Глава шестая

Эдон не стал охотиться на принцессу. У него других дел хватало.

Он поменял охрану, заменив всех начальников Эмблы на своих людей. Первым, кто воспротивился власти эрла, был Асгарт, который поплатился за это жизнью. У Эдона были и другие причины убить Асгарта: деревня Вуттон была умышленно сожжена, а Асгарт признался, что приказ отдал он, чтобы выманить оттуда лимскую принцессу.

Эдон вызвал Асгарта на поединок и одержал верх. Приставив клинок к горлу Асгарта, он дал тому последнюю возможность искупить свою вину.

— Где тело моего племянника Харальда Йоргенсона? Скажи, где похоронены останки, и я пощажу тебя.

— Мертв не он, а ты, эрл! — Асгарт сделал выпад в сторону, целясь мечом Эдону в сердце. Отведя удар мощным взмахом руки, Эдон снес сенешалю голову, покатившуюся по пыльному двору.

Таны с уважением взирали на Эдона, а когда он невозмутимо отдал Ригу меч и направился к купальне, собрались в кучу для совета. Вышедшего из купальни эрла они встретили во дворе крепости.

— Эрл Эдон, — старший из викингов опустился на колено, протягивая рукоять своего длинного меча, — я — Карл Рыжая Борода из Йорка. Эрл Харальд, побывавший в Йорке в начале лета, обещал мне и моим людям землю и справедливое обращение, если мы переберемся сюда. Ваш племянник, Харальд Йоргенсон, — хороший человек, но его не было здесь, когда мы приехали с женами и детьми. Мы — верные слуги Гутрума Датского. Никто из нас не знает, что случилось с эрлом. Мы — сильные воины, однако не любим лить кровь понапрасну.

Эдон внимательно смотрел на говорившего. Затем положил руку на рукоятку меча викинга.

— Ты клянешься никогда не выступать против меня, Карл из Йорка?

— Клянусь, Вулф Варвикский, кровью своих троих сыновей, что я в твоей власти.

— Тогда поднимись, Карл из Йорка. Утром доложишь моему помощнику Торульфу, чем ты занимаешься. То же относится и ко всем твоим людям. В Варвике мир, и он будет продолжаться до тех пор, пока король Гутрум не решит иначе. Доброй ночи.

С этими словами Эдон ушел в башню крепости.

На заходе солнца возвращавшаяся с дальних полей Эмбла въехала во внутренний двор и обнаружила, что в Варвике установлен новый порядок. Незнакомая охрана стояла в воротах частокола, незнакомый раб отвел в конюшню ее лошадь. Тело Асгарта лежало на носилках на грязном берегу Эйвона, а голова покоилась на щите.

Потрясенная Эмбла ворвалась в залу, где ее супостат лениво жевал цыпленка.

— Как вы посмели! По какому праву отдаете приказы моим людям и убиваете моих воинов?

Она почти вытащила клинок из ножен, но тут Риг вскочил со своего места и одним ударом огромного кулака вышиб меч из ее руки.

— Леди, придержите язык перед эрлом Варвика, — угрожающим тоном произнес он, — или отправляйтесь к себе и займитесь шитьем.

— Ты ответишь за это, Риг из Сатерленда, — прошипела сквозь зубы Эмбла. Но свою злобу она излила на эрла: — Выходи, жалкий трус. Я стану биться с тобой за землю, которую Гутрум обещал мне. Я покажу тебе, чего стою!

Эдон небрежно бросил кость на блюдо и устало вздохнул.

— Оставь ее, Риг пусть побесится.

— Я не боюсь тебя! — продолжала кричать Эмбла. — У тебя нет подлинной власти на этих землях. Слушайте все. Мне причинили вред. Асгарт был преданным и храбрым помощником, он один стоил десяти воинов. Ты убил его, Эдон Варвикский, и за это должен заплатить мне виру.

— Выходит, для тебя это кое-что значит, Эмбла Серебряная Шея? — Эдон вытер кончики пальцев льняной салфеткой, смоченной ароматной водой. — Во сколько ты оцениваешь мерсианского раба?

— Что?! Да это просто пыль под ногами викингов! По датским законам ценятся лишь свободные люди.

— Очень хорошо. Тогда по датским законам оцени свободного человека, — потребовал Эдон.

— Свободный человек стоит пять монет, если у него есть земля, десять — если он искусный ремесленник, пятнадцать — если он воин у тана, двадцать — если он викинг и имеет собственное судно. — Презрительная усмешка Эмблы перешла в рычание.

— Значит… — Эдон снова вздохнул и стал разглядывать ногти, словно обдумывая, не почистить ли их, — с меня требуется плата за двадцать свободных людей, — произнес он, подняв наконец на нее взгляд. — Я нашел их закованными в цепи в моем карьере. Я освободил также их жен и детей. Теперь в Варвике нет ни одного раба.

— Вы не имели права это делать! — закричала Эмбла.

— Уже сделал, — не повышая голоса, возразил Эдон. — Хочешь спуститься со мной вниз, Эмбла Серебряная Шея, и послушать, как эти люди рассказывают моим писцам о своих так называемых преступлениях?

— В моей каменоломне работают лишь разбойники из Мерсии! — в ярости завопила Эмбла.

Эдон сурово взглянул на нее.

— Ты — дура, — кратко заявил он. — Мы находимся именно в Мерсии, черт возьми! Вотлингстрит в пяти лигах[19] к востоку от Варвика! Это ты нарушила закон, рассердила королей, а расплачиваться за твою глупость придется мне. Убирайся с глаз моих долой, или я перережу тебе горло!

Эмбла поджала губы. Тяжело дыша, она с ненавистью уставилась на эрла.

— С кем вы собрались расплачиваться, милорд? Все лимские таны мертвы, и некому потребовать платы.

С леденящим душу сарказмом Эдон ответил:

— Таны мертвы. Ты поступила очень хитро, истребив всех своих врагов, за исключением одного — лимского принца Венна ап Гриффина, подопечного Альфреда Уэссекского.

— Нет! — выкрикнула Эмбла. — Мальчишка мертв! Его принес в жертву друид Тегвин. Первого мая, когда на всех холмах зажглись костры, друиды убили его. Он стал жертвоприношением их богам в обмен на дождь.

— И дождь пошел? — прямо спросил Эдон.

— Нет, его не было почти год, — с отчаянием ответила Эмбла. Она заплатила друиду большие деньги за убийство мальчика. А теперь эрл намекает на то, что дело не завершено. Да она просто попала в яму, полную змей!

— Уразумела? — произнес Эдон таким громовым голосом, что Эмбла вздрогнула. — Принц жив. Да поможет мне Один, ты глупее телки, если поддалась обману. Вира будет заплачена, но учти, племянница, я вычту ее стоимость из твоих запасов. Всего хорошего, Эмбла. Последуй совету Рига — займись в своих покоях шитьем и не вмешивайся больше в мои дела.

Со скалы, нависающей над карьером, Эдон лишь в полдень смог разглядеть блеск воды в озере, спрятавшемся в лесу. Он надеялся, что у лимской принцессы не осталось другого выбора, как уйти на озеро после пожара в Вуттоне.

Водная гладь бросала блестящие блики на дубы вокруг озера, так что от леса исходило золотистое мерцание. Десять лет назад он бродил по этим лесам и обнаружил озеро и несметное количество родниковых прудов. Он вспомнил, что видел охотничий домик на берегу и таинственный, сказочной красоты храм.

Тогда его интересовали только хорошая рыбная ловля да прохладная вода для купания. И еще он в свои девятнадцать лет отдал бы год жизни за то, чтобы с ним рядом у озера была желанная женщина.

Эдон также помнил, что Арденнский лес содержался в замечательном порядке. Подлесок был аккуратно подрезан, деревья прорежены, а дороги и тропки очищены от зарослей кустарника. Теперь Арденнский лес, заросший и неухоженный, помрачнел. Ветви деревьев были густо увешаны оберегами — черепа и скрещенные кости должны были отпугивать незваных гостей. Расставленные ловушки и силки поджидали неосторожного человека. Чужаков здесь явно не жаловали.

Оказавшись в чащобе, эрл никак не мог найти тропу, ведущую к озеру. Эдон Варвикский избороздил все известные моря и управлял кораблем во время сильнейших штормов. Стоял на вымощенных улицах Афин и ходил в тени огромных пирамид предков Клеопатры. И вот теперь заблудился в собственном лесу.

Даже чувствительный нос Сарины не смог обнаружить след принцессы. Нужен был клочок ее одежды, чтобы собака запомнила запах.

Расстроенный, в отвратительном настроении, он вернулся на закате солнца в Варвик.

В нижней зале, которая превратилась в место сбора военачальников, его встретили Рашид и Эли.

— Удачно, милорд Вулф? — спросил Эли и подал Эдону полотенце, вытереть пот с лица и шеи, а затем, для утоления жажды, кубок с вином.

— Нет, — признался Эдон и усталым жестом передал Рашиду поводок Сарины. Эрл залпом выпил прохладное вино и утерся полотенцем. — У леса жалкий вид, — пожаловался он приближенным. — Тучи мух, которые кусают нещадно. В траве полчища муравьев. Шагу не сделаешь, чтобы не наступить на гнилой сук подо мхом, — того и гляди, сломаешь ногу. Лес сильно изменился за те десять лет, что я в нем не был. И мне кажется, что эти изменения не случайны.

— Я тоже так думаю. — Рашид сделал шаг назад под тяжестью Сарины, которая положила передние лапы ему на плечи. Он почесывал ей уши и ерошил густую серую шерсть на шее. От удовольствия волкодав колотил хвостом по выложенному плиткой полу. — Сидеть, Сарина! У тебя в шерсти полно шипов и колючек. Придется тебя выкупать и причесать.

Эдон нагнулся и вытащил пригоршню репейника, застрявшего в шнуровке башмаков.

— А что с баней? Ею уже можно пользоваться?

— Нет, господин, — ответил Эли. — Мейнард работает над водопроводом, но река так обмелела, что понадобится еще день, чтобы отвести воду. Я наполнил свежей горячей водой деревянную бадью наверху, так что можете мыться в свое удовольствие.

— От меня, наверное, воняет, как от взмыленного боевого коня. Жарища невыносимая! К тому же я заблудился.

— Выходит, озера вы не нашли. — Рашид подвел Сарину к лестнице, снял с поводка и приказал ей идти наверх.

— Я не почувствовал даже запаха ила, — признался Эдон. — Принцессу надо непременно сыскать к приезду короля Альфреда. Он будет здесь в субботу. — Эдон сел и стал развязывать шнурки на икрах.

— Надо было идти с болота, — заметил Рашид. — Оно, правда, высохло, но когда-то в нем было полно воды. Оно привело бы вас к озеру.

— Если предположить, что оно образовалось из озера, то да. А если нет? — вопросил Эдон.

Эли откашлялся, а Рашид пожал плечами. Никто не знал ответа на вопрос Вулфа Варвикского, включая его самого.

— Я хотя бы вымоюсь, Эли, — сказал Эдон.

— Как пожелаете, господин, — с улыбкой отозвался тот, радуясь, что может услужить.


— Тала, Тала! Посмотри, что мы нашли! — Звонкие голоса Лейси и Одри звучали возбужденно. Они неслись по травянистой дорожке к пруду, куда Тала удалилась, чтобы без посторонних глаз искупаться.

Тала взволновалась, увидев в руках малышек какие-то узелки.

— Что-то случилось?

— Да нет, Тала. Ты только взгляни, что мы с Лейси нашли утром в лесу. Правда это самые хорошенькие на свете зверюшки?

Золотоволосые девочки-близнецы развернули узелки, и оттуда показались пушистые комочки белого цвета, слегка дрожащие.

Тала наморщила лоб и опустилась на колено.

— Что же это за зверюшки?

— Я не знаю, — серьезно ответила Лейси. — И Одри тоже не знает. Мы никогда раньше таких не видели. Тала, они такие мягонькие! Потрогай!

— Моего потрогай! — Одри подняла зверька за длиннющие уши и положила Тале в ладони.

Крошечное существо совершенно ничего не весило и оказалось на удивление мягким.

— Да это просто меховой шарик! Откуда они взялись.

— Я не знаю, — сказала Одри. Лейси согласно кивнула головой. — Но они такие милые и тоже близняшки, как мы с Лейси. Их невозможно различить.

Тала потерлась щекой о белый бочок и тихонько нараспев произнесла:

— Какой хорошенький! Откуда он мог появиться? Из Тачбрука или Варвика?

— Нет, — в один голос ответили близнецы. — Они так смешно бегают. — Девочки засмеялись. — Прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок!

— Тегвин сказал, что мы должны принести их в жертву богу Лугу на празднике урожая, — расстроенно заметила Одри. — Он говорит, что они затем и появились у озера. Но мы ведь не должны приносить их в жертву? Правда, Тала? Мы хотим взять их себе.

— Подождите минутку. — Тала подняла вверх обе руки, требуя внимания. — Я даже не знаю, что это такое. Вдруг из этого маленького комочка вырастет свирепый зверь.

— Из такого пушистого свирепый не вырастет. Мы его приручим, — не соглашалась Одри. — Правда, Лейси?

— Мы обещаем их кормить, водить гулять в лес и убирать за ними. Пожалуйста, Тала! Не разрешай Тегвину отнести их на алтарь в топях. Владычица Озера уже получила твое ожерелье. А Тегвин просто жадюга.

— Тихо. Я не стану с вами спорить, пока спокойно не разберусь во всем. Во-первых, мы должны узнать побольше об этих животных: что они едят и до каких размеров вырастают. Я все разузнаю, а потом приму решение.

— Ой, спасибо! — Лейси обняла Талу за плечи и сунула сестре в лицо пушистого зверька. — Поцелуй Талу, голубчик.

— Не называй его голубчиком. Это я так хочу назвать своего! — подняла крик Одри.

— Пусть называет. — Тала прекратила едва не разгоревшийся спор. — А теперь успокойтесь обе! Вы и так потревожили бога пруда.

У озера обитало около двенадцати человек, но никто никогда не видел таких необыкновенных длинноухих созданий. Ондатр, ежей, кошек, собак и лис водилось в лесах предостаточно, но таких белых как снег зверьков не было.

Тала хотела знать, откуда они появились в Арденнском лесу. Единственным человеком, который привез в Варвик целый выводок диковинных зверей, был эрл Эдон. Может, эти живые пушистые шарики принадлежат ему? Если это редкие животные, то, вероятно, их следует вернуть поскорее. Но Одри и Лейси и слышать об этом не захотят.

Вернувшийся с охоты Венн тоже обрадовался зверькам, прытко скакавшим по дому. Принц заявил сестренкам, что неплохо бы на них поохотиться, и предложил выпустить их в лес, но девочки подняли ужасный крик.

Тут в долине появилась запыхавшаяся матушка Врен. Она принесла новости — хорошую и плохую. Хорошая заключалась в том, что мужчины Вуттона вернулись домой живые и невредимые, свободные от датского рабства.

Обмахнув фартуком раскрасневшиеся щеки, Врен залпом выпила чашу с водой, поданную ей юной Гвинт.

Тегвин вышел из стеклянного храма и направился по скошенной траве к охотничьему домику. Врен с ее россказнями всегда смущала покой обитателей святилища. Пора ее приструнить.

— Я велел тебе, старуха, не появляться здесь. А вдруг за тобой следом идет датчанин? Что тогда будет с нами?

— Я пришла не к тебе, старик. — Матушка Врен повернулась к Тале — законной предводительнице лесного народа: — Ты знаешь, Тала, что означает имя Эдон? На языке викингов это значит «волчонок». Так вот, новый эрл ходил вчера утром в каменоломню, поговорил с каждым рабом, спросил его имя, записал его провинности. А под конец спросил, чьи они вассалы.

Старушка глубоко вздохнула и снова стала обмахиваться фартуком. Затем весело засмеялась и ущипнула Венна за щеку.

— Отгадай, что они ему сказали! Не можешь? Все как один заявили лорду Вулфу, что они — вассалы принца Лимского. Вот так-то, мой мальчик! А когда Вулф Варвикский услыхал это, то приказал снять с них цепи и освободить.

— Ты лжешь! — громогласно возразил рассерженный Тегвин. Неужели в замке стало известно, что принц жив! А он, Тегвин, уже сообщил Эмбле Серебряной Шее о его смерти.

— Клянусь! — торжествовала Врен. — Он пообещал вернуть каждому его хижину и землю в придачу!

— Ты лжешь! — повторил Тегвин, ударив терновым посохом по камням. — Эта женщина все перепутала, солнце напекло ей голову.

— Клянусь богом Ану, я ничего не перепутала! — стояла на своем матушка Врен. — Я узнала это от Элвина, и он может подтвердить каждое мое слово. С новым эрлом, этим Вулфом Варвикским, шутки плохи.

Тут обитатели Арденнского леса забросали ее вопросами. Оказалось, что многие уже наслышаны о переменах в замке. Двое детей, освобожденные сегодня утром, прибежали в рощу к родителям. Они рассказали о смерти Ужасного Асгарта. А младший заявил, что слыхал, как эрл приказал леди Эмбле заняться шитьем, что вызвало у всех громкий смех, так как Эмбла Серебряная Шея не могла отличить иголку от нитки.

Матушка Врен заинтересовалась новыми любимцами близнецов.

— Принцессы, откуда вы взяли этих зверьков? Небось мясцо у них нежное. Недурно бы залучить их в мой котел.

— Мы их нашли, — ответила Одри, стараясь держаться от старухи подальше.

— Представляю, как разъярилась Эмбла Серебряная Шея, — вернулась Тала к прерванному разговору.

— Еще бы! — захихикала матушка Врен. — Конечно, она жаждет мести. Чтоб она подохла, как Ужасный Асгарт! Он повсюду совал свой длинный нос, и вот чем это кончилось! Не сносил головы!

— Замолчи, старая дура! — сердито проворчал Тегвин и весь затрясся от злости. — Как ты посмела явиться сюда и мутить мой люд небылицами? Убирайся обратно в Вуттон! Попробуй снова прийти, и я напущу на твой огород дождь из лягушек.

— Посмей только, друид, и я натравлю на тебя полчища черных муравьев! — Врен сделала колдовской знак.

— Тегвин! Врен! Прекратите! — резко осадила их Тала. — Новости и вправду хорошие, если они верны. Пойдем, матушка Врен, я приготовлю тебе ромашковый чай. Путь у тебя был долгий, да еще по такой жаре.

Врен двинулась вслед за принцессой в охотничий домик. Плохую весть она приберегла для одной Талы.

— Мне кажется, что вам придется пойти к нему, миледи.

— Придется, — согласилась Тала.

— Тала, где Гвинт? — спросил Венн у старшей сестры.

Принцесса остановилась на ступенях домика, поддерживая матушку Врен под руку.

Она оглядела подданных — каждый вернулся к своим делам.

— Гвинт только что была здесь.

— Да, она подала мне чашку с холодной водой промочить пересохшее горло, — подтвердила матушка Врен, кивая седой головой.

Тала, обежав взглядом рощу и озеро, указала на мол:

— Вон она, Венн! Наверное, хочет искупаться. Лейси, Одри, посадите своих зверей в клетку! Я не желаю, чтобы они прыгали у всех под ногами.

Венн пристально посмотрел туда, куда указала сестра. Что-то здесь не так. Только Тала могла ходить к пруду. Без охраны. Младших принцесс всегда кто-нибудь сопровождал. Почему Гвинт ушла так далеко одна?

Венн решил, что ему представился подходящий случай проявить свою власть. Старшая сестра слишком увлеклась новостями. А Гвинт еще девочка, и ей опасно бродить одной по лесу.

Тегвин замахал терновым посохом, зазывая принца в храм. Венн знал, что там его ждут уроки. Было слишком жарко, поэтому мальчик отмахнулся от старого друида.

— Уроки подождут. Я скоро вернусь, Тегвин.

Не дожидаясь ответа, Венн побежал на конюшню и вывел Тэлайсина из стойла. Вскочив на спину белого жеребца, принц поскакал к молу.

Загрузка...