Дикарь

Глава 31

Неудивительно, что после бурной ночи любви с Джульет у Гарета наутро слипались глаза. Он с любовью взглянул на спящую жену, и ему больше всего на свете хотелось бы сейчас остаться с ней и провести вместе не только утро, но и целый день.

Но это, конечно, было невозможно. К девяти часам ему следовало быть на тренировке, а он еще собирался сходить в город и осторожно порасспросить там кое-кого, но так, чтобы никто не заподозрил, что он о чем-то догадывается.

Осторожно, чтобы не потревожить Джульет, он встал босыми ногами на холодный пол, затем поспешно шагнул к креслу, где лежали носки, и, дрожа от холода, натянул их. Несмотря на усталость и тревожные предположения, которыми он вчера поделился с Джульет, у него было хорошее настроение. Почему бы и нет? Те три слова, которые она сказала ему, когда он пришел домой, все еще звучали в его ушах.

Я люблю тебя.

Он улыбнулся и взглянул на лежащую под одеялом жену, темные волосы которой рассыпались по подушке, как испанский веер. Бог свидетель, он тоже ее любил. Он любил ее блестящие волосы и шелковистую кожу, ее темно-зеленые глаза и задорный носик, он любил даже ее мягкий акцент, услышав который люди терялись в догадках, откуда она родом. Он любил ее стройное, сильное тело, полную грудь и крутой изгиб ее талии, ее женственные бедра и живот, который, он надеялся, выносит еще много детишек. Ее здравомыслие и практичность оказывали отрезвляющее воздействие на его горячую голову и импульсивность. Он любил в ней смелость, рассудительность и преданность. А больше всего он любил ее за то, что она беззаветно верила в него, поддерживала его решения и оставалась рядом с ним в таких обстоятельствах, в каких любая другая женщина на ее месте потребовала бы немедленно отвезти ее с ребенком в Блэкхит, под защиту могущественного герцога.

Конечно, она нервничала, он видел это по ее глазам. Но она не впадала в истерику, а, подобно Люсьену, положилась на него. И Гарет знал, что сделает все, лишь бы не обмануть их надежд. Раньше ему было бы все равно. Но теперь он знал, что скорее умрет, чем обманет их ожидания.

За окном, приветствуя наступающее утро, пели черные дрозды, с реки доносилось кряканье уток. Он взглянул на каминные часы. Было всего пять часов утра. Рановато, черт возьми, но у него по крайней мере оставалось в запасе несколько часов до начала тренировки — за это время он успеет разыскать Нейлса и Буйвола О'Рурка.

Собравшись, он задержался возле кровати, наклонился, осторожно отвел прядь волос с лица Джульет и нежно поцеловал ее в мягкую, как лепесток магнолии, щеку. Он задержался возле колыбельки и поцеловал свою спящую дочь. Потом осторожно, чтобы не разбудить их, вышел из комнаты.

Десять минут спустя, дожевывая на ходу бутерброд, он уже шел по тропинке, направляясь в город. Солнце светило сквозь кроны деревьев, поблескивая на поверхности ручья. Он не знал, как будут дальше развиваться события, но одно он мог сказать с уверенностью: день обещает быть чудесным.

Когда он проходил мимо церкви Святого Николая, его окликнул Дики Норинг.

— Лорд Гарет! Лорд Гарет! Вы слышали новость? Такой ужасный случай… ведь у него семья и все такое!

Гарет, насторожившись, нырнул под сводчатую арку церкви. К нему, запыхавшись, подбежал парнишка.

— О чем ты говоришь, Дики?

— Вчера вечером умер Нейлс! Он так и не пришел в себя после того, как упал! Некоторые поговаривают, что вы убили его слишком сильным ударом, но доктор считает, что Нейлс, упав, ударился головой. Завтра его будут хоронить!

Гарет некоторое время глядел на парнишку, не сразу уловив смысл сказанного.

— Не может быть!

— Говорю вам, он умер вчера вечером!

Гарет не поверил своим ушам. Нейлс мертв? Но ведь я ударил его совсем не сильно!

— С вами все в порядке, милорд? Вы очень побледнели…

— Извини, просто для меня это большая неожиданность. — Он помотал головой, пытаясь прийти в себя.

Прислонился спиной к холодной каменной стене. У него появились страшные подозрения, от которых по спине побежали мурашки. — Ты знаешь, где жил Нейлс, Дики?

Я должен… я должен зайти и выразить соболезнование его вдове…

Несколько мгновений спустя он стоял перед обнесенным террасой маленьким домом на улице Святой Елены.

Он видел аккуратные белые занавески на окнах, черный креп, уже повешенный над дверью. Он стоял в полном смятении с треуголкой в руке, и одна мысль тревожила его: Но ведь я ударил его совсем не сильно… Но ведь я ударил его совсем не сильно…

Какое слабое утешение для вдовы Нейлса!

Тяжело вздохнув, он поднял руку к дверному молотку.

Он был уверен, что, несмотря на ранний час, жена Нейлса будет на ногах, ведь все деревенские жители встают рано.

Кроме того, он сомневался, что женщина, только что потерявшая супруга, будет спать в первую ночь после такой утраты. Однако он не решался постучать в дверь, подумывая, не уйти ли ему. Наверное, сейчас оплакивающая усопшего семья меньше всего хочет видеть его.

Трус.

Он постучал в дверь.

За дверью послышалось какое-то движение. Он откашлялся, не зная, что сказать этим людям. Дверь открылась, и на пороге появилась худенькая женщина с покрасневшими от слез глазами; за ее юбки цеплялись двое маленьких детишек. Она тихонько охнула от неожиданности, увидев Гарета, и ее глаза снова наполнились слезами.

При виде ее у Гарета защемило сердце от жалости.

— Я с прискорбием узнал о смерти вашего мужа, — тихо сказал он. — Я просто решил зайти и выразить вам соболезнования.

Он повернулся и хотел уйти, но она его остановила.

— Подождите, милорд. — Она стояла на пороге — маленькая, потерянная, печальная. — Не уходите, — прошептала она дрожащими губами. — Я знаю, вы думаете, будто вы убили моего мужа… но это не так.

— Спасибо, миссис Флеминг, но я чувствую свою ответственность за то, что случилось. Если бы я был секундантом Нейлса, то остановил бы поединок. Но поскольку я был его противником, я лишь сделал то, что мог…

— Милорд, вы не понимаете. Я не пропускала ни одного матча, в котором участвовал Нейлс. — В ее глазах мелькнуло отчаяние. — Вчера я тоже была там и видела, в каком состоянии был мой муж. Вы ударили его не сильно. А упал он на колени, так что головой о пол не ударился, что бы ни говорил доктор.

Гарет, наморщив лоб, внимательно смотрел на нее.

— Разве вы не понимаете? Мой муж умер не от вашего удара. Он умер оттого, что кто-то дал ему лауданум как раз перед началом матча!

Примерно в то же время, когда миссис Флеминг рассказывала Гарету о том, что у Нейлса была сильная аллергическая реакция на лауданум, осведомитель Люсьена, стоя у окна, читал записку, которую только что получил от герцога.

Последняя фраза была дважды подчеркнута. Значит, это серьезно. Очень серьезно.

Чилкот сложил записку, сунул ее в карман и приказал седлать коня. Он решил отправиться в Абингдон немедленно, но постараться «не светиться» там, пока не подъедут остальные приятели из компании шалопаев.

Судя по тону записки Блэкхита, нельзя было терять время.

Спеллинг в знак почтения памяти Нейлса предоставил всем боксерам свободный день. Большинство воспользовалось этим, чтобы напиться. Только не Гарет.

Он нашел Буйвола О'Рурка в гостинице «Старый колокол». Тот пребывал в самом мрачном настроении и сидел за пинтой эля. Судя по всему, Буйвол «не просыхал» с тех самых пор, как потерпел унизительное поражение от более молодого и менее опытного Гарета, а поэтому на расспросы Гарета о событиях, предшествовавших их матчу, был не в состоянии дать вразумительные ответы. Он сказал лишь, что почувствовал себя «чертовски странно» после обмена первыми ударами, но отнес это на счет необычайно сильных ударов Гарета. Гарет слушал, закусив губу, и постарался запомнить все, что узнал.

В понедельник после утренней тренировки он зашел к местному аптекарю. Ему ничего не удалось выяснить, но он и не ожидал, что злоумышленник настолько глуп, чтобы покупать лекарственное средство в Абингдоне. Во вторник днем Гарет одолжил коня у Тома, брата Бекки, и отправился в Уоллингфорт к местному аптекарю. Никаких результатов. В среду он с той же целью побывал в Уонтейдже. Никаких результатов.

Он начал было думать, что взялся за дело не с того конца, когда наконец нашел то, что искал. В четверг, ближе к вечеру, он заглянул в маленькую аптеку в Оксфорде, задал аптекарю те же вопросы, которые задавал другим, и получил нужные ответы: да, недавно человек с узким лицом и близко посаженными глазами действительно купил у него большое количество лауданума. Нет, этого покупателя он не знает.

Зато его знал Гарет.

Возвращаясь поздно вечером домой, он вспомнил слова Люсьена: Обещай, что если ты попадешь в трудное положение, то обратишься ко мне.

Брат прав. Иногда человеку требуется больше мужества, чтобы забыть о гордости и признать, что он нуждается в помощи, чем пытаться справиться с трудностями в одиночку.

Приехав домой, он немедленно написал Люсьену.