги оторвались от земли в прыжке такой длины, какую мне никогда больше не одолеть, в моих мыслях пронеслось, что вопреки тому, что я только что его встретила; вопреки тому, что он поочередно то возбуждал меня, то приводил в отчаянье; вопреки тому, что мы не подходили друг другу — вопреки всему, я была готова сделать все возможное, чтобы спасти его.

Даже ценой своей собственной жизни.

Пэйн выкрикнул мое имя как раз тогда, когда стрела вонзилась в мое плечо, пробивая меня насквозь и отбрасывая к стене здания. Горячая, тошнотворная боль пронеслась сквозь меня, заставляя вращаться мир вокруг меня. Пэйн что-то проревел, что именно, я не могла разобрать, но он поймал меня прежде, чем я беспомощно рухнула на земле.

Последнее, что я увидела перед блаженным забвением, было лицо Пэйна. Его глаза были такими темными, что выглядели почти черными.

— Ты получил свою душу обратно, — сказала я.