Даже вампиры хандрят

Глава 6

Следующие два дня прошли как… ну, как два дня. В основном, в делах. И откровенно полные разочарования, как на личном, так и на профессиональном фронте.

— Ты приезжаешь сегодня вечером? — В голосе Клэр была слышна одышка. Я прижимала трубку к уху, вслушиваясь в ее слова сквозь шум и неразбериху вокзала Глазго.

— Да. Я должна быть дома к ужину. Что у нас на сегодня?

Приглушенное хихиканье, последовавшее за низким отзвуком мужского голоса, ответило на этот вопрос.

— Гм… на самом деле, докладывать особенно не о чем. Финн и я работали над списком скупщиков антиквариата, но ничего нового нет. Да, мистер Рейс звонил, чтобы узнать, продвинулись ли мы в его вопросе. Я сказала ему, что ты в Глазго, работаешь над другим делом, и он немного расстроился. Он ответил, что платит нам приличные деньги не за то, чтобы мы работали на других людей, и потребовал, чтобы мы приложили все наши силы к решению его проблемы. Он также сообщил, что уже день или два в Лондоне и очень хотел бы там с тобою встретиться.

— В Лондоне? Я думала, что он в Барселоне, — что-то зашуршало в ближайшем мусорном баке. Надеюсь, не грызуны.

— Уже нет. Он сказал, что мог бы приютить тебя на пару дней, на случай, если ты захочешь встретиться с кем-нибудь из английских коллекционеров, которые могли что-нибудь слышать о рукописи.

— Я надеюсь, что ты объяснила ему, что мы это уже пробовали. Безрезультатно.

— Я пыталась, но он, кажется, не захотел меня слушать. Он всё твердил, что при личной встрече люди более открыты, и что неплохо было бы для нас обеих поехать в Лондон и поискать там.

— Да пошел он, — проворчала я, наблюдая за проходящим мимо человеком, чтобы удостовериться, что он не собирается справить нужду рядом с мой телефонной будкой. Какое-то время я проклинала того, кто украл мой сотовый телефон несколькими днями ранее, затем вернулась к настоящему. — Ты сказала ему, что мы прилагаем все силы для поиска его книги?

— Да, но ему не понравилось, что ты уехала и занимаешься другим делом. Так что, этот лот с частного аукциона оказался «пустышкой»?

— Да бог с ним, с «лотом», два дня — коту под хвост. — Бездомный свернулся калачиком на скамейке, тихонечко укладывая различные части своего тела. Я отвернулась и уперлась взглядом в стенку кабинки, покрытую граффити, унылыми и странно волнующими. — Мне потребовался целый день, чтобы разыскать коллекционера, который распродавал часть своей коллекции, и еще день, чтобы убедить его позволить мне взглянуть на нее перед тем, как ее получат участники аукциона. Меня просто тошнит от потери времени, Клэр. У мамы Пэйна нет двух лишних дней, чтобы вот так их тратить.

— Ты должна была проверить, — утешала она, подавив еще одно хихиканье.

Я вздохнула про себя и по этому поводу тоже. За время, пока меня не было, Пэйн ни разу не дал о себе знать, даже не поинтересовался, как я, по телефону. Мне казалось, что он просто потерял интерес ко мне лично — хотя даже я понимала, что это нелепо. Я знаю этого человека всего три дня. У нас не было времени, чтобы установить эмоциональные отношения.

Но все же я провела последние дни, думая о Пэйне. Из-за того, что его не было рядом, у меня было чувство, будто я потеряла часть себя, и я в основном проводила время в распутных эротических грезах о человеке, которого я едва знала.

— Что-то еще? — спросила Клэр, и ее слова потерялись в визге.

Я мрачно ткнула возврат монеты.

— Ничего. Я буду к ужину. Передай от меня привет Финну. И если Пэйн позвонит… — я замолчала, злясь на себя за то, что позволила прорваться наружу глубоко скрытым желаниям. Он мне не потенциальный муж. Он даже не мой парень. Он клиент, человек, который не верит в важность эмоциональных уз.

И я начинаю думать, что близка к тому, чтобы в него влюбиться.

— Что ему сказать?

— Ничего. Увидимся через несколько часов.

Всю дорогу домой я спорила с собой, пока не усталость не взяла свое, и я почла разумным заткнуться. Последние несколько ночей я почти не спала — без сомнений, это сказалось на моей психике.

— Мда, все плохо, — сказала я себе несколько часов спустя, волоча по перрону сумку на колесиках. — Я так одержима этим мужчиной, что начинаю видеть его повсюду. Да еще и в килте.

— Сэм, — поприветствовало меня Пэйноподобное видение в килте, перехватывая ручку моего багажа. Должно быть, оно заметило мое замешательство и потому добавило, — Клэр сказала мне, что ты вернешься сегодня вечером. Думаю, тот факт, что ты не позвонила и не сообщила, что нашла статую, означает, что твой визит в Глазго был неудачным?

Я уставилась на него, всецело ошеломленная — спасибо бессонным ночам. Он замолчал и поднял бровь.

— Что-то не так?

— Нет. Да. Возможно. Это зависит от ответа на вопрос, почему ты здесь? И почему на тебе килт?

Он проигнорировал оба вопроса и мягко провел большим пальцем под моим левым глазом.

— У тебя темные круги под глазами.

— Я знаю. Это потому что благодаря тебе я плохо спала последнюю пару ночей.

— Благодаря мне? — Он нахмурился, затем взял меня за локоть и подтолкнул к главным дверям. — Я ни коим образом не надоедал тебе последние сорок восемь часов. Чем я могу быть виноват?

— Тем, что ни коим образом не надоедал мне последние сорок восемь часов.

— Бессмыслица полная, — возразил Пэйн.

Я остановилась у дверей и отошла в сторону, чтобы вырваться из потока народа.

— Вовсе нет. Пэйн, три дня назад мы познакомились. Ты сказал, что хочешь переспать со мной. Я, вопреки своим убеждениям, согласилась на это. Просто потому, что хотела доказать тебе, что секс без эмоциональных обязательств ничего не стоит.

— Ты согласилась переспать со мной, потому что хочешь меня, — сказал он, и его красивые глаза заблестели.

— Это тоже. Дело в том, что ты поднял столько шумихи вокруг этой темы — в смысле, переспать, а сам — в кусты!

Он нахмурился, его брови сошлись черной полосой над глазами.

— У тебя был трудный день. Ты три раза зевала по дороге от Дунстанской пустоши. Очевидно, что ты была не в состоянии по достоинству оценить мою сексуальную технику.

— Иными словами, — я ткнула его в грудь — Ты струсил.

— Не смеши, — сказал он, снова хватая мой локоть и подталкивая по тротуару в сторону парковки. — Я был внимателен. Просто за прошедшие два дня ты, кажется, все абсолютно неправильно истолковала.

— Учитывая, что ты ни разу мне не позвонил, чтобы узнать, как я там, в Глазго, думаю, разумно предположить, что ты избегал меня, потому что пожалел, что сделал столь поспешное заявление касательно своей личной жизни.

— Или я просто позволил тебе делать свою работу, в то время как сам был занят с ШУООС, — сказал Пэйн, открывая багажник машины и бросая туда мой чемодан.

Я стояла, позволив ему разблокировать и открыть для меня пассажирскую дверь.

— ШУООС?

— Шотландское Управление Охраны Окружающей Среды. Они утверждали, что часть моей земли загрязнена отходами с плавильного завода, и я должен был встретиться с официальными лицами, чтобы лишний раз доказывать, что это не так. Я сомневаюсь, что у тебя большой опыт знакомства с шотландским государственным бюрократизмом, но он так же неприятен, как его канадская версия.

— Ох. Мне очень жаль. — Я начала покусывать нижнюю губу. — Как все прошло?

Его лицо озарилось мимолетной усмешкой, прежде чем он завел машину и выехал со стоянки.

— Химический анализ почвы и грунтовых вод показал, что загрязнений нет, как я и твердил последние шесть лет.

— Хорошо.

— Я потратил чертову уйму времени на это. Я планировал погуглить в сети последние новости о статуэтке, но погряз в бюрократических тонкостях.

— Не страшно. Клэр и Финн работали над этим, пока меня не было.

Он посмотрел на меня перед тем, как влиться в движение.

— Почему ты плохо спала?

Я задумалась, говорить ему или нет. Я могла бы выставить себя дурой, показав ревность и собственничество, в то время как между нами не существовало никаких отношений, чтобы ревновать или считать его своей собственностью, но желание защитить мое нежное «я» было достаточно сильным. В конце концов, я решила сказать правду, потому что… ну, просто потому, что я подумала, насколько это может быть для него важно.

— Время, когда я не предавалась невероятным эротическим фантазиям о тебе, я, главным образом, проводила, ворочаясь и размышляя о том, что ты делаешь, почему мне не звонишь и не сожалеешь ли о предложении, которое сделал.

— Ты мне тоже не звонила, — сказал он, выбрав из моего неловкого признания именно то, что, как я и сама знала, было наименее убедительным.

— Я звонила. Ты не ответил. И я… э-э… не оставила сообщения на голосовой почте.

— Почему? — спросил он, стреляя в меня еще одним быстрым взглядом.

Я отвернулась к окну, глядя на пролетающие мимо огни города. Было больно признаваться, насколько сильно я тосковала без него эти два дня.

— Мне нечего было тебе сообщить. Я просто хотела поговорить с тобой.

— Ну, теперь я здесь, — сказал он, останавливаясь, пока пожилая пара пересекала улицу.

— Да, и это довольно любопытно. Клэр знает, что есть замечательный автобус, который идет от станции и останавливается меньше чем за квартал от нашего дома. У меня бывало значительно больше багажа, чем сейчас. Так почему она послала тебя за мной?

Его брови сошлись в прямую линию.

— Я просто подумал, что будет вежливо встретить тебя после того, как ты ездила по моим делам.

— Выполняла работу, за которую ты мне платишь, — указала я, втайне радуясь открытию, что Пэйн скучал без меня, когда я уехала.

— В любом случае я был в городе, — сказал он, избегая моего взгляда.

— Угу. А килт?

— Я — шотландец. Мне разрешено его носить.

— Я знаю это, глупенький. Мне просто интересно, по какому случаю?

Он медленно двигался по оживленной улице, маневрируя между машинами и пешеходами.

— Мне не нужен повод, чтобы носить килт.

— И-и-и-и-и-и, — протянула я.

Он быстро взглянул на меня.

— Большинство женщин без ума от мужчин в килте.

Ого! Так вот в чем дело! Я подавила улыбку, пытаясь выглядеть лишь слегка заинтересованной.

— Что, правда?

— Да. — Он опять посмотрел на меня. — Они находят это сексуальным.

— О, да, они такие. — Я указала на следующий поворот, и Пэйн повернул за угол, выезжая на узкую улицу в старой части Эдинбурга, где Клэр и я делили квартиру. — Ты скучал без меня?

Он подъехал к крошечной стоянке позади нашего дома и удивленно на меня уставился.

— Я — что?

— Ты слышал меня. Ты скучал без меня, пока меня не было?

— Где мне припарковаться? — спросил он, игнорируя мой вопрос.

— Там, рядом с машиной Клэр. Это место отводится для меня, но у меня нет машины, так что ты можешь его использовать. И прекрати избегать ответов на вопросы.

Он подъехал на место и выключил двигатель.

— Мне было жаль, что ты была занята делами так далеко, и я не мог тебе помочь.

Я улыбнулась про себя и отстегнула ремень безопасности.

— Не достаточно хорошо. Ты скучал без меня?

Он вышел, собираясь открыть багажник.

Я вышла из машины, скрестила на груди руки и оперлась бедром о машину.

— Ну?

— Позволь мне спросить тебя: ты скучала без меня? — спросил он, захлопывая багажник.

— Очень, — сказала я в ожидании.

Его глаза засверкали чуть ярче.

— Понятно. В таком случае: да, я скучал без тебя.

— Хорошо. На сей раз, ты собираешься провести со мной ночь, или ты все еще к этому не готов?

— Таким было наше первоначальное соглашение, но я подумал, вдруг ты изменила свое решение.

— Я не меняю свое мнение так легко, — сказала я, когда мы подошли к дому, и подождала, когда он откроет мне дверь. Тихая музыка из секс-шопа Милы была единственным звуком, проникающим в эту часть здания. Я начала подниматься по лестнице в нашу квартиру, но Пэйн остановил меня и прижал к стене подъезда. Его тело загородило тусклую лампу, которая висела на лестнице, и все, что я могла видеть — это отблески серебра, освещающие его глаза.

— Ты устала, — сказал он.

— Я ни разу не зевнула. Как ты можешь знать, что я устала?

— Ты сказала, что плохо спала, — напомнил он мне.

— Я спала в поезде по дороге домой, — ответила я, радуясь, что заснула на несколько минут и могла ему так ответить.

— Ты выглядишь усталой, — настаивал он.

Я улыбнулась. Я ничего не могла с этим поделать; он был так мил, пытаясь отрицать очевидное.

— Я не выгляжу усталой. Я смотрелась в зеркало прежде, чем поезд прибыл. Темные круги под глазами у меня наследственные, а не из-за недостатка сна. По мне не видно никаких очевидных признаков усталости.

Он наклонился ко мне.

— Я чувствую, что ты истощена.

— О, но этого не может быть, потому что, по-твоему, у нас нет психической связи. Так что ты не можешь знать, что я чувствую, — тихо сопротивлялась я, а мое тело превращалось в одну гигантскую покалывающую эрогенную зону, пока он прижимал меня к стене.

— Тогда ты не будешь возражать, если я удостоверюсь в твоих чувствах на предмет секса между нами? — Его голос был низким и хриплым от возбуждения.

— О боже, нет. Выясняй дальше, — сказала я, задыхаясь, пока его руки скользили вверх от моей талии к чашечкам грудей, заставляя меня тереться об него, как кошка, которая просит ласки. Я вцепилась сзади в его куртку, чтобы удержаться в вертикальном положении, мои чувства заполнились его ароматом и ощущением его тела.

— Сейчас я тебя поцелую, — сказал он, будто хотел меня предостеречь. Мой ответ потонул в нем, я обвилась вокруг него одной ногой и схватила его за голову обеими руками, чтобы притянуть для поцелуя, который, надеюсь, заставит его увидеть звезды, если не всю галактику.

Эльф во мне хотел отойти в сторону и проанализировать, что делало Пэйна таким привлекательным, но в моих хромосомах было достаточно смертных генов папочки, чтобы позволить мне проигнорировать эльфа и замереть в полном восторге, когда губы Пэйна коснулись моих. Это было краткое прикосновение, но я нисколько не расстроилась, потому что то, что последовало дальше, заставило расплавиться даже мои шнурки.

Все начиналось как обычный поцелуй: прикосновение губ, ласкающих друг друга. Чувство растущего возбуждено привело к неуверенному, вопрошающему движению моего языка. Язык Пэйна ответил, и внезапно уже он не просто поцеловал меня, он пировал, поглощая мой рот, пил меня, будто я была источником всего сущего. Его тело было твердым в отличие от моего, но это не было неприятно — совершенно не было. Пока он занимался любовью с моими устами, мое тело обвилось вокруг него, пытаясь стать еще ближе.

Желая большего, я вливала в него чувства, которые он пробуждал во мне, ощущения, которые он разжигал в глубине моего тела, желания, мечты и уйму сложных эмоций, которые я даже не могла вообразить. Я затопила его тем, что чувствовала — и он застыл.

Что-то не так? Спросила я, когда его тело превратилось в статую. Он отодвинулся, глядя на меня глазами цвета ртути, сиявшими так ярко, что, клянусь, этого света хватило бы, чтобы читать книгу.

— Это не совсем подходящее место для продолжения, — сказал он, отвечая на вопрос, который я мысленно задала, но отнюдь не полностью.

— О. — Я взглянула на тускло освещенную лестничную клетку. — Ты прав, место не то. Пошли в квартиру?

Он отступил и жестом показал, что я должна пойти первой. Скорость подъема по лестницам никогда не была моей сильной стороной из-за унаследованной от отца неуклюжести, но я преодолела пролет в рекордные сроки. Я влетела в квартиру уже готовясь оправдываться перед Клэр за то, почему я тащу Пэйна в спальню, но Клэр нигде не было. Как и Финна.

— Хм, — сказала я, снимая свою куртку и швыряя ее на вешалку. — Интересно, куда они с Финном ушли?

Легкое хихиканье, сопровождаемое более низким, мужским смехом, послышалось из-за закрытой двери комнаты Клэр.

Пэйн посмотрел на меня, подняв бровь.

— Я бы сказал, что они здесь.

— Боже! — воскликнула я, быстро взглянув на дверь Клэр. — Они только что познакомились! И уже делают это прямо, как кролики?

Поднялась другая бровь.

— Мы отличаемся, — возразила я обеим бровям. — Она не проводит эксперимент, она просто уступает своей чувственной природе феи.

— У эльфов нет либидо? — спросил он, снимая свое пальто.

— Конечно, есть. Они просто не такие легкомысленные, как феи. Они не чувствуют потребности в сексе каждый день, как большинство фей. Они осмотрительнее. Они более сдержаны. Они могут ждать подходящего времени и места и, что самое главное, подходящего человека, чтобы принять предложение и так… рррр!

Пэйн на несколько шагов отшатнулся от столкновения с моим телом, набросившимся на него.

— Я требую продолжения поцелуя, — сказала я, охватив ногами его талию.

— Осмотрительность и сдержанность вылетели в окно? — спросил он и поднял меня немного выше, поворачиваясь в ту сторону, куда я указала.

— Ну, я еще и человек, — упомянула я, уткнувшись носом ему в шею, пока он изо всех сил пытался открыть дверь моей спальни.

— Не могла бы ты…. Спасибо.

— Как вежливо. Мне нравятся шотландцы, — сказала я и потянулась назад, чтобы открыть дверь и закрыть ее, когда Пэйн перенес меня через порог.

— Наша вежливость — всего лишь одно из наших достоинств. — Он зашел в комнату и в удивлении огляделся по сторонам.

— Это идея моей матери, — сказала я, опуская ноги, чтобы встать. — Прошлой весной они и папой ездили в Африку. На Рождество она наняла декоратора, чтобы переделать мою спальню. Не позволяй ротангу[16] и москитной сетке одурачить тебя — кровать достаточно прочная.

— А голова слона? — Спросил он, глядя на стену над изголовьем.

— Фальшивка. Мама хотела повесить настоящую, но я должна была где-то положить этому конец. Не споткнись о корзину, которую я использую для всякого хлама.

— Понятно. А мачете — для…?

Я подняла его и крутанула в воздухе, прежде чем разрубить разлапистую пальму, которая перекрывала вход в спальню.

— Растения самые настоящие, и прежде чем привезти их ко мне, моя мать понянчилась с ними, так что теперь они растут, как сумасшедшие. Боюсь представить, что случится этим летом, когда до них доберется солнечный свет. Я думаю, что ты можешь двигаться дальше. Осторожнее с носорогом.

— Это скамейка? — спросил он, уставившись на большую деревянную фигуру, которая скрывалась среди кустарников, которые моя мать принудила жить в этой комнате.

— Ага. — Я обошла псевдо-леопардовый коврик, чтобы выбросить несколько дюжин расшитых подушек со своей кровати. — Ты можешь сесть на него верхом, но он не очень удобный. Я использую его рог как палку для чесания спины, когда чешется, а я не могу дотянуться. Итак… гм… мы здесь. Ты не хочешь раздеться?

Пэйн на мгновение задумался.

— А ты?

— Ну… — я посмотрела на него, очень внимательно посмотрела. Он не был красив как кинозвезда, но мне нравилось его лицо. Это было типичное шотландское лицо, продолговатое, с интересными скулами и линией подбородка, которая заставляла дрожать мои колени. Его глаза не имели себе равных, меняясь от темных, серо-грозовых, почти черных, до серебристых столь ярких, что они почти опаляли меня. Я была больше чем немного сбита с толку своим влечением к нему, но я не могла его отрицать. Так что плохого в том, чтобы ему поддаться? — Думаю, что я хотела бы, чтобы ты разделся первым, а затем я тоже разденусь.

— Это не справедливо, — сказал он, немного хмурясь. — Ты поставишь меня в невыгодное положение, если я буду голым, а ты нет.

— Ты уже видел мои титьки. Это дает тебе фору: все, что удалось мне — просто тебя потрогать.

— Я не видел твою грудь. Я видел твой лифчик.

— С моими титьками внутри. Это — одно и тоже, — оспорила я.

— Для тебя это действительно важно?

Я сморщила носик, думая об этом.

— Ну… не сказать, что это вопрос жизни и смерти, нет, но я пытаюсь быть с тобой на равных. Я немного нервничаю.

— И ты этим пользуешься в своих интересах, диктуя мне причудливый набор правил, которые просто выдумала? — ворчал Пэйн, но продолжал расстегивать свою рубашку.

— Возможно. Хорошо, так и есть. Ты отложил наш эксперимент, так что я буду придумывать правила. Правило номер один — ты должен раздеться первым.

— У тебя проблемы с телом? — спросил он, сбрасывая свою рубашку.

Мне потребовалась минута, чтобы ответить. Я схватилась за ротанговый столбик кровати, обернутый москитной сеткой, чтобы удержаться от желания снова коснуться этой великолепной груди.

— Как у всех. Ничего необычного. Что, ты думаешь, что у меня должны быть проблемы с телом?

— Нет, — сказал он быстро, пока я оглядывала себя. — Я просто интересуюсь. Слишком много женщин, которые недовольны собой. Приятно найти ту, которая этим не страдает.

— Да? Ну, в принципе, я хотела бы иметь все совершенное, но так как это не возможно без нового набора генов или очень дорогого пластического хирурга, я должна смириться с тем тельцем, что у меня есть.

— Это очень милое тельце, — сказал он вежливо, садясь на спину носорога, чтобы снять свои ботинки и носки.

— Спасибо. Я не возражала бы быть выше пяти футов четырех дюймов,[17] иметь грудь побольше, а попу — поменьше, но — увы. И я могу с собой ужиться.

— Это хорошее отношение к себе. Я никогда не понимал женщин, которые подвергают себя хирургическому вмешательству, чтобы соответствовать представлениям общества о красоте.

— Ну, я укоротила свои уши, — напомнила я ему, с интересом наблюдая, как он встал в стороне, положив руки на ремень.

— Да, но я полагаю, что это было сделано, чтобы избежать насмешек, которым ты, должно быть, подвергалась, когда была ребенком.

— Да. Хотя мой папа говорит, что заостренные уши моей матери очень сексуальны. Он любит их грызть. Мама говорит, что уши у эльфа — эрогенная зона, но я не думаю, что это правда.

Он расстегнул пояс, снял его и спорран[18] и бросил их на стул.

— А ты хочешь, чтобы я погрыз твои ушки?

— Они не заостренные, — ответила я, немного дрожа от предвкушения, и волнение закоротило мою нервную систему. — Ты специально остановился? Разве ты не снимешь килт, или ты внезапно понял, что занятия любовью в сто раз лучше, чем простой старый перепихон?

— Нет, — сказал он, положив руку на пояс. — А что, ты передумала?

— Ты спрашивал раньше. Я сказала «нет», если ты помнишь.

— Правильно. Ну… — Он помедлил еще минуту, затем быстрым движением расстегнул свой килт и тот упал на пол. На нем не было нижнего белья, и этот факт меня потряс. — Итак. Я раздет, а ты одета. Теперь твоя очередь.

— Не торопи меня, — сказала я, не зная, с чего начать осмотр. Ну, ладно, сначала я посмотрела туда, но только потому, что мне было интересно. Но как только любопытство было удовлетворено, я осмотрела его основательно. — Я полагаю, что у тебя нет никаких проблем с телом.

— Ты не угадала. Ты собираешься просто стоять и смотреть на меня? — Спросил он, поднял килт, аккуратно свернул его и положил сверху на рубашку.

— Я — эльф, и потому визуалка.[19] Мне нравится смотреть на тебя.

— Ты человек, — сказал он, подошел ко мне и притянул к своему обнаженному телу. — А еще ты — одна из самых сексуальных женщин, которых я когда-либо встречал, с укороченными ушами и со всем остальным. Теперь сними свою одежду, прежде чем я ее сорву.

— Oooх. Агрессия. Доминирование, — сказала я, у меня перехватило дыхание, когда я провела руками по его ребрам. Он был теплый, крепкий и мужественный. Мои ощущения вылетели за все возможные рамки, когда я потерлась об него, скользя по великолепному телу.

— Это возбуждает тебя? — спросил он, покусывая линию вдоль шеи к моим ушам, его руки двигались по бокам вниз, приближаясь к ягодицам.

— Невероятно. Господи боже!

У меня были парни, которые покусывали мне мочку уха прежде, чем мой разум улетал в свою обычную совокупительную прогулку, но никто не рисковал приближаться к остальной части моих ушей. Когда Пэйн начал мягко покусывать кончик моего уха, я чуть не упала в обморок от возбуждения, которое переполнило меня. Мои ноги буквально затряслись от дрожи удовольствия, которая сбегала вниз от прикосновения его рта.

— Срывай!

— Хм? — сказал Пэйн, так как в этот момент вгрызался в самую верхушку моего уха. У меня подогнулись колени.

— Одежду — к черту! Прямо сейчас!

Он немного отодвинулся, чтобы посмотреть на меня.

— Ты хочешь, чтобы я сорвал с тебя одежду?

— Да! Прямо сейчас! Срывай, и снова принимайся за ухо!

— Я думал, что для тебя агрессия и доминирование не…

Я зажала ему рукой рот.

— Слишком много разговоров и мало действий.

— Очень хорошо, — пробормотал он под моей рукой. — Но я хочу, чтобы ты помнила, что уничтожение твоей одежды было твоей идеей.

В конечном итоге, он не сорвал с меня одежду, хотя помог мне от нее избавится со скоростью, что сделала бы честь артисту-трасформатору.[20]

— Так, я раздета. Теперь снова принимайся за мои уши! — Потребовала я и набросилась на него, как только скинула свое нижнее белье.

Он ухмыльнулся, когда я подставила своё ухо в максимально удобном положении.

— Передумала насчет сексуальности своих ушей, да?

— Ты даже не представляешь себе, насколько, — сказала я, вздрогнув, когда его горячее дыхание коснулось моего уха. Что-то со мной произошло в этот момент. Пока его язык, не торопясь, доводил до кипения кончик моего уха, я послала ему ощущение глубокого, полнейшего возбуждения, которое он порождал, практически голод, о существовании которого я раньше не подозревала. На мгновение я почувствовала ответный голод в нем, а затем меня мягко выдворили из его сознания, как будто между нами закрылась дверь.

Прекрати немедленно!

— Я думал, что тебе это нравится? — Спросил он, прикусив мое ухо. Каждая кость в моем теле превратилась в желе.

Да. Но я имею в виду то, что ты закрыл от меня свое сознание. Это не справедливо. Я же позволяю тебе проникнуть в мои мысли. Я хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я. И я тоже хочу знать твои чувства. Почему ты меня не пускаешь?

Он на некоторое время перестал покусывать мое ухо, взял мою руку, положил на свой живот и заскользил ею вниз по интригующей дорожке волос, которая вела к нижней точке.

— Я ответил на вопрос, что ты делаешь со мной? — спросил он, когда мои пальцы обхватили то, что там стояло.

Только частично, ответила я, желая большего, но я не могла выразить свои желания так, чтобы это не прозвучало по-идиотски. Я хотела сказать ему, что мне нужна эмоциональная привязанность, но я знала, что он мне на это ответит. И так как я согласилась с его главными правилами, я не могла их сейчас изменить.

Я просто должна заставить его понять, что секс ничего не стоит без чего-то большего, решил мой внутренний эльф. Человек во мне сказал, что большинство мужчин полностью и всецело счастливы чисто физическими отношениями, но я подавила эту мысль. Пэйн — не большинство. Он другой, и это более чем очевидно. Он такой… нуждающийся. Он нуждался в ком-то, кто показал бы ему, сколько еще интересного в жизни.

— Я собираюсь облизать тебя с головы до ног, — пробормотал он в мою шеей, его голос был полон желания, и он подтолкнул меня на пару шагов к кровати. — А потом в обратном порядке, пока я не вернусь к твоим вкусненьким маленьким ушкам.

— Звучит убедительно, — согласилась я, схватив презерватив со своей тумбочки перед тем как убрать москитную сетку и попасть в постель, не позволяя его рту прервать контакт с моей кожей настолько изящно, насколько возможно.

Одна его бровь изогнулась при виде квадратика из фольги.

— На потом, — сказала я, притянув Пэйна вниз на себя.

— Нам это не нужно, — ответил он, его язык прошелся по кончику моего уха. Я задрожала в экстазе и потерлась своими бедрами об его эрекцию. — Ты бессмертна.

— Нет, я полуэльф. Это означает, что я смогу прожить примерное вдвое дольше обычных людей, но я могу подхватить болезнь. Не говоря уже о возможности беременности. И так как я хочу избежать и того, и другого, нам просто нужно сделать по-моему.

— Если ты настаиваешь, — согласился он, сделав паузу, чтобы вдохнуть, когда я прошлась обеими руками по его бокам, чтобы найти доказательство его интереса.

— С ушами покончим. Я на краю оргазма и не думаю, что могу еще держаться, — сказала я Пэйну, когда его голова приблизилась к моей.

— Как хочешь. Нет. Сейчас не надо так делать, — сказал он в ответ, убирая мои руки от своей промежности.

— Я слишком груба? — Спросила я, забеспокоившись, что моя (относительная) неопытность стала причиной того, что я сделала что-то не так.

— Нисколько, но сегодняшняя ночь для тебя. Я хочу подарить тебе удовольствие, а если ты продолжишь так меня трогать, то все закончится, и я просто усну.

— Ты же вампир! — Сказал я, укусив его плечо. — Ты должен быть выше простого смертного.

— Но, кроме того, я мужчина, — сказал он с усмешкой, от которой у меня свело пальцы ног. — Позволь мне сделать по-моему. Позволь мне доставить тебе удовольствие.

— Ты можешь попробовать, но я не обещаю, что останусь здесь, чтобы насладиться этим.

Его голова снова опустилась, и он взял губами один из моих наглых сосков.

— Посмотрим.

Вспышки удовольствия расцвели во мне во всякого рода интересных местах, что заставило мое тело мурлыкать от удовольствия.

К сожалению, у моего сознания на уме было совсем другое. Чувство разъединения медленно приближалось ко мне, чувство, которое, как мне было известно, закончится тем, что я уплыву прочь, в то время как мое тело будет наслаждаться вниманием Пэйна.

— Нет! — Завопила я, отчаянно пытаясь ухватиться за его голову, как за якорь. Мои руки бессильно сползли на кровать, сводя на нет мои усилия в борьбе с вялостью, которая заполняла меня. — Нет, черт возьми, не в этот раз! Пэйн, остановись! Это не работает… проклятие!

Моя сущность мягко покинула тело, зависла над кроватью ровно на время, достаточное, чтобы оценить тот факт, что Пэйн хотя и был вампиром, имел самую лучшую задницу, какую я когда-либо видела у мужчин. Пока я рыдала в тихом, бессильном гневе, что улетаю против своей воли, я продрейфовала из комнаты в нашу гостиную.

Которую кто-то грабил.

— Пэйн! — Завопила я, пробуя ухватиться за дверной косяк, пока я плыла из одной комнаты в другую. Я быстро, по-собачьи перебирала руками, чтобы вернуться в гостиную и не всосаться в крошечную кухню. — Клэр! Грабители! На помощь! Кто-нибудь! О, это просто праздник какой-то! Черт подери, кто ты такой?

Отсвет уличного фонаря, заглядывающего сквозь жалюзи, коснулся темной фигуры человека, пока тот двигался около книжного шкафа, где мы держали документы и собирали всякую всячину. Сначала я подумал, что это какой-то грабитель, но свет показал, что у человека, несомненно, было шесть рук. Пока я наблюдала, он скакал от одного объекта в комнате к следующему, исследуя все почти беззвучно. «Почти» потому что каждый раз, когда он брал вещь, чтобы посмотреть на нее, слышался мягкий стук.

— Послушай, я не знаю, кто ты, но я не хочу тебя здесь видеть. Уходи и… эй!

Громкий стон, послышавшийся из комнаты Клэр, заставил существо, чем бы оно ни занималось, остановиться за мгновение до того, как оно начало двигаться к двери спальни моей подруги. Я набросилась на фигуру, но она прошла прямо сквозь меня, отправляя меня в другую сторону комнаты в вихре холодного воздуха. Я молча закричала, расстроенная своей беспомощностью.

— Остановись! Ты не смеешь туда войти! Клэр! Кто-нибудь, остановите его! Проклятие! Пэйн! ПЭЙН! Пэйн!

Саманта?

Тут что-то есть, что-то бежизненное. И оно направляется в комнату Клэр…

Я даже не успела закончить мысль. Через секунду я вернулась в свое тело, голое и чрезвычайно теплое.

И одинокое. Дверь из моей комнаты врезалась в стену.

Будь осторожен, завопила я, хватая рубашку Пэйна и натягивая ее через голову, пока бежала к двери. — У него шесть рук.

— Тут никого нет, он пропал. — Голос Пэйна грохотал из темноты гостиной. Я нашла на стене выключатель, но он был прав, комната была пуста. Он подошел ко мне. — Ты уверена, что видела…

— Да, я уверена, что я видела его. Это. Что бы оно ни было.

Он нагнулся, чтобы что-то поднять.

— У него шесть рук, и он двигался очень быстро, словно на ускоренном просмотре. Он действительно жуткий, и я не могла ничего сделать, чтобы остановить его. Что это?

— Камни, — сказал он с задумчивым выражением лица. Я потрогала их. Они были размером с пенни, маленькие и круглые, как будто выброшенные на берег.

— Камни? Откуда они взялись? — Я осмотрелась вокруг и заметила еще пару, побольше, около книжного шкафа. — Что за черт?

— Это аппорты,[21] - сказал Пэйн, отворачиваясь, так как в этот момент открылась дверь из комнаты Клэр. Я бросилась вперед, чтобы встать перед ним, когда Финн вырисовался в дверном проеме с куском ткани, обернутой вокруг талии. Обеспокоенная Клэр выглядывала из-за его плеча. — Существо, которое ты видела, был полтергейст.[22]