Дар судьбы

4

За неделю до Рождества Джон нашел котенка. Он вошел в проулок, чтобы осмотреть здание, которое собиралась восстанавливать фирма Хопкинсов, и краем глаза заметил что-то похожее на клочок черного меха, выброшенный транжирой скорняком. Потом меховой комочек жалобно замяукал, и Джон, не задумываясь, сунул котенка под куртку.

Минут десять он искал маму-кошку, но никого не увидел. Войдя в подъезд, Джон внимательно осмотрел свою находку. Длинная шерсть была совершенно черной, кроме белых «носочков» на лапках и сердцевидного пятнышка под шейкой. Если его вымыть, котик будет очень мил. Джон сразу подумал о Келли. Может быть, потому, что Келли тоже была сиротой. Конечно, ее никогда не выбрасывали на холод и удовлетворяли основные потребности, но всю свою жизнь она искала тепла и любви, живущих в настоящем доме и в семье, которая не меняется ежегодно.

Котенок мяукнул и свернулся клубком на его ладони. Джон поднес его к щеке, и глазки котенка открылись. Это было все равно, что смотреть в глаза Келли — так одинаково беззащитны оба этих существа.

— Малыш, хочешь иметь дом? — спросил Джон котенка. — Думаю, я знаю место, где тебе будут рады.

Харлоу Хопкинс закончил замерять окна, которые предстояло заменить, а заодно перестал изводить Келли вопросами о духах для женщины, с которой он пару раз встречался. Чарли Хопкинс несколько раз отводил ее в сторону и рассказывал, что Кен подарит Лори на Рождество. Даже Джерард, который не работал со своими братьями, и тот заглянул как-то вечерам и предложил Келли шесть билетов на симфонический концерт.

— Я подумал, что вы и некоторые из ваших девочек могли бы получить от этого удовольствие.

Интересно, подумала Келли, почему семья Хопкинс так внимательна к ней? И не только братья Джона. Их отец заглянул несколько дней назад, придирчиво осмотрел отремонтированные комнаты и пригласил Келли на чашечку кофе. И Лори трижды приглашала ее к себе, а потом отвозила обратно. Они вместе пекли сдобное печенье, и смеялись, и шили мебельные чехлы для очередного замечательного кукольного домика.

Келли чувствовала: такое отношение Хопкинсов не было ни состраданием, ни снисхождением к ней, никогда не имевшей своей семьи. И, отвечая себе на постоянно терзающий ее вопрос: «Почему?», Келли начинала думать, что ответ может быть совсем простым: она нравится этим людям. Братья видели в ней сестру, которой у них никогда не было, а Лори и Кен — дочь, о которой мечтали.

И еще Джон. Джон с зелеными глазами и такими широкими плечами, что на них можно, кажется, возложить все на свете. Джон, который, как Келли выяснила из счетов за ремонт, не собирался взять ни пенса за свою работу в «Надежде».

Ночь была ясная и холодная, недавно выпавший снег хрустел под двумя дюжинами ног.

Подвиги девочек из детского дома не всегда положительно оценивались соседями, но Келли очень надеялась, что сегодня ее воспитанницы постараются исправить свою репутацию.

Вот и первый дом. На двери висит красивый венок, зеленые ветви, украшенные колокольчиками и позолоченными шишками, перевиты красными лентами. Джон, словно заправский дирижер, повернулся к девочкам лицом и, задав тональность, взмахнул руками.

— Готовы? И-и!

У Джона оказался сочный баритон, Келли начала подпевать, постепенно вступили девочки. В холле дома зажегся свет, и входная дверь отворилась. Девочки запели веселее. Завершив гимн, они, руководствуясь подсказкой Джона, затянули «О, городок Вифлеем». Появившиеся на пороге хозяева щедро вознаградили певцов. Так же приветливо девочек встречали и в других домах. Келли и ее воспитанницы заранее решили отправить собранные пожертвования в какой-нибудь из фондов помощи детям.

Как было оговорено заранее, последний дом, который они должны были посетить, принадлежал председателю совета попечителей «Надежды», где для девочек были приготовлены какао и рождественский пудинг.

Оказавшись в этом богатом доме, Келли не сводила глаз с устилавших пол персидских ковров, а Джаста — с хрупкого тонкостенного фарфора. Джон же покорил хозяев, исполнив на роскошном концертном рояле попурри из рождественских гимнов, и к тому времени, как они собирались уходить, жена председателя совета попечителей вызвалась давать трем девочкам уроки музыки.

— Жаль, что у них нет лошади, а то бы договорились об уроках верховой езды для Кэти, — пошутила Келли, когда они возвращались обратно.

— Мои родители охотно заведут одну-две лошади для этой цели.

— Ты же говорил, что они не хотят возиться с крупными животными, — удивилась Келли.

— Не хотят, но пойдут на такую жертву, если девочка будет регулярно посещать их дом.

— Ты неисправим. И что мне с тобой делать?

Джон и сам думал об этом, особенно когда они оказались в «Надежде».

— Ты можешь остаться ненадолго? — спросила Келли.

— С удовольствием.

— Пойдем ко мне, там нам никто не помешает. — Она начала подниматься по лестнице — этот вечер сделал ее смелой.

— Хорошая идея. — Джон ухватил за руку какую-то девочку — ею оказалась Кэти — и потащил за собой.

— Ой, что вы делаете? — вопила та, пытаясь вырваться из сильных рук Джона.

— Да, что происходит? — вступилась за подружку темноволосая красавица Изабел.

— У меня не было сегодня времени поговорить с вами, — объяснил Джон, — пойдемте наверх, расскажете мне о пьесе, в которой участвуете.

— Мы же рассказывали вам вчера!

— Но я не знаю, как обстояли дела сегодня, верно? По-моему, завтра у вас генеральная репетиция. Я не ошибаюсь?

Джон говорил без остановок, не давая никому вставить ни слова. Бросив взгляд на напряженную спину Келли, он догадался о ее реакции на присутствие нежеланных гостей. Но, даже не смотря на ее недовольство, он не собирается оставаться с ней тет-а-тет. Нет, не собирается.

Келли не могла понять, что заставило Джона притащить с собой Кэти и Изабел. Они с Джоном почти никогда не оставались наедине. И вот она, переборов себя, дала ему такую возможность, а он ведет себя так, будто ни о чем не догадывается. Да, видимо, она ошиблась, оценивая его чувства.

Келли вошла и включила свет. Она обставила гостиную добротной старой мебелью, заново обив ее цветастой тканью. На кресле клубочком свернулся… Черный котенок!

— Откуда в моей квартире котенок?!

— Где? — Джон с преувеличенным вниманием огляделся, еще крепче притянув к себе девочек. Теперь уже и речи быть не могло, чтобы они ушли.

Келли медленно пересекла комнату. Крошечный пушистый клубочек, посапывая, безмятежно возлежал на бархатных подушках. На шее котенка был повязан красный атласный бант, и кто-то потратил немало времени, расчесав волосок к волоску его черную шерстку.

— Так откуда взялся этот котенок? — недоуменно вопрошала Келли.

— Не вижу котенка. А вы, девочки, видите?

— Джон, я вас спрашиваю!

Изабел и Кэти вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, из-за чего препираются взрослые. Котенок между тем поднял голову, сладко зевнул и взглянул прямо в глаза Келли. Джон оказался перед дилеммой: следует ли сознаться и понести заслуженное наказание или лучше удрать. Выигрывая время, он с отсутствующим видом уставился в потолок, будто пытался решить, нужно ли еще раз покрывать его краской.

— Смотрите, у него малюсенькое белое пятнышко на шейке! Как сердечко. — Кэти вырвалась наконец из рук Джона и, подбежав к креслу, опустилась на колени и чуть не уткнулась носом в котенка.

Джон продолжал изучать потолок.

— А какие у него малюсенькие лапки! И носочки белые! — воскликнула Изабел.

— Возьмите его на руки, — сказала Кэти. — Он хочет к вам.

Келли была так удивлена неожиданной находкой, что сделала бы все, о чем девочки ее ни попросили. Мягкий легкий комочек тихонько мяукнул, когда она прижала его к груди.

— О, вы ему нравитесь, — авторитетно заметила Кэти.

— У вас когда-нибудь свой котенок? — полюбопытствовала Изабел.

— Нет.

— А у меня был, — похвасталась Кэти. — И не один.

Келли укоризненно взглянула на нее.

— Нет, не было у меня котенка, — потупившись, созналась девочка, — но мне всегда хотелось его иметь.

Если бы Келли могла сейчас говорить, она бы сказала Кэти, что тоже всегда мечтала иметь котенка. Но в горле застрял комок. Келли упала в кресло, крепко прижимая к себе котенка. Слезы ручьями бежали по ее лицу.

— Келли плачет! — воскликнула Кэти. — Джон, ради Бога, Келли плачет!

Взволнованный, Джон опустился перед Келли на колени. Какой же он тупица! Зачем он устроил этот сюрприз?

— Мой рождественский список… — разобрал он наконец ее бессвязное бормотание. — Это было первым… Я хотела… Я могла бы купить себе его позднее… Но это не одно и то же. Каким образом ты…

Джон обнял ее и, тоже чуть не плача, прижал к себе. Он украдкой бросил взгляд на девочек и увидел их испуганные побледневшие лица.

— Келли счастлива, — заверил он, — очень, очень счастлива. Можете спокойно идти спать.

— Спать! Правильно, спать! — почему-то обрадовалась Кэти. Она повернулась и схватила Изабел за руку. — Пошли. Спокойной ночи, Келли! Спокойной ночи, Джон!

Девочки тихонько закрыли за собой дверь.

— Мой рождественский список… — продолжала всхлипывать Келли.

— Любимая, извини меня. Я не знал, что тебе будет так больно. Этот бездомный котенок показался мне очень несчастным… Я просто не смог пройти мимо. А потом я отнес его к ветеринару. — Джон не знал, зачем он все это рассказывает, просто нужно было что-то говорить.

— К ветеринару?..

— Он сказал, что это кошечка, ей шесть недель, и сделал бедняжке какие-то прививки. А потом я ее принес домой и выкупал, хотя она сопротивлялась как тигрица.

— Ты ее выкупал?

— Ну… пришлось. Иначе бы она тебе не понравилась.

— Не понравилась бы? — Келли крепче прижала к себе котенка.

— Ты повторяешь все, что я говорю. — Он погладил девушку по щеке, смахнул слезинку. — Тогда попробуй сказать так: «Я буду любить тебя всегда, Джон. И поэтому пойду сегодня к тебе, и мы будем любить друг друга». — Джон в ожидании ответа затаил дыхание.

— Ты ненормальный, — нежно сказала Келли, — известно тебе это?

Джон улыбнулся.

— Так тебе нравится котенок? Если нет, я найду для этого создания другой дом. Но я подумал… я подумал, что ты захочешь оставить зверька себе.

— Да…

— А что это ты говорила о своем рождественском списке? — Он стер с ее лица слезы, последние слезы, надеялся Джон.

— Наверное, ты плохо расслышал.

— Неужели?

С какой-то яростной силой Келли притянула Джона к себе и осыпала его лицо страстными поцелуями. А котенок, зевнув, перебрался с ее коленок на диван и снова заснул.