Девушка друга

Глава 77. На дно комода

После того, как гнев и возмущение проходят, я задумываюсь над мамиными словами. В частности, присматриваюсь к Владу. Конечно, я не дура и в глубине души понимаю, почему он проводит столько времени со мной и Кириллом. Но я... Как будто бы не хочу в это верить. Потому что Влад причинил мне так много боли, что буквально выжег в моем сердце все надежды на что-то общее.

Я боюсь снова обжечься. У меня было слишком много потрясений, и еще одно я не осилю. Кто его знает, что в голове у Влада? Он уже один раз признавался мне в вечной любви. Ничего хорошего из этого не вышло. Но от каждой мысли, что между нами еще что-то возможно, в дрожь бросает. Я тут же прогоняю ее из головы.

И все же теперь я не могу смотреть на Влада просто как на друга. Я замечаю его взгляды в свою сторону, его жесты. Его забота проявляется в мелочах. То снимет с себя куртку и накинет мне на плечи, чтобы не замерзла. То заберет у меня из рук тяжелую сумку. То, не спрашивая, пойдет и купит мне мой любимый ореховый латте. Я даже не знала, что Владу известно, какой мой любимый кофейный напиток.

Но все же у меня внутренний барьер. Это и чувство вины перед Арсением, и страх снова обжечься с Владом. Да и не вижу причин куда-то спешить. Мама правильно говорит: мне всего лишь двадцать два года. Кто сказал, что я немедленно должна бежать устраивать личную жизнь? Я куда-то опаздываю? Если я действительно нужна Владу, то он подождёт столько, сколько мне требуется времени. А если не дождется, значит, не так уж сильно я была ему нужна. И это нисколько не причиняет мне боли, потому что я в принципе уже очень давно ни на что с ним не рассчитываю.

Близится к концу ноябрь. Москву засыпало снегом, появляются разные мысли, как праздновать Новый год. В этом году мы не отмечали, потому что первого января было полгода, как погиб Арс. Грядущий год нужно встретить весело хотя бы потому, что Кирилл очень хочет праздника. Он верит в Деда Мороза, хочет наряжать ёлку. Ради ребенка будем отмечать.

Точно нет желания встречать Новый год дома. Я смотрю разные варианты, куда можно поехать и задержаться на январские выходные. Выбираю Красную поляну. Уже почти все забронировано, но мне удается найти классный коттедж рядом с горнолыжным — курортом. По одним только фотографиям этот дом создает новогоднее настроение. Там камин, окна на всю стену, через которые красиво наблюдать снегопад (главное, чтобы он был), уютные пушистые ковры на деревянном полу. Я влюбляюсь с первого взгляда. А хозяйка еще обещает большую живую ёлку в гостиной, которую мы сами сможем нарядить.

Не сомневаясь ни секунды, бронирую коттедж с 30 декабря до 5 января. И сама приглашаю Влада поехать с нами. Обычно на наши семейные сборища его зовет папа, но в этот раз решаю пригласить я. Для того есть ряд причин. Главная — я правда хочу, чтобы Влад поехал с нами. Ну и дальше: Кирилл очень привязан к Владу, Соболев умеет кататься на лыжах, и я хочу попросить его меня научить, Влад уже отдыхал зимой в Красной поляне и знает главные места. Ну и много чего еще. Мне кажется, Соболев рад получить приглашение именно от меня. По крайней мере я замечаю, как в его темных глазах загорается огонек.

— Так ты поедешь с нами? — взволнованно спрашиваю, когда немой шок Влада от моего приглашения затягивается. — Или у тебя уже есть планы на Новый год?

— Нет, у меня нет планов, — улыбается. — Спасибо за приглашение, Вика.

У меня самой по лицу расплывается теплая улыбка. А щеки охватывает смущение. Опускаю голову в пол, прикрываясь распущенными волосами. Влад смотрит на меня сверху вниз, и от этого я пылаю еще больше. Боже, почему я так разволновалась? Это же всего лишь приглашение. Влад и так всегда рядом с нами. Я уже привыкла. Но сейчас не могу ничего с собой поделать, я покраснела, как мак.

— Кирилл будет в восторге, — бубню себе под нос. — Он заставит тебя наряжать с ним елку.

— Я буду счастлив. Только ты же знаешь, я совсем не дизайнер. Так что тебе придется наряжать ее с нами.

Смеюсь и неосознанно поднимаю на Влада раскрасневшееся лицо. Мой смех тут же обрывается, замираю. Я старалась избегать с Соболевым взглядов глаза в глаза, а сейчас потеряла осторожность, и это произошло. В груди что-то задрожало, дыхание сбилось. Влад тоже замер. Секунда, вторая, третья...

— У тебя пёрышко в волосах.

Пальцы Влада касаются моей головы. Я вздрагиваю, быстро моргаю. Словно отхожу ото сна. Придя в себя, делаю шаг назад, а Влад демонстрирует мне маленькое пёрышко. Откуда оно только взялось у меня на голове?

— Мааам, — в комнату вбегает Кирилл и буквально спасает меня, — порисуй со мной!

— Да, конечно! Пойдем!

Я удаляюсь в детскую, даже не обернувшись на Влада.

После этого случая становится сложнее держаться с Владом в прежних рамках. А еще я стала замечать, как на Влада поглядывают другие девушки. Сидим мы втроем в детском кафе — я, Кирилл и Влад. Сын уходит в игровую комнату, а Влад идет к бару выбирать нам десерты.

Меня поражают некоторые женщины. Это детское кафе. Сюда приходят семьи с детьми. Предполагается, что все мужчины-посетители — семейные. У Влада же не написано на лбу, что он свободен, а мы просто друзья. Да, у него нет обручального кольца на пальце в отличие от меня. И что? Разве это повод официантке заигрывать с ним и флиртовать? Может, конечно, она так чаевые зарабатывает, но...

Мне не нравится, как она нарочито любезничает с Соболевым, помогая выбрать десерты. Улыбается ему во все тридцать два, игриво заправляет волосы за ухо. Он, кстати, молодец, больше смотрит на витрину с десертами, чем на девушку. Наконец, Влад называет официантке заказ, разворачивается и направляется ко мне. А девушка провожает его взглядом.

Когда Соболев садится за стол, я чувствую себя так, будто мне кирпич по голове прилетел. Меня сейчас хорошенько встряхнуло. А именно, я вспомнила, как многочисленные подруги Соболева пускали по нему слюни. Кому-то он отвечал на флирт, кому-то нет. Маргарите в Турции отвечал, вдруг вспоминается.

— Ты ей понравился, — произношу со злостью. Это выходит быстрее, чем успеваю подумать.

— Кому?

— Официантке.

— Какой?

— Которая помогала тебе с десертами.

Влад, нахмурив черные брови, молча на меня глядит с непониманием, типа: «Ты о чем?».

— Ладно, забей, — отворачиваюсь к окну.

Соболев продолжает на меня смотреть. Это нервирует. Зачем я вообще ляпнула то, что не следовало? Какое мое дело? Даже если бы он стал флиртовать в ответ — меня это не касается. Влад молод, красив и свободен, а мы просто друзья.

— Вик...

— Ничего не говори! — резко перебиваю. — Я прошу у тебя прощения, я влезла не в свое дело. Это твоя личная жизнь. Меня не касается.

Проговариваю всё в спешке, ем делаю только хуже. Мне хочется расплакаться. Подошедшая официантка приносит десерты и, как мне кажется, слишком пялится на Влада. А он не сводит глаз с меня. И я хочу провалиться сквозь землю.

Влад накрывает мою ладонь, сжимает ее в своей. Это неожиданно, я вздрагиваю. Официантка стоит над нами. Конечно, видит это. Я не знаю, что делать. Выдернуть руку? Нет, не выдергиваю. Пускай видит. Она слишком медленно ставит перед нами десерты и убирает со стола грязные тарелки. Ну или мне так кажется. Но каждая секунда подобна вечности. Наконец-то девушка уходит. А Влад продолжает держать меня за руку. Я чувствую, как подо мной плывет земля. Глаза наполнились слезами. Боже, я сейчас точно заплачу.

— Мааааам!

Кирилл подбегает и снова без преувеличения спасает меня.

— Да, сынок, — разворачиваюсь к нему корпусом. Влад сам отпустил мою руку, как только к нам приблизился Кирилл. Сейчас она полыхает пламенем, прячу под стол.

— Там в игровой комнате машина, как я хочу себе домой! Пойдем покажу.

— Пойдем, — подскакиваю со стула.

Дальше весь день идет наперекосяк. Я не могу делать вид, что это ничего не значило. Определённо мы с Владом вышли за допустимые рамки. Раньше ни он, ни я не позволяли себе такого. Поздно вечером в своей комнате я много думаю. Долго не могу уснуть, переворачиваюсь с одного бока на другой. Кручу на пальце обручальное кольцо, думаю об Арсении. Чувствую себя так, будто предаю мужа, предаю память о нем. Ненавижу себя за все. Виню себя в смерти Арса. Тихо плачу в подушку. Но все же снимаю кольцо, убираю его в белый конверт и прячу на дно комода.

Глава 78. Новый год

30 декабря мы перемещаемся в сказку. Потому что коттедж, который я нашла в Красной поляне для празднования Нового года, превосходит все ожидания и оказывается в разы лучше, чем на фотографиях в интернете. Как же здесь уютно и по-домашнему. Как в новогодних фильмах, создающих то самое праздничное настроение.

Хозяйка коттеджа не обманывает: в гостиной у камина нас ждет большая живая елка и несколько коробок с игрушками. Визжа от восторга, Кирилл тут же бросается их разбирать. Родители берут в аренду машину и уезжают в супермаркет за продуктами к новогоднему столу, а я, Кирилл и Влад остаемся в коттедже наряжать елку. Из магнитофона льются новогодние песни, за окном пошел снег. Я то и дело зависаю, глядя на снегопад в окно размером со всю стену.

Последние пару недель до Нового года я была слишком занята покупкой подарков. Ну, родителям и сыну я быстро выбрала, а вот над тем, что дарить Владу, пришлось долго ломать голову. Я знаю Соболева всю жизнь, но у меня не было ни одной идеи, что ему дарить. Хотелось что-то практичное, что ему пригодится, но в то же время что-то особенное и запоминающееся.

Я решила подарить запонки. Влад не сказать, что часто носит рубашки, он все-таки хакер, а не офисный планктон, но в последнее время начал. Его айти-фирма нормально развивается, у Влада часто встречи с клиентами, на которые нужно одеваться если не в строгий костюм, то хотя бы в рубашку. Мне до сих пор странно видеть Соболева в рубашках. Я привыкла, что он носит футболки летом и толстовки зимой. Но еще надо понимать, что Влад давно не студент факультета вычислительной математики и кибернетики. Соболеву 26 лет, в феврале ему исполнится 27. Как быстро летит время. Когда я вернулась из Израиля в Москву, Владу было 22 года. А сейчас 22 года — мне.

Влад берет Кирилла на руки, чтобы сын повесил на елку последний шарик.

— Итак, выключаем свет! — бегу к выключателю. — Раз, два, три, елочка, гори!

Влад нажимает кнопку, и загорается разноцветная гирлянда. Кирилл с восхищением в глазах хлопает в ладоши. Я и сама засматриваюсь на красавицу-елку. У меня ощущение, что я попала в американский фильм про Рождество: тепло потрескивает камин, за панорамным окном метет снег, а у нас разноцветными огнями горит елка.

— А ко мне придет Дед Мороз? — спрашивает. Кирилл.

— Конечно, придёт, — отвечает Влад. — И подарки тебе принесет.

— Да? — заинтересованно. — А какие?

— Откуда же мы знаем? Посмотрим, что будет у него в мешке.

Найти здесь Деда Мороза, который придет к нам в новогоднюю ночь, стало для меня огромным квестом. Но я справилась. До двенадцати ночи Кирилл вряд ли дотянет, поэтому я вызвала актера на десять часов.

Я ухожу на кухню варить нам какао, а Влад выбирает новогодний фильм для просмотра. Родители не скоро вернутся, а нам надо как-то скоротать вечер. Снеговика лепили днем, сейчас на улицу не хочется. Мы садимся на пол у дивана, под треск камина и горящую огнями елку смотрим классику — «Один дома».

Влад стал неотъемлемой частью моей жизни и жизни Кирилла. Я уже не представляю, как куда-то идти или ехать без него. Если Соболев не приезжает к нам несколько дней, Кирилл начинает спрашивать:

«А где дядя Влад? А он будет? А мы еще пойдем с ним гулять? А я хотел показать ему свой новый конструктор».

Однажды Влад уехал на встречу с заказчиком в другой город, его не было десять дней. Кирилл рыдал. А у меня в душе поселился страх. Я испугалась, что больше не увижу Влада. Сейчас, если я не вижу Соболева больше трех дней, я начинаю скучать. Мне хочется позвонить ему, спросить, почему не приезжает, чем занят. Хотя мне известно: если Влад долго нас не навещает, значит, у него много работы. И все же рука так и тянется к телефону.

Я отрываюсь от экрана телевизора и поворачиваю голову вправо. Смотрю на профиль Влада. Красивый и мужественный. Словно почувствовав мой взгляд, Влад тоже поворачивается лицом ко мне. Между нами сидит Кирилл. В присутствие моего сына мы никогда не позволяем себе ничего лишнего. Да и в его отсутствие тоже.

А сейчас Влад протягивает руку за спиной ребенка и берет мою. Я сжимаю его ладонь в ответ. Тепло Влада проникает в меня сквозь кожу, течет по венам, обволакивает и согревает изнутри. А следом бьет в голову. Щеки моментально алеют, будто я выпила бокал терпкого красного вина. Но я не выдергиваю руку и не отворачиваюсь смущенно. Я смотрю на Соболева, в его темно-карие глаза. Появляется сумасшедшее желание обнять Влада и прижаться к его сильной груди, почувствовать его дыхание на своих волосах и губы на своей коже.

Взволнованно отворачиваюсь обратно к телевизору. Но мы так и остаемся сидеть, держась за руки, до конца фильма. Когда он заканчивается, и Влад поднимается с пола, чтобы выключить телевизор, меня моментально холодом пронизывает. Открывается дверь, заходят родители с пакетами из супермаркета, включают свет — и вовсе вся магия испаряется. Остаток вечера я кручусь с мамой на кухне. Мы маринуем мясо, нарезаем кое-какие салаты, чтобы не тратить на них время завтра. Но все равно тридцать первое декабря проходит в такой суете, что не присесть. Кирилл целый день ходит по коттеджу в новогодней пижаме, ест мандарины и жужжит про Деда Мороза:

— А он точно ко мне придет? А он про меня не забудет?

Ближе к десяти мы накрываем сыну детский стол. Дед Мороз со Снегурочкой приезжают немного заранее. Я передаю им подарки для Кирилла, и они заходят в дом. Надо видеть лицо ребенка в этот момент. Столько радости и восторга Кирилл не испытывал еще никогда. Актеры молодцы, хорошо играют программу. Поют с моим сыном песни, водят хоровод. Дед Мороз усаживает Кирилла себе на колени и за каждый рассказанный стишок достает из мешка подарок. Сын счастлив. А вместе с ним и все мы. Когда актеры уезжают, Кирилл буквально захлебывается восторгом. Детские эмоции такие искренние. Глядя на сына, и я улыбаюсь. Веду его в комнату спать. Кирилл вертится в кровати, не замолкает ни на секунду.

— Мам, а в следующем году Дедушка Мороз придет ко мне?

— Только если ты будешь хорошо себя вести.

— Я буду! Буду! Обещаю!

— Тогда придет, — целую сына в макушку.

Он лепечет и лепечет. Но постепенно лепет становится тише, и Кирилл наконец-то засыпает. Я тихо выскальзываю из комнаты ребенка и иду в свою. Она через стенку. Уже перевалило за одиннадцать. Нужно торопиться к столу. Укладываю волосы, делаю красивый макияж и надеваю новое платье. Немного волнуюсь. Из-за Влада. Это приятное волнение. Я переживаю, понравится ли ему мой подарок. Из головы не выходит вчерашний просмотр фильма и то, как мы держались за руки. Сразу вспыхиваю, а по телу прокатывается волна дрожи.

— Вика, ты идешь? — в комнату заглядывает мама.

— Да-да, бегу.

Последний штрих — наношу помаду на губы и обуваю новые нюдовые лодочки. Когда вхожу в гостиную, сразу чувствую взгляд Влада на себе. Сама стараюсь на него не смотреть, боюсь. А он не сводит с меня глаз. Таких же восхищенных, как были у Кирилла, когда он смотрел на Деда Мороза. Отправляю в рот какую-то еду, общаюсь с родителями, а сама не могу перестать думать о Соболеве, сидящем напротив. Наконец, выступление президента, куранты и — ура! — Новый год.

Я к Владу с бокалом шампанского и впервые за вечер поднимаю на него глаза. Сердце делает сальто и замирает.

— С Новым годом, Вика, — говорит, чокаясь своим бокалом о мой.

— С Новым годом, — отвечаю завороженно.

Соболев идет дальше. Склоняется надо мной через весь стол и целует в щеку. Тысячи фейерверков взрываются в груди, по телу проходит разряд адреналина. Я опьянела. Не от глотка шампанского, а от поцелуя Влада.

На помощь приходят родители. Тоже обнимают меня и целуют, произносят поздравления. Время вручать подарки. Даю Владу его маленькую коробочку в темно-синей бумаге. Он немного удивляется. А я краснею еще сильнее, потому что эта маленькая коробочка с запонками смахивает на коробочку с кольцом. Влад тоже дарит мне подарок. Что-то плоское и прямоугольное.

— Откроешь сейчас? — спрашивает.

— Потом.

— Я твой тоже потом.

Так интереснее. Интрига не отпускает. В голову лезут самые разные мысли, что может лежать в плоском прямоугольнике.

Мы выходим посмотреть красивый фейерверк, потом возвращаемся в дом. Сидим за столом не долго, до половины второго. По телевизору ничего интересного, усталость и выпитое шампанское дают о себе знать. К тому же важен не сам праздник, а его ожидание. Папа начинает зевать первым. Он уходит, и мы с мамой принимаемся убирать со стола. В какой-то момент из гостиной исчезает Влад.

— Остальное завтра уберем, — машет рукой родительница. — Постоит ночь, ничего страшного.

Я ухожу к себе, прихватив подарок Влада. Сбрасываю с ног туфли, сажусь на кровать и кручу в руках прямоугольник. В дверь раздается тихий стук.

— Да?

— Можно? — заглядывает Влад.

Я расплываюсь в самой дурацкой улыбке, какой только возможно.

— Конечно.

— Откроем подарки? — он держит в руке мой.

— Давай ты первый.

От волнения я поднимаюсь на ноги. Влад аккуратно снимает подарочную бумагу‚ вытаскивает коробочку и открывает ее.

— Вау! Классные!

Достает запонки, рассматривает под ярким светом люстры. Они из белого золота и с гравировкой VS — Владислав Соболев. Также VS называется айти-фирма Влада.

— Точно нравятся? — уточняю взволнованно.

— Да. То, что нужно для встречи с клиентами.

Выдыхаю с облегчением.

— Я рада.

— Теперь ты открывай.

Это еще волнительнее. Аккуратно вскрываю красивую розовую бумагу и достаю бархатный прямоугольник. Открываю: там золотая подвеска в виде сердца с маленькими прозрачными камешками. Это бриллианты? О, боже... Влад подарил мне подвеску в виде сердца с бриллиантами. В голове хоровод из мыслей. Эм... что... как...

— Очень красиво, — вслух мне удается произнести нечто связное, несмотря на то что в мыслях полный кисель.

Достаю сердечко из коробки. У меня подрагивают руки. Я никогда в жизни так не волновалась, как сейчас.

— Спасибо, — поднимаю на Влада глаза. — Мне очень нравится. Поможешь мне надеть?

Кивает. Передаю подвеску ему в руки и поворачиваюсь спиной. Держу волосы, чтобы Соболеву было удобнее. Он нависает сверху, его дыхание касается кожи на шее. Она моментально покрывается мурашками. Я чувствую слабость в ногах и головокружение.

— Готово, — тихо говорит на ухо.

Влад опускает ладони мне на плечи. Я продолжаю стоять спиной и с опаской поднимаю на него голову. Влад чувствует, как я дрожу? Он перемещает одну руку с плеча мне на щеку. Гладит. А потом все происходит слишком быстро. Я даже заметить не успеваю.

Я поворачиваюсь к Владу. Тяну ладони к его лицу. Параллельно он крепко перехватывает меня за талию и прижимает к себе. Наши губы встречаются. И в этот миг весь мир останавливается...

Глава 79. Я тебя тоже

Я не сразу понимаю, что мы целуемся. Все произошло быстрее, чем я успела осознать. Это был порыв. Мы оба сорвались. Так долго сдерживали себя — и бомбануло. Но когда до меня доходит, что губы Влада жадно ласкают мои, а я с такой же страстью ему отвечаю, — наступает эйфория. Та самая эйфория, которая не отпускала меня четыре с половиной года назад во время нашего совместного отпуска в Турции. В каждой клеточке тела взрывается яркий фейерверк. Сердце качает кровь с удвоенной силой, она перемешивается с лошадиными порциями адреналина и растекается по всему телу. Я чувствую и узнаю вкус Влада. От этого земля под ногами плывет. Я плавлюсь как воск, пьянею. Отчаянно не хватает воздуха, но я не смею оторваться от губ Влада даже на малейший глоток кислорода.

Руки Соболева гуляют по моей спине. Они оставляют после себя невидимые полосы огня. Я горю. Мы оба горим. Страстью и любовью, которые столько держали в себе. Я глажу Влада по слегка колючим щекам. От наслаждения пальцы сводит дрожью. Крепко зажмуриваюсь, испытывая непередаваемые чувства. Мы не останавливаемся ни на секунду. Кажется, остановимся — умрем. Я хочу трогать Влада, гладить, ласкать. Чувства переливаются через край. Они самые разные — восторг, трепет, радость, восхищение, экстаз, упоение, фурор, ликование... Слов в русском языке не хватит, чтобы описать всю гамму того, что я в данный момент испытываю.

Влад сильнее сжимает меня в руках, я обвиваю его шею. Он отрывает меня от земли и крутит по комнате, не разрывая поцелуя. Поставив меня на пол, не удерживаем равновесие. Я падаю спиной на стену и выключаю затылком свет. Мы погружаемся во тьму. Так лучше. В темноте все органы чувств обостряются. Я тяну носом воздух, ощущаю аромат Влада. Он сильнее вжимает меня в стену. Каждым миллиметром своего тела я чувствую силу и мощь Соболева. А еще его желание.

Я распаляюсь в ответ. Внизу живота концентрируется тепло и сладкими ноющими вибрациями расходится дальше. Между ног становится влажно и горячо. Инстинктивно подаюсь бедрами навстречу Владу, трусь о его эрекцию. Он понимает без слов.

В следующее мгновение мы оказывается на кровати. Прохлада от покрывала чуть отрезвляет, но жар, исходящий от Влада, снова затуманивает сознание. Я прижата к постели его телом. Мне не выбраться. Да я и не хочу. Это самая сладкая тюрьма на свете. Обнимаю обеими руками сильную широкую спину. Расслабляюсь, обмякаю под весом мужского тела, под его напором и страстью. Губы горят от нашего сумасшедшего поцелуя, который не прерывался ни на секунду. Я трепещу, изнемогаю. Одежда мешает. Она разделяет наши тела, которые до исступления соскучились друг по другу.

Влад ведет ладонью по моей ноге, согнутой в колене, и ныряет под платье. Скользит выше, переходит с чулок на обнаженный участок. Я дрожу еще больше от прикосновения кожа к коже. И становлюсь еще более нетерпеливой. Тоже делаю шаг в пропасть: просовываю между нами ладони и расстегиваю первую пуговицу на рубашке Влада. А следом вторую, третью... И так пока не дохожу до конца. Отодвигаю края рубашки, одновременно Влад тянет пальцем вниз резинку моих трусиков. В этот момент мы впервые прерываем поцелуем. Соболев чуть отстраняет от меня голову, глядит совершенно диким и обезумевшим от голода взглядом. Мой, должно быть, такой же. Мы понимаем друг друга без слов. В следующий миг сливаемся в новом поцелуе: еще более сумасшедшем, чем прежний.

Одежда летит на пол. Я в полнейшем экстазе уже только от прикосновений к голому телу Влада. Вожу ладонями по рельефным мышцам, по сильным рукам, по каменной спине, по крепкой шее. Трепещу от каждого прикосновения Влада к моему телу. Он бросает губы и переходит поцелуями на шею и грудь. Выгибаюсь, вонзаю ногти в плечи Влада. Воздух рассекает первый стон. Мозг подбрасывает флэшбэки: как Влад целовал и ласкал меня много лет назад. Я словно вернулась в те дни. Испытываю такую же эйфорию, как тогда.

Язык Влада рисует узоры на моей груди. Стонов становится больше, а наше дыхание тяжелее. Мое тело жаждет большего, но Соболев словно специально оттягивает удовольствие. Наконец, проводит пальцами у меня между ног. Ахаю и инстинктивно сжимаю бедра. Мне этого мало. Я хочу еще. И Влад дает мне еще. Терзает губами и зубами мои соски, а пальцами ласкает клитор. Я улетаю в космос. Забываю, где нахожусь, как меня зовут, кто я вообще такая. Есть только эти совершенно нереальные ощущения, которые пронизывают меня насквозь.

— Тише, разбудишь всех.

Смешливый шепот Влада врывается в уши. Я распахиваю глаза и с ужасом понимаю, что мои стоны перешли в крик. Соболев продолжает глухо смеяться, оставляет мою грудь, чмокает в губы и ныряет в меня пальцами. Трахает ими и смотрит мне в глаза.

— Поцелуй меня еще, — жалобно прошу.

Влад незамедлительно накрывает мои губы. Сейчас нежно и ласково. Ускоряет движения пальцев, доводя меня до нирваны. Беру в ладонь член. Твердый, налитый кровью. Хочу почувствовать его всеми рецепторами. Сжимаю сильно. Влад издает стон мне в губы. Довольно улыбаюсь. Начинаю водить по мокрой от смазки головке, затем ладонью вверх-вниз. Соболев рычит от нетерпения, а я тихо смеюсь.

Он выходит из меня пальцами, проводит головкой члена по клитору. Дразнит. Губы непроизвольно растягиваются до ушей, я в предвкушении главного. Влад садится на колени, берет меня за бедра и медленно входит членом. Веки опускаются сами собой. Я чувствую, как Влад наполняет меня до упора. Низ живота горит и пульсирует. Влад начинает медленно двигаться. Меня пронизывают сладкие спазмы. По мере ускорения темпа, спазмы становятся ярче. Перед глазами летают искры и вспышки. Наше громкое дыхание смешивается со стонами. Мечусь головой по подушке, выгибаюсь, подаюсь бедрами навстречу Владу. Он берет меня за руки и рывком тянет на себя, усаживая сверху. Распахиваю глаза, хватаю его за шею. На секунду замираем. А потом, шумно выдохнув, соприкасаемся лбами. Я крепко обнимаю Влада за шею обеими руками, а он меня за спину. Двигаю бедрами и целую его в губы. Чувствую, что сейчас мы стали единым целым, неразрывным механизмом.

Это Владислав Соболев целует меня и прижимает к своему телу. С ума сойти. Разве такое возможно? Я теряла надежду тысячу раз.

— Вика... — шепчет. — Вика...

Обожаю слышать свое имя из его уст. Он произносит его с такой нежностью и любовью. Целует мое лицо, волосы, шею, снова лицо. Как голодный. Я смеюсь и плачу одновременно. Я сошла с ума. Я не верю в происходящее. Сладкие спазмы внизу живота приближают меня к пику, к апогею происходящего. Прижавшись к Владу губами, издаю протяжный стон и сотрясаюсь мелкой дрожью. А следом обмякаю в руках Влада, превратившись в тряпичную куклу.

Соболев аккуратно укладывает меня обратно на кровать. Несколько раз входит в меня до конца резкими толчками, а потом вытаскивает член и кончает мне на живот. Но все это происходит словно фоном. В голове у меня чистый белый лист, а в душе ощущение полного покоя и умиротворения. Влад ложится рядом на кровать, его дыхание касается моих волос. Слегка разлепляю веки и смотрю на Соболева затуманенным взглядом. Его глаза черны как ночь. Он опускает ладонь мне на щеку.

— Неужели ты до сих пор любишь меня? — шепчу, едва ворочая языком. — Спустя столько лет?

— Я не переставал любить тебя ни на день.

Рвано выдыхаю.

«Я тебя тоже», отвечаю мысленно.

Глава 80. Останусь

Мы лежим рядышком, слушая сердцебиение друг друга. Оно такое громкое в оглушающей тишине комнаты. Влад едва ощутимо целует меня в волосы и в щеку, обнимает одной рукой. Его горячее дыхание щекочет кожу. Я жмурюсь от нежности, как довольная кошка. Я так много хочу сказать Владу и в то же время у меня совсем нет слов. Да и нужны ли они сейчас? Нет. Слова все испортят. Потому что мы с Владом понимаем друг друга без них. Без разговоров и обсуждений я знаю: с этого момента мы снова вместе.

Влад привстает на локте, заглядывает мне в глаза, затем склоняется над моим лицом и посыпает его поцелуями. Он не может остановиться. А я и не хочу, чтобы останавливался. Влад любил меня все эти годы. Невероятно. И в каждом прикосновении его губ я чувствую, что это действительно так.

— Отпустишь меня в ванную? — спрашиваю шепотом.

Не хочет отпускать. Падает лицом мне на сгиб между плечом и шеей, втягивает носом мой запах и приникает губами к коже.

— Ладно, — нехотя шепчет и отрывается от меня. — Я тоже пойду. В какую мне можно?

Хихикаю. В коттедже четыре ванных. Одна в моей комнате, одна на первом этаже и две на втором.

— Иди на первый этаж, чтобы никого не разбудить.

Влад встает с кровати, подбирает с пола свою одежду. Наблюдаю из постели, как он одевается, как перекатываются его мышцы на спине. Влад красивый. Сколько девушек у него было за эти четыре с половиной года? Вопрос больно колет сердце. Постоянная серьезная девушка была одна — Настя. А сколько было непостоянных? Лучше не думать.

Когда Влад бесшумно уходит, направляюсь в свою ванную. Нажимаю выключатель и щурюсь от яркого света. Подхожу к зеркалу. Смотрю на себя. Губы красные и покусанные, тени и тушь размазались вокруг глаз, румяна и хайлайтер стерлись. На груди висит подвеска Влада в виде сердца. Касаюсь кулона пальцами. Красивый.

Ступаю в душевую кабину и включаю воду на всю мощность. Долго стою под струями. Мысли рассыпаются из головы. У меня состояние, в котором невозможно ни о чем думать и ничего анализировать. Неспеша мою голову шампунем, затем тело. Я не тороплюсь выходить из ванной. Долго и тщательно сушу волосы феном. Надеваю ночную сорочку и берусь за дверную ручку. Я знаю: Влад там. Почему-то немного побаиваюсь встречи с ним.

Вхожу в комнату. Соболев лежит в кровати под одеялом и ждет меня. Взволнованно вздыхаю. Сердце забилось быстрее. Шагаю к постели и забираюсь под одеяло к Владу. Мы ложимся лицом друг к другу. Соболев обнимает одной рукой меня, а я его. Согреваюсь от тепла его тела, прижимаюсь щекой к груди. Влад гладит меня по шелковой ткани сорочки, затем забирается под нее, проводит по ягодице. Его дыхание становится тяжелее, мое тоже.

Я моментально возбуждаюсь. Тело изголодалось не просто по мужской ласке, а именно по ласке Влада. Тянусь к его губам, целую. Меня затапливает сладкая нега. Опускаю ладонь на возбужденный член, глажу его через боксеры. Нет сил терпеть ни у меня, ни у Влада. Тяну вниз тугую резинку его трусов, он отводит в сторону мои трусики. Закидываю на Влада ногу, и он сразу входит в меня.

Нас пронизывает дрожью. Мы дышим одним воздухом, дышим друг другом. Опускаю ладонь ему на щеку, бережно глажу, едва ощутимо целую в губы. Влад двигается медленно, без бешеной страсти, как в первый раз. Водит ладонью по моим ягодицам, отвечает на мои поцелуи. Внизу живота приятно ноет, а еще — горячо и мокро. Я прикрываю веки, концентрируясь на ощущениях. Они слаще, чем все конфеты мира. Откидываю голову назад, когда Влад ускоряет движения. Сквозь закрытые веки проступают слезы. Улыбаюсь. Это слезы счастья.

Страсть все же охватывает Влада. Он переворачивает меня на спину, подминает под себя, набрасывается на мой рот. Параллельно ускоряет толчки, входит резко и до конца. Животная страсть передается мне. Я двигаю бедрами навстречу, царапаю ногтями его спину, стону в губы. Влад резко останавливается. Выходит из меня и одним движением переворачивает на другой бок. В следующую секунду входит в меня сзади. Опускается лицом мне в затылок и, шумно дыша, продолжает быстро и резко входить. Мой оргазм неминуемо приближается. Вонзаю зубы в подушку, чтобы не закричать.

Вспышка. Взрыв. Цунами. Громко и протяжно стону сквозь плотно сжатую челюсть с куском подушки между зубами. Я прокусила ее. Влад продолжает двигаться, а меня продолжают захлестывать волны наслаждения. Когда они стихают, Влад выходит из меня и перекатывается на спину. Дышит с громким свистом. Он не кончил. Его член блестит от нашей смазки. Движимая необузданной страстью, сажусь у него между ног. Склоняюсь, целую в губы, спускаюсь поцелуями ниже по шее и грудной клетке, направляюсь к стальному прессу, затем к дорожке черных волос, что ведет от пупка к члену.

Беру его в рот. Провожу языком по головке, наслаждаясь соленым вкусом. Влад опускает руки мне на затылок, собирает мои волосы, помогает двигать головой. Я держу член ладонью у основания, сосу, облизываю языком, заглатываю так глубоко, как могу. Стоны Влада рассекают комнату, и я стараюсь доставить ему еще больше наслаждения.

Влад кончает мне в рот. Спермы много, глотаю всю до последней капли и только после этого выпускаю член. Влад подтягивает меня на кровати и укладывает себе на грудь. Его сердце тарахтит как сумасшедшее. Мое тоже. Я обнимаю Влада, прижимаюсь крепко. В голове снова сумбур. Не хочу ни о чем думать. В этот миг я абсолютно счастлива.

— Останешься спать со мной? — спрашиваю.

— Останусь.

— Только утром нас могут увидеть мои родители. Тогда уйдешь к себе пораньше?

— А разве мы должны прятаться от твоих родителей?

Теряюсь на секунду.

— Нет, не должны, — растерянно бормочу. — Просто... — и замолкаю.

— Просто что?

— Н-нет, ничего.

Сама не знаю, что на меня нашло. Но мне как будто бы стыдно перед родителями, что ли. Хотя чего стесняться. Они будут безумно рады за меня и Влада.

— Больше никаких пряток, Вика. Ни от кого и никогда.

Медленно выдыхаю.

— Хорошо.

— Я люблю тебя.

Горло сковывает спазм, в носу щиплет.

— И я люблю тебя, Влад.

Глава 81. Магия

Ночь с Владом теплая и уютная. Я сплю в его объятиях, нежусь, улыбаюсь сквозь сон. А Влад, такое ощущение, не спит вовсе. То и дело целует мои волосы, лицо, гладит меня по спине. Утром я просыпаюсь, сладко потягиваюсь в постели и получаю новую порцию любви и ласки. Не хочется вылезать из кровати. Я бы провела в ней вместе с Владом все новогодние праздники. Но по коридорам уже слышны шаги родителей, скоро проснётся Кирилл и первым делом побежит ко мне. Я согласна с Владом: не надо никаких пряток. У нас нет поводов скрываться от кого бы то ни было. Но своего сына к известию о том, что я и дядя Влад не просто друзья, все же нужно подготовить. Хотя Кириллу еще нет даже четырёх лет, он не особо понимает такие вещи. Но все же. В любом случае, если ребенок ворвется сейчас в мою комнату, а я здесь абсолютно голая в кровати с абсолютно голым Владом, это будет, как минимум, странно.

Соболев уходит из моей спальни, а я направляюсь в душ. В прекрасном настроении спускаюсь на первый этаж и захожу на кухню к маме. По одному ее взгляду на меня понимаю: она все знает. Мы с Владом что, так громко стонали, что это было слышно родителям в другом конце второго этажа Огромного коттеджа?

— Как спалось? — спрашивает мама.

В ее вопросе определенно есть подтекст. Зеваю.

— Почти не спала.

— Правильно. В твоем возрасте по ночам надо не спать.

Я очень люблю свою маму, но иногда она такая вредная. Родительница с довольным видом делает глоток кофе.

— А что надо делать по ночам в моем возрасте? — забираюсь на высокий барный стул. — Положишь мне оливье, пожалуйста?

Открывает холодильник, достает салатницу.

— Заниматься своим женским здоровьем.

Я правда слишком не выспалась, чтобы вступать с мамой в какие-то дискуссии. Снова зеваю.

— Какой план на сегодня? — родительница сама меняет тему. — Поедем куда-нибудь?

— Сегодня я бы просто погуляла, нет сил на лыжи. А завтра приступила бы к активному отдыху.

Так мы и поступаем. Не только я сегодня сонная, все сонные. Даже Кириллу передается новогодняя лень. Сын лежит на диване в гостиной с мандаринами в обнимку и смотрит мультики. Папа читает книгу, мама тоже чем-то занимается, а мы с Владом выходим на прогулку. Он сразу берет меня за руку, как только переступаем порог дома, и не отпускает ни на секунду.

Между нами все так легко. Как будто вовсе не было четырех с половиной лет разлуки. Мы находим кофейню, работающую первого января, садимся за самый дальний столик и погружаемся в свой собственный мир из нас двоих. Влад обнимает меня, я уютно лежу у него на груди. До этой новогодней ночи, когда между мной и Владом все случилось, в таких кофейнях мы могли разговаривать без умолку. Влад рассказывал про свою работу, я про учебу, про мотошколу. А сейчас мы молчим. Все дела сразу стали неважными, неинтересными. Не хочется портить ими возникшую между нами магию.

Мы возвращаемся домой так же держась за руки. При родителях и Кирилле не проявляем в открытую своих чувств, но и не скрываем их. На диване перед телевизором я кладу Владу голову на плечо, а он обнимает меня одной рукой. И папа, и мама видят это. На их лицах мелькают довольные улыбки. Ну или мне кажется. Не знаю, я не приглядываюсь к ним.

Вечером после того, как укладываю сына спать, мы с Владом сразу уединяемся в моей комнате. Вот теперь можно дать волю чувствам в полной мере. Мы снимаем друг с друга одежду, падаем на кровать и предаемся любви, пока не иссякают силы. Я сама удивляюсь тому, какие мы ненасытные. Нам мало и мало друг друга. Потом вместе перемещаемся в ванную и засыпаем только под утро.

Второго января начинается активная программа. Едем кататься на лыжах и сноубордах. Мои родители немного умеют, а Влад так вообще отлично стоит и на том, и на другом. Чего не скажешь обо мне. Пока родители учат Кирилла, Соболев становится моим личным репетитором. Понемногу у меня начинает получаться. Правда, я кучу раз падаю на снег, а следом за мной и Влад. Мы не торопимся подниматься на ноги. Каждый раз Влад снимает шлем с себя, затем с меня и льнет к моим губам. Может, поэтому меня совсем не раздражают мои падения. Наоборот, я даже рада им.

В обед мы возвращаемся домой ужасно уставшие. Кирилл засыпает сразу, как только его голова касается подушки. Мы с Владом тоже закрываемся в комнате и ложимся на кровать. Не спим, но и не занимаемся любовью. Просто валяемся в обнимку уставшие, довольные и счастливые. Много целуемся, говорим о какой-то ерунде, смеемся.

Вечером у нас семейный просмотр новогодней комедии. Кирилл разлегся на пушистом ковре на полу, родители сидят на креслах, а мы с Владом на диване в обнимку. Я не слежу за сюжетом фильма. Я вдыхаю полной грудью любимый запах Влада, трусь лбом и носом о его шею, млею от его теплых рук и новогодней магии. Впервые за очень-очень долгое время я чувствую себя счастливой.

Глава 82. Всю жизнь

Мы отдыхаем в Красной поляне до пятого января. Это прекрасные беззаботные дни, наполненные счастьем, радостью и любовью. Я и Влад не расстаемся ни на минуту. Везде ходим вместе, все время держимся за руки. Со стороны, наверное, мы похожи на парочку инфантильных подростков.

Родители как будто специально хотят дать нам больше времени побыть наедине, постоянно берут Кирилла на себя. Я благодарна им. Уединение — это то, что нам с Владом сейчас нужно. Между нам все так... хрупко. И я, и он боимся, что наш возникший несколько дней назад мир внезапно рухнет. По ночам мы не спим. Без конца занимаемся любовью. Стремимся наверстать упущенное за столько лет. А еще говорим друг другу много искренних признаний. Иногда я плачу Владу в грудь. Он утешает меня и целует, шепчет приободряющие слова. Я стала очень сентиментальной. Слёзы наворачиваются на глаза от любой мелочи.

Вечером пятого января мы прилетаем домой. Я не могу представить, как расстаться с Владом, поэтому прошу его поехать из аэропорта к нам. Он соглашается, родители не говорят ни слова. Но утром ему надо к себе домой. Я сразу расстраиваюсь. Настроение стремится к нулю. Влад, улыбнувшись, притягивает меня к себе.

— Поехали со мной, — едва ощутимо касается губами моего виска.

— Куда? — сходу не понимаю.

— Ко мне домой. Ты же никогда у меня не была? Покажу тебе, где живу.

В груди загорается огонек радости.

— Правда?

Влад смеется и чмокает меня в губы.

— Собирайся.

Одеваюсь и крашусь за пятнадцать минут. Я действительно никогда не была у Влада и не знаю, где он живет. Вернее, мне известно, что в центре Москвы, и на этом все.

— Ты ее снимаешь? — спрашиваю, оглядывая исторический дом.

— Нет, она моя.

— Ты ее купил?

— Нет, квартира от маминой бабушки. Мы не долго здесь жили с мамой, когда она развелась с Игорем. А потом мы переехали в Подмосковье к моему отцу. На совершеннолетие эту квартиру подарили мне.

— А почему ты не переехал сюда сразу, как только тебе ее подарили?

— Чарльзу было бы тяжело в квартире.

При упоминании о покойной овчарке Влад чуть грустнеет, но старается не подавать виду. Так вот почему Соболев долго жил с родителями: из-за собаки. Да, с немецкой овчаркой в квартире тяжеловато. Хотя, конечно, есть люди, которые держат овчарок в квартирах, но, имея собственный дом возле леса, странно перевозить овчарку жить в замкнутое пространство. Чарльз умер, вот Соболев и съехал из родительского дома.

У Влада трехкомнатная квартира со свежим ремонтом. Против моей воли глаза сразу начинают выискивать следы женщин. Их нет. В ванной в стаканчике у раковины одна зубная щетка. На полке только мужские шампуни и гели для душа. В комнатах ни одной женской тряпки. Даже длинного волоса нигде нет. Я не специально высматриваю, оно само получается. Просто Влад, как только мы зашли, сразу сел за свой хакерский суперкомпьютер, ему нужно что-то сделать по работе. А я хожу по комнатам и рассматриваю все вокруг.

Зависаю в дверном проходе спальни. В голову так некстати лезут мысли о том, что Соболев собирался жить здесь с той Барби Настей. Но она вроде так и не успела окончательно переехать к Владу, они расстались. Помню, как Настя жаловалась, что Влад не спешит с серьезным шагом в отношениях. И даже говорила, что Соболев относится к той категории мужчин, которые не любят перемены в жизни. Совместное проживание с девушкой тоже сюда относится.

Я знаю Влада всю жизнь, но мне неизвестно, какой он с девушками. Наш роман четыре с половиной года назад продлился всего две недели. Мы воссоединились шесть дней назад. Конечно, этого недостаточно, чтобы узнать, какой Влад в отношениях. Возможно, он и правда не спешит делать серьезные шаги. Есть же мужчины, которые не хотят съезжаться, не хотят жениться и говорят, что штамп в паспорте ничего не значит. Одна из моих подружек в универе как раз с таким уже больше трех лет встречается. Она, понятно, хочет замуж и семью, а его все и так устраивает.

Вздрагиваю, когда сильные мужские руки обнимают меня сзади.

— Напугал? — шелестит на ухо.

— Нет. Просто я задумалась.

Влад опускается лицом мне в шею. Проходится дорожкой из поцелуев. Блаженно прикрываю глаза, отдаваясь во власть бегающих по коже мурашек и порхающих в животе бабочек.

— Переедете с Кириллом ко мне?

Вопрос настолько неожиданный, что я резко распахиваю глаза и в шоке таращусь перед собой, не веря услышанному.

— М? — торопит меня с ответом, когда молчание затягивается, и снова целует.

— Когда?

— Можно сегодня. Можно завтра. Когда ты хочешь?

Нет, это какой-то розыгрыш. Сбрасываю с себя руки Влада и поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты серьезно? — не верю.

— Да. Переезжайте ко мне. Лучше сделать это до конца праздников, потому что потом у меня начнется работа, а у тебя учеба.

Я зависаю. Просто гляжу на Влада в недоумении. Ничего не понимаю. Влад же относится к той категории мужчин, которая никуда не спешит и не любит перемены в жизни. Так говорила Барби Настя.

Он берет в ладони мое лицо, льнет к губам. Целует медленно и долго. Я обнимаю Влада, придвигаюсь ближе. От нашего томного поцелуя у меня медленно едет крыша. Соболев берет меня под ягодицами и несет на кровать. Падаем на нее, не разрывая губ. Влад пробирается руками мне под свитер, гладит грудь. Я вожу дрожащими пальцами по его щекам, шее, волосам. Потом хватаю края джемпера и тяну вверх.

Мы медленно раздеваем друг друга, продолжая целоваться. Когда остаемся совсем без одежды, слегка толкаю Влада в плечо, чтобы он лег на спину. Сажусь на него верхом, склоняюсь к губам за новым поцелуем и медленно опускаюсь на член. Низ живота сразу наполняется приятным теплом. Я неспеша двигаюсь, Влад придерживает меня за бедра. Тепла становится больше, оно перерастает в сладкую тягучую патоку.

Влад сжимает меня крепко в объятиях и сам принимается быстро двигаться, входя резкими толчками. Падаю лбом ему на шею. Дышу шумно, стону громко. Теряю связь с реальностью, потому что волны наслаждения, словно цунами, захлестывают меня с головой.

Не выходя из меня, Влад укладывает меня спиной на постель и оказывается сверху. Делает несколько толчков, затем выходит и переворачивает меня на живот. Входит сзади, с каждым движением наращивает темп. Я лежу лицом в подушку, полной грудью вдыхаю аромат Влада, которым она пропитана. Забываю обо всем на свете. За окнами квартиры не существует внешнего мира. Есть только я и Влад.

Мощная судорога сводит низ живота, прокатывается по телу волной. В следующую секунду теплые капли брызжут мне на поясницу и ягодицы. Влад падает на кровать рядом, переводит дыхание и, по звукам, открывает прикроватную тумбу. В следующую секунду принимается вытирать с меня сперму салфетками. Я продолжаю лежать лицом в подушку, не имею сил пошевелиться. Тогда Влад сам берет меня и укладывает к себе на плечо.

— Вика, я люблю тебя, — тихо говорит.

Блаженно улыбаюсь.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу.

— Так вы с Кириллом переедете ко мне?

Отрываюсь от плеча Влада, приподнимаюсь на локте и заглядываю ему в глаза.

— Ты правда хочешь этого?

Мне сложно поверить.

Влад гладит меня по щеке.

— Я хочу прожить с тобой всю жизнь. А ты хочешь прожить всю жизнь со мной?

Глаза начинает колоть, а в носу щипать. Я снова реву. Влад уже привык, вытирает большими пальцами крупные слезинки с моего лица.

— Ну что ты, любимая. Не надо.

— Я тоже хочу прожить с тобой всю жизнь, — произношу сквозь слёзы и всхлипываю.

Господи, да что со мной такое? Влад поворачивается на бок и снова прижимает меня к своей груди.

— Я люблю тебя, — повторяю, чуть успокоившись.

— И я тебя, малыш. Сильно люблю.

— Я хочу переехать к тебе сегодня. И не расставаться с тобой никогда в жизни ни на день.

Чувствую, как Влад улыбается мне в волосы.

— Тогда поехали за вашими вещами.

Глава 83. Сон

Переехать к Владу за один день не получается. У нас с Кириллом слишком много вещей и игрушек. Да и Соболеву надо подготовить к нам квартиру. В частности, выделить Кириллу детскую. Влад переносит свой хакерский суперкомпьютер в гостиную, а комната, которая была его кабинетом, достается моему сыну. Но аккурат к концу новогодних праздников мы справляемся. Говорить Кириллу какие-то специальные слова про меня и Влада не пришлось. Я просто сказала сыну, что теперь мы будем жить вместе с дядей Владом. Ребенок очень обрадовался, так как сильно привязан к Соболеву. Наверное, в таком раннем возрасте подобные вещи проходят легче.

Только возникают сложности с садиком для Кирилла. В новый возле Влада так быстро не перейдешь. Мне приходится возить ребенка в старый сад возле родителей, из-за этого я едва успеваю на занятия в университете. Влад быстро находит выход из ситуации: оплачивает Кириллу частный сад возле своего дома. На минуточку, это центр Москвы, и цены на частные сады здесь соответствующие.

Мне ужасно неловко, что Влад оплатил Кириллу садик. Одно дело, когда Соболев платит за нас в детском кафе или покупает билеты в цирк, и совершенно другое — дорогостоящий частный детский сад, за который нужно платить каждый месяц. Я не знаю, как реагировать на это, и мое первое желание — вернуть Владу на карту деньги за сад. У меня есть доход от мотошколы, правда, он не такой большой, как хотелось бы, и все же. В конце концов, я могу попросить деньги у родителей, хотя уже очень давно этого не делала. Но когда я заикаюсь о деньгах, Влад смотрит на меня таким взглядом, что я тут же замолкаю, не успев договорить фразу.

— Я просто хотела сказать, что ты не должен содержать моего ребенка. Вот. — Выпаливаю, набравшись смелости.

Воцаряется гробовое молчание. У Влада такое выражение лица, как будто я нанесла ему оскорбление. Соболев опускает руку мне на талию и рывком притягивает к себе. Он сидит за компьютером, я стою над ним. Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

— Если мы хотим построить семью, то не должно быть разделения на твоё и мое, — говорит.

— Понимаю. И все же ты не должен содержать чужого ребенка.

— Я не считаю Кирилла чужим. Я люблю его как родного сына.

У меня слезы на глаза наворачиваются, и я отвожу взгляд в сторону. Влад усаживает меня к себе на колени.

— Я люблю Кирилла как родного сына и всегда буду все для него делать. Ты поняла меня, Вик? Больше не хочу слышать от тебя ничего подобного.

— Кирилл тоже очень тебя любит. И тем не менее ты для него не папа, а дядя Влад.

— И это правильно. У Кирилла был замечательный отец, который заслуживает того, чтобы его сын помнил о нем. Наша с тобой задача сделать так, чтобы Кирилл знал своего родного отца.

При упоминании об Арсении нервы превращаются в оголенные провода. Прошедшие с первого января две недели я старалась не думать о том, как плохо поступаю по отношению к Арсу и что предаю его память. Я просто живу дальше. Потому что волею судьбы сложилось так, что Арсения больше нет, а я есть. Влад обнимает меня, обвиваю его шею в ответ.

— Ты прав, — тихо говорю. — Я тебя люблю.

— И я тебя сильно люблю.

Этой ночью мне снится Арсений. Я не видела его во снах очень давно, больше года, наверное. А сейчас... Боже, он такой реальный.

Я стою на солнечной лужайке. Зеленая высокая трава щекочет щиколотки, летний ветерок треплет волосы. Арс метрах в двадцати повернут ко мне спиной. В той же одежде, которая была на нем в день гибели. Чуть поодаль находятся люди, Кирилл играет с другими детьми.

— Сеня, — зову севшим голосом. — Сеня! — делаю к нему шаг.

Арс поворачивается на мой голос. Улыбается приветливо. А мне моментально горло проволокой стягивает. Потому что глазам своим поверить не могу. Я вижу Арсения. Как живого. Настоящего.

— Сеня, — срывается с губ, и я тороплюсь к нему.

Торможу вплотную. Гляжу завороженно.

— Сеня, это ты? — не могу поверить.

— Я, — смеется.

Тянусь ладонью к его лицу и касаюсь щеки. Из горла вырывается всхлип.

— Ну что ты, — берет мою ладонь и целует тыльную сторону. — Не плачь, Вика.

Я ощущаю поцелуй Арсения каждым миллиметром кожи. Слезы бегут по лицу, я растеряна. Так много хочу сказать Арсению, а не знаю, с чего начать.

— Как ты, Сень? — сдавленно спрашиваю.

— У меня все нормально. Я больше за вас переживаю, чтобы у вас все было хорошо.

— Ты знаешь, а Кирилл так вырос. И он так на тебя похож, Сень! — всхлипываю. Из-за слез лицо Арсения размазалось, быстро вытираю глаза, чтобы видеть его. — Я каждый день рассказываю нашему сыну про тебя. Кирилл такой молодец. Он уже читать умеет. И считать. А знаешь, как красиво он рисует?

Я замолкаю, потому что у Арса на глазах тоже выступают слезы. Верчу головой по сторонам, высматривая ребенка.

— Кирилл! — громко зову. — Кирилл, иди сюда!

Сын играет с мальчиками и даже не реагирует на мой голос.

— Кирилл!!!! — кричу, что есть сил. — Кирилл, иди сюда! Здесь папа!

Наконец, ребенок слышит меня. Поворачивает ко мне голову, отрываясь от игры в машинки.

— Кирилл, иди сюда срочно! Здесь папа!

Сын поднимается с коленок и направляется к нам.

— Сейчас он придет, — говорю Арсу. — Посмотришь на него. Сень, я так счастлива, что у нас есть Кирилл.

Он кивает с улыбкой.

— Моя жизнь была не зря, потому что я оставил после себя сына. — Арс опускает руку мне на талию и целует меня в лоб. — Я хочу, чтобы у вас все было хорошо, Вик. Будьте счастливы. Если вы будете счастливы, то я буду спокоен.

Новый всхлип вырывается из груди.

— Сеня, прости меня за все... — слезы перетянули горло. Замолкаю. Губы дрожат.

— Не кори себя, Вика. Не надо. Я ни в чем тебя не виню.

— Мам? — раздается сбоку.

Поворачиваю заплаканное лицо. Кирилл наконец-то подошел к нам. Взялся за край моего сарафана и смотрит снизу вверх.

— Мам, почему ты плачешь?

— Здесь папа. Поговори с ним.

Беру Кирилла на руки, чтобы ему было удобнее. Поворачиваюсь с ребенком обратно к Арсению и... никого не вижу.

Сени нет. Верчу головой по сторонам. Он исчез. Просто исчез!

— Мам, ты о чем? — Кирилл хмурится. — Здесь нет папы. Он же умер.

— Но он только что тут был... Я говорила с ним...

Арсения нет. Испарился. Пропал.

— Мам, вон дядя Влад! — Кирилл показывает пальчиком.

Смотрю в указанном направлении. К нам идет Влад. Сын начинает вырываться из рук. Ставлю Кирилла на землю, и он тут же срывается на бег Влад подхватывает его, подкидывает в воздухе. Ребенок заливисто смеется. Потом они подходят ко мне. Влад держит на одной руке Кирилла, второй обнимает меня за плечи. Я растеряна. Потому что только что я говорила с Арсением, а теперь его нет, но есть Влад. Кирилл обнимает его и радуется. Влад тоже выглядит очень радостным.

— Ну что, пойдем за Сашей и Лерой?

«Кто такие Саша и Лера?», хочу спросить, но не произношу ни звука.

— Да-да! — соглашается Кирилл. — Пойдёмте за Сашей и Лерой!

И мы идем. Влад уверенно ведет нас, держа на одной руке Кирилла, а второй обнимая меня. Я не знаю, куда я иду. Но на этом пути полностью доверяюсь Владу.

Глава 84. Лучший друг

Влад

Я просыпаюсь от звуков плача. Открываю глаза, не сразу понимаю, что происходит. Присматриваюсь к темноте. Вика сидит на постели, уткнувшись лицом в колени, и тихо всхлипывает.

— Вика, что случилось? — тут же подскакиваю и сажусь рядом.

Она отрывается от колен и утыкается лицом мне в грудь. Глажу ее по волосам, успокаиваю.

— Что такое, любимая? — целую волосы. — Тебе что-то приснилось?

Кивает. Делает глубокий вдох, вытирает мокрые щеки.

— Мне приснился Арсений.

Возникает тишина, прерываемая только шумным дыханием Вики. Арс. От одного этого имени больно щемит в груди и царапает горло.

— Он мне очень давно не снился, — продолжает. — Больше года точно. А сегодня... Он был такой реальный, Влад. Как живой. Я разговаривала с ним, чувствовала его. Он... — голос Вики надламывается, она замолкает на секунду, — он попросил меня быть счастливой и не корить себя ни за что.

Снова притягиваю Вику к себе, глажу по волосам и спине, стараясь утешить. А у самого внутри все сжимается от боли.

— Ты должна послушать его: быть счастливой и не корить себя. Арс ничего не говорит во снах просто так.

Вика поднимает на меня взгляд. Ее зацепили мои последние слова.

— Он когда-нибудь снился тебе?

— Да.

— Давно?

— Раньше каждый день. Сейчас чуть реже.

— Ого, — изумляется. — Так часто. Почему ты не рассказывал?

Неопределенно веду плечами.

— Это только между мной и ним. Как бы смешно это ни звучало.

— И что тебе снится?

— Мы разговариваем.

— О чем?

— Обо всем. О мотошколе. О моей фирме. О знакомых. Вспоминаем какие-то случаи, ситуации. Он дает мне советы. Я рассказываю ему про Кирилла, про тебя, про его сестру и ее близнецов, про его родителей. Мы много разговариваем. Иногда спорим и посылаем друг друга на хер. А через пять минут снова общаемся, как ни в чем не бывало. Смеемся. После смерти Арса ничего не изменилось. Он по-прежнему мой самый лучший друг и мы по-прежнему очень много общаемся.

Вика ошеломлена моими словами. Я никогда никому не рассказывал, что вижу Сеню во снах почти каждый день. Но это так. Для меня Арс жив. Я всегда могу поговорить с ним, как в былые времена, задать вопрос, спросить совета. Иногда, бывает, на работе что-то интересное происходит, и я думаю: «Расскажу сегодня Арсу». Он мне снится этой же ночью, и я рассказываю.

Единственное — во сне я не осознаю, что Арс мертв. Я разговариваю с ним как с живым, и в тех же локациях, что раньше: мой дом, его квартира, наш любимый паб, вечеринка у кого-то из друзей, мотогонки, лес возле родительских домов, универ. Поэтому, когда просыпаюсь, очень больно принять действительность: Арсений умер. Его больше нет.

— С ума сойти, — Вика поражена моим откровением.

— Благодаря Арсу я вытащил вашу мотошколу, — продолжаю сражать Вику правдой. — Он каждый день давал мне во сне инструкции, что и как делать. Я просыпался утром, ехал в мотошколу и делал все ровно так, как велел во сне Арс. И получалось. Поэтому если Арсений сказал тебе что-то во сне, обязательно надо сделать, как он велел.

— Он велел не корить себя, — бормочет, опустив глаза.

— Значит, не кори себя.

— Как не корить? — снова поднимает взгляд. — Давай будем честны, Влад: мы виноваты в его смерти.

Новые слезы заструились по щекам Вики. Вытираю их аккуратно большими пальцами.

— Арс не винит нас. Я много говорил с ним об этом.

— Мы предали его, — настаивает. — И сейчас предаем.

Вздохнув, снова прижимаю Вику к себе. Она зашлась в новом горьком плаче.

— Никто не виноват, Вик. Так сложилось. Люди умирают: кто-то раньше, кто-то позже. Мог бы Арс тогда не погибнуть? Мог бы. Если бы надел шлем. Или если бы не гнал на сумасшедшей скорости. Или если бы ребенок не выбежал на дорогу за мячом. Или если бы этот мяч в принципе на дорогу не покатился. Или если бы Бергер не прервал нашу с Арсом драку. Или если бы Марго не ляпнула лишнего. Или если бы между мной и тобой ничего не произошло. Или если бы ты не приехала в Россию, а осталась жить и учиться в Израиле. Или если бы мы с тобой в принципе не полюбили друг друга, — замолкаю, чтобы сглотнуть ком. — Целая цепочка закономерных событий привела к тому, что Арсения больше нет. Не надо винить себя. Хотя бы потому, что Арс нас не винит.

Шмыгнув носом, Вика снова вытирает слезы.

— Я не поняла, какая Марго?

Не надо было это говорить. Но раз уж вылетело, то продолжать скрывать бессмысленно.

— Которая была с нами в Турции. Помнишь ее?

— А, эта. Твоя поклонница. А при чем тут она?

— Марго проболталась Арсению про нас с тобой в Турции.

Вика леденеет.

— Что!?

— Не то, что бы она специально... Типа просто к слову пришлось. Арс разговорился с ней у Бергера, показал фотографии Кирилла. На одной из них была ты. Марго узнала тебя и ляпнула, что мы с тобой мутили.

У Вики дрожат губы.

— А как ты узнал?

— Арс рассказал мне во сне. Я поехал к Марго, спросил, она подтвердила. Она сильно раскаивалась, плакала и все такое. Утверждала, что не преследовала злого умысла. Просто узнала, что Сеня женился на тебе, сильно удивилась и ляпнула, не подумав.

— Так вот, как он узнал, — тихо бормочет себе под нос. — Марго рассказала.

Вика поникла, отвернулась от меня к окну. Смотрит на лунный свет, что пробивается в комнату сквозь белую занавеску. Обнимаю Вику со спины, прижимаю к своей груди.

— Не вини себя ни в чем. Тем более Арс сам тебя просил.

Долго молчит. Не плачет — уже хорошо.

— Ты прав, — отвечает после очень долгой паузы. — Никто не виноват, что Арсений погиб. Я буду стараться больше не корить себя. Но... Знаешь, его так не хватает.

Голос Вики задрожал, и она замолчала.

— Знаю, — шепчу. — Мне тоже очень его не хватает. Я бы хотел, чтобы Арс был жив.

— Я тоже.

Мы говорим это, прекрасно понимая главное: если бы Арсений не погиб, мы с Викой никогда бы не были вместе. Я бы не полез в их семью, а Вика не ушла бы от мужа. Мы бы виделись в лучшем случае раз в год на каком-нибудь семейном празднике, здоровались бы друг с другом и на этом все. Нас бы не было. Но зато был бы жив Арс.

Я укладываю Вику обратно в постель, обнимаю, и она засыпает, размеренно посапывая. Утром даю ей отдохнуть подольше и сам отвожу Кирилла в детский сад. Я обожаю проводить с ним время, обожаю играть, разговаривать, читать Кириллу книги. Он сын Арсения. Он сын моего лучшего друга. И так сильно на него похож. Такой же белокурый и голубоглазый.

— Дядя Влад, а почему идет снег? А почему он белый? А почему зимой холодно? А почему Дед Мороз не приходит летом? А почему...

Кирилл задает тысячу «почему?» в минуту. Я улыбаюсь и терпеливо отвечаю на каждый вопрос.

Иногда я вспоминаю, какой трагедией для меня стали слова Вики четыре с половиной года назад о том, что она беременна от Арсения. Это был мой личный конец света. А сейчас я смотрю на Кирилла, держу его за руку, разговариваю с ним и понимаю: я очень сильно люблю этого ребенка, и я счастлив, что он есть.

Отведя Кирилла в сад, еду не к себе в офис, а на кладбище к Арсу. Я часто сюда приезжаю. Раз в неделю точно. Я был три дня назад, но сегодня после ночного разговора с Викой захотелось навестить Арса еще раз. Тем более мне есть, что ему рассказать.

— Здорова, чувак, — хлопаю ладонью памятник. Смотрю на фотографию Сени на нем.

Сердце острой болью пронзает. В легкие словно стекловаты насыпали: каждый вдох мучителен. Сглатываю тугой ком в горле, даю себе немного времени унять бурю чувств. Медленно успокаиваюсь. Очищаю ладонью лавку от снега и сажусь. Смотрю на Арса.

— Общался вчера вечером с гендиром твоей мотошколы, — начинаю. — Дела стали идти хуже. Вике я еще не сказал, чтобы она не расстраивалась. Сложно выдерживать конкуренцию с автошколами. Да, я знаю, что ты хотел только мотоциклы, без автомобилей. Типа в этом твоя фишка. Окей, я не спорю. Ну будем сейчас что-то думать с гендиром. У меня была идея обучать не просто езде на мотоциклах, но еще и участию в мотогонках. Надо обсудить это с Бергером. А ты что думаешь?

Замолкаю. Вдыхаю глубоко морозный воздух. Смотрю на Арса и в ответ на свой вопрос слушаю тишину.

— У меня в моей фирме в принципе все так же, — продолжаю после паузы. — Нанял нового айтишника. Ради интереса решил взять не с нашего факультета, а с физтеха. Слушай, ну нормально там учат. Точно не хуже, чем нас учили. Он будет вместо того парня, который уезжает в США. Это третий чел, который сваливает от меня за бугор. Уже подбешивать начинает, если честно. Только найму сотрудника, объясню все, обучу, а он увольняется, потому что его позвали куда-то там за границу.

Немного молчу, глядя перед собой. Теперь самое важное.

— Вика с Кириллом переехали ко мне. Кир пошел в новый садик. Ему там нравится. Уже нашел друзей. Воспитательница хвалит его, говорит, очень сообразительный. Ну, другой сын у тебя не мог родиться, — улыбаюсь. — Пытаюсь понять, какой склад ума у Кирилла. Пора бы уже начать школу подбирать. Ну что я могу сказать: в физмат-школу, как мы учились, его точно отдавать не надо. У Кирилла нет большого интереса к компьютерам и цифрам. Вика вообще считает, что он гуманитарий. Ну тут я бы поспорил. Кирилл хорошо рисует, но, знаешь, у него не просто красивые рисунки. Я обратил внимание, у него везде присутствуют геометрические фигуры. Даже если он рисует животных, то все равно где-то будет присутствовать хотя бы одна геометрическая фигура. Может, Кирилл станет архитектором? Мне пока на ум только эта профессия приходит.

В ответ на мой длинный монолог громко каркают вороны на голых деревьях. Слушаю их, пока не замолкают.

— Я купил Вике кольцо, — перевожу взгляд на Арса. — Сделаю ей предложение.

Сеня смотрит на меня с улыбкой. Я не испытываю чувства вины за то, что люблю его жену, хочу жениться на ней, растить вместе Кирилла, родить еще детей, прожить всю жизнь и встретить вместе старость. И я знаю, что Арс не винит нас ни в чем и не держит зла. Он сам говорил мне это во снах много раз. Арсению главное, чтобы Вика с Кириллом были в порядке и благополучии. Это единственное, о чем он переживает.

Встаю с лавочки, опускаю руку на памятник.

— Я обещаю тебе, что всю жизнь буду заботиться о Вике и Кирилле. Я все сделаю для того, чтобы они были в порядке. Давай, чувак. Наверное, в субботу навещу тебя. Скажи мне, что думаешь по мотогонкам? Ну и в целом, какие у тебя идеи по развитию школы?

Хлопаю пару раз по памятнику, прощаясь с Арсом, и иду на выход из кладбища. Я знаю: сегодня он мне приснится.

Глава 85. Будь моей

Вика

Наш с Владом быт налаживается очень быстро. Через несколько недель совместного проживания складывается ощущение, что мы живем друг с другом всю жизнь. Кирилл тоже доволен. Ему нравится новый садик, он нашел новых друзей. А главное — дядя Влад играет с ним каждый день, а не всего пару раз в неделю, как раньше, когда Соболев навещал нас у моих родителей.

После сна с Арсением я отпускаю все, что меня раньше гложило, и позволяю себе просто быть счастливой. По вечерам встречаю с работы Влада, ночью дарю ему любовь и ласку и получаю их в ответ. Мы понимаем друг друга с полуслова, живем в полной гармонии. В одну из суббот мы решаем устроить себе романтический вечер. Отвозим Кирилла к моим родителям, а сами отправляемся на свидание в ресторан. Пожалуй, это наше первое настоящее свидание со времен Турции. Я даже купила для него новое платье. Влад сидит напротив и держит меня за руку. А я тону. В нем. В нашей любви. Где-то внутри меня скачет от радости маленькая десятилетняя Вика, тайно влюбленная в четырнадцатилетнего Влада. Могла ли я тогда мечтать, что однажды наступит день, когда Влад будет смотреть на меня с таким же обожанием, как я на него?

Во время десерта Влад пересаживается ко мне на диванчик. Обнимает, целует в щеку.

— Ты самая красивая в этом ресторане, — говорит на ухо. — И не только в этом ресторане. А вообще во всем мире. Я тебя люблю.

Это совершенно точно какая-то параллельная вселенная, в которой я слышу от Владислава Соболева такие признания. Млею от каждого слова.

— Я хочу, чтобы ты всегда была только моей.

— Так и будет.

Влад чуть отстраняется от меня, засовывает руку в карман брюк и достает оттуда маленькую красную коробочку. В первое мгновение не понимаю, что это, пока Влад не открывает бархатную крышку.

— Будь моей женой.

Мне бьет в глаза яркий блеск от прозрачного камня. Зажмуриваюсь. В носу щиплет, а сквозь плотно сжатые веки проступают капли. Я плачу. Сердце заходится как бешеное, губы дрожат. Влад успокаивающе целует меня в скулу, затем в щеку. Зарывается носом в мои волосы, вдыхает глубоко.

— Хочу прожить с тобой до самой старости. Хочу растить вместе наших детей, хочу увидеть внуков. Ты женщина всей моей жизни. Я люблю тебя, Виктория. Ты выйдешь за меня замуж?

Слезы заструились по лицу. Влад собирает их губами.

— Да, — произношу на выдохе. — Я хочу стать твоей женой. Я люблю тебя, Владислав.

Мои губы сразу попадают в плен настойчивого поцелуя. Мы сливаемся в единое целое, связываемся на уровне ДНК. Мы неразделимы. Больше нет по отдельности Влада и по отдельности меня. Есть МЫ.

Прохлада желтого металла скользит по моему безымянному пальцу. Я прерываю поцелуй, чтобы рассмотреть кольцо. Золотое с большим бриллиантом. А на ободке гравировка: «Эйфория».

— Б Турции ты часто говорила, что рядом со мной испытываешь эйфорию.

— Так и есть. Это не изменилось.

— Я рядом с тобой тоже, любимая.

— Я хочу, чтобы наша эйфория никогда не заканчивалась.

— Обещаю: никогда не закончится.

Мы соединяемся в новом поцелуе. Теперь как жених и невеста. Два любящих сердца, которым любые невзгоды ни по чем.

Свадьбу назначаем на конец августа. У меня последний курс в университете, пора приступать к написанию диплома. В июне госы и защита. Также пора искать работу. Я очень хочу устроиться куда-нибудь по специальности. Я готова работать бесплатно, лишь бы взяли. Сейчас активно рассылаю резюме, но приглашений на собеседования не густо.

Есть еще важные дела. В частности, сообщить всем родителям, что мы с Владом решили пожениться. В том числе родителям Арсения. Своим я сразу рассказываю. Они радуются как дети. Папа так вообще бутылку шампанского открывает. Через неделю едем в Подмосковье. Родителям Влада известно, что мы вместе, он говорил им. Я знаю: тетя Соня и дядя Дима хорошо ко мне относятся, но все равно переживаю. Вдруг как невестка я не очень их устраиваю?

При встрече тетя Соня обнимает меня и Кирилла. Еще и Катя дома. Я не видела ее, кажется, с похорон Арса. Уже совсем взрослая, ей 20 лет. Учится в институте на юридическом и подрабатывает помощником адвоката. Вот тут я Кате даже завидую. Мне никак не удается найти работу по специальности, а она смогла.

— Мы с Викой решили пожениться и приглашаем вас всех на нашу свадьбу двадцать пятого августа, — объявляет Влад.

Пока я нервно переминаюсь с ноги на ноги и кусаю губы‚ Влад абсолютно спокоен.

— Ого! Ну ничего себе! — первой от шокирующей информации приходит в себя Катя.

— Какие вы молодцы! — отмирает следом тетя Соня. — Какая прекрасная новость!

Она бросается обнимать нас. Сначала своего сына, потом меня. — Замечательная новость, — приговаривает, сжимая меня в объятиях. — Просто замечательная!

Даже дядя Дима слегка приобнимает меня за плечи. У него на лице играет радостная улыбка. Мне не очень привычно видеть его улыбающимся. Обычно отец Влада достаточно строг и хмур. По крайней мере мне так всегда казалось. Катя и тетя Соня сыплют миллионом вопросов про свадьбу. В каком ресторане, какое будет платье, сколько гостей, какой дресс-код... Я теряюсь от такого обилия вопросов. Да и ответов у меня пока нет. Мы еще не начинали подготовку. Даже полного списка гостей нет. Всего лишь родителям сообщили.

Видя, что мама и сестра забомбили меня вопросами, Влад буквально ворует меня у них. Хватает за руку и утаскивает на второй этаж дома, в ту комнату, в которой я жила у Соболевых четыре с половиной года назад. Меня сразу накрывает ностальгия по тем временам. Флешбэки сыплются один за другим.

— Боже мой, как быстро пролетело время, — оглядываю спальню. — А здесь ничего не изменилось. Помнишь, как ты помогал мне готовиться к экзамену по математике за этим столом?

Провожу ладонью по деревянной поверхности, вспоминая, как здесь были разбросаны мои многочисленные учебники и тетради. Влад садится на стул и опускает меня к себе на колени.

— Я чаще вспоминаю, как перед вечеринкой ты решила устроить уборку в доме. На тебе были короткие джинсовые шорты, ты наклонялась в них, а я смотрел и чуть ли в штаны не кончал от твоего вида сзади.

Стукаю Влада в плечо.

— Ты что такое говоришь!

Мои щеки заалели.

— Правду говорю. У меня на тебя стояк был круглосуточно.

— Влад! — снова возмущенно стукаю его и смеюсь. — Ну и пошляк же ты!

Соболев просовывает руку мне под платье.

— Что ты делаешь?

— То, что хотел сделать тогда.

— Ты сумасшедший!? Полный дом людей! А если кто-то войдет?

Дальше Влад не дает мне возмутиться: притягивает к себе за затылок и целует в губы. Это какое-то безумие. Там внизу родители Влада, его сестра, Кирилл, а мы в комнате, между прочим, не закрытой на ключ, снимаем друг с друга одежду. Я все же вырываюсь из объятий Соболева и поворачиваю замок в двери. Влад остается сидеть на стуле, я опускаюсь на его член сверху. Да, это именно то, чего мы оба страстно жаждали много лет назад, когда занимались математикой.

Я плавно двигаю бедрами, извиваюсь. Опасность ситуации, когда в любой момент кто-то может постучать в дверь в поисках нас, придает остроты. Яркие молнии пронизывают низ живота. Их становится больше, они становятся ярче. Я целую Влада, кусаю его губы, смакую его вкус. Мой любимый вкус.

— Я люблю тебя, — шепчу сбивчиво.

— И я тебя люблю. Сильно люблю.

Сильный спазм сводит низ живота. Несколько раз дернувшись, замираю. Медленно умираю и заново рождаюсь. Мамочки, как же это прекрасно. Из груди вырывается протяжный стон. Влад старается заглушить его поцелуем.

Через пятнадцать минут мы, как ни в чем не бывало, спускаемся на первый этаж. Тетя Соня и Катя уже накрыли на стол.

— Если бы я знала, что вы женитесь, то приготовила бы праздничный обед, — суетится тетя Соня. — А так получилось без изысков, к сожалению.

— А где папа? — спрашивает Влад.

— Я отправила его за тортом. Пускай хотя бы торт сегодня будет.

Поход к родителям Арсения я оттягиваю, как могу. Когда темнеет и Влад говорит, что нам пора ехать, понимаю: откладывать дальше не представляется возможным. Надо идти.

— Мы с Кириллом сходим навестить родителей Арсения, — объявляю Владу.

— Давайте я с вами.

— Нет, пожалуйста, можно мы вдвоем?

Настораживется.

— Почему ты не хочешь, чтобы я пошел с вами?

— Я хочу поговорить с ними наедине.

Молчит пару секунд. Ему это не нравится.

— Пожалуйста, — добавляю.

— Давай я хотя бы провожу вас, — нехотя соглашается. — Уже стемнело.

— Хорошо, — решаю не спорить.

Тут идти пять минут. Мы дольше собираемся и одеваем Кирилла. Дойдя до дома Малаховых, оставляю Влада за воротами. Пересекаю двор и опускаю ручку двери. У них почему-то всегда открыто.

— Надежда Сергеевна! — кричу.

— Бабушка! — зовет Кир и начинает стаскивать с себя верхнюю одежду.

Из глубины дома слышатся быстрые шаги.

— Миленькие мои! — Надежда Сергеевна растерялась, увидев нас. — Какой сюрприз! А что же вы не предупредили, что приедете? Кирюша, дорогой мой, — опускается на корточки и целует внука. — Викуля, — чмокает меня в щеку. — А я одна дома. Вот дед расстроится, что не повидал вас. Он в Москву по делам уехал, задерживается. Проходите.

Бывшая свекровь суетится, хватается то за одно, то за другое. Ставит чайник, достает что-то из холодильника. Чем больше проходит минут, тем мне тяжелее. Решаю не тянуть кота за хвост. Только хуже делаю. Отправляю Кирилла в гостиную поиграть с игрушками и делаю глубокий вдох для смелости.

— Надежда Сергеевна, я хотела кое-что сказать вам.

Она замирает у кухонной столешницы, поворачивается ко мне.

— Что-то случилось? — в её глазах плещется испуг.

Конечно, она поняла, что я не могла приехать просто так без предупреждения.

— Да. То есть, нет. В смысле ничего плохого не произошло. Просто я хотела кое-что вам сказать.

Она ждет от меня какую-то страшную весть. Возможно, мое объявление действительно станет для нее чем-то страшным.

— Я выхожу замуж.

Лицо бывшей свекрови вытягивается в удивлении, она несколько раз недоуменно хлопает ресницами.

— Вот как, — немного нервно улыбается. — Неожиданно. Хотя я знала, что однажды это произойдет. Но не думала, что так скоро. Что ж... Поздравляю тебя, — силится растянуть улыбку на все лицо. — А за кого, если не секрет?

Я чувствую себя просто ужасно. Особенно после слов «не думала, что так скоро». После смерти Арсения прошло полтора года. Да, это не самый большой срок. Но и свадьба у меня не завтра, а еще через полгода.

— За Влада Соболева.

Я вогнала Надежду Сергеевну в еще больший шок. Она приросла к одной точке на кафельном полу и глядит на меня, не мигая. Секунды тянутся долго, тишина кухни давит. Глаза Надежды Сергеевны наливаются слезами, шея дергается, будто она старается сглотнуть ком.

— Владислав не чужой нам человек, — наконец, подает голос. — И, конечно, лучше, чтобы Кирилла растил мужчина, которого мы знаем, которому мы доверяем, а не кто-то посторонний с улицы. Владислав очень хороший, очень надежный... — замолкает, потому что голос задрожал. Переводит дыхание: — Я поздравляю вас, Вика. Долгих вам лет счастливой жизни.

У меня самой кошки в горле скребут. Встаю со стула и подхожу к Надежде Сергеевне, чтобы обнять.

— Простите меня, — шепчу. — Если бы Сеня был жив, я бы никогда с ним не развелась. Он был замечательным мужем и отцом.

— Я знаю, — шмыгает носом. — Но Сени нет, а ты молодая и красивая. И у Кирилла должен быть отец. Пускай и не родной. Хорошо, что ты выходишь замуж именно за Влада. Мы знаем его всю жизнь. Если бы ты выходила за кого-то постороннего, я бы больше переживала.

Надежда Сергеевна смахивает с лица слезы. У меня самой они стоят в глазах. Мы проводим у нее в гостях сорок минут. Общение не получается таким легким, как обычно. Все же мое признание сразило Надежду Сергеевну. Я не приглашаю их с супругом на свадьбу, потому что знаю: все равно не придут.

Глава 86. Свадьба

Дальше жизнь закручивается в предсвадебной суете. А еще я нахожу работу и вовсю пишу диплом. У меня очень строгий научный руководитель, который ругается за любую задержку. Учеба, работа, подготовка к свадьбе, ребенок и Влад. Порой я продохнуть не могу. Но мне нравится такая активная насыщенная жизнь, когда каждый день расписан по минутам. Я счастлива. Каждое утро просыпаюсь с улыбкой и каждую ночь засыпаю тоже с улыбкой.

На свадьбу у нас набирается приличное количество гостей. У Влада много друзей, у меня в универе много подруг. Мы хотим красивое торжество. Я нанимаю свадебного организатора, который сделает все так, как я мечтаю. У нас будет арка из цветов, красивые скатерти на столах, оригинальный декор. Само торжество пройдет в модном лофт-пространстве из белого кирпича.

Иногда я смотрю по ночам на спящего Влада и думаю: неужели это правда? Неужели у нас будет свадьба моей мечты? Тянусь к нему, едва ощутимо целую в щеку и шепчу: «Люблю тебя». А потом обнимаю, опускаюсь носом в шею и засыпаю с чувством непередаваемого счастья.

Свадебное платье я отправляюсь покупать одна. Можно было бы взять с собой маму, тетю Соню, Катю или кого-то из подруг. Но я захотела одна. Долго выбираю, долго меряю, пока не нахожу платье своей мечты. Оно не белое, а кремовое, по фасону — платье-русалка. Расшито красивым кружевом и пайетками. Без длинного шлейфа, не тяжелое. Я влюбляюсь в него сразу, как надеваю на себя.

В день Х я не верю в происходящее, не верю, что это все со мной. Я и Влад говорим в загсе: «Согласны». Надеваем друг другу кольца, принимаем поздравления и цветы от многочисленных гостей. Влад подхватывает меня и выносит из здания на руках. Я заливаюсь искристым смехом, целую своего уже мужа. В ресторане у арки с цветами мы произносим друг другу клятвы. Я смущаюсь и запинаюсь. Не привыкла к проявлению чувств на людях.

— Обещаю любить тебя всю жизнь, — говорю дрожащим голосом.

Влад произносит свою речь смелее. Берёт меня за руки, смотрит в глаза и, не обращая внимания на десятки гостей, начинает:

— Вика, я хорошо помню тот день, когда увидел тебя впервые. Мне было семь лет, тебе три. У тебя были два милых хвостика рыжего цвета и россыпь веснушек на лице. Ты была немного замкнутой и малообщительной. Но у нас получилось подружиться. Мы каждый день вместе играли, ходили на прогулки с твоими родителями. И я помню, как мне тогда было грустно уезжать от вас.

А уж как мне было грустно, думаю про себя. Я рыдала. Наверное, тогда я и влюбилась во Влада один раз и на всю жизнь, хотя мне было всего три года и о любви я не имела никакого понятия.

— Мы вместе взрослели и вместе менялись, — продолжает. — Когда пять лет назад ты приехала в Москву и я увидел тебя после долгого перерыва, если честно, не узнал. И тогда моя жизнь развернулась на сто восемьдесят градусов, потому что в ней снова появилась ты. Я полюбил тебя тогда и не переставал любить ни на день. Я счастлив называть тебя своей женой. Я мечтаю прожить с тобой всю жизнь, встретить вместе старость и увидеть внуков. Я люблю тебя, Вика. И обещаю любить всегда.

Гости взрываются громкими аплодисментами, Влад целует меня в губы‚ а я еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться.

— Я люблю тебя, мой муж, — говорю Владу на выдохе. — Я счастлива с тобой.

— И я люблю тебя, моя жена. И буду любить вечно.

Влад отрывает меня от пола и кружит в воздухе. Гости еще раз подходят поздравить нас. Многих присутствующих я вижу впервые. Это какие-то знакомые и друзья Влада. Но есть одна семья, которая кажется мне смутно знакомой. Муж, жена и трое сыновей. В банкетном зале они сидят за одним столом с родителями Влада и его сестрой. Тетя Соня очень оживленно общается с женщиной.

— Слушай, а это кто? — указываю головой. — Лица мне знакомы, но никак не могу вспомнить.

— Это футболист Никита Свиридов с женой и детьми.

Мои глаза лезут на лоб.

— Никита Свиридов!? — изумляюсь. — Тот самый Никита Свиридов, который лучший российский футболист всех времен!?

— Да.

Я сражена наповал.

— А что он делает на нашей свадьбе?

— Так моя мама училась с ним и его женой в одном классе и они дружат до сих пор.

Перевожу оторопелый взгляд с четы Свиридовых на Влада.

— Почему ты не рассказывал мне? И почему я не знала, что они будут на нашей свадьбе?

— Так я же указывал их в списке гостей для пригласительных, — отвечает как ни в чем не бывало.

— А я откуда могла знать, что это те самые Свиридовы?

Влад пожимает плечами.

— Мне казалось, ты знаешь, что моя семья дружит с ними.

— Откуда я могла такое знать?

— Я разве не говорил?

Мне хочется стукнуть Влада.

— Нет, не говорил!

Боже мой, на нашей свадьбе присутствуют настоящие селебрити! А Влад и словом про них не обмолвился. Снова гляжу на Свиридовых. С ума сойти. На моей свадьбе всемирно известный футболист. Перевожу взор на его жену. Такая красивая. Очень молодо выглядит. Впрочем, как и тетя Соня. А им уже за сорок, получается, раз учились в одном классе. У Свиридовых три сына. Красивые. Тоже, наверное, будущие футболисты.

— Так, какие еще знаменитости на нашей свадьбе с твоей стороны? — обращаюсь к Владу. — Огласи весь список, пожалуйста.

— Знаменитостей больше нет.

— А кто эти люди? — указываю на целый стол незнакомых мне гостей.

— Кто-то из моего универа, кто-то со школы.

— А это кто? — спрашиваю про еще одну семью.

— Это папин друг, Виктор Смолов. Он в прошлом крутой автогонщик. Его жена Дарья и двое их детей.

— А сколько лет детям? Взрослые.

— Алисе лет двадцать, по-моему. Они с Катей дружат. А Андрею не помню, сколько. Ну он уже подросток. В детстве я много времени проводил за рулем спортивных машин Виктора. Кстати, можно будет свозить к нему Кирилла. Пускай посмотрит на настоящие гоночные автомобили.

— Да, я думаю, Кириллу понравится.

Это мое упущение, что я предварительно не спросила Влада про каждого гостя с его стороны. Просто он сунул мне список с именами для пригласительных, а я даже не присмотрелась к нему.

Наша свадьба проходит легко и весело. И мы с Владом, и гости остаемся полностью довольны торжеством. Из ресторана мы с мужем едем пятизвездочный отель в центре Москвы. У нас огромный номер люкс с шикарным видом на столицу. Я стою у панорамного окна и гляжу на ночные огни. В теле приятная усталость, а на лице улыбка. Влад подходит ко мне сзади, обнимает за плечи и целует в щеку.

— Моя любимая жена. Я хочу, чтобы мы прожили долго и счастливо.

Каждый раз, когда я думаю, что мы с Владом теперь муж и жена, в груди все трепещет.

— А ты мой любимый муж. Я даже мечтать не смела, что однажды мы поженимся.

Поворачиваюсь к Владу, обнимаю за шею. Он снял галстук и расстегнул первые две пуговицы на рубашке. А я еще в платье. Оно такое красивое, совсем не хочется его снимать.

— Я так тебя люблю, — говорю. — Всю жизнь люблю.

Влад гладит меня по щеке. Молчит, но я читаю все по глазам: тоже любит. Его руки перемещаются мне на спину, ползут вверх и на ощупь расстегивают первую пуговицу-бусинку на платье. Затем вторую, следом третью. И так пока не доходит до конца. Платье соскальзывает с плеч и падает к ногам, оставляя меня в одном белье. Влад внимательно оглядывает мое тело, проводит по нему ладонью.

Мы перемещаемся в кровать. Я лежу на спине, Влад нависает сверху. Берусь расстегивать его рубашку, стаскиваю ее и отбрасываю в сторону. От сильного крепкого тела Влада исходит жар. Я глажу его крепкую грудь, твердый пресс. Между ног начинает поднывать.

— Вик, — тихо зовет.

— М?

— Ты моя жена. Ты моя.

Глаза Влада блестят в темноте номера. Они лихорадочно бегают по моему лицу.

— А ты мой муж.

— Да, я твой.

Вокруг Влада всегда было много девушек. Они влюблялись в него, а он разбивал им сердца. И из всех своих многочисленных поклонниц Влад выбрал именно меня. Почему? Что во мне такого привлекательного? Но то, какими влюбленными глазами Влад смотрит, заставляет меня чувствовать себя особенной.

— У меня нет слов, чтобы выразить, как сильно я тебя люблю.

Беру лицо Влада в ладони, глажу шершавые щеки. Склоняю к себе, чтобы поцеловать. Наши губы соединяются, я прикрываю глаза. Влад опускается на меня всем телом, берет в плен, подчиняет себе.

— Я тебя люблю, я тебя люблю... — повторяю без конца.

А в ответ слышу:

— И я тебя люблю, моя жена. И я тебя люблю...

Эпилог

16 лет спустя

— Мам, мне нужна ваза, — на пороге кухни стоит Саша с букетом. Удивленно гляжу на цветы.

— Откуда букет?

Дочка нервно переминается с ноги на ногу.

— Да так... Подарили.

Прищуриваюсь, внимательно оглядывая Александру. Дочка пришла с прогулки. Одета нарядно: в новое платье. И длинные волосы подкрутила плойкой. Когда Саша уходила днем гулять, я почему-то даже не спросила, с кем она идет. Подумала, что, как обычно, с подругами. А теперь, кажется, не с подругами.

— Так-так-так, — упираю руки в бока. — И кто он?

— Ну маааам! — белоснежные щеки Саши наливаются алой краской. — Ты можешь просто дать вазу, не задавая никаких вопросов?

— Не могу.

Дочка становится пунцовой. А у меня, кажется, разболелось сердце. Саше четырнадцать лет, а ей уже ухажеры дарят цветы.

— Я ходила гулять с одноклассником, — признается. — Ты знаешь его и его маму.

— Как зовут одноклассника?

— Андрей.

— Это сын главы родительского комитета?

— Да.

Мое материнское сердце начинает болеть еще сильнее. Потому что мама у этого Андрея... Как бы помягче выразиться... Ну, в общем, она совершенно точно не свекровь мечты.

— Мам, дай вазу, — требует Саша.

Тяжело вздохнув, шагаю мимо дочки в гостиную. Там достаю с верхней полки шкафа вазу и даю Саше. С довольной улыбкой дочка удаляется в свою комнату. А я так и остаюсь стоять в растерянности. Когда это Саша успела так вырасти, что ей уже мальчики цветы дарят? Она же вот совсем недавно родилась... Дети очень быстро становятся большими. И моргнуть не успеваешь. Кириллу уже двадцать лет! Он совсем взрослый и самостоятельный. Учится на экономическом, а параллельно управляет мотошколой, доставшейся от родного отца. Пока еще живет с нами, но я жду, что вот-вот Кирилл объявит о том, что съезжается со своей Аленой. Она хорошая девочка, они с Кириллом любят друг друга. А мне все равно грустно отпускать сына в чужие женские руки.

И только Лера у меня отдушина. Ей семь лет, еще совсем ребенок. Пока Кирилл пропадает с Аленой и в мотошколе, а Саша гуляет с подружками, мы с Лерой вместе печем пироги, рисуем, лепим из пластилина, вышиваем крестиком. Младшая дочка очень привязана к нам с Владом, всегда и везде с нами.

Тяжеловато совмещать дом, быт и троих детей с полноценной работой на полный день. Но я стараюсь и очень рада, что после рождения третьего ребенка не поддалась соблазну засесть домохозяйкой. Я работаю маркетологом в крупной телекоммуникационной компании. У меня не руководящая должность, я обычный специалист. Но тем не менее хожу каждый день на работу с огромным удовольствием.

У Влада одна из крупнейших айти-фирм в Москве. Он много работает, часто допоздна. Но все свободное время — с нами. После рождения третьего ребенка нам редко удается выбираться куда-то вдвоем, но мы все равно стараемся. Если Леру забирают мои или его родители, то обязательно устраиваем себе свидание.

Кажется, с годами наша любовь стала еще крепче. Я не знаю, где заканчиваюсь я и где начинается Влад, потому что мы — одно целое. За шестнадцать лет брака у нас не было ни одной серьезной ссоры и ни разу не звучало слово «развод». Мы умеем уступать друг другу и находить компромисс.

Вечером вся семья в сборе. Влад вернулся с работы пораньше и даже Кирилл сегодня с нами, а не с Аленой. Но это еще не точно. Возможно, он поедет к ней после ужина.

— Ты чего такая грустная? — Влад подходит ко мне на кухне, когда я заканчиваю готовить ужин, и обнимает со спины.

Вздыхаю.

— Дети так быстро выросли.

Мои слова вызывают у Влада смех.

— Ты это сейчас к чему?

— Да просто... Кирилл все свободное время с Аленой, а Саше одноклассник подарил цветы, — выпаливаю наболевшее.

— Сын этой, как ее... — пытается вспомнить. — Из родительского комитета?

— Да. А ты откуда знаешь?

— Я как-то видел, он провожал Сашу до подъезда после школы и нес ее тяжелую сумку с учебниками.

— Когда? — изумляюсь.

— Может, месяц назад. Я заехал домой с работы по делам. Выходил из подъезда, а они шли по двору. Ну я и познакомился с ним. Вроде неплохой мальчик. По крайней мере мне понравилось, что он после уроков провожал ее до дома и нес сумку.

Я разеваю рот от изумления.

— И ты не сказал мне!?

— Я думал, ты знаешь.

— Откуда? Ты же знаешь, какая Саша скромная и стеснительная. Она не будет обсуждать такое ни с подружками, ни со мной. Саша все чувства держит в себе.

Влад целует меня в макушку.

— Вик, успокойся. Дети взрослеют, это нормально.

Да, нормально... Но как с этим смириться?

За ужином у меня то и дело слезы на глаза наворачиваются. Кирилл уже ну совсем взрослый парень. Сейчас он особенно сильно похож на Арсения. Такие же длинные светлые пряди, падающие на лицо, такие же голубые глаза. Даже голос похож. Иногда, бывает, задумаюсь о чем-то своем, а Кирилл скажет что-нибудь громко, и я дергаюсь как от кипятка, думая, что это Арсений.

Мы с Владом приложили максимум усилий к тому, чтобы Кирилл знал и помнил своего родного папу. И у нас получилось. У Кирилла есть несколько воспоминаний о Сене, хотя сыну тогда было всего два года. Он называет Влада по имени. Иногда может сказать «папа Влад», но не часто. В основном только в общении с сестрами, которые долго не понимали, почему Кир не зовет папу папой.

О, а для Саши и Леры он любимый старший брат, защитник и помощник. Кирилл тоже очень любит сестер. Ему было шесть лет, когда родилась Саша, и тринадцать, когда родилась Лера. Он помогал мне с обеими дочками. Я легко могла оставить даже шестилетнего Кирилла с новорожденной Сашкой и, например, быстро сбегать в магазин или в душ. И сейчас за столом он шутит с Сашей, спрашивает о школе Леру. Она пошла в первый класс. Кирилл принимает большое участие в жизни сестер, они идут к нему за советами и за помощью.

После ужина дочки помогают мне убирать со стола. Лера очень любит мыть посуду. Встает на стульчик, потому что сама до раковины еще не дотягивается, и тщательно намывает тарелки. Как жаль, что любовь к мытью посуды со временем у детей проходит. Это занятие в раннем детстве любил даже Кирилл. А сейчас его не заставишь помыть за собой кружку.

— Мам, я поехал, — на кухню заглядывает сын.

— Куда? — изумляюсь.

— Мне надо вернуться в мотошколу, а потом я к Алене. Кстати, мы с ней решили вместе жить, так что я начну потихоньку перевозить вещи в свою квартиру, которая от папы осталась. Ладно, мам, до завтра.

И он уходит. Сообщив мне о переезде словно между прочим. Словно это ничего не значащий пустяк.

Дочки идут в свои комнаты делать уроки на завтра, а я погружаюсь в тоску. Влад посмеивается надо мной. Мол, ты только заметила, что Кириллу двадцать лет? А я не понимаю, как он может быть так спокоен, когда еще вчера дети были маленькими и нуждались в нас, а сегодня они уже взрослые и самостоятельные. Только Лерочка еще остается маминой-папиной дочкой, но, чувствую, это не на долго.

— Хватит хандрить, — в постели Влад притягивает меня к себе и просовывает руку под ночную сорочку.

— Как они успели так быстро вырасти?

— Вика!

— Что?

Вместо ответа Влад жадно целует меня.

— Ну если тебя расстраивает, что Кирилл и Саша уже взрослые, то давай четвертого ребёнка. Давно у нас никто не орал по ночам.

— Ты прикалываешься!? — изумляюсь.

— Я серьезно.

— Нет! Иначе тогда я точно засяду домохозяйкой, а я не хочу. И опять все прелести первого года жизни. Нет-нет-нет, — отмахиваюсь.

— Тогда предлагаю расслабиться и просто ждать внуков.

Хорошее предложение. Разумное. Влад именно так и поступает. Откидывается на подушку и засыпает. А я не могу глаз сомкнуть. Ворочаюсь в кровати из стороны в сторону. В итоге встаю и тихо крадусь в гостиную. Зажигаю свет, достаю из шкафов альбомы с семейными фотографиями и начинаю смотреть.

Первый — с маленьким Кириллом. Здесь также много фотографий Арсения. С грустью рассматриваю лицо погибшего мужа. За столько лет оно стерлось из памяти. Остался только общий образ Арса: высокого, худощавого, светловолосого парня с лучезарной улыбкой. Да, Кирилл сильно на него похож.

Следующий альбом с Сашей. Она больше похожа на Влада, но некоторые мои черты тоже есть. Рассматриваю снимок с выписки из роддома. Влад приехал за мной вместе с Кириллом. Я держу на руках конверт с Сашенькой, а Влад держит Кирюшу. Он смотрит не в камеру, а на сестру. Много фотографий годовалой Саши. Как она вся в каше. Как она заснула на детском стульчике. Как она в песочнице. Как едет на самокате. Я листаю страницу за страницей, глаза то и дело застилают слезы, из-за чего фотографии размываются.

Третий альбом с фотографиями Леры. Младшая дочка тоже больше похожа на Влада. Вообще, почему-то никто из моих троих детей на меня не похож. Обидно. У Леры много смешных фотографий. В младенчестве она любила строить гримасы, и я только и делала, что успевала их фотографировать. У Леры была очень подвижная мимика: она и хмурилась, и язык показывала, и губы трубочкой складывала. Возможно, поэтому дочь рано заговорила. В полтора года она произносила полноценные слова.

Когда заканчиваю смотреть третий альбом, слезы уже вовсю струятся по лицу. Вытираю их наспех и шмыгаю носом. Дети растут, это нормально, так должно быть. Когда-то и мы были хорошенькими детьми, которых друзья родителей трепали за щечки. А потом мы выросли и стали не очень хорошими взрослыми. Я совершала много ошибок и много необдуманных поступков. Я часто была не права. Меня есть, за что судить со стороны. И тот, кто узнает мою историю, обязательно меня осудит. Ну и пусть меня осуждают эти идеальные люди в белых пальто, которые никогда не совершали ошибок. Я ни о чем не жалею. Каждая моя ошибка делала меня сильнее. Каждая моя ошибка привела меня туда, где я сейчас, — в дом, наполненный уютом и любовью.

Мы все не идеальны, но только на одно остается надеяться: чтобы наши дети были лучше, чем мы. Да-да, наши дети обязательно будут лучше, чем мы.

Меня зовут Виктория‚ мне тридцать девять лет, и это была моя история.

Конец