Девушка друга

Глава 55. Скрипучие качели

Застолье в самом разгаре. Мы с Владом сидим в противоположных концах стола и никак друг с другом не взаимодействуем. Он в основном общается со своей девушкой и с моим папой. Я — ни с кем. Влад не смотрит в мою сторону. А вот я в его с Настей сторону смотрю. Мне особенно больно осознавать, что она — нормальная девушка. Куда легче было бы наблюдать за его недоотношениями с какой-нибудь тупой овцой. Но Настя — нормальная. Красивая, элегантная, утонченная и грациозная. Умная и с чувством юмора. А еще она по уши влюблена во Влада. Смотрит на него с обожанием, то и дело берет под руку.

В середине вечера я незаметно ускользаю на кухню. Перевожу дыхание, наливаю стакан воды. Можно уже потихоньку уходить в свою комнату. И это даже не будет выглядеть подозрительно, я ведь беременна. К тому же я действительно устала.

— Не подскажешь, где в доме уборная? — на пороге кухни возникает Настя.

От неожиданности я вздрагиваю и немного проливаю воду на пол.

— Извини, я тебя напугала! Давай я вытру.

Брюнетка-Барби бросается ко мне, когда я берусь за рулон бумажных салфеток, чтобы вытереть воду с пола.

— Да я и сама могу, я не инвалид, а всего лишь в положении.

— Нет, что ты, — Настя забирает у меня из рук салфетки, наклоняется к лужице на полу и вытирает ее. — Где мусорное ведро?

— Вон там, — указываю головой под раковину.

Настя выбрасывает мокрые салфетки, а я решаю воспользоваться ситуацией и задать интересующие вопросы. Наверное‚ мне не следует спрашивать. Для чего мне это знать? Но я все равно задаю вопрос:

— А вы давно с Владом вместе?

Настя лучезарно улыбается, пока я затаила дыхание в ожидании ее ответа.

— Нет, всего около месяца.

— Ну, месяц — тоже приличный срок. И что же... — набираюсь смелости, — у вас все серьезно?

Брюнетка-Барби неопределённо ведет плечами.

— Не знаю. Мне хочется верить, что да. Ну, мы встречаемся. Пока все хорошо. На прошлой неделе я познакомила Влада со своей семьей. У меня тоже был день рождения, мне исполнился двадцать один год. А пару дней назад Влад сказал мне про день рождения твоего папы и предложил пойти с ним. В общем, пока у нас все нормально. А дальше посмотрим.

У Насти горят глаза, и она чуть ли не захлёбывается словами, рассказывая о Владе. А я крепче хватаюсь за деревянную столешницу кухонного острова. Вот, значит, как. Влад уже вхож в ее семью.

— А как вы с Владом познакомились?

— Ой, совершенно случайно! — машет рукой. — Мы познакомились в Париже. Я поехала со своей бабушкой навестить двоюродную сестру. Она там живет и полтора месяца назад родила ребёнка. В день приезда я пошла одна гулять по городу, а бабушка осталась с сестрой помогать ей с ребенком. Так как я была в Париже первый раз, то заблудилась и сильно испугалась. Уже почти расплакалась, когда возле меня на тротуаре остановился парень и на русском языке предложил помощь. Так и познакомились.

— А что Влад делал в Париже?

— Приехал на несколько дней погулять по городу.

— Один? — удивляюсь.

— Да, один. Вот так мы познакомились. Он помог мне разобраться в карте города и проводил до дома моей двоюродной сестры. Пока шли, разговорились. Оказалось, что мы оба из Москвы. В общем, мы обменялись телефонами, в тот же вечер Влад мне написал и предложил погулять по вечернему Парижу. Короче, мы три дня гуляли с утра до вечера, разговаривали обо всем на свете. Сестра даже обижалась, что я совсем не провожу с ней время. Ну а вернувшись в Москву, мы с Владом начали встречаться. Вот так.

— Какая красивая история любви, — напряжённо выдавливаю из себя. — Будет, что рассказать внукам.

— Ой, скажешь тоже, — смущенно улыбается. — Посмотрим, как у нас сложится. Но... честно скажу: этот месяц с Владом, пожалуй, самый счастливый месяц в моей жизни.

У Насти на лбу написано: влюблена в Соболева до беспамятства. Интересно, как она отреагирует, если я сейчас скажу, что всего несколько месяцев назад Влад признавался мне в любви? И что мы до сих пор были бы вместе, если бы не беременность от Арса.

— А где твой муж? — спрашивает Барби.

Этот вопрос мне задают все и постоянно. Как будто мы живем в восемнадцатом веке и нельзя быть беременной без мужа.

— Не смог сегодня приехать, — вру. — Но он поздравил папу утром. Ты искала уборную? Она в конце коридора.

Одарив Настю прощальной улыбкой, выхожу из кухни. Мне срочно нужно на воздух, а то я задохнусь. Ревность долбит по вискам. У Влада с ней по-настоящему. Пусть они всего месяц вместе, это не важно. Я знаю Соболева лучше всех. Он не будет знакомиться с родителями девушки, если эта девушка ему только для секса. Раз Влад познакомился с семьей Насти и привёл ее знакомиться с моим папой, значит, он допускает с ней серьёзные продолжительные отношения. Вот так легко он забыл меня? Забыл все, что между нами было? Забыл все признания, которые говорил мне?

Засовываю ноги в угги, хватаю с крючка пуховик и стремительно шагаю к веранде в конце гостиной. Свет не горит, надеюсь, там никого нет. Но выйдя за дверь, застываю на одной точке. Тут Влад. Оперся локтями на деревянные перила и со скучающим видом смотрит в темноту.

— Ой! — восклицаю, когда он поворачивается на меня. — Не знала, что ты тут. Извини.

Хочу развернуться, но голос Влада останавливает меня:

— Ты не должна уходить только потому, что тут я.

— Я не из-за тебя. Просто... — запинаюсь, — ты тут чем-то занят, а я помешала.

— Я ничем не занят. Вышел подышать. В гостиной слишком душно.

Возникает секундная заминка. Я держусь за ручку двери и не знаю, что делать: уйти или остаться. Находиться наедине с Владом — смерти подобно. Но и трусливо сбегать не хочется. В конце концов, мы же взрослые люди. Закрываю плотно дверь и делаю несколько шагов к перилам. Останавливаюсь в метре от Влада и смотрю перед собой на падающие с неба снежинки. Уже декабрь, но я только в это мгновение осознаю, что наступила зима.

— Как твои дела, Вика?

Интонация, с которой Влад задал вопрос, пробирает до костей. Я съёживаюсь под пуховиком.

— Спасибо, Влад, все нормально. Правда нормально.

Заставляю себя посмотреть на него. Сердце больно сжимается. Снежинки падают на его чёрные волосы и тут же тают, образовывая мокрые капельки. Влад красивый. Какой же он красивый. А еще по-прежнему родной и любимый. Вот только еще никогда мы не были так далеки друг от друга, как сейчас, несмотря на то, что между нами всего один метр расстояния. Даже давно в детстве, когда я была для Влада пустым местом, мы были ближе.

— Ненавидишь меня?

Новый вопрос Соболева загоняет меня в тупик. Что он хочет? Поговорить по душам?

— Нет, не ненавижу, — честно отвечаю.

— А что тогда?

— Разочарована, — называю самое подходящее слово. — Знаешь, это как родители обещают свозить тебя в Диснейленд, а привозят в городской парк аттракционов с ржавыми скрипучими качелями. Так и ты. Обещал мне вечную любовь, а сам бросил при первых же трудностях.

Влад вздыхает и задумчиво смотрит перед собой в темноту. А я рада, что сказала ему это. Накидываю на голову капюшон от пуховика, надеваю на руки перчатки. Разговор будет долгим и тяжелым.

Глава 56. Лучше для ребенка

— Я бросил тебя не из-за того, что возникли трудности, — отвечает после паузы. — Ну, то есть, да, тогда я ушёл, потому что меня потрясла новость о твоей беременности от Арсения. Я не мог поверить, понять и принять это. Меня разрывало от мысли, что ты носишь его ребенка. Потому что я страшно ревновал тебя к Арсу. Потому что меня убивала мысль, что ты была с ним. Потому что я не мог делить тебя ни с кем, тем более с ним. Но так было только в первые несколько дней после сообщения о беременности. Потом злость и обида прошли.

Влад говорит медленно, подбирает подходящие слова. А меня молнией прошибло от его признаний. Колени слабые, я крепко держусь за перила.

— К чему вся эта лирика? — хмыкаю. — Почему просто не можешь честно признаться: ты не нужна мне с ребенком не от меня? В этом нет ничего предосудительного. Не все хотят воспитывать чужих детей, это нормально. Просто скажи правду, Влад. Хватит вешать мне лапшу про большую любовь. Ты не любил меня. Может, Настю эту, — киваю головой на дверь в гостиную, — любишь. Не знаю. Но меня ты точно не любил.

— Вика, все намного сложнее. Странно, что ты этого не понимаешь.

— Чего я не понимаю? — злюсь. — Просто скажи честно: тебе не нужен чужой ребёнок. Поэтому ты бросил меня.

— Хорошо, я скажу тебе честно. — Влад тоже завёлся. — Мне нужна ты и мне нужно все, что с тобой связано. Включая твоего ребёнка. — Я крепче хватаюсь за перила, не веря своим ушам. — Однако у ребенка должен быть один отец и настоящий, а не какой-то непонятный левый мужик, которого мама притащила в дом и просит называть папой. Если ты, Вика, хочешь вырастить нормального ребенка без психологических травм, то ты должна быть с Арсом, а ваш ребенок должен жить в семье со здоровой атмосферой. Странно, что об этом беспокоюсь я, а не ты.

Я зависаю на несколько мгновений. А Влад продолжает:

— Представь, мы бы были вместе. Даже поженились бы. Но отец у твоего ребёнка-то Арсений, а не я. Ребенок бы рос и не понимал, почему папа и мама не вместе. А еще бы думал, а почему у меня два папы? В школе у всех один, а у меня два.

— Откуда это все в твоей голове? — выпаливаю.

Боже, ну он и копнул. У меня даже мыслей таких не было.

— Потому что я через это прошел!

— Через что ты прошел?

Влад тихо смеется и качает головой.

— У тебя никогда не возникало вопросов, откуда я знаю твоего отца?

— Он тебя крестил.

— А как это произошло?

— Ну, наверно, твои родители попросили его об этом. А как еще это происходит? Родители просят каких-то близких друзей покрестить их ребенка.

— Да неужели? И в каком месте ты заметила очень близкую дружбу моих родителей с твоими?

Я осекаюсь. Задумываюсь. Хм, а ведь правда. Мои родители и родители Влада не общаются. Очень-очень редко папа мог позвонить тете Соне, но все звонки обычно касались Влада и его поездок к нам в Израиль. Единственный раз, когда папа звонил тете Соне не по делам Влада, это когда просил, чтобы я пожила у Соболевых на период моего поступления в вуз в Москве. Ну, типа, Влад же у нас жил много и регулярно ездил с нами на курорты, можно один раз и мне пожить у Соболевых. Но дружбы между нашими родителями действительно нет. А мой папа и папа Влада вовсе, мне кажется, ни разу даже словом не обмолвились друг с другом.

— Я не знаю, — отвечаю растерянно. — И откуда ты знаешь моего отца?

— Моя мама была за ним замужем.

Я не ослышалась? То, что произнес Влад, не может быть правдой.

— Моя мама и Игорь поженились, когда я только родился, — спокойно продолжает, пока я оцепенела от изумления. — С моим отцом мама на тот момент рассталась, они не общались. Игорь официально усыновил меня, я рос с ним как с родным отцом. Меня звали Коган Владислав Игоревич. Мне не говорили правду, я думал, что Игорь мой родной папа. У меня было отличное детство с Игорем, я прекрасно помню то время. А потом мама решила воссоединиться с моим родным отцом, и в один день мне сделали объявление, что на самом деле Игорь мне не папа.

Я в полном шоке гляжу на Влада и чувствую, как мне в рот залетают снежинки. Потому что у меня в прямом смысле слова отвисла челюсть. Влад шумно вздыхает.

— Я не буду рассказывать, как меня водили к детским психологам. Я не буду рассказывать, как мне было тяжело свыкнуться с мыслью, что мой папа — это не мой папа, а на самом деле у меня другой папа. Я не буду рассказывать, сколько усилий пришлось приложить моему родному отцу, чтобы я его принял. Окончательно принятие всего этого ко мне пришло лет, наверное, в пятнадцать-шестнадцать. Сейчас у меня нет никаких психологических травм. Я люблю своего родного отца, а Игоря считаю близким другом и наставником. Но поверь, Вик, лучше ребенку через это не проходить.

Я не нахожусь, что сказать. У меня нет слов. Я в шоке и растерянности. Я ничего этого не знала. Почему от меня скрывали? Почему это держалось в секрете?

— Поэтому будет неправильно, если твой ребёнок будет расти со мной, а не с Арсом, — в глазах Влада появляется грусть. — Если отец жив и если он нормальный, а не алкаш или наркоман, то ребенок должен расти со своим родным отцом, а не с каким-то левым мужиком.

Фыркаю. Я немного отошла от шока, вызванного рассказом Влада. Снова могу выражать эмоции.

— Глупости. Куча людей разводится, а потом снова женится, дети растут с отчимами и мачехами и ничего такого в этом нет. Родной папа платит алименты, общается с ребенком, но ещё есть отчим. Что в этом такого?

— Да это бред, Вик. Твой ребёнок не скажет тебе спасибо за то, что ты променяла его родного отца на постороннего мужика. Я говорю о ситуациях, когда родной отец нормальный: не пьет, не употребляет, не сидит в тюрьме и так далее. Ребенок хочет здоровую семью: свою родную маму и своего родного папу. А когда мама бросает папу просто потому, что влюбилась в другого дядю, дети этого не понимают. Да тебя саму удочерили. Ты тоже через это прошла.

— Мои настоящие родители погибли, — сухо отрезаю.

Я не люблю обсуждать свое удочерение и своих настоящих родителей. Это болезненно. Даже с Владом — не хочу обсуждать.

— Вот именно. А хотела бы ты себе другую маму и другого папу, если бы твои родители были живы? При условии, что они нормальные: не пьют, не бьют тебя, любят, все для тебя делают. И тут раз — приходят Игорь с Леной и говорят: «Вика, а давай теперь мы будем твоими родителями? Мы тоже хорошие и тоже будем тебя любить».

Я молчу. В глубине души у меня есть ответ на вопрос Влада.

— Ты должна в первую очередь думать о том, что лучше для твоего ребенка. Ты теперь живешь для него, а не для себя, — заключает Влад, так и не дождавшись от меня ответа.

Я отворачиваюсь к темноте за верандой. Все, что он сказал, слишком сложно. Я так глубоко не думала и не хочу думать. К тому же я все еще потрясена тем, что мой приёмный отец был женат на маме Влада. Это вообще... в голове не укладывается. Коган Владислав Игоревич. Немыслимо.

— Прости меня, Вика, — Влад накрывает своей ладонью мою. Я вздрагиваю. Смотрю на наши руки. Моя в перчатке, но даже через ткань я чувствую тепло от ладони Влада. — Я не обманывал тебя, когда говорил, что люблю.

Горло медленно стягивает проволокой, глаза начинает колоть от подступивших слез.

— Теперь ты говоришь это другой, — ухмыляюсь.

— Я просто пытаюсь жить дальше. Мы все должны жить дальше. В конце концов, никто ведь не умер. А даже наоборот, скоро родится, — с улыбкой смотрит на мой живот. — У тебя будет сын. Это прекрасно. Я уверен: вы с Арсом станете замечательными родителями.

Я бы сказала Владу, что у нас с Арсением кардинально другая ситуация. Мы изначально не были семьей с ребенком, которая распалась, потому что мама полюбила другого дядю. Мы с самого начала не вместе и, возможно, наш ребёнок привык бы к этому с рождения. Но все равно доля правды в словах Влада есть. Как будет чувствовать себя мой сын, имея приходящего воскресного папу? Не будет ли у ребенка комплексов, переживаний на этот счёт? Я даже не задумывалась до текущего момента.

Нет, конечно, я не побегу замуж за Арсения. Начнём с того, что он не предлагает. Арс живет в свое удовольствие. Встречается с девушками, ходит на тусовки, занимается мотошколой. У Арса все прекрасно и никаких проблем. Он регулярно звонит и пишет мне с вопросами про самочувствие. Недавно вызвался сходить со мной на следующее узи. Хочет посмотреть на ребенка. У нас нормальные приятельские отношения, но о чем-то большем речи нет.

— Твой пример не уместен, — бормочу, опустив голову. — У нас с Арсением изначально нет семьи. Я не развожусь с ним, потому что полюбила другого, и не тащу ребенка от любимого папы к чужому дяде. Мы с Арсом расстались. Сейчас у нас подобие дружбы.

— Это потому, что вы оба страдаете херней. Я думаю, когда родится ребёнок, вы придёте к тому, что вам лучше быть вместе. Взаимная симпатия у вас уже есть, иначе и ребенка бы не было.

— Откуда ты знаешь!? — я едва сдерживаю слезы. — Ты сам говорил мне, что Арс не для серьезных отношений! Предостерегал от связи с ним.

— Твоя беременность изменила его. Он стал серьезнее и ответственнее. Я сам не ожидал. Но Арс правда стал другим.

— Да ладно? — саркастично фыркаю. — Арс с тусовок не вылезает, постоянно меняет девушек. У него все зашибись.

— Ну а что ему теперь, монахом стать? Вы же не вместе как пара, вот он и наслаждается жизнью.

— У него нет в планах на мне жениться. И я тоже за него замуж не хочу, — упрямо твержу.

Боже, выглядит так, будто я напрашиваюсь к Владу, а он находит миллион причин, почему мы не можем быть вместе. Да, причины уважительные. Однако все равно чувствую себя унизительно.

— Я говорю ещё раз: вы с Арсом страдаете херней. — Влад отпускает мою ладонь, и меня сразу холодом пронизывает. Испуганно гляжу на него. — Думай о своём сыне, Вика, и о том, что лучше для него. А пока ты думаешь только о себе, люблю-не люблю... Поменьше эгоизма. Ты скоро станешь матерью.

Влад поворачивается к двери, делает несколько шагов. Мне хочется закричать, попросить его не уходить. Нет! Нет! Нет! Останься со мной! Но я лишь провожаю взглядом его чуть ссутуленную спину. Соболев останавливается на секунду у двери, улыбается мне напоследок так, что душа в клочья рвётся, и скрывается в гостиной дома. А я остаюсь стоять на морозе. В голове — белый лист. Ни единой мысли.

Через пять минут я поднимаюсь в свою комнату и ложусь на кровать, свернувшись клубком. Меня ещё немного потряхивает после разговора. И я не ответила Владу на один вопрос. Нет, я бы не хотела себе других родителей, если бы мои папа и мама были живы.

Глава 57. Кирилл

Я отпускаю Влада после разговора с ним. Если до этого в глубине души еще на что-то надеялась, то больше нет. Он сам все за всех решил, а насильно мил не будешь. Пускай живет своей жизнью, как хочет, а я буду жить своей. Я всегда знала, что мне не суждено быть вместе с Владом Соболевым. Глупо было утонуть в нем на отдыхе. Наши две недели вместе быстро загорелись яркой звездой и так же быстро погасли. И не надо сожалений на этот счёт. Просто Влад — не мой человек. Так всегда было и так будет дальше. Жила же я раньше без Влада и еще проживу. Просто сейчас сложнее, потому что я узнала, каково это — раствориться в нем и почувствовать его любовь. Но несмотря на боль, я отпускаю Влада. Пусть будет счастлив.

В конце декабря я успешно сдаю на все пятёрки свою первую сессию. Дальше — академический отпуск, в который я ухожу со слезами на глазах. Мне нравится университет, факультет, преподаватели, предметы и мои одногруппники. Я много с кем подружилась, и мне очень жалко, что я вернусь через год не к ним.

После Нового года я начинаю активную подготовку к рождению ребёнка. Покупаю кроватку, коляску, одежду для малыша, игрушки и прочие необходимые атрибуты. Сижу на мамских сайтах и форумах, читаю про грудничков. Заказываю несколько книг по воспитанию детей. Арсений тоже впрягается. Возит меня по детским магазинам. Я благодарна ему за помощь, потому что без Арса было бы намного сложнее. Мои родители работают, а папа иной раз даже по выходным. Без машины я бы не справилась с таким количеством покупок и пакетов. Так что Арсу действительно спасибо. В магазине он даже может сказать что-то типа: «Мне не нравится этот цвет, давай другой». Правда, такие комментарии вызывают у меня недоумение. Я сразу ставлю Арса на место и обозначаю, что все решения касаемо ребенка принимаю я. Он не спорит.

В остальном наши отношения без изменений. Мне кажется, Арсений доволен, что все сложилось именно так. Ребенок больше его не парит, при этом каких-то особенных обязательств на Арсе нет. Денег он зарабатывает достаточно, алименты не будут его напрягать. А жениться на мне, сидеть возле меня круглосуточно, создавать со мной семью я не требую. Вот и получается, что из сложившейся ситуации Арс вышел с наименьшими потерями. Везунчик, ничего не скажешь.

Чем ближе роды, тем я взволнованнее. Мне не терпится увидеть моего малыша. Я представляю, каким он будет. Наверное, светловолосым, потому что Арс блондин, а у меня волосы каштановые. С цветом глаз сложнее. У Сени голубые, а у меня карие. Я представляю, как буду гулять с коляской. Летом мы с малышом будем ходить на целый день в парк и лежать на покрывале на траве. Малыш будет спать, а я буду читать книги. Дети ведь спят, да?

А то на форумах почему-то пишут, что не спят. В интернете вообще пишут совсем не то, что я себе представляю о детях и материнстве. Я, конечно, никогда не имела дел с младенцами, но мне видится, что маленькие дети только едят, спят и спокойно сидят в коляске. Ну а чем еще им заниматься?

— Как мы его назовём? — спрашивает Арс за две недели до родов.

Мы едем из очередного детского магазина, купили пеленальный столик.

— Кирилл.

— Кирилл? — удивленно смотрит на меня. — Почему именно Кирилл?

— Потому что мне нравится это имя.

Молчит. Думает.

— А мне не очень нравится, — изрекает.

— Какая досада, — иронично парирую.

— Нет, серьезно. Почему ты выбираешь имя без меня?

— А почему я должна выбирать его с тобой?

— Потому что я отец ребёнка, — произносит так, будто кулаком по столу бьет.

— И что дальше?

— Как это что дальше? Ты должна была посоветоваться со мной.

— Я тебе ничего не должна.

— Вик!

— Что?

Арс недовольно сцепляет челюсть и смотрит перед собой на дорогу. Боже, ему что, реально есть дело до того, как будут звать ребенка? Телефон Арсения, стоящий на подставке для навигатора, начинает вибрировать входящим звонком. «Кристина». Это новая девушка Арсения.

— Алло, — принимает вызов.

Он больше не сбрасывает входящие своих подружек в моем присутствии.

— Привет, нормально, ты как?... Сейчас немного занят, скоро освобожусь... хорошо, давай в семь... да, заеду... до встречи... и я тебя. — Отбивает звонок и возвращает телефон на место.

«И я тебя».

Интересно, и я тебя люблю или и я тебя целую? Все же у меня есть злость на Арсения. За то, что он вышел сухим из воды, а я и Влад нет. Я потеряла любовь всей своей жизни. Я буду матерью-одиночкой. А Арсу хоть бы хны.

— Мне не нравится имя Кирилл, — заявляет категорично после паузы.

— Какая жалость, что мне наплевать.

— Вик, я серьезно. Малахов Кирилл Арсеньевич — не очень.

— Коган Кирилл Арсеньевич, — поправляю. — А можно и без отчества. Я недавно узнала, что в графе «отец» можно поставить прочерк.

— Чего???

— Командовать будешь у своей Кристины.

— Ах вот оно что! Ревнуешь? — выгибает бровь, глядя на меня.

Смеюсь.

— Большего бреда в жизни не слышала. Нет, просто считаю, что это только мой ребенок. Как хочу, так и называю.

Арс чешет затылок.

— Ладно, называй, как хочешь. Хоть Даздраперма. Но фамилия моя должна быть.

Я отворачиваюсь к окну и не отвечаю. Арс тяготит меня. Или это просто злость за его непринужденную и ничем не обременённую жизнь. Не знаю. Я бы тоже хотела жить непринужденно: учиться в университете, веселиться, гулять. А в итоге имею то, что имею.

Злость на Арса проходит в конце марта. Когда я рожаю сына Кирилла. 51 сантиметр, 3200 грамм. Смотрю на маленький спящий комочек и не верю своим глазам. А еще своему счастью.

Потому что вот оно — самое настоящее счастье.

Глава 58. Обязательства

«Поздравляю с рождением сына»

Такое сообщение я получаю от Влада на третий день после выписки из роддома. Сердце больно сжимается.

«Спасибо»

Кирилл начинает хныкать. Беру сына на руки. Чуть подкачиваю его, засовываю в рот соску. Ребенок замолкает, но я знаю, что это не на долго. Подхожу к окну и смотрю с десятого этажа на свободных счастливых людей. Моя футболка в районе груди мокрая. И с каждой секундой мокрое пятно становится больше и больше. Потому что из меня в прямом смысле слова льется молоко. Его так много, что можно накормить всех детей в районе. А Кирилл не берет грудь! Не берет и все тут! Даже у специалистов по грудному вскармливанию не получилось приложить его. Они ходили ко мне в роддоме каждый день и на дом тоже приезжали. Я сцеживаюсь молокоотсосом, а это ужасно больно.

Последний раз я мыла голову перед родами. Это было неделю назад. У меня на голове грязный небрежный пучок, сама я толстая как корова и с грудью как коровье вымя, из которого льется молоко. Я не могу никуда отойти от своего ребенка больше, чем на несколько минут. Он плохо спит и постоянно плачет. Ночи просто ужасные. Кирилл орет на весь дом. Я не понимаю, что ему нужно. Даже мой папа с большим опытом работы с новорожденными не понимает, почему Кирилл орет.

От родителей нет особой помощи. Днём они работают, а ночью им нужно отдыхать, потому что утром снова на работу. У моей мамы никогда не было младенца, она не знает, как с ними обращаться, и боится брать Кирилла на руки. Папа возвращается с работы слишком поздно и уставший. Таким образом я с ребенком одна.

И вот я смотрю на этих людей внизу, которые беззаботно шагают по тротуару и ездят на машинах, и понимаю, что завидую им. Они могут просто взять и выйти из дома. Они могут сесть в машину и куда-то поехать. А я даже голову помыть не могу.

Кирилл начинает беспокоиться в моих руках, соска выпадает изо рта, он хнычет. Приваливаюсь лбом к холодному окну и от усталости и безысходности закрываю глаза. Хныканье сына набирает обороты и переходит в плач. Он становится громче. И я сама тоже начинаю реветь. Потому что мне тяжело, потому что я совсем не сплю, потому что у меня огромная каменная грудь, которая ужасно болит, потому что я элементарно не могу поесть и помыться.

Кирилл совсем расходится. Тогда я собираю волю в кулак и успокаиваюсь. Иду на кухню, беру из подогревателя бутылочку со сцеженным молоком и начинаю кормить сына. Свободной рукой звоню Арсению и зажимаю мобильник между ухом и плечом.

— Алло, — у него на заднем фоне слышится музыка, отчего меня моментально охватывает злость.

— Мне нужна помощь с ребенком. Приезжай сейчас ко мне домой.

— Я сегодня не могу. Попробую завтра приехать.

От негодования у меня аж воздух из легких выбивает.

— Я сказала, немедленно приезжай!!! — ору в трубку. Кирилл испуганно вздрагивает, выбрасывает соску и начинает плакать. — Тш, тш, тш, — принимаюсь успокаивать малыша и снова сую ему бутылку.

— Вик, я правда не могу. У меня дела.

— Ты издеваешься!? Это твой ребёнок тоже! Почему только я должна с ним мучиться? Немедленно приезжай, я сказала!

Я такая злая, что готова просто придушить Арсения.

— Ладно, — соглашается, вздохнув. — Сейчас приеду.

Я разжимаю телефон, и он падает на пол. Не знаю, разбился или нет. Мне все равно. Я приваливаюсь к спинке стула и закрываю глаза. Кирилл допивает бутылочку. Заснул, но, конечно, не на долго. Перекладываю сына в шезлонг и принимаюсь сцеживать новую порцию. Это так больно, что вместе с молоком у меня текут слёзы.

Арс приезжает через двадцать минут. Раз так быстро, значит, на мотоцикле.

— Что случилось? — заходит в квартиру, разувается и снимает куртку. Затем следует за мной в гостиную и только там с удивлением оглядывает меня. — Почему у тебя мокрая майка?

— Потому что из меня течёт молоко.

— Что? — удивляется. — Это как?

— Вот так.

— А что случилось? Зачем ты так срочно меня позвала?

— Случилось то, что я хочу помыть голову и поспать. Вот тебе ребенок‚ — киваю на спящего Кирилла в шезлонге. — В подогревателе на кухне бутылка с молоком, если он проголодается. А я пошла.

Разворачиваюсь уйти, но Арс меня останавливает:

— Подожди. Куда ты пошла?

— Я же сказала: мыть голову и спать, — раздраженно отвечаю.

— Блин, Вик, — тоже злится. — Я не могу сейчас с ним сидеть. У моей девушки сегодня день рождения...

Зря он это сказал. У меня срывает чеку.

— Ах, тебе какие-то телки дороже родного ребёнка? — набрасываюсь. — А вот хрен тебе, а не веселая жизнь! Все!

— Успокойся, — выставляет вперёд руку. — Давай мы определим пару дней в неделю, когда я буду навещать ребенка. Но сейчас я правда не могу. У моей девушки день рождения.

— Плевать я хотела на твою девушку. Мне нужна помощь с ребенком! Все! Точка! Сиди с ним, пока я буду спать.

От нашей ругани Кирилл просыпается и начинает хныкать. С недовольным выражением лица Арс подходит к ребёнку и осторожно берет его из шезлонга.

— Бля, как его держать-то вообще?

— Не матерись при ребёнке, — рычу.

— Он еще не понимает.

— Он все понимает!

Арс неумело берет Кирилла на руки, чуть покачивает. Сын замолкает.

— Давай наймём няню, если тебе тяжело.

— А родители ребенку зачем?

— Ну что теперь, подохнуть от усталости?

— Он еще маленький для няни.

— Вик, я правда не могу сегодня с ним сидеть.

— Я сказала, веселая жизнь закончилась. Все. Теперь у тебя есть обязательства. И, кстати, переведи мне деньги на ребенка.

Я решила брать у родителей деньги по минимуму. Пускай Арсений полностью все оплачивает. Ибо нефиг.

— Хорошо, сколько тебе перевести?

— Сто тысяч, — называю первую пришедшую на ум сумму.

— А почему так много? — удивляется.

— Это не много! — рявкаю. — Иди посмотри, сколько подгузники стоят.

— Ладно-ладно, я переведу, — достаёт из кармана телефон.

— Всё, я пошла мыться и спать. Сиди с Кириллом, пока не вернётся с работы моя мама.

Разворачиваюсь и под обреченный вздох Арса устремляюсь вглубь квартиры. День рождения у его девушки, видите ли. А вот хрен ему. Всё, больше никакой веселой жизни.

Я набираю себе полную ванну с пеной и с огромным удовольствием погружаюсь в неё. Это моя первая и пока что единственная радость за неделю после рождения ребенка. Раньше я не ценила такие мелочи, как полежать в ванне или посидеть в телефоне. А сейчас это — непозволительная роскошь. Когда выхожу из ванной, слышу писк Кирилла в гостиной. Мой первый порыв — броситься к сыну, но я вовремя себя останавливаю. Пусть Арс учится справляться, иначе и дальше все будет висеть на мне. Я скрываюсь в своей комнате, задергиваю шторы и ложусь в кровать. Закрываю глаза и впервые за неделю расслабляюсь. Моментально проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от звенящей тишины. Испуганно подскакиваю на кровати, оглядываюсь. Кирилл! Пулей вылетаю из комнаты и мчу в гостиную. Гробовая тишина в огромной квартире пугает меня до смерти. Распахиваю закрытую дверь и, обомлев от увиденного, замираю на пороге. Картина маслом. На разложенном диване Арс спит в обнимку с Кириллом. Рядом валяются выпитая бутылочка молока и соска. Не могу сдержать улыбки, глядя на них.

Глава 59. Заботливый папочка

Постепенно все налаживается. У Кирилла выстраивается режим, он засыпает и просыпается в одно время. Таким образом, у меня появляется возможность немного планировать свое время и свои дела. На улице наступает настоящее лето, теплеет, так что мы много времени проводим на прогулках. Мои родители тоже осваиваются, особенно мама. Она больше не боится брать Кирилла на руки, с удовольствием проводит с ним вечера после работы, по мере возможности помогает по ночам. Только грудное вскармливание никак не получается наладить. И если поначалу у меня очень много молока, то со временем его становится заметно меньше. В итоге приходится перевести Кирилла на смесь.

Арсений помогает. Приезжает всегда, когда прошу, и сам проявляет инициативу. У него отлично получается смотреть за Кириллом. Арс разводит смесь, кормит сына, меняет подгузники, укладывает спать. Я полностью и во всем могу положиться на Сеню. Я не боюсь оставить Арса с ребенком и уйти по личным делам. А еще Арсений искренне любит нашего ребенка. И это очень забавно наблюдать. Арс, который до ужаса испугался порванного презерватива и предлагал мне сделать аборт, зацеловывает нашего малыша в щечки, с нежностью прижимает к себе, разговаривает с Кирюшей и поёт ему песни. Кто бы мог подумать!

— Кирилл похож на меня, — заявляет с гордостью на прогулке.

Конец июня, тепло. Мы вместе вышли погулять в парк. Сын проснулся и попросился из коляски на руки. Сеня держит его и рассматривает.

— Еще непонятно, на кого он похож.

— Глаза голубые‚ как у меня, и волосы светлые.

— Глаза еще могут изменить цвет, — язвлю. — а что касается светлых волос, то у меня они тоже светлые.

— Нет, ты рыжая, а Кирилл блондин. Черты лица тоже мои. Ну посмотри, разве ты не видишь?

— Не вижу, — огрызаюсь.

А сама злюсь, потому что Кирилл и правда похож на Арса. Хотя в некоторых ракурсах я замечаю свои черты, но... Кир больше похож на Арса. Он абсолютно папенькин сынок. А мне обидно! Я бы хотела, чтобы малыш был похож на меня!

Достаю из корзины коляски покрывало и расстилаю на траве в тени под деревом. Сеня аккуратно кладет Кирилла на животик, и мы садимся рядом с сыном. Я ставлю перед ним несколько ярких игрушек. Кирилл рассматривает их несколько секунд, а потом тянется ручкой к одной из них. Я довольно улыбаюсь.

— Кирилл стал тянуться к игрушкам, — комментирую.

— Я куплю ему набор мотоциклов.

Закатываю глаза.

— А еще скоро Кирилл начнет переворачиваться. У него уже есть стремление, забрасывает через себя ножку.

— Да, я видел. Очень круто. Он вообще у нас молодец, — Арс любуется ребенком.

Я не могу сдержать смеха.

— Чему ты смеёшься?

— Тому, какой ты заботливый папочка. А ты ведь не хотел этого ребенка, — припоминаю с толикой яда.

— Да, не хотел, — чешет затылок. Как будто немного погрустнел. — Но я рад, что он есть. Я его люблю.

Ого! Изумленно гляжу на Арса. Вот это признание! Раньше Сеня не признавался в чувствах к ребёнку. Я, конечно, сама понимала, что он любит сына, но слышать эти слова все же удивительно.

— Я тоже очень его люблю, — склоняюсь к Кириллу и целую в головку.

О, это была ошибка! Сын секунду глядит на меня, а потом начинает кричать, чтобы я взяла его на руки. Арс считывает желание ребенка.

— Я подержу его, — берет в руки и встает с покрывала.

— Мы слишком сильно приучили его к рукам, — хнычу.

— Ну и что.

— Это сейчас ну и что, пока он весит пять килограмм. А когда он будет весить пятнадцать, это станет проблемой.

— Я буду его носить.

— Ты не живешь с ним постоянно.

Мы замолкаем, я быстро отворачиваюсь в сторону. Мои последние слова прозвучали... Да нормально они прозвучали, ничего такого. Просто... Иногда мне кажется, что Арс снова проявляет ко мне симпатию. Возможно, мне мерещится. Но я точно знаю, что сейчас у Сени нет девушки. С той Кристиной, к которой я не пустила Арса на день рождения, он расстался. Она тогда обиделась и бросила Арсения. Потом у него вроде была какая-то Маша, но сейчас нет никого. Все свободное от мотошколы и гонок время Арс проводит со мной и Кириллом. Он больше не ходит на вечеринки и тусовки, не пьет алкоголь. Когда бы я ни позвонила Сене — он трезв и готов примчаться на помощь. Мы много времени проводим втроем. Со стороны кажемся всем молодой счастливой семьей. Бабушки в парках рассматривают нас с доброй улыбкой.

Я знаю, что если проявлю инициативу, то между мной и Арсом снова разгорятся отношения. Иногда мне кажется, что он ждет от меня маленького шага, хоть намека. Это я ведь предложила тогда расстаться. А я не знаю, чего хочу. Арс снова нравится мне, как год назад. Хотя нет, сейчас даже больше. Потому что сейчас он стал серьезнее и надежнее. И потому что сейчас он проводит много времени с нашим сыном. И потому что помогает всегда, когда прошу.

— Пойдем домой? — предлагаю. Надо отвлечься от этих мыслей. — Мой папа сегодня пораньше придет с работы, — смотрю на часы. — Наверно, уже пришел.

Арс перекладывает Кирилла в коляску и подаёт мне руку, чтобы я поднялась на ноги. Короткий физический контакт вызывает легкое волнение. На мгновение наши взгляды встречаются. Я вижу в глазах Арса теплоту. Быстро выдергиваю свою руку, берусь за коляску.

— На выходных мы поедем на дачу, — говорю, чтобы сказать хоть что-то. Ну и чтобы предупредить Арса о том, где будет находиться ребенок.

— А я как раз освободил эти выхи, чтобы с вами побыть.

— Ну приезжай на дачу.

— Хорошо. Еще моя мама хочет увидеть Кирилла. Она жалуется, что ты присылаешь ей слишком мало фотографий и видео.

Я даже не скрываю вздох обречения. Мама Арсения — это отдельная тема. Она пишет мне по несколько раз в день: как прошла ночь, чем сейчас занят Кирилл, как он кушает, как он какает, нет ли каких-то проблем... Если честно, мне некогда отвечать на бесконечный поток ее вопросов. Ну и конечно, мама Арсения обижается, что мало видит ребенка.

— Ну пускай твоя мама приедет завтра или послезавтра, — нехотя говорю.

— Спасибо. Она будет рада.

Мы заходим во двор моего дома, катим коляску к подъезду. А прямо у него стоит знакомая машина, от которой по позвоночнику пробегает озноб.

— Это тачка Соболя, — комментирует вслух Арс то, о чем я подумала.

— Нет, просто такая же, как у него.

— Номера его.

Боже...Мне становится страшно. По-настоящему страшно. Я не видела Влада после дня рождения своего папы. Это было полгода назад. Он что, приехал к нам домой??? Зачем???

— Вы общаетесь? — спрашиваю с волнением, когда заходим в подъезд. А сама придумываю миллион поводов не подниматься сейчас в квартиру.

— Да, общаемся.

Почему-то меня удивляет ответ Арса.

— Прям как раньше?

Открываются двери лифта, я медлю. Сеня, не замечая моего смятения, сам закатывает коляску и нажимает кнопку десятого этажа. Приходится сделать шаг в лифт.

— Да. Соболь отошёл от депрессухи. Сейчас он, как раньше. Съехал от родителей. В Москве теперь живет. У него все нормально.

— Ого...

Лифт тормозит на нашем этаже, двери открываются. Ума не приложу, зачем Влад приехал в гости. Видимо, его папа позвал. Во мне вопит желание развернуться и убежать вместе с коляской. Но я достаю из сумки ключи и открываю дверь.

Глава 60. Не ты

Первой я вижу её. Барби Настю. В груди щёлкает разочарование. Влад приехал с ней. Он все еще с ней. У них до сих пор отношения.

— Привет! — улыбается и машет мне рукой из гостиной.

— Привет, — вежливо отвечаю.

Отворачиваюсь к Кириллу, дрожащими руками достаю сына из коляски, параллельно скидываю с ног кеды. Боковым зрением замечаю движение, и сердце пропускает удар.

— Привет, — от голоса Влада вибрации по телу.

— Здорова, — говорит ему Арс.

Влад подходит к нам, друзья жмут руки. Я чувствую на себе взгляд Соболева. Беру ребенка поудобнее и наконец поднимаю лицо на Влада.

— Привет‚ — выдыхаю взволнованно.

Соболев чуть приподнимает уголки губ‚ глядя на меня с сыном. Рассматривает внимательно Кирилла, затем улыбается чуть шире.

— На Арса похож, — заключает.

— Конечно, на меня! — с гордостью заявляет Арсений. — Это же мой наследник!

— Наследник чего? — огрызаюсь. — Твоего великого рода Рюриковичей?

— Моя прапрабабка была дворянкой, между прочим, — поднимает вверх указательный палец. — Но во время революции она вынужденно вышла замуж за конюха. Моя мама может рассказать тебе подробнее.

— Мне не интересно.

Влад смеется, видимо, чтобы разрядить обстановку. А меня его смех, наоборот, больше сковывает. Потому что я вспоминаю, как много мы смеялись вместе год назад в Турции.

— А ты какими судьбами? — спрашивает Влада Арс, когда мы проходим в гостиную, где неловко обнимая себя за плечи нас ждет одинокая Настя.

— Игорь позвонил, а мы с Настей в это время проезжали недалеко отсюда. Ну и заехали повидаться.

В комнату заходит мой папа, жмёт руку Арсу, берет у меня Кирилла. Завязывается непринужденный разговор. Я отхожу чуть в сторону и сажусь на краешек дивана. У меня вспотели ладони, сердцебиение участилось.

— Приветик, — Настя со скромной улыбкой присаживается рядом. — У тебя такой милый малыш! Как дела? Как материнство?

Меня тошнит от ее любезного тона. И от нее — такой красивой и идеальной — тоже тошнит.

— Все хорошо, спасибо. Как у вас с Владом дела?

— Тоже все нормально, — хлопает длиннющими ресницами.

И самое обидное — ресницы свои, настоящие, а не нарощенные.

— Вы с Владом живете вместе? — спрашиваю в лоб.

— Нет. С чего ты взяла?

— Ну, он же съехал от родителей.

— Да, но вместе мы не живем.

Я замечаю в голосе Насти хорошо скрытую грусть.

— Почему? — напираю дальше. — Вы же так долго вместе. У вас все серьезно.

Настя неопределённо ведет плечами.

— Влад не предлагал мне переехать к нему. Но нам и так нормально! — спешит заверить. — Мы регулярно видимся. На самом деле это даже лучше, чем жить вместе. Сама понимаешь, никакой романтики больше не будет. Начнутся грязные тарелки, споры, чья очередь выносить мусор. А мне удобно жить с родителями. Мама готовит, убирает. Мне не нужно ничего этого делать. А если мы с Владом съедемся, то мне придется варить борщи...

Настя еще долго распинается, убеждая саму себя, что не хочет жить с Владом. Сколько же у нее оправданий придумано! А на самом деле просто боится признаться себе: я хочу жить с Владом, а он со мной нет.

Что ж. Значит, Соболев не планирует развивать их отношения дальше. Его устраивает видеться с Настей несколько раз в неделю. Не думаю, что у них встречи чаще. Это не может не радовать меня. Хотя уж кому-кому, а мне точно с Владом ничего не светит. Но осознавать, что и Настю он держит на дистанции, доставляет мне радость.

Кирилл начинает капризничать. Я забираю его из папиных рук и несу в детскую. Там достаю из подогревателя бутылочку со смесью, кладу сына на коврик и начинаю кормить. Стараюсь положить ладошки сына на бутылочку, чтобы потихоньку учился держать сам. Кирилл смотрит на меня огромными голубыми глазами. Я улыбаюсь сыну сквозь слезы.

«На Арса похож».

Да. Кирилл похож на Арсения. Ну и что? Я все равно люблю своего сына больше всех на свете. Малыш допивает бутылочку, вертит головой по сторонам. Перекидывает через себя ножку и пытается перевернуться, но не получается. От этого злится и возмущается.

— Он неправильно переворачивается, — звучит за спиной.

Вздрогнув, оборачиваюсь. Влад стоит в дверях детской. Делает несколько шагов и садится рядом со мной. Совсем близко, сантиметрах в десяти, наверное.

— Видишь, у него корпус назад откинут? Это неправильно. Для переворота ребенок должен сгруппироваться головой и плечами вперед. Тогда у него получится.

Влад берет Кирилла за ручку, тянет в правую сторону, и получается переворот на живот.

— Откуда ты это знаешь? — удивляюсь.

— У моей сестры было двигательное отставание, мама делала с ней специальные упражнения. И нас с папой тоже заставляла делать. — Влад возвращает Кирилла обратно на спину, и делает это так ловко и умело, как будто каждый день занимается с младенцем. — Делай с ним по пятьдесят переворотов в день в каждую сторону. Вот так.

Влад берет Кирилла за руку и тянет влево. На повороте сын сам перебрасывает через себя ногу и оказывается на животе.

— Голову хорошо подтягивает, быстро научится группироваться и переворачиваться сам, — заключает.

— Скрытые таланты Владислава Соболева, — роняю иронично. — Ты случайно не подрабатываешь педиатром?

Влад громко смеется, и у меня снова задерживается дыхание от нахлынувших воспоминаний. Гляжу завороженно. Он перехватывает мой взгляд и резко замолкает. Мы умираем в эту секунду. Оба. Заживо сгораем. Влад накрывает мою ладонь своей. Должно быть, это выходит непроизвольно. Осознанно Влад никогда бы меня не коснулся.

— Как ты, Вика?

Меня молнией прошибает. Хочу отпрянуть назад и выдернуть руку, но Влад сжимает ее крепче.

— Я больше не страдаю по тебе.

Мне кажется, Влад ожидал услышать от меня что угодно, но только не это. Наверное, думал, я отвечу что-то типа «хорошо» или «нормально». А тут такое признание.

— Больше не засыпаю и не просыпаюсь с мыслями о тебе, — добавляю. — У меня появился другой смысл жизни. Не ты.

Влад тяжело сглатывает.

— Правильно.

— А что насчёт тебя? Ты счастлив с ней? — выпаливаю.

— Не очень.

Меня охватывает нервный смех. Я снова хочу выдернуть ладонь, но Влад не позволяет.

— Сочувствую, — говорю, отсмеявшись. — Меня хотя бы сын делает счастливой, а тебя никто. Но ты не расстраивайся, встретишь еще кого-нибудь.

— Вы с Арсом вместе? — игнорирует мои ядовитые слова.

— Нет, не вместе.

— Почему?

Жму плечами.

— Я никуда не тороплюсь.

Соболев молчит, внимательно глядя на меня.

— Ну удачи вам, — тихо говорит.

Киваю несколько раз.

— Спасибо. Арс замечательный отец, все для ребенка делает. И у меня снова появилась к нему симпатия, так что... Посмотрим. А тебе тоже удачи в поисках той самой.

Теперь я выдергиваю ладонь с силой. А Влад больше и не удерживает ее. На мое счастье Кириллу надоедает лежать на животе, и он начинает требовать взять его на руки. Соболев догадывается, что пора валить из комнаты. Поднимается на ноги и уходит. Через несколько минут я слышу громкие голоса из прихожей и хлопок входной двери. Уехали. В детскую заходит Арс.

— Ну как дела? Что делаете?

Улыбаюсь Сене.

— Иди к нам. Давай будем учить его переворачиваться на живот.

— Ой! Давайте! А как это делать?

Кладу сына на спину.

— Бери его за руку. Да, вот так. Теперь тяни в правую сторону...

Глава 61. Сближение

Жаркое лето близится к концу. Мы проводим его в Москве с выездами на дачу. В конце августа родители едут на море, но без меня и Кирилла. Я боюсь отправляться далеко с полугодовалым ребенком. Пока папа с мамой на курорте, я с сыном коротаю время на даче. А с нами Арсений. У него тоже что-то вроде отпуска, но он никуда не поехал, а остался помогать мне с ребенком, пока нет родителей. Мы и раньше много времени проводили втроем, а сейчас вовсе круглосуточно. Это сближает. Когда сын засыпает, мы с Арсом идём на веранду. Пьём чай и разговариваем, много смеёмся. Между нами все легко и непринуждённо. Я чувствую себя с ним комфортно.

— Следующие четыре дня будет такая дурацкая погода, — говорит Арс, глядя в окно на дождь.

Резко похолодало. Вот за это я не люблю Москву. Здесь в августе жара и +30 легко могут смениться на +10 и ливень. Раздается раскат грома. Я испуганно гляжу на дверь комнаты, в которой спит Кирилл. Только бы не проснулся. У нас с Арсом сорок минут ушло на то, чтобы уложить сына. Если раньше малыш легко засыпал с бутылочкой смеси, то теперь его надо носить на руках. Одной мне стало тяжело укладывать Кирилла, потому что он весит восемь килограмм. Арс очень помогает.

— Может, камин зажечь? — предлагает. — Холодно.

Август, называется.

— Да, давай, — обхватываю себя за плечи.

Пока Арс возится с огнём, иду к сыну. Аккуратно проверяю, не холодный ли носик. На всякий случай укрываю дополнительный пеленкой.

— Будешь какао? — спрашиваю, вернувшись к Арсу.

— Может, лучше глинтвейн сварить?

— Алкогольный? — удивляюсь. — Нет, ты что. Вдруг Кирилл проснётся, а мы пьяные.

— Да не крепкий. Можно разбавить вино виноградным соком. От одного стаканчика не опьянеем.

Сомневаюсь пару секунд.

— Ладно. Но только по одному стаканчику.

Я ухожу на кухню варить глинтвейн. Как ни странно, все ингредиенты имеются. Арс заранее, что ли, запланировал пить этот напиток и купил для него все необходимое? Делаю не крепкий: полбутылки вина на целый пакет виноградного сока. Добавляю пряности, довожу до нужной температуры и выключаю. Разлив по стаканчикам, возвращаюсь в гостиную. Арс не только зажег камин, но и включил легкую музыку на виниловом проигрывателе моего папы.

— А музыка зачем? — даю Арсу в руки его стакан.

— Скучно. Хочешь, посмотрим какой-нибудь фильм?

— Нет, не хочу, — отмахиваюсь. — Музыка тоже лишняя.

— Почему?

— Вдруг Кирилл проснется, а мы не услышим?

— Вик, хватит. Он не проснется, как минимум, до двух ночи. А если проснется, то мы услышим, потому что музыка играет совсем тихо. Расслабься хотя бы на один вечер.

Сажусь на диван, делаю маленький глоток глинтвейна и прикрываю глаза. Арс прав. Мне нужно расслабиться хотя бы на один вечер. С тех пор, как у меня родился сын, я все время нахожусь в напряжении. Вдруг что-то случится? Я не отхожу надолго от ребенка, в душе моюсь максимум десять минут, ем урывками, а когда Кирилл спит, сижу возле него. Посмотреть фильм, послушать музыку, выпить глинтвейна — непозволительная роскошь для меня.

— Давай возьмём няню на пару раз в неделю, чтобы ты могла отдохнуть, — предлагает.

— Не знаю.

— Так ты же все равно собираешься возвращаться в универ и брать няню.

— Но не сейчас ведь, а через полгода.

— Какая разница?

— Не знаю.

— Ты превращаешься в яжемамку.

Смеюсь. Арс прав. Когда я была беременна, о няне думалось легче. А сейчас я не представляю, как какая-то посторонняя женщина будет проводить целые дни с моим ребёнком. Я могу доверить сына только Арсу и своим родителям. Даже с мамой Арсения я не оставляю Кирилла надолго.

Дождь за окном начинает барабанить сильнее. Я откидываюсь затылком на спинку дивана. Можно же хоть раз все отпустить и просто расслабиться? Арс садится рядом на диван. Сквозь закрытые веки чувствую его взгляд, направленный в мою сторону. Делаю пару глотков глинтвейна. Мне хорошо. Я отдыхаю. Сеня берет мою руку. Чуть поворачиваю к нему голову и приоткрываю глаза в лукавом прищуре.

Арсений стал оказывать мне знаки внимания. Он ни с кем не встречается, все свободное время проводит со мной и с ребенком. Даже в отпуск никуда не поехал, а остался с нами. Я до конца не верю в серьезность его намерений. Вокруг Арса закончились девушки, раз он нарезает круги возле меня?

— Давай потанцуем, — встает с дивана и тянет меня за руку на себя.

Допиваю глинтвейн в несколько глотков и ставлю стакан на столик. Арс притягивает меня совсем близко и кладёт руки на талию. Опускаю свои ему на плечи.

— Что ты задумал?

— Ничего.

— Ну-ну. Решил напоить меня и воспользоваться этим?

Фыркает:

— Твой глинтвейн, как компот. Если бы я хотел напоить тебя и воспользоваться этим, то предложил бы пить другой напиток.

— А что тогда?

— Я просто хочу, чтобы ты немного расслабилась и отдохнула. Никакого подвоха нет.

Вздохнув, решаю последовать совету Сени. Кладу голову ему на грудь. Мы медленно крутимся вокруг себя под тихую музыку. Арс снова симпатичен мне, как год назад. Во многом этому поспособствовало то, что он здорово помогает с ребенком. А родители так вовсе спят и видят, когда мы с Арсением поженимся и создадим нормальную семью, как положено. Так прямым текстом мне и говорят:

«Вы же хорошо общаетесь, Арсений не отказался от ребенка. Почему вы не хотите пожениться?».

— Вик, — тихо зовет.

— Что?

— Ты вкусно пахнешь.

— Ты меня соблазняешь?

— Немножко.

Ладони Арса проскальзывают мне под майку и едва ощутимо гладят кожу.

— Мне кажется, ты путаешь меня с легкодоступными девицами на вечеринках.

— Я тебя ни с кем не путаю.

Отрываю голову от груди Арса и заглядываю ему в лицо. Ожидаю увидеть насмешливое выражение, но Сеня серьёзен как никогда.

— Вик, у нас малыш... — тихо выдыхает.

— Я знаю.

— Тогда почему ты так холодна со мной?

Мы перестали крутиться в танце. Стоим на месте. Мои руки все еще на плечах Арсения, а его у меня под кофтой на талии.

— В смысле холодна? Я нормально с тобой общаюсь.

— Ты совсем не подпускаешь меня к себе.

— Потому что я не девушка для одноразового перепихона. Как ты правильно заметил, у нас малыш. Я мать твоего ребёнка. И если тебе хочется просто потрахаться, то это не ко мне.

— А если мне хочется не просто потрахаться?

— А чего тебе хочется?

Арс плотнее прижимает меня к себе, склоняется ниже к моему лицу. Меня охватывает легкое волнение. Тело начинает реагировать. Арсений симпатичный. Был год назад и есть сейчас. Вдобавок стал очень обходительным и внимательным со мной. Ну и немаловажно, что он любит Кирилла, а Кирилл его.

— Давай попробуем? — шепчет почти мне в губы.

— Что попробуем?

— Нормальные отношения. Расстаться всегда успеем.

— Ты это серьезно!?

— Абсолютно.

— Послушай, если тебе хочется только секса, то...

— Да не только секса мне хочется, Вик, — перебивает. — Уж поверь, с кем сексом заняться, я всегда найду.

— Тогда я не понимаю, что ты от меня хочешь.

— Тебя хочу, Вик. Тебя. И не только для секса. Я кайфую с тобой и с нашим ребёнком. Встречи с вами — мое любимое время.

Вау. И это говорит человек, который предлагал мне сделать аборт. Пока я пытаюсь сообразить‚ что ответить, Арс преодолевает сантиметры между нами и целует меня в губы. В первое мгновение замираю, не зная, как реагировать. Не отталкиваю, хочу прислушаться к своим ощущениям. Сеня целует меня, ни на секунду не останавливаясь. Мне приятно. По телу разливается тепло, в груди шевелится волнение. Но сомнения не затихают:

«Надо ли?»

«Зачем?»

«А вдруг Влад расстанется с Настей и захочет быть со мной?»

Боже, что!? Какая ты дура, Вика. Не будет у тебя ничего с Владом. Никогда. Настя постит с ним фотки из Италии, а ты как идиотка на что-то надеешься. Смирись.

И я отвечаю на поцелуй Арсения.

Глава 62. Кольцо

Первое время я не отношусь к ухаживаниям Арсения серьезно. Мне не верится, что он решил остепениться и создать со мной настоящую семью. Но дни сменяют недели, недели сменяют месяцы, а Арс по-прежнему рядом. Дарит мне цветы и подарки, помогает, бежит по первому зову.

Я не подпускаю Арсения дальше поцелуев, потому что постоянно жду: вот-вот он переключится с меня на другую девушку. Но пролетают три месяца, а Арсений не переключается. Покорно ждёт, когда я дам ему полноценный зелёный свет. А я медлю. Будто чего-то жду. В глубине души, конечно, понимаю, чего именно. Я такая глупая и наивная. Это даже не оптимизм, а именно наивность. Я жду, что в один прекрасный день на моем пороге возникнет Влад с букетом цветов и кольцом. Встанет на колено и сделает мне предложение замуж. Ладно, без букета, и без кольца, и без предложения замуж. Я жду, что Влад хотя бы просто придет, и мы будем вместе. Но дни идут, а Влада нет. Зато в соцсетях Насти появляется все больше и больше их совместных фотографий. Не удивлюсь, если они все-таки съехались. Как никак, больше года вместе. Это серьёзный срок.

Наступает день рождения моего папы, на который снова приглашены Влад с Настей. Я позвала Арсения. Не хочется выглядеть совсем уж неудачницей. Больше гостей не будет, в этот раз папа не приглашает посторонних людей с работы. Празднуем снова на даче. Нам полюбилось проводить здесь время.

Они заходят вдвоём. Такая красивая пара — глаз не оторвать. Влад поздравляет моего отца, обнимает его, вручает подарок. Я стою в стороне у окна. Жду, что Соболев начнет искать меня глазами, но он этого не делает. После папы он здоровается с мамой, затем приветствует Арса с Кириллом на руках. Когда мое сердце уже падает в пятки от горького разочарования, Влад начинает вертеть головой по сторонам. Увидев меня, замирает на несколько секунд. А затем кивает с легкой улыбкой. Мы не виделись полгода или больше. После того дня летом, когда Влад и Настя ненадолго заехали ко мне домой. Соболев как будто стал старше. Или мне так кажется из-за его делового костюма. Но все такой же красивый. И такой же любимый. Он отрывается от точки и направляется в мою сторону. Пока идёт, сердце не бьется. А когда останавливается в полуметре от меня, пускается вскачь галопом.

— Привет, — его голос вызывает озноб по коже.

— Привет.

Влад продолжает рассматривать меня. Я постаралась сегодня, нарядилась красиво. И прическа, и макияж, и платье новое.

— Материнство тебе к лицу, — мягко улыбается.

— Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь. Как счастливый человек.

Не знаю, чувствует ли Влад мой сарказм. Если и да, то не подаёт виду. Нам больше не о чем говорить, поэтому Соболев возвращается к своей идеально красивой девушке. Сегодня Настя в красном платье выше колен и чёрных лаковых лодочках на шпильках. Хз, как она шла в них по снегу и гололеду от машины к дому. Ну, она ж идеальная. Такие и зимой на шпильках ходить умеют.

Мне надо подобраться к Насте поближе, чтобы выведать, как у них с Владом дела. Это оказывается достаточно легко, потому что Соболев садится за стол рядом с Арсом. Они давно не виделись, и им есть, о чем поговорить. Не о личной жизни, конечно же. Мужчины о таком не говорят. О делах. Сеня взахлёб рассказывает о своей мотошколе, а Влад о том, что открыл айти-фирму. Я бы с удовольствием послушала про бизнес Влада, но его личная жизнь вызывает у меня больше интереса, чем работа.

Я опускаюсь на стул рядом с Настей. Мы напротив Влада и Арсения, но они слишком увлечены своим мужским разговором и не смотрят на нас. По другую руку от меня сидит на детском стульчике Кирилл. Слава Богу, молчит. Сын занят воздушным шаром.

— У вас с Владом столько классных совместных фотографий, — сразу начинаю с самого интересного. — Особенно из Италии. Как отдохнули?

— Прекрасно! — Настя буквально сияет. — Это был лучший отпуск в моей жизни!

Но не в жизни Влада, добавляю мысленно. Лучший отпуск в его жизни был со мной. Но то, что брюнетка-Барби выглядит искренне счастливой, удручает. Тогда летом она была грустна и старалась замаскировать это.

— Вы с Владом так долго вместе! — наигранно восхищаюсь. — Жениться не собираетесь?

Задаю этот вопрос быстрее, чем успеваю подумать. И вдруг понимаю: если Настя ответит утвердительно, моя жизнь будет закончена.

— Нет, что ты, — машет рукой. — Мы даже не говорим о таком. Пока только решили, что я перееду к Владу. Но не сразу, а постепенно.

В ответе идеальной Барби ничего радостного для меня нет. Значит, Влад все же решил съехаться с ней. Это новый уровень отношений и достаточно серьёзный шаг. Делаю глубокий вдох, но он тяжело дается, словно в горло стекловаты насыпали.

— Что значит «постепенно»? — напряжённо уточняю.

— Ну, Влад относится к той категории мужчин, которые никуда не торопятся. Я пока остаюсь у него несколько раз в неделю, каждый раз привожу по небольшой сумке вещей.

— И давно ты так переезжаешь к нему?

— Пару месяцев.

Идеально накрашенная физиономия Насти становится чуточку кислой, как будто она перепутала и вместо конфеты отправила в рот дольку лимона. Видимо, ее не очень устраивает такое положение дел, но она не может давить на Влада и что-то от него требовать. Скорее всего, в глубине души она понимает, что заинтересована в отношениях с Соболевым больше, чем он с ней.

— А на день рождения Влад подарил мне кольцо! — широко улыбнувшись, взмахивает передо мной правой рукой. — Не помолвочное, а просто кольцо, — поспешно добавляет. — Я налюбоваться на него не могу!

На среднем пальце правой руки у Насти красуется золотое кольцо с увесистым камнем. От его блеска у меня начинает рябить в глазах.

— Что за камень?

— Бриллиант! Такой большой! Мне страшно представить, сколько оно стоило.

С таким огромным бриллиантом и мне страшно представить, сколько стоило кольцо. Настя убирает руку в сторону, а у меня все еще сохраняются яркие вспышки от блеска камня. Я не знаю, что думать и как на это реагировать. Ощущение — что меня кирпичом по голове приложило. Мне Влад не дарил колец. Мы, конечно, были вместе не год, а две недели, но все же.

— Значит, вы с Владом все же женитесь, — роняю бесцветно.

— Нет! Я же сказала, это не помолвочное кольцо. Это просто кольцо. Подарок на день рождения.

— Мужчины не дарят кольца просто так.

— Ну, у нас с Владом нет речи о свадьбе. Я даже толком переехать к нему не могу, — издаёт нервный смешок. — Хотя я, конечно, хотела бы замуж за Влада, — добавляет чуть тише, словно секрет.

Последние слова идеальной Барби звучат как пощечина.

— Я думаю, ты этого дождёшься.

— Да вот не хотелось бы ждать слишком долго. А то у меня есть одна знакомая, которая семь лет ждала от парня предложения и не дождалась. А потом они расстались и через полгода он женился на другой девушке, которую знал всего пару месяцев. Но мы с Владом только год вместе. Надеюсь, когда окончательно перееду к нему, наши дела пойдут бодрее.

Я не могу ни пить, ни есть. Представляю, как Влад ходил по ювелирным магазинам и выбирал для Насти кольцо. Ревность мучает и душит. Я смотрю на Соболева. Почувствовав мой взгляд, он отрывает внимание от рассказа Арса и тоже глядит на меня. Я просто не могу поверить, что он покупал кольцо для другой. Пускай не помолвочное, а обычное. Но, мать твою, кольцо!

Влад снова поворачивается к Арсу и продолжает слушать его рассказ про мотошколу. Ну просто лучшие друзья! Болтают без умолку, как будто не посылали друг друга на хер прямым текстом. Мое сердце истекает кровью. Влад все-таки разлюбил меня? Забыл меня? Он же клялся мне в вечной любви. Обещал, что будет любить меня всегда! Мне не удаётся сдержать слёзы. Они уже наполнили глаза.

— Присмотри за Кириллом, — громко говорю через стол Арсу и, с шумом отодвинув стул, убегаю в ванную.

Там я даю волю слезам, не жалея красивого макияжа, который старательно делала весь вечер специально для Влада. Я всхлипываю себе в ладонь. Хороню свои мечты о счастливом будущем с Соболевым, параллельно ругая себя за глупую детскую наивность. Я думала, что отпустила его. Но нет. Не отпустила. В дверь ванной раздается громкий стук. Вздрагиваю.

— Минуточку.

Хватит. Надо взять себя в руки. Макияж уже не спасти, поэтому открываю кран и тщательно умываюсь с мылом. Промокнув лицо полотенцем, открываю дверь и собираюсь выйти, но врезаюсь в крепкую грудь... Влада. Его запах проникает в легкие и мигом превращает нервы в оголенные провода.

— Извини, — бурчу и стараюсь обойти его, но Влад берет меня за предплечье.

— Я искал тебя. Все в порядке?

Не решаюсь поднять на Влада лицо, потому что тогда он поймёт, что я плакала.

— Да, все в порядке.

— Мне показалось, тебе стало плохо.

— Немного. Но уже все хорошо.

Влад не отходит в сторону и продолжает держать меня за предплечье. Я машинально делаю шаг назад в ванную, а Соболев зачем-то шаг вперёд. Он входит в помещение и закрывает за собой дверь. Щелчок замка бьет меня током. Потеряв над собой контроль, поднимаю на Влада заплаканное лицо.

— Что случилось, Вик?

Боже, он еще спрашивает. Гляжу на Влада завороженно. Нет, он не разлюбил меня и не забыл. Иначе зачем пошел искать меня по всему дому? Он тоже хватается за любую возможность поговорить со мной, как утопающий за соломинку. И по глазам его вижу — не забыл меня.

Делаю к Владу резкий шаг и льну к его губам. Он не ожидал, замер на секунду. Я встаю на носочки и дрожащими руками обхватываю его лицо. Под адреналиновый взрыв в крови жадно целую Влада. Я узнаю его вкус и тепло его губ. Целую, целую, целую. Схожу с ума. Сгораю. Умираю.

Влад сдаётся. Шумно выдохнув через нос, опускает руки мне на талию и толкает к стиральной машине. Упираюсь в нее ягодицами, крепко обнимаю Влада за шею. Из плотно закрытых глаз снова брызжут слезы. На этот раз слезы счастья и эйфории. Меня закручивает в центрифугу, адреналин долбит по голове, а сердце выпрыгивает из груди. Я целую Влада. Я трогаю его. Обнимаю. Глажу по волосам, лицу, спине. Это мой Влад. Мой. Любимый. Единственный. Моя эйфория. Мне в живот бьется его эрекция. Сама моментально возбуждаюсь. Веду ладонями по рубашке. Не трачу время на то, чтобы ее снять. Устремляюсь сразу к ремню на брюках. Я не могу больше ждать. Я хочу...

— Подожди, — Влад резко отрывается от меня и отходит назад.

Первые мгновения не могу понять, что произошло. Гляжу на Соболева пьяным ошалелым взглядом и еле на ногах держусь.

— Мы не должны, — выпаливает, шумно дыша.

Его грудь тяжело вздымается, руки сжаты в кулаки.

— Что?

Мои мозги превратились в кисель, я очень слабо соображаю.

— Вик, мы не должны.

Звенящая тишина повисает свинцовой тяжестью. Я во все глаза таращусь на Влада, отказываясь верить в услышанное. Из гостиной доносится громкий смех родителей и гостей. Он звучит как музыка на похоронах.

— В этом доме находится моя девушка. Я не могу изменить ей, — поясняет дальше. — Прости, Вика. Я... — замолкает на секунду, а потом продолжает: — Я не могу изменить Насте. Даже с тобой. Она ничем это не заслужила.

Мои губы горят от поцелуев Влада, а кожа на теле до сих пор ощущает его страстные прикосновения. Но то, что я слышу... Это просто убивает меня.

— А когда я изменяла с тобой Арсению, тебя все устраивало, — горько хмыкаю.

— Нет, не устраивало. Измены — это дно. Даже измены нелюбимым. У меня уже была девушка, которой я изменил, — видимо, имеет в виду ту Ксюшу, про которую мне рассказывала Нина, — и тут нечем гордиться, Вик.

Кровь приливает к лицу. Я полыхаю. Не то от стыда, не то от унижения. Я только что предложила себя Владу, а он меня отверг. И не просто отверг, а сделал это из-за своей Насти, которой подарил на день рождения кольцо!

— Прости, — говорит напоследок.

Влад разворачивается и быстро выходит из ванной, оставляя меня одну.

Глава 63. Мечта

Это была точка невозврата. Влад для меня умер. Я больше ничего не хочу знать об этом человеке. Я не хочу его видеть. Я не хочу его слышать. Я не хочу быть с Владом, даже если он приползёт ко мне на коленях с кольцом в зубах. Нет, это не злость, не обида и не ненависть. Это безразличие. Полное абсолютное безразличие к человеку по имени Владислав Соболев. Мне все равно, где он, как он, что с ним. Он сжёг все мои чувства к нему. Ничего не осталось.

Как бы странно это ни звучало, а я стала чувствовать себя свободной. Словно избавилась от ярма на шее. Наверное, мне нужно было, чтобы Влад не просто бросил меня, отказался от меня, а предпочёл мне другую девушку. Унизил тем, что выбрал не меня.

Пролетает месяц. Я нахожу Кириллу няню и готовлюсь к возвращению в университет. А еще я сильно сближаюсь с Арсением. Сейчас он стал нравиться мне больше: надёжный, заботливый, чуткий. Арс раскрылся совершенно с другой стороны. Уже нет того беззаботного тусовщика на мотоцикле. Я каждый день вижу серьёзного молодого мужчину.

Когда появляется няня, мы с Арсом начинаем проводить много времени наедине. Ходим на свидания, гуляем. Я и сама заметить не успеваю, как быстро все закручивается и встаёт вопрос о совместном проживании. Арс предлагает нам с Кириллом переехать к нему и жить как полноценная семья.

Я бы согласилась, но сдерживает то, что после январских праздников я вернусь в универ. У няни рабочий день с восьми до пяти. А нагрузка в университете большая, и даже после ухода няни мне будет нужна помощь с ребенком, иначе я не потяну учебу. Моя мама стала отлично справляться с Кириллом, и в первую очередь я надеюсь на ее помощь в этом вопросе. У Арса загруженность в мотошколе больше, чем у моей мамы в клинике. Сеня не сможет приезжать с работы каждый день к пяти часам.

Так что предложение Арса переехать мне и Кириллу к нему повисает в воздухе. А в остальном мы очень быстро становимся семьей. Сеня уже давно содержит материально не только нашего сына, но и меня. Переводит мне на карту крупные суммы. Я не успеваю потратить все деньги на ребенка, поэтому трачу на себя тоже. Все вопросы касаемо Кирилла мы решаем исключительно вдвоём.

Мне хорошо и комфортно с Арсением во всех аспектах. Нам нечего делить, нет поводов для выяснения отношений. Даже в сексе меня все устраивает. Я боялась нашего первого раза. Думала, Влад будет стоять перед глазами, буду представлять его на месте Арса. Но ничего подобного не было. Соболев действительно перестал существовать для меня. Как будто этого человека вовсе не было в моей жизни.

На восьмое марта Арсений дарит мне поездку для нас двоих в Питер. Я никогда не была в этом городе, но давно мечтала. Меня не пугает, что в начале марта в Санкт-Петербурге ужасная погода. Когда Сеня вручает мне билеты и ваучер на гостиницу, я прыгаю до потолка как ребёнок. И, конечно, я собираюсь ехать, несмотря на то, что придётся пропустить один день в универе и впервые оставить Кирилла. С ним будут няня, а также моя мама и мама Сени. Тут следует добавить: наши семьи просто в восторге от того, что мы с Арсом решили воссоединиться. Его родители даже готовы подарить нам квартиру.

Мы садимся на вечерний «Сапсан» и мчим в Питер. Я в предвкушении. Составила нам целую программу: Эрмитаж, балет в Мариинке, Новая Голландия и много-много пеших прогулок по центру мимо всех самых известных достопримечательностей. Арс взял нам отель с видом на Исаакиевский собор. Он знал, что я приду в восторг от такого пейзажа из окна.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — прыгаю от радости по номеру и обнимаю Арса. — Это один из лучших подарков в моей жизни.

Сеня обнимает меня за талию, прижимает к себе. С лукавой улыбкой заглядывает мне в глаза.

— А какие ещё подарки ты считаешь лучшими в своей жизни?

— Ой, да все банально. Первый ноутбук, первый мобильный телефон... Родители дарили.

— Ну это скучные подарки, — морщится.

— Почему скучные?

— В них нет души.

Смеюсь. Но быстро становлюсь серьезной.

— Твой подарок самый лучший.

Недоверчиво выгибает бровь.

— Потому что ты подарил мне не материальный предмет, а впечатления. И ещё исполнил мою мечту — побывать в Санкт-Петербурге.

Тянусь к Арсу и целую в губы. Он крепче обнимает меня за талию, я обвиваю его шею. Не отрываясь друг от друга, мы падаем на большую мягкую кровать. Внутри меня скачет до потолка маленький ребенок. Я испытываю просто щенячий восторг от исполнения своей мечты.

Утром восьмого марта я просыпаюсь одна в пустой постели: Арсения нет. Странно. Куда он мог уйти? Звоню — не берет трубку. Когда уже пугаюсь не на шутку, дверь открывается и в номер заходит огромная охапка разноцветных тюльпанов, а за ней Арс. Завороженно гляжу, нет, не на букет, а на букетище.

— С Восьмым марта, дорогая, — Арс кладёт цветы мне на колени, они тут же рассыпаются по постели: красные, желтые, белые, розовые. Тюльпаны всех цветов. Сеня склоняется поцеловать меня в губы. — Оставайся такой же красивой, милой, жизнерадостной. Я счастлив с тобой и с нашим сыном.

— Боже мой, Арс, — только и могу вымолвить, глядя на цветы. — Здесь что, миллион тюльпанов?

— Нет, всего лишь сто один.

— Сто один тюльпан? — изумляюсь.

— Да.

Беру в руки небольшую охапку и зарываюсь в нее носом. Цветы пахнут весной и счастьем. От восторга на глаза выступают слезы.

— Сфотографируй меня, — протягиваю Арсу телефон.

— В кровати с цветами?

— Да, в кровати с цветами. Я подпишу, что это лучшее Восьмое марта в моей жизни.

Арс делает несколько снимков. Они получаются, как из модного женского журнала. Огромная кровать со смятым белоснежным бельем. Я в шелковой ночной сорочке сижу в подушках и счастливо улыбаюсь. По пояс я укрыта одеялом, а поверх него рассыпаны разноцветные тюльпаны. Выкладываю фотографию и подписываю, как обещала:

«Лучшее Восьмое марта в моей жизни»

Очень быстро на фотографию прилетает первый лайк. Захожу посмотреть, от кого. От Влада. И меня нисколько не трогает видеть от него лайк.

Глава 64. Лучший день

Вернувшись из Питера, я пакую вещи, и мы с Кириллом переезжаем к Арсу в его съемную однушку. В трешке, которую нам подарили родители Сени, будем делать ремонт. После совместного мини-отпуска в Санкт-Петербурге стало понятно, что жить раздельно в нашем случае просто бред. Да, тяжело по вечерам одной с ребёнком, пока Арс не вернётся с работы, но эту проблему можно решить, попросив няню остаться сверхурочно. Нам с Арсом хорошо и комфортно вместе, у нас общий сын, которого мы безумно любим. Что еще нужно? И зачем что-то выдумывать?

Приближается первый день рождения Кирилла. Мы планируем праздновать в ресторане. Помимо моих родителей и родителей Арса будут еще несколько моих подруг из универа и его друзей. И, конечно, Влад. Его приглашают папа и Сеня. Я, честно, не хочу, чтобы Соболев присутствовал на дне рождения моего ребенка. Не потому, что держу на Влада какую-то обиду, нет. А потому что не понимаю смысла его присутствия. Ну придет он со своей Настей. Зачем? Для чего? Конкретно моему ребенку они никем не доводятся. Но раз папа и Арс пригласили Соболева, я не спорю. Если я буду рьяно настаивать на том, чтобы Влада не было, это покажется всем подозрительным. Так что пускай приезжает со своей Настей. Надеюсь, они не просидят за столом слишком долго.

Мама украшает зал в ресторане гирляндами из фотографий Кирилла. За год их скопилось несколько тысяч в моем и ее телефоне. Чтобы отобрать снимки для печати, ушло три недели. Я любуюсь фотографиями сына — от самой первой, сделанной в роддоме, до самой свежей, сделанной две недели назад.

— Он так изменился! — сзади подходит Арс и обнимает меня со спины.

— Мне иногда кажется, что это каждый день новый ребенок.

Мы одновременно поворачиваем головы на сына. Кирилл бегает по залу ресторана с новой машинкой, подаренной одной из моих подруг. Сын сделал первые шаги в десять месяцев. А сейчас в годик так быстро носится, что за ним не угнаться. У Кирюши красивые светлые кудри и большие голубые глаза. Он любит играть машинками и мотоциклами, бить ногой мяч и танцевать под детские песенки.

— Я люблю его, — тихо говорю, глядя на сына.

— Я тоже очень его люблю, — отвечает Арс и крепче меня обнимает.

Дверь ресторана распахивается, и заходит последний гость: Влад. На секунду замирает на пороге, глядя на нас с Арсом в обнимку, но быстро берет себя в руки. Кивает нам с улыбкой и направляется к гардеробу, чтобы снять куртку.

— Поздравляю вас с первым днем рождения вашего замечательного сына! — вручает мне большой блестящий пакет с подарком. — Пусть он растёт здоровым и счастливым на радость родителям и бабушкам с дедушками.

— Спасибо, бро, — Арс обнимается с Соболевым, а я принимаю подарочный пакет. Даже не смотрю, что там. Наверное, огромная игрушка. — Как дела? Как жизнь?

— Да нормально. Как вы?

— Тоже нормально.

Кирилл, бегающий рядом, спотыкается и падает.

— Блин! — ругается Арс под плач сына и бежит поднимать его.

А я остаюсь стоять напротив Влада.

— Привет, — выпаливаю первое, что приходит на ум.

— Привет.

Голос Влада звучит как-то приглушенно и вкупе с его пронзительным взглядом пускает по телу дрожь. Мы не виделись после дня рождения моего папы. После того унизительного поцелуя в ванной, когда Влад отверг меня. Соболев не изменился за четыре месяца.

— А где Настя? — только сейчас понимаю, что он приехал один. Оглядываю ресторан. Брюнетки-Барби действительно нигде нет.

— Мы расстались.

— Расстались? — искренне удивляюсь. — Ого, я не знала. Жаль.

— Нет поводов жалеть. Все хорошо и у меня, и у нее.

Я правда не знала об этом. Я перестала интересоваться соцсетями Влада и Насти, так что мне неизвестно, что происходит в их жизнях.

— И давно вы расстались? — зачем-то любопытничаю.

— Тогда в декабре после дня рождения твоего папы.

О Боже, случайно не из-за того ли, что произошло между мной и Владом в ванной? Надеюсь, нет. Хотя интуиция подсказывает: да.

— Ну что ж, сочувствую, — я правда не знаю, что еще сказать. — Все, что ни делается, — к лучшему.

Влад приподнимает уголки губ в грустной улыбке.

— А у вас с Арсом, я вижу, наконец-то все хорошо, — не спрашивает, а констатирует.

— Да, мы с недавних пор живем вместе. Все нормально.

Он не знал? Странно. Я думала, лучшие друзья делятся друг с другом такими важными событиями. Но, видимо, Арсений и Влад совсем не обсуждают личную жизнь.

— Рад за вас, — в голосе Влада нет ни капли радости.

— Спасибо, — улыбаюсь. — Проходи к столу.

Кирилл перестал хныкать и смеется на руках у Сени. У меня к падениям сына уже иммунитет. Он падает по двадцать раз в день. А вот Арс очень остро реагирует и сразу подскакивает к ребенку.

Родители и другие гости один за одним произносят тосты в честь сына. Я вся свечусь счастьем, как будто сегодня мой день рождения и пожелания звучат мне. Правду говорят, что день рождения твоего ребенка становится и твоим собственным. Да это больше, чем просто день рождения. Это лучший день в жизни!

Кирилл сидит рядом со мной на своем детском стульчике. Одет нарядно, в костюм с бабочкой. С важным видом то слушает поздравления в свою честь, то листает яркую книжку. Я потихоньку кормлю Кирюшу маленькой вилочкой и с умилением наблюдаю, как сын тщательно прожевывает все кусочки прежде, чем проглотить.

Одно только доставляет дискомфорт в этот прекрасный вечер: Влад, сидящий ровно напротив меня. Он потягивает из стакана виски и делает вид, что общается с папой, Арсом, другими гостями, а сам наблюдает за мной. Я же чувствую. Из-за этого я не могу толком расслабиться. Мне неприятно столь пристальное внимание. Ему больше не на кого смотреть?

— Дорогие гости, разрешите мне сказать тост, — Арс отодвигает стул и поднимается на ноги. Все переключают внимание на него. — В первую очередь, хочу поблагодарить всех вас за то, что разделили сегодня с нами этот радостный день. Сегодня первый день рождения нашего с Викой сына. Мы безумно рады. Это был сложный, тяжёлый год. Но в то же время он был самым счастливым. Бесконечный детский крик, бессонные ночи, хронический недосып и усталость — на самом деле это большое счастье, — по залу прокатывается волна смеха. — Я не шучу. Все тяжелые моменты первого года жизни ребенка вспоминаются с улыбкой. Я вот сейчас смотрю на своего сына, — Арс поворачивает голову к Кириллу, — и вообще не понимаю, как я раньше без него жил. Знаете, кажется, что и вовсе не жил.

У меня на глазах выступают слезы. Потому что Арс озвучивает все то, что я сама чувствую. Я вспоминаю, как рыдала в Турции от горя, увидев положительный тест на беременность, и чувствую огромную вину перед сыном. Потому что он и есть мое самое большое и настоящее счастье. Кирилл — это лучшее, что случалось со мной в жизни. Я не капли не жалею, что он у меня есть. Тогда в Турции я думала, что моя жизнь кончена. Я глубоко ошибалась. С рождением ребенка моя жизнь только началась.

— Сегодня я еще хочу поблагодарить Вику, — Сеня продолжает свою волнительную речь. — Вик, — смотрит на меня, — у меня нет слов, как я благодарен тебе за сына. В русском языке просто не существует слов, способных выразить всю глубину моих чувств к тебе и Кириллу. Бы — главное, что у меня есть. Я люблю вас, — по позвоночнику пробегает озноб, потому что это первое признание Арса мне в любви. Мое дыхание становится тяжелее, голова идет кругом. Ладони резко стали холодными и вспотели. Незаметно вытираю их под столом о платье. — Вика, — Арсений продолжает: — У нас все шло как-то кувырком, не как у людей. Я рад, что наконец-то у нас все наладилось. Но для полного счастья не хватает только одного, — Арс на секунду замолкает, а у меня от напряжения шею свело. — Ты выйдешь за меня замуж?

Выстрел.

В зале воцаряется гробовая тишина, прерываемая только агуканием Кирилла. Абсолютно все смотрят на меня: Арсений, мои и его родители, подруги, Влад. Все уставились на меня в ожидании ответа. А я молчу. Потому что в первые пару секунд мне показалось, что я ослышалась. А затем Арс достаёт из кармана кольцо в бархатной коробочке, и меня буквально парализует от шока.

Глава 65. Плохая примета

Когда мое молчание уж слишком затягивается, я делаю глубокий вдох и нахожу в себе силы сказать громко:

— Да, я согласна.

Гости взрываются аплодисментами. Родители чуть ли не подпрыгивают до потолка от счастья. Арс пересекает стол, надевает мне на палец кольцо и крепко целует в губы, не стесняясь никого. Потом к нам подходят папа с мамой, обнимают. Подруги говорят какие-то торжественные слова.

Я как в тумане. Как в фильме с замедленной съемкой. Лица гостей сливаются в одну серую массу. Не выдержав напряжения, падаю обратно на стул. И машинально смотрю напротив себя. Ровно на Влада, который не встал поздравить нас с Арсом, а в суматохе этого никто не заметил. Соболев берет со стола стакан виски. Глядя мне в глаза, поднимает его в воздухе, мол, за вас, и опустошает залпом.

Я не жалею, что согласилась выйти замуж за Арсения. Это правильно и логично. Мы съехались, у нас общий ребенок. В отношениях проблем нет, мы не ругаемся. Можем поспорить по мелочам, но это ерунда. Сеня работает, обеспечивает нас, я учусь в университете. Что еще нужно? Большую свадьбу делать не будем. Все деньги уходят на ремонт квартиры, которую нам подарили родители Арса, плюс мы снимаем однушку, в которой живем сейчас, и оплачиваем няню. Так что лишних денег нет, а просить у родителей не хочется.

Но все же я хочу, чтобы наше бракосочетание было в тёплый летний день. Плюс я хочу красивую фотосессию и какое-никакое платье. Мы подаём заявление в загс на первое июля. Этот день со смыслом. Первого июля я приехала в Москву из Израиля и познакомилась с Арсением. Это было два года назад! С ума сойти, как быстро пролетело время!

Мы просыпаемся в день нашей свадьбы счастливые и довольные. Приходит няня, быстро кормит Кирилла и забирает его на прогулку, чтобы мы могли нормально собраться. Ко мне приезжают визажист и парикмахер. Колдуют надо мной пару часов — и вуаля, я красивая невеста. Платье я купила белое и длинное, но не пышное. Оно очень легкое, не доставляет дискомфорта. Когда сборы заканчиваются, мы садимся в нашу машину и едем в загс.

— Тебе идет бабочка, — осматриваю Арса в костюме.

Он выбрал классику: чёрный смокинг с белоснежной рубашкой. Мне нравится. Но непривычно видеть Арса в такой одежде. Да еще и с бабочкой! Он специально покупал смокинг для нашей свадьбы. Само собой разумеется: такой одежды в его гардеробе раньше быть не могло. Не отрываясь от дороги, Арс сжимает мою руку. Я улыбаюсь. На душе тепло и волнительно. Свадьба — это особенный день.

В загсе мы только вдвоём. И в этом есть какая-то своя романтика. Когда нас спрашивают, согласны ли мы стать мужем и женой, у меня происходит адреналиновый взрыв. Арс надевает мне на палец обручальное кольцо, а у меня руки трясутся и коленки подкашиваются. Потом я беру кольцо, чтобы надеть Арсению, и оно выпадает у меня из рук. Звонко падает на пол и катится по желтому паркету. Кольцо золотое, поэтому сливается с полом. Я судорожно оглядываю паркет, но не вижу нигде кольца.

— Боже мой, куда оно укатилось?

— Не нервничай, сейчас найдём, — тоже оглядывает пол.

Возникает неловкая заминка. Мы с Арсением ищем кольцо и не можем найти. Сотрудница загса переминается с ноги на ногу. Потом кладёт на стол свой журнал и идет помогать нам. Через несколько минут поисков мы находим кольцо, но мое настроение напрочь испорчено.

— Это плохая примета, — говорю Арсу чуть ли не со слезами, когда мы выходим на ступеньки загса.

— Не неси ерунду, — отмахивается. — Мы же его нашли.

— Как я могла его уронить!?

— Вика, хватит, — обнимает меня за талию. — Сегодня день нашей свадьбы, годовщина нашего знакомства. Давай наслаждаться этим днем, а не страдать?

Медленно выдыхаю, стараясь успокоиться.

— Да, — соглашаюсь. — Давай наслаждаться этим днем.

Но как я ни стараюсь, а наслаждаться не получается. Меня охватила тревога, под ложечкой сосет плохое предчувствие. На фотосессии я вымучиваю из себя улыбку, мне становится жарко, макияж поплыл по лицу. Еще и туфли на каблуках натерли мне ноги.

— Ладно, хватит фотографий, — говорит Арс, видя мои мучения. — Поехали в ресторан.

Наконец-то. Мы приезжаем на час раньше и ждём родителей. Арс обнимает меня за талию, я положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Мы не арендовали в ресторане весь зал, а только забронировали столик. Так что за другими столиками сидят посетители и своим шумом еще больше раздражают меня.

— Вика, расслабься. Что ты так напряжена? Ты как будто деревянная.

— Я очень расстроилась из-за того, что уронила кольцо в загсе.

— Да ну хватит! Что за дурацкие суеверия?

— Я не знаю, — обреченно выдыхаю и соскальзываю с плеча Арса на мягкую спинку дивана.

— У моих родителей вообще нет обручальных колец. Папа свое потерял, а у мамы украли на пляже, когда она сняла с себя украшения и пошла купаться. Это не мешает моим родителям быть счастливо женатыми уже почти тридцать лет.

— Да. Ты прав...

Арсений целует меня в губы, а я заставляю себя успокоиться и не тревожиться. Сама себе даю обещание, что никогда не разведусь с Арсом. Что бы ни было, даже если когда-то у нас начнутся проблемы в отношениях. Не разведусь. Назло всем плохим приметам и суевериям. Они не сбудутся!

Приезжают родители с цветами и подарками. С их появлением становится веселее. Няня присылает фотографии Кирилла, как он уснул, и я совсем расслабляюсь. Родители поднимают тосты в нашу честь и — о, Боже! — желают второго ребенка. От такого пожелания у меня аж глаз дергаться начинает. Не хочу их расстраивать, но никакого второго ребенка не будет. Мы ждём-не дождёмся, когда Кирилл подрастёт, и появится возможность пожить для себя. Я хочу отучиться в университете и найти интересную работу, хочу путешествовать, заниматься спортом, читать книги, смотреть сериалы и спать до обеда. Второй ребенок? Нет, ни за что на свете. Один есть и хватит.

Целый день на телефон сыпятся поздравления от друзей и однокурсников. Много красивых пожеланий, от которых тепло на сердце. И только один человек пишет сухо:

«Поздравляю со свадьбой!»

Влад. Когда вижу сообщение от него, такая злость и такое раздражение охватывают. Не открывая смс, на хрен удаляю весь наш с ним диалог. Для чего он вообще мне пишет? Мы не друзья, мы друг другу никто. Я не хочу получать от него никаких сообщений, поздравлений. Слава Богу, Арсу и папе хватило ума не приглашать его сегодня в ресторан. А то бы этот день был испорчен окончательно.