Дождь

Глава 16

Я бежала по двору, где почти никого не было, ведь ученики были на уроках. Я могла позвонить Джуну, но у него были бы проблемы, если бы учитель услышал звонок на уроке.

Я остановилась у входа в их гэнкан. Как мне найти Джуна? Я даже не знаю, где его кабинет.

Я слышала голоса из-за угла школы, девушки общались и смеялись. Я пошла вдоль школы, ведь они могли мне помочь. Я готовила себя к вежливым вопросам. А если у меня будут проблемы из-за пребывания на территории чужой школы?

Но проблем и так хватало. Я думала о Томо, что в панике едет в Нихондайру, не зная, где сон, а где реальность. Не зная, что случится с ним и со мной.

Я добралась до теннисного корта. Девушки в белых футболках и зеленых шортах – спортивной школьной форме – подбрасывали на ракетках мячики вверх и вниз, стараясь не уронить их.

Вот бы и мой мир не рухнул.

И тут я узнала одну из них – девушку, которую я несколько раз встречала во дворе школы. Она заметила меня, застенчиво идущую вдоль школы.

- Хана, - сказала я, но слишком тихо, чтобы она меня услышала. Она извинилась перед друзьями и побежала ко мне, ее волосы были убраны с лица с помощью плотной белой повязки.

- Кэти, - сказала она по-английски. – Все в порядке?

- Не совсем. Ты не знаешь, где сейчас Джун? Нужно с ним поговорить.

Она оглянулась через плечо на девушек, что притворялись занятыми теннисом, а на самом деле подслушивали наш разговор.

- У тебя будут проблемы, если тебя заметят здесь во время уроков.

- Поверь, я бы не приходила, не будь все так важно.

Она молчала минуту.

- Думаю, он в классе Хасегавы, - сказала она, - но я не уверена. Но тебе повезло, что этим утром мы готовимся к грядущему школьному фестивалю.

Точно, он ведь играл с Икедой. Было сложно представить, что у него была обычная школьная жизнь. Сложно было представить, что у всех нас когда-то она была.

- Помнишь музыкальный класс? – спросила она, я кивнула. – Следующая дверь – актовый зал. Они явно занимаются там.

- Спасибо, - сказала я.

- Постарайся, чтобы вас с другом не видели, ладно? И не говори, что тебе помогла я.

Какой еще друг? Она, наверное, о Джуне.

- Без проблем, - сказала я, она улыбнулась, подняла ракетку, сжимая другой рукой теннисный мяч.

- Ты хорошо на него влияешь. Он не был таким, после того как его отец… Забудь. Еще увидимся.

- О, но мы не… - начала я, но она уже вернулась к тренировке. Я развернулась и обошла здание, стараясь не выглядеть подозрительной, насколько это было возможно для блондинки-гайдзина в форме другой школы. Как давно умер отец Джуна? Об этом знали все, кроме меня? Я вспомнила слова Джуна возле полицейского участка, когда его там узнали. Разнюхивали ли о его истории журналисты, как моя мама, публикуя потом это в газетах? Хотелось бы найти информацию в Интернете так же, как получилось с Томо. Даже интересно, что я смогу найти.

Я пробралась через гэнкан и лабиринт коридоров к кабинету музыки. Проходя мимо классов, я пригибалась, чтобы меня не было видно в окна, выходящие в коридор. Я чувствовала себя ужасно глупо, но страх заставлял меня вести себя так. Я словно участвовала в сериалах про полицию, которые нравились Джуну, касаясь локтями пола школы.

Я думала о Томо, что бы на поляне в Нихондайре, о небе над ним. Издалека оно выглядело темным, словно вот-вот начнется дождь. Он сидел под огромным деревом и ждал меня? Я поползла быстрее.

Я прошла последний класс и поспешила к кабинету музыки. Я добралась до актового зала, в который вело несколько дверей. Я потянула холодную металлическую ручку ближайшей.

Дверь открылась, выпуская теплый затхлый воздух. Запах был застоявшимся и немного металлическим, словно слюной и жвачкой, словно старые пыльные ковры. Я беззвучно прошла между рядами кресел. Пол шел склоном к сцене, которую освещали три прожектора. Мои глаза привыкли, и я увидела его.

Джун сидел в черном кресле среди мерцающего света. Он был в белой рубашке и синих брюках, пиджак и сумка лежали на краю сцены. На запястье его чернел браслет, которым он прикрывал часть шрамов Ками. Он двигался в этом свете, и шипы на запястье, и серьга в ухе мерцали, напоминая вспышками азбуку Морзе, которую я не понимала.

Он держал скрипку прямо, а смычок в его руке чем-то напоминал шинай, вскинутый перед боем. Я поискала взглядом Икеду за черным пианино, что притаилось в тени на сцене, но ее там не было. Мы с Джуном были одни, а затхлый воздух давил тишиной.

Он провел смычком по струнам.

Богатый звук наполнил воздух, проникая в мое сердце. Паника отступила на миг. Его жизнь была спокойной, в отличие от моей. Джун был спокойным озером, Томо был водопадом. А я была водой, что лилась куда угодно, но не могла придать себе желаемую форму.

Звук скрипки заполнял зал. Мелодия быстро взлетала до высоких нот и возвращалась к спокойным отрывкам. Тон был и грустным, и радостным, горькое смирение с привкусом надежды. Бетховен? Нет… но я знала эту мелодию. Мама слушала ее, когда писала статью о местном скрипаче, что присоединился к оркестру Нью-Йорка.

Бах. Это точно он. Одна из его сюит. Низкие ноты проникали под кожу. Я подняла голову и застыла.

Ленты чернил кружились в воздухе, напоминая замедленное движение узких флагов на башенках замка. Они мерцали радугой, содрогаясь от каждой ноты, извлекаемой Джуном из скрипки. Они развевались в воздухе, словно шарфы. Они касались друг друга, и в свете прожектором мерцали облачка золотой пыли, словно тусклые звезды.

Я никогда еще не видела чернила такими. А Джун даже не рисовал. Это напоминало слова Томо о том, что чернила используют его как холст. Джун был холстом, чернила рисовали вокруг него красивые узоры.

Сюита Баха подошла к концу, Джун начал следующую, не открывая глаза. Но он моргнул, когда его пальцы задели струны, и тогда увидел меня.

Мелодия затихла. Меня окружила тишина.

- Кэти, - сказал он, ленты чернил таяли, оставляя после себя лишь золотистую пыль, словно следы от фейерверка.

- Джун, - ответила я, чувствуя себя ужасно уязвимой. Я вспомнила о чернилах на досках, крики боли Томо и краны, из которых лились чернила.

Джун нахмурился, увидев выражение моего лица.

- Доушта? – спросил он, опуская скрипку. Он оставил инструмент рядом с креслом. – Что случилось?

- Томохиро, - сказала я, было странно использовать его полное имя. Это напоминало то, как я потакала Томо, называя Джуна по фамилии, только теперь я пыталась сгладить неловкость с Джуном, отдаляясь от Томо. Только из вежливости. Как и все здесь.

- С ним что-то случилось? – спросил он. Встав с кресла, он приблизился ко мне и опустился на край сцены. Если бы он вытянул ноги, то коснулся бы моего локтя.

- В школе, - сказала я. – Когда мы пришли на уроки, все доски были исписаны чернилами. Огромные кандзи от пола до потолка. Это было ужасно. Везде говорилось о смерти и предательстве, о том, что выхода нет.

- Чэ, - выругался Джун, покрутив пальцами серьгу в ухе. – И все это видели?

- Они думают, что это такая шутка.

- Где он теперь?

- Нихондайра. Я думала, ему там безопасно.

Джун кивнул, глядя на меня.

- Хочешь, чтобы я отвез тебя туда?

- О, - я и не подумала, что он это предложит. Да. – Не могу. Я пообещала, что буду держаться подальше от него, пока он не пришлет сообщение, что ему стало лучше. А если из-за меня станет только хуже?

Джун молчал, и это меня не удивило. Он с самого начала говорил, что Томо будет терять контроль, пока не сломается. Пока Ками не одолеет его.

Нет. И это теперь происходило? Об этом он меня предупреждал. Сердце колотилось в ушах. Томо проигрывал чернилам. Что будет, если он посмотрит на меня и даже не узнает? Он… ранит меня?

Слезы полились из глаз, и я не успела их остановить. Я не хотела так плакать ни перед кем, тем более, перед Джуном. Придушенные всхлипы. Я не могла совладать с собой, все тело сотрясалось. Я пыталась подавить следующий всхлип, но от этого звук получился лишь ужаснее.

- Кэти, - сказал Джун, оттолкнувшись ладонями от сцены. Он подошел ко мне, ковер скрадывал звук его шагов. Он обнял меня, окутывая своим теплом.

Я подавилась всхлипом из-за неожиданности. Это было странно, он обнимал меня так, как делал Томо, а я лишь думала: «Это не Томо. Это кто-то другой». Глупая мысль, но я плохо управляла собой в данный момент.

Джун гладил меня по спине, уткнувшись подбородком в мое плечо. Он тихо говорил мне на ухо:

- И все эти слезы, - сказал он. – Все эти слезы из-за Юу, - его руки были сильными, но нежными, светлая прядь щекотала кожу и отвлекала.

Его низкий голос был теплым.

- Со мной ты бы никогда не плакала, Кэти.

Он отстранился, глядя на меня теплым взглядом. Я едва могла его видеть сквозь слезы, воцарилось молчание.

А потом он коснулся своими губами моих.

Меня пронзили тепло и вина. Сердце колотилось в груди. Слезы, что катились по моим щекам, размазывались о его щеки, мы были слишком близко. Он пах лимонами и юзу, чернилами и смолой. От этого запаха кружилась голова, но хуже было то, что мне это нравилось.

Я должна остановить этот поцелуй. Даже если мы и расстались с Томо, в чем я еще не была уверена, это было неправильно. Эти чувства были неправильными. Стоило сделать шаг назад, как Джун приблизился, не отстраняясь. Его руки скользили по моей спине, поднимаясь к плечам, его ладони сцепились за моей спиной. Я пыталась набраться сил, чтобы вырваться.

Это неправильно. Томо нуждается во мне. Пусть мы не можем быть вместе, пусть он сказал мне держаться подальше… Но и Джун был Ками, верно? С ним будут те же проблемы.

Чет, почему я вообще еще не вырвалась? Мы словно потерялись, словно забыли, где реальность. Словно попали в странный сон.

Я попыталась отстраниться, кейтай выпал из кармана. Колокольчик от талисмана, подаренного Томо, зазвенел, когда телефон ударился об пол.

Джун отстранился от меня из-за звука, прижимаясь лбом к моему лбу.

- Прости, – прошептал он. – Не следовало мне так поступать.

- Все в порядке, - сказала я и поняла, как глупо это прозвучало.

Из-за света прожекторов весь остальной зал был погружен во мрак. Джун растрепал мои волосы, когда сжимал меня. Он пригладил их и заправил мне за ухо, холодные шипы его браслета коснулись моей кожи.

- Нет, - сказал он. – Я не из тех парней, что отбивают чужих девушек. Прошу, не думай так обо мне. Мне так жаль. Я лишь... Ски да кара, - все потому, что ты мне нравишься. Его слова были пропитаны виной.

Он какое-то время молчал, и я поняла, что это было признание. Что же мне делать? Нужно как-то вежливо отвергнуть его.

- Мне жа…

- Все в порядке, - сказал он, опустив руки. – Просто… Я не могу видеть, как тебе больно, Кэти. Я хочу защитить тебя. Не его, - он провел ладонью по волосам и вздохнул.

Я склонилась и подобрала телефон. Колокольчик звякнул на талисмане, пока я прятала телефон в карман. Нет, Томо. Прости. Мне так жаль.

- Я должна идти.

- Конечно, - сказал Джун. – Я отвезу тебя в Нихондайру.

- Вряд ли это хорошая идея.

- Я все испортил?

- Не в том дело. Просто…

Телефон зазвенел, а Икеда ворвалась в актовый зал.

- Джун, - сказала она, поднимаясь к нам по покатому проходу. – Что происходит?

- Икеда, - сказал Джун, чуть сморщив нос.

Я раскрыла кейтай, надеясь, что сообщение от Томо, ведь я так его ждала. Я чувствовала себя ужасно. Я поцеловала другого парня, пока он там страдал. Я была последней сволочью.

- Вы не были одни, - сказала Икеда.

Джун склонил голову.

- О чем ты говоришь?

Я с ужасом смотрела на сообщение.

Фотография целующихся меня и Джуна. Не может быть.

- Какая-то беременная девушка из школы для девочек севернее Сунтабы, - выдохнула Икеда. – Я разглядела в коридоре ее форму. Когда я спросила ее, что она делает в актовом зале, она убежала.

- О боже, - сказала я. – Это Шиори, - потому Хана и сказала о друге. Шиори и там преследовала меня.

Я развернула телефон, показывая Джуну фотографию и сообщение.

Томо заслуживает лучшего. Расстанься с ним, или он увидит эту фотку.

Икеда отвела взгляд, покраснев.

- Шиори решила меня шантажировать, - недоверчиво сказала я. Неужели она настолько отчаялась?

- Куда она ушла? – спросил у Икеды Джун, но она покачала головой.

- Я ее упустила, - призналась она. – Я хотела убедиться, что с вами все в порядке, потому отпустила ее.

Я забегала пальцами по кнопкам, едва думая, что написать.

Мы с Томо расстались. Не отправляй.

Отчасти это было правдой. Сначала я должна с ним поговорить. Но если он увидит фотографию в своем нынешнем состоянии…

- Мне нужно в Нихондайру, - сказала я. – Немедленно.

Джун кивнул.

- Я отвезу. Мотоцикл ждет нас.

- Я тоже поеду, - сказала Икеда, но Джун покачал головой.

- Мы справимся, - отозвался он. – Будь здесь на случай, если меня будет искать Хасегава-сенсей. Скажи, что мне понадобились новые струны для скрипки. Или еще что-нибудь.

- Сенсей не будет тебя искать, - сказала Икеда, потянувшись к руке Джуна. – О чем ты?

Джун немного отстранился, он старался сделать это неуловимо, но я заметила. И заметила, как вытянулось лицо Икеды.

- Оставайся здесь, - сказал Джун. – Кэти, идем, - он схватил меня за запястье и потащил за собой. Я оглянулась, пока он выводил меня из актового зала. Я видела боль на лице Икеды. Я видела, как ее руки сжимаются в кулаки, пока она смотрит на ковер.

Мы с Джуном спешили к мотоциклу, когда мой телефон снова сообщил о присланном сообщении.

Лгунья. Ты все еще с Такахаши. Ты забрала у меня Томо. Я заберу его у тебя.

- Черт, - сказала я, забираясь на мотоцикл, Джун передал мне шлем. – Она собирается отправить фотографию Томо.

- Он сломается под гнетом чернил, если увидит это, - сказал Джун. – Скорее.

Я кивнула, крепко затягивая ремешок шлема. Он впился в кожу, а Джун завел мотоцикл.

Я не должна была слушать Томо и оставлять его. Я должна была с самого начала быть с ним в Нихондайре.

Я должна все исправить.

Я надеялась, что не опоздаю.