- Я думаю, это славное место, и полагаю, что вы и ваши друзья-байкеры делаете превосходную работу направляете детей на правильный путь. Но я не хочу разговаривать о «Дыре в стене» или о том, что вы заставили меня думать, будто это низкопробный кабак. Я также не хочу сейчас обсуждать то, что у вас есть приемные дети, или другие ваши поступки.
Я хочу обсудить кандидатуры бармена и официантов, начиная с Медведя.
Макс рассерженно скрестил руки на груди:
- Медведь стоит за стойкой бара в субботу, или у вас не будет бара. Выбирайте.
- Вы даете мне не так много вариантов.
- У меня нет времени для вариантов, и у вас тоже.
Лоурен стиснула зубы и пристально посмотрела на Медведя. Его улыбка и смех были заразительны. Он выглядел как интеллигентный, легкий на подъем человек. Сомнения улетучились, когда она осознала, что вынуждена уступить.
- О’кей, Медведь может стоять за стойкой бара, но только при одном условии.
Глаза Макса сузились:
- При каком?
- Он никому не скажет, что его зовут Медведь.
- Разумно.
- Я рада, что в конце концов вы согласились со мной. Теперь, как он выглядит в смокинге?
Лоурен заметила, что Макс сжал челюсти от раздражения.
- Хорошо, - сказала она, прежде чем он успел возразить, - неважно, как он выглядит в смокинге, учитывая обстоятельства. Итак, мы решили проблему с барменом. Что вы собираетесь делать с официантами?
Его карие глаза стали холодными. Он выглядел как человек, который не потерпит никаких возражений, но она подозревала, что до конца субботы их будет еще много.
- Об официантах я уже позаботился. - Вслед за ним она посмотрела на баскетбольный корт. - Это Гейб, - он указал на низенького, лысоватого мужчину с длинным «хвостом» и округлым животом. Он был одет в черную футболку с надписью «Гейб» на груди. Надпись на спине гласила: «Я тот парень, от которого тебя предостерегала мама!» - Он свободен в субботу и согласен помочь.
- Боюсь, Гейб нам не подходит, - заявила Лоурен, Макс проигнорировал ее слова и указал на платиновую блондинку в красном топике и в обтягивающих джинсах. Ее руки и даже грудь были покрыты тату.
- Это Джазз. Она и Гейб работали у меня, когда надо было кого-то заменить в последнюю минуту.
- Мне нужно нечто большее, чем заместители, для свадьбы Бетси. Мне нужны официанты-профессионалы. Высококлассные официанты. И их должно быть больше двух.
- С Джеми и Райаном четыре.
С минуту она пристально смотрела на него, не говоря ни слова. Ей требовались опытные официанты, но никак не дети и определенно не Гейб и Джазз, которые совершенно не соответствовали празднику в Палм-Бич.
- Я уверена, что ваши друзья - и ваши дети - милые люди. Я уверена, что они могут обслуживать барбекю вообще без проблем. Но похоже, вы забыли, что у меня в субботу состоится не барбекю.
- Похоже, кое-кто забыл о некоторых вещах.
- О каких?
- Если не ошибаюсь, вы сказали мне, что вы не сноб. Хорошо, может быть, вы не сноб, но вы, черт побери, очень разборчивы.
- А вы, похоже, забыли, кто из нас работодатель и кто служащий.
Макс поразил ее своим хмурым видом.
- Я не припоминаю, чтобы мы подписывали контракт, и не помню, чтобы мне были переданы какие-либо деньги. Я вижу ситуацию так, мисс Ремингтон: вам отчаянно нужен поставщик, но я больше ни минуты не буду ломать голову над тем, как провести два мероприятия одновременно.
- Очень хорошо, - сказала Лоурен коротко, чтобы он не сомневался, что их соглашение расторгнуто. Она хотела плакать, конечно, но не могла позволить, чтобы он увидел ее отчаяние. Без сомнения, он получал удовольствие, наблюдая, как она страдает.
Она гордо выпрямилась.
- Здесь есть телефон?
- Для чего?
- Мне нужно вызвать такси.
- Не беспокойтесь. Я привез вас сюда. Отвезу вас тоже я.
Он начал вышагивать по помещению.
Лоурен не хотелось опять садиться на этот мотоцикл, особенно с Максом Уайлдом.
- Я бы предпочла такси.
Макс остановился как вкопанный, и она видела, как были напряжены его плечи. Он медленно повернулся к ней, с очень скверным выражением на лице.
- За всю свою жизнь, - прорычал он сквозь стиснутые зубы, - я никогда не встречал такого упрямого, невыносимого, испорченного…
- Трех прилагательных достаточно, спасибо, - перебила она, прежде чем он назвал ее отродьем. - Теперь, будьте добры, покажите мне, пожалуйста, где телефон.
- Отлично! - он устремился в зал, и Лоурен едва поспевала за ним. - Здесь, - огрызнулся он, впихивая ей в руку трубку телефонного автомата.
- Не могли бы вы подержать ее минутку?
Если бы он мог ее убить, растереть ее в порошок, он бы сделал это немедленно. К счастью, ему удалось успокоиться, и он расслабленно прислонился к грязноватой стене. Несмотря на спокойный вид, он продолжал буравить ее взглядом, пока она пыталась найти в своем кошельке что-нибудь крупнее двадцатицентовой монеты.
Обычно у нее были с собой мелочь или мобильный телефон, но на этот раз ни того ни другого не оказалось.
- Вот, - произнес Макс, протягивая ей двадцать пять центов.
- Спасибо. - Она взяла у него монету и была шокирована неожиданным ударом электричества от соприкосновения рук. Трясущимися пальцами она бросила монетку в монетоприемник, потом наклонила голову и еще раз улыбнулась. - У вас есть телефонный справочник?
- Нет.
- Вы случайно не знаете номер телефона местной службы такси?
- Нет.
Она уставилась в потрескавшийся бетонный пол, стараясь не глядеть в его ледяные глаза, и пожалела, что не приняла его предложение отвезти се домой. Сейчас ей придется попросить об этом, и можно себе представить, какой торжествующей улыбкой он уничтожит ее.
Лоурен медленно подняла глаза:
- Тогда, полагаю, я приму ваше предложение отвезти меня домой.
Нет, это была не убийственная улыбка, а самодовольная усмешка.
- Я знал, что вы об этом попросите.
Макс быстро шел по залу. Стук его сапог отдавался эхом в тишине здания. Она торопилась следом, постукивая каблуками. Когда смолкла музыка? Когда все присутствующие стали смотреть на них? Господи, они, должно быть, увидели интересное шоу.
Хлопнув дверью, Макс остановился у мотоцикла, давая Лоурен возможность запрыгнуть на заднее сиденье, и через несколько минут «харлей» полетел по переулку.
На этот раз Лоурен не дотрагивалась до него, а нервно держала руки на своих бедрах, даже когда они наклонялись на поворотах. Она не беспокоилась о том, что упадет или ударится. Единственная вещь, которая ее волновала сейчас, был тот факт, что свадьба Бетси Эндикотт будет вписана в книги рекордов как самое большое бедствие в истории Палм-Бич.
Может быть, она слишком бурно реагировала на ситуацию с официантами? Может быть, ей не следовало так расстраиваться по поводу того, что он назвал ее снобом, ведь ей приходилось слышать о себе замечания и похуже.
Прямо сейчас, однако, все это не имело значения. Она должна была придумать, как убедить Макса обслуживать свадьбу Бетси, и как можно быстрее.
Но как?
Когда Макс резко остановился перед ее мраморным розовым особняком, она медленно сползла с мотоцикла и стала тянуть время, снимая шлем.
Макс выхватил его из ее рук.
- Я понимаю, мы во многом не согласны, - сказала она, встав перед мотоциклом, чтобы не дать Максу возможность уехать прочь, не выслушав ее.
- Мы не согласны во всем.
- Но ведь мы уже обсудили меню, и, если я уступлю вам и пойду на ваши условия, вы согласитесь обслуживать свадьбу Бетси? Я бы могла найти официантов…
Он только покачал головой:
- Нет.
Такого ответа она не ожидала.
- Почему?
- Потому что вы хотите слишком многого, - сказал он очень серьезно. - Потому что еда, персонал и даже шеф-повар от «Рожден свободным» никогда не смогут отвечать вашим высоким требованиям.
- Это неправда.
Он развернул мотоцикл так, что она оказалась прямо перед ним, так близко, что могла чувствовать горький, жестокий холод его глаз.
- Вам многое досталось само собой, - сказал он. - Вы богаты. Вы красивы. Черт возьми, Лоурен, сегодня я несколько раз поймал себя на том, что хочу большего, чем иметь деловые контакты с вами. Но знаете что? Из-за этого вашего высокомерия мое мнение изменилось.
Его слова причиняли ей боль, но она не могла уступить.
- У нас по-прежнему могут быть деловые отношения.
Он отрицательно замотал головой, и она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
- Хорошо, - заявила она, - мы можем привлечь ваших официантов.
- Слишком поздно. Я собираюсь сконцентрировать свои усилия на вечеринке в честь дня рождения мистера Фабиано.
Он запустил двигатель.
Слезы наворачивались на глаза, и Лоурен сдержала их.
- Вы моя последняя надежда, Макс. Если вы откажетесь, что я буду делать в субботу?
Он рассмеялся:
- Если откровенно, меня не волнует свадьба Бетси Эндикотт. Но…
- Но что? - перебила она, и губы ее задрожали.
- Но я не намерен оставить вас с носом.
В ней затеплилась надежда.
- Вы не?…
- Нет, - он усмехнулся. - В Западном Палм-Бич есть фирма «Костко». Они торгуют замороженными квише5 и легкой закуской из креветок, которые не так уж плохи. Почему бы вам не дать им шанс?
- Но…
- У меня больше нет времени на какие-либо «но», Лоурен.
- Пожалуйста.
- Слово «пожалуйста» срабатывает только один раз, но не больше.
Вскоре мотоцикл прогремел вниз по улице, унося с собой последнюю надежду Лоурен удержать Макса.
Она пристально смотрела ему вслед, пока рев мотоцикла не затих вдали. Утомленная событиями этого дня, она пришла в отчаяние. И вдруг она подумала о счастье Бетси и распрямила плечи.
Если Макс считает, что он выиграл, если полагает что уничтожил весь ее оптимизм, что свадьба Бетси не пройдет успешно, то он сильно ошибается. Палм-Бич переживет лучшую свадьбу в эту субботу, и когда все закончится, Лоурен расскажет Максу о своей победе - наперекор ему!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Что-то белое пролетело перед глазами Макса, отвлекая его внимание от бумаг, лежащих прямо перед ним на столе. Пара закатанных в клубок носков заскользила по кафелю и резко остановилась от удара о кувшин.
- Перестань кидать в меня вещи! - кричала Джеми между взрывами смеха.
- Это твои носки, - кричал ей в ответ Райан. - Ты можешь носить их больше одного раза, прежде чем бросать в стирку?
Макс схватил пульт управления, направил его на СD-плеер и включил на полную громкость «Пурпурный туман», но Джими Хендрикс не мог соперничать с шутливой ссорой Джеми и Райана. Они почти пятнадцать минут каждый вечер спорили по поводу того, кто будет мыть посуду и кто заложит грязное белье в стиральную машину. Чаще всего они старались привлечь Макса на чью-либо сторону. Но он давно понял, что дети достаточно сообразительны, чтобы решить эти проблемы самостоятельно, и сохранял нейтралитет.
Когда последний дрожащий аккорд гитары стих в комнате, Райан отступил в прачечную, Джеми, надувшись, направилась к кухонной раковине, а Макс ушел с головой в работу, сосредоточившись над мириадами десертов и рецептов главных блюд, так как он придумывал новое меню для фирмы «Рожден свободным».
Хорошо, что он сегодня встретился с Лоурен Ремингтон вместе, думал он, пока небрежно вписывал несколько незначительных изменений в рецепт сдобного пирога «Легкая поездка». Он старался вести простую жизнь и сводил работу к минимуму, предпочитая как можно больше внимания уделять Джеми и Райану. Меньше всего ему была нужна претендующая на его время богатая, испорченная, высокомерная леди.
Конечно, ей тоже не нужен был такой мужчина, как он, который одновременно и желал, и презирал ее. Боже, между ними могло произойти что-то важное прямо здесь, в этой кухне, и вскоре после этого он грубил ей и сердился на нее. Он знал заранее, как она отнесется к идее пригласить Медведя, Гейб и Джазз официантами.
У него не было выбора, потому что получить квалифицированную помощь в подготовке и проведении светского события - особенно за короткое время - было нелегким делом. Но он мог сказать ей, кого он хотел нанять в качестве официантов, намного раньше, и объяснить, что эти ребята работали у его приемного отца, когда были моложе, и хорошо разбирались в таких делах. Но нет, он хотел поиздеваться над ней, хотел, чтобы она страдала из-за своего высокомерия, и все пошло прахом. Если бы он узнал, что Джеми или Райан обращаются так с кем-нибудь, он бы спустил с них шкуру.
Макс сходил с ума, когда думал, как сильно он ее хочет, особенно после того, как оказалось, что она другого сорта, как он и предполагал.
Черт, теперь он сам думает как сноб, глядя сверху вниз на человека, которого плохо знает, о котором судил на основании журнальных статей и инцидента, раздутого им сверх меры. Разумный мужчина прямо сейчас пошел бы к ней и спросил ее, почему она выходила замуж и развелась дважды, почему она отвергла своего последнего жениха. Он допускал, что это случилось из-за ее непостоянства, но, возможно, есть и другие причины. Он просто не представлял, как можно жить в браке с таким мужчиной, как Чип.
К тому же Максу приходилось читать несколько довольно мрачных историй о неосмотрительности ее второго мужа, Лиланда Ланкастера, незадолго до смерти. Но он также знал из прессы об эскападах Лоурен, об увеселительных прогулках в обнаженном виде по пляжу в Рио или флирте с женатыми мужчинами.
Он хотел изгнать ее из своих мыслей, но она оставалась там, словно умоляя дать ей еще один шанс, узнать ее поближе, прежде чем он будет осуждать ее слишком сурово.
Почему бы не позвонить ей утром? Не будет ли слишком хлопотно обслуживать ее проклятую светскую вечеринку? Он думал о ее мягкости, о сладком запахе ее духов и о том, как она попыталась сделать невозможное, чтобы достойно выйти из затруднительного положения. Черт возьми, он хочет увидеть ее еще раз. У него был хороший шанс, но Мисс Палм-Бич может уничтожить его, как всех других мужчин в своей жизни, но разве он когда-нибудь поворачивался спиной к опасности?
Резкий металлический звук заставил его поднять глаза от бумажного пятна, лежащего перед ним.
Джеми держала сковороду с намыленным медным дном в одной руке и алюминиевую кастрюлю в другой, и вредная усмешка освещала ее веснушчатое лицо.
- Я знала, что это привлечет твое внимание.
- Простое «Эй, Макс» тоже сработало бы. - Он положил ручку и закрыл записную книжку, собираясь уделить все внимание Джеми. - О’кей, я весь во внимании.
- Кто та леди, с которой ты приезжал сегодня?
- Лоурен Ремингтон.
- Она ведь не твоя новая подружка?
«В настоящий момент нет», - подумал Макс. Хотя он собирался позвонить ей завтра и извиниться. Им надо многое выяснить. Черт, после сегодняшней жестокой сцены он мог бы даже позволить взять над собой верх.
- Возможно, я буду обслуживать свадьбу для нее, Джеми закусила губу, и Макс знал, что она хотела сказать больше, но вместо этого полоскала котелки и выставляла их на столе. Она положила локти на край раковины и скребла лопаточку. Затем медленно подняла глаза от своей работы.
- Ты собираешься встретиться с ней еще?
- Я не знаю.
- Значит ли это «Сомневаюсь» или «Да, думаю, что так»?
Макс засмеялся:
- Это больше похоже на «Не знаю», но я поставлю тебя в известность, если положение изменится.
- Думаю, это «Сомневаюсь», - сказала Джеми, шлепая в воду тряпку для мытья посуды. В свои одиннадцать она считала себя главной женщиной в доме и не хотела, чтобы кто-то вторгался на ее территорию.
Конечно, в жизни Макса было не так много женщин, особенно в последние пять лет. Перед тем как его приемный отец заболел, он жил в Голливуде и в других частях страны, работал и искал сестру и брата.
После смерти отца Макс был слишком занят бизнесом, чтобы у него оставалось время на романы. Филипп оставил Максу все, чем владел: дом, всю недвижимость. Он также оставил ему бизнес по поставкам, который почти обанкротился, но Макс превратил предприятие «Классный выстрел» в фирму «Рожден свободным», изменив концепцию дела на барбекю и специализированные вечеринки в стиле шестидесятых годов с отреставрированными машинами, мотоциклами и громкой музыкой. Он так организовал «Рожден свободным», чтобы доказать, что он и его персонал способны работать на двух и трех заказах в день, семь дней в неделю, и то, к чему он стремился, у него получилось.
Но у него были и другие цели. Например, он хотел осуществить мечту Филиппа открыть пристанище для бедствующих и нелюбимых детей. Макс был в неоплатном долгу перед Филиппом, поэтому он вложил всю свою энергию и все свое время в «Рожден свободным», пока у него не появились деньги, чтобы открыть организацию «Дыра в стене». «Дыра» все еще была его гордостью и радостью, но когда два года назад появились Джеми и Райан, центр его жизни переместился. Спасибо друзьям, которые заходили в «Дыру» и заботились о ее ежедневной работе.
Сейчас наступило время для появления в его жизни постоянной женщины.
Конечно, если бы он постоянно унижал женщин так, как он унижал Мисс Палм-Бич, ни одна из них никогда бы не пожелала его.
Телефон на кухне зазвонил, и Макс схватил его, одновременно нажимая на пульт, чтобы уменьшить громкость музыки.
- «Рожден свободным», - он надеялся услышать голос Лоурен Ремингтон, потому что хотел разобраться, что их разделяет.
- Привет, Макс. - Глубокий мужской голос определенно не принадлежал Лоурен - он принадлежал сыщику, которого Макс нанял, чтобы разыскать Шарлотту и Зака, - и Макс почувствовал сильное разочарование. - Как дела?
- Хорошо. Есть новости?
Макс ненавидел тишину на другом конце провода, В последний раз, когда Херри так молчал, он кое-что узнал о брате Макса, и новость не была приятной.
- Возможно, я нашел Шарлотту, - сказал Херри, - но не обольщайся.
- Ты убил во мне надежду найти Зака, когда сообщил, что он погиб в автокатастрофе. Но я все еще надеюсь увидеть Шарлотту, так что не говори мне, что она тоже умерла.
- Я только пытаюсь тебе сказать, что нашел женщину по имени Шарлотта Уайлд. Может быть, это твоя сестра, а может быть, и нет.
- Где она?
- В Фениксе. Я еду туда во вторник,
- Ты говорил с ней?
Опять тишина, потом вздох Херри долетел до уха Макса.
- Я разговаривал с женщиной, с которой она живет.
Он ненавидел, когда Херри ходил вокруг да около.
- И?
- Она… она умственно отсталая.
- Это невозможно. Она была в порядке, когда я видел ее в последний раз.
- Ей было четыре года, когда ты видел ее, и, насколько мне известно, в таком возрасте невозможно оценить чьи-то психические способности. Но, может быть, эта женщина и не твоя сестра.
Макс не видел свою малышку-сестру и младшего брата двадцать лет, с того момента когда их мать оставила Макса на одного из своих старых дружков и исчезла с Шарлоттой и Заком, которых, возможно, бросила где-то в Калифорнии. Он отчаянно хотел найти Шарлотту, но к такому он не был готов.
- Расскажи мне о ней, - сказал он, расстроенно проводя рукой по волосам. - Как она выглядит? Сколько ей лет?
- Ей двадцать четыре. Черные волосы. Карие глаза.
Скудное описание вполне подходило, но это почти ничего не значило.
- Что еще ты знаешь о ней?
Любит ли она по-прежнему танцевать и петь? Красива ли она?
- Я не знаю только одного. Женщина, с которой она живет, разговаривала уклончиво. Вот почему я еду в Феникс. Я не могу тебе сказать больше, пока не увижу ее и не попробую поговорить с ней. И как я уже сказал, она может и не быть Шарлоттой Уайлд. Уже не в первый раз я думаю, что нашел кого-то, но узнаю, что шел по ложному следу.
- Я хочу найти мою сестру. Я хочу увидеть ее,- сказал Макс с нажимом. - Мне все равно, в каком состоянии она находится. Если женщина в Фениксе моя сестра, я хочу знать об этом, даже если тебе покажется, что лучше не говорить мне об этом.
- Не беспокойся, Макс. Я позвоню тебе во вторник вечером, даже если новости будут плохими.
Макс сжал пальцами виски, когда повесил трубку. Вот уже много лет он ищет свою семью и нашел только мать, женщину, которая не желала его видеть, женщину, которая давно начала новую жизнь и не хотела, чтобы он был ее частью. Это было даже хорошо, потому что она его тоже не интересовала. Все, что он хотел от Лоретты Уайлд, - это узнать о брате и сестре, но она вычеркнула их из своей жизни так же легко, как не допустила туда Макса.
- Ты в порядке? - спросила Джеми, ее маленькие мыльные пальцы коснулись его руки.
Кивнув, Макс соскользнул с барного стула и направился к раковине. Он наклонился, чтобы быть на уровне глаз маленькой девочки, и прикоснулся к ее лицу.
- Я тебе когда-нибудь говорил, как я рад, что у меня есть вы с Райаном?
- Раз или два, - она опять прикусила губу, и он не мог не заметить беспокойство в ее глазах. - Ты оста вишь нас у себя, когда найдешь свою сестру?
Макс рассмеялся:
- Я хочу, чтобы вы всегда были со мной.
- Но ты не усыновил нас.
Он поднял Джеми и посадил ее на край стола. 3атем он опустил руки в теплую мыльную воду для мытья посуды, заканчивая рутинную работу, которую она ненавидела.
- У тебя есть отец, - напомнил он ей.
- Он в тюрьме. Я даже не помню его.
- Хорошо, зато он помнит тебя и не хочет тебя потерять.
- Райан думает, что тебе следует поговорить с нашим отцом. Ты мог бы убедить его отказаться от нас.
- А что ты думаешь?
- Что ты мой единственный папа.
Он вытер руки и присел на стол рядом с ней.
- Для тебя на самом деле так важно, чтобы я тебя официально удочерил?
Джеми кивнула и вложила свою маленькую руку в его большую.
- Хуже всего, что для меня тоже, - Райан только что вошел в кухню и прислонился к холодильнику. - Иногда мне кажется, что ты не хочешь нас усыновить.
- Не то, что не хочу, я просто мало думал об этом.
- Почему? - спросила Джеми. - Разве ты не хотел, чтобы Филипп усыновил*тебя?
Он постарался вспомнить, были ли у него какие-нибудь чувства по поводу того, чтобы быть усыновленным. Филипп Бернард был значительно лучшим отцом, чем родной отец Макса, и этого Максу было достаточно.
- Мы никогда не говорили об этом, - сказал он. - Я всегда знал, что он любит меня, хотя он не говорил об этом часто. И большего мне не требовалось. - Он улыбнулся Райану и Джеми. - Вы же знаете, что я люблю вас?
Джеми кивнула, но Райан уставился в пол. Ему было нелегко выражать эмоции в свои четырнадцать лет.
- Да… наверное.
Максу было пятнадцать, когда Филипп взял его к себе. Он был трудным ребенком, не нуждался ни в ком. Он узнавал себя в Райане. Джеми, напротив, была тихой, спокойной, чувствительной и все еще маленькой девочкой - его маменькой девочкой.
Два года назад, когда он привел Райана домой, ему только исполнилось двенадцать. Он был зол па Макса, зол на весь мир, сидел в углу и угрюмо глядел вокруг. Девятилетнюю Джеми Максу удалось забрать к себе два месяца спустя, и в самый первый вечер она залезла к нему на колени, посмотрела на него своими чудесными, по-младенчески голубыми глазами - глазами, полными слез, - и попросила не отвозить ее или Райана обратно слишком скоро, потому что она устала переезжать из одного приемного дома в другой, устала жить без брата, устала привыкать к новым правилам в каждом новом месте.
Макс понимал эти чувства слишком хорошо.
Воспоминания заставили его обнять Джеми и прижать ее к себе. Два года назад, когда Макс интересовался возможностью усыновления, он узнал, что отец Джеми и Райана не отказался от детей и дал клятву, что выйдет из тюрьмы и будет их воспитывать.
Но их отец так и не связался с ними. Он даже не пытался сотрудничать с системой и отказался от досрочного освобождения. Макс пришел к выводу, что этот парень останется в тюрьме до конца своих дней.
Но что будет, если он все-таки освободится? Что если он заберет Джеми и Райана? Что если он опять нарушит свое обещание? И что если, когда он снова напьется в машине, с ним окажутся не мать или парочка приятелей, а его дети?
Что если он попадет в другое лобовое столкновение, и Джеми и Райан станут его новыми жертвами?
Эта мысль мучила его, и он осознавал, что нужен Райану и Джеми.
Он поцеловал Джеми в лоб.
- Завтра я позвоню адвокату по поводу усыновления.
Он почувствовал, как руки Джеми обвились вокруг него. Райан пристально разглядывал пол, затем медленно поднял голову, и Макс не мог не заметить влагу в уголках его глаз. Слова «я люблю тебя» висели на кончике языка Райана, но остались невысказанными. Иногда слова не нужны - он знал это по своему собственному опыту.
Макс подошел к Райану и поставил его перед собой, чувствуя сильное сердцебиение, и слеза скатилась по его щеке.
Завтра он будет предпринимать шаги, чтобы быть уверенным в том, что никогда не потеряет Джеми и Райана и что они никогда не потеряют его. Потому что он слишком хорошо знал боль от утраты любимых людей.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Прокрадываться по ночам на кухню было не в привычках Лоурен, но она никак не могла выбросить из головы коробки с замороженными мини-квише, которые они с Чарльзом купили у «Костко». Она понятия не имела, не будут ли они на вкус как картон. Такие же мучительные мысли преследовали ее последние три часа по поводу нарезанного шоколадно-сырного торта, не говоря уже о закусках из креветок и о чем-то под названием «тортилла роллапс», которые планировалось захватить из гастрономического магазина ранним субботним утром. Что подумали бы Бетси и Банни Эндикотт, если бы узнали, что Лоурен купила деликатесы для приема в магазине эконом-класса?
Как бы они отреагировали, если бы узнали, что Лоурен решила обойтись без официантов на торжестве? Вместо этого гости будут ходить от стола к столу, если захотят что-нибудь съесть или выпить.
Конечно, во всем был виноват Макс Уайлд. Как он смел намекать - нет, он не намекал, он бесстыдно обвинил ее в том, что она сноб. Потом он сбежал - нет, он унесся как ураган - прочь от самой выгодной в его жизни работы!
Ну ладно, она покажет ему и всем в Палм Бич, как хорошо она может все устроить без услуг профессионального поставщика.
«Гордыня идет впереди падения», - заявил Чарльз характерным британским шепотом, толкая доверху нагруженную тележку вверх по одному из проходов «Костко» и вниз по другому. Снова и снова он повторял, что следует позвонить Максу Уайлду и уговорить его передумать, но она непреклонно заявляла: «Нет!». Макс Уайлд был бесчувственным, бессердечным, и он бросил ее, дезертировал. Ничего не скажешь, поступок настоящего мужчины!
Щелкнув электрическим выключателем, Лоурен вошла в черно-белую кухню миссис Фиск. Здесь она сидела много раз, болтая с Чарльзом и миссис Фиск о том, что происходит в Палм-Бич и Ньюпорте, куда они часто отступали во время жаркого и жестокого флоридского лета.
Лоурен не переставала удивляться, что ее дворецкий и повар узнавали о том, что происходит за закрытыми дверями других домов задолго до того, как она могла услышать преувеличенные версии историй от своих друзей. Поэтому она слушала все отчеты и сообщения Чарльза и миссис Фиск, рассеивала слухи, когда могла, и держала за правило никогда не распространять информацию.
Слушать сплетни - это одно. Распространять их - совсем другое. Она уже давно устала от скандальных статей о своих собственных эскападах. Все знают, что глянцевые журналы и мельница сплетен преувеличивают все без меры, но уж слишком часто злобные слухи причиняли боль ее близким и ей самой.
Конечно, предполагалось, что люди ее круга - сородичи по состоятельному обществу - нечувствительны к разговорам за спиной и перемыванию костей. Макс Уайлд, должно быть, думал, что она сделана из стали. Почему же еще он так издевался над ней?
Она не хотела вспоминать о Максе, но было трудно думать о ком-то или о чем-то еще посреди глубокой ночи, когда в доме было тихо. Совершенство ее кухни заставило ее вспомнить беспорядок в его прачечной него теплую и гостеприимную кухню. Сразу возникла мысль о том, как сильно отличаются их миры.
Она хотела знать, сидит ли когда-нибудь Макс Уайлд в своей кухне, обсуждая невзгоды своих друзей и соседей. По какой-то причине она не могла представить его за таким занятием. Вместо этого она воображала, как он посылает мяч Райану, пока переворачивает ребрышки-барбекю, или объясняет математическое уравнение Джеми, пока шинкует лук.
В ее кухне никогда не царила домашняя атмосфера. Здесь не было развешанных повсюду котелков и кастрюль, не было корзин с помидорами, бананами и апельсинами. Миссис Фиск хранила печенье в проветриваемой коробке под одним из столов, тогда как у Макса для печенья была отведена красно-черная коробка с мотоциклом, находившаяся на стойке. Лоурен любила свою кухню, пока не побывала на кухне Макса
Макс. Почему его имя и все, что связано с ним и его жизнью, постоянно вертится у нее в голове? Она вообще не должна думать о нем, тем более вспоминать его горячие карие глаза, пристально следящие за ней через кухонный стол, пока он выдвигал свои требования.
Какой невозможный мужчина! Ей было необходимо забыть о нем, но это было невозможно.
Он был груб с ней, издевался над ней, и это породило цепную реакцию, которая довела их до ссоры. Если бы она все знача заранее, то не была бы настолько резкой и согласилась бы нанять его друзей, ведь он старался всячески помочь ей. Она не знала, что такое «скаут-29», но подозревала, что это мотоцикл, тот, который он лелеял, который, без сомнения, стоил кучу денег.
И он предложил его Медведю - ради нее.
Может быть, ей следовало еще раз извиниться, но он уже отчетливо и ясно показал, что больше не хочет иметь с ней дел.
Пауза.
Убрав непослушную прядь волос за ухо, она открыла дверцу холодильника, вытащила пакет мини-квише и быстро пробежала глазами инструкцию, написанную невозможно мелким шрифтом на боковой стороне коробки. «Выпекать десять минут при температуре триста семьдесят пять градусов», - прочитала она. Десять минут на каждый квише - это ужасно долго. Для почти двухсот гостей, которые придут в субботу, с дюжинами подносов, которые необходимо наполнить пикантным угощением, нужно готовить намного быстрее. Открывая шкафы один за другим, она наконец нашла листы для выпечки, затем включила духовку, быстро повернула рукоятку плиты на пятьсот градусов, осторожно положила квише на поднос и поставила его в духовку.
Двенадцать двадцать семь. Примерно в двенадцать тридцать две она проверит квише.
Лоурен долго мерила шагами комнату, потом бросила взгляд на свои наручные часы, но прошло только пятнадцать секунд. Наверно, быть поваром ужасно скучно.
Взяв с полки одну из поваренных книг миссис Фиск, она стала перелистывать страницы, разглядывая соблазнительные деликатесы. В животе заурчало, и она опять в нетерпении взглянула на часы.
Прошло полторы минуты, осталось три минуты тридцать секунд. Достаточно времени для короткого телефонного звонка.
Схватив со стены телефон, она набрала номер брата. В Вайоминге было только десять двадцать восемь. Джек и Сэм еще не спят, и она может рассказать Сэм о свадьбе Бетси и посмотреть, дадут ли ей какой-нибудь совет. В конце концов, это Сэм посоветовала Лоурен стать устроителем свадеб.
Прозвучало три гудка, прежде чем Лоурен услышала раздраженное «Алло».
Боже мой! Наверное, Джек уже спал.
- Я тебя не разбудила? - спросила Лоурен брата.
Она отчетливо услышала ворчание на другом конце провода.
- Сейчас десять тридцать, Лоурен. Что случилось?
- Что за глупый вопрос? Все в порядке. Все совершенно великолепно. У тебя тоже все отлично?
- За исключением того, что ты оторвала меня от сладкого сна, за исключением того, что Сэм с трудом засыпает и сегодня впервые за много недель заснула спокойно, а ты разбудила ее, за исключением того…
- Господи, спасибо тебе, она не спит. Могу я с ней поговорить? - Лоурен знала, что брат мог часами говорить «за исключением того», и не хотела слушать его сейчас.
- Подожди секунду.
Где-то далеко она услышала скрип кровати, жалобы Джека и жизнерадостный смех Сэм, которая увещевала своего мужа не быть таким брюзгой. Лоурен улыбнулась. Если бы ее брат и невестка не выбрали для жизни забытые богом задворки Вайоминга, она бы построила себе дом рядом с ними, чтобы проводить каждый день в компании Сэм.
- Привет, Лоурен.
- Извини, что разбудила тебя, - начала Лоурен. - Я знаю, уже поздно, я знаю, ты беременна, и… О боже, я была настолько погружена в свои проблемы, что ни на мгновение не задумалась, что ты сейчас вынашиваешь близнецов, что ты можешь себя ужасно чувствовать, и…
- У меня все в порядке, - ответила Сэм, - твои племянник и племянница сейчас начали бороться. Это не всё, один из них постоянно толкает меня в мочевой пузырь, другой икает, и они оба не любят спать. Не могу даже представить, во что превратится наша жизнь, когда они наконец родятся.
Лоурен бессознательно положила свою руку на живот, гадая, познает ли она когда-нибудь счастье материнства. Похоже, это было крайне сомнительно, принимая во внимание ее прошлое и склонность разрушать отношения с мужчинами. Но она по-прежнему лелеяла надежду, что в один прекрасный день у нее будет семья, о которой она всегда мечтала.
Она постаралась не думать о своих собственных желаниях и сосредоточиться на Сэм.
Ей предстоит прекрасное время. Конечно, может быть, будут и не совсем удачные дни.
- Мама сказала мне, что она порекомендовала тебе взять няню, но ты наотрез отказалась.
- Твоя мама во всем права, и зачем мне няня? Я сама в состоянии вырастить своих детей. Джек уверяет, что всегда будет со мной. Бо мечтает о брате и сестричке. Пастор Майк уже запланировал крестины, и Кросби ворчит, что придется кормить еще два рта. Я не решаюсь сказать ему, что собираюсь кормить детей грудью по крайней мере до года. Судя по тому, как он легко взрывается, я думаю, он втайне с нетерпением ждет, когда же в доме появятся дети. Но довольно о нас. Расскажи мне о свадьбе Бетси Эндикотт. Она ведь уже через пару дней, да?
- В субботу, - констатировала Лоурен, но в тот момент она думала не о свадьбе Бетси или о своих заботах. Она думала о доме и о большой счастливой семье. О такой семье, как у Сэм и Джека. О детях, похожих на Макса.
- У тебя какие-то проблемы? - спросила Сэм. Участие в ее голосе вернуло Лоурен к реальности, обрывая мысли о розовощеком младенце в колыбели и муже с женой, изумляющихся чуду, которое они произвели. Она не хотела волновать Сэм своими заботами о будущем сейчас, когда у невестки достаточно поводов для беспокойства.
- У меня все в порядке, - соврала Лоурен. - Я только хотела услышать твой голос и рассказать о милых детских вещах, которые я купила. Я нашла место под названием «Бейби Гэп», там есть прелестные вещички. Я немного увлеклась покупкой ботиночек, одежды и серебряных ложек от Неймана Маркуса, но я хочу сделать тебе сюрприз, когда ты получишь свертки.
- Я позвоню тебе, как только их доставят. А сейчас, - мягко произнесла Сэм, - скажи, что тебя беспокоит?
- Ничего.
- Я знаю тебя лучше, чем ты сама, Лоурен, колись!
Что она могла сказать? Она не хотела рассказывать Сэм о Максе, потому что она обещала невестке не связываться с мужчиной, пока ее бизнес не пойдет на лад. Она не могла сказать ей о проблемах с поиском поставщика, потому что Сэм рассказала бы Джеку, а Джек выслал бы на помощь кавалерию. Она не нуждалась в помощи брата. Ей нужно было доказать ему и самой себе, что она со всем может справиться самостоятельно. Была, однако, одна мысль, которая изводила ее весь день, и она знала, что Сэм скажет ей правду.
- Сегодня меня обвинили в том, что я… сноб, - сказала Лоурен, ее голос понизился до шепота, когда она произнесла это обидное слово. - Как ты думаешь, это правда?
- Ну…
- Не лги мне, Сэм, и, пожалуйста, не говори вежливые слова, только чтобы пощадить мои чувства.
- Ты не сноб.
- Спасибо, - сказала Лоурен с облегчением. - Я не могла себе представить, что ты и все вокруг думают, будто я слишком высокомерна.
- Ты не даешь мне договорить, - констатировала Сэм, обрывая поток слов Лоурен.
- Договорить? Но ты сказала, что я не сноб.
- Ты нет. Ты самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречала, но иногда… - Лоурен возненавидела звук вздоха своей невестки, - иногда ты немного эгоцентрична.
Лоурен помолчала мгновение, чтобы поразмышлять над словами Сэм. Если бы это сказал кто-то другой, она бы незамедлительно придумала опровержение, но она сама попросила Сэм сказать ей правду.
- Я не знала, что я эгоистична.
- Я не сказала «эгоистична», Лоурен. Ты даже не самодовольна. Господи, я не знаю никого настолько любящего и самоотверженного, как ты. Но иногда ты настолько увлекаешься тем, что нужно сделать, или тем, что ты хочешь сделать - отправиться за покупками, стать устроителем свадеб или… или позвонить кому-нибудь поздно ночью, - что не учитываешь чувства других. Иногда ты уже составила мнение, прежде чем выслушать, чего хотят или в чем нуждаются другие.
Лоурен рассмеялась:
- Я не думаю, что я когда-либо сознательно поступала так, чтобы кого-то обидеть. Только когда я однажды толкнула Питера в озеро, то молилась, чтобы в нем водились крокодилы.
Сэм тоже рассмеялась:
- Питер получил по заслугам, но скажи мне, почему тебя назвали снобом?
Потому что она им была. Лоурен поняла это, вспоминая, как тщательно изучала руки Медведя, ожидая увидеть неухоженные ногти только потому, что он приехал на мотоцикле. Разве она не думала, что Чип сноб, когда он таким же образом рассматривал Макса?
Что касается Джазз и Гейб, она даже ничего не знала о них, но сразу предположила, что они будут плохими официантами.
Нет, она даже ничего не предполагала, она просто их отвергла. Она подумала, что ее друзья будут смеяться над ними и над ней, потому что она взяла их на работу. А это, без сомнения, и есть снобизм.
Но Лоурен не могла признаться в этом Сэм. Лоурен была слишком огорчена. Теперь, когда она услышала от Сэм о своем эгоцентризме, она сама должна предпринять какие-то шаги, чтобы избавиться от своих снобистских замашек.
- Кто и почему назвал меня снобом, не так важно, - сказала она Сэм. - Кроме того, уже поздно и мне действительно не следовало тебя беспокоить.
- Ты меня не побеспокоила.
Может быть, она могла изгнать из своей груди часть того, что ее мучило.
- Это длинная история, но когда у тебя будет много времени, я расскажу тебе о Максе…
- Кто это, Макс?
- Ты уверена, что хочешь услышать о нем сейчас?
- Абсолютно.
Лоурен села на кухонный стол, скрестила ноги и натянула на колени шелковый халат цвета морской волны.
- Макс - это мужчина, который собирался обслуживать свадьбу Бетси.
- Я думала, это должен был делать Генри.
- Генри вчера умер. Это было ужасно. Бедный, У него был сердечный приступ, и его похороны в эту субботу, в то же время, что и свадьба Бетси.
- И кто же такой Макс?
- Шеф-повар, который хотел помочь мне. К сожалению, он собирался нанять толпу байкеров в качестве официантов и назвал меня снобом, потому что… хорошо, лишь потому.
Так что он отказался до того, как мы успели подписать контракт, и сегодня вечером мы с Чарльзом ездили в «Костко», потому что я собираюсь обслуживать все мероприятие своими силами.
- Что ты собираешься делать?
- Я решила обслуживать свадьбу Бетси сама. Но, пожалуйста, не говори Джеку, потому что он будет волноваться и захочет помочь мне, а я уверена, что справлюсь со всем сама. Разве так трудно приготовить несколько маленьких закусок!
- Это не так просто, как кажется, - сказала Сэм.- Почему ты не позволяешь нам помочь тебе?
- Потому что у тебя назначен осмотр у акушера.
- Через несколько месяцев.
- Меня не интересует, сколько времени у тебя в запасе, тебе нужен покой, и Джек должен быть рядом с тобой, а не здесь. Верь мне, Сэм. Все под контролем.
В этот момент клуб черного дыма вырвался из духовки.
- О боже! - вскричала Лоурен, бросила телефон и кинулась к плите. - Квише горят!
Пожарные уехали в два двадцать две, захватив с собой последнее шоколадное печенье миссис Фиск с орехом пекан. Лоурен надеялась съесть несколько перед сном, но симпатичные мужчины, увешанные с ног до головы приспособлениями для борьбы с огнем, похоже, нуждались в них больше. В самом деле, их недовольные лица заметно смягчились, когда она отдала им всю коробку.
Почему они были рассержены, ее не волновало. В конце концов, это их работа - управляться с огнем.
Да, она и сказала диспетчеру на 911, что ее кухня горит, в то время как в духовке было только маленькое пламя, но что было бы, если б из-за горящих квише в доме начался пожар?
К счастью, Чарльз покончил с этим адом при помощи совка пищевой соды за несколько минут до прибытия пожарных.
Господи, милый Чарльз. Что бы она без него делала?
Лоурен одной рукой придерживала на груди измазанный сажей халат, а другой держала совок для сора, помогая Чарльзу собрать остатки соды и кусочки обугленных канапе.
Когда они закончили работу, Чарльз выпрямился перед ней, босиком, в короткой пурпурной пижаме, и спросил:
- Могу я сделать для вас что-нибудь еще?
- Полагаю, что нет, спасибо.
- Очень хорошо. - Он прошел через кухню и остановился возле двери. Медленно повернувшись, он посмотрел на Лоурен. - Я обеспокоен, мисс Ремингтон.
- Да?
- Как вы думаете, согласится ли мистер Уайлд обслуживать свадьбу мисс Эндикотт, если я попрошу его?
- Нет необходимости, чтобы вы обращались к нему, Чарльз. Я намерена сделать это сама.
Чарльз улыбнулся:
- Очень хорошо, мисс Ремингтон.
Она не любила пресмыкаться, особенно перед таким мужчиной, как Макс Уайлд, но после сегодняшней ночи у нее не было выбора.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Меньше всего Максу хотелось вставать с постели в полчетвертого утра, но сердитый настойчивый стук во входную дверь вынудил его скинуть одеяло и выскочить из постели, пока Джеми и Райан не проснулись,
Он пронесся по холлу, наступил на полуодетую куклу Барби, развалившуюся на полу гостиной, поднял ее, чтобы она не причинила вреда кому-нибудь еще, и дохромал остаток пути до двери.
Выдернутый из постели среди ночи, он не задумался о том, кто это без остановки стучит в дверь.
Он никак не ожидал увидеть Лоурен Ремингтон, когда выглядывал через охранную сетку, но кому еще хватило бы энергии нанести светский визит посреди ночи?
Макс откинул с двери цепочку, повернул засов и с шумом открыл дверь. Протерев свои утомленные глаза, он спросил:
- Вы знаете, который сейчас час?
Улыбка коснулась ее милых розовых губ, и ее зеленые глаза сверкнули.
- Три тридцать, и я прошу прощения за то, что вас разбудила.
Он старался не замечать, как прекрасна она была, стоя под тусклым светом на веранде, но все же почувствовал слабость в ногах.
Он полностью контролировал свои чувства, которые слишком кричали о себе. Она может быть великолепной, но что, черт возьми, она здесь делает посреди ночи?
Макс открыл дверь немного шире, убеждаясь, что может наслаждаться еще более прекрасным видом.
- Извинения принимаются, - подавив зевок, он попытался улыбнуться. - Не могли бы рассказать мне, что вам понадобилось в столь ранний час?
- Вы.
Очевидно, он все еще спал, потому что слышал, как она сказала, что хочет его, несмотря на то, что он выглядел как черт. Он протер левый глаз, чтобы удостовериться, что это не видение. Нет, Лоурен Ремингтон стояла на его крыльце, и она выглядела восхитительно. Большинство женщин в три ночи были бы в пижамах. Некоторые были бы голыми и в объятиях любимых. Но на плечи Мисс Палм-Бич был накинут зеленый джемпер, а под ним было короткое шелковое платье, которое не скрывало ее потрясающие ноги. Взгляд Макса опустился на ее обувь, и он не удивился, когда увидел зеленые босоножки на шпильках.
Пальцы ее ног были голыми, как и ее гладкие длинные ноги, и пока его глаза дрейфовали по ее телу, он захотел узнать, что еще было надето под платьем. Может быть, ему не следовало думать об этом в такое время суток, но никто не мог винить его за то, что он был мужчиной - в любое время суток.
Его глаза встретились с ее красивыми зелеными глазами.
- Милая пижама, - сказала она откровенно сексуальным тоном.
Должно быть, у нее не все дома, если она нашла его мятую белую футболку и черные боксерские трусы, украшенные летящими красными сердцами, милыми.
- Я не ношу пижаму.
Боже, он говорил как вздорный дурак.
- Хорошо, тогда, - сказала она все с той же сладкой улыбкой на губах, - милые шорты.
- Джеми и Райан подарили их мне на день Святого Валентина.
- Барби - тоже подарок?
- Один из множества подарков, полученных от дочери, - проворчал он и бросил полуголую куклу через всю комнату на диван.
- Итак, - сказал он, нацеливая свой убийственный взгляд на Лоурен, - вы собираетесь сказать мне, почему вы здесь?
Смех в ее глазах превратился в нерешительную улыбку.
- Вы мне нужны.
Если говорит такие слова, значит, у нее серьезные неприятности.
- Зачем?
Выводя руку из-за спины, она протянула ему на хрустальной тарелке кучку угольков.
- Не хотите ли немного мини-квише?
- Это они?
Лоурен кивнула:
- Они от «Костко».
Он рассмеялся, увидев ее стряпню, потом скрестил руки на груди и обыденно прислонился к косяку, устраиваясь поудобнее, чтобы выслушать ее щебетание,
- Что случилось?
- Я не поставщик.
Она несмело улыбнулась, возможно надеясь, что он опровергнет ее утверждение. Но он не стал лгать.
- Это очевидно.
- Вы не должны быть таким грубым.
- А вы не должны приходить и стучать в мою дверь в четвертом часу утра.
- Но я это сделала, потому что мне больше не к кому обратиться. Все ужасно. У меня сгорели квише. Я чуть не сожгла весь дом, и пришлось вызывать пожарных. Я понимаю, что вы это уже знаете, но я не повар, и мне очень нужна помощь. Ваша помощь. Я прошу прощения за все, что сказала сегодня. Я была самодовольной, поспешной в суждениях, и, прежде чем вы скажете вашу излюбленную фразу… да, я допускаю, я могла говорить как сноб. Но я не сноб. На самом деле нет.
Она протягивала ему квише, и, стараясь выглядеть снисходительным, он взял тарелку из ее рук.
- Вы мне нужны, Макс, - сказала она мягко. - Бетси Эндикотт - одна из моих самых близких подруг. Она влюблена, Дики любит ее, и я хочу, чтобы у них была прекрасная свадьба, - она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. - И мне тоже нужна ваша помощь. Я столько раз в жизни терпела неудачу и… и не хочу опять проигрывать, - слезы скопились в уголках ее глаз, губы задрожали. - Пожалуйста.
Лоурен Ремингтон - неудачница? Черт возьми, она могла быть болтушкой, она могла быть несведущей в физике, и, скорее всего, она не могла отличить одного конца лопатки от другого, но она самая мужественная из всех, кого он когда-либо знал. Ее находчивость больше всего восхищала его.
И, черт возьми, ему никогда в жизни так отчаянно не хотелось поцеловать мягкие, сморщенные губы, обнять женщину и крепко прижать к себе. Но не сейчас. До того как они перейдут к отношениям такого рода, им надо решить несколько важных вопросов.
- Хорошо, я помогу вам.
- Несмотря ни на что?
- Да, но мы должны в первую очередь урегулировать то, что происходит между нами.
- Я тоже думала как раз об этом, до того как сожгла квише. Вы были рассержены на меня бог знает за что, и я хочу выяснить почему. Конечно, сейчас очень поздно, Джеми и Райан спят, и не хотелось бы случайно разбудить их, если вы опять будете сердиться на меня.
- Мы не собираемся будить Джеми и Райана, потому что мы не будем разговаривать прямо сейчас.
- Хорошо. Я еще не ложилась спать, и вы не можете себе представить, как сильно я устала. Может быть, вы приедете завтра днем?
- Я буду у вас в семь утра, - обещал он, рассеянно заправляя прядь мягких, раздуваемых ветром волос ей за ухо. - Привезу контракт, мы можем вкратце обсудить меню…
- В семь. Я редко встаю так рано.
- А я редко встаю так поздно. - Он сдержал смех и отошел от двери. - Доброй ночи, Лоурен.
Она вскинула руку, удерживая дверь.
- Может быть, в девять?
- В семь, - повторил он.
- Но…
- Доброй ночи, Лоурен.
Он закрыл дверь и запер ее.
За дверью было тихо, и он услышал отчетливый стук каблуков Лоурен по кирпичной дорожке. Затем открылась и опять закрылась дверь ее машины. Через секунду заработал двигатель, но она не уехала. Стук каблуков снова стал приближаться к дому, за чем последовал сдержанный стук.
Он с шумом открыл дверь.
Его кожаный пиджак висел на согнутой руке Лоурен.
- Вчера вы оставили его у меня дома.
- Спасибо.
Он взял пиджак и закрыл дверь.
Постучали еще раз. Каким-то невероятным усилием он сдержал свою усмешку.
- Что теперь? - спросил он.
- Какой кофе вы любите - черный или со сливками и с сахаром? - спросила она его с улыбкой.
- Я не пью кофе по утрам. Я бегаю, и мы могли бы сделать это вместе.
Ее рот приоткрылся от изумления.
- Но…
- Мы обсудим свадьбу Бетси утром. На пляже. Во время пробежки.
- Но…
Вопреки ее протестам, он закрыл дверь, запер ее на засов и ждал очередного стука и очередного довода. Вместо этого он услышал удаляющийся стук каблуков. Дверь машины хлопнула, и Лоурен включила зажигание.
Макс подошел к окну, чуть раздвинул занавески и увидел, как красный спортивный «мерседес» выезжает на дорогу, потом на улицу. Даже когда она исчезла из поля зрения, он представлял себе ее улыбку, ее лицо, выражающее счастье, вину и отчаяние только изгибом губ.
Красивых губ. Губ, которые он жаждал поцеловать.
Что, черт возьми, с ним происходит? Он не должен мечтать о Мисс Палм-Бич. Эта женщина не его круга. Хуже того, она дважды побывала замужем. У них нет ничего общего, и - он смотрел на остатки обугленных квише на тарелке, которую держал в своей руке, - она даже не умеет готовить!
Макс прищелкнул языком, когда осознал, как сильно нуждалась в нем Лоурен Ремингтон.
И когда он успокоился, что-то глубоко внутри его сказало, что он, может быть, тоже нуждается в ней.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Поднимавшаяся из глубин розового мраморного бассейна Лоурен выглядела потрясающе: ее золотисто-каштановые волосы были откинуты назад, и утреннее солнце, сверкая на воде, бросало блики на ее слегка загорелую кожу. Взгляд Макса последовав за ручейками, извивающимися но ее бедрам, коленях и стекавшим в лужу у ее ног, красивых ног, которые он бы не отказался помассировать поздно ночью так, как он это умел.
Когда она сняла пушистое белое полотенце с шезлонга и прижала его к лицу, он внимательно изучил волнующие контуры веселого ярко-желтого купальника и мягкую, стройную фигуру вод ним. Лоурен Ремингтон не была похожа на модель, у нее не были видны все кости и острые углы, как у женщин, которых он знал. Нет, она была упакована, как богиня, с сочными изгибами, которые мучили его.
Медленного танца с этой женщиной никогда не будет достаточно.
Он выступил из тени, откуда в течение последних пяти минут созерцал женщину, вытащившую его из постели в середине ночи, женщину, чей образ, взгляд, улыбка, слезы и признание в том, что она терпит неудачу, еще долго не давали ему заснуть.
Наконец она увидела его, их глаза встретились, и медленная очаровательная улыбка коснулась ее губ.
- Доброе утро, - сказала она, повязывая кусок легкой ярко раскрашенной ткани на свою талию. Ее губы провокационно изгибались, пока она прогуливалась по патио - медленно передвигающееся совершенство.
Если она хотела загипнотизировать его, она справлялась с этим чертовски хорошо.
Если она думала, что сможет повлиять на него и изменить его намерения, то она глубоко ошибалась.
- Вы готовы к пробежке? - спросил он.
Как будто не услышав вопроса, она села на один из белых плетеных стульев, стоящих у стола со стеклянной столешницей, скрестила свои длинные-предлинные ноги и улыбнулась:
- Вы так быстро захлопнули дверь этой ночью…
- Этим утром, - поправил он, - сегодня рано утром.
- Хорошо. Вы так быстро захлопнули дверь сегодня ранним утром, что я не успела сказать вам, что не люблю бегать. Что я действительно люблю, так это плавать. Это намного более цивилизованно. И после плавания я люблю завтракать, начав со свежевыжатого апельсинового сока. - Она наполнила два хрустальных бокала и протянула один ему: - Вы не откажетесь присоединиться ко мне?
Он бы предпочел присоединиться к ней в чем-то более стимулирующем, но лишь кивнул и направился к столу. Сок выглядел очень аппетитно. Лоурен выглядела еще аппетитнее - в сущности, соблазнительно. Слишком соблазнительно. У него было слишком много внутренней энергии, надо было сжечь напряжение, нараставшее с того самого момента, как она позвонила вчера утром.
Может быть, она не хотела бегать, но он хотел, и если он однажды решил что-то сделать, то сделает это несмотря ни на что Лоурен была уверена на сто процентов, что ее самообладание поможет ей остаться, раз Макс прогуливался по патио и жадно смотрел на ее тело, словно собирался выпить воду с каждого дюйма ее кожи. Она не помнила, чтобы кто-то еще из мужчин смотрел на нее так. Обычно они находили ее деньги более притягательными, чем ее тело.
Скидывая тропический саронг с коленей, чтобы дать ему возможность разглядеть свои самые укромные местечки, она сделала глубокий вдох и постаралась унять бешеный стук своего сердца. Боже, она определенно надеялась, что Макс Уайлд не заметит сильного сердцебиения, даже если станет в упор рассматривать ее!
- Я попросила Чарльза принести нам фрукты и булочки, - она играла роль гостеприимной хозяйки. Это было довольно трудно в такую рань, но она делала все, чтобы не бегать по пляжу. - Прекрасное утро для того, чтобы поговорить и… и прояснить все те моменты, которые вынудили нас так много волноваться вчера. Или, если это слишком затруднительно в такое время, мы можем поговорить о меню, о вашем гонораре… о чем вам больше нравится.
Легкая усмешка искривила его рот:
- Хорошо.
Его голос звучал как-то странно. У нее было отчетливое ощущение, что он собирался говорить не о бизнесе или их непрерывных ссорах, что у него в голове были более смелые планы.
Все же она спросила:
- Что нам следует обсудить в первую очередь? Вино? Сорт икры? То, что вы немногословны по утрам? Его молчание, огонь в его глазах, когда он сорвал с себя футболку и обнажил самый великолепный набор мускулов, который она когда-либо видела, вызвали у нее неконтролируемое сердцебиение. Не очень-то благоприятная ситуация для женщины, которая старается не подпасть под чары этого мужчины.
Он бросил футболку на спинку стула. Его мышцы ходили ходуном. Его русалка-тату рассекала воздух хвостом, и дрожь восхищения прошла рябью у нее внутри.
- Давайте обсудим пробежку.
Это предложение вернуло ее к реальности.
- Почему бы вместо этого нам не обсудить предстоящие события? - Она сделала маленький глоток апельсинового сока и наблюдала за его движениями поверх своего бокала, одновременно изо всех сил стараясь увести тему разговора от физических упражнений. - Вы читали сегодняшние газеты? Все они пишут о яхте Дики, нанятой для медового месяца.
- Я говорил вам, что я не читаю светские новости, - сказал он, наконец усаживаясь напротив нее.
Он сделал большой глоток сока, давая ей возможность изучить движение мышц на его шее, то, как его адамово яблоко поднималось и опускалось, его необычайную грудь и участок темных волос, которые раскинулись по его темно-бронзовой коже, таинственно исчезая под его ремнем.
О господи, она никогда не видела такого красивого мужчины.
- А что вы читаете? - только этот глупый вопрос пришел ей на ум, пока он снимал сапоги и носки.
- В основном спортивные новости. - Он стоял и методично расстегивал пряжку. Она наблюдала за его медленными, соблазнительными движениями и никак не могла проглотить апельсиновый сок. - Мы договорились, что будем сегодня утром бегать, - он щелкнул верхней кнопкой на джинсах. - Исследования показали, что пробежка очень полезна для мозга.
- В самом деле? - пробормотала она, ее взгляд застрял между его бедрами, пока он расстегивал вторую пуговицу и потом третью.
- Да.
Ее взгляд метнулся к его огненным глазам.
- Мой мозг в отличном состоянии, - солгала она.
- Как бы я хотел сказать то же самое.
Он снял джинсы и стоял перед ней, на нем не было ничего, кроме серых беговых трусов.
Хотя ее глаза были прикованы к его мускулистым ногам, она заставила себя сосредоточиться па разговоре.
- Вас что-то беспокоит?
- Ничего такого, от чего не помогла бы хорошая длительная пробежка.
- После бега я чувствую себя вяло, - ответила она. - Вот почему я плаваю. Плавание очень бодрит, оно полезно для суставов, и я могу плавать в уединении на заднем дворе своего дома.
Очевидно, он не услышал ни слова из того, что она сказала, потому что взял бокал с апельсиновым соком из ее пальцев и потянул ее со стула.
- Нам лучше идти, пока не стало слишком жарко.
- Уже слишком жарко, - запиналась она, пока он буксировал ее через патио, - и я выгляжу ужасно, когда потею.
- Я приму это к сведению.
Его смех окутал ее, пока он набирал скорость. Ее ноги ступили на прохладную траву, а потом на нагретый солнцем песок, и вскоре они оказались у воды.
О боже! Она хотела избежать этого всеми способами. Она не могла придумать ничего более унизительного, чем позволить Максу видеть, как трясутся на бегу ее грудь и бедра. Но, похоже, его это не заботило, он только толкнул ее за собой в мягкий прибой, а она старалась держать себя в руках, когда ее волной относило к нему.
- Я нанял другого официанта, - сказал он, его дыхание было ровным, как если бы они просто разговаривали о делах, сидя за столом.
- Хорошо. Сезонный профессионал, я надеюсь,
- Парень из «Дыры».
Ей стало не хватать воздуха, но она нашла в себе силы оставаться спокойной.
- И этот парень из «Дыры», он опытный? - Да.
Слава богу! Она боялась опять показаться надутым снобом, но она так хотела, чтобы по крайней мере один официант знал, что он делает.
- Работал ли он на вечеринках в Палм-Бич?
- Ни на одной.
О боже!
- Но вы сказали, что у него есть опыт.
Макс усмехнулся:
- Он великолепно ремонтирует двигатели.
Это была плохая новость.
- Пожалуйста, не говорите мне, что речь идет о мальчике в засаленной одежде? Я помню, Медведь назвал его Джедом.
- Это он.
- Но он выглядит как хулиган.
Макс рассмеялся, затаскивая ее по колено в воду.
- Он выглядит лучше, когда чистый. Не волнуйтесь, он не привлекался.
- У него были проблемы с законом? - спросила она, упорно работая против прибоя, каждое движение ног давалось ей все труднее.
- Его бил отец, и он положил глаз на хорошие машины. Соедините эти два обстоятельства вместе, и они могут легко наделать бед.
Она не могла представить, что можно бить ребенка, неважно, в чем он провинился. Может быть, у нее были не самые внимательные родители, но они никогда не поднимали на нее руку. Вдруг она подумала: почему Макс так заботится об этих детях?
- Ваш отец бил вас? - спросила она.
- Да, но это уже в прошлом, и я бы не хотел об этом говорить. - Несмотря на то что ему было больно, он усмехнулся. - Жизнь - жестокая штука. Иногда ты ломаешь ее, иногда она тебя. Джед собирается переломить ее, ему только нужно немного поддержки.
Он вытащил ее из прибоя, и ее мокрый саронг прилип ногам. Она вдохнула и понадеялась, что Макс прекратит пробежку, но он, похоже, совсем не устал от энергичных упражнений.
- Я прошу прощения, если я сделала опрометчивые выводы о ваших друзьях, - сказала она, опять задыхаясь. - Я знаю, извинений недостаточно, но до вчерашнего дня я никогда не бывала в среде байкеров. Я слышала несколько ужасных историй.
- Выпивка? Кутежи?
- И того хуже.
- Разве никто в Палм-Бич не пьет и не кутит?
Она на секунду задумалась над этим вопросом, потом рассмеялась:
- Да, только мы облекаем это в более элегантные выражения.
- Да, я понял, что это зависит от случая.
Его страшно горячая и неподражаемо мужественная рука обвилась вокруг ее руки. Единственное, что было плохо, это боль в ногах и стесненное дыхание.
Когда она решила, что уже не в состоянии продвинуться ни на ярд, Макс схватил ее руку и заскользил впереди нее, сохраняя ту же скорость, хотя бежал спиной вперед.
- Достаточно?
Она остановилась. Соленая вода плескалась по ее лодыжкам и икрам.
- Мне было достаточно двадцать минут назад, спасибо. - Она поднялась на пляж, упала на песок, подтянула колени к подбородку и обняла их. - И как сейчас состояние вашего мозга?
- Лучше, - он упал на песок рядом с ней. - А как ваш?
- Я была в отличном состоянии до того, как мы прибежали сюда, хотя я и спала всего лишь два часа. - Она положила щеку на колени и улыбнулась ему. - Я надеюсь, вы не всегда ведете бизнес таким способом.
- Редко.
- Тогда почему мы здесь, когда нам надо так много сделать перед свадьбой Бетси?
Он окинул взглядом ее тело, и она испытала самое неудобное, но все же восхитительное чувство для женщины, которая точно знает, что этот возбуждающий и зрелый мужчина ей совсем не подходит.
- Потому что я нахожу вас сексуальнее, чем ад.
О боже! Никто еще не находил ее сексуальнее, чем что-либо.
- Спасибо, - сказала она, - но, честно говоря, Макс, я не понимаю, что это значит. Для чего вы вытащили меня бегать на пляж?
- Я хотел увести вас подальше от уродства, в котором вы живете.
- Вам не нравится?
- Я ненавижу это.
- Почему?
- Ваш дом слишком большой, слишком обезличенный. - Он зачерпнул пригоршню песка и позволил ему просочиться сквозь его пальцы ей на ступни. Его лицо стало хмурым. Он, похоже, мучился над тем, что сказать дальше. - Это напоминает мне, что вы были замужем за Чипом Чейсоном.
- Почему это так сильно вас задевает?
- Потому что вы заслуживаете лучшего.
Эти слова тронули ее, но она все еще сомневалась:
- Разве я на самом деле достойна лучшего? - Она легла на песок и сама стала пристально следить за облаками, которые проплывали по небу. - Я всегда сама разрушала отношения с мужчинами, которые у меня были.
Макс растянулся возле нее, лег на бок. Опираясь головой на руку, он наблюдал за игрой эмоций на ее лице. Ее уязвимость удивила его. Ей так много было доступно в этом мире, все было для нее, но она, похоже, была не уверена в себе, раз признавалась ему, что часто терпела поражения и что ее отношения с мужчинами всегда заканчивались неудачей.
- Вы слишком строго судите себя, - сказал он.
- Я? А два брака? А два развода? И потом, конечно, эта история в Англии с Питером Лейтоном.
- Вы говорите о том случае, когда вы толкнули его в озеро?
- Это был пруд, поросший лилиями и кишащий квакающими лягушками.
Ее быстрая реакция вызвала у него улыбку.
- Значит, вы на самом деле не ударили его крокетной клюшкой?
Ее милые очаровательные зеленые глаза сузились, когда она бросила короткий взгляд в его сторону.
- Я думала, вы не читаете глянцевых журналов и колонок со светскими новостями.
- Трудно упустить главные полосы газет с горячими новостями, когда вы стоите в очереди в продуктовом магазине.
- Хорошо, если вам интересно, это была не одна крокетная клюшка, а целый набор, и я не ударила его он сам споткнулся о подставку, торопясь выйти из пруда, прочь от лягушек.
Вот таким образом Питер сломал себе руку, но так как он теперь любит поло и пока не может играть, на меня повесили ярлык «Злая ведьма с Запада».
- Так почему же вы толкнули его в… пруд?
- Мне не понравился подарок, который он мне преподнес перед свадьбой.
- Какой подарок? - Макс был не в состоянии удержать усмешку, когда она наморщила свои милые губы. - Набор хлыстов и цепей?
- Я не крепостная, спасибо, но недельная поездка на курорт для тучных была просто унизительной!
Было бы легко поддразнить ее, но она, наверное, слышала достаточно шуток о грубом подарке Питера. Макс поймал себя на том, что он изучает ее тело, каждый его изгиб.
- Питер дурак.
- Спасибо, но, по правде сказать, я сама виновата, что связывалась всегда не с теми мужчинами. Я не собираюсь повторить это опять.
Она была слишком близко, так близко, что он хотел поцеловать ее. Но он ласкал ее щеку, осмеливаясь лишь смотреть на ее губы.
- Вы уверены?
Сомнение на мгновение промелькнуло на ее лице. Они во всем не подходили друг другу. Он знал это, но не мог справиться с желанием; она также знала об этом, и у нее не было никаких сомнений, что надо оттолкнуть его руку.
- Да, - она опять села, обвив руками колени.-. Вместо этого я пытаюсь добиться успеха в бизнесе
- Но ведь вам не нужны деньги?
- Святая Мария, нет. Мой дедушка оставил мне доверительную собственность, которая бы заставила ваше сердце биться чаще, и у меня есть финансовый консультант, он молодчина.
- Тогда почему вы этим занимаетесь?
- Потому что это что-то отличается от того, что я делала раньше. Я хочу зарабатывать сама, а не просто чем-то владеть. У меня раньше никогда не было работы, люди никогда не рассчитывали на меня, и со стороны может показаться, что это хорошо. Я беру небольшую плату за свои услуги, и все идет в фонд моей невестки, учрежденный для бездомных. Мой брат управляет всем предприятием и удваивает каждый доллар, который я зарабатываю.
- Кажется, он хороший малый.
- Он не всегда был таким, но он изменился, когда встретил Сэм - это моя невестка - и обнаружил, что она жила в «фолксвагене», - Лоурен рассмеялась. - Вы даже не можете себе представить, как была рассержена моя мама, когда Джек женился на бездомной. И тогда, когда узнала, что по совету Сэм я организую свадьбы, бедная мама тоже была в замешательстве.
- Она не одобряет ваше занятие?
- Нет, но я стараюсь не волноваться по этому поводу. Я знаю, что хорошо выполняю свою работу, и это делает меня счастливой. Конечно, хотелось бы пореже сталкиваться со смертью поставщиков.
- Я не собираюсь умирать.
- Я благодарна вам за это, - она улыбнулась. - Боже, я говорю только о себе, как будто вы мне совершенно неинтересны…
- Что вас интересует? - спросил он, держа ее руку в своей и опять укладывая ее на песок.
О боже! Они были слишком близко друг от друга, и она была слишком увлечена им. Она знала очень хорошо: если она позволит этому зайти дальше, то в ее жизни будет одной проблемой больше. Ее друзья никогда не одобрят Макса. У ее мамы случится приступ. Но в нем было что-то, что притягивало ее.
- Я бы хотела побольше узнать о ваших детях и почему вы стали шеф-поваром.
Также она хотела знать, так ли хороши на вкус его губы и как они выглядели бы, в то время как ее груди были бы прижаты к его груди.
Он откинул с ее лица прядь волос, и она почувствовала дрожь внизу живота.
- Самое лучшее событие в моей жизни - это появление в ней Джеми и Райана, - сказал он. - Я мог бы говорить о них сутками, но боюсь вам наскучить.
- Мне не будет скучно.
- Нет? - спросил он, поглаживая тыльной стороной ладони ее щеку, подбородок.
- Нет. Ваша жизнь так отличается от моей, и я хочу знать как можно больше. Я смотрю на вас и вижу жесткого, неустроенного человека, хотя у вас есть приемные дети и прекрасный дом. Я вижу мужчину, который выглядит как бескомпромиссный делец, хотя вы шеф-повар. Вы полностью сбили меня с толку.
- Я байкер, потому что мне нравится чувствовать власть над машиной; у меня приемные сын и дочь, потому что люблю детей; у меня красивый дом, потому что я хочу, чтобы у моих детей было то, чего не было у меня; и я шеф-повар, потому что мой приемный отец был шеф-поваром.
- Вы же стали поваром не только поэтому?
Он покачал головой:
- Филипп - мой приемный отец - был единственным человеком, который был терпим ко мне, даже когда я попал в плохую историю. Он никогда не кричал, никогда не бил меня, и хотя я считал, что приготовление еды - бабское занятие, я решил преуспеть в нем, чтобы отплатить Филиппу за все. Потом я понял, что мне нравится проводить время на кухне и создавать блюда, которые запоминаются людям. Я получаю удовольствие от того, что делаю, - от всего.
- Вам очень повезло.
- Я тоже так думаю.
Она опять легла на спину и уставилась в небо. Она боялась своих чувств, но их было трудно игнорировать, особенно когда выяснилось, что Макс Уайлд такой хороший человек.
- О чем вы думаете? - он повернул ее лицо к себе мягким прикосновением твердой руки.
Она не могла сказать ему правду: что она завидовала его жизни, что ей слишком многое нравилось в нем. Она снова переключилась на разговор о бизнесе.
- Скажите, какие десерты вы приготовите в субботу?
- Вы ведь на самом деле не хотите обсуждать это, не так ли? - его большой палец скользил по ее нижней губе.
- На самом деле нет, - согласилась она. Она мечтала, чтобы он переместил свой палец ей в рот, она хотела почувствовать соль на его коже и упасть в его жаркие объятия. - Но прямо сейчас я готова сосредоточиться на подготовке свадьбы Бетси.
- Хорошо, - его большой палец остановился около ее губ, кончики его пальцев слегка поддразнивали ее щеку. - У нас будут манговые пирожки на первое. Белые и черные шоколадные корзиночки, наполненные лимонным кремом и шоколадом «Гранд Маннер».
- Звучит восхитительно, - сказала она, слишком легко уступая пощипыванию его пальцев, скользящих вниз по ее шее. - А как насчет смокингов для ваших друзей? Это не будет проблемой?
- Думаю, нет.
Его ладонь кружила медленно по ее груди. Она могла чувствовать кончик одного из его пальцев, следующего к верхнему краю купальника, - ощущение, заставлявшее ее трепетать.
- Медведь достал смокинг от Армани. Гейб берет взаймы у друзей. Смокинги, конечно, не спички, но…
Лоурен быстро вскочила.
- Что вы имеете в виду?
Он лег на спину, положил руки под голову и засмеялся, словно ситуация была забавной.
- Вы когда-нибудь пытались найти полдюжины смокингов за одну минуту?
- Нет, но…
- Не имеет значения, что они разные, Лоурен. Никто не заметит, потому что на свадьбе никто не будет уделять внимание официантам.
- Я замечу. Банни Эндикотт заметит.
Он сжал ее плечи и притянул к своей груди. Она почувствовала огонь его глаз, теплоту его кожи, когда ее тело склонилось над ним.
- Банни Эндикотт заметит и серьги Медведя, - прошептал он, - нс говоря уж о «конском хвосте» Гейб и, возможно, одной или двух татуировок Джазз.
- Хорошо, здесь я бессильна, - сказала она, отталкивая его, хотя с удовольствием легла бы на него сверху, - но я могу сделать кое-что со смокингами.
Она поднялась и быстрым шагом пошла по пляжу.
- Свадьба через два дня, - заявил Макс. Он легко бежал рядом с ней. - Вы не сможете сейчас достать смокинги.
- Вас бы удивило, сколько всего я могу сделать за считанные дни.
- Не думаю.
Лоурен улыбнулась на его комплимент и продолжала бежать. Плохо сочетающиеся смокинги были прекрасной причиной вырваться из его рук и скрыться от необычных чувств, которые она испытывала к нему, - чувств, из-за которых она могла легко забыть о свадьбе Бетси, если бы позволила себе расслабиться.
Она вбежала в оранжерею, схватила телефонную книгу и стала перелистывать страницы в поисках раздела рабочей одежды. Краем глаза она следила за Максом, надевавшим джинсы и сапоги, и восхищалась тем, как сгибались его мышцы, когда он натягивал футболку и заправлял ее в джинсы.
Для женщины, которой нравились мужчины в одежде от Армани, она очень быстро вошла во вкус к «Левайс» и «Жокей», а никто и никогда не выглядел в этих брендах лучше, чем Макс Уайлд.
Она подняла трубку и набрала номер фирмы «Антонио для мужчин» в тот момент, когда Макс вошел в комнату.
- Могу я поговорить с мистером Антонио? - она улыбнулась Максу, когда он боком присел на стол. - Это Лоурен Ремингтон, сестра Джека Ремингтона, - сказала она самым сладким, самым искренним голосом. - Да, да, это было так давно, но я не забыла вас, и Джек тоже… да, он в порядке, и Сэм тоже. Вы знаете, она беременна. Двойней… Она с любовью говорит о вас.
Лоурен округлила глаза, вспоминая, как мистер Антонио уволил Сэм за то, что она заснула на работе. Она презирала этого человека, хотя его необдуманные действия сблизили Джека и Сэм.
- Надеюсь, вы можете мне помочь, - ворковала она. - Моему очень близкому другу, Максу Уайлду, отчаянно нужны смокинги в эту субботу.
- Не мне, - прошептал Макс, и Лоурен приложила палец к его губам, чтобы он молчал, - к губам, которые были ужасно мягкими и теплыми.
- Мистер Уайлд и несколько его друзей будут помогать на благотворительном приеме, который я устраиваю в этот уикенд, и, матерь божья, смокинги, которые они заказали, потерялись при доставке. Я хорошо понимаю, что это все в последнюю минуту, но знаю, что вы самый уважаемый мужской галантерейщик в Палм-Бич, и я уверена, что вы найдете возможность по доброте своего сердца поработать немного сверхурочно, чтобы выручить их.
- Это прекрасно, мистер Антонио. Вы ведь одолжите смокинги, не так ли? Я уверена, вы помните, что проблема бездомности очень волнует сердце моей невестки.
- Да, я скажу мистеру Уайлду, что вы будете счастливы помочь ему, и я обязательно передам ваши приветы Сэм и Джеку. Спасибо, мистер Антонио.
- Вы аферистка, - усмехнулся Макс, когда она положила трубку.
- Он мне в высшей степени неприятен, - объявила Лоурен, записывая адрес и номер телефона Антонио на кусочке почтовой бумаги, похожей на розовое кружево. - Когда-нибудь я расскажу, как подло он поступил с моей невесткой. Он заслуживает каждого несчастья, которое пало на его голову.
Макс рассмеялся:
- Эти смокинги будут стоить ему целое состояние. Я должен что-то заплатить.
- Тогда пожертвуйте часть того, что я заплачу вам, на благотворительность Сэм.
- Хорошо.
То, что он не колебался ни секунды, совершенно не удивило ее. Макс Уайлд, несмотря на свое дикое поведение, был очень добрым человеком, и она обнаружила, что совершенно теряет голову.
Открыв свой портфель, Макс достал два экземпляра контракта.
- Мы еще не обсуждали оплату и все остальное.
- Уверена, вы назначите справедливую цену.
- Я включил в контракт не только цену и меню. Там записано еще одно условие - наш танец в субботу.
- Почему?
- Хочу быть уверен, что вы не пойдете на попятную.
- Я уже сказала вам, что буду танцевать с вами, и я не откажусь от своего слова.
- Хорошо, - ответил он, выкладывая контракты на стол. Он вытащил из портфеля ручку, и она подумала, что он собирается подчеркнуть дерзко отмеченный пункт договора «Танец», но вместо этого он пометил список расходов.
- Что вы делаете? - спросила Лоурен.
- Я уговорю своих друзей поработать бесплатно, и вы сможете пожертвовать их вознаграждение на благотворительность.
- Но это же куча денег.
Усмешка коснулась его рта:
- Вы не единственная, кто сделал мудрые вложения. Верьте мне, Лоурен. Я далек от банкротства, и единственная вещь, которой я жду от вас в субботу, - это танец. Вот почему я не убираю этот пункт из контракта.
- Вы очень трудный человек, - сказала она. - Трудный, но крайне привлекательный.
- Я знаю, чего хочу.
Она тяжело сглотнула и натянуто улыбнулась, когда взяла у него ручку. Словно удар электричества прошел через ее тело, когда их пальцы соприкоснулись, она почувствовала слабость во всем теле. Ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы подписать контракт. Ее рука тряслась, сердце колотилось, и она могла думать только об объятиях Макса.
Это была дикая мысль. Сумасшедшая мысль, но если он сейчас же не уйдет отсюда, она включит музыку и будет танцевать с ним прямо здесь. Однако у нее было так много дел, которые надо было закончить к свадьбе Бетси, и ей срочно нужно было выкинуть из головы мысли о Максе Уайлде, или она ничего не доведет до конца.
Лоурен протянула контракты обратно Максу.
- Я перечислю деньги на благотворительный счет сегодня, - произнесла она. - Нам придется еще раз встречаться до субботы?
Макс покачал головой, оставил одну копию контракта на столе для Лоурен и положил вторую в портфель.
- Если мне что-нибудь понадобится, я позвоню, но у меня будет беспорядок следующие два дня.
Она постаралась скрыть свою досаду, когда провожала его. Мысль о том, что она не увидит его целых полтора дня, заставила ее почувствовать себя одинокой.
Открывая входную дверь, она почти задохнулась, когда увидела, что по лестнице поднимается ее мать.
- Лоурен! Дорогая!
Первым желанием Лоурен было обнять маму, но, как это было принято, она сохранила вежливое расстояние.
Селеста, как обычно, подставила щеку, и Лоурен слегка коснулась маминой прохладной, выглядевшей особенно молодо кожи.
- Какой сюрприз видеть тебя, - Лоурен была рада появлению матери и одновременно жалела, что она не пришла хотя бы на пять минут позже, после ухода Макса. Так думать было ужасно, но она знала свою мать очень хорошо, даже слишком, и предвидела ее реакцию.
- Я не собиралась приезжать, дорогая, но Чип позвонил вчера днем и сказал, что в твоей жизни новый мужчина, - она окинула взглядом Макса. - Я должна встретиться с ним.
Взгляд Селесты был спокойным, прохладным и оценивающим, как и ожидала Лоурен.
- Доброе утро, - она вежливо протянула Максу руку, - я Селеста Эшфорд. Леди Эшфорд.
Макс энергично пожал руку Селесты. Селеста предпочла бы более сдержанное рукопожатие, но она не показала своего неодобрения. Она была красива, умна и хорошо воспитана. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы изучить внешний вид человека и его манеры и раскритиковать их в пух и прах. К счастью, она не была слишком злой даже с Максом.
- Макс Уайлд, - сказал он, потом добавил: - поставщик.
О боже. Он мог сказать все что угодно, но только не это.
Селеста тщательно и бесцеремонно оглядела его, улыбаясь ему сомкнутыми губами, затем повернулась к Лоурен. Она, очевидно, не одобрила Макса Уайлда, но, спасибо ей, не стала выражать свое мнение прямо сейчас. Мнения всегда припасались для разговоров за закрытыми дверями.
- Ты остановишься у меня на некоторое время? - Лоурен надеялась, что мать пробудет с ней дольше, чем в свои обычные приезды-набеги.
- Ненадолго, - ответила она. - Я приехала на свадьбу Бетси. Она такая хорошая девочка. И что только она нашла в Дики Страйблинге? Банни говорит у них любовь, - Селеста легко рассмеялась. - Какая досада, что это редко длится долго.
Было бы ошибкой спорить с матерью, так что Лоурен не стала вдаваться в комментарии.
- Я только что прощалась с мистером Уайлдом. Ты извинишь, я покину тебя на минуту?
- Конечно, дорогая. Я попрошу Чарльза приготовить нам чай в библиотеке, и ты можешь присоединиться ко мне, как только мистер Уайлд уедет, - она улыбнулась снисходительно. - Я уверена, это не займет много времени.
- Было приятно с вами познакомиться, - сказал Макс.
- Мне тоже, мистер Уайлд.
Селеста проплыла мимо них, образец великолепия в костюме цвета хурмы и в веселой изысканной шляпе с бутонами роз также цвета хурмы, свисавшими с ее полей. Единственное, что было общим у Лоурен с матерью, - это длинная, с милю, родословная и любовь к красивым вещам. Посещения мамы были редкими, но поспешность нынешнего приезда сильно удивила Лоурен.
На мгновение она отложила мысли о Селесте и последовала за Максом к его мотоциклу. Он перекинул ногу через мотоцикл и включил двигатель.
- Я ей не понравился.
Лоурен рассмеялась:
- Да нет, это только, ладно… - Лоурен вздохнула. - Хорошо, возможно, вы ей не нравитесь, но в этом нет ничего личного. Это только… хорошо… это потому, что вы поставщик.
- А она сноб.
- Боюсь, это один из дурных генов, которые в моей семье передаются по женской линии.
- Думаю, она не будет в восторге, когда увидит, что мы танцуем.
- Она будет в бешенстве.
И Лоурен знала, что это надолго.
- Видимо, мне следовало бы позволить вам отступить от этой части нашего контракта.
- Вы бы это сделали? - она желала танцевать с Максом, но не на свадьбе Бетси.
Он приподнял бровь:
- Я думал, вы не измените своему слову.
- Я - нет, но вы не знаете, какой невыносимой может сделать вашу и мою жизнь мама.
- Меня не волнует ваша мама, - сказал он, увеличивая число оборотов двигателя, - я собираюсь танцевать с вами в субботу, - он провел пальцем по ее губам, дрожь прошла по ее телу, - и когда свадьба закончится, я захочу большего, чем танец.
Ее тело продолжало трепетать, когда он выехал на дорогу. Макс вел ее туда… куда было намечено. Но она, возможно, не могла дать ему больше, чем один танец.
Или могла?
Боже, Макс Уайлд всегда оставлял ее в полной растерянности.
Взбегая вверх по ступенькам, она стряхнула последние следы песка с рук и ног и направилась в библиотеку.
Селеста подняла глаза от своих бумаг, когда Лоурен вошла в комнату.
- Что, скажи мне, ради бога, заставило нанять такого поставщика?
- Ты не знаешь, Генри умер, - Лоурен села напротив матери и налила себе чай. - Я пыталась везде найти другого шеф-повара, но не смогла, за неделю до свадьбы это невозможно. К счастью, Макс согласился помочь.
- Чип говорил мне, что мистер Уайлд специализируется на ребрышках-барбекю.
- Он прекрасно готовит.
- Я не сомневаюсь. У него может быть роскошное тело, Лоурен, но он не из нашей среды. Что подумает Бетси? А как насчет Банни и родителей Дики? Разве недостаточно того, что твой брат женился на этой Саманте Джонс? Теперь и ты путаешься с мужчиной с серьгами и татуировкой?
- Джеку повезло, что у него такая прекрасная жена, как Сэм. Что касается Макса, я не путаюсь с ним. Он прекрасный шеф-повар. Вот почему я наняла его.
- Я надеюсь, - Селеста перевернула страницу газеты и сделала глоток чая.
Лоурен поднесла свою чашку ко рту и посмотрела на мать. В свои пятьдесят пять, после нескольких пластических операций, она выглядела прекрасно. Селеста никогда бы не призналась в этом, но возраст сильно беспокоил ее. Лоурен приходилось наблюдать за матерью, когда та бывала дома, и она видела, как мать гляделась в зеркало и огорчалась по поводу морщинок возле глаз и того, что ее кожа уже не была такой эластичной, как прежде.
Лоурен искренне верила, что ее мама - самая красивая женщина на свете, и иногда сожалела о ее новых морщинках. Она бы хотела, чтобы мама читала ей перед сном или водила ее в зоопарк. Она мечтала о таких родителях, которые любили бы друг друга и жили вместе. Но когда она узнала, что это невозможно, она научилась ценить то, что было.
Селеста, к сожалению, уделяла большую часть своего внимания своим мужьям. Их у нее было пять, и теперь казалось, что она наконец-то нашла любовь всей своей жизни. Лорд Эшфорд остановил свой выбор на ней, и они редко расставались.
Так в чем причина этого неожиданного визита?
- Как Эндрю? - спросила Лоурен.
- Он в порядке, дорогая.
Лоурен заметила, как дрожала рука матери, когда она подносила ко рту чашку. Что-то не так, но Селеста старалась скрыть, что ее беспокоило. Дотянувшись, Лоурен прикоснулась к руке матери. Лоурен ожидала, что та вздрогнет, но Селеста посмотрела дочери в глаза и мягко улыбнулась:
- Тебя что-то беспокоит, Лоурен?
- Нет, мама, но я волнуюсь, что ты чем-то озабочена. Скажи мне. Пожалуйста.
Селеста сосредоточилась на газете и долго сохраняла молчание. Наконец она сказала:
- Эндрю слишком много работает, и на меня у него остается очень мало времени. - Она легко рассмеялась, как будто это было неважно. - Я хотела поехать в Канны, а он - остаться в Лондоне. Я предложила поехать в Рио-на-Истер, но он бы предпочел провести праздники дома. Он говорит, что намного проще работать дома, чем в Рио. Она подняла глаза на Лоурен:
- Нет ничего, с чем я не могу справиться, дорогая, так что не думай об этом.
- Но я беспокоюсь, мама. Эндрю любит тебя.
Селеста пожала плечами и перевернула газетную страницу.
- Ты это видела? - спросила она, ее голос звенел от неудовольствия, когда она показывала на фото невесты и жениха. - Не могу поверить, что Эрика Брэнтфорд могла надеть такое платье на свою свадьбу. Я надеюсь, ты обсудила с Бетси ее наряд.
- Об этом позаботилась Банни.
- Да, Банни в этом хорошо разбирается.
Лоурен положила ложку сахара в свой чай и помешала его, наблюдая, как мать бросила взгляд на сахарницу, а потом перевела его обратно на газету. Удивительно, что она не прокомментировала пристрастие Лоурен к сладкому.
- Эндрю знает, что ты здесь?
- Я сказала ему, что уезжаю. Услышал он или нет, это другое дело. Но, пожалуйста, Лоурен, давай поговорим о чем-нибудь другом.
Их разговоры по душам бывали короткими, но этот был самым длинным, самым личным за долгие годы.
- Я рада, что ты здесь, мама.
Селеста посмотрела поверх газеты и улыбнулась:
- Я говорила тебе, что видела Питера в Лондоне на прошлой неделе? Мы обедали вместе.
- Надеюсь, ты хорошо провела время в его обществе.
- А как же иначе! Питер прекрасный мужчина, дорогая. Я не могу понять, почему ты разорвала помолвку и зачем ты толкнула его в озеро.
- Я не любила его. Он хотел спичку, жену с обложки. Я никогда не буду такой. И я хотела детей, а это не входило в его планы.
- Да, да, я понимаю твои доводы, но толкать его в озеро было немного резковато, дорогая. Эта сломанная рука могла разрушить его карьеру.
- Он мог разрушить мою жизнь.
- Но он до сих пор любит тебя.
- Питер не знает значения слова «любовь».
Она уже говорила матери много раз, что не нуждается в очередном богатом муже, что она мечтает о любящем человеке, которого больше интересовали бы дом и семья, чем деньги. Печально, но Селеста не верила в то, что так бывает.
Лоурен отставила свой стул и легко поцеловала мать в щеку.
- У меня сегодня тяжелый день, но почему бы мне не заказать для нас столик у Байса на вечер?
- Спасибо за приглашение, но сегодня я встречаюсь с Джеральдом Харкоуртом.
- Тогда завтра?
- Памела и Джим Каррингтоны пригласили меня провести день на благотворительной распродаже.
Но не волнуйся, дорогая, я буду в субботу, чтобы помочь со свадьбой Бетси. Только чтобы быть уверенной, что все в порядке и никто из нас не стеснен.
О боже! Она была счастлива находиться в компании матери, но совсем не хотела, чтобы Селеста, леди Эшфорд, появилась на свадьбе Бетси. Если ее мама была смущена падением свадебного торта в бассейн на свадьбе Холли, трудно было даже представить ее разочарование, когда она увидит официантов на свадьбе Бетси Эндикотт и собственную дочь, танцующую с татуированным байкером, который носит серьги в ушах.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Суббота рассвела стаей темно-серых грозовых туч с океана: зловещий знак, перечеркнувший все молитвы Лоурен о хорошей погоде в день свадьбы Бетси Эндикотт. У нее не было времени сетовать на погоду. Она сосредоточилась на размещении цветов, доставленных мистером Фридриксом и разбросанных по дому, патио и садикам.
Она проследила за расстановкой стульев, сервировкой столов внутри и снаружи дома и строительством возвышения для оркестра и старалась не обращать внимания на Макса и его друзей, которые приносили еду, подносы, сотни блюд, полотняных скатертей, коробок с хрусталем и серебром.
В обязанности Чарльза входило контролировать кухню. Лоурен не могла уследить за всем в одиночку. Каждый раз, когда Макс проходил мимо нее, она чувствовала необычайное возбуждение. Трудно представить, что бы с ней стало, если бы они столкнулись ближе.
Когда пробило два часа, зловещие тучи рассеялись, оставив редкие белые облака на ярком голубом небе. Легкий сладкий аромат корицы распространился по дому, зазвучали нежные переливы арфы. В беседке, украшенной белыми орхидеями, Бетси и Дики повторили клятву, которую они написали друг для друга.
Ее слова были полны страсти: это были слова об их надеждах, планах, их мечтах о предстоящей совместной жизни.
Глаза Бетси были затуманены, когда она повернулась, а Дики сиял счастьем. Он взял за руку свою жену и повел ее по проходу между рядами под аплодисменты гостей. Сотни порхающих бабочек, которых освободили в тот момент, когда новобрачные поцеловались, поднялись вверх.
Лоурен первой перешла разделительную линию, обняла своих друзей и пожелала им наслаждаться жизнью, потом протолкалась наружу, чтобы еще раз убедиться, что все безупречно.
Оркестр из пятнадцати инструментов заиграл, и гармоничные звуки скрипки разносились в воздухе. Ледяная скульптура мерцала в лучах послеполуденного солнца, капли воды падали на розовые и белые орхидеи, которые опоясывали ее. Необычные официанты стояли все во внимании, ожидая, когда гости выйдут из танцевального зала. Гейб и Джазз выглядели великолепно, двигались легко и непринужденно и безупречно выполняли свои обязанности. Райан суетился, нервничал, Джеми сжевала пачку жевательной резинки и надула пузырь, который лопнул около ее губ, а Джед… да, Лоурен вынуждена была признать, что тощий молодой механик выглядел лихо в смокинге модного покроя от Армани.
Лоурен попыталась отыскать взглядом Макса, но увидела только Медведя. Было трудно не заметить гигантского мужчину. Солнце блестело на бриллиантовых вставках его серег и на его лоснящейся лысине.
Он послал ей безупречную белую улыбку, и Лоурен почувствовала благодарность к друзьям Макса.
Ей снились кошмары о том, что сегодняшний день превратился в бедствие, ио в этот момент все выглядело абсолютно великолепно.
Наконец ее глаза нашли Макса, который выглядел сильным, мужественным и чертовски симпатичным в белом обеденном пиджаке.
Они не разговаривали с того момента, как он покинул ее дом в четверг утром, хотя она и сделала пару попыток. Прошлой ночью она набрала его номер. Она сделала то же самое и предыдущей ночью и оба раза вешала трубку в тот момент, когда он отвечал. У нее не было повода для звонка. Она не хотела выдать своего беспокойства его приготовлениями. Кроме того, он мог догадаться, что она соскучилась по нему.
Боже, она влюбилась в мужчину из совершенно другого мира, и случилось это слишком быстро.
Макс поднял глаза от десертного стола, над которым колдовал, и в упор посмотрел на нее, как будто знал, что она следит за ним. Потом он улыбнулся, мелкие морщинки собрались в уголках его глаз, ее сердце забилось немного быстрее.
Он направился к ней - воплощение абсолютной власти, мужчина, которому подчиняется все вокруг - включая Лоурен. Если не считать серег и бородки, он легко мог бы сойти за гостя, и в глубине души она пожалела, что это не так. Никто бы не удивился, что она улыбается ему, что она заставляет себя дышать спокойнее, когда расстояние между ними уменьшается, и позже никто бы не удивился, что она выбрала для танца такого привлекательного партнера.
Она старалась убедить себя, что мнение ее друзей и семьи ничего не значит для нее, но она всегда нуждалась в их одобрении.
Если позволить такому мужчине, как Макс, войти в ее мир, это может повлечь за собой всевозможные проблемы, но не видеть его было еще хуже.
- Добрый день, - поприветствовал он, беря ее под руку и ведя через лужайку мимо столов, уставленных орхидеями и жасмином, клетками с райскими птичками и серебряными подносами с живописно разложенными деликатесами.
- У меня еще не было возможности ничего попробовать, но столы выглядят соблазнительно, - сказала она, стараясь направить разговор на вкусные вещи, которые заставляли ее стремиться к поцелую.
- Это вкусно.
- Вы всегда так самоуверенны?
- По большей части.
Он отщипнул кусочек от обворожительного вида творения, лежащего на столе.
- Попробуйте это.
Лоурен быстро огляделась, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает, и он положил ей в рот пирожное.
- М-мммммм, это великолепно.
- Карибские брошеттес по рецепту, немного измененному специально для свадьбы Бетси.
- Вам не следовало так беспокоиться.
Его палец медленно скользнул по ее нижней губе. Их глаза встретились, и - о боже! - его взгляд был таким пылким, как никогда прежде.
- Я редко делаю одно и то же дважды, - медленно произнес он. - Я хочу, чтобы каждый опыт немного отличался от предыдущего, был острее, слаще, иногда горячее.
О господи! Она попыталась улыбнуться:
- Генри был прекрасным поставщиком, но я уверена, он не смог бы меня обслужить на таком же уровне. Усмешка коснулась его губ.
- Уверяю вас, что нет.
Она не должна была спрашивать, на что он намекает. Без сомнения, он говорил о чем-то, что не имело ничего общего с приготовлением пищи, и ей нравилась двусмысленность разговора
Он схватил бокал с шампанским с подноса Гейб, которая проходила мимо, и повел Лоурен в уединенный уголок за пальмой.
- Вы выглядите так, словно вам срочно нужно воспользоваться вот этим.
Шампанское было опасно, так как, выпив слишком много, она становилась глупой. Конечно, Макс Уайлд был намного более опасным, чем шампанское.
- Вы играете роль преданного слуги или моего друга?
- Это имеет значение?
- Я бы солгала, если бы сказала, что нет. Я бы также солгала, если бы сказала, что не хочу танцевать с вами или что меня не волнует мнение моей матери. - Она вздохнула глубоко. - Вы полностью запутали мою жизнь.
- Что именно?
Она взяла шампанское из его руки и сделала глоток,
- Мои чувства к вам.
Он прижал ее спиной к пальме. Опершись одной рукой о ствол, он наклонился так близко к ней, что она могла чувствовать тепло его дыхания на своих губах.
- У вас они есть?
- Конечно, и в целом они бессмысленны. Во-первых, у нас нет ничего общего, но мне нравится разговаривать с вами. - Он запечатлел на ее лбу нежный теплый поцелуй, и она задрожала. - Второе, вы вообще не похожи на мужчин, которых я раньше находила привлекательными, но вы кажетесь мне ужасно сексуальным.
Он прикоснулся губами к кончику ее носа, и она почувствовала, как ноги слабеют, когда его рот оказался всего в миллиметре от ее рта.
- Тогда вы дадите мне больше одного танца по нашему контракту?
Страсть в его глазах гипнотизировала ее. Она теряла дар речи от глубины его голоса и медленной манеры говорить, но ей не нужны были слова, чтобы ответить. Она закрыла глаза и склонилась к его губам…
- Простите, мисс Ремингтон.
Чарльз характерно прочистил горло и резко оборвал их почти состоявшийся поцелуй.
Глаза Лоурен открылись, и все, что она увидела, была усмешка Макса. Чарльза, всегда ужасно правильного, не было видно, но Лоурен знала, что он где-то рядом.
Выходя из-за пальмы, Лоурен улыбнулась джентльмену, который был сама благопристойность.
- В чем дело, Чарльз?
- Я хотел уведомить мистера Уайлда, что молодой парень, который прислуживает гостям…
- Райан? - спросил Макс. - Что он сделал?
- Ничего. Только любуется… ожерельями на некоторых наших гостьях.
- Господи!
Лоурен прикоснулась к руке Макса, удивляясь, почему он вдруг так разволновался.
- Нет ничего плохого в том, что Райан смотрит на драгоценности.
- Он интересуется не украшениями.
- Тогда чем?
Лоурен могла видеть сжатые челюсти Макса.
- Ему четырнадцать, и в настоящее время он открыл женскую анатомию, в особенности грудь. Он смотрит не на ожерелья, а на то, что ниже.
Чарльз издал нехарактерное для него хихиканье, но тут же принял серьезный вид.
- Я буду счастлив присматривать за ним, сэр.
- В этом нет необходимости. Я поговорю с ним прямо сейчас.
Макс ушел прежде, чем Лоурен произнесла хоть слово. Она уже и так сказала слишком много. Макс заставил растаять ее сердце и душу, выведал ее секреты. Как ему удалось полностью завладеть ею? Этот мужчина абсолютно сбивал ее с толку.
Лоурен увидела, что Макс скрылся в толпе гостей, и глотнула шампанского.
- Свадьба мисс Эндикотт проходит вполне успешно, - заметил Чарльз, - и я слышал, как несколько гостей комментировали изумительные канапе. Я полагаю, мистер Уайлд - удачный выбор.
- Да, он очень хорош во всем, что делает,- признала она, желая познакомиться со всеми его способностями.
- Если вам ничего не нужно, я понаблюдаю за вашими гостями.
- Прежде чем вы уйдете, Чарльз, скажите мне, хотели ли вы когда-нибудь быть кем-то другим, не дворецким?
- Не думаю. Мой отец был дворецким. Его отец и отец его отца служили лучшим фамилиям. Я родился для этого. Почему вы спросили?
- О, я не знаю, - она сделала маленький глоток шампанского. - Я тоже рождена для этого, но иногда… иногда я жалею, что не могу позволить себе отрастить волосы и быть немного дикой.
- Может быть, я и родился дворецким, - сказал он, скрещивая руки за спиной. - Я люблю свою работу, но это не значит, что я ношу форму и прислуживаю людям все время.
- А что вы делаете, Чарльз? Мне бы следовало знать об этом - ведь мы вместе двадцать восемь лет.
- Я наблюдаю за птицами, иногда я рыбачу, и я играю в городе на пианино с одним или двумя джаз-бандами. Это доставляет мне удовольствие.
Это была та сторона характера Чарльза, о которой Лоурен не подозревала, и сейчас она удивилась, почему он здесь, рядом с ней, когда у него так много интересных занятий.
- Вы когда-нибудь думали зарабатывать на жизнь игрой на фортепьяно? - спросила она.
- Иногда, когда был моложе. В конце концов я выбрал то, что сделало меня намного счастливее, то есть ухаживать за вами. Я до сих нор люблю играть на фортепьяно и беру лучшее из обоих миров.
Она улыбнулась ему:
- А вы не думаете, что я могла бы иметь оба мира?
Чарльз кивнул:
- Я уверен, что вы можете иметь все, что пожелаете.
- Спасибо, - она поцеловала его в щеку. Редкий жест, из тех, что запоминаются надолго.
- Всегда к вашим услугам, мисс Ремингтон, - сказал Чарльз. Легкий румянец проступил на его щеках. - Теперь, полагаю, мне следует идти к вашим гостям.
Чарльз немедленно удалился, и не в первый раз Лоурен поняла, как она благодарна ему за то, что он с ней.
Лоурен отошла от пальмы и смешалась с толпой гостей, словно никуда не отлучалась. Ее мама была увлечена разговором с Чипом, официанты прохаживались вокруг, прислуживая гостям, а Макс незаметно эскортировал Райана от Банни Эндикотт, рукой прикрывавшей свою грудь.
Вокруг так много людей, почему Райан выбрал именно Банни?
Просачиваясь между гостями, приветствуя всех на своем пути, благодаря леди, которые комментировали красоту ее крепового наряда от Валентино цвета морской волны, Лоурен наконец достигла Банни.
- Привет.
- Здесь только что произошла странная вещь, зашептала Банни. Ее лицо выражало полную растерянность. - Здесь был мальчик, который задавал мне множество вопросов о моем ожерелье. Вы не думаете, что это мог быть наводчик?
- Что вы имеете в виду? Кто это?
- Люди, которые посещают вечеринки, высматривают драгоценности и другие дорогие вещи, а потом крадут их вместе со своими подельниками.
Лоурен облегченно рассмеялась:
- Я уверена, он не разведчик. Ваше ожерелье ошеломительно, и он просто хотел рассмотреть его поближе.
- Да, ожерелье изумительное, - колко заметила Банни, - но мальчик совершенно одержимо уставим на мою грудь. И это, конечно, заставило меня подумать, что он интересовался кое-чем еще.
- Что?
- Это может показаться вам тщеславным, и вы знаете, что я ни чуточку не страдаю нарциссизмом, но я полагаю, он мог разглядывать мой… бюст, - Банни прошептала последнее слово, как будто оно было священным.
Если бы это была не Банни, а кто-то другой, Лоурен не могла бы улыбнуться. Но это была Банни Эндикотт, которая не совсем секретно легла под нож и увеличила размер с 32 АА на 34С и стремилась, чтобы все это заметили. Как мог Райан пропустить возможность строить глазки женщине, которая прохаживалась возле него, щеголяя пышной грудью и желая, чтобы на нее обратили внимание?
Банни опять положила руку себе на грудь.
- Думаете, кто-нибудь еще пристально смотрел на мой… бюст?
- Остается надеяться, что нет.
Банни отвела свои плечи немного назад, стараясь сделать свой 34С похожим на 34D.
- Меня немного смущает мысль о том, что это так бросается в глаза. Почему бы нам не сохранить наш маленький секрет?
- Я никому не собираюсь об этом рассказывать.
- Вы такая милая, - сказала Банни, потом проследовала через патио, высматривая Селесту, леди Эшфорд, которая так любила, когда с ней делились скандальными новостями.
На дальней стороне бассейна Лоурен увидела дочь Макса, которая украдкой пробовала десерты. Лоурен занималась тем же самым, когда была ребенком. Она еще не встречалась с Джеми и хотела бы знать, будет ли она такой же скороспелой, как ее брат, хотя это казалось маловероятным. Направляясь к девочке, Лоурен взяла бокал шампанского с подноса Джазз и похвалила ее за хорошую работу.
- Спасибо, - в нежном голосе Джазз звучал оттенок враждебности.
Когда Лоурен видела Джазз в «Дыре», она обратила внимание только на ее платиновые волосы и татуировки. Сейчас она заметила, что у Джазз были большие голубые глаза, красивая длинная шея и изящные руки.
Лоурен сделала маленький глоток «Дом Периньон» и попыталась завязать беседу:
- Наверное, Макс сказал вам, что у меня были сомнения по поводу того, чтобы вы и Гейб работали здесь сегодня.
- Да, - отрезала она.
- Должно быть, вы презираете меня за это.
Джазз пожала плечами:
- Выполняя свою работу, я встречаю разных людей, и меня называли таким количеством имен, что трудно все запомнить.
Лоурен нахмурилась:
- А какая у вас работа?
- Стоять на углах улиц и приставать к ничего не подозревающим прохожим.
О боже! Лоурен никогда не встречала проституток, и вот одной из них было разрешено прислуживать за столом на великосветской свадьбе. Она залпом выпила шампанское, поставила пустой бокал на поднос Джазз и взяла другой.
- И вам нравится то, чем вы занимаетесь?
- Не стала бы желать другого, - Джазз усмехнулась. - Платят много, работа возбуждает, иногда выматывает, и грустно, что я не могу управиться больше, чем с двумя или тремя мужчинами за ночь.
- Вы управляетесь с двумя-тремя за ночь? - Лоурен была полностью ошеломлена.
- Мой рекорд шесть, но тогда я разделалась с тремя одновременно.
Лоурен почувствовала слабость и чуть не упала в обморок.
- А вы не боитесь?
- Редко. Я обучена военному делу, и у меня есть пистолет.
- Разве это не противозаконно?
Джазз усмехнулась, взяла второй пустой бокал Лоурен и вручила ей следующий.
- Не тогда, когда вы полицейский.
Прошло около тридцати секунд, прежде чем до Лоурен дошел смысл слова «полицейский».
- О боже. У меня досадная привычка торопиться с выводами. Я не могу выразить, как мне неловко.
Голубые глаза Джазз потеплели, и она легко коснулась плеча Лоурен:
- Боюсь, на этот раз я должна просить прощения.
Я ввела вас в заблуждение.
- Я это заслужила.
- Тогда почему нам не считать друг друга равными? - предложила Джазз, протягивая Лоурен руку, которую та крепко пожала.
- Я учу девочек в «Дыре», как преуспеть в жизни и выбрать правильный образ действий, - сообщила Джазз. - Большинство из них живут в неспокойной части города и восприимчивы ко всему. Может быть, и вы хотите чем-нибудь помочь?
- Я? Я ничего не знаю о подростках, и боюсь, единственная вещь, которой я могу научить, - это наливать чай и сервировать сандвичи.
- Девочкам будет нелишне немного поучиться манерам. Вы можете начать потихоньку, не спеша, на добровольных началах, один или два часа в неделю.
Идея заниматься этими детьми выглядела… интересной. Но Лоурен не была учительницей и плохо училась в школе. Как она могла помочь детям в «Дыре»?
- Можно мне подумать? У меня много работы в моем бизнесе и…
- Подумать - это правильно, - согласилась Джазз. - Дети грубые, большинство - включая и девочек - употребляют слова, которые вгонят вас в краску, и иногда они немного запугивают. Им нужны поощрение, поддержка, модели поведения. Но это работа не для каждого.
- А почему вы это делаете?
- Я выросла на улице, как и Гейб. Но мы бы не хотели вернуться к жизни, которую слишком хорошо знаем. Мы ходили в школу, я стала полицейским, Гейб - социальный работник, и мы оба вернулись на улицу, чтобы помогать другим.
- А что Макс и Медведь?
- Макс тоже был на улице, пока Филипп, его приемный отец, не взял его к себе. Медведь был богатым ребенком. Он сбежал из дома. Кончилось тем, что он жил вместе с Филиппом и Максом и в конце концов понял, что не хочет пропасть. Он вернулся домой, закончил колледж и стал стоматологом.
Вот почему у Медведя такая неотразимая улыбка, как с обложки! Она должна была догадаться.
Через несколько минут Джазз вернулась к работе и Лоурен глотнула шампанского, смущенная своими несправедливыми суждениями о людях.
Встретив Макса и его друзей, она приобрела опыт, который открыл ей глаза, дал возможность заглянуть в мир, очень удаленный от ее собственного.
Сделав еще один глоток шампанского и отложив на потом размышления о работе в «Дыре», она направилась к столу, около которого стояла Джеми. Она заметила смышленые, искрящиеся голубые глаза девочки, несколько веснушек на носу и копну золотисто-белокурых локонов, собранных в «конский хвост». Она уже сейчас была симпатичной, но через несколько лет она станет красавицей и, возможно, будет для Макса источником головной боли.
Поставив свой бокал недалеко от Джеми, Лоурен изучала построение пирожных и тарталеток.
- Я не равнодушна к шоколаду, - заявила она, желая втянуть Джеми в легкий разговор. - А что любишь ты?
- Шоколадные корзиночки с лимонным кремом.
- Ты пробовала?
- Мне велено не прикасаться к ним. Макс сказал, что они для гостей, и он сделает несколько специально для меня завтра.
- Моя мама не позволяла держать сладкое в доме, когда я росла, - сказала Лоурен беспечно, - и мне тоже не разрешали притрагиваться к сладкому на вечеринках.
- На самом деле?
- На самом деле, - наклонив голову к Джеми, Лоурен усмехнулась, - но это меня не останавливало.
- Что вы делали?
- Сейчас покажу, - Лоурен погрузила палец в лимонный крем и быстро сунула его в рот, слизывая вкусную сладкую массу.
Джеми захихикала:
- Макс убил бы меня, если бы увидел, что я это делаю.
- Боюсь, так бы поступила и моя мама, так почему бы нам не сделать, как принято.
Лоурен взяла десертную тарелку со стола и положила на нее две шоколадных корзиночки. Она прихватила две вилки и салфетки и села на покрытую подушкой металлическую скамью.
- О боже! - воскликнула она. - Я взяла больше, чем могу съесть, - она улыбнулась Джеми. - Ты мне не поможешь?
- Вы уверены?
- Вполне.
Джеми села рядом с ней на скамейку, взяла предложенную ей Лоурен вилку и воткнула в десерт. Лоурен последовала ее примеру, находя кремовую начинку восхитительной.
- Я Лоурен Ремингтон, - сказала она, откусив второй раз.
- Я в курсе, - ответила Джеми, слизывая лимонный крем со своих губ. - Я знаю обо всех женщинах, с которыми у Макса свидания, даже о тех, с которыми он еще только собирается встречаться.
- И их много?
- Сотни.
Хммм. Лоурен легко распознала ревность девочки. Она помнила, какие разговоры вела в детстве с одной из многих блондинистых девок своего отца. Рис Ремингтон, американский фермер, отошедший от дел, с которым она проводила несколько недель каждым летом, до сих пор встречался с блондинистыми «зайчиками», обычно с двумя одновременно.
Однако похоже, Максу не нравились блондинки. Что было, конечно, в ее пользу.
Лоурен откусила еще лимонного крема.
- Какая из подружек Макса нравится тебе больше всего?
- Не знаю, - ответила Джеми. - Возможно, стриптизерша.
Лоурен закашлялась:
- Стриптизерша?
- Да. Макс говорит, он в восторге от того, как она двигается.
О господи!
Джеми вскочила со скамейки:
- Спасибо, но мне лучше вернуться на кухню. Если Макс увидит, что я прохлаждаюсь здесь, вместо того чтобы работать, он открутит мне голову.
Девочка ускакала, оставив Лоурен одну с лимонным кремом и с мыслями об обнаженной развратной женщине, непристойно обнимающей шест. Внезапно она услышала звук шагов, которые остановились возле нее.
- Я искал вас.
Лоурен обернулась, при этом у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, сожалея, что выпила слишком много шампанского, потом медленно их открыла и посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней.
- Джеральд?
- Я рад, что вы не забыли меня совсем.
- Конечно, не забыла.
Это было невозможно. Селеста произносила имя Джеральда Харкоурта почти в каждом разговоре в последние дни.
Медленно поднявшись, Лоурен зашаталась и была благодарна, когда Джеральд предложил ей руку.
- Спасибо.
- Всегда пожалуйста.
Джеральд Харкоурт был одним из самых видных джентльменов, каких она когда-либо встречала, а встречала она их немало. Высокий и стройный, он замечательно выглядел в костюме от Армани. Черно-белый смокинг великолепно сочетался с ярким загаром, приобретенным, по-видимому, на пропитанном солнцем острове Фиджи, где он недавно купил виллу. Последний раз, когда Лоурен видела Джеральда, его волосы были темно-коричневыми; теперь они были почти полностью серебряными. Одно только в нем не изменилось. Его руки были теплыми и более чем умелыми, и она помнила, что он любил женщин. Многих женщин.
- Не хотите потанцевать? - спросил он. - Мы так давно не танцевали.
Она посмотрела вокруг и поняла, что не заметила, как начались танцы, не слышала игры оркестра. Она увидела Макса, стоящего у кухонной двери. Он наблюдал за ней, свирепо глядя на Джеральда.
- Я должна позаботиться о гостях, - сказала она, стараясь уйти, но Джеральд удерживал ее руку и шутливо кружил ее напротив своей груди.
- Бесполезно, - прошептал он ей в ухо. - Все хорошо, когда все под контролем.
Лоурен опять посмотрела в сторону кухни, но Макс исчез. Она хотела танцевать с ним, но у нее были гости, которых она должна была развлекать, и у него были гости, которых надо было обслуживать.
- Вы выглядите встревоженной, - заметил Джеральд. - Лучший способ справиться с тревогой - танец.
Он повел ее к свободному пространству у бассейна, где по крайней мере две пары покачивались под музыку. Скользя рукой по ее спине, он притянул ее ближе, чем она хотела бы. Это только один танец, сказала она себе, и он ее гость.
- Вы очень красивы, - произнес Джеральд, пока кружил ее под музыку. - Я часто вспоминал вас все эти годы.
- Как вы вообще могли найти время, чтобы думать обо мне? Мама говорила, вы были ужасно заняты.
- Не требуется слишком много времени, чтобы приобрести летний домик в «Виноградниках Марты» или на острове Фиджи, были бы деньги. Оба места довольно уединенные.
- Тогда почему вы купили их? - спросила она. На самом деле ее это совершенно не интересовало, но она старалась быть хорошей хозяйкой.
- Я надеялся жить там с моей женой.
Или с одной из многих подружек, подумала Лоурен, но она была слишком вежливой, чтобы произнести это вслух.
- Я прошу прощения, у вас с Джессикой проблемы?
- Иногда браки бывают удачными, иногда нет. Джессика прекрасная женщина, и я наслаждался ее обществом.
К несчастью, она смертельно боится летать и не любила сопровождать меня в моих путешествиях по миру.
- Вы могли оставаться дома.
- Поначалу я так и делал. Я дал ей все, что мог: мое время, дома, прекрасные украшения. Но мне не хватало путешествий, встреч с друзьями в разных странах. Длительные разлуки вели к другим проблемам, рассказами о которых не хочу вам докучать. Вы понимаете меня?
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги