Докажи мне

— Не беспокойтесь, Олег Георгиевич, я шрам трогать не стану, чтобы не навредить. Разомну там, где это не должно быть опасным. Все равно полегче станет и голову отпустит, надеюсь, — будто в мозги его забравшись, но как-то иначе истолковав, вдруг выдохнула Дарья.

Он аж опешил. Попытался горло прочистить. Не нашелся, что сказать. Не спрашивать же, а не противно ли ей на такое уродство любоваться? Или она отвернулась, может, глаза закрыла там?.. Ему-то не видно, сидит, уткнувшись мордой в предплечья, которые на спинку стула сложил.

Но только попытался повернуться, как Дарья чуть придавила, заставив его тело каждой искореженной клеткой алчно впитать это прикосновение!

И вновь Олегу по плечам… Ну, не сказать, что огладила, нет. Но в кайф было то, что она делала. Действительно хорошо!

Будто узел, которого и не замечал уже за давностью существования, методично и мягко разминала. Гутник вообще к другому привык за время реабилитации. Когда лечение больше пытку напоминало… но втянулся уже. До хрипа спорить бы мог, что его спину и все эти зажимы от боли только накачанный мужик растолочь в состоянии, ведь куча шрамов и спаек…

Но нет. Что-то такое девчонка знала или умела, что и от мягких, правда, странно глубоких нажимов, у него будто тугие стальные ремни расщелкивались, пуская кровь и расслабление в мышцы.

Паха это все еще не касалось. То, что про релакс.

Вот, где Олег точно железный был. Титановый стержень, бл***. И каждое движение ее пальцев, каждый вздох, на который, будто сверхточный радар настроился, отзывался сладко-болезненной пульсацией в пылающем члене. И по фигу, что между ее ладонями и его телом ткань! Наплевать, что только плеч касается, и что рубашка на месте все еще! Восприятие такое, что она по голой коже ведет… Еще и чувствует же, что старается, прям с придыханием сопит, небось и губу закусила.

Вроде и забавная картинка в голове, а ему застонать хочется горлом от того, что в нем та будит!

Дьявол! ОН хотел ее под собой! Прямо сейчас! До ощущения жжения в руках и паху, до какой-то сосущей нужды в солнечном сплетении! И чтоб стонала она, задыхаясь, ему в ухо… Или, лучше, в рот — он бы точно не смог оторваться от этих упрямых, вечно сжатых в укоре ему, губ!.. Прикусить, облизать, втянуть в себя, царапая зубами — хотелось до жуткой, изгладывающей потребности.

Сколько же еще всего он сделать с ней жаждал сейчас!

Даже хорошо, наверное, что тело от препарата непослушное, мышцы вязкие, плавкие. Потому как сам Олег, к своему же ужасу, честно осознавал, что контроль разума и совести становится все более призрачным.

И при этом голову ведет. Странное состояние, будто уже в хлам пьяный или в каком-то чертовом трансе! Непонятное, незнакомое состояние, мысли становятся такими же тягучими, как и ток крови в мышцах спины. Странный, как позабытый привкус сладкого чая во рту, хотя никогда тот не любил вроде. Но не гадко, приятно. Вообще, если вычеркнуть из уравнения пах — до дрожи балдежные ощущения во всем. И про боль забыл, чего в последние месяцы уже и не помнил.

И тут Дарья вдруг как-то нетипично фыркнула, словно дернулась… Словно мотнув головой, Олег прям «увидел» это ее движение под закрытыми веками… С воображением у него все аж слишком хорошо сейчас было, будто мозг компенсировал то, что хозяин не давал себе наяву провернуть.

На пол, кажется, свалилось что-то мелкое от ее движения. Но Гутник не успел повернуться, чтоб глянуть, он едва глаза смог открыть, не в силах вынырнуть из этого транса, куда его загнало. Повел головой в бок…

— Ой! — вдруг тихо и непонятно выдохнула его помощница, словно с испугом…

А Олега накрыло ее волосами, будто покрывалом. Укутало слабым запахом апельсинов, мягким касанием, щекотно… Жаром опалило!

…Потом было очевидно, что заколка ослабла, упала, рассыпался ее ослабевший пучок. Он же и до этого массажа видел, что уже на одном честном слове прическа держится. Да и то, что Дарья все силы в этот свой нехитрый массаж вкладывала — ощущал.

Потом… Да, все было после логично и ясно…

Но в тот конкретный момент — это больше напоминало помешательство! Потому как в голове у него вязкий туман от коктейля аналгетика с миорелаксантом, кожа лица пылать начала там, где ее пряди скользят. И пальцы, по херу, что остатки жалкие, считай, ухватились за эти локоны так, будто свое у вора отобрать пытается, дерется за право это — держать! Крепко, властно…

Но и этому всему Гутник мог бы придумать оправдание, наверное.

А вот тому, что, заблудившись взглядом, потерявшись в этом трансе и ее волосах проговорил вдруг вслух — у Олега не было ни единого греб*ного пояснения!

— Почему сейчас только?.. Поздно… так поздно. Где ты бродила так долго?.. — выдохнул сипло и тихо Олег в эти волосы, едва языком ворочая.

И… кажется, таки отрубился, как она и предрекала, зажимая волосы Дарьи в покрытой шрамами, искалеченной руке.

А может, и не сказал, подумал только уже во сне?..

Глава 7

Даша настолько оторопела!.. Такой шок испытала, что и в голову не пришло с места сдвинуться.

Гутник… отключился? Заснул?! Это что, вообще, происходит?!

На какой-то миг даже страшно стало: она же вот, стоит около него, в кабинете Управления, а полковник в отключке. И ампулы со шприцем лежат на тумбочке… А если сейчас зайдет кто-то?! А если она лекарства перепутала?! А если…

Господи! Как Даша, вообще, ему массаж делать решилась?! И да, сказала, что уснет сейчас… Так шутила же! Забалтывала, только подпустил бы…

Вот с какой стати Гутник реально вырубился? Или не спал сегодня ночью совсем, а уже и две трети дня, считай, отработал? А она еще лекарствами добавила…

Стоп. Стоп… Надо успокоиться. Выдохнуть…

Сердце лихорадочно тарахтит в груди. А Даша… Она просто не в состоянии осознать то, что только что происходило!

Потому и думает о его состоянии, о том, как со стороны все случившееся выглядеть может, но… Лишь бы не о последних мгновениях перед сном полковника.

Тревожно…

А еще упорно игнорирует тот факт, что стоит чуть согнувшись у самой спины спящего Олега Георгиевича, и отойти не может… Потому что он ее волосы держит в кулаке, как дети любимую игрушку сжимают во сне.

Боже! Какое глупое сравнение для взрослого мужчины! Но ничего иного в главу не приходит, когда смотрит на это.

И его невнятные, глухие, тяжелые, не до конца понятые ею, но чем-то остро-болезненно резонирующие в груди, слова!.. И сейчас эхо звенит еще.

О чем они были?! Почему он обвинил, что Дарья пришла поздно?! Упрек прозвучал очень жестко. Горько…

Так раньше времени же явилась! Умом ничего понять не могла.

А в груди все от какой-то необъяснимой боли надрывается просто! На глаза слезы навернулись, вот-вот грозясь на ресницах повиснуть. Но над чем она рыдать собралась? Почему губы дрожат?!

— Олег Георгиевич? — тихо-тихо позвала.

Отчего-то и желая освободиться, и боясь его разбудить (ну правда же, когда он нормально спал в последний раз?).

Ладно. Сама себя не услышала. Не очень и хотела добудиться? Но ведь спина уже у Даши затекать начала. Как нависла над ним, своими волосами укрыв голову, словно оберегая…

Глупо вышло! Ну вот что за заколка такая, что вылетела просто от того, что Дарья головой мотнула, пытаясь с лица пряди убрать? Безобразие какое-то!

Спина давал о себе знать все больше.

Даша попыталась отступить на шажок, в слабой надежде, что волосы выскользнут из руки Гутника… Не тут-то было! Он те так цепко держал!.. На пальцы умудрился намотать, что ли? Натянулись пряди, полковник нахмурился, но так и не просыпался.

Стоит ли его действительно будить? Честно, ей так захотелось вдруг дать Гутнику отдохнуть! Однако и торчать же она тут час или два не будет?

Да и ему скоро, наверняка, звонить начнут, напишут что-то, будут требовать ответа… Или Евгений придет, Гутник того отправил куда-то. И Николаю, еще одному своему подчиненному, задание дал, сказав, чтоб в конце дня отчет предоставили.

Вот тут, кстати, Даше стало немного… обидно, да. Значит, в дела ей погружаться нельзя, ничего говорить он тоже ей не собирается, а в волосы вцепился так, что она буквой «Зю» скрутившись, рядом, как статуя, стоит!

Мысли роились, словно их хаотичным ветром кидало из стороны в сторону! О чем угодно, казалось, готова думать, только бы не анализировать то, что болью пульсировало в груди. Потому что Даша не знала, что это…

Да, по уму если судить, Гутник и не должен ее в свои дела посвящать. Как раз понятна и логична его подозрительность и недоверие. Но Даше именно сейчас почему-то резануло этими мыслями…

Мама дорогая! Отчего хочется сесть рядышком, хоть и на пол, и положить голову ему на руки или на колени? Обхватить за пояс и… просто сидеть впритык слушая, как он дышит.

Это как-то совсем ненормально… И у Даши лицо уже горит от одних мыслей, руки трясутся, и ноги… Только тут страхом и не пахнет. Разве что она саму себя бояться вдруг начала и того, что внезапно нахлынуло неистово…

Он сидел, упираясь головой в руки, лишь едва повернувшись в ее сторону той стороной лица, которая не пострадала при взрыве. И хоть на скулах и подбородке Гутника лежали ее же волосы, спадая на плечи, Даша могла рассмотреть черты мужчины, не боясь, что он застукает ее за этим действием.

И… Может, лучше бы и не смотрела! Зажмурилась бы!.. Только глаза словно своей жизнью жили.

Потому что он ей уже не просто нравился! Это все было как-то больше и мощнее, чем недавно даже, вероятно потому, что сейчас он не хмурился и не сердился на нее, не кричал. Или нет?..

Даше хотелось бы протянуть пальцы и нежно обвести его бровь, прочертить эту жесткую линию скулы, напряженной даже во сне, челюсти. И наклониться, коснуться легким поцелуем сжатых губ… И с другой стороны лица повторить, потому что она не видела разницы: шрамы, рубцы… Не внешним взором смотрела.

И, если уж совсем начистоту, волосы свои забирать у него тоже не хотелось.

Это было вообще неуместно, совершенно. Ни в свете того, что она должна была по поручению вышестоящих выполнять, ни… ни просто так. Однако Даша не могла ничего поделать с этим огоньком, который вспыхнул у нее в груди пару часов назад и никак не желал затухать! Разгорался сильнее…

Почему он с такой болью сказал, что она поздно пришла?..

Моргнула, пытаясь стряхнуть мысли, на которые не знала ответа и понимания пока не было. Только острое ощущения шагов по некому незримому, необъяснимому краю… Тут разбираться иначе надо, вот что осознавала.

А он спать продолжал. И будить Гутника ей все еще не хотелось.

Но… вероятно, дома ему отдыхать будет удобней. Да и имеете право Олег Георгиевич на перерыв. Он из больницы так рано ушел! Прям разозлилась в этом момент на его начальство!

Вернулась назад на тот шажок, что отступала, потянула еще раз прядь. Держит… отрезать ту, что ли? Не хотелось. Мягко накрыла его кулак своей ладонью, как согревая мужскую руку, уговаривая беззвучно отдать, расслабить захват.

И минуты через две это сработало! Полковник словно выдохнул, его ладонь чуть обмякла, едва-едва пальцы отпустил, но ей хватило. Даша повела головой и высвободила локон… Руку его тоже не хотелось выпускать… Но как-то неловко вроде держать начальника за ладонь.

А потом достала свой телефон и набрала сообщение Жене, что полковнику надо домой. Этот его подчиненный, казалось, искренне ратовал за состояние шефа. У них даже был уговор: она станет следить и ему сообщать, если Гутник на себя рукой махнет. Ну вот Даша и написала.

Только, подозревала, что, спящим на работе, Гутник не хотел бы себя никому показывать. Так что надо его все же будить понемногу.

Осторожно скользнула ладонью выше по мужской руке, подбираясь к шее.

— Олег Георгиевич…

Приглушенный, едва разборчивый голос девчонки с огромным трудом продирался в его сознание. И почему-то звучал сверху. Мягкая, теплая ладонь легла ему на плечо, чуть задев кончиками пальцев голую кожу сбоку шеи. Прям током пробило!

Странно… И неправильно как-то. Хотелось, чтоб она была под ним. Олег, считай, всем телом прочувствовал, что ощущал бы, просыпаясь, подмяв ее под себя, обхватив обеими руками, еще и бедрами придавив…

Но тут его накрыло новым осознанием: КАКОГО ЧЕРТА, бл*?! Почему Дарья его БУДИТ?!

С каких это пор Гутник в Управлении спит?! Хотя, всякое выпадало за жизнь, конечно. Но вот он сейчас абсолютно не понял…

Вскинулся, взбудораженный этим непониманием. Как-то рывком на ноги вскочил, ощущая слабость и вязкость во всем теле. Голова, вообще, отказывалась соображать. Пытался проморгаться, но и взгляд расплывался.

— Олег Георгиевич?! Вы зачем так резко встаете?! — Дарья будто испугалась. Не мог еще толком резкость навести после этого странного сна. — Вам так нельзя. После миорелаксанта и голова может закружиться, — продолжала… распекать его девчонка, судя по всему.

Еще и впритык встала, как подпереть пытаясь собой, будто боялась, что Гутник сейчас рухнет.

А, да… лекарства. Вспомнил.

Шумно, медленно выдохнул сквозь зубы. Бесило! То, что она его совсем каким-то инвалидом законченным видела. Вот прям до яростного сопротивления внутри! И хотелось гаркнуть во весь голос, что он прекрасно сам на ногах стоять может!

Но тогда она отскочит, это четко понимал, несмотря на остаточный дурман в голове. А его резко накрыло осознанием, что вообще не хочет лишаться сейчас вот этого: ощущения ее рук на своем теле, всего тела Дарьи, вдруг оказавшегося так тесно к нему.

И пусть мутило от понимания, что он, очевидно, выглядит в ее глазах беспомощным и ущербным… Бл***! Ладно. Больше Олег точно никогда не позволит себе ничего подобного. И… чувствуя себя паскудой в душе, Гутник взял и обхватил ее за плечи… Типа ухватился для опоры, ага.

Главное, так боком и остаться, не задев ее пахом, а то мигом просечет, какой у него стояк на нее, и плакал весь образ немощного и конспирация.

— Ну вот зачем вы так? — словно получив подтверждение своим страхам, начала ворчать Дарья опять.

Но и не подумала вырваться, кстати. Еще плотнее его рукой обвила, не замечая, видимо, что макушкой ему до подбородка всего, почти в шею уткнулась, бубнит сердито, тыкает что-то… Ага, мундир его в руки Гутнику сует.

— Сейчас Евгений придет, он уже вызвал охрану и водителя. Отвезут вас домой. Вам нормально восстанавливаться надо, Олег Георгиевич! — тоном, которому бы любая сиделка позавидовала, возмущалась помощница. — Вы же так себя сам угробите, никаких бомб не нужно! Нельзя так!

Он не слушал. Вот честно.

Тупо стоял, почти уткнувшись носом в ту самую русую макушку (и все же контроль не отпустил до конца, на сантиметре до волос удержался), и кайфовал от легкого свежего аромата, от тепла ее тела. Блин! Да даже от того, что бубнила. Было в этом нечто ужасно непривычное, но, до странной боли в груди, правильное!

А вот мышцы не болели, и ногу отпустило. Только долбаная слабость, будто в ватное одеяло его кто закутал, не давала толком спорить. В таком состоянии в Управлении точно делать нечего. Пользы с него ноль сейчас, как ни прискорбно это осознавать.

— Больше никогда даже не приближайтесь ко мне с этими ампулами, Дарья! — огрызнулся, только чтоб хоть как-то сохранить образ. Но и ему показалось, что неубедительно вышло.

Ладно, может, сумеет списать на его «состояние»? Но, елки-палки, это был какой-то греба*ый мазохизм: дикий кайф ее к себе прижимать, и ломающая нутро жгучая боль от одной мысли, что сейчас отступать придется, разжимать свои руки… Уже должен был бы, если бы по уму да логике!

Пытался волю в кулак собрать, только та, кажется еще не проснулась, так и дрыхнула где-то в глубине головы.

— А вот и подойду! Если буду видеть, что вы себя довели до крайности, то подойду! — упрямо заявила эта нахалка. — Так что, для своей же безопасности, лучше пейте таблетки, которые вам назначили, Олег Георгиевич, — короче, она еще и его виноватым сделал. Это что, нормально?!

Но до того, как он успел бы возмутиться, Дарья сама чуть отступила… Он не хотел. Правда, не хотел. Но пришлось разжать руки и позволить девчонке отстраниться. А то слишком спалился бы.

— И спать ложитесь, когда домой приедете, Олег Георгиевич, — почему-то глядя на пол, заявила помощница, забрав у него опять мундир, про который Олег и не вспомнил, если честно.

Сама на плечи его же и накинула, е-мое… Нет, с тем, что она его немощным считает, точно надо что-то делать! Но до того, как он успел бы резко ответить, заметив, что не ее дело, будет он спать или работать, в дверь коротко постучали и тут же Женька ввалился.

Блин, вовремя. Она как почувствовала, что бред, конечно. Но Гутник точно не хотел бы, чтоб помощник застукал их в том положении, что пару секунд назад так отчаянно прервать не желал.

— У нас все готово, Олег Георгиевич! Можем ехать! — бравурно отрапортавал Женя.

Но Гутник не это услышал.

— А вот курить и коньяк пить на балконе не нужно. Вам от этого только хуже, — тихо-тихо пробормотала Дарья, отступив еще на шаг назад.

Он резко повернулся, чуть прифигев. Уставился на нее из-под тяжелых век. Откуда она знает, как он вечера проводит?! Или это так угадать легко?..

— Идёте, Олег Георгиевич? — Женька приблизился, видно, тоже решив, что его нужно страховать.

И внутреннее раздражение Гутника скакануло просто до потолка! Он ни х*ра не понимал, что происходит! И почему его это настолько цепляло?! И отчего слова этой девчонки его на фиг из равновесия выбили?!

— Обязательно к вашему совету прислушаюсь, — со всем сарказмом, за которым пытался это странное раздражение подавить и спрятать, хмыкнул Олег так же тихо. Так, что сразу понятно, где он эти «советы» видел.

И, нормально надев мундир, который ему теперь ее кожей и волосами пах, блин(!), вышел из кабинета.

Сам! И без разницы ему было, что в ногах тряслась от слабости каждая мышца!..

Даша подошла к окну. Почему-то хотелось увидеть, что он действительно в машину садится. Как бы Гутник ее не бесил такими вот перепадами настроения, она беспокоилась о своем дурном начальнике! Пусть сейчас и потряхивало прямо от раздражения на то, как несерьезно Олег Георгиевич относится к ситуации со своим здоровьем. Вот иногда просто допекало, так хотелось топнуть ногой и велеть прекратить ему спорить… Правда, что-то подсказывало, что и поступи она так, полковник навряд ли испугается…

В этот момент, на крыльце Управления, которое было неплохо видно из окон кабинета Гутника, появился Евгений. Сбоку вышел еще один их сотрудник, они вместе внимательно осмотрелись, и подали знак, чтобы подъезжало авто. Теперь из-под навеса вышел Гутник… и Даша по одному развороту его плеч поняла, насколько полковника бесит такая суматоха вокруг его персоны! Пусть и осознавал, что иначе теперь никак.

Но взгляд Дарьи зацепился сейчас за другое: Олег Георгиевич на трость опирался.

Она не видела его с тростью еще. Это отчего-то ошарашило Дашу не меньше, чем та его фраза, о которой она все еще не была в состоянии думать. Грудь пронзило почти реальной болью, настолько сильной, будто с сердцем что-то, а ей ведь только вот двадцать стукнуть должно.

Невольно руку вскинула, стиснув ткань блузы на груди… Ее все вдруг душить начало! Будто придавило сверху комом эмоций, которые, наверняка, полковника корежили в этот момент.

Господи! Он же так ненавидит слабость! Она уже хорошо это поняла. Свою особенно. И то, что сейчас взял трость, очевидно, больше иного подчеркивало, насколько паршиво себя чувствует.

Дарья сама не поняла, как всхлипнула, закусив губу, взор вновь слезами затянуло…

И тут Гутник, уже двинувшийся вроде к машине, вскинул голову и уставился на окна своего кабинета, будто услышал этот ее всхлип!

Дарья невольно отпрянула от окна, больно ударившись спиной о кресло полковника, так и оставшееся в стороне. Мамочки! Он же не увидел ее, правда? Вот и не сомневалась даже, что Гутник бы не хотел, чтобы у его «слабости», как он считает, лишние свидетели появились. Тут-то он ни разу не появлялся с тростью!

Но… Сердце колотилось, как сумасшедшее и стало страшно, что конспирация у нее слабая. А Гутник… после всего, что слышала о нем в Управлении, могла поверить, что этот мужчина на что угодно способен! И заметить, и услышать аж с улицы.

Но не мог же он?.. Конечно, не мог.

Она на третьем этаже, за закрытыми окнами, а полковник на улице, и там достаточно шума. И увидеть он ее не мог… Или мог и теперь рассердится еще больше?

Приподнялась на носочки, кое-как пытаясь рассмотреть улицу. Машина Гутника как раз отъезжала. Даше стало от этого спокойней… Но и странной грустью окатило вдруг. Неким необъясним, глубоким чувством одиночества.

И тут в дверь постучали…

— Олег Георгиевич? — с коротким стуком, дверь в кабинет распахнулась и на пороге замер еще один сотрудник отдела Гутника, своей внезапностью застав ее в этой странной позиции на цыпочках.

Улыбнулся иронично, приподняв одну бровь, вроде как интересуясь, что это Дарья делает?

Прозапас Николай… Наверное, не в курсе был, что шеф уехал.

Вообще, она уже поняла, что по короткому стуку и тут же распахнувшейся двери, можно с гарантией подчиненных Гутника определить. Полковник между своими не терпел церемоний. Все быстро, четко, по делу. Сильно много работы, чтобы тратить время на сомнительную дань вежливости. И, наверное, был беспрецедентно уверен в том, что его никогда невозможно застать за чем-то неподобающим или несоответствующими нормам и правилам. А значит, не нуждается в паузе, чтобы спрятать или прекратить то, чем занимался.

Может, и верно. Только вот сейчас Дарья была не рада подобной демократии.

Резко опустилась на пятки и, как-то автоматом поправив кресло Гутника, пошла к своему столу по дальней траектории.

Николай вошел в кабинет, но двери оставил открытыми. И все еще улыбался.

— Олег Георгиевич уехал. Сегодня уже не вернется, — никак не прокомментировала эту усмешку…

По большому счету, довольно веселую, не ехидную, как у того же Гутника часто бывала, а ей почему-то неприятно и захлопнуться хочется. И, вообще, это ведь и ее кабинет пока… Ну, в какой-то мере, а значит, может тут хоть прыгать, хоть на голове стоять. Минимальная физнагрузка всем нужна.

— Если есть какие-то вопросы, лучше написать Евгению, не Олегу Георгиевичу, — заметила суровым голосом.

Вообще-то, у нее такого распоряжения не было.

Но Дарья подумала, что это неплохой способ отделить зерна от плевел и не дергать полковника лишний раз. Он имеет право отдохнуть! А Евгений, как ей показалось, тоже заметил, что Гутник со старта себя не щадит.

— Или, можете, мне передать, если у вас документы. Я положу их в сейф, дождутся полковника завтра. Оставлю ему сообщение, — как вариант предложила, видя, что мужчина не торопится уходить.

— Понял, — у Николая так и осталась улыбка на лице, но стала более открытой что ли. Будто он заметил, что задел ее первой реакцией.

Черт! С этим отделом, вообще, расслабляться нельзя, похоже. Гутник всех по себе подбирал будто: внимательные, серьезные, наблюдательные. Ощущение, что везде наготове, на подсознательном уровне отслеживают поведение всех и вся.

Ждут подвоха? Или просто привычка замечать мелочи, которая в их работе так нужна?

— Ничего серьезного, Дарья, не переживайте, подождет до завтра, — совсем другим тоном отозвался Николай, приближаясь к ее столу.

Не то чтобы он ей был неприятен или не нравился. Вовсе нет! Они познакомились еще в прошлый четверг и она, наоборот, сказала бы, что человек компанейский, открытый (там, где это работы не касалось), общительный… Но вот сейчас, когда Даша вся внутри была взбудоражена и совершенно сбита с толку последним часом в компании Гутника — никого рядом не то что ощущать, видеть не хотелось!

Дарье была необходима тишина, уединение и время, чтобы попытаться понять, что случилось и о чем были те слова? Про что ее собственная внутренняя боль и все более сильная тяга к Олегу Георгиевичу сигнализировала?

В общем, от приближения Прозапаса Николая ощутила раздражение. Но очень попыталась не выдать этого ни выражением лица, ни поведением.

— Хорошо. Я напишу Евгению, что вы приходили, — как бы намекнула, что вопрос исчерпан и ему тут не для чего задерживаться.

Но мужчина и сейчас не повернул к выходу.

— Благодарю, Дарья! С вашим появлением, у нас стало гораздо организованней коммуникация, — еще шире улыбнувшись, как ей показалось, заявил Николай.

Она вскинула голову и на него глянула… Все ее сомнение и непонимание, наверное, было на лице написано. Да, начала с ними работать три дня назад, чтоб к выходу полковника все подготовить. И что, Николай уже успел заметить какое-то кардинальное отличие? Серьезно?

Зачем так откровенно льстить, еще и лукавя?

— А, раз уж шеф уехал и у нас всех есть шанс уйти с работы вовремя, что вы думаете насчет идеи сходить вместе в кафе? Я вас потом домой проведу, не беспокойтесь, — уперев одну руку в ее стол, Николай будто еще немного вперед, в ее направлении, подался. Открыто, с явным интересом в лицо смотрит…

Даше понадобилось секунд тридцать, наверное, чтоб осознать, что ее реально на свидание приглашают. И сам факт ошарашил.

Нет, не то, что к ней кто-то может испытывать интерес: Даша не страдала заниженной самооценкой и осознавала, что достаточно привлекательна, чтоб вызвать интерес, да и однокурсники не избегали ее вниманием, скорее, наоборот. Просто в голову даже не пришло, что Дарью могут тут начать… на свидания звать!

Это же главное Управление! Тут все серьезные, занятые, им точно должно быть не до… Флирта всякого… Нет?

А то, что сама сегодня осознала — так это же ее проблема, что угораздило настолько полковником восхититься и очароваться! Он-то точно только злился от ее присутствия рядом…

— Так что скажите, Даша? Тут недалёко очень красивое место есть, вам понравится, я уверен! — вроде как поторапливая, заговорил вновь Николай.

А Даша поняла, что просто его не видела. Стояла, смотрела прямо на мужчину, а перед глазами все равно — Олег Георгиевич. И мысли все о нем только…

О-хо-хо! Как же она работать с ним дальше будет? И не отказаться же… Да и не хочет она…

Так, надо сначала с Прозапасом решить.

— Спасибо за приглашение, Николай, — попыталась улыбнуться как можно ровнее, чтоб ни в какую сторону эту улыбку нельзя истолковать было. — Но я уже обещала, что с тетей Нюрой сегодня вечер проведу. С Анной Трофимовной, — пояснила на всякий случай. — Вы же знаете, что она вернулась только на выходных из санатория, почему меня и попросили сюда перейти. Помочь… вашему отделу, — подобрала максимально корректную формулировку, чтобы и на словах не поставить под сомнение возможность Гутника со всем справляться.

Пусть и не имела сомнений — его люди и так за шефа вся и всех порвут.

— И мы еще не успели пообщаться с ней толком. А соскучились сильно, — Дарья посмотрела прямо и открыто на мужчину, как бы намекая, что он не может не понять ее привязанности к опекунше и желания все-все обсудить.

И, кстати, не врала. Они с тетей Нюрой, и правда, собирались сегодня вместе вечер провести, вчера не успели из-за количества заданий, что на нее Гутник нагрузил. А после такого дня… Даша очень бы не отказалась от взгляда со стороны на то, что с ней происходит рядом с начальником. Тетя Нюра ей во многом мать заменила, надеялась, что и тут что-то подскажет… Правда, не сказала бы, что готова вот прям все-все рассказать…

К тому же, у Даши завтра День рождения, и они уже как-то много лет подряд привыкли проводить вечер накануне со своими особыми ритуалами.

— Что ж, понимаю, и не смею вмешиваться в ваш вечер, — вроде бы не очень расстроился Николай. — Но обязательно позову вас куда-нибудь, как только шанс предоставится. Имейте в виду и заранее выделите вечер в расписании для меня, — подмигнув ей, мужчина наконец-то оттолкнулся от стола Даши и пошел к двери.

А она… Не хотела она на свидание!.. С ним. И попытался удержать нейтральное выражение лица, которое бы точно воодушевленным трактовать было невозможно.

— Не уверена, что это это уместно, да и полковник может мне выговор сделать за подобные вольности на рабочем месте, — заметила достаточно сдержанно.

— С шефом я порешаю, не переживай, — как-то уж совсем свободно и перейдя на «ты», чего она ему не позволяла, заявил Николай, выйдя в коридор и широко улыбнувшись ей напоследок.

Очевидно, не привык, чтоб ему женщины отказывали. Однако у Даши теперь точно не было никакого настроения соглашаться! Не дай бог Гутник решит, что она сюда пришла искать себе ухажера! У нее еще куча заданий, между прочим. Вот закроет все тут и пойдет в архив, как раз вместе потом и уйдут с тетей Нюрой. И Николаю она четко даст понять, что не планирует принимать никаких приглашений. Прямо завтра!..

Но… как это нередко случается, реальность на следующий день сильно подкорректировала планы Даши…

Глава 8

В кои-то веки он сделал все правильно.

Выспался… Ну, насколько это в его положении реально, конечно. Впрочем, стоило признать, что сегодня Олег действительно спал неплохо. То ли лекарства помогли так эффективно, то ли незамысловатый массаж помощницы. А может, просто сны такие, что просыпаться не хотелось?

Да, она опять ему снилась. Правда, это отдохнуть не помешало, и даже какое-то сожаление душу точило с того момента, как открыл глаза: в реальности Гутник точно не имеет право сделать все то, до чего алчно и жадно дорывался, едва проваливался в пучину забытья.

Околдовала его Дарья, что ли?

Ну ладно, это больше прикол. Ни в какую мистику Гутник не верил. Оправдание своих хотелок и порывов для слабаков.

Так что стоило разобраться с собственной головой, но Олег не был готов сейчас углубляться в подобные дебри. И потом, ему торопиться на массаж следовало. С завтраком, конечно, по этому случаю, вновь не получилось: выпил кофе с сигаретой и решил наверстать потом. Сделал еще короткий комплекс упражнений, чтоб забить аппетит. Не то чтобы ему рекомендовали… Но не собирался себя запустить в конец. И по х*ру на боль! К тому же, если не поддерживать мышцы в адеквате, ходить толком не сможет. Лучше свой мышечный каркас использовать, чем костыли или трость. Конечно, потом есть только больше захочется, но потерпит, чего уж, не впервой.

Мало ли, может, и помощница его не успеет позавтракать…

Правда, последнее было весьма сомнительно, вся канитель в больнице часа два займет, не меньше, а то и дольше может выйти. Вряд ли Дарья вновь голодная придет или дожидаться его станет, учитывая, как он вчера с этим завтраком к ней прицепился, все впечатление испортив.

Бл*… А разве Гутник стремился хоть какое-то впечатление производить на девчонку? Разумеется нет. Пора завязывать с этим странным наваждением! И, наконец-то, браться за ум и роботу.

Из-за навалившихся новых дел, что накопились за последние два месяца, он голову поднять не мог. А ведь еще его собственный взрыв… Они же нашли несостыковки… И тут помощница отличилась. Каким образом его парни прошляпили то, что неопытная стажерка оказалась в состоянии заметить? Привыкла работать с бумагами в архиве, тогда как парни больше в полевой работе кайф ловили? А аналитики?..

Непонятно. Олег до сих пор не мог найти объяснение данному факту. Так что всем этим надо было серьезно заняться.

Но Гутник сейчас был достаточно адекватен, чтобы признать — здоровье важнее. Дурея от боли или отключаясь от лекарств, как вчера, он ни фига не ускорит расследование. Можно сказать, только на руку сыграет тем, кто его и пытался устранить или запугать, х*р разберешь вот так. Так что, сначала реабилитация, а потом все остальное.

Женька уже под дверью ждал с охраной, машина под домом… Да и помощнице его должен был Евгений написать, что Гутник до одиннадцати, минимум, в Управлении не появится. По хорошему, наверное, самому следовало бы предупредить, его же помощница, но… Олег не был уверен, куда его поведет, начни он писать Дарье или, хотя бы, введя ее номер в свой телефон… Лучше и не пробовать. Да и сообщать, что в больницу поехал… Ни х*ра готов не был! Еще ехидничать станет, что она же предупреждала…

Ладно, он просто не хотел ничем ей напоминать, что с ним что-то не так, насколько бы тупым и нелогичным данный повод не являлся бы.

Так что нечего думать о всяких вероятностях, пусть и сам понимал, что под это у него мозг и заточен как раз. Медитировать попробовать, что ли? Психолог в Управлении постоянно намекал, что эта хрень очень помогает разгрузить голову от лишних мыслей… Гутник сомневался. Но на фоне творящегося с ним безумия в последнии дни… Ну… готов был рассмотреть разные варианты.

Только после реабилитации уже.

— Послушайте, Николай, я все понимаю. Но, во-первых, давайте вернемся к деловому стилю общения, мне вот так — некомфортно! А во-вторых, нет, Олега Георгиевича сейчас нельзя отвлекать! — Дарья не могла себе даже представить, что этот мужчина начнет такую… массированную атаку на нее, пытаясь завоевать расположение.

И сейчас с растерянностью смотрела на внушительный букет белых хризантем, который Николай водрузил ей на стол с самого утра. Знала бы, кто постучал, завизжала бы, что нельзя входить, вот правда! Настроение и так… Не соответствовало дате, почему-то.

— И откуда вы, вообще, про мой День рождения узнали? — вздохнула, посмотрев на этот букет скорее опечалено, чем радостно.

Безопасней, чем смотреть на Николая, казалось. Мало ли, что он сейчас себе еще придумает, если она его будет разглядывать?..

— Воля ваша, Дарья, можем идти постепенно, не хотел вас испугать или обидеть, — ничуть не расстроившись будто бы, еще шире улыбнулся Николай.

Боже! Ей было куда спокойней рядом с суровым и вечно недовольным полковником, чем с этим весельчаком! Ну вот что он к ней прицепился?!

— А насчет вашего праздника, вы же не забывайте, где работаете, Дашенька. Мы про своих всегда все выясняем, грех же такую девушку в ее праздник и не порадовать, — водрузив ей на стол еще и коробку конфет, с намеком таким произнес, продолжая улыбаться так, будто был чертовски доволен собой. — Я просто первым успел вас поздравить, выгадывал время, можно сказать, — Прозапас подмигнул. — Но, помимо этого, мне, действительно, очень надо Олегу Георгиевичу эти документы показать, дело важное…

Ну… технически, первой ее тетя Нюра поздравила. Еще в полночь. Засиделись они вчера, слишком много тем для разговоров нашлось. И нельзя сказать, что Даша камень с души сняла, скорее, новыми вопросами озадачилась. Да и опекуншу свою удивить смогла, пусть в подробности и не вдавалась. Но, в общем, ощущения праздника внутри не наблюдалось, хоть и дата такая… круглая, серьезная. Вроде совсем взрослой себя ощутить должна…

А вместо этого Дашу расстроило сообщение от Евгения с утра, что Гутника до обеда не будет. Так и хотелось возмутить, неясно к кому претензии предъявив: почему именно сегодня?!

Вот с какой радости расстраиваться?! Тем более что его зам написал ей, что они в больницу едут. Порадоваться надо, что Олег Георгиевич взялся за ум и за свое здоровье! Наконец-то до реабилитолога доберется.

А ей хочется сесть и обиженно щеки надуть. Дурость. И то, что притащила калиту*, которую они вчера с тетей Нюрой пекли половину ночи — ее проблема, если уж начистоту. Собственно, та и не была для работы рассчитана, чисто домашнее угощение…

Напряглась вдруг: это если ее все поздравлять начнут, нужно и торт что ли?! Даша не подумала, совершенно! Голова совсем другим забита была!

Все вчерашнюю пиццу вспоминала, ну и притащила калиту, вроде как в благодарность полковнику… А теперь расстроилась, что босс отсутствует.

Однако, уж кто-кто, а Гутник точно не должен ей делать праздничное настроение. И само то, что Дашу это так цепляло — пугало только сильнее… Как и еще кое-что!

Дарья совершенно теряла контроль над нежданными и поглощающими ее эмоциями к собственному шефу. А уж после того, что ей приснилось этой ночью, видно, после их с опекуншей гадания…

Угораздило же ее родиться на Андрея**! А тетю Нюру дернуло вчера в шутку уговорить Дашу гребешок под подушку положить со словами: «суженый мой, ряженый, прийди ко мне во сне, расчеши меня…»

Мама дорогая! Пришел, так пришел… Олег Георгиевич.

Быть не может же?.. Но с фактом не поспоришь.

Таких снов Даша еще не видела. Она себя, в принципе, очень сдержанной и нейтральной считала. Подозревала, что гормоны в ее организме далеко не основную партию играют. Разум руководит.

Что ж… эта ночь продемонстрировала то, чего Даша никак ожидать не могла. Еще и с боссом в главной роли! Или дело в том, что весь вечер не в состоянии была прекратить думать о том, что он в полусне сказал? Отпечаток на сон наложило?

Ее и сейчас в дикий жар бросило, как мелькнула мысль о том сне только! А лучше бы на деле сосредоточиться, и на том, что Прозапас так тут и сидит.

Да и сейчас для ухудшающегося настроения, которым может оправдаться, появился еще один мотив: раз уж Гутник добрался до больницы, она никому не собиралась позвольте оторвать начальника от лечения! Пусть ей и не давали таких полномочий…

— Так что насчет документов, Дашенька? — позвал Прозапас, заставив ее вздрогнуть. Вот вроде и вернулся к «вы», а все равно фамильярничает!

— Николай, я же четко сказала: нет, нельзя. У вас за два часа что-то изменится? — все-таки подняла взгляд и твердо посмотрела в лицо мужчине. Ну а вдруг, критично?

И чтоб понял, что она не кокетничает и не цену себе набивает.

— Нет, за два часа — ничего, но и затягивать бы не хотелось, — Николай внезапно взял и уселся на край ее стола! — Просто, если полковник нам добро даст, мы же сразу начнем дальше рыть и быстрее докопаемся до сути в этом деле с наркотиками. Кажется, разгадка почти у нас в руках. И со спокойной совестью возьмёмся уже за покушение на шефа, заедает же!.. Честь отдела, можно сказать.

Вот вроде серьезные вещи говорил, а при этом смотрит на Дашу так… Аж передернуло!

И тут ей вообще шальная идея пришла в голову!

— Так, беспокоить Олега Георгиевича нельзя! Вам. Давайте мне эти документы, — резко руку протянула, еще и ладонью потрясла, вроде как подгоняя. — Я сама все передам и позвоню, если он одобрит, — заявила Николаю с некоторой суровостью даже… Сумев удивить мужчину.

*калита — ритуальная сдобная (очень редко пресная) выпечка, с маком, изюмом и медом, в форме кольца, куда продевают и завязывают ленту. Один из основных символов гуляний в ночь на день Андрея.

**день Андрея (до христиан. — Калита) — 13 декабря, с приходом христианства - день памяти Андрея Первозванного. В дохристианские времена в этот день юноши и девушки, считалось, походили инициацию шутливыми обрядами с использованием выпечки, становясь взрослыми. С тех же времен осталась традиция у девушек гадать в ночь на этот день на своего суженого.

**А вот и нечего ее клеить на работе! Куда угодно сейчас сбежать готова! Как представила, что этот, неплохой, в принципе, человек, будет ее еще столько часов изводить, пока полковник вернется!..

Дрожь по спине, серьезно! Бррр!

И, возможно, сбила Николая своим заявлением с толку. Или он и сам считал, что дело важнее флирта… Не поняла, если честно, как все так сложилось. Но Прозапас тонкую папку с парой листков передал ей без споров… Предварительно быстро взяв у нее со стола канцелярский клей, бумагу и соорудив импровизированную опечатку со своей подписью.

Нет. Дарья не обиделась. Вообще. К этому делу Гутник ей так толкового доступа и не открыл, так что понимала. Но…

Они все просто ее бесили! Ее все сегодня выводило из себя! Сама не знала — почему? Какая-то излишне чуткая, встревоженная, нервная! Может, из-за сна, конечно, от которого проснулась потной, взбудораженной и настолько возбужденной, как никогда и не думала даже… И прям интересно стало, реально ли от секса такой взрыв и пожар внутри, как она от своих фантазий ощутила? Может, зря нос от однокурсников воротила?

С другой стороны — не вызывал никто и десятой части таких ощущений, как полковник. А уж этот сон!..

Даша знать не знала, каким образом, ни разу не имея секса, да и близкого контакта с мужчиной в подобном направлении, сумела настолько ярко и остро прочувствовать все! Абсолютно. Вот до тончайшего нюанса!

Будто точно знала, как проведет Олег ладонью по ее затылку, чуть придавливая над позвонками, стоя за ее спиной… Как волосы Даши себе на пальцы намотает, собирая в кулак, а у нее от этого сладкая дрожь по всему телу! Тревожно… хорошо… Воздух в легкие отказывается попадать!

Как потянет, не больно, но сильно, очевидно дав понять, в чьих руках власть и контроль, но и словно бесконечное чувство уверенности подарив ей, защиты! Приблизится впритык, собой от всего закрывая, от целого мира! И она это ярко, пронизывающие осознает, каждой клеткой точно дрожать начав, чувственно, словно изнывая в потребности…

А он заставляет изогнуться, и жадными губами по ее коже шарит везде, легко царапает зубами, словно насытиться — выше его сил, целует всюду, нетерпеливо одежду срывая, где только может достать! И вторая рука ее грудь мучает такой алчной пыткой, что тело само трясется, пылает!.. Накрывает пальцами, дразнит, давит. Заставляя лечь…

Тяжесть его мощного тела по ней идеальным ощущением наслаждения растекается. И Даша ясно чувствует, как его напряженная, мощная плоть в ее бедра вдавливается… Не в силах из-за этого удержать стон!..

Век бы не просыпалась! Но… будильник свои права отстоял. Вскочила с кровати вспотевшая, сбитая с толку, задыхающаяся… Еле до душа на трясущихся ногах дошла.

Вот что это такое?! Как настолько достоверно ей приснилось, будто точно знала, каким Гутник быть может?!

Ответа не было. И… разрядки тоже, в общем-то. Непонятно, как собраться сумела, еще и волосы накрутить, лишь по бокам заколов пару прядей… Как бы там ни было, а хотелось праздника, хоть в такой мелочи.

Так что сейчас, когда и так взбудоражена до предела, мотает ее эмоционально из стороны в сторону, все эти предосторожности Прозапаса лишь подбросили дров в огонь.

Будто Дарье делать больше нечего, кроме как в их бумагах копаться!

О! И да, именно она, кстати, заметила, что не такие уж эти агенты и внимательные… Может, потому и шифруются от нее теперь? Новых проколов боятся?..

В общем, настроение было рвать и метать, пусть разумом и не могла найти причин раздражению. Хоть вроде и понимала, что их предосторожности имеют обоснование и не могли они за такой срок ей доверять начать… А цветы дарить, значит, можно, и в кафе звать тоже?! Типа, чтоб к ухаживанию девушку склонить, ее допустимо хуже знать, чем чтоб пару бумажек доверить?

Бесят-таки! И плевать на свой День рождения!

— Все, можете идти, Николай. Я сейчас отвезу и наберу вас по итогу решения полковника, — «позволила», будто это исключительно ее кабинет и она тут шеф.

Удивительно, но Прозапас не спорил. Вроде как замешкался на мгновение, глянул удивленно, словно имел возражения… Но все же кивнул, «спасибо» сказал, и ушел.

А Даша набрала Евгения, чтоб ситуацию обрисовать и порадовать «своим» приездом. Тоже довольно напористо и резко, кстати.

— Берите служебную машину, Дарья, сейчас предупрежу водителя. Я вас встречу тут, — так же не вполне ожидаемо, согласился зам Гутника.

Удивительно, конечно, почему-то Евгений и не подумал спорить. Напористый тон сработал? Наглость — второе счастье? Или… как это бывало, будто все ей подыгрывало, сама жизнь, если хотела чего-то очень сильно? А чего Дарья хочет сейчас?

Гутника увидеть…

— И с Днем рождения вас, кстати, Дарья! Здоровья крепкого… и нервов, раз уж вы в нашей команде! — добавил вдруг Евгений, кажется, усмехнувшись.

Даша и сама невольно хихикнула. Настроение чуть улучшилось.

— Спасибо! — видимо, они об одном подумали… Для чего (а точнее, кого) ей крепкие нервы нужны. — Скоро буду.

Правду сказал Николай, выходит: все внимательные, изучали о ней детали. Интересно, насколько подробно? А полковник?..

И другой вопрос: зачем она решила стремглав в больницу мчаться ни с того, ни с сего? Ведь Николай не настаивал, если по уму. Откуда это, до внутренней жгучей дрожи безумное желание — Олега Георгиевича увидеть?

Только как ему в глаза смотреть после сегодняшнего сна? Не уверена, что дышать в его присутствии сможет… А если полковник догадается, какие мысли в ее голове теперь бродят? Она же умрет со стыда!

И все равно, несмотря на все эти страхи, желание встретиться с начальником оказалось сильнее. Прямо потребность!

Водитель ее ждал уже у крыльца. Так что стоило выйти, устроиться на заднем сиденье, ощущая себя немного непривычно, и они отправились. Тут и недалеко, но днем в центре столицы пробки любое расстояние удлиняли. Даша, может, пешком бы быстрее дошла. Только странная смесь тумана, дождя и снега — напрочь отбивала интерес к пешим прогулкам, еще и с папкой в руках.

И всю дорогу пыталась хоть как-то уговорить себя радоваться: День рождения у нее или что?! Выходило плохо. Зато, чем ближе они к больнице подъезжали, тем больше ее словно в странной лихорадке трясти начинало… И жарко было, несмотря на противную погоду и слякоть.

А еще думала: правда или нет? Ну... про суженого, раз уж приснился?

У них с тетей Нюрой всегда в почете были эти гадания. Собственно, именно опекунша и еще одна соседка, бабушка Олеся, которая умерла в прошлом году, и привили Даше с самого детства веру в то, что не все можно увидеть, пощупать или законами логики объяснить… Той логики, которой материалисты все мерить привыкли. А оно все равно существует в мире.

Обе женщины выросли в селах, с молоком матерей впитав традиции и верования, передававшиеся из поколения в поколения, а в осиротевшей, считай, Дарье, благодатную почву нашли… Да и, на удивление даже соседок, у Дарьи все это как-то больно легко ладилось: сны, которые видела, исполнялись почти всегда; карты ложились так, что ответ на вопрос получала чаще других; даже гуща кофейная могла подсказать решение…

А еще — интуиция. Некое тревожно-настороженное чувство в груди, которое подталкивало или предупреждало, когда стоило шаг вперед сделать или остановиться лучше… Благодаря такому «толчку», она и согласилась помощницей Гутника стать, хотя разум говорил, что не следовало бы…

Глава 9

— И что там за спешка? — Евгений встретил ее в коридоре, где находились и двое других охранников.

Кивнул, приглашающее махнув идти за ним, а сам зашел в какую-то дверь. Даша не спорила, зашла. Тоже понимала, что говорить о чем-то там, где множество людей ходит — не их вариант.

— Понятия не имею, полковник же мне доступ к этому расследованию не давал, — пожала плечами, словно бы ей дела до этого нет.

Осмотрелась: они зашли в какой-то стандартный больничный кабинет, но здесь никого не было. Правда, в боковой стене имелась еще одна внутрення дверь. Возможно, там кто-то…

Но ее прям укололо разочарованием, что Гутника не увидела. А неслась сюда, как дурочка!

Расстегнула пальто, в помещении оказалось довольно тепло. Отвела от лица пряди… Ну вот угораздило же сегодня укладку сделать, локоны крутила!.. Пыталась настроение создать, пфф!.. И как, пригодилось?

Хорошо, что хоть от компании Прозапаса избавилась, уже плюс.

А Евгений почему-то глаза отвел, словно мужчине за было неудобно за недоверия шефа к ней.

— Николай просто очень хотел, чтобы Олег Георгиевич как можно быстрее на это посмотрел. А я не говорила, что вы в больнице, не думаю, что стоит афишировать. Полковник и так халатно относится к реабилитации, может, в порыве очередного приступа трудоголизма, на себя совсем рукой махнуть. Вот и решила, что лучше сама привезу, чтоб его не отвлекали, — объяснила, не упоминая, разумеется, ни про свой мандраж и дикое желание увидеть Гутника, ни про необходимость избежать ухаживаний коллеги.

Натянула на губы усмешку, пытаясь не выдать состояние.

— Пообещала позвонить, сообщить, как им дальше действовать.

— Ясно. Хорошо, сейчас передам Олегу Георгиевичу, они как раз закончили, — кивнул Евгений с ответной улыбкой, и обернулся к той самой двери, на ходу вскрыв импровизированную печать Николая.

Даша осталась тут стоять. Ее как бы никуда не позвали. Но до того, как помощник Гутника успел и шаг сделать, дверь открыли с другой стороны. И на пороге застыл сам Олег Георгиевич!.. Очевидно, после той реабилитации и массажа, про который они вчера говорили. Во всяком случае, выглядел он так, будто только что поле перепахал или сам толкал Сизифов камень в гору.

Коротко стриженные волосы были влажными, растрепанными, испарина на висках, на скулах какой-то лихорадочный будто румянец, да и дышал даже словно устало. Весь вид проецировал утомленность.

Но… у Даши все равно дух вышибло.

Потому как одет ее шеф был только в брюки, а вот форменная рубашка находилась у полковника в руках. Сам он уперся второй рукой, сжатой в кулак, в косяк двери, очевидно еще не вполне контролировал тело после процедур. И, вскинув голову… уставился прямо на них!

У Даши почему-то сердце остановилось в груди, как с ритма сбившись. Она и не поздоровалась, язык как к небу присох.

Гутник же молча изучал секунды две обстановку: на Евгения внимательно глянул, а потом словно на ней все свое внимание сфокусировал! Даша физически тяжелый, сбивающий с ног, взгляд Гутника ощутила! В кабинете словно весь воздух изъяли в мгновение — ее придавило к земле просто, вдох сделать нет сил…

Правда, сложно сказать, то ли из-за вспыхнувшего в глазах полковника гнева, то ли из-за своего собственного шока от того, что увидела его вот так… Откровенно!

Особенно, после памятного сна этой ночью. Мамочки!

Ее в жар бросило с такой силой, что щеки заалели! НЕ просто жарко: у самой испарина выступила под волосами на затылке и висках!

И… Ох! Да, в голове и теле такая какофония, которую осознать и передать внятно сложно! Колени почему-то ослабли, заставив опасаться, что сама упасть сейчас вполне может.

И вроде же ничего в ситуации чувственность не подразумевало: больница, кабинет, Евгений… Очевидные шрамы от ожогов, покрывающие всю грудную клетку и плечи Олега Георгиевича — конечно, никуда не убежать от этого, бросалось в глаза.

Но Дарья вовсе не потому взгляд отвести от тела начальника не могла, кажется, краснея все больше.

Для нее все эти шрамы — не про физически изъян, совершенно! А про его боль и муку были, про ту проклятую неделю, когда и она спать не могла толком, просыпаясь со слезами и стоном, еще не понимая, что душу корежит. И Дарья сейчас не столько эти следы видела, сколько силу его воли, напряженные сильные мышцы, которые под этими всеми шрамами заставляли тело Гутника двигаться, работать и жить вопреки боли, назло всему и всем, что пыталось его уничтожить…

Мамочки! Он что, уже тренируется?! Неужели ему уже разрешили врачи возвращаться к таким нагрузкам, которые же точно мышцы в подобном вот тонусе держали?

Хотя… О чем это Даша? Когда это Гутника мнение врачей интересовало, если вбивал себе что-то в голову? За два дня поняла его характер прекрасно.

Господи!.. Надо бы отвернуться, отвести взгляд. А она не может!

Ей до дрожи в руках обнять его захотелось! Каждый шрам пальцем проследить, губами стереть боль от всего, что он испытал! Своей лаской…

— Олег Георгиевич, тут Коля бумаги передал, — начал было Евгений, едва завидев босса.

Но Гутник его точно не был настроен слушать.

— Какого дьявола она тут делает?! — рявкнул полковник зло.

И так сжал челюсти, словно пытаясь взять под контроль ярость, что желваки на щеках проступили, будто прорезая бороздами кожу.

Даша увидела, с какой силой он стиснул свою рубашку, костяшки побелели, натянулись сухожилия, подчеркивая шрамы и тут. Стало слышно, как хрустнули суставы.

А Гутник проследил и этот ее взгляд. Оттолкнулся от двери и резким движением, выдающим, насколько непросто ему своим телом управлять, просунул руки в рукава, одеваясь. Ткань легла на плечи, но до конца полы не сомкнулись, все еще оставляя вид на шрамы на животе и груди…

И это будто взбесило Гутника! Не знала точно, просто вспыхнуло пониманием внутри, интуитивным, неразумным… Может, потому, что так и смотрела на него.

А лучше бы отвернулась, наверное…

Потому как в этот момент Дашу словно наотмашь ударило черным гневом и… чем-то еще, что в глазах мужчины плеснулось с силой бури! Направленными на нее и еще на…

Да. Она… знала, что это. Понимала причину — та гулко отозвалась в ее груди. Но… почему-то именно сейчас стало обидно и больно! Так, как ни разу не задевало еще его отношение. До подкативших к горлу слез. Губы задрожали и пришлось сильно зубы сжать.

За что к ней такая злость?! Чем Даша хоть раз его обидела или задела?!

Глупо, конечно.

Но она сегодня была слишком открытой. Чересчур устала всем понимание и чудо дарить. Наверное, хотелось и себе немного чего-то чудесного. Ее же День рождения, как ни крути! А вышло… как вышло.

Вот в чем Дарья теперь перед ним виновата?

В том, что всем сердцем тянется, сама не в силах объяснить, отчего так дорог? Или в том, что хоть как-то облегчить его боль хочет?! За что он так к ней относится?! За что так смотрит, будто на приблудную дворовую собаку?! Обидно до боли в горле, потому что не выскажет же никогда. По какому праву? Своего сна? Из-за этого настолько задело, словно в грудь ножом попал?..

Суженый… Как же!

Скорее проклясть ее готов, судя по реакции и взгляду.

— Дарья привезла эти бумаги, чтобы вас от процедур не отвлекать… — кажется, и до Евгения дошло, что полковник вообще не рад ее тут видеть.

— Я тебе что говорил?! — повернувшись к заму, вновь рыкнул Гутник.

И опять на нее глянул с таким напряжением в глазах, что Даша невольно отступила назад. И свои опустила, уставившись в пол. Дикую вину почему-то ощутила. Хотя, что она сделала не так?!

— Вам больше делать нечего, как в рабочее время где-то шляться, Дарья?! За казенный счет покатать по городу хочется? — уже ей. И таким тоном, что кровь застыла в венах. От недавнего жара и намека не осталось — ледяной холод его голоса сковал каждую клетку… — Уже нашли все, что я вам поручил вчера? — отвернулся от нее, начав медленно, но методично застегивать рубашку.

А ей и сейчас захотелось дернуться, помочь… Потому что видела, с каким трудом он пытается с этим делом совладать, как пальцы туго идут…

Но вместо этого Дарья заставила себя голову выпрямить. У нее тоже гордости достаточно!

— Извините. Разумеется, мне не следовало приезжать и беспокоить вас, Олег Георгиевич, — выдавила из себя настолько ровно, насколько в состоянии сейчас была.

И, поняв, что на большее ее не хватит, развернулась и вышла… хлопнув дверью. Забыв в тот момент, что обещала выяснить вердикт и сообщить Николаю. Она, вообще, о Прозапасе забыла. И еще много о чем. Просто дикая, какая-то, совершенно нерациональная, глубокая обида сердце рвала, гоня куда-то прочь. Подальше от него!

**

— Олег Георгиевич?! Да что с вами такое?! Я вас понять не могу — сами на себя не похожи! Что вам эта девчонка сделала? Зачем вы к Дарье придираетесь? Всегда ж справедливы были! — Евгений, будто вообще о субординации забыв, глянул на Гутника осуждающе.

А вот Олегу в этот момент хотелось зама за грудки схватить и по стене размазать. Впечатать так, чтоб капитально приложить!

И по фигу, что каждая мышца болела после массажа, руки и ноги трясло. По барабану! Хватило бы сил, знал точно. Потому что яростью оно множилось на триста, кажется!

В голове стучало, а грудь давило чем-то настолько темным и глобальным, чего в себе никогда знать не знал! И не подозревал, что настолько бешеную злость ощущать в состоянии! Душило мощным желанием в порошок стереть!..

Х*р знает, какой силой воли сдержался.

Само собой, подчиненный не понимал его сейчас! Ха! Гутник тоже иначе бы смотрел на многое, если бы Дарья с ним пять минут назад флиртовала, а не с его заместителем.

Елки-палки! Что ж она сегодня такая ох*енительно красивая?! У него грудь чуть не до боли сдавило, когда увидел… Как на ногах устоял?

Для Женьки старалась, что ли?.. Разрывало голову гневом!

— Давай так, Евгений, решим сразу, — отрывисто и напряженно, пытаясь затолкать глубже злость, повысил тон. А голос все равно такой, будто дикий зверь рычит. Сипло, сквозь зубы выходит, жестко. — Все свои шашни, свидания и прочую суету — после работы развивайте, а не тогда, когда о деле должны оба думать! — рявкнул резко, не глядя прямо на сотрудника, делая вид, что целиком сосредоточен на застёгивание манжет. — В рабочее время — она моя помощница! Сам на это давил, нет?

Хотя ведь косился, изучая реакцию… Бл*! Будто с врагом в одном кабинете внезапно! Это было паршиво, какой-то частью ума понимал. Но из-за того, что застал, войдя сюда, реально внезапно испытал к заму безумную враждебность. А ведь доверял Евгению.

Какого гребаного черта с Олегом творится?! Что за мерзкое ощущение, будто в драку лезть готов даже с Женькой, всему миру доказать пытаясь, что никто не имеет права улыбаться этой девушке? И все ее улыбки — только ему принадлежать должны!.. Ей самой доказать это.

Бл***! Это что? Ревность?..

В жизни не бывало еще. Чем его так проняло за пару дней?! Откуда сейчас? Из какой мутной дыры сознания выбралось?!

Да и что удивительного, что Даше с тем, кто моложе, норовом мягче и без всяких увечий, интересней разговаривать и время проводить? Прихорашиваться для… другого. Тут как раз все понятно и естественно, хоть и сводит судорогой кулаки до хруста костяшек от одних догадок только.

Что ж его заело так, что в глазах пелена багровая, а?!

— И решать сам больше не смей, что Дарье делать! — не сказал, прорычал сквозь зубы. — У меня свои для нее распоряжения, которые она выполнить должна. Кто теперь это сделает, ты?!

Блин, его корежит, словно демоны душой овладели. Экзорцистов вызвать что ли? И как дальше работать, не прибив помощника?

А Женька неожиданно аж закашлялся, глянув на него округлившимися глазами. И такое выражение на лице… Натурального шока.

— Олег Георгиевич, вы все не верно поняли! Вообще все не так! Это же… бред какой-то, — зам даже рассмеялся, но без особого веселья, если честно. И как будто слился немного, отступил назад. — Дарья же ради вас и приезжала! Я тут вообще ни при чем. Чтоб парни не отрывали вас от процесса, нормально массаж пройти дали. Чтоб вам легче… — с излишним рвением, как ему показалось, объяснил.

И с упреком, который ненавязчиво так проскользнул, как самого полковника и обвинив. И будто искренне не понимал, что такое Гутник чудит?!

Немудрено. Олег себя сейчас тоже сек не особо. И от этого как-то особенно паршиво. Не привык слепым котенком себя ощущать, тыкаться, шипеть, огрызаться… Но именно так и дурит же, казалось, во всем, что этой девчонки хоть краем касается.

Тогда… если мозги врубить и услышать зама… Возможно ли, что Гутник придирается и необъективен, а Женька правду говорит?

Повернулся. Глянул тяжело исподлобья на сотрудника. Тот казался возмущенным. Не привык Гутник, чтоб его подчиненные такое себе позволяли. И, наверное, по его взгляду это было заметно, Женька стух. Но, честно было признать и то, что и он их не тиранил обычно.

Да и справедливую крику Олег не отторгал, иначе ни хр*на хорошего не выйдет по жизни, а потому сейчас скупо кивнул, типа разрешив продолжить, хоть зубы скрипели от того, как челюсть сжал.

— И, вообще, чтобы вам там не показалось, она-то тут при чем? Девчонка изо всех сил старается, ради ваших поручений, кстати. Задерживается, приезжает раньше в Управление, остальных сотрудников строит, несмотря на возраст, чтобы они на вас свои проблемы не перекладывали. А вы… Наехали на нее зря, вообще. Еще и в День рождения, — ошарашив Гутника, с какой-то печалью в голосе заметил помощник уже потише.

А Олег… как сам в стену с разбега врезался в этот момент, если откровенно!

— Чей День рождения? — переспросил осипшим голосом, внезапно себя самым тупым идиотом ощутив.

— Дарьи, конечно! Чей же еще? — пораженно воззрился на него помощник. — Ей сегодня двадцать лет исполнилось. Вы что, до сих пор не смотрели ее файл? Я же еще в понедельник вам все подготовил, на столе оставил…

Твою мать!

И да… понять шок зама можно. Ранее Гутник всех, кто не то что оказывался, а только намеревался попасть в его отдел, лично изучал и перепроверял три раза… А с Дарьей — все в тартарары летело!

А ведь уже думал об этом вчера, во время того ее массажа. Как, вообще, допустил такое? Без всяких проверок и изучения, кажется, готов в самый ближний круг впустить…Точнее, она и сама заходит, не спрашивая, а у него и мысли нет останавливать, если по-честному…

Но сейчас не собственная халатность бетонным катком раскатала его внутренности ледяным огнем! Хотя… и это выбило конкретно. Никогда с Гутником подобного не случалось.

Но вот осознание того, что он себя последним подонком выставил только что, испортив человеку такой день из-за собственных заскоков… Двадцать лет!

Прав Евгений, абсолютно прав. Ее-то за что вывалял в грязи? За то, что самому от этой девушки голову ведет, руки тянет к ней так, что противопоставить ничего не может? Как одержимость, да. Но ведь его проблема, если по справедливости.

Олег себя уже плохо в том возрасте помнил, только общее состояние подъема и какой-то кипучей энергии. Но, вот уверен был, что такой начальник-грубиян, каким Гутник себя сегодня проявил, точно не улучшил бы ему самому юбилей. А если допустить, что Евгений не врет… то еще и без всякого для того повода, когда помощница искренне старалась ему же жизнь и облегчить…

— Твою ма**! — ругнулся уже вслух, тяжело и с усилием растерев лицо остатками пальцев.

— Да. Некрасиво вышло, — как бы вообще не снимая ему груз с души, скорее подкинув камней, согласился Женька.

Олег вновь тяжело глянул на подчиненного. Будто он сам не допер, что повел себя, как полный недоумок. Парень стушевался и еще на шаг назад подался.

— А давайте заедем сейчас куда-то, купите ей подарок? — как решив стрелки перевести, двинул Женька очередную идею. — Цветы там… ну, конфеты, может. Не знаю. Остальные так собирались поздравлять, — передернул он плечами с некоторой неуверенностью.

Олег зубами заскрежетал. Другие, мля?!

Мысль, конечно, толковая… С одной поправкой — все остальные подчиненные, подумавшие заранее, бесили, чтоб им пусто было! Устроить им разбор полетов, что ли? Но ведь никогда не был склонен без причины зверствовать.

— Распустили хвосты, петухи, бл*! — подавив бушующую злость, проворчал Гутник и подошел к стулу, где мундир свой оставлял.

Встряхнул, расправляя, накинул на плечи.

Ага, будто он сам не хотел бы оказаться тем, кто все еще вчера выяснил и поздравил бы первым…

Блин! Вот отпустило же было после массажа… А сейчас вновь голову стальным обручем сжало, стоило представить, как все его подчиненные выстроились в очередь, чтоб Дашу поздравить. И Олег явно уступал теперь каждому и внешностью, и характером. Да и по возрасту самый старый в своем отделе, елки-палки!

Опытный, ага…

Только на фига он ей такой, побитый жизнью и опытом, нужен?

А зачем, вообще, об этом думает, если по уму судить?

Только разумное терялось где-то в тумане, когда дело этой девчонки касалось!

И от этого понимания, давление в голове лишь усиливалось. Но, одновременно с тем, не угасал и тот яростный жар в груди… При одной мысли, что кто-то из его же подчиненных начнет за Дарьей ухаживать, а девчонка согласится…

В зверя превращался! В голове уложить не мог, как выдержит такой расклад, не прибив или не уволив никого?!

И с какого дуба на него такое счастье рухнуло?! Почему прошило грудь так сильно? Будто эта странная тяга к Дарье в той взрывчатке была запакована, как в разрывном снаряде, и каждую его клетку прошило осколками, тысячей мелких закладок отсроченного действия. А в тот момент, как увидел ее — активировались все, до последней.

— У нас в отделе впервые девушка появилась, не попойку же в баре ей устраивать, Олег Георгиевич, — чуть смущенно фыркнув, передернул Женька плечами в ответ на его укор.

Гутник невольно хмыкнул, соглашаясь с доводом. И умолчал, что своими руками закопает того, кто к ней только попробует с алкоголем подкатить! Прибьет же точно… и не факт, что исключительно в моральном смысле…

Стоило насторожиться? Психолог так и ждет, когда Олег назначит время… Но, елки-палки, никакого желания нет изливать никому душу, да и мозги наизнанку выворачивать!

— Ладно. Давай сюда эти бумаги, — протянул руку, направившись к выходу, забрал документы. Трость проигнорировал. — Время есть вроде, скажи водителю, пусть у торгового центра остановит… — он точно не хотел быть еще одним из тех, кто с цветами и конфетами придет.

Может, дебильно и абсолютно неразумно, но Гутник хотел так извиниться, чтоб она о нем постоянно помнила. Вот ежеминутно! Как он сам ее из своей головы выкинуть не может, ни ночью, ни днем, мля! Ему и сейчас даже бумаги эти — пахли ароматом волос Дарья, чтоб им пусто было!..

В этот момент идея и появилась… Возможно, такая же дурная, как и все его поведение за последний час, но… Что-то изменилось в Гутнике после того взрыва. Или же с того мгновения, как Дарью в своем кабинете увидел? И, привыкнув по жизни во всем искать логику и жесткий рационализм, он сейчас все больше поддавался порывам и сиюминутным озарениям.

Ну и потом, ему ж не только поздравить ее надо, а еще и за свою грубость извиниться.

Глава 10

Через час Гутник входил в собственный кабинет с большим, красивым картонным пакетом; небольшим букетом роз такого оттенка, названия которому не запомнил (подумал, что тупо будет все же без цветов поздравлять, только в тех ни хе*а не разбирался, вот и доверился продавцу в цветочном); а еще — с огромным подозрением, что его сейчас с этими всеми подарками пошлют… далеко и вежливо, и дай бог, чтоб без рукоприкладства. Во всяком случае, он бы понял, отнесись Дарья к нему именно так.

Однако… личной помощницы в кабинете не обнаружилось.

Олега встретила пустота.

И если бы не ее стол, заставленный цветами в кувшинах, графинах и даже в пластиковой бутылке… Что ж… ваз у них в отделе, отродясь не было. Так что да, очевидно, парни старались, как могли.

Не то чтобы Гутника это радовало. С другой стороны, юбилей и не у него.

В общем, если бы не этот цветник и коробки конфет, Гутник точно подумал бы, что Дарья устала с ним мучаться и ушла с должности. Но, похоже, повезло и она просто вышла куда-то.

«Повезло? Разве не он еще вчера считал, что ей пора в архив возвращаться?»

Хорошо, в лес пока все сомнения и непонимания. У него серьезная задача — исправить то, что утром наворотил.

Еще раз оценив свой букет и окинув взглядом конкурентные цветы, решил, с внутренним удовлетворением, что его в цветочном не обманули. Розы Олега выглядели самыми красивыми и изысканными, это уж точно! Ну и хорошо, что конфет он не покупал — от такого количество сладкого, что уже на ее столе имелось, заболеть реальней.

И все же… Стоило признать, что полковник нервничал. Вот бы узнал кто-то из тех, кого он посадил — животы надорвали бы от хохота. Вообще нетипичное для него состояние. Впрочем, не первое новшество, что он с появлением Дарьи в своей жизни испробовал.

Итак… понравится ли девчонке то, что Олег ей купил?

Блин! Вот тут бы сказать, что это его вообще не должно беспокоить. Но ведь он сегодня капитально обидел ее. Значит и исправляться надо по-крупному!.. Только не перед кем пока.

И тут Олег понял две вещи: во-первых, он так и стоит у дверей, едва переступив порог кабинета, а во-вторых, на его собственном столе лежит нечто, довольно сильно отличающееся от папок и бумаг…

Не то чтобы он сразу про бомбу подумал. Нет. Хоть и стоило, наверное, учитывая опыт и недавнее покушение. Однако то, что Олегу было видно и отсюда, заставляло сомневаться.

Так, как был, с пакетом и цветами (не хотел, чтоб его подарок затерялся среди прочих), быстро дошел до своего стола. И… в общем-то, поняв по запаху, что это мало на взрывчатку смахивает, осторожно отогнул край фольги…

Вот тут в оторопи и замер, уставившись на… Что ж, Гутник не знал, что это такое.

Булка какая-то, что ли? Круглая, с дыркой по центру, обсыпанная маком, орехами и пахнущая так, что сдуреть можно было! Захлебнуться слюной… Сразу вспомнилось, что в последний раз он ел подгоревшую яичницу вчера вечером, им же на скорую руку и приготовленную. А потом только сигареты и кофе. И, блин! Пальцы сами потянулись отломить кусочек. В конце концов, оно ж на его столе лежит!

Как назло, именно в этот момент, в кабинет и зашла Дарья.

И у Гутника мигом всякий аппетит отбило, потому что глаза девчонки, тут же на нем застывшие, красными были. Губы припухшие, будто искусала, зареванная… И вот вообще не счастливая, как в такой день положено было бы!..

И, может он ни х*ра не опытный в этом плане, но очевидно стало, что Даша плакала, пусть и отчаянно пыталась это ото всех утаить. А тонкие пряди у лица влажные… завились совсем другими, мягкими волнами.

Умывалась, стараясь скрыть слезы? Гарантировать мог. Эта не из тех, кто свою слабость покажет, уже просек.

В руках девчонка держала упаковку с тортом, кажется. Но Гутник не мог перевести взгляд, чтобы рассмотреть.

Как удар в живот пропустил по ощущениям, если честно, по всем его швам и рубцам. Олег сильно сомневался, что ей за этот час еще один мудак по пути попался, сумевший до слез довести. Значит — его вина.

Оба замерли на какие-то секунды, кажется, растерявшись, не понимая, как реагировать. Потому что каждого по-своему зацепило все, что было сегодня, почудилось. И оба не знают, как поступить верно.

И тут Даша заметила, куда его рука тянется… По выражению лица как-то сразу понятно стало, кто принес и… готовил, похоже. У него внутри что-то совсем непривычное дрогнуло.

Но… девчонка вдруг нахмурилась, словно с обидой, которую тоже не желала показывать. Губы ее сами поджались с такой явной обидой!..

— Стойте… Олег Георгиевич! — как бы вообще неприветливо, выдавила из себя Даша. — Это не вам! — пробурчала. — Забыла убрать просто…

И тут же двинулась к нему, по ходу торт на своем столе оставив. При этом все так и смотрит куда-то мимо его глаз.

Заедать начало!

Ага, как же! Фиг он теперь кому-то эту булку отдаст! Даже ей. Не дождется! Нет, понятно, что обиделась, но ведь точно ему принесла… А иначе сюда бы не положила. Вон, торт в другое место водрузила же.

И уже от самой догадки — голову взрывало чем-то диким, примитивным и глубоким, как и что-то глобальное, необъяснимое за грудиной. Ведь такой жест что-то, а значил, да?!..

**Елки-палки! Ему не должно быть так охренительно от одного лишь предположения, если по уму!.. Проблема в том, что ума в этот момент в голове Олега как раз и не наблюдалось.

Дарья же свою голову вскинула повыше, будто демонстрирую, насколько зла… Ну, ок, право имеет, он тут без претензий. Хотя взгляд так от его глаз и отводила, вперившись куда-то Олегу в район межбровья, по ощущению. Жжет… как прицел снайпера, м-да.

«Вот, блин, внимательная, заметила! Лучше бы на букет и пакет в другой руке внимание обратила, а не на булку!», — мелькнула мысль с сожалением.

Но… ладно, чего уж, заслужил.

Только у самого внутри что-то вскинулось вредное… и желающее ее растормошить, а может, и развеселить. А то захлопнулась, закрылась от него… Гутник хотел назад ее такой, какой вчера была: острой на язык, открытой, вопреки его дурному поведению.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ — Оно на моем столе находится, Дарья, — специально по имени назвал, провоцируя смотреть. Не поддалась. Ладно, упрямых тут двое. — Все, что на моем столе, по определению, — мое! — заявил с несколько излишне афишируемым апломбом, чтоб сильнее отреагировала.

И добился того, что девчонка на него уставилась, замерев буквально в двух шагах. А потом такую гримасу скорчила… будто он полную чушь нес.

— Что за… глупости, Олег Георгиевич?! Дурацкий аргумент! — возмутилась. Что, конечно, тоже не восторг, но хоть и не в слезах уже. Пусть позлится, оно ей на пользу только. — Я сама вчера на этом столе «находилась», когда пиццу ела, и что теперь?! — уставилась на него, словно с вызовом.

Вот зря, серьезно.

Потому что и Олег на нее в упор смотрел. Не мог и не хотел глаза отводить, каждую каплю этой злости впитывая, малейшую черточку изучая и запоминая в ее лице: как губы поджимает, как сверкают яростью зеленые искры в глазах, румянец на щеках, брови свела… Черт! Ему хотелось обхватить это недовольное лицо ладонями, запутаться пальцами в волосах, на себя рывком и… Так зацеловать, чтоб, как ее зовут — забыла!

А уж после ее неосторожного, точно наивного ответа… Полыхнуло пламенем за ребрами! Алчным, ревущим зверем зарычало внутри! Так он же как раз об этом!

«Мое!», — заревело натурально в голове. Руки дернулись, сжимаясь в кулаки, зашелестела обертка букета.

Спасибо, опыта и выдержки хватило зубы сцепить, не дать из груди хриплым рыком вырваться. А вот удержаться и не сделать ей шаг навстречу — не сумел.

— И это только подтверждает мое заявление, Дарья, — голос сел, хриплый, с какими-то надсадными интонациями, жадными.

Стоят чересчур близко для его умения владеть собой. Смотрит сверху вниз в ее взор, и расстояния почти не осталось.

А у нее глаза стали в пол-лица, ей-богу! Замерла, кажется, забыв, как дышать надо. И смотрит так… будто этот неутихающий рев в его голове услышала… Появилось странное ощущение, что еще мгновение — и весь контроль на фиг! Отбросит все и начнет ее целовать! Аж дернулось что-то в солнечном сплетении, требуя Дарью в его руках!..

О-хо-хо… Как-то его со старта не туда завернуло. А ведь извиняться собирался.

— Вы же моя помощница, — сделал ударение на принадлежности, вроде пытаясь свернуть с острой темы, а по факту, только затачивая, кажется. — В чем же вы тут видите несостыковки? Или считаете, что я на своем столе разрешаю всем подряд сидеть? — вот не стоило, конечно, поддевать, но Олег не удержался.

И, наверное, чтоб усилить эффект, протянул руку в бок, не очень глядя, взял и отломил-таки кусок от булки, даже чуть нахально засунув себе в рот и принявшись жевать… Ну чтоб уже точно не отобрала. Зачем ей угощение без товарного вида?

Черт! Зря…

Это было так вкусно! Что Гутник сам не понял, как еще кусок в рот потянул, пока Дарья ошарашено на него уставилась, прямо пылая возмущением!

Ну хоть не грустит уже. И ему вкусно. Все в выигрыше.

И тут Олег вспомнил, что у него, вообще-то, для нее подарок… Дебил! Торопливо проглотил кусок, чуть не подавившись и ощущая себя полным придурком. Протянул девчонке пакет и цветы.

— С Днем рождения, Дарья! И… мне действительно стыдно за мое поведение в больнице, да и за то, что так по-дурацки день вам испортил. Простите старого дурака, — всунул это все в ее руки, окончательно в ступор вогнав, кажется.

После чего, здраво рассудив, что хуже она о нем уже не подумает, отломил следующий кусок булки. А что? Гутник был дико голодным, а тут такой восторг для вкусовых рецепторов! Ну и двумя руками есть удобней, кстати.

Однако тут же чуть не поперхнулся, когда Даша внезапно расхохоталась… натурально до слез, прижав к себе и пакет, и букет, продолжая на него при этом смотреть в упор.

*— Вот как вы такие дурацкие аргументы находите вечно, Олег Георгиевич?! — заявила девчонка, все еще смеясь.

А он оторопел, не поняв. Аж жевать прекратил. В смысле? Заело. Никто его аргументы так еще не называл!

— Или вы специально меня пытаетесь отвлечь, чтобы я простила быстрее и калиту у вас не забирала? — уточнила, все еще посмеиваясь и даже сморгнув, словно слезы выступили.

Водрузила этот пакет на его стол… Кстати. Как своим, распоряжалась тут пространством, а он и спорить особо не хочет. А еще… Ладно, оценил, как красиво и гладко она их конфликт попыталась в нейтраль вывести. Явно лучше выходило, чем у него самого.

— Калита? — знакомое название вроде, слышал когда-то. — Вкусная очень, да. Весомый аргумент, чтобы над поведением задуматься, — вроде как располагающе улыбнулся. Ну… понадеялся, что так. — Спасибо за угощение…

— Вы не очень-то сегодня заслужили, — тише пробурчала Дарья, но щеки заалели… и взгляд из-под ресниц в его сторону стрельнул такой, что аж ощутимо стало, насколько довольна.

Блин! Она сама это испекла, вот теперь уверен был! Ему еще вкуснее стало, если так быть может.

— Ну, может, в виде исключения? Это первое, что мне сегодня поесть удалось, — широко усмехнувшись, добавил контрольный довод… И, на всякий случай, отломил еще кусок заранее. А вдруг все равно отберет? Ведь проштрафился.

Она в него каким-то странным взглядом стрельнула: непривычным, незнакомым еще Олегу… Правда, разве мог он ее за два дня досконально изучить?

Забавно и немного странно… Иногда ему казалось, что в этой девчонке куда больше уровней и слоев, чем может показаться на первый взгляд. Словно несовпадение какое-то внешнего и внутреннего, и все куда глубже..

— Ладно, вы вчера меня накормили же… — вздохнула, будто вынуждена уступить и его накормить против воли. Но ведь он видит ее лукавую улыбку, которую подавить пытается. — Это моя вам благодарность.

— Ну спасибо, спасли старика от голодной смерти… — попытался все снова в шутку перевести, снять какой-то странный, бьющий нерв ситуации. Потому как от таких ее взглядов, Гутнику уже вообще не есть хотелось…

Или сам опять придумывает что-то дурацкое?

Даша вновь засмеялась.

— Ну какой вы старый? Серьезно? — она фыркнула. — Да и дурака бы точно не поставили во главе такого отдела, Олег Георгиевич! Наоборот, я столько наслушалась про ваши выдающиеся способности в работе, что искренне боялась до уровня не дотянуть. Я же не Ватсон какой-нибудь, чтоб соответствовать тому, кого тут сравнивают с Шерлоком Холмсом и неподкупной Немезидой в одном лице, — фыркнула Даша, при этом как-то робко поглядывая на пакет.

Так и держала все, что он ей в руки всунул, будто боялась, что и на столе упадет без ее поддержки. Но изучать не начинала почему-то.

Забавно. С ним спорить не боялась, а подарки доставать страшно что ли?

Ок… Ладно. И возмущение, и какое-то напряжение, еще с больницы новыми узлами закрутившееся в затылке и плечах, опало. Как ее ладошка по его коже прошлась, гася все.

Странно… Эта девчонка парой слов его прям загордиться заставила. А ведь никогда на лесть падок не был. Но… в ее устах это и не звучало лестью. Дарья будто просто делилась с ним своими мыслями, легко и откровенно, без жеманства и кокетства.

И она его старым не считает!.. А он внезапно контроль над настроением утратил, усмехнулся как-то невесело.

— Знаете, Дарья, иногда мне кажется, что я не то что старый, а тысячелетний, — накатило какой-то философией греб*ной. Ну вот на фига оно ей, еще и в праздник? — Когда изучаешь дела, смотришь, кто и на что идет ради… А, ладно! Пыль это все! Не обращайте внимания, устал просто, — попытался уйти с темы, которую сам и поднял непонятно зачем.

А она вдруг так прямо на него глянула, что Олега прошило насквозь каким-то слишком глубоким и внимательным взглядом, целиком на нем сосредоточенным…

Дико… Пробрало до костей! Он сам больше привык так на людей смотреть, чем в центре подобного изучения оказываться. И улыбка странная у Даши, изменилась, чуть горькая, прям привкус ощутил ее внезапной меланхолии… Будто на двоих одна, некая ускользающая, неуловимая, но бесконечно важная мысль. Настроение…

— Иногда и мне кажется, что я — тысячелетняя, Олег Георгиевич. А все равно понять не могу, что заставляет людей такими быть, толкает на ужасные поступки… Что уж за вас говорить, сколько вы всего тут видели? Того, что точно веры в людей не добавляет, — вздохнула девчонка как-то нелегко…

Хотя с такими высказываниями… чувство, что мудрее многих, кого знал. И сейчас точно старше своего возраста кажется.

А еще странный и непривычный, незнакомый до этого… Не мог подобрать определение. Словно привкус чего-то горько-сладкого в воздухе, манящего до боли в груди! Чувство, что его реально поняли, хотя Олег сам точно и внятно никогда высказать не мог, что вечно в мутной тьме нутра скреблось потихоньку. И тут девчонка, которая, кажется же, вообще по жизни легкая и неопытная должна быть. Возможно ли?..

Стоит, всматривается в нее жадно… И Даша на него молча смотрит, будто свое что-то разыскивая. И пакет с букетом все еще пальцами сжимает… Приятно, конечно, что ей так дорого то, что он притащил, от себя оторвать не может, но и на реакцию от самих сюрпризов хотелось бы посмотреть.

Это его и отрезвило, наверное. Нашел время искать смысл жизни, елки-палки!

Даже жевать прекратил. И за новым куском не потянулся, хотя голод еще и не утолил. Вместо этого взял влажную салфетку из пачки, которая со вчерашнего дня на его столе валялась… Черт, тут становится слишком много ее вещей, как для места, которое он так громко своим только что назвал. Хотя, если его же логикой руководствоваться…

— Вы подарки так и не посмотрите? — каким-то титаническим усилием отвел взгляд от нее. Напялил на лицо ничего не значащую усмешку.

— А можно… посмотреть? — встряхнув, оторвав его от полного внутреннего кипиша, почему-то робко уточнила Даша.

** Олег невольно сам широко усмехнулся.

— Это же ваш подарок, Дарья, хоть и на моем столе, — не отказал себе в удовольствии. — Делайте с ним, что захотите, — позволительно махнул рукой и…

Непонятно с какого ляда подошел вдруг к ней так, что меньше шага осталось расстояния. Благо, Дарья сосредоточилась на подарках, не заметила, может. Или обманывает сам себя?

Наконец-то цветы отпустила, видно, чтоб удобней было разбирать пакет.

А он на лицо такое выражение напялил… ну, будто бы ему самому просто любопытно, как она отреагирует. Хотя так и было на самом деле. Даже тревожно вдруг напрягся, а если не угадал? Конфеты сейчас казались не таким и плохим вариантом: сладко и сладко, тут не ошибешься…

— Делать что угодно с подарком или со столом? — не осталась в долгу Дарья.

Но… ощущалась, что и сама почему-то нервничает уже…

Неужели смутилась? От того, что он так близко находится? Напряглась?

Учитывая, что Олег, по своему собственному восприятию, уже тлеть начал, ни х*ра удивительного, если и так. И как ни пытался сдержаться, легкие сами заставили ребра расшириться, глубоко вдохнуть, ловя ее запах!

— Столом вы и так по своему усмотрению уже распоряжаетесь, — рассмеялся Олег, всеми силами пытаясь держать видимость нормальности.

Не выдать, как его кроет, не показать, что хочет ее сейчас в охапку сгрести и на этот чертов стол уложить… И хотя бы зацеловать до одури!..

Но… блин, никаких же прав нет. Да и совесть, мораль, чин…

Она промолчала. Удивительно, шпильки кончились? Прикусила губу, будто волнуясь реально, да и по щекам румянец растекся, дышать словно чаще начала…

Господи! Он бы сейчас на любую сделку согласился, чтоб хоть примерно понять, что за мысли в ее голове бродят?! И что заставило Дарью так реагировать? Любопытство… Или ощущение его самого рядом?..

— Ой! Он такой… замечательный! — вдруг радостно рассмеялась Дарья, вытащив… Гнома.

Новый год скоро, все магазины в этом декабре такими вот персонажами в виде мягких игрушек завалены оказались, всевозможных размеров и форм. И ему там, в ТРЦ, показалось, что это будет оригинальней конфет.

— Я сама почему-то никак собраться не могла купить. Выбрать было сложно, их сейчас столько! Спасибо, Олег Георгиевич! Он такой милый!!! — Дарья чуть пританцовывать не начала от радости.

А он… прифигел. Бородатый, седой, с огромным носом, на котором колпак и сидел так, что глаз не видно, выпирающим животом и несуразными ногами… Милый?!

Что ж… У нее точно нестандартный вкус. Хотя на ощупь этот гном приятный, конечно.

С другой стороны… Может, и ему тогда подвезет? Кто еще сейчас его милым посчитать сумеет?..

Однако Гутник был слишком откровенным и честным, чтобы начинать себя обманывать, даже когда так хотелось!

А еще… какой-то тоской отозвалось, сжало за ребрами. Ну девчонка же…

Там в пакете коробка духов за триста долларов, он не на цену смотрел, выбирая, аромат пытался подобрать такой, чтоб ее волосы ему напомнил… Не то чтобы сразу придумал, просто не знал, что, вообще, девушкам дарить нормально? Духи показались приличным вариантом еще в больнице, да и дорогой парфюмерный магазин был сразу при входе в ТРЦ… Хорошая стратегия менеджмента. К тому же, стоило консультанту уточнить, какой направленности Гутник аромат ищет — эта смесь цитрусовых и сладости сразу всплыла в голове, до сих пор от бумаг ему чудился. Вот и купил, ни на что не глядя…

А она игрушке копеечной рада так, что другого и не заметила ничего.

И вроде в кайф, что угодил. Приятно, тепло за грудиной. И насмотреться на нее не может. А нутро в узел… Нет, не имеет он никакого права и порываться лезть к этой девушке… как ни ломало бы, насколько ни тянуло бы. Ей моложе и целее вариант нужен, без загонов в голове и куче тех, кто готов в спину выстрелить.

— Я рад, что не прогадал, — выдавил из себя, как из самого живота. Попытался улыбнуться, чтоб не поняла…

А сам же, блин, и не заметил, что еще ближе встал. Когда? Как? В голове одно, а у мышц свои будто доводы имеются. Тело по иному разумению действует! И преград никаких. Нужно ее впритык почувствовать. И по х*ру на здравый смысл!

Шагнул… Почти лицом в волосы ее уткнулся. Она сегодня, как добить его собравшись, те распустила просто локонами… И как же Олегу зарыться в них хочется! Пальцами, лицом, на своей коже, пусть и искореженной, ощутить!

— Там еще подарок есть, — кивнул на пакет, задев плечом ее спину.

Дарья замерла. Вся притихла будто бы. Нет, испуга от нее не ощутил, но… словно и сама прислушивалась к тому, что с ним творится.

А между ними точно что-то закручиваться начало! Тягучее, жаркое, тяжелое, пробивающее током…

Она же прижала этого гнома, словно не до конца понимая, что делает, а потом чуть обернулась к нему и голову подняла, как собираясь сказать что-то…

И ни хр*на детского в ее взгляде не было! Да и как-то ясно в голове стукнуло, что ей двадцать… Да, молодая, но уже точно не ребёнок.

Дети так не смотрят… С чисто женским интересом.

— А что там? — зачем-то спросила Даша, вообще в пакет не глядя уже. Еще выше голову запрокинула.

И от последнего движения ее щека ему на грудь легла, пряди волос по мундиру рассыпались, путаясь в пуговицах. И между их лицами сантиметра три всего вдруг!

Глава 11

Олегу кровь в голову ударила с такой силой, что застучало что-то в висках, как отсчитывая мгновения. В грудь ухнуло тяжелым, жарким комом, распирая ребра… Неистовая нужда ее со всей дури к себе прижать, распластать, притиснуть так, чтоб ни миллиметра!..

И при этом дикое опасение, чтоб не спугнуть, не оттолкнуть… Потому что в запрокинутом взгляде Дарьи ни отвращения, ни негодования не увидел.

— Посмотри…те, — пришлось усилием воли напомнить себе о том, что стоит хоть видимость дистанции держать. Не рухнуть окончательно в бездну. — Зачем угадывать?

Хотя реально же понимает, что на самом краю завис, раскачивается… вот-вот рухнет. И руки уже в ее волосах, пусть и не сгреб, как хотелось бы, только легко-легко пальцами путается в кончиках прядей, тупо надеясь, что она не поймет. Потому как до одурения хочется вперед податься и впиться в эти, закушенные от любопытства губы. До которых все меньше и меньше расстояния.

Блии…ин! Он что, наклоняется? С каких пор тело своим умом живет?! И где этот хр*нов телесный разум?! В паху или за грудиной все-таки?! Потому как алчным огнем и нуждой каждая клетка горит…

— Да… — а она стоит и смотрит на него, не отрываясь.

И не говорит ничего насчет того, что Гутник явно же все границы переступил, в ее личное пространство вломившись, считай.

И кивнула, вновь по его плечу, груди проехавшись головой, а к пакету так и не вернулась.

У него уже почти кончилось то чертово самообладание, на котором продержался все эти дни. Руки сильнее сжались, так, что суставы хрустнули, волосы ее будто сами на его пальца кольцами намотались… А Дарья так и молчит, даже не вздрогнула, хотя слышно же все шикарно.

А Олег за мгновение всего от того, чтобы впиться в ее охр*нительный рот и!..

И вот тут Дарья все-таки отвела глаза… Щеки вспыхнули, будто она ему в голову заглянула и все жадные, пошлые порывы прочла. Протянула руку, достав-таки упаковку духов. Но чувство такое, что стоит и пялится на те глазами, которые не видят ни фига.

И дышит… так же часто и с трудом, как у него воздух сквозь стиснутые зубы со свистом прорывается.

Состояние странное такое, словно вновь миорелаксант тот ему вколола. Только у обоих, кажется. Воздух вокруг внезапно стал вязким, жарким, дурманящим… Его ведет от ее близости. Никогда такого не случалось с Гутником. Ни разу в жизни. Но и будто что-то до внутренней дрожи знакомое ! Родное. Свое!..

Надо… Знает, что надо… А не может отойти, хоть убейте его! Даже эти проклятые, шелково-гладкие волосы отпустить не в состоянии… Они сами к его коже цепляются словно. Будто репейник…

Нет, врет. Он вцепился и разжать пригоршни не может.

— Это?.. — она точно не понимает, что держит в своих руках. По интонациям стало понятно.

— Духи, — выдавил из себя сипло, стараясь севшим голосом не испугать.

— Не стоило, правда, — будто смутилась все-таки.

— Я за свое поведение задолжал точно больше, чем конфеты и цветы, — хмыкнул, уже вообще не справляясь. — За то, что такой день вам испортил… Надеюсь, хоть с ароматом не прогадал очень.

— Сейчас попробуем, — Дарья улыбнулась, кажется. Он в затылок пялился, она больше не поворачивался лицом.

Но какие-то нотки в голосе позволяли Олегу словно внутри ее эмоций читать. Опыт по жизни? Странно… только не в состоянии сейчас анализировать. Наваждение, елки-палки! Как пьяный. Только не от алкоголя, а от ее тепла, от того, что так и стоит рядом…

Дарья тем временем аккуратно распаковала коробку… Забавно так, даже слюду будто старалась не повредить, отогнула уголки, как нечто бесконечно ценное. Так же осторожно вытащила бутылочку. Щелкнула крышкой…

А он стоит, все еще пальцами в волосах ее запутавшись, и смотрит, как околдованный. И ощущение какое-то сюрреалистичное внутри, необъяснимое, тревожное: будто точно знает каждый ее жест, малейшее движение, тонкие черточки, пролегающие сейчас на лице от увлеченности, с которым занята процессом. Тысячу раз будто бы наблюдал, все запомнил… А все равно ни за какие деньги в мире пропустить не хочет! И смотрел бы снова и снова.

Что это за нелепое чувству дежа вю? Последствия сотрясения и операции на черепе? Сбои в работе психики? Тот самый ПТСР, которым пугали?

По х*ру! Сейчас важнее не было ничего, чем смотреть, как она его подарок изучает. Вперед подался, все же вглядываясь в ее лицо со стороны.

Дарья брызнула первый раз куда-то в сторону, как воздух выпуская, а потом повернула распылитель и подняла запястье. Еще раз нажала…

Он физически это облачко тонкой взвеси капель аромата увидел. А потом те осели на ее коже, попав частично на волосы, ведь она руку близко к лицу поднесла. На его мундир…

И… вздох сам собой получился, глубокий, какой-то вороватый. А не стоило бы. Одурел от тепла ее тела, от того, как стремительно запах кожи Дарьи смешался с парфюмом, становясь для него поистине дурманящим.

Олег не осознал, как все же упустил контроль. И уже в следующую секунду уткнулся лицом в плечо Дарьи! Повернулся, запутавшись в прядях, носом к шее прижался, распахнутым ртом скользя по волосам, кое-где кожи касаясь… Будто дышал этой смесью, вместо воздуха, ее пульс впитывал губами…

Даша задрожала!

Ощутил жадными руками, всем телом, ведь так и стоял впритык! Выдохнула, словно поперхнувшись. Задышала часто-часто. Но ведь молчит.

В шоке? Растеряна? Показалось ли, что и сама сильнее голову назад откинула, всем телом подалась, будто еще плотнее к нему прижавшись?..

Секунда, вторая, третья… А он, как упырь дорвался, не может насытиться таким простым же ощущением ее волос на своей коже, возможностью вдыхать запах, чувствовать тепло… А дуреет так, будто самый жесткий и жаркий секс оторвал по жизни!

И тут Душа тихо всхлипнула…

А на Гутника словно небо рухнуло! Застыл, так и не в силах оторваться от ее тепла, вслушивается…

Бл*! Что он творит?!

И она будто настороженно застыла. Елки-палки! Иногда такое дурное ощущение, что девчонка, как сканер, все его эмоции улавливает и зеркалит! Хоть и понимал, что глупая идея…

— Дарья. Я… — пришлось откашляться. Голос напоминал хрип курильщика с сорокалетним стажем. — Думаю… Что ж, видимо, я должен снова извиниться, перед вами, — в голове все еще туманная дымка этого дурмана. — Сам не понимаю, что на меня нашло.

Слова толком не может подобрать, будто подросток, ей-богу!

И все, на что его реально хватило, это голову поднять. А руки так в ее волосах и запутаны, будто драться готов с любым, кто попробует отнять у него эту девчонку.

— Не думаю… — начало было Дарья.

О чем только? О необходимости его извинений или о том, что Гутник лукавит и прекрасно знает, каким кирпичом по голове получил, что на нее набросился, считай?

Но… вот о чем именно она не хотела размышлять, ему не суждено было узнать. Ибо именно в этот момент в дверь громко постучали.

**

Дарья вдруг отскочила от него, кажется, даже задев стол бедром. Испугалась, переполошилась, очевидно, как-то встревоженно на дверь глянула.

У Гутника сейчас реакция куда слабее была. До сих пор вся концентрация на ней только. Но и четкое понимание, что защитить должен от своего же факапа. Ведь это ему голову взорвало, сметя разум. Ее подставить — полным провалом бы стало.

Все что смог, быстро в другую сторону тоже шаг сделать, чтобы хоть какой-то приличный вид ситуации придать. Дистанция…

А руки дёрнулись сами назад, не желая ее из своей хватки выпускать!

Выдохнул сквозь зубы, пытаясь адекватность вернуть. Выходило средне. скажем честно. Глаза, как приклеенные, продолжали за девчонкой следить.

А в кабинет так никто и не вошел. Опять постучали. Ясно, значит не из его ребят.

— Подарки свои возьмите, — где-то нашел силы улыбнуться спокойно, как внушая растерявшейся девчонке, что никто не поймет, и не грозит ей ничего. — Войдите! — поднял голову и громче уже крикнул, когда Дарья кивнула и, не глядя ему в лицо, вся пунцовая, принялась чуть суетливо собирать цветы, пакет, гнома и духи…

Это ее, конечно, выдавало капитально. Но он и раздражение испытать не мог — сам виноват, опять, за что на нее злиться? Себе подзатыльник бы влепить, так там же титановая пластина теперь, только руку отобьет, наверное. Вышел вперед, как собой ее закрыв от посетителя.

И все же, тоже не мог не отметить, что за те пару секунд, что дверь открывалась снаружи, Дарья постаралась вернуть обычное собранное выражение на свое лицо. И ей это удалось неплохо. Выпрямила спину, развернув плечи. Потрясающее самообладание у девчонки, как для ее возраста, не отнять.

Дверь открылась.

— Благодарю, Олег Георгиевич, это было неожиданно, — проговорила Дарья, будто продолжая разговор, таким спокойным голосом, что он прям загордился ею. Словно они тут только беседы и вели.

Он обернулся через плечо.

— Бросьте, Дарья, у вас юбилей, сегодня весь отдел вам угодить пытается. Что уж за меня говорить, вы же больше всех сейчас мой паскудный характер терпите, — усмехнулся и он, натянув таким же усилием воли безразличную улыбку на лицо.

А ведь кожа до сих пор горела от того, что урвал себе без всякого же права! И, казалось, ничем теперь это ощущение из памяти не выжечь!

Она кивнула и двинулась к своему столу, мельком глянув на того, кто на пороге застыл.

Поднял туда взгляд и Олег.

— Кирилл? Не ожидал. Рад видеть! — кивнул в приветствии начальнику дружественного отдела, с которым нередко по работе пересекался, да и так было о чем поговорить.

Не сказать, что друзья, но точно хорошие приятели. Пару раз и в больницу к нему Кирилл наведывался.

Но навстречу не пошел, не был настолько в ногах уверен, хоть и полегче после массажа стало. А уж после того, что тут недавно было — так и, вообще, про все свои боли и раны забыл! Ни фига не болело, казалось, кроме сосущего, голодного ощущения, что девчонка не рядом с ним.

— Вот это сейчас даже задело, Олег, — хохотнул Кирилл, но видно было, что в шутку. — Я уже два дня к тебе вырваться пытаюсь, как узнал, что ты вышел-таки раньше срока на работу. А ты не ждал меня в гости, оказывается, — подошел, пожал руку крепко.

Однако Олег не пропустил короткий, но изучающий взгляд в сторону Дарьи, сейчас расставляющей цветы и перемещающей тару на своем столе так, чтоб освободить графин для его букета. Сдвинула все, будто баррикаду выстроила, отгородившись от них.

И вроде интерес понятен, раньше у Гутника никто в кабинете не квартировался, да и сам процесс, который девушка затеяла… Но Олег не пропустил и какие-то иные искры в этом взгляде. Явный импульс…

Бл*! Его что, все, кто в ее сторону посмотрит только, доводить до бешенства теперь будут? А ведь еще есть все те, кто этот цветник с конфетами ей приволок… Его же люди! Со своими подчиненными тоже бои на вылет устраивать собирается, чтоб только ему внимание Дарьи принадлежало?

Сцепил зубы, разыскивая где-то адекватность.

— Дарья, моя помощница, — сухо представил, вынудив Кирилла вновь на себя глянуть.

Девчонка кивнула, не очень выглядывая из-за своей «живой» стены. Торт в коробке сдвинула, будто за цветы тоже пряча. И гнома на коленях устроила, словно оторваться от того не могла. Это… несколько успокаивало неадекватное, дурное бурление злости у него в груди.

Вообще, с тортом забавно вышло, словно Дарья давала понять, что никого незваного угощать не собирается. Хотя Гутник и понимал, что она дезориентирована сейчас и точно его поведением недавним с толку сбита, вот и нервирует. Не до конца отчет себе в своих действиях отдает.

— Кажется, мы в архиве раньше пересекались, — тоже кивнул Кирилл. — У вас тут так… живописно, — улыбнувшись, попытался описать все то, что точно в кабинете Гутника видеть не доводилось ранее.

— У Дарьи сегодня День рождения. Мы с парнями не могли не поздравить, — усмехнулся Олег, как демонстрируя, что это исключительно их право…

И, вообще, его одного, если копнуть до основы. Но об этом он еще с остальными потолкует… Потому как и сейчас грызет, что так протупил.

Взгляд как-то непроизвольно папку выхватил на краю стола. Точно же тот файл, что Женька и подготовил, а он до сих пор не добрался прочесть.

— Ты по делу или просто поздороваться зашел? — уточнил, чтобы отвлечь Кирилла от своей помощницы, наконец-то.

Но не тут-то было.

— С праздником, красивая Дарья! Неудивительно, что вас цветами задарили, но и они меркнут около вас, — таки вставил приятель, и только потом к нему повернулся.

— Спасибо, — и не подумав высунуться из своего убежища, тихо отозвалась Даша.

Олега это немного утихомирило. Но вот грызть начало, а не боится ли она, что он, Олег, теперь ей проходу давать не будет? Как, вообще, случившееся восприняла?

— Поздороваться забежал. И напомнить, чтоб поберегся, не перерабатывал. Ловить нам всегда будет кого, а тебя потерять для Управления, да и для нас всех, — точно трагедия, — подмигнув, проговорил Кирилл, явно не уловив, что всем в кабинете сейчас вообще не до него!

И хлопнул Гутника по плечу. Похоже, не заметил, что Олега бесит… Вот просто все! Каждое произнесенное слово! И эти комплименты Даше, которую теперь, после всего пары мгновений в своих руках, вообще никуда отпустить, кажется, не смог бы. И к ней подпустить тоже никого… Ах ты ж, елки-палки! Да его бесило, что кто-то просто дышал в направлении девчонки! А тут еще все эти цветы, комплименты, взгляды… Олег каким-то совсем припадочным становился! И это все сильнее его самого тревожило.

А еще вот эти вот, адекватные же напутствия… Потому что Кирилл вновь подчеркнул его ущербность вслух. И Даша все слышала… Бли…н! Будто она сама без глаз и не замечает! Да все же рассмотрела в больнице, и не убежала с визгом ужаса, не передернуло даже… А его все равно подкидывает. Потому как не раз замечал, что выдержка у нее охр*нительная, как для возраста.

Любопытно, кстати, как воспитала и закалила себя настолько? Надо бы файл изучить. Ему вдруг все о ней знать припекло! До самой крохотной мелочи!..

Но Кирилл так и стоял рядом, явно ожидая ответ.

— Не переживай, от меня так просто не избавиться, — сжав кулак за спиной, словно силу воли собрать пытаясь, кивнул. — Зубы обломают, — усмехнулся криво, стараясь и голосом нахлынувшую злость не выдать.

Какого дьявола?! Попытался поглубже затолкнуть все, что бурлением бешенства вылезти пыталось. Оставалось на опыт и практику по жизни уповать. Тупо надеяться, что выдюжит и не прибьет сейчас приятеля.

В конце концов, Кирилл не виноват в его внутренних загонах. Просто… Бесит!

Но ведь и Даша не виновата в том, что его настолько заклинило… А с ней он себя не сдерживает. То ли не может, то ли не хочет. Обижает только раз за разом своими греб*ными скачками настроения. Разве справедливо?

И сейчас это понимание накрыло своей очевидной неприглядностью и уродством. А ведь еще объяснятся с ней за то, что сорвало стоп-кран и набросился… Домогатель, блин. Воспользовался должностью и ситуацией выходит? Поддался своей жажде ее даже не подумав спросить…

— Я в тебе уверен на все сто, — кивнул Кирилл, ухмыльнувшись. — Ладно, пойду, работы еще уйма, как и у тебя, понимаю все. Не отвлекаю, вижу, что с разбегу увяз в задачах. Так забежал, чисто поздороваться, — видимо, все же заметив его отвлеченность, но по-своему истолковав, кивнул приятель.

И двинулся к выходу.

— До свидания, Дарья, — улыбнулся девушке.

Вежливый, да?! Мог бы и просто уйти. Но, спасибо, хоть не расселся тут и не принялся обсуждать что-то. Настроение у Олега сейчас было вообще не то. А, учитывая, что и на прощание Кирилла, Даша только тихо кивнула из своей засады, напрягся больше.

Таки испугал ее? Оттолкнул? Что, разрази его гром, в ее голове вертится?! Как понять? И какими словами убедить, что Олег сам понять не может, почему не в силах держаться в стороне, пусть и понимает, что должен?

А поговорить им точно стоит. Но как начать?..

Дверь хлопнула, Кирилл вышел. Странно, что телефон молчит. Нет, сообщения постоянно приходят, но он как выставил режим «не беспокоить», когда вошел, чтоб нормально ее поздравить, так и не отключил. И в кабинете странная, непривычная тишина.

И Олег не знает, как верно будет ту прервать. Никогда в такой ситуации не оказывался еще. Стоит и смотрит на нее… И Даша голову вскинула. Встретились глазами, хоть эти дурацкие цветы так и мешают.

Но Гутник не привык пробуксовывать. И в любую проблему кидался с головой, обычно. Так что и сейчас сделал шаг в ее сторону

— Дарья, нам необходимо обсудить…

В дверь снова постучали! Не кабинет в Управлении, а натуральный проходной двор!

И в этот раз никто не ждал позволения, Женька ввалился сразу. С цветами и конфетами, да. Мог и понять, знал же, что зам собирается наверстывать то, что утром упустил, его в больницу сопровождая. Евгений даже разрешения спрашивал, видно, струхнув после тех разборок. А все равно за грудиной закрутилось чернотой.

Замок на дверь повесить что ли?

Глава 12

— Олег Георгиевич, можно? — чисто номинально, кстати, обратившись к нему, Женька уже двинул к столу Дарьи. — А то так и не успел же толком поздравить. Все на словах, — как повинился зам.

Гутник отрывисто кивнул, надеясь, что никому больше в кабинете не слышно, как у него зубы скрипят. Опять. Так, блин, в порошок челюсть стереть недолго!

— Вот, Дарья, это вам! Пусть ваш путь у нас в Управлении ведет только вверх. Ну и здоровья железного, вдобавок к нервам, — странный косой взгляд в его сторону, и Евгений таки вручил это все в руки поднявшейся Дарье.

Она улыбнулась, но словно даже немного растерянно стрельнула в его сторону глазами. Устроила гнома на своем стуле, взяла эти цветы. Олег не понял, что ее смутило, но не спрашивать же, что случилось.

Приняла очередной букет каких-то белых цветов… Гутник только сейчас понял, что оказался единственным, кто подарил розы.

— Спасибо огромное, Евгений! — вежливо, кто бы другого ожидал от нее(?), поблагодарила Даша его зама. — Вы все меня сегодня задарили просто. Понятия не имею, как это все донести домой по такой погоде и в метро, в целости и сохранности, — чуть шире улыбнувшись, с шутливым отчаянием осмотрела все имеющиеся «вазы»…

Но к его букету никакой другой не поставила. Он это как-то автоматически отметил. И… Черт знает, что дальше случилось! Гутник понятия не имел.

— Так мы отвезем вас, Дарья, не переживайте. Ничего ни с вами, ни с вашими цветами не случится, — заявил вдруг Олег так, будто это, вообще, само собой подразумевалось изначально. И он понять не может, как она могла забыть?

— А ведь, действительно! — тут же воодушевленно подхватил и Женька. И так одобрительно глянул в сторону Гутника, что закатить глаза захотелось.

Это он считал, что сумел его на верный путь наставить и Олег извиняется за утро? Не то чтобы он не извинялся, конечно. Но, блин, это его идея никак с замом не связана! И он просто хочет облегчить ей ситуацию, помочь, потому что может и право имеет!

И да, подольше побыть с ней рядом. Пусть и сам черт не разберет, к добру или нет такое желание! Потому как, что с ним будет твориться, когда Дарья окажется совсем близко на заднем сиденье авто — предугадать не мог. И даже понимание, что в машине еще точно будет водитель и тот же Евгений, не пригасило вспыхнувшую уже сейчас жажду.

— Ох, но вам, наверное, совсем не по дороге, — вот вроде и мелькнула в ее зеленых глазах радость, но тут же беспокойством затопило.

— Дарья, мы лучше знаем, что нам по дороге. И отвезем вас домой с радостью, — тут же пресек эти сомнения и вероятные возражения Олег.

Как бы четко дав понять, что он знает, что делает и за слова свои всегда отвечает… Даже когда тупит и извинения потом добивается, может, не очень умело, чего уж.

И Дарья будто бы уловила это. Улыбнулась еще смущенно, но уже без той растерянности, что его недавно удивила. Правда, стоило отметить и то, что все время этого разговора она удачно избегала его прямого взгляда. И это немного бесило! Как эта девчонка умудрялась смотреть куда угодно, только не прямо на Олега? За мгновение до — переводила взгляд! Чуйка у нее или что?!

— Что ж, если вы уверены… Спасибо! Это будет очень кстати! — все же чуть неловко передернула плечами, отчего волосы частью упали наперед.

А он опять не смог от нее свой взгляд отвести. Кажется, уже почти допуская, что его таки околдовали. Окатило, будто кипятком, воспоминанием о тех мгновениях, когда дорвался, по-идиотски утратив контроль.

— Евгений, я уточнить хотела, — тем временем обратилась Даша к его заму, уже вроде как собравшемуся уходить. — Меня все поздравили… Честно скажу, не готова была, думала, и не узнаете. В общем, я бы угостить вас всех хотела, поблагодарить тортом, чаем, — она указала на все ту же коробку с угощением, которая так и стоят на столе. — Когда это будет удобно, можете меня сориентировать по планам остальных? — что ж, да, резонный вопрос.

Это же он без спроса сам нагло ее калиту сожрал, другим ничего не осталось. Но, с другой стороны, она сама и признала, что для него ту приготовила и принесла. Опять в груди отозвалось каким-то сладко-горьким ударом, словно в узел все нервы завязавшим.

А Женька на него вдруг посмотрел, будто не был уверен, что Гутник одобрит и разрешения спрашивал.

М-да уж, наворотил он утром своей вспышкой. Они его еще долго чураться будут, интересно?

— Да ладно, — с чуть раздосадованным вздохом, махнул Олег рукой. — Чего уж, все равно работать в таком проходном дворе и среди цветов — невозможно! Зови остальных, будем праздновать. Это ведь и ваш кабинет, Дарья. Да и не каждый же день у нас такой повод перерыв сделать, — вроде как и попрекнул, чтоб сильно не расслаблялись, но и усмехнулся, показав, что несерьезно, так, для формы ворчит.

— Сейчас! Минуту. Уверен, все рады будут! — расплылся в ухмылке Женька и из кабинета рванул, что пацан, и не скажешь, что взрослый и серьезный мужик.

А Гутник подумал, что остатки калиты надо бы припрятать. Сотрудники — это хорошо, но им и так торт перепадет. А то угощение, между прочим, ему и пекли. Вот.

И тут Дарья наконец-то на него взгляд подняла. Ну не чудеса ли? И улыбнулась как-то очень светло, так, что у Олега что-то внутри замерло, а потом гулким ударом в солнечном сплетении отозвалось.

— Спасибо, Олег Георгиевич! — выдохнула она с такой радостью, будто он охр*нительный подарок ей только что вручил.

А Гутник, чуть оторопевший, даже забыл, что собирался еще одну тему поднять. Только и хватило сил кивнуть, продолжая ей в глаза смотреть, что-то жадно выискивая…

— Да ради бога… Только на своем столе их угощайте, — попытался откашляться. Но вышло как-то хрипло все равно.

— А что, если на вашем, то вы один весь торт заберете? Калиты мало? — не осталась в долгу эта острячка. — Или вы на конфеты претендуете?

Точно отпустило ее, будто свободное себя почувствовала. Того и глядишь, опять им командовать начнет.

— А вы меня тортом угощать не собирались? — почему-то расплылся в улыбке Олег.

Правда, поговорить им нормально и не дали бы. Буквально через минуту в кабинет вломились все его подчиненные. Под дверью ждали, что ли? И в помещение сразу стало шумно и тесно.

Форменное безобразие! Приходя сюда на совещание, мужики себя так не вели, все же. А тут… какой-то великовозрастный детский сад! И шесть человек, вроде, а шума сразу столько, словно рота пришла.

— С Днем рождения, Даша! — рявкнули они хором и так, будто вот оголодали просто и дождаться торта не могли.

Гутник молчал, уговаривая себя, что шикарно умеет быть терпеливым… Ага, просто великолепно. И всех этих людей сам отбирал, уважает за профессионализм и ценит… Самогипноз работал плохо.