Даша-обаяша для глозного босса Ладоса

Глава 6

Гордей

— Мам, а Голдей и есть мой папа?

Настя изумлённо смотрит на дочь.

— Даша, но... с чего ты решила?

— У нас халактелы похожие, — ничуть не задумываясь, отвечает малая, — и пу-пу-пу он делает, как я... а ещё у нас глаза одинаковые, и нос такой кливо... класивый.

В первую секунду я застываю от неожиданности, даже забываю, что держу негодяя за шкирку.

— Отпустите, умоляю, — хрипит он, — я сейчас задохнусь...

— От нежности? — уточняет малая.

— От безысходности, — бормочет негодяй.

Но я его не слушаю, смотрю на девушку, жду объяснений.

— Ответь уже, Насть, — говорю грозно, — это вправду моя дочь?

Вижу, как дрожат её губы, того и гляди, расплачется.

— Прости, — говорит она едва слышно, — я боялась тебе сказать... после всего, я думала, что ты меня накажешь, ты всё время был зол на меня, и я... боялась сказать тебе про дочь.

Она прячет лицо в ладонях, начинает плакать.

Чувствую, как меня настойчиво дёргают за штанину.

Опускаю взгляд, вижу малую.

— Не стой, пап, — говорит она тихо, — обними маму, а я за злёдеем пока плисмотлю.

Мерзавец в надежде отскочить по лёгкой, просит умоляюще:

— Прошу вас, отпустите... у меня дома кот.

— Влунишка, — говорит ему малая, — на тебе шелсти даже нет, и котом от тебя не пахнет.

Я же осторожно подхожу к Насте, беру её за руки, заглядываю в эти светлые добрые глаза.

И, не в силах удержаться, нежно целую её в губы.

Она не вырывается и не сопротивляется.

Лишь смотрит на меня испуганно.

— Прости, — отвечает едва слышно, — я, правда, я боялась сказать тебе о дочери после всего, что произошло, ты был зол на меня и ты... я боюсь, что ты никогда меня не простишь.

Улыбаюсь, глажу её по щеке, осторожно, медленно, как она любит.

— Глупая, я бы простил тебя сразу, если бы ты сказала мне о дочери. Не надо было бояться.

Она всхлипывает берёт меня за руку, закрывает глаза.

— Я... в первые месяцы даже не знала, что делать... после того, как нас уволили, и я попала в больницу, мне вообще сказали, что я не смогу забеременеть, а сразу после больницы... когда переехала в другой город... поначалу на стрессе даже не заметила, что у меня задержка, а потом сделала тест, и всё узнала, но ты... был уже слишком далеко.

Смотрю на Настю и понимаю, как страшно и одиноко было ей одной, против всего мира, когда некому защитить, некому вступиться или помочь, а я....

Чёрт побери, если бы я только знал, примчался бы в ту же минуту и помог, защитил, забрал их с дочкой к себе!

А сейчас...

Нет, ещё не всё потеряно, судьба подарила второй шанс, дала возможность исправить все ошибки, и я не упущу её!

Для начала решу вопрос с этими уродами, которые пытаются подставить меня и девочек, а после заберу малую с Настей к себе, будут жить под моей защитой, обеспечу их всем необходимым, никому в обиду не дам, но сначала...

Ещё раз целую Настю, успокаиваю её, только потом поворачиваюсь к негодяю, готовясь к долгому допросу, но...

— Я узе всё узнала, — с гордостью говорит малая, — его Лёнька зовут, живёт с мамой, холост, в школе на баяне иглал, наняв его-то какой-то клиент с лаботы в стлоительном магазине, где он глузчиком лаботал.

Я пребываю в лёгком ах... каком восхищении.

— Даша, — испуганно говорит Настя, — зачем ты одна к нему... он может быть опасен...

— Он неопасный, мам, — улыбается малая, — он котик. Я, плавда, плименила свою секлетную технику, кладущийся гусь, затаившийся кусь. Она, ента техника, любого может лазговолить!

— Охотно верю, — усмехаюсь я, глядя, как Даха-обаяха уже готовиться показать бедному Лёньку очередной приём, — но в следующий раз, давай, вместе допрашивать негодяя, мы тоже хотим повеселиться.

Единственный, кому невесело, это сам Лёнька.

— Прошу вас, — бормочет парень, — я покажу вам, как найти нанимателя, я лично вас туда отвезу, только уберите от меня этого ребёнка, она меня с ума сведёт.

— Ех, — вздыхает малая, — слабые нынче пошли злоеди, а я думала, мы с тобой песню злодейскую сочиним на палу... Зима-холода, ну-ка, ущипни меня, моля-голода, тяжело зыть без гуся...

— Хватит, — не выдерживает Лёнька, — прошу, остановите это, вы родители или нет, почему вы стоите?

— Наслаждаемся, — усмехаюсь я, — сам виноват Лёнька, в следующий раз будешь думать прежде, чем на сомнительные и незаконные аферы соглашаться.

Даха-обаяха показывает мне на баночку с рыбьим жиром.

— Мозет, всё-таки угостим, для плофилактики? Не голодным зе гостя отпускать...

— Ладно тебе, малая, — смеюсь, — мы не настолько жестокие.

Бедный Лёнька диктует мне адрес, и я тут же набираю знакомых ребят, которым можно довериться и попросить поддержки.

Привлекать свою службу безопасности не хочу, пока там есть крот, он легко может сдать все явки и пароли.

Поэтому пока решаю обойтись силами проверенных друзей, а именно бывшего босса Артура Безрукова, который сейчас работает с другим моим партнёром, Алмасом, который в городе отвечает за кавказскую диаспору.

Тот без лишних вопросов обещает подъехать по нужному адресу и, между делом, уточняет, брать ли с собой дочерей, у Артура и Алмаса у самого те ещё маленькие бандитки, которые любого взрослого переспорят и до белого каления доведут, поэтому отцы их и берут на свои вылазки, для веселья, ну и сегодня, чувствую, отлично повеселимся.

Уже предвкушаю расправу над негодяями, что посмели сунуться ко мне и к девочкам, спускаюсь вниз, бедного Лёньку связываю, усаживаю на заднее сиденье его же машины, сам сажусь за руль, а Настя и Даша впереди, как два штурмана.

Оставлять девочек одних дома не хочу, мало ли что может случиться, со мной им безопаснее, а мне с ними... веселее.

— С ветелком, домчим, — улыбается малая.

— И с музыкой, — отвечаю я и разрешаю выбрать дочери песню.

— Хочу Андлюшу Губина, — отвечает она немного смущённо, — потом саундтлек клутой...

— Какой именно? Бригаду?

— Ну или синий тлактол, — пожимает плечами малая.

Едем под Бригаду, но в конце пути включаю трактор, чтобы посмеяться перед серьёзным налётом.

Артур и Алмас с девочками уже ждут на парковке.

— Тоже обзавёлся маленькой бандиткой? — усмехается Артур.

— Почти, — киваю, — это дочь моя... долгая история, потом расскажу, знакомьтесь, девочки, это Даха-обаяха, а это Геля, дочь Артура и Наташа, муза Аслама, как она себя называет.

Оказывается, что Геля и Даша уже знакомы, где-то на утреннике пересекались, а сейчас общаются, как старые подруги, обсуждают одежду, последние выпуски “Давай, поженимся”, и кто “класивее”, Эдвалд из Сумелек или Шулик из “опелации Ы”

Артур смотрит на девочек с улыбкой, заключает:

— Ну всё, пидлужки навеки.

Я же приказываю бедному Лёньке, чтобы вёл нас к человеку, который нанял его похитить Дашу.

По пути чувствую, как меня за руку берёт детская ладошка.

— Мозно? — чуть робко спрашивает малая.

— Можно, — улыбаюсь я.

Пока люди Безрукова окружает все выходы из большого строительного гипермаркета, чтобы никто не вышел, мы следом за Лёнькой идём по коридору, выходим к кабинетам в дальнем конце магазина, люди Безрукова кладут лицом в пол пару охранников, ну а мы открываем самую дальнюю дверь и...

— Твою мать, вы? — чуть не рычу от злости, когда вижу, что в кабинете сидят...