Глава 31

После ухода Кэтлин Хантер лег на свою походную койку и закрыл глаза. Он вспоминал взгляд сияющих голубых глаз, полный любви и доверия, как ему на лицо падали ее длинные золотистые волосы. Счастливый и усталый, он заснул с улыбкой на устах.

Через два часа Хантер проснулся отдохнувшим и посвежевшим. Вызвав в палатку своего ординарца, он приказал:

– Белл, я хочу, чтобы вы спустились к подножию обрыва, к землянкам, в которых укрываются горожане, и разыскали там миссис Рейчел Бост. Когда найдете, попросите ее прийти ко мне.

– Понял, сэр. Рейчел Бост. Я ее приведу.

– Спасибо, Белл.


– Хантер, рада тебя видеть! – Рейчел Бост улыбнулась и обняла Хантера.

– Как поживаете, миссис Бост, как здоровье?

– Хантер, да ты только посмотри на меня, я же здоровая, как бык! Но про тебя этого не скажешь. – Женщина нахмурилась, качая головой. – Ты стал похож на пугало и исхудал так, что смотреть жалко.

Хантер улыбнулся:

– Не волнуйтесь за меня, я давно не чувствовал себя так хорошо. У меня к вам просьба, поэтому я и попросил вас прийти.

– Мальчик мой, ты же знаешь, я все для тебя сделаю.

– Я надеялся, что вы так скажете. Миссис Бост, у нас в полку есть барабанщик, в сущности совсем еще ребенок, ему десять лет. У меня есть основания предполагать, что вскоре тут будет жарко. Не могли бы вы забрать мальчика с собой?

– И это все? Конечно, я его возьму! Где парнишка?

– Сейчас я его приведу.

Хантер вышел поговорить с Беллом. Вскоре в палатку вошел десятилетний Джо Джонас. Мальчик вытянулся в струнку перед полковником, весь внимание. Темноволосый, темноглазый, он выглядел младше своих лет и напоминал Хантеру Скотта.

– Барабанщик Джонас, вольно, – скомандовал Хантер.

– Есть, сэр.

– Джо, я хочу поручить тебе одно очень важное дело, – серьезно начал Хантер, положив руку мальчику на плечо.

– Да, сэр.

– Эту добрую леди зовут миссис Рейчел Бост. Я прошу тебя отправиться с ней и побыть у нее дома некоторое время. Она нуждается в твоей защите.

– Господин полковник, я не могу!

– Барабанщик Джонас, это приказ! Я приказываю вам сопровождать миссис Бост.

Маленький солдат вдруг превратился в обыкновенного десятилетнего мальчугана, каким он и был на самом деле. Смуглое лицо сморщилось в недовольной гримасе, от обиды и разочарования в темных глазах заблестели слезы.

– Никуда я не пойду! Мое место в полку!

Миссис Бост, ничуть не обескураженная, взяла мальчика за руку и улыбнулась:

– Молодой человек, вы слышали приказ? Вы идете со мной, и точка, так что перестаньте плакать.

– Нет! – закричал мальчик, вырываясь.

– До свидания, Хантер, я о нем позабочусь. Джо побудет со мной, пока не кончится бой. В землянках полно ребятни, так что ему не будет скучно.

– Спасибо, миссис Бост. Рядовой Белл, принесите барабан Джо, я уверен, он захочет его взять.

Рейчел Бост подмигнула Хантеру и ушла, ведя за собой упирающегося барабанщика.

Когда они ушли, Хантер вздохнул и сказал, словно думая вслух:

– Можешь на меня злиться, сынок, я это переживу, главное, что ты останешься жив.


Федералисты несколько недель делали подкоп, чтобы заминировать форт конфедератов, расположенный к северу от дороги на Джэксон. Несмотря на все попытки южан помешать им, солдатам-янки удалось под покровом темноты вырыть достаточно широкую траншею, чтобы их не доставали ручные гранаты, летящие со стороны конфедератов. Когда стало ясно, что помешать врагам осуществить их замысел не удастся, конфедераты стали строить новую линию обороны, позади форта. Эта работа была закончена утром двадцать пятого июня. Конфедераты оставили заминированный форт и перешли на новые позиции, на этом рубеже стояли два полка: полк Хантера и третий луизианский. Хантер занял свой пост. Он был в потрепанном сером мундире, подпоясанном новым желтым кушаком, на боку висела сабля. Занимая свое место, он испытал странное, неприятное ощущение: по спине пробежали мурашки, словно на него повеяло могильным холодом. Хантер Александер испугался – испугался впервые со дня памятной переправы через реку в Гордонсвилле, в Виргинии. После свидания с Кэтлин жизнь приобрела для него новую ценность, и сейчас он явственно ощущал страх смерти.

Стоя в строю, Хантер с волнением ожидал начала предстоящего сражения. В том, что ждать осталось недолго, он уже не сомневался. Ровно в полдень федералисты взорвали мины, заложенные под фортом. Земля содрогнулась от мощного взрыва, в воздух полетели комья земли и обломки. Страшная битва началась.

– Третий миссисипский полк, стройся! – скомандовал Хантер, теперь совершенно спокойный. – Примкнуть штыки! Встретим врага и погибнем, если придется!

В брешь, образовавшуюся в укреплениях, хлынули голубые мундиры, стремясь завладеть руинами форта.

– На северном валу, приготовиться, прицел сто ярдов! – крикнул Хантер. Как только федералисты с криками «ура» бросились на штурм полуразрушенного форта, он скомандовал: – Огонь!

Наступающих встретил град пуль.

– Стрелять беглым огнем произвольно!

Отдав последний приказ, Хантер сам выбрал цель и выстрелил. Конфедераты отбивали атаку за атакой, мужественно сопротивляясь превосходящим силам противника.

Эта битва стала тяжелым испытанием для усталых, полуголодных солдат Конфедерации, однако они дрались доблестно и решительно. Хантер и его люди сражались бок о бок с солдатами третьего луизианского полка, одного из лучших во всей армии Конфедерации. Действуя хладнокровно и рассудительно, Хантер стрелял наверняка, подпуская противника так близко, что, если бы он что-то прошептал, нападающие расслышали бы каждое слово. Неожиданно южане получили подкрепление – на подмогу двум сражающимся полкам подошел шестой миссурийский. Хантер с улыбкой смотрел, как в их ряды вливаются свежие силы. Рядом с ним оказался молодой солдат, они переглянулись, а в следующее мгновение молодой миссуриец упал на землю, сраженный гранатой федералиста. Его ранило в левую руку пониже локтя, нижняя часть была почти отрезана. Хантер быстро встал на колени рядом с упавшим, снял с себя новый кушак и наложил жгут, туго перетянув раненую руку выше локтя.

– Спасибо. – Юноша слабо улыбнулся, он был еще в сознании.

– Пожалуйста.

Хантер встал, но прежде чем он успел сделать следующий выстрел, раздался неприятно знакомый, жуткий звук летящей мины. Этот леденящий душу свист, звучащий совсем рядом, был последним, что слышал полковник Хантер Александер. Он упал поперек лежащего на земле солдата.

Сражение продолжалось. Полки из Миссисипи, Луизианы и Миссури стояли насмерть. В неравной схватке они отбросили федералистов, нападающие понесли тяжелые потери, и когда зашло солнце, на поле битвы, между остатками оборонительных сооружений, осталось лежать немало раненых и убитых в голубых мундирах.


– Хантер, – позвала Рейчел Бост. Она наклонилась над раненым и убрала со лба прилипшую прядь волос.

Хантер лежал на койке полевого госпиталя. Голова его была забинтована, повязка уже пропиталась кровью. Лицо приобрело сероватый оттенок, взгляд казался застывшим, но Хантер находился в сознании.

– Хантер, дорогой, – снова позвала миссис Бост. Раненый посмотрел на пожилую женщину, но в его взгляде ничего не отразилось. Рейчел вдруг стало страшно, на глазах у нее выступили слезы, голос дрогнул.

– Хантер, мальчик мой, это я, Рейчел Бост. – Она взяла его здоровую руку и приложила к своей щеке. – Хантер, как ты?

Раненый зашевелил губами, женщина наклонилась ниже.

– Я… простите, мэм, – прошептал Хантер, – боюсь, я вас не знаю.

– Хантер, я Рейчел Бост, подруга твоей матери! Я знаю тебя с колыбели.

Хантер вгляделся в доброе лицо склонившейся над ним женщины, в его взгляде ясно читались изумление и досада.

– Хантер? – тихо переспросил он. – Хантер?

– О Господи! – ахнула Рейчел Бост и прижала руку к губам. – Не волнуйся, мальчик мой, я о тебе позабочусь, ты поправишься. – Женщина на секунду возвела глаза к небу, затем снова посмотрела на раненого. Карие глаза смотрели на нее с растерянностью. – Я позабочусь о твоем теле, а заботу о твоем духе мы предоставим Всевышнему.

– Да, мэм, – слабо прошептал Хантер и впал в забытье.


Осада продолжалась. Федералисты еще раз заминировали и взорвали то, что оставалось от форта. Они держали крепостные валы на прицеле, но на штурм укреплений пока не пошли. Третий луизианский полк нес огромные потери, но продолжал удерживать оборону, не уступая любым попыткам федералистов оттеснить их назад. Когда осада начиналась, в третьем луизианском полку было 450 человек, сейчас их осталось только 250.

Ко второму июля 1863 года среди солдат и горожан распространились слухи, что генерал Грант решил наконец взять Виксберг штурмом. Оголодавшие и понесшие большие потери конфедераты понимали, что без поддержки извне у них практически нет надежды удерживать город и дальше, но все до единого были полны решимости сражаться до конца, у гордых южан вызывала отвращение сама мысль о капитуляции.

Местная газета, «Дейли ситизен», которая теперь печаталась на обратной стороне обоев, выразила всеобщее настроение так:


Великий Улисс – главнокомандующий армией янки, генерал Грант – изъявил желание в следующее воскресенье устроить в Виксберге праздничный обед в честь дня Четвертого июля. Когда его спросили, намерен ли он пригласить на сие мероприятие генерала Джо Джонстона, он ответил: «Нет, я боюсь, что за столом вспыхнет ссора!» Однако прежде, чем устроить в городе обед, Улиссу нужно еще взять город. Как говорится, если хочешь приготовить кролика, сначала поймай его.


Миссис Бост навещала Хантера каждый день, но он не приходил в себя и не сознавал ее присутствия. Она сидела у койки раненого, гладила его по руке, разговаривала с ним тихим, успокаивающим голосом. Он не только не узнавал ее, но даже не помнил собственного имени.

Третьего июля генерал Джон Пембертон, понимая, что положение безнадежно, сдал город союзному генералу Улиссу Гранту. «Конец света» наступил четвертого июля. Осада Виксберга закончилась, генерал Конфедерации сдался. Ранение избавило Хантера от созерцания трагического зрелища падения его родного города. Он не видел слез, струившихся по бледным щекам храбрых женщин Виксберга, когда они пожимали руки исхудавшим, поверженным солдатам Конфедерации. Он не видел самих этих солдат, не знающих, куда спрятать глаза от стыда и унижения. Их форма превратилась в лохмотья, гордость попрана, в глазах застыли тоска и отчаяние. Хантер не видел, как остатки армии Конфедерации сгрудились в центре города, а в это время с севера к покоренному городу приближалась армия федералистов. В чистых голубых мундирах, блестя на солнце начищенными штыками и саблями, они шли через мост Гласс-Бэйоу под предводительством самого генерала Гранта. В это время на реке выстроились грузовые суда и канонерки союзного флота, на их мачтах победно реяли флаги. Хантеру не пришлось слышать, как солдаты Союза строем проходят по городу под звуки марша «Звездно-полосатый флаг». Хантер не видел, как над куполом здания городского суда, там, где еще недавно гордо развевалось знамя Конфедерации, взвился звездно-полосатый флаг. Он не слышал радостных возгласов новых хозяев, явившихся предъявить права на его родной город. Ранение избавило Хантера и еще от одного унижения: он не видел белые флаги капитуляции. Ему не пришлось испытать этого последнего, сокрушительного унижения: в этот жаркий, влажный день четвертого июля он лежал без сознания, не зная, что дело проиграно и жизнь его родного города бесповоротно изменилась.


4 июля 1863 г.

«Дейли ситизен»

За два дня произошли коренные изменения. Над Виксбергом развевается знамя Союза. Генерал Грант «поймал кролика», он обедал в Виксберге и действительно принес свой обед с собой. «Ситизен» дожил до этого дня, сегодня он в последний раз выходит на обоях. Довольно славословий по адресу мяса мулов или кошачьего фрикассе, ставших вынужденной диетой отважных воинов Юга. Это последний выпуск газеты, когда-нибудь он станет исторической реликвией.


На исходе длинного, жаркого, тяжелого дня миссис Бост пришла навестить Хантера, но на его койке теперь лежал какой-то смуглый темноволосый солдат. Рейчел поймала за руку молодого хирурга и стала допытываться, куда девался молодой блондин, который лежал здесь раньше.

– Не знаю, мэм. Раз его нет на койке, вероятно, он умер. А теперь прошу меня извинить, я очень занят.

Потрясенная и подавленная Рейчел, пошатываясь, вышла из палатки. Снаружи, перед самым входом в палатку, она наткнулась на бак с использованными бинтами. Среди прочего мусора почти на самом верху лежал окровавленный желтый кушак. На его конце, который свешивался из бака, миссис Бост заметила аккуратно вышитые синими нитками инициалы «Х.С.А.». Женщине вспомнилось, что в то утро, когда Хантер вызывал ее к себе в палатку, на нем был этот самый кушак.

Онемевшими пальцами она вытянула кушак из груды тряпья и прошептала:

– Бедный Хантер, наверное, его похоронили в одной из братских могил, у него нет даже надгробного камня. Упокой Господи его душу.

Сжимая в руке окровавленный желтый кушак, миссис Бост побрела домой. Там ее ждало еще одно потрясение. По ее дому и по всей усадьбе бродили солдаты в голубых мундирах. Ни слова не говоря, она прошла в просторную гостиную и устало опустилась в любимое кресло-качалку. Презренные янки шныряли по большому особняку, где она жила с тех самых пор, как приехала сюда семнадцатилетней новобрачной, но она оставалась безучастной к происходящему. Рейчел Бост раскачивалась в кресле-качалке, держа на коленях кушак Хантера и уставившись в пространство невидящим взглядом сухих глаз.

«Гибралтар Запада» пал.

Загрузка...