Даша-обаяша для глозного босса Ладоса

Эпилог

Спустя время

Настя

— Доча, я уже могу открывать глаза?

— Мамуль, ну немного потелпи, нельзя полтить сюлплиз, мы с папой сталались, подбилали... ой, всё, мам, не заговаливай меня, лиса! Плосто идём со мной, сама усё увидишь!

Судя по звукам вокруг, мы находимся на берегу озера.

Судя по запахам вокруг, рядом с нами кафе, где готовят мясо.

А мне очень хочется есть...

После аттракционов, куда мы отправились с Дашей, чтобы провести день вдвоём, пока Гордей в командировке, дочь вдруг дала мне свою новую бандану и попросила завязать глаза, сказала, что меня ждёт “сюлплиз”, и спустя пять минут мы вышли на берег, а теперь Даша осторожно ведёт меня по пирсу, тихо напевая:

— Эй, моляк, ты слиском долго клякал, я твой кусь успела лазлюбить, мне тепель молской по нлаву дятел...

— Может, дьявол? — улыбаюсь, осторожно ступая по пирсу.

— Мамуль, — строго говорит дочь, — это автолское видение песни, а кто будет автола сбивать, останется на белегу без ко... так, всё, забалтываес тут меня, заходи на кател...

Держа дочь за руку, осторожно ступаю на бортик.

— Как хоть называет наш корабль?

— Кусьтаник! Потому сто цены на него кусались, как сказал... ой, молчу-молчу, подумаес.

Дочь помогает мне сесть на лавочку.

— Ну сейчас можно снимать повязку?

— Ещё немного подожди, немного отплывём, мам. И я тебе плавила объясню, как себя вести на воде. В общем, слушай...

Голос дочери тонет в рёве мотора, а хватаюсь за сидение, чтобы не упасть, от большой скорости захватывает дух и перехватывает дыхание.

Не успеваю опомниться, как мы, похоже, выезжаем на середине озера, мотор глохнет, а дочь заканчивает свой инструктаж словами:

— И если утонешь, то домой не возвлащайся, понятненька, мам?

— Да, — отвечаю, с трудом отойдя от скорости, — можно мне уже снять повязку.

— Тепель да.

Сдёргиваю бандану с глаз и вижу перед собой... Гордея.

Он улыбается неловко, глядя на меня, держит в руках коробочку с кольцом, старается говорить как можно спокойнее:

— Насть, извини за секретность, одна птичка напела мне, что согласишься на моё предложение, если только я сделаю его посреди моря или хотя бы озера.

Дочка же пожимает плечами, будто ни при делах.

— Интелесно, и кто зе это напел... я воть сказала, сто надо выбиласть такое место, стобы ты сбезать не смогла.

— Место выбрано идеально, — улыбаюсь я, — сбежать точно не смогу, но очень хочу есть...

Даша тут же подгоняет Гордея:

— Так, папа, ты слысал? Голодная зенсина - злая зенсина, делай сколее пледложение, и поедем есть саслычок под яблощный сочок.

Гордей только усмехается и смотрит на меня:

— Насть, знаю, я должен был сделать это предложение гораздо раньше, но судьба перевернула всё так, что предложение я делаю только сейчас, когда у нас уже растёт замечательная дочь...

— Ну ты и льстец, пап, — вставляет Даша, — но плодолжай...

— Я обещаю, — говорит Гордей, — что наверстаю всё упущенное и в двойном объёме дам вам всю ту любовь и заботу, которую должен. Я люблю тебя, Насть, и обожаю тебя, моя Даша-обаяша, а сейчас хочу задать главный вопрос, ты выйдешь за меня?

Он встаёт на одно колено, протягивает кольцо, а я на эмоциях сама не замечаю, как выдаю:

— Приятного аппетита...

Тут же краснею и отвечаю:

— Да... прости, конечно же, я выйду за тебя!

Бросаюсь на шею к Гордею, целую, обнимаю, едва сдерживаю слёзы радости, Даша обнимается вместе с нами, а потом смотрит в сторону берега и командует:

— А тепель кулс на кафе, захватим их саслычок и, если хватит места в зивоте, то ещё моложеное захватим!

Спустя время

Гордей

— Гордей, — слышу голос адвоката в телефоне, — суд только закончился, Равиля и Кучерова приговорили к большим срокам, каждый получил по пятнадцать лет... ваш глава службы и кадровичка отделалист сроками меньше, по семь лет... от наказания никто не ушёл.

— Отлично, благодарю за работу!

Захожу к себе в кабинет и замираю в дверях.

За столом в солнцезащитных очках сидит малая, попивает какао, с умным видом разглядывает документы и повторяет:

— Ну, дела... да уж, дела.

Откладывает одну папку, тихо приговаривает:

— Тут без калтинок даже смотлеть не буду... и тут без калтинок...

В какой-то момент малая и вовсе начинает тихо напевать:

—Наса слузба и опасна, и тлудна, ну и как же нам лаботать без гуся.

Улыбаюсь, подхожу к столу.

— Как идёт работа, Дарья Гордеевна?

— Тязко, — вздыхает дочь, — не люблю я эти ваши цифлы и отчёты, скучные они... пусть лучше мама ими занимается, а я буду дела ласклывать и улиток, ой, улики искать... есть какие-то дела на плимете?

— Есть, — киваю, с трудом скрываю улыбку, — ты, случайно, не знаешь, кто утром съел все пирожные в офисном холодильнике?

Малая на секунду задумывается, отвечает:

— Я съела, пап, они угложали! А я углозу устланила!

— И кому же они угрожали?

— Фигуле! И твоей, и мамы, и селеталши тёти Вики. Я одним махом слазу вех вас спасла.

— Молодец, — киваю, — но много пирожных есть вредно. А сейчас предлагаю отработать пирожные и помочь мне с одним делом. Вот...

Кладу на стол небольшую папку с фотографией ребёнка и маленьким досье.

— Это дочь моего клиента, Рада Тимошина, она, своего рода, тоже маленькая бандитка, только имеет проблемы с памятью, куда-то спрятала папины ключи от сейфа, и теперь их не могу найти. Ты же у нас сыщица в колготках, поможешь найти ключи?

— За деньги, да, — скромного улыбается дочь, — ну да ладно, сегодня за моложеное помогу. Дайте мне пять минут, кулёк конфет, пакет сока, свой велтолёт и лимизуин, и я найду вам эти клющи.

— А не многовато требований?

— Ладно, — вздыхает малая, — пакет сока можно ублать. Идём, папа, чем сколее ключи найдём, тем быстлее моложеное поедим.

— Идём, — улыбаюсь я, — только к маме в бухгалтерию заскочим, я предупрежу её, что мы отлучимся по делам.

— Холосо, только обязательно сказы ей комплимент, — наставляет дочь, — какое у неё класивое платюшко, ей будет плиятно.

— Уже сказал, сегодня два раза.

— Скажи тлетий, — с серьёзным видом добавляет малая, — комплиментов много не бывает.

— Учту, — улыбаюсь, — у тебя, кстати, тоже красивый сарафан.

— Пасеба, — расцветает дочь, — но от моложеного ты сегодня всё лавно не отвелтишься.

Даша берёт меня за руку, и мы вместе спускаемся вниз.

Папа-босс Гордей Ладос и Даша-Обаяша.

Папина красотка и маленькая сыщица в колготках.

КОНЕЦ