Девятка мечей

Глава 4

Похоже, начальник отдела меня невзлюбил. Полагаю, за то, что Лотеску через его голову одарил поручением.

Шакиру до пенсии оставалось всего ничего, и мы, грешным делом, перестали воспринимать его как кого-то важного. Ну и поплатились. Вернее, я поплатилась, когда с утра завибрировал диктино, и Шакир мерзким голоском прошипел: «А вы почему не на работе, ишт Мазера?» Попробовала оправдаться заданием – куда там! Ноги в руки и вперед, за новыми изобразительными магическими карточками и бланками форм. Последние я ненавидела и старалась оттянуть составление квартальных и месячных отчетов до победного, однако в этот раз не вышло. Зуб даю, Шакира увольняют по выслуге лет, вот он и взялся за отдел.

Вздохнув, напомнила себе о предстоящем ужине с Гаретом и потянулась к ящику стола.

М-да, очередное яблоко – да, я снова забыла на работе злосчастный фрукт – сгнило. Выбрасываем. Хоп, и оно полетело в мусорную корзину. Дейв похвалил за меткий бросок. Кисло улыбнулась, глядя на корешки раскрытых дел и папки с текущими. Текущих два – помимо некроманта на меня «повесили» мошенничество в сфере красоты. Если бы не возраст Шакира, углядела бы намек на несовершенства собственной фигуры. У нас часто раздавали поручения с подтекстом, но нет, я стала жертвой чужого настроения.

Раскрытых дел много. С одной стороны, радовало: благосостояние растет. С другой – удручало: отчет пухнет.

Оттягивая тяжкий момент погружения в мир цифр, подошла к окну и открыла форточку. Взгляд скользнул по улице. Как всегда, многолюдно, шумно, гудят клаксоны паромобилей… Замерла, прочитав на тротуаре надпись. Если бы на миг не схлынул людской поток, ничего бы не увидела.

Ком подступил к горлу.

Поспешно захлопнула форточку и, наплевав на духоту и нежелание работать, вернулась за стол. В голове крутилось: «Откуда? Зачем?»

Стоп, Лена, может, там ничего нет? Сама посуди, разве некромант идиот, чтобы прийти ночью к зданию Карательной инспекции и белой краской намалевать послание тебе? Так поступают юные влюбленные, к безумному неудовольствию дворников, которым приходится стирать пылкие признания в нежных чувствах, но никак не люди, исповедующие культ богини Смерти. Игра воображения, ничего больше. Наслушалась предсказаний о смерти – вот результат.

Дыхательная практика вернула спокойствие духа, и я углубилась в отчет.

Такого-то числа такого-то месяца поступило заявление о том-то и том-то…

Минуты жужжали в висках сонными мухами, пальцы устали заполнять графы и приклеивать карточки. Никогда не понимала, почему статистикой занимались мы, а не архивные работники. За что им только деньги платят!

Дейв тоже старательно заполнял графы. Судя по тому, как время от времени встряхивал пальцами, он сочинял роман о нелегкой жизни работника Отдела по работе с магией.

Кайса и Мариша в полголоса переговаривались, хихикали и изображали бурную деятельность. Счастливец Морис и вовсе собирался домой, распихивал папки по ящикам стола. У остальных либо выходной, либо работа на местах. Всего нас девять человек, Шакир десятый. Ишь, сидит, глазами зыркает!

В голове зрела нехорошая мысль: выйти в туалет, а на самом деле подняться к Лотеску. Тот намекал, что желал бы видеть меня на месте Шакира, неплохо бы ускорить перемещение за стеклянную перегородку. Там прохладно, рыбки в аквариуме, изопроектор, мягкий диван – сказка! И, главное, меньше бумажной работы. Странно, да? А вот так, начальник только сводку по отделу готовит и за особо важные дела отвечает.

Мечты, мечты!

Уткнулась в графу «Произведенные действия», когда на пороге возник посыльный и поинтересовался, кто из нас Магдалена ишт Мазера.

– Ну, я.

Дописала до конца предложения, положила перо на промокательную бумагу и подняла глаза.

Щупленький паренек в форменной желтой куртке протягивал коробку, перевязанную алой лентой. На обычную почту не похоже, а Гарет никогда бы не послал нечто, упакованное в снежно-белую бумагу, да еще с бантиком.

– О, у тебя завелся новый поклонник? – прокомментировала Кайса.

Она не упускала случая собрать все сплетни, а если по какой-то причине коллеги вели на редкость скучный образ жизни, сама их рождала.

– Старый.

Расписалась в получении, по привычке глянула на листе имя отправителя и не нашла. Странно, анонимно посылки не отправляют, если хотят сохранить инкогнито, выдумывают имя, а тут пустое место.

Посыльный улыбнулся и, пожелал доброго дня, ушел.

Шакир ведь не взбесится, если вскрою посылку в рабочее время?

Безжалостно испортила ножницами дорогую упаковку. Под ней оказалась обычная коробка, кажется, из-под книг. Вскрыла ее и в недоумении извлекла карту Вертавейна, нравоучительный роман Силии Стурры, веревку и камень. Интересный набор.

На самом дне лежала записка: «Страница двести шесть. Карта в помощь. Выгляни в окно».

Меня прошиб холодный пот.

Первым побуждением было выбросить записку в мусорную корзину, но я поборола его и открыла книгу на нужной странице. Юная героиня сводила счеты с жизнью из-за несчастной порочной любви. Точнее – топилась. Мне предлагали сделать то же самое в любом озере Вертавейна. Видимо, чтобы не мучилась и не доставляла неудобств. Заботливо.

Однако каков наглец, условия диктует!

Отложила в сторону перо и взялась за детоскоп. Рисуясь, некромант попался. Как ни юли, частички энергии сохранились, хватит крупинки.

Уняв нездоровое любопытство Кайсы коротким: «Личное», приступила к исследованию.

Экранаций заклинаний, разумеется, нет, а вот индивидуальные частички таинственный некто оставил. Слабенькие такие – работал в перчатках. Ничего, в лаборатории разберутся.

Ухмыльнувшись, направилась к двери. Верхняя одежда осталась в отделе, поэтому Шакир не стал спрашивать, куда.

Пританцовывая, ругала себя за то, что не отдала предыдущие записки на экспертизу. Нашу экспертизу – полицейские все делали халатно. А так, глядишь, уже сковали бы некроманта по рукам и ногам и бросили в тюрьму. Все-таки не хватает мне трезвости ума, мужской логики и спокойствия.

Диктино на поясе – на работе я носила его в специальном кармашке – издал мелодичную трель, привлекая внимание. Улыбнулась. Так прибор реагировал только на Гарета, специально настроила. Поднесла диктино к уху, вытащила «усик»-обруч и закрепила на голове, чтобы руки оставались свободными. Легкое касание, и можно говорить.

– Привет! Как дела?

Голос Гарета звучал бодро и весело. Неужели премию дали? С утра жених не лучился счастьем, наоборот, беспокоился, советовал взять отпуск и передать дело некроманта другому сотруднику.

– Хорошо, – так же бодро ответила я. – Работаю и, кажется, скоро утру кое-кому нос. Вечером пьем игристое.

– Поймала? – мигом догадался Гарет.

Самодовольно улыбнувшись, кивнула, будто жених мог меня видеть, и томно прошептала: «Почти».

Гарет поздравил, напомнил об ужине и попросил не задерживаться.

Отключив диктино, перешла в другой корпус по стеклянному переходу и спустилась на первый этаж.

Стук каблуков гулко отдавался под потолком. Не только моих – возле лаборатории всегда многолюдно, а ученые посылают каждого нового просителя в дальние дали. Их можно понять: работают сверхурочно, оперативно и не имеют права на ошибку.

У меня был любимый лаборант. Подозреваю, я ему нравлюсь, раз остальным Герт неизменно говорил: «Опять приперлись!», а мне всегда: «Ну, что опять?»

За оцинкованной дверью бурлила жизнь, но в шкафчике пока остались свободные ячейки для улик.

Поздоровавшись, заполнила Форму № 11 о сдаче вещей на анализ. Подумав, направилась не к шкафчику, а к лаборанту, изучавшему под микроскопом зеленый шарфик.

– Герт, крайне важно, – протянула ему форму и записку некроманта. – От этого десятки жизни зависят.

– Некромант? – догадался Герт и оторвался от увеличительных линз.

Странно, он обошелся без дежурной фразы. Неужели начальство постаралось?

Кивнула и попросила не затягивать с анализом.

Герт пообещал и выпроводил вон, чтобы не мешала работать.

– Я свяжусь, когда сделаю, – крикнул он вдогонку. – Диктино не выключай!

Можно подумать, кто-то позволит!

Остаток дня прошел буднично и монотонно. Я шуршала бумагами, скрипела перьевой ручкой, ругала плохой клей и собственный почерк. Закончив, отдала отчет Шакиру и взялась за папку с новым делом.

Так, что мы имеем? Оказание услуг без лицензии, мошенничество. Заявления пострадавших прилагались. Копии, разумеется.

Выписала приметы мнимого мастера красоты и название ее салона. Надо навестить. Ведьма отправилась в бега, но наследить точно наследила.

С молчаливого согласия начальника накинула плащ и отправилась договариваться с инспектором о визите в «Алую розу». Можно и без полиции, но зачем ходить дважды? А так на глазах стражей порядка обнаружу или не обнаружу неопровержимые улики «серой» практики.

Хлопнув дверью Карательной инспекции, вздохнула с облегчением. Давненько я так не засиживалась! Обычно пара часов на теоретическую подготовку – и вперед, за дело! Архивы, полицейские участки, розыски, беседы…

Рядом привычно смолили коллеги из других отделов. Перекинулась с ними парой слов и так, между прочим, поинтересовалась надписью на тротуаре. Все представила как обычный интерес к странной фразе. Надпись прочитали многие, но понятия не имели, кто ее сделал. Ладно, есть дворник, уж он-то точно видел злодея – заступал на службу рано утром. И охрана Управления. Поглядим кристаллы, выведем изображение на изопроектор и создадим голограмму некроманта. Он волновал меня куда больше ведьмы, сделавшей начинающей актрисе халтурный нос.

Скользнула взглядом по сторонам – становлюсь подозрительной, – и вернулась в управление. Вопреки обыкновению не направилась к лестнице или к переходу в другие корпуса, а спустилась в подвальный этаж.

На первый взгляд Карательная инспекция свободна для посещений. Заходи, кто хочешь, получай пропуск у секретаря в фойе и иди себе с миром. Но только на первый взгляд. Задрав голову, увидишь десятки кристаллов, вмонтированных в стены. Они внутри и снаружи здания, записывают все, что происходит. Кристаллы меняют ежемесячно – таков лимит службы, после чего отправляют в архив, хранят пять лет и потом утилизируют.

В стол секретаря вмонтирован изопроектор с базой данных подозрительных субъектов – как магов, так и обычных преступников. Перед тем, как выписать пропуск, девушка проверяет, нет ли в ней посетителя.

Ученые придумали занятную штуку – человек становится на специальный круг на полу, с него делается временная голограмма и передается в изопроектор. Тонкостей не знаю, но создатели удостоились королевской аудиенции и персональной пенсии.

Если посетитель попытается колдовать, срабатывает звуковой сигнал, и прибывает наряд полиции.

Попасть без пропуска дальше секретарского стола невозможно: охранная система не пропустит, а ребята из охраны попотчуют импульсом парцилена. По чужой карточке сотрудника тоже не пройдешь: рост, вес и комплекция не соответствуют.

Словом, у нас все строго. Да и как иначе, если работаем с опасным контингентом?

Раньше я никогда не бывала на цокольном этаже.

Искусственное освещение, голые стены… Неуютно и казенно.

Приложив карточку к считывающему устройству, вошла в комнату дежурного и едва не задохнулась от табачного дыма. Это так нельзя курить в помещениях! Прокашлявшись, обратилась к сидевшему перед огромным, во всю стену, изопроектором пареньку:

– Отдел по работе с магией, Магдалена ишт Мазера. Нужно просмотреть наружные кристаллы. Только те, которые направлены на улицу. Интересует ночь и утро до прихода сотрудников.

Охранник кивнул и крикнул кому-то в подсобку:

– Второй, шестой, девятый, четырнадцатый!

Обернувшись ко мне, дежурный предупредил:

– Под вашу ответственность.

Кивнула, понимая, на что он намекал. Кристаллы временно снимут, сделают пометку в журнале, и улица временно останется без наблюдения. Хорошо, разрешение получать не нужно. «Отдел по работе с магией» – волшебные слова, распахивающие многие двери. Отдел ликвидации и вовсе входит с ноги, без спросу. Сама побаиваюсь его сотрудников.

Из подсобки сначала показалась складная лестница, а потом мужчина сурового вида. Одарив меня «благодарным» взглядом, он потащился на улицу, а я оккупировала свободный стул перед изопроектором.

Хмыкнула, уловив рассеивающуюся картинку – милая и не совсем одетая девушка. Понятно, пока мы работаем, кое-кто развлекается, а потом в спешке удаляет картинки.

– Вы только не говорите, – тихо попросил паренек, мигом растеряв всю важность.

Кивнула. Даже не собиралась. Пусть начальник следит за подчиненными, а я помолчу. Сразу видно, плохая учительница: хорошей положено повышать дисциплину.

Вернулся бородач и сгрузил на стол четыре кристалла.

Доверившись умениям паренька, раскачиваясь на стуле, в нетерпении посматривала на часы. У меня два часа, а потом ужин в ресторане с живой музыкой.

– Ищем человека, пишущего на тротуаре, – распорядилась я. – С любого ракурса.

Паренек кивнул и углубился в работу.

На изопроекторе мелькали картинки. Не всматривалась: берегла глаза.

– Вот, – радостно сообщил паренек. – Изображение мутное, но карточку сделать можно.

Жадно вгляделась в замершую картинку и разочарованно вздохнула. Ребенок! Нет, вот гаденыш! Нанял ребенка, чтобы написать пакость. И это тот, кто убивал детей, распинал на алтарях… Надеюсь, парнишка жив, хотя сомневаюсь. На месте некроманта я бы его убила.

Стиснув зубы, попросила сделать карточку. Занесу в участок, пусть поищут ребенка.

Лишь бы на газетной передовице не оказался очередной пугающий заголовок!

От переполнявшего меня энтузиазма не осталось и следа. Ощутила себя глупенькой серой мышкой в лапах матерого кота. Некромант играл со мной, хотя в любой момент мог убить. Чем еще объяснить наглость, если не силой и верой в безнаказанность?

Некромант вел двойную жизнь, и найти его будет ой, как нелегко! Ничего, теперь арест – дело принципа. Когда тебе дарят веревку, в ответ посылают нож.

Через полчаса в моих руках оказалась портативная голограмма. Паренек расщедрился, сбегал в нужный отдел и принес трехмерное, а не двухмерное изображение.

Мальчик лет десяти. Русые волосы, голубые глаза. Родинка на подбородке. Телосложение хрупкое, одежда – с чужого плеча. Значит, из рабочего квартала. Вот и сузился район поисков.

Поблагодарив дежурного, убрала портативную голограмму в сумку и побрела к полицейскому участку. Догадываюсь, как обрадуется инспектор, когда получил сразу два задания. Даже интересно, пошлют меня вежливо или коротко и ясно?

Из полицейского участка вышла с победной улыбкой на губах. Пришлось кулаком по столу ударить и пригрозить жалобой на халатное исполнение обязанностей. В итоге старший инспектор принял заявку и обещал посодействовать.

До встречи с Гаретом оставалось полчаса, за которые предстояло добраться до дома и переодеться. Как бы близко я ни жила, все равно не успела бы, поэтому огляделась в поисках доброй души. Инспекция рядом, вдруг повезет? У нас многие на колесах.

– Найджел, – на грани приличий завопила я при виде знакомого, – как я рада тебя видеть! Подвезешь?

Найджел тоже работает в Карательной инспекции, но в другом отделе. И, самое главное, у него огнемобиль. Согласитесь, глупо тратить рхеты на поездку со случайным попутчиком, когда можно доехать бесплатно.

Найджел старательно не замечал. Ну да, сложно поверить в искренность девицы, которая локтями прокладывает путь в толпе. Особенно, если прежде за бурной радостью неизменно скрывались корыстные интересы.

Перебежала дорогу, подошла к огнемобилю и еще раз поздоровалась.

Найджел вздохнул и обреченно поинтересовался:

– Куда?

Стало стыдно.

Найджел – моя палочка-выручалочка, когда нужно ехать, а не на чем. То ли в силу мягкости характера, то ли хорошего воспитания он никогда не говорит: «Нет».

Мимолетное смущение улетучилось. Я привычно хлопнула дверцей и забралась на пассажирское сиденье.

Дорога заняла пару минут. Как раз успели обсудить преимущество огнемобилей перед паромобилями.

Поблагодарив Найджела, послала ему воздушный поцелуй и взбежала вверх по лестнице. Три пролета – и я дома.

Квартира никаких сюрпризов не преподнесла, и ровно в шесть я, сияя дорогой бижутерией и синим платьем с открытой спиной отворила дверь Гарету. Тот восхищенно присвистнул и предложил руку. Оперлась об нее и чинно спустилась к паромобилю. В нем трясло, но на огнемобиль пока не хватало денег. Я поддерживала Гарета в убеждении, что дом важнее средства передвижения, а неудобства… В конце концов, не карета.

Мы остановились перед «Лабиринтом» – одним из многочисленных ресторанов Нэвиля. На стоянке нашлось свободное место, поэтому не пришлось пользоваться служебным положением.

Окна ресторана манили «живыми картинками» – причудливым калейдоскопом голографических узоров из цветов и листьев.

Вывеска переливалась всеми цветами радуги. Раз в три минуты – специально засекала – она словно отрывалась от стены и парила над головами прохожих. Иллюзия, но эффектная.

Швейцар распахнул старомодные стеклянные двери.

Гарет помог раздеться, сдал вещи в гардероб и повел в обеденный зал. Его оформили в духе литературных произведений прошлого: много дерева, резьбы, даже старинные вазы на полках. Я предпочитала нечто менее помпезное, но старательно делала вид, будто мне все нравится. Гарет старался, нужно его поощрить, а то больше не пригласит. Он рачительный, предпочитал таверны ресторанам: дешево и вкусно.

Меню оказалось с картинками, что значительно облегчало выбор. Однако насладиться деликатесами я не сумела. Только официант принял заказ, как на улице прогремел взрыв, от которого вдребезги разлетелись стекла, вазы, посуда.

Посетители в ужасе упали на пол, закрыв голову руками.

Люди кричали, официанты бегали туда-сюда.

Первая мысль: «Уфф, столик не у окна!» Вторая: «Какого шайтана!» Ума не приложу, кому и зачем пришло в голову устроить взрыв. Такого не случалось давным-давно, со времен восстания генералов. Неужели снова военный бунт?

Отряхнув платье, поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к выходу. Гарет поспешил следом, уговаривая не вмешиваться, но я сотрудник Карательной инспекции, а не учительница, вдруг смогу помочь?

Даже без детоскопа поняла: здесь не селитра, а магия. Невозможно разрушить здание до основания одним взрывом.

Целью выбрали не ресторан – сравняли с землей редакцию самой крупной и влиятельной газеты Нэвиля. Под завалами наверняка погибли люди.

Отвернувшись, прижалась к Гарету.

Пара глубоких вздохов, и я на передовой, рядом с полицейскими и пожарной командой.

Вот вам и романтический ужин!

Ладно, я только гляну, остальным пусть займутся стражи порядка.