Джемайма

Глава 11

«Ты — красавица!»

Пришел ответ от Брэда.

«Я не поверил своим глазам, когда получил твое письмо. Ты пишешь, что я похож на модель, но посмотри на себя! Ты словно сошла с обложки журнала. Я и не думал, что англичанки такие красивые. Мне хочется услышать твой голос. Может, поговорим по телефону? Я пойму, если не захочешь оставлять свой номер телефона. Дам тебе свой. Можешь позвонить мне сегодня? 310 266 8787. Жду звонка, Джей-Джей. Пока. Брэд. ххх».

— Так, так, — призносит Джеральдина. Она читает письмо через мое плечо.

— Так, так, — повторяю я. Чувствую себя ужасно виноватой. — Что же теперь делать? По-моему, у меня неприятности.

Джеральдина смеется.

— А по-моему, очень весело. Неприятности начнутся когда он захочет с тобой встретиться. Но он на другом конце света. Уверена, этого никогда не произойдет так что, ты собираешься позвонить ему?

— Почему бы и нет? Что я теряю? Позвоню попозже.

— Спорим, у него сексуальный голос? — мечтательно произносит Джеральдина. — Если только он конечно, как все американцы, не вставляет после каждого слова «типа» и «ну».

Хихикаю.

— Ты такая циничная, Джеральдина. Иногда совсем тебя не понимаю.

— Может, я и циничная, моя дорогая Джемайма, но ты — сама наивность. Поэтому тебе нужна я — добрая фея-крестная, которая стоит на страже твоих интересов.

— Бена Уильямса, пожалуйста, — произносит женский голос на другом конце провода.

— Слушаю, — отвечает Бен, прижав трубку плечом к уху. Его руки заняты ворохом бумаг.

— Добрый день, — продолжает женский голос, очень юный и застенчивый. — Это Джеки с Лондонского Дневного Телевидения.

— О, здравствуйте! — все внимание Бена моментально переключается на разговор.

— Я — секретарь Дианы Макферсон. Сегодня утром мы получили вашу заявку. Диана хотела бы с вами встретиться, — произнося эти слова, Джеки смотрит на фотографию Бена и про себя смеется. Они с Дианой поспорили, что по телефону у Бена будет не такой сексуальный голос, как его лицо на фотографии. Джеки смеется, потому что она проиграла. Голос оказался гораздо сексуальнее.

— О! — отвечает Бен. — Потрясающе! — успокойся, внушает он себе, будь невозмутимым, это ничего не значит. — На этой неделе у меня есть свободное время, когда вам удобно?

— Нам поступили тысячи заявок, и мы хотели бы встретиться с отобранными кандидатами как можно скорее. Вы можете подъехать сегодня днем?

Сегодня днем? Даже если бы он не мог, отменил бы ваясные встречи!

— Сегодня днем — да, разумеется. В три часа?

— Отлично, — отвечает Джеки. Надо не забыть поправить макияж к трем часам. — Спросите меня в приемной. Я вас провожу.

— Мне нужно что-нибудь взять с собой?

— Нет, — смеется Джеки. — Главное, чтобы вы сами пришли.

Бен опускает трубку и оглядывает комнату. Как же здесь убого. Убогие столы, устаревшие компьютеры, люди в поношенных костюмах. Скоро, думает он, я буду работать на телевидении, где все одеваются модно и стильно. Мне не придется и вспоминать об этой жалкой газетенке.

Осторожно, Бен. Разве ты забыл старую поговорку? Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Хотя, будь вы на месте Дианы Макферсон, вы бы тоже пригласили его на собеседование.

Если честно, Бен должен поблагодарить Джеки, секретаршу, за то, что его заметили. На Лондонском Дневном Телевидении получили тысячи писем, и большинство из них отправились в отдел персонала, где их разложили на три стопки: Да, Нет и Может быть.

Но Бен оказался более сообразительным. Он адресовал свое письмо лично Диане Макферсон. Поэтому его заявка попала не в отдел персонала, а прямиком к Джеки на стол.

Кроме Бена, нашлось еще несколько потенциальных телеведущих, решивших послать заявки Диане лично. Но ни один из них не обладал столь выдающимися внешними данными.

Джеки уже собиралась запихнуть все письма в конверт внутренней почты и отослать в отдел кадров, как на глаза попалось фото Бена. Как только Джеки прочитала его письмо, она отправилась к Диане.

— Диана, — сказала она, ворвавшись к ней в кабинет. На телевидении не признают формальностей, как в других компаниях, и секретарши общаются с начальниками на равных. — Взгляни-ка на это.

— Очередная заявка на вакансию телеведущего? Как они меня достали! Отошли в персонал.

— Вообще-то, — сказала Джеки, присаживаясь и подобрав ноги, — мне кажется, этим тебе следует заняться лично.

— Он тебе приглянулся? — Диана с улыбкой протянула руку, чтобы взглянуть на фото. — М-м-м, — томно протянула она, облизывая губы, — теперь понятно.

Диана Макферсон — жесткая женщина, как и полагается исполнительному продюсеру такого популярного шоу, как «Вечерний Лондон». Она не замужем, но испытывает особую слабость к симпатичным молодым людям вроде Бена. Диана Макферсон похожа на неограненный бриллиант. Она воспитывалась в муниципальном детском доме и была единственной девушкой, получившей стипендию на обучение в престижной школе, а затем и в университете.

Диана — платиновая блондинка, в сорок один год она выглядит не так обворожительно, как в юности, но все еще заставляет мужчин оборачиваться вслед, надевая микроскопические мини-юбки и встряхивая копной золотистых волос. Сотрудники боятся ее как чумы, лишь немногим удалось заслужить ее уважение, но те, кому повезло, заслужили и ее преданность.

Она считается с Джеки, потому что, как и Диана, та выросла на улице и, несомненно, очень умна. Сейчас Джеки работает секретарем, но, когда придет время, Диана повысит ее, и перед ней откроется новый мир.

— Кто он такой? Он работал на телевидении?

— Нет, — отвечает Джеки. — Он — заместитель информационного редактора в какой-то местной газете. По-моему, идеальная кандидатура для ведущего политических новостей.

— Политических новостей? Жаль, если он будет заниматься этой скукотищей. Нет, ему место в новостях шоу-бизнеса. Хотя кто знает, может, он не умеет работать в эфире.

Какое-то время Диана молчит и раздумывает.

— Почему бы не пригласить его на собеседование? — предлагает Джеки. — Тогда и проверим, действительно ли он так хорош, как на фотографии.

— Да, — отвечает Диана. — Еще один симпатичный мальчик в офисе.

Джеки смеется. Последний симпатичный мальчик Дианы недавно стал ведущим собственного ток-шоу, не без ее помощи.

— Хорошо, — говорит Диана. — Позвони ему, пусть приходит сегодня днем.

Но Бен, разумеется, и не подозревает об этом разговоре. Уже не в первый раз его внешность сослужила ему хорошую службу. Он слишком взволнован, чтобы думать, почему его пригласили на Лондонское Дневное Телевидение, почему выбрали именно его. Он слишком взволнован, чтобы работать.

— Джемайма, — Бен звонит по внутреннему телефону, закончив говорить с Джеки.

— Это Бен. Мы можем встретиться за обедом?

— Когда? Сейчас?

— Меня пригласили на собеседование, — говорит Бен. Мы стоим в очереди в столовой. — Можешь предвить? Я пойду туда после обеда!

— Потрясающе! — конечно же, я за него рада. Пытаюсь разделить его восторг, но в то же время ощущаю какую-то горечь. Сердце мое падает. — Вот видишь, — весело произношу я, пытаясь скрыть разочарование Слегка толкаю его локтем. — Я же говорила, они ни за что не упустят такую возможность. Ты слишком хорош.

— Знаю, — вздыхает Бен. — Но я и не думал, что у меня есть шанс. — Его лицо вдруг темнеет. — Может ничего и не получится. Может, я не понравлюсь Диане Макферсон.

— Ради бога. Собеседование проводит женщина? Считай, что тебя взяли. Тебе только нужно включить все свое обаяние, и бум! — ты уже на телевидении.

— Ты правда так думаешь?

— Да, — киваю я. — Уверена.

— О боже, надеюсь, у меня все получится, — шепчет он.

— Непременно, — уверяю я. Конечно же, я права: боги улыбаются Бену Уильямсу. Кто может устоять перед его прекрасной внешностью и неотразимым обаянием?

Мы несем подносы к столику и садимся. На моем подносе — тарелка салата. Не плавающего в майонезе калорийного салата, а настоящего, овощного. Я же с Беном, понимаете? Бен пригласил меня на обед. К тому же за последние несколько недель у меня почему-то уже не такой зверский аппетит, как раньше.

Знаю, я похудела всего на пять килограммов, но разница уже заметна. Одежда стала свободнее. Брюки уже не впиваются в живот и не грозятся разойтись по швам, когда я сажусь.

Я уже и забыла, какое приятное это ощущение. Я уже не испытываю желания сметать все на своем пути. На завтрак съедаю маленькую тарелочку хлопьев. О сэндвичах с беконом вообще забыла! Запах жареного бекона все еще манит меня, но мне как-то удается не поддаваться искушению.

— Можешь представить, что меня показывают по тедевизору? — Бен уже витает в облаках, в мире телекамер и писем от фанаток. — Невероятно.

— Никогда не понимала тех, кто мечтает работать на телевидении, — я в изумлении смотрю на него. — По-моему, нет ничего хуже.

— Почему?

— Во-первых, можешь забыть о личной жизни. Куда бы ты ни пошел, все узнают тебя и просят автографы.

— Так это же здорово! — улыбается Бен.

— Во-вторых, — я закатываю глаза к потолку, — журналисты не дадут тебе покоя. Думаю, тебе не надо объяснять, сам знаешь. Как только ты попадаешь на телеэкран, становишься общественной фигурой. И отныне газеты имеют полное право копаться в твоем грязном белье.

— Хочешь сказать, что мне есть что скрывать?

— У всех есть секреты, — смотрю в потолок и думаю, что мне самое место на телевидении. Я, наверное, единственный человек во всем мире, у которого нет никаких секретов. Ни одного скелета в шкафу. — И потом, необязательно быть извращенцем или маньяком. Вспомни, сколько раз ты открывал воскресные таблоиды и видел, как чья-нибудь бывшая подружка или приятель раскрывают секреты бурной сексуальной жизни со звездой. Я бы с ума сошла, если бы про меня написали такое. Всякие странные леди Ди, которых ты встречал раз в жизни, поспешат поделиться опытом общения с тобой. Слетятся как мухи на мед.

— Об этом я не подумал, — отвечает Бен. — Мне кажется, никто из моих бывших на такое не способен.

— Ради денег люди на все готовы.

— Господи, да если кто-нибудь захочет предложить моим бывшим девушкам кучу денег, чтобы они рассказали о нашей сексуальной жизни, ради бога! Не думаю, что им удастся выяснить что-то интересное.

Я заливаюсь краской, можете поверить? Стоит Бену упомянуть о сексе или просто произнести слово «секс» и я краснею. Неважно, что совсем недавно мы сидели и вместе смотрели жесткое порно в Интернете.

— Ладно, — говорю я. — Такое обычно происходит если люди вдруг просыпаются знаменитыми без всякой на то причины. Не думаю, что пресса будет охотиться за журналистом Лондонского Дневного Телевидения.

— А за диктором Би-би-си?

— Ты что, хочешь стать диктором?

Бен изображает экстаз и стонет.

— Я бы продал душу дьяволу, чтобы попасть на Би-би-си.

Я поражена.

— Ты темная лошадка, никогда бы не подумала.

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — игриво заявляет Бен и с аппетитом приступает к еде.

— Так-так, — щебечет Джеральдина, протискиваясь за наш столик. — Джемайма рассказывает тебе о своем новом бойфренде?

— Джеральдина!

Заткнись! Не хочу, чтобы Бен узнал о Брэде, хотя, с другой стороны, если он поймет, что другой мужчина находит меня привлекательной, может, начнет смотреть на меня в новом свете. Может, все рассказать?

— Что? — спрашивает Джеральдина.

— О каком бойфренде? — Бен в недоумении.

— О спасателе Малибу из Интернета.

— Нет, — отвечает Бен, — первый раз слышу. Не могу поверить. Джемайма Джонс, ты что, подцепила мужчину по Интернету?

— Не совсем. Я просто зашла в «Кафе Лос-Анджелес» и начала болтать и переписываться с этим парнем, Брэдом.

— Брэд! — смеется Бен. — Типичное американское имя.

— Брэд совершенно неотразим, бесподобен! Я точно говорю, — уверяет Джеральдина.

— Ты откуда знаешь? — спрашивает Бен.

— Он прислал фотографию, — отвечаю я и жалею, что мы вообще об этом заговорили. По мне, знакомиться по Интернету — все равно что отвечать на объявления в газете «Ищу спутника жизни».

— И, — торжествующе добавляет Джеральдина, хрустя капустным листком (без салатного соуса!), — сегодня после обеда она ему позвонит!

— Молодец, — рассеянно говорит Бен, смотрит на часы и подпрыгивает на месте.

Я тоже смотрю на часы и понимаю, что ему надо спешить, иначе опоздает на собеседование.

— Извините, девочки, — говорит он и встает из-за стола. — Нужно бежать.

— Удачи, — кричу ему вслед.

— Удачи? — Джеральдина непонимающе уставилась на меня. — Удачи в чем?

— О, он сегодня берет у кого-то интервью, — молодец, Джемайма, умница, что не проболталась.

— Когда ты собираешься позвонить спасателю Малибу?

— Не знаю, — драматично вздыхаю. — Это может плохо кончиться. Не уверена, что хочу лгать ему.

— Подумаешь, — говорит Джеральдина. — Что ты теряешь?

Она права. Я понимаю, что она права. Мы вместе поднимаемся наверх. Джеральдина рассказывает о своем новом кавалере по имени Саймон, инвестиционный банкир и ездит на великолепном мерседесе. Сегодня они идут в ресторан.

— Итак, — приказывает она, усевшись своим крошечным задом на мой стол. — Снимай трубку и звони

— Не могу, — с улыбкой произношу я.

— Джемайма! Звони!

— Нет, — я решительно качаю головой.

— Честное слово, ты меня поражаешь. Почему нет?

— Потому что… — я делаю драматическую паузу. — Потому что в Калифорнии сейчас шесть утра. Не думаю, что он будет в восторге.

— О, — отвечает Джеральдина. — В таком случае я вернусь сюда в пять часов и прослежу, чтобы ты ему позвонила. Договорились?

Я киваю головой.

И точно, в пять часов Джеральдина тут как тут — направляется к моему столу. Как будто будильник поставила.

— Хорошо, хорошо, — смеюсь я и поднимаю трубку. — Звоню, — набираю номер, совершенно не осознавая, что делаю. Смеюсь над Джеральдиной: она корчит мне гримасы и исчезает за дверью.

— Спортивный клуб «Би-Фит», — раздается в трубке голос с американским акцентом. — Доброе утро, чем могу помочь?

— Доброе утро, — отвечаю я и думаю: боже мой, что же я делаю? — Можно Брэда к телефону?

— Конечно, мэм. Кто его спрашивает?

— Это Джема… — останавливаюсь на полуслове. — Это Джей-Джей.

— Подождите, пожалуйста.

Я жду и уже вот-вот собираюсь повесить трубку, как кто-то подходит к телефону.

— Доброе утро, — произносит приятный женский голос. — Чем могу помочь?

— Здравствуйте. Можно поговорить с Брэдом?

— Кто его спрашивает?

— Это Джей-Джей.

— Минутку, пожалуйста.

— Алло? — низкий, сексуальный мужской голос с калифорнийским акцентом.

— Брэд? Это я. Джей-Джей.

— О боже, ты позвонила! Не могу поверить! Как хорошо что ты позвонила. Мне так приятно.

— Спасибо, — не знаю, что еще сказать.

— Я только что пришел на работу. Вот это сюрприз.

— У нас пять часов вечера, я как раз собираюсь домой.

— Боже, у тебя такой сексуальный голос! Красивый, как и ты сама на фотографии. Я, кстати, повесил ее на стену. В самом деле, я прямо сейчас на тебя смотрю.

— Я польщена, — если бы только он меня видел.

— Ну, Джей-Джей, как прошел день?

— Отлично. Утром у меня были съемки, — не дай бог он спросит, какие съемки. Не спрашивает.

— Понимаю, почему ты решила работать на телевидении. Ты такая… ухоженная. Да, наверное, ухоженная — самое подходящее слово.

— Даже на велосипеде в летнюю жару?

— Да. Я твою фотографию всем здесь показал. У тебя в Калифорнии уже есть собственный фан-клуб!

— Боже, ты меня смущаешь, — громко вздыхаю.

— Не смущайся. По-моему, здорово, что ты занимаешься спортом и поддерживаешь себя в хорошей Форме. Именно о такой девушке я мечтаю.

— Хорошо, — отвечаю я, призвав на помощь все свое самообладание. — Мне очень приятно.

Брэд смеется.

— Послушай, Джей-Джей. Я никак не могу понять: почему у такой девушки никого нет? Я знаю, что ты только что рассталась со своим приятелем. Но мужчины наверное, толпами вокруг тебя увиваются.

— Не совсем так. Конечно, на работе я часто встречаюсь с мужчинами, но я очень привередливая.

— Что ж, приятно, что я тебе понравился и ты решила позвонить. Расскажи еще что-нибудь. Мне так нравится твой акцент. Хочу все о тебе узнать.

— Боже, с чего начать?

— Расскажи о своих родителях. У тебя есть братья и сестры?

— Нет. Я — единственный ребенок в семье. Мои родители развелись.

— Понимаю, — говорит Брэд. — Мои развелись когда я был совсем маленьким.

— Мои тоже, — отвечаю я и думаю: какого черта я рассказываю все это совершенно незнакомому человеку? Ведь даже мои близкие друзья, если можно так назвать Софи, Лизу и Джеральдину, ничего не знают о моей семье. — Моей матери не повезло в жизни. Она ненавидит отца за то, что осталась одна. Порой вмешивается в мою жизнь. Поэтому я и переехала в Лондон.

— Ты не из Лондона?

— Нет, я выросла за городом. В маленьком городке недалеко от Лондона. В типичном провинциальном городке.

— В детстве тебе было одиноко? Тебе хотелось иметь братьев или сестер?

В детстве мне было не просто одиноко, у меня сердце разрывалось от глубокого, всепоглощающего одиночества. Я была в отчаянии. Перед сном я сжимала свои маленькие ладошки и молила Господа, чтобы он подарил мне маленького братика или сестренку. Я не понимала, что без отца это невозможно.

Но я и так уже рассказала ему куда больше, чем планировала. Это уж слишком. Делаю глубокий вдох и пытаюсь придать голосу легкомысленную интонацию

— Иногда. Но мне нравилось одиночество.

— Послушай, — говорит Брэд после того, как я вспомнила еще кое-какие подробности о своем детстве, безболезненные подробности. — Может, ты думаешь, что я ненормальный. Ведь мы говорим в первый раз и едва знаем друг друга. Но у меня такое ощущение, что между нами есть какая-то особенная связь, — он замолкает. Я пытаюсь переварить то, что он сказал. Честно говоря, я стала с ним общаться только потому, что мне было скучно, а вовсе не потому, что я почувствовала с ним особенную связь.

Ради бога, ведь мы совершенно незнакомы! Ну и что, что он симпатичный. Все равно все это очень странно. Мы никогда в жизни не встречались, первый раз говорим по телефону. Вдруг он маньяк-убийца? И откуда он знает, что я — именно та, за кого себя выдаю? Наверное, лучше перестать об этом думать.

— Джей-Джей? Ты слушаешь?

— Да, извини. Что ты говорил?

— Я понимаю, все это кажется безумием — знакомство по Интернету и все такое. Но люди во всем мире так знакомятся и иногда даже влюбляются друг в друга. Послушай. Ты — потрясающая девушка. У тебя отличное чувство юмора, ты честная, красивая, мне нравится твой акцент. Не хочу пугать тебя своей напористостью, но мне бы очень хотелось встретиться с тобой.

Слава богу, что Брэд меня сейчас не видит! Я побледнела, как простыня, и серьезно подумываю о том, чтобы придушить Джеральдину. Так и знала, что этим все закончится!

— Я не предлагаю тебе приехать сюда. Понимаю, это для тебя серьезный шаг. Ты слишком занята своей карьерой. Может, я прилечу в Англию, и мы наконец то встретимся?

— Хм, — больше я ничего придумать не могу, только «хм». Надо выиграть время. Может, вмешается провидение и поразит его молнией? Но ничего не происходит. — Хм, — повторяю я.

— Ладно, — говорит Брэд. — Вижу, я тебя слегка озадачил. Просто подумай над моим предложением о'кей?

— О'кей, — отвечаю я, скрестив пальцы. — Подумаю.

А потом — будто мне мало на сегодня — я делаю невероятную вещь. Я даю Брэду свои телефоны — домашний и прямой рабочий (я же не хочу, чтобы он раскрыл мою легенду телеведущей). Он говорит «досвидания», я кладу трубку и иду в туалет. Посмотреть на себя в зеркало.

Я разглядываю свой двойной подбородок, толстые щеки, бесформенную фигуру. И принимаю решение. Настолько серьезное решение, что в эту самую секунду осознаю — оно изменит всю мою жизнь. Я бегом возвращаюсь к столу, хватаю сумку и с грохотом спускаюсь вниз по лестнице.

Идти мне недалеко. Я иду — почти спортивным шагом — по Килберн Хай-роуд в направлении нового фитнес-клуба, который открылся на прошлой неделе. Я проходила мимо него каждый день, не обращая на него никакого внимания.

Но сегодня день, когда моя жизнь изменится. Я миную двойные двери и решительно направляюсь к тоненькой блондинке за стойкой.

— Здравствуйте, — говорю я. — Я хочу записаться в клуб.