Дева озера

Глава девятая

Эрл подбежал к дыре в частоколе там, где деревянный забор примыкал к новой каменной кладке. Он влез наверх, привлеченный звуками борьбы. Балансируя на скользких серых камнях, Эдон ухватился за остроконечные колья и подтянулся.

Он увидел, кто так душераздирающе кричит.

У кромки рощицы Эмбла Серебряная Шея пыталась с кем-то разделаться. Она схватила противника за длинную прядь волос и занесла над ним меч.

— Остановись! — взревел Эдон и, прыгая с двенадцатифутовой стены, вытащил клинок из ножен. — Опусти меч! Ты слышишь меня? Что здесь происходит? Что ты делаешь за воротами, Эмбла?

— Вулф! — Эмбла Серебряная Шея обернулась, пораженная неожиданным появлением Эдона.

Мальчик упал в пыль, закрывая голову руками.

— Я спросил, что происходит, — потребовал ответа Эдон.

Быстро сообразив, Эмбла указала на кожаную сумку, лежащую на помятой траве, где она только что дралась с мальчиком. Задыхаясь, она приняла негодующий вид.

— Я увидела этого маленького шпиона у колодца! Я видела… как он пытается выбросить туда содержимое своего мешка. — Тяжело дыша, она опустила меч. — Ему не удалось этого сделать… лишь потому… что колодец был закрыт досками.

Эдон нагнулся и взял сумку. Она почти ничего не весила. Он раскрыл ее и обнаружил внутри корни, веточки и грязную траву.

— Он увидел меня и убежал, — продолжала Эмбла.

Венн попытался незаметно отползти в сторону, но Эмбла тут же пнула его ногой в бок.

Эдон, услыхав, как тот застонал от боли, встал между мальчиком и Эмблой. Подозрительно прищурившись, он спросил:

— А ты что делала за частоколом? Эмбла вытерла потный лоб.

— Никто не запрещал мне выходить за ворота, — ответила она. — Тревогу я поднимать не стала, решив поймать злодея сама. Думаю, он действует заодно с ведьмой, отравившей наш колодец.

Эдон поднес сумку к носу и понюхал ее содержимое. Чтобы отравить колодец, вовсе не нужны волшебные заклинания, достаточно ядовитых трав и корней. То, что находилось в сумке, едко пахло.

— Это яд, милорд? — с опаской спросила Эмбла.

— Похоже на то. — Эдон закрыл сумку. Отраву лучше рассматривать при более ярком свете. Он вложил меч в ножны и, схватив мальчика за куртку, поднял на ноги.

— Спаси нас Один! Да на нем татуировка! — воскликнула Эмбла и указала на замысловато раскрашенное плечо, с которого спустилась кожаная куртка. — Это кельт-убийца!

Тут впереди отряда вооруженных воинов, несущих над головами пылающие факелы, прибежал Риг. Теперь, при свете, можно было разглядеть мальчика. Самый обыкновенный мальчуган, но вытатуированный на плече дракон выглядел впечатляюще.

Эдон передал Ригу сумку с травами. Мальчик прижал руки к груди, пытаясь отдышаться. Эдон подтянул его за куртку, чтобы получше рассмотреть лицо.

— Тише, парень, — предупредил Эдон. — Удрать тебе не удастся.

— Отпустите меня! — потребовал Венн. — Я ничего не сделал! Это не моя сумка.

— Я видела, как он ее выбросил из-за частокола, а потом спрыгнул, — заявила Эмбла.

— Это ложь! — Венн чуть не задохнулся от ненависти к Эмбле Серебряной Шее. Она пыталась убить его!

Риг, которому передали сумку, осмотрел горсть корешков в ней.

— Лапчатка и паслен. В этой сумке достаточно отравы, чтобы извести целое графство.

— Это не моя сумка! — Венн вцепился ногтями в свою куртку, стараясь разорвать завязки. Эрл держал его так крепко, что мальчику не хватало воздуха. Венн перенес вес тела на левую ногу. Прошептав заклинание и попросив у бога Луга силы, он ударил кулаком в живот эрла и… вырвался.

Эдону не было больно, но удар застал его врасплох.

Эмбла была в ярости, но не растерялась. Она кинулась за мальчиком, крича:

— Отойдите, Вулф! Не марайте ваш меч кровью мальчишки из Мерсии.

Она с силой замахнулась мечом, собираясь одним мощным ударом отрубить голову убегающему мальчику. У Венна подвернулась нога, и он упал, чудом избежав меча Эмблы. Клинок воткнулся в землю, а эрл оттолкнул Эмблу в сторону, предотвратив следующий смертельный удар.

— Будь ты проклята! — закричал он, загородив собой Венна. — Хватит, я сказал. Пока здесь хозяин я, никто в Варвике не будет предан смерти без суда.

Венн свернулся в комочек и закрыл голову руками: он был уверен, что ему пришел конец. У него так сильно стучало сердце, что он не слышал, о чем кричали викинги.

Великан, который нюхал траву в сумке Эмблы, вырвал меч из ее рук, а она стала осыпать его проклятиями.

— Риг, иди сюда! — раздался голос Эдона.

— Я здесь, господин. — Риг кинулся к нему сквозь строй сердито кричащих викингов.

Эрл схватил мальчика за разукрашенное плечо и поставил на землю, затем бегло оглядел его с головы до ног. На лбу у него красовалась шишка, а вспухшие губы были в крови. Видимо, Эмбла успела сильно его избить до появления эрла. Чудо, что ей не удалось пощеголять отрубленной мальчишеской головой как трофеем.

— Позаботься об охране пленника. Утром мы займемся выяснением его вины, — сказал Эдон Ригу.

Эмбла вышла вперед.

— Стоит ли тратить на него время? — громко протестовала она. — Я поймала его на месте преступления у колодца и имею право лишить его жизни — это закон Одина. Говорю вам, отдайте мальчишку мне. Я закончу то, что начала.

Эдон пристально вгляделся в толпу викингов. Многие были согласны с Эмблой, хотя ее обвинение звучало не очень-то убедительно. Эдон чувствовал, что здесь все не так просто. Он повысил голос:

— Повторяю, отныне ни один человек в Варвике не будет убит без доказательств его преступления.

Риг, держа Венна за руку, встал рядом с Эдоном.

Один из викингов прокричал:

— Какие еще доказательства вам нужны?

— Эмбла Серебряная Шея рассказала, что она видела, — добавил другой.

— Мне этого достаточно, — сказал первый.

— А мне — нет, — уверенно произнес Эдон. — Здесь эрл я, а не ты и не Эмбла Серебряная Шея.

Эдон широко расставил ноги и уперся кулаками в бедра, свирепо глядя на двух смутьянов, поддержавших жену племянника. Для них Эмбла олицетворяла собой валькирию[23], принесшую им богатство и славу в каждодневных схватках с жителями Мерсии.

Среди множества любопытных рассредоточились хорошо вооруженные воины эрла, опытные и верные ему. Мейнард встал за спиной Эмблы Серебряной Шеи. Эдону стоило сделать едва заметный кивок головой в его сторону, и она окажется разрубленной надвое.

Эмбла презрительно усмехнулась, глядя на Эдона, затем плюнула под ноги Мейнарду. Высокомерно подняв голову, она перекинула золотистые косы на спину.

— О чем это вы толкуете, эрл? Мальчишка — мой пленник и раб, так как я одержала над ним верх! Отдайте его мне, любой эрл обязан отдать победителю в рабство пленника, захваченного в битве. Если желаете, прикажите не убивать его. Я согласна. Но я устрою ему такую жизнь, что он будет молить о смерти.

От этих слов мальчик дернулся в сторону от Рига. В лесу выла Сарина, а за частоколом рычал лев. Казалось, все кругом лаяло, выло, стонало. С реки поднялся ветер и зашуршал в ветвях деревьев. Эмбла сделала шаг назад. Ее бравые защитники тоже попятились. Они с тревогой озирались, боясь, что это шумят привидения и духи.

Эдону показалось, что мальчик и Эмбла знают друг друга и что они — враги.

Эрл шагнул вперед и встал перед мальчиком.

— Иди и бери его, племянница, — громким голосом предложил он. — Иди. Только сперва доложи всем, на какую битву я отправил тебя сегодня вечером. Тебе было велено заняться шитьем. Отчитывайся, что ты сшила?

Эмбла плюнула на пыльную землю.

— Я не занимаюсь женскими делами, Вулф Варвика. Я — валькирия Гутрума. Он так назвал меня, надевая мне на шею это ожерелье. Я — воительница и могу одолеть любого из ваших воинов.

Эрл открыто рассмеялся на подобное хвастовство.

— Даже меня, женщина? — Он нарочно подстрекал ее.

Многие из тех, кого она в прошлом одолела, смотрели на нее кто с почтением, а кто наоборот. Что ж, она и вправду была храброй, раз бросала ему вызов.

Расправив плечи, Эдон сделал еще шаг вперед и поднял правую руку, приглашая ее приблизиться.

— Я — хозяин Варвика, Эмбла Серебряная Шея, и у меня есть то, чего у тебя никогда не будет, — яйца в штанах. Иди сюда, и я уложу тебя поперек колена, оголю зад перед всеми мужчинами в Варвике и приложу плашмя мой меч туда, куда следует. Ты слишком долго строила из себя воина.

Раздался смех, чего Эдон и добивался. Эмблу Серебряную Шею следовало унизить. Хотя это не вернет жизни Харальду Йоргенсону, мрачно подумал Эдон.

— Давай, Серебряная Шея, — крикнул рослый викинг, стоящий около Мейнарда. — Проверь храбрость эрла!

— Не трусь, Эмбла! Подумаешь, ну выпорет он тебя… Твоя шкура пожестче, чем кабанья! — грубо расхохотался другой.

— Чего мешкаешь? — презрительно вопросил третий. — Всем хочется увидеть, как тебя поколотят. Ты этого давно заслужила, женщина!

— Женщина! — с сомнением произнес кто-то в толпе. — Интересно, что у нее под юбкой?

Хотя лунный свет был и не ярок, но вполне достаточен, чтобы увидеть, как обозлилась Эмбла. Эдон молчал, не присоединяясь к насмешкам. Он хотел, чтобы она уступила ему. Было ясно, что убеждениями ее не проймешь. Мир между ними невозможен. Оскорбление, нанесенное ей Эдоном, да к тому же перед мужчинами, которыми она управляла, было слишком сильным. Завтра он отошлет ее к Гутруму. Пусть судьбу Эмблы решит король.

Эрл приказал Ригу увести мальчика. Венну хотелось посмотреть, чем закончится препирательство, но светловолосый великан схватил его за руку и поволок из толпы.

Когда пленника увели, Эдон спокойно повернулся лицом к викингам и вытащил меч из ножен. Показывая свою мощь, он выпятил грудь, расправил плечи и воткнул длинное острие в землю у себя под ногами. Громко и отчетливо Эдон произнес:

— Пусть знают все! В Варвике есть только один хозяин! Вот мой меч. Тот, кто осмелится бросить вызов Вулфу Варвикскому, пусть возьмет его!

Лишь вчера викинги видели, как эрл снес голову Асгарту. Конечно, кто-то считал, что может биться не хуже, чем он. В толпе нарастало волнение, но ни один человек не вышел вперед и не попытался забрать меч у Эдона. Противоборство закончилось. Воины, качая головами и посмеиваясь, разошлись.

Осталась лишь горстка верных Эмбле танов, да она сама продолжала неподвижно стоять на месте, прерывисто дыша. Она поклялась Фрейе, что подлый эрл умрет медленной смертью. Глаза ее наполнились злыми слезами, но она изо всех сил старалась не заплакать. Ей это удалось, и ни одна слезинка не выкатилась из-под белесых ресниц. Это зрелище тронуло Эдона. Одно дело — видеть, куда завела Эмблу гордыня, и совсем иное — когда та же самая гордыня выставила ее беспомощной. Отчего так зачерствела ее душа? Любая другая женщина на ее месте разрыдалась бы, и дело с концом.

Холм окутала тишина, которую нарушали крики ночных птиц да рыскающие по лесам хищники. Эдон немного смягчился, но не смог преодолеть до конца неприязнь к жене племянника. Эрл вскинул голову — знак того, что он собирается говорить.

— Настало время для тебя объяснить, что произошло между Харальдом Йоргенсоном и тобой, Эмбла, — начал он ровным голосом. — Я выслушаю то, что скажешь ты, и… возможно, позабуду старые обиды. Я не злопамятен.

Жесткий взгляд Эмблы на мгновение вспыхнул. Ее непреклонность питалась злобой, поэтому она раздраженно ответила:

— Почти год назад эрл Харальд пропал. Его заманила в Арденнский лес ваша блудница Тала ап Гриффин.

Эдон в негодовании замер: у Эмблы оскорбления вылетали изо рта вместе с дыханием. Но он не стал ее останавливать, решив дать ей договорить и узнать наконец правду об исчезновении племянника.

— Могу подробно рассказать вам, как он умер, — я десять лет прожила бок о бок с вашими любимыми кельтами и распознаю врагов лучше, чем вы, Эдон Халфдансон.

Он лишь кивнул:

— Продолжай.

— Ведьмы из рода ап Гриффинов наводят порчу на людей. В ночь праздника урожая печется особый пирог из последнего прошлогоднего зерна. На одном из кусков ставится выжженное клеймо, и им угощают мужчин, пришедших на праздник. Харальду Йоргенсону достался этот кусок, а в кубок с медовым напитком ему подбавили зелья. После пиршества моего воина раздели донага. И вот начался обряд смерти. Друиды завидовали его удали и ловкости, его смелости. Они отвели его на мол Черного озера, к алтарю крови, туда, в топи. Ударом сзади его оглушили. На шею накинули веревку и завязали тройным узлом. Жилы у него на шее выпирали, переполненные кровью. Он задыхался, но видел, как его глотку пронзил нож из кости, и почувствовал, как разорвались вздувшиеся мышцы и горячей струей хлынула кровь. Сердце его еще билось в такт с барабанами ряженых. Ваша ведьма держала пустую чашу, в которую собрала его кровь до последней капли. И тогда сердце Харальда, сильное, любимое мною сердце, остановилось. Ноги у него подкосились и стали постепенно погружаться в черную воду. Но ему не давали упасть в топкую могилу до тех пор, пока не свернулась последняя капля крови. Только тогда тело Харальда погрузилось в трясину. Это тройная смерть, лорд Эдон: его оглушили, удушили и высосали из него кровь. Я предупреждаю вас: скоро праздник урожая. Остерегайтесь — колдунья с Черного озера навела порчу и на вас.

Эмбла замолчала, вложила меч в ножны и плюнула под ноги Эдона.

— Забирай себе раскрашенного мальчишку из Мерсии, Вулф Варвикский, и чтоб вам обоим вечно гнить в десяти христианских адах!

Выговорив свое леденящее кровь проклятие, она развернулась, и вскоре исчезла за воротами крепости.

Мейнард мрачно уставился на Эдона, ожидая, что тот скажет. Никто из оставшихся не смеялся: с проклятиями не шутят.

— Откуда ей известен этот обряд? — тихо спросил Мейнард.

— В том-то и дело, мой друг. Если найдешь на это ответ, тут же мне сообщи, — сказал Эдон. — Возьми себе сумку и подбери все корешки, которые могли оттуда упасть. Нельс, мне нужна твоя помощь.

— Я к вашим услугам, лорд Вулф. — Молодой епископ сдержанно поклонился. — Этой ночью бесы чересчур разыгрались.

— Точно. — Эдон кратко изложил священнику, что от того требуется.

Нельс понял, что два короля не зря безоговорочно доверяют Вулфу Варвикскому. Если могучий эрл по своей воле придет к Христу, то за ним последуют все жители Варвика.

За Талой захлопнулись двери. Сердце у нее бешено колотилось. Эдон отправился выяснять причину ужасного крика, а ее схватил за руку один из воинов и быстро вернул в башню.

— Благодарение Богу — вы живы, принцесса! — Леди Элойя обняла Талу. Взявшись за руки, они поднялись по лестнице в залу.

Все факелы были погашены, лишь янтарный свет луны лился сквозь незастекленный проем окна, но Элойя, хорошо знавшая размеры залы и что где стоит, уверенно подошла к кучке испуганных женщин, собравшихся у окна. Тала последовала за ней, прислушиваясь к завываниям и крикам во дворе.

— Тео, скажи нам, кто на нас напал? — спросила леди Элойя.

— Никто на нас не напал, — ответил слепой прорицатель. — Успокойтесь и прислушайтесь к своему внутреннему голосу. Нет никаких причин для тревоги.

Тала была перепугана сильнее остальных, хотя знала, что за частоколом никто не воюет. Она ждала, что в любой момент Селвина притащат за косу во двор, и в отчаянии ломала руки, боясь за жизнь старого вояки и ругая себя за глупый порыв. Почему каждый раз, когда она рядом с эрлом, все ее благоразумие улетучивается?

— Смотрите! — воскликнула леди Элойя. — Мужчины возвращаются!

Тала обхватила руками каменный выступ окна. Леди Элойя была права: викинги вернулись. Многие загасили факелы, но было достаточно света, чтобы увидеть, как Эмбла Серебряная Шея с надменным видом пересекла двор. Затем Тала увидела пленника, и у нее перехватило дыхание. В середине двора Риг из Сатерленда надевал на Венна ап Гриффина железный ошейник и сажал его на цепь у столба для порки. У Талы подкосились ноги. Что здесь делает Венн? Что он такого натворил, если первый помощник Эдона сажает его на цепь, словно свирепого пса? Тала в ужасе наблюдала, как викинг закрепляет железные скобы на руках и ногах Венна.

Собралась толпа. Рядом с видом стервятника, ожидающего падали, остановилась Эмбла. Не успел Риг привязать пленника и отойти, как Эмбла схватила палку и начала бить беспомощного мальчика, понуждая его защищаться. Брат едва не свернул себе шею, чтобы достать до Эмблы. Тала развернулась и понеслась прочь, сбивая с ног слуг и женщин. Темнота в башне поглотила ее. Она побежала к лестнице.

— Принцесса! — закричала встревоженная леди Элойя. — Подождите! Кто-нибудь, зажгите поскорее светильник. Принцесса Тала, вернитесь!

Тала не могла ждать, когда зажгут огонь. Она ощупью нашла поручни и почти упала вниз со ступеней. В огромной и пустынной нижней зале около двери одиноко горел светильник. Там на часах стоял Эли. Тала кинулась к нему с властным криком:

— Откройте дверь! Откройте сейчас же, если не хотите умереть!

Она выхватила из ножен кинжал, спрятанный под туникой. Эли, пренебрежительно глянув на крошечное лезвие, схватил ее за кисть и без усилия повернул клинок в сторону. В этот момент стражники, охраняющие вход со двора, заколотили в запертые на засов двери, требуя открыть их. Бесстрастный Эли приказал:

— Отойдите в сторону, миледи.

Тале пришлось подчиниться. Она ждала, когда же раскроется дверь, а сердце у нее готово было разорваться. Пронзительно залязгали железные петли. Наконец тяжелые дубовые створки приоткрылись, и Тала выбежала.

Но едва она переступила порог, как перед ней вырос Эдон Варвикский, окруженный свитой.

— Куда путь держите, принцесса? — гневно спросил он.

— Милостивый Ану! Почему вы посадили на цепь моего брата?