Докажи мне

А Миха только усмехнулся. Он никогда не спорил, хоть и знал, как Олегу тяжело эту тему поднимать. Просто говорил, а тому уже самому с этим жить и разбираться приходилось.

Но вместо того, чтобы сейчас уточнить, что же за интуиция и нужда Мишку притащила, Гутник опять на коньяк глянул, потом на сигареты. Мелькнуло в голове…

Еще раз бокал ко рту поднес, скрывая, что, на самом деле, рукав рубашки нюхает… а тот Дашей пахнет.

Обнимал ее… Прокатилось жаром по позвоночнику воспоминание, как в подсобке к себе в полной темноте притиснул! Очевидно, манжета из-под мундира вылезла, касалась ее волос, кожи — плеснулось в солнечном сплетении, в позвонки отстрелило тяжестью, скопилось огненным напряжением в крестце…

А она, хоть и злилась, а духами, что он подарил, пользовалась… И тогда шибануло, в той жаркой темноте, только не разложил на составляющие все то, что мозги набекрень свернуло, и сейчас пробило…

И мысль вдруг странная, которую никак не мог себе объяснить, а может, и коньяк, что уже успел выпить, затуманил мозги незаметно, заставил вскинуться и глянуть прямо на друга.

— А вот скажи, Миха, меня легко просчитать и предугадать поступки? — поинтересовался с искренним любопытством.

— Тебя? — друг откинулся на спинку, вращая медленно бокал на столе, но смотрел при этом пристально на Гутника, как сканируя. — Хрена с два. Разве что сам захочешь показать что-то. Или если человек тебя давно и хорошо знает… Да и то… Мы с тобой сколько знакомы? Больше пятнадцати лет? А я не всегда предсказать могу, что ты вычудишь. А чудишь ты регулярно, в чем и есть твое преимущество, — ухмыльнулся друг, явно же поддевая. — А что?

Не трогая пока закуски, он им еще плеснул коньяка, хотя предыдущий не весь выпили. А Олег смотрел на блики в янтарной жидкости и все никак не мог свести концы с концами. В голове и груди уже горячо, коньяк кровь разгоняет, хоть и совсем немного выпил, если прикинуть, и вот прям допекает все тоже непонимание. Может, с таблетками как-то взаимодействует, усиливая эффект?

— А если совсем недолго знает человек? Два дня… а четко, до мелочи просекает? — вот заело его то ее предупреждение!

Неужели настолько стал прогнозируемым?

— Слушай, ну ты от меня что хочешь? Я же не знаю, о чем речь, — уже даже с интересом поерзал Мишка на своем месте. Взял сыр, пожевал задумчиво… — Может, опытный человек, по жизни натасканный, вот и угадал что-то, — пожал плечами.

А Гутник… он сам не смог бы потом сказать, в какой именно момент все пошло вот так. Как умудрился свернуть в эту тему?

— Скажешь тоже! — фыркнул, сделав еще глоток. В лицо кровь ударила, жарко стало. — Девчонка, двадцать лет. Практикантка, второй курс юридического, — хмыкнул Гутник, вытащив сигарету, но не прикуривая.

На балкон было лень идти, да и не хотелось особо. Но руки будто зудели, испытывая странное чувство пустоты с тех пор, как отпустил ее в той подсобке, придавая поцелую видимость приличия и случайности… Пальцы просили занятия.

— А вот с этого момента давай подробней. Уже жуть, как интересно! — выпрямился Михаил, уставившись на него пристально. Причем, не то чтобы перестав ухмыляться, но и…

**

Блин, пронзительный у друга взгляд. Говорят, и у Олега такой бывал временами. Он не спорил, но и не замечал за собой. И все же сейчас не хотелось изливать душу… Только и разобраться припекло внезапно. А кто, как не Мишка, подсказать может? Да и кому еще Олег рискнет признаться. А ухмыляются… оба для виду только. И оба это знают тоже.

— Не так интересно, как проблем добавляет, — хмыкнул, уставившись в бокал.

— Каких? Лучше б порадовался, что и на твою душу нашлась… — как забросил пробный камушек Миха, продолжая по закуске проходиться. Видно, в госпитале не до обеда было.

Но елки-палки! Вот как он вот так сходу суть уловить умудряется?!

— Ты на меня глянь, — Олег уже реально задолбался очевидное людям объяснять. — Мало того, что я старше в два раза, красавец теперь такой, что детей только пугать, да и потом… Я ж ходячая мишень. Не хочу ее в это втягивать. Сам знаешь, слабое место… — махнул рукой, так и не поднимая взгляд, скупо перечислил очевидное.

Мишке не нужно было детали объяснять, сам все знал и понимал, насмотрелся на две жизни вперед в их работе.

— Это да… тяжко, — кивнул друг. Помолчал пару секунд… скорее Олегу дав время на осмысление, чем себе самому. — Но, кажется, стоит рискнуть, тебя же крепко в оборот взяло, вижу…

— Видит он, бл*! — скривился Гутник, почему-то всю тяжесть невозможного ощутив так, словно ему на плечи навалился потолок. А он стоит и удержать пытается. Лишь бы на нее не рухнул и камешек…

И глотнул полным ртом еще из бокала, как пытаясь горечь смыть. Блин… Дернуло внутри. Не по много же пил, глотками вроде, а голову уже повело. Пора тормозить.

— Видит… — повторил с сарказмом. Ему веры Миши в чудо не хватало капитально. — Вот ты мне объясни лучше, раз видящий такой, как она, зная меня меньше недели, умудряется понимать и разбираться так, как не всегда понимают остальные подчиненные?! Иногда, кажется, что лучше, чем я сам понимаю, что творится внутри?! Малая же совсем, ни фига жизненного опыта, никакой практики за плечами… А временами в глаза посмотришь — и будто ей сотня лет. Или и того больше. И все эти годы я словно ее знаю: как улыбается, как сводит брови, когда думает, как рыдает… — вот тут его переклинило, если честно.

Как и днем, когда Анна Тимофеевна про слезы Даши сказала — не удержался, рванул в архив на голом инстинкте. Он это просто вынести не мог! От одной мысли подкидывало!

Вот и теперь: сам не понимал, что изо рта льётся. Да и не горлом говорил, оно из его головы выплескивалось словно само, без анализа и понимания. Из чего-то темного и глубоко, в чем Гутник никогда не рисковал разбираться. Чревато для его разума.

— Миха! Мне четыре дня из ночи в ночь ее рыдания снятся! А мне будто кишки на раскаленный прут из-за этого наматывают! Это что за греб*нное наваждение, а?! Вот ты мне можешь эти заскоки психики объяснить?! — рявкнул вдруг, на себя разозлившись.

А еще на коньяк, что язык так развязал. Отодвинул бокал. Вышло резко, с противным звуком стекла по столу.

— Чего испугался? — поинтересовался друг спокойно, из своего пригубив.

— Алкоголь… Забыл, бл*! — Олег уткнулся лицом в раскрытую ладонь, растерев лоб. Накатило усталостью, ведь реально не высыпался все эти дни. — У нее отец сильно пил… еще и как бы не гонял их, как я понял, хотя тут разберусь еще. Отношение к спиртному у Даши… специфическое. Не хочу, чтоб перегаром несло завтра… Не хочу пугать, — и тут, когда Миша понимающе кивнул, вдруг взял и ляпнул, — она мне так на второй день и сказала: «спать ложитесь, а не курите с коньяком на балконе», представь?! Вот как?! — добавил и для себя внезапно, с какой-то растерянностью.

Может, и за глупость уцепился. Но… Не понимал и все тут!

— Как она умудряется понять, когда мне совсем х*рово? Или угадать, что сказать надо, чтоб снять накал…

Разговор выходил разорванным, странным. А его как прорвало, остановиться не мог, хоть и сам себя дико чувствовал, вслух это все проговаривая. Подумаешь, в жизни всякие совпадения бывают же… Только его не отпускало и ничего не объяснялось логикой.

— Иногда душе может буть куда больше лет, чем телу, на которое ты глазами смотришь. И твоей тоже, Олег, — непривычно веско и тяжело даже, обронил Михаил, тоже отодвинув коньяк. — Давай, сварю нам кофе, раз такие пляски пошли, — поднялся, словно искал повод отвернуться.

Будто понял, что если Гутник сейчас голову поднимает и в глаза ему глянет — то начнет отрицать, сопротивляться, на смех поднимать. А так… каждый своим занят, и Олег просто слышит… просто фоном улавливает. А Миха просто говорит.

За бокалом да в угаре — и не такие темы всплывают, кто ж не знает? И хоть их разве что Даша и смогла бы пьяными посчитать, а… Хорошая отговорка.

**— Давай кофе, знаешь же где у меня и что стоит, — не отрываясь от разглядывания потеков в бокале, пусть уже и не собирался пить, Гутник кивнул, продолжая пальцами вертеть сигарету.

— А ты ей снишься? — включив кофемашину, поинтересовался внезапно друг.

Олег аж воздухом поперхнулся.

— Вот уж не спрашивал… — отрезал со всем ехидством, вроде как и пытаясь замять тему, уж слишком некомфортно ему было.

Но и… Окей, соврал бы, скажи, что не отозвалось ничего внутри. Екнуло, причем, капитально… И ведь была сегодня мысль спросить. Да только как?

— А о чем ты, вообще, умник, с ней говорил? — рассмеялся Миша, кажется, поняв его ступор слету. — Небось, загонял по управлению только, чтоб меньше рядом была?

Все-таки профайлер Миха прекрасный. А опыт — штука такая, которую пропить непросто, особенно, если и не пытаться.

— О работе говорил. О семье ее, об отце и брате, которые Дашу на соседку бросили несовершеннолетней… Прикинь, ее наша Анна Тимофеевна с десяти лет опекала, а я ни сном, ни духом не знал… Как такое быть может, а? Ты знал? — вскинулся, посмотрев на друга.

Но Михаил покачал головой, изумлено хмыкнув.

— Так вот Анна Тимофеевна и говорит, что Даше в двенадцать приснилось, будто в СБУ работать — призвание ее. Вот кто из девчонок мечтает попасть на работу к нам, а?! Кому такое снится?! — покачал головой, начав из сигарет какую-то пирамиду складывать.

— Значит, сны у нее все же бывают непростыми, — свое услышал и понял Миха, поставив на стол перед ним чашку с горячим кофе. — Говоришь, двадцать ей? Сны эти… То есть ты, по любому, уже работал тут…

Олег плечами передернул… О чем друг? Намекает на что? Забавно, такие же мысли были днем. Неужели с ним эти сны… Да нет! Быть такого не может!

Отвернулся, вновь поняв, что надо бы размяться будет завтра с утра. И больницу пропускать нельзя. Как ни отнекивался бы, а реабилитация давал свои плоды.

— Так и ты тогда в Управлении дневал и ночевал, что с того? — хмыкнул, словно огрызнувшись. Как отталкивая то, на что друг его натолкнуть пытался.

— Ничего. Не меня же она опекает, и не мне снится, Олег, — не обратив внимания на его колючесть Мишка. — С десяти лет, говоришь… И добилась же, а, — покачал головой друг с улыбкой. — Целеустремленная и упрямая… И кого же она мне напоминает, хм?.. — скосив взгляд на него, сел назад на свой стул, кофе прихлебывая, и еще активней есть принялся. И говорит так ровно, спокойно, словно между делом и ничего не удивляет его. — Впрочем, другая тебе и не подошла бы… И потом, что ты на возрасте зациклился? Опыт, он разный бывает. Может, она с тобой уже три жизни прожила, с демонами твоими свыклась и ее все устраивает… Свои, родные черти, прикормленные…

А Олега… вдруг подкинуло!

Странное ощущение, отчего-то напомнившее то дурное состояние после лекарств, что она ему вколола как-то. Голова будто пылает и грудь огнем горит до реальной боли словно бы! Не заметил, как рукой потянулся растереть место фантомной раны.

И ярость из сна зрение заволокла… Дикая злость на то, что не смог, не сумел, не уберег…

— Не успели мы ни фига! И своего не прожили… — не вполне отдавая себе отчет в том, что говорит и откуда оно из него рвется, сквозь зубы тяжко выдавил.

И сам же замер, оглушенный, глядя в темную поверхность кофе.

Что за бред?! О чем он?!

— Ну вот видишь, вот и выяснили все, — подхватил Миша, как не позволяя ситуации в бесконтрольную скатиться. Закрывая странную прорву, грозящую внезапно Олега поглотить с головой.

И такое паршивое чувство, будто друг как раз четко осознавал, что происходило, в отличие от Гутника…

Это что, греб*ные психологические техники?! Понимал, что делает, какие-то свои фишки применил? Или что?!

Что с Олегом такое? Откуда эти слова, мысли, тяга и… Знания о Даше, которые не мог бы за эти дни выяснить. Потому что не жил же с ней, а словно все на свете знает: как просыпается, как кофе пьет, медленно растягивая первый глоток на языке. улыбается, сонно глаза растирая…

— Я пьяный что ли? — нахмурился, прижав вновь лицо рукой.

Посмотрел на пальцы, почему-то вместо шрамов опасаясь кровь увидеть. Наваждение полное.

— Ты упрямый, — рассмеялся друг искренне, прихлебывая кофе, как и коньяк недавно. — Но и это поправимо. Тем более если она согласна принять тебя и таким. И потом, Олег, вот какая разница, как и что? Я рассказать тебе много всякого могу, да что ты сейчас услышать готов? Не особо много, кажется. Но это и не так страшно, если все равно за нее уже себе на горло наступаешь. А потому, один у меня для тебя совет: повезло — так хватай обеими руками и держи свое крепко. А потом, по ходу, разберешься уже. Не упусти шанс, раз не успел однажды, — философски помешивая кофе, который, к слову, всегда пил без сахара, и оттого дребезжание ложки по чашке раздражало. — А опасность, мишени… Это всегда и без нашей работы достаточно. Да, риск повыше, но… где гарантия, что отослав ее далеко от себя и заставив обоих мучаться, убережешь от чего-то? Лифт оборвется, пьяный водитель на дороге, пневмония с осложнениями… Жизнь настолько непредсказуемая. Кому легче станет, если ты не рискнешь? Разве когда-нибудь был трусом? — вот тут Миша замолчал и, по ощущениям, вскинулся, словно ожидая, когда и Олег на него все же глянет, как итог подводя.

— Ты когда в следующий раз решишь мне помочь, лучше дома останься, — проворчал Гутник, сделав глоток кофе. И не потому, что не услышал друга…

Просто до х*ра сложно ему было уместить это в себе! Но ведь и отрицать, что за эту девчонку готов себе живот вскрыть тупым ножом и костьми лечь — не в состоянии.

А Миха расхохотался и опять свободно откинулся на спинку стула.

— Пошли, покурим? Встряхнемся? — будто и не было этого странного разговора, предложил. И сам первый поднялся, взяв чашку. — А про остальное, про связи и души, я тебе потом интересную штуку расскажу… В следующий раз, когда дома сидеть не захочется, — пошел Миша к двери на балкон.

— Блин, вот хороший же профайлер из тебя был! — в сердцах ругнулся Олег, встав следом. — Зачем было увлекаться… черт знает чем?

— А может, как раз для того, чтоб тебе сегодня скрасить вечер увлекательной беседой, — подмигнул друг. И на этом словно закрыл тему.

И правильно, наверное.

Олег реально пока не готов развивать был дальше. Но… он услышал. Может, и не осознал. Но ответ получил. Осталось его как-то осмыслить в уложить в границах своей рациональной логики.

А ведь еще обдумать все, что сам сегодня натворил и дальнейшую линию поведения — надо.

Глава 19

Она внутри никак успокоиться не могла. Уже и домой вернулась, и поужинала, и даже в кровать забралась, укрывшись одеялом, а все не выходило унять тревожное бурление эмоций в груди, странное трепетание в животе и дрожь в бедрах.

Забавно и дико то, что около Олега Георгиевича ей до вечера удавалось внешне держать лицо, делая вид, что ничего… Ничего из ряда вон не произошло! Мистика, не иначе.

Хотя это было совсем не так!

И Даша… Хорошо, ей стоило признаться хотя бы себе самой — она растерялась. В какой-то, вовсе себе несвойственный, ступор впала, струсив. И сама от этого отчаянье испытала.

Будто сковало ее изнутри смущение, собственная нужда в другом человеке, и даже некое странное ощущение стыда, что ничего не знает, не умеет, только и того, что снами жила всю свою жизнь… А по-настоящему, как верно тут поступить? Как ему дать понять, что она вовсе не считает его поцелуй оскорблением?! И не извинений хочет, а продолжения!

Или нельзя так?.. Если Гутник говорит, значит считает недопустимым и невероятным… Господи! Она просто запуталась! И даже не представляла, как со всем разобраться! Не привыкнув теряться в эмоциях до встречи с ним, не знала, как теперь взять те под свой контроль.

Нетипично для Даши, совершенно!

Да и Гутник, казалось, уловил ее внутренний раздрай, словно на свой счет отнес эти колебания. К тому же, и полковник в чем-то сомневался, ощущала. И это, наслоившись на ее собственную растерянность, давило, заставляя странно искать облегчения в деловом стиле, где, казалось, в тот момент почувствовала себя проще.

Ну и полковник свернул туда с радостью вроде.

А как же сильно Даше хотелось просто с ним поговорить! Свободно рассказать, что испытывает, насколько сильно к нему тянется! Но и как вслух сказать это все, как обсудить — понятия не имела.

Больше того, опасалась, что стоит только разговор о том поцелуе завести или о силе, что явно же их вместе схлестывает — и полковник замкнется. Не дай бог еще вновь попытается куда-то отправить ее… Даше и так показалось, что он опешил, когда она заявила о своем возвращении. Но ведь и не спорил, а она просто не сумела бы больше выдержать «ссылку».

Вот уж нет! Она ему такого шанса предоставлять не собиралась! Пусть и не надеется даже!

Ну и потом… она сама не знала, что теперь делать, а чего уж от Гутника требовать? Он действительно не казался человеком, который верит в вещие сны или гадания на картах. Хотя… никак из головы не шла последние дни та его фраза-претензия, когда заторможенный и сонный, обвинил, что шла к нему слишком долго…

Это давало надежду.

Ну и она теперь снова рядом, а это уже немало. И его объяснения, что защитить ее жаждал тем своим решением… оно почти извиняло Олега Георгиевича в ее глазах. Ощущала, что не врал. Ведь безразличного и чужого человека защищать не станут. И целовать в подсобке так, что оба разум теряют — тоже не будут.

Так что… «лиха беда — начало», как мама ее говорила. А там… разберется. И сама чуть успокоится. Потому как Даше точно стоило проработать эту стеснительность и неуверенность, накрывающую с головой, едва начинала думать обо всем, во что такой вот поцелуй вылиться может. Нет, вроде и не маленькая, и понимала все, знала процесс и механику, но…

Отсутствие реального опыта все же рождало в душе колебания и сомнения, как и избыток эмоций, которые только около Гутника и ощущала. А еще неловкость, и какой-то страх, что может неверно истолковать, понять, не так что-то сделать, разочаровав Олега Георгиевича.

Дурдом! И спросить не у кого! Не к тете Нюре с такими же вопросами идти… То есть, она бы и пошла, и спросила бы, но дело ее непосредственного начальника касается, а это каким-то дурным тоном может показаться пожилой женщине со своим кодексом моральных правил…

Уткнулась лицом в ладони, запутавшись окончательно. Глубоко вдохнула, намотав волосы на свои пальцы, пытаясь повторить так, как это он всегда делала… Боже! Насколько же хотелось сейчас в его плечо спрятаться!

Лишь бы он ей сегодня не в таком раздирающем душу сне приснился! А в том, что и ночью увидит Гутника — не сомневалась! Но как же не хотелось вновь умирать с ним рядом, понимая, что не в силах любимого спасти!

Потому, не удержавшись, подскочила с кровати, суетливо достав колоду с полки. Конечно, в голове полный бедлам, а в груди штормит, не лучшее состояние, чтобы расклад делать… Но, может, она хоть как-то определиться с вектором сможет?

Только, вместо того, чтобы расклад делать, села на подоконник, поджав ноги, и словно зависла, вспоминая, как они в отдел Гутника вернулись…

Самым сложным оказалось в лифте подняться, как ни удивительно. Потому что они вновь очутились вдвоем в замкнутом пространстве. И хоть каждый помнил о камерах наблюдения, безусловно, дышать было сложно!

Не сговариваясь, встали в разных углах. Она попыталась как-то внятно про папку рассказать, которую все же вспомнила взять с собой, объяснить с рациональной точки зрения, что привлекло ее внимание, хотя… Где Даша и где логика были в тот момент?!

Запиналась, будто зависая, терялась в его глубоком, напряженном взгляде. А тяга между ними снова настолько ярко отозвалась, что у нее дышать выходило через раз.

Полковник стоял и молча смотрел… Сначала на ту самую камеру мельком глаза поднял… и хорошо, потому что Дарья была не в том состоянии, не сопоставила то, что и знала вроде, а Гутник будто предостерег, напомнил. А после… вроде и слушал, а ощущение внутри такое, что не разбирает смысла слов. И одно ее неосторожное движение — и нечто такое из него вырвется на волю, что пока из последних сил в себе удерживает! И оно просто сметет ее, поглотит, подомнет, забирая волю и всякое пространство…

А у Даши колени подламывались от этого его взгляда! Даже не была уверена, что не путала слова, пока пыталась ему рассказывать свои «изыскания»… потому что, на самом деле, вообще же не против, чтобы он вот так сорвался! Только боязно признаться, в горле огромный ком, который и дышать от нервозности мешает.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Хорошо, подниматься было не высоко, а на этаже их сразу его охрана перехватила, Евгений, который и удивился ее возвращению, кажется, но и так искренне порадовался… Правда, Олег Георгиевич при этом как осадил взглядом своего помощника, едва тот начал что-то говорить… Не поняла.

Но Даше не до уточнения вдруг стало, только теперь задумалась, почему полковник один в архив спустился? Посчитали все, что в здании ему ничего не угрожает? Или он, как и с ней, велел просто подчиненным не путаться под ногами? Не то чтоб она хотела иметь свидетелей их поцелуя, но почему-то резануло: а не пренебрегает ли Олег Георгиевич своей безопасностью так же, как здоровьем порой?

Ведь все его расследования про «своих», значит, и враги могут оказаться ближе, чем рассчитывают. И если он ее безопасности так заботился, почему о своей совершенно не думает?

Конечно, она не стала об этом спрашивать там, казалось, все эти мужчины больше нее в организации охраны и мер предосторожности понимают, но какой-то осадок скрутился темным комом в животе. И сейчас, ночью уже, аукнулось. Будто ощутила, что нельзя Олегу Георгиевичу быть настолько уверенным в этом вопросе. С другой стороны, она же и не знает, что они делают, может, просто не видит всей схемы.

Следующие три дня напоминали Даше странное хождение по канатному мосту над обрывом или рекой. Однажды по такому гуляла: на всю жизнь запомнила необычное ощущение, что вся громадина переплетенных веревок и досок от малейшего твоего движения раскачивается, грозя оборваться. И нужно на максимуме концентрацию сохранять, над каждым шагом думать, чтобы просто нейтральное положение поддерживать.

Вот так и они с Гутником, казалось, зависли над непонятной пропастью. Оба всеми силами создавали видимость делового сотрудничества и рабочего взаимодействия… И обоих раскачивало! Телепало невыносимо.

До звона в висках, как Дарье иногда казалось, до ее трясущихся пальцев и его побелевших от напряжения костяшек. Тогда как под их ногами сам пол Управления в резонанс этому накалу вибрировал, чудилось…

***

через три дня. Пролог

— Я просил принести эти документы еще сорок минут назад, Дарья! — рыкнул Олег, не поднимая головы, продолжая делать пометки, когда дверь скрипнула.

Где она шлялась, вот, что действительно было интересно?! Не замечал ранее, чтоб Дарья так внезапно где-то пропадала. А его ломает без нее… сейчас еще больше, чем прежде! Но и виду не подавал, держался в границах, которые сам себе установил. Вот и теперь не глянул даже.

Хотя она и так это все видела, понимала и знала… с ней его тактика вечно давала сбой. Дарья его, иногда казалось, насквозь видела.

Так же явно, как и ему не нужно было смотреть, кто зашел: по шагам и неким, не вполне объяснимым для самого себя признакам четко улавливал, что это именно она стояла на пороге кабинета. Сейчас особенно. С каждым днем все сильнее и ярче!

И от данного факта становилось реально паршиво… Когда он научился так «сигналы пространства» считывать? В какой момент на эту девчонку настроился настолько?! Зачем?!..

Думал над тем, что ему говорил Миха… Черт! Иногда казалось, что над словами и советом друга больше размышлял, чем о делах, а это чревато и тупо! И хотелось поддаться, махнув на все рукой… Наверное, больше, чем Гутнику вообще чего-либо в жизни когда-то хотелось.

Но ведь и его сомнения не были сняты с повестки — Олег все еще нес глобальную угрозу ее безопасности. Да и другие моменты… напрягали.

Однако, дьявол побери все (!), его все так же телепало около нее! Нет, сильнее в разы. Чувство, будто каждый раз, когда в одном помещении оказывались, между ними чертово силовое поле вибрирует! Напряжение такой силы, что подорвать способно все на х*р!

Нестерпимо захотелось закурить. И матюкнуться в голос.

Но вместо этого Олег сжал в кулак искалеченную руку, превозмогая боль в искореженных связках и мышцах, натягивая сильнее изуродованную кожу. В надежде отрезвить себя, да… Однако спровоцировал совершенно иной каскад реакций, долбанный идиот!

Втянул из-за боли глубоко воздух сквозь сцепленные зубы, пытаясь контроль над телом разуму вернуть… И почти окончательно рухнул в пучину безумия, потому что нос, легкие, все мозги, показалось, ее ароматом забило!

Смесью духов, которые сам и купил в припадке безумия, не иначе (надо же было додуматься те ей подарить! А Дарья беспощадно по отношению к нему теми теперь каждый день пользовалась!); запаха ее волос, кожи, наверняка опять возмущенным румянцем опаленной…

Это все выжирало в нем адекватность, превращая в некого озабоченного маньяка, ей-богу!

И это на работе! В родном отделе! Возвращать ее из архива была громадной ошибкой! Но как бы Олег смог ей отказать?..

В последние дни Гутнику казалось, что попроси эта девчонка перед ней на колени встать и своими руками сердце из его же груди вырвать — и то не отказал бы. Тем более позволить находиться Дарье рядом, когда самому только этого до красной пелены в глазах и хочется! Но ведь обещал себе, клялся, что не преступит черту. Не сотворит более ничего такого, чтобы ее задеть или обидеть, не станет принуждать…

Какого дьявола?! Где он так в жизни нагрешил, что ему именно эту девчонку навязали в помощницы?!

Первую и единственную в жизни, от которой у Гутника, полковника Службы безопасности страны, сносило не то что крышу, а всякое подобие здравого смысла, совести и адекватности!

А ведь, вообще, должен был бы в ее направлении ровно дышать, если по уму судить.

Он ее начальник, бл***! Ему сорок, Олег в два раза старше… И, будто этого всего мало, его характеру позавидует Джек Потрошитель, о чем Гутник в курсе, да и Дарья уже тоже заметила. Не говоря еще и о том, что по внешности сейчас у него и Квазимодо выиграет…

Да, тысячи раз напоминал себе за последние три дня об этом. А за грудиной все равно жгучим желанием пылало к себе ее прижать!

А, вместо этого, Гутник гоняет Дашу по управлению так, что самому совесть мозг ложкой выедает, но не видит иного выхода, как между ними преграду выстроить, себе не позволить слабину дать, иначе же не сможет оторваться… А на фига Дарье такое счастье надо, чтобы там Мишка не думал и не пытался ему в голову вложить?!

И при этом у Гутника член едва не лопается от напряжения, когда эта девчонка в кабинет заходит! А Олег, всю жизнь гордящийся своей выдержкой и самообладанием, ни х*ра с этим поделать не может.

— Простите, Олег Георгиевич. Меня задержали.

От тембра ее голоса у него затылок сводило всегда. Хотелось вдохнуть еще глубже и прижаться к ее груди, туда, где этот звук рождался, чтобы лучше услышать, все его оттенки разобрать…

Сейчас же его просто тряхануло, как током приложив! Потому как что-то изменилось…

Она всегда отвечала тихо и будто прячась. Вечно смотрела себе под ноги, словно боялась на него поднять глаза. Поймать ее взгляд — сверхзадача, которая и ему удавалась один раз на десять. Но это хорошо, конечно, потому как, когда Олег смотрел в ее глаза… в солнечном сплетении просыпалась нуждающаяся бездна! Дарья словно сама ту призывала тем, как доверчиво смотрела на него, точно же не подозревая, что конченый начальник ее во всех доступных углах Управления зажать желает. Или понимала все же, после того, как он не смог сдержаться в той подсобке, и боялась его теперь?

Однако сейчас происходило что-то вообще не то… Из ряда вон выходящее.

У Даши (он никогда бы вслух ее так не назвал. Дистанция…) нечто такое в голосе завибрировало…

Гутник сам не отследил, когда вскинул голову, впиваясь в нее взглядом. И, о чудо из чудес(!), она смотрела на него прямо… Впервые за эти три дня.

Напряженно, явно нервируя, но выдержала пристальное, изучающее внимание Гутника. И что б это значило, интересно?

В затылке отдалось напряженной пульсацией, будто кровь заставляла дыбиться искореженные взрывом ткани.

Олег медленно отложил папку, в которой изучал отчет, не все можно было перевести в цифровой вид, даже сейчас, отодвинул ноутбук. И поднялся, пока не обходя стол… Меньше всего заинтересован был в том, чтоб она его стояк, который всегда около нее случался, увидела. Похотливый ублюдок!..

А ведь больше всего остального, как ни странно, ему оберегать ее и лелеять хотелось! Раньше за собой такого не замечал. И, одновременно с этим, подмять под себя, покоряя, подчиняя, занимаясь сексом пока оба не отключаться от изнеможения! Но и тогда из своих рук не выпускать!

Уперся костяшками уцелевших пальцев в столешницу.

Не женщина, а какое-то непрекращающееся испытание на его голову! Точно что проклятие!

— Вы моя личная помощница, Дарья. Кто мог вас задержать так, что вы не выполнили вовремя мое распоряжение? — поинтересовался, из последних сил сохраняя невозмутимый вид и тон. Сделав ударение там, где не стоило, быть может.

Только ему показалось, что прозвучало двусмысленно? А, блин, забил. Она и так постоянно иронизировала, что он на это давит. Не удивит.

А вот то, что сам себя около нее давил, изматывало, заставляло беситься, что прорывалось скверным настроением… Плохо. Но, может, хоть не так его тяга будет очевидна?

Кивнул на папку в ее руках. Раритет, уже и картон вон пожелтел. Хорошо, что эта девчонка прекрасно у них в архиве ориентируется, сам Олег не нашел бы точно, да и старожилам Даша могла фору дать, всегда находила то, что он требовал.

— Ну так что, Дарья? Я не слышу ответа? Кто вам помешал? — поторопил, не понимая и почему-то все больше становясь в стойку, не в силах разгадать ее поведение и это странное настроение.

Что та гончая, блин! В воздухе привкус проблем чувствует, чуйкой, что не хуже, чем у дикого зверя. И она растеряна…

Не так все было! Напрягало… Ну да, больше обычного.

— Извините, Олег Георгиевич, это был личный вопрос, вас не касалось. Вот, я принесла документы, которые вы просили, — ни хе*а не понятно «объяснила» девчонка, подойдя к столу и аккуратно положив бумаги.

И она думает, что он после такого от нее отцепится? Да ни в жизнь!

И тут девчонка сделала то, чего Олег не то что не ждал, а и предположить не мог! Разве что в своих долбаных пошлых снах за последние недели видел! Но сейчас он же не вырубился за чтением отчета, правда? Это же все по-настоящему?!..

…Дарья подняла руку и медленно принялась расстегивать блузку.

Вот так вот просто и откровенно. Охр*неть! Или он таки отрубился и сейчас бредит?! Захотелось лицо растереть, убеждаясь, что он не выпал из реальности.

Она все это делала, глядя ему прямо в глаза, кстати!..

А там, в очах ее, нечто настолько непривычное полыхнуло, что у Олега во рту пересохло, Сахара, блин! Парализовало, будто пацана малолетнего, впервые в порножурнал заглянувшего. Дар речи растерял.

Даша же подняла вторую руку и выразительно палец к своим обалденным губам приложила… Зря, да. Он, когда на те смотрел, вообще, лишь о сексе мог думать. Об оральном, конкретно. Жадном, грубом. О том, как проталкивает свой член, который распирало уже от стояка, между этими пухлыми губами, заставляя ее глубже плоть взять, наматывая длинные волосы на свою руку, да так, чтоб гортанно застонала…

Кхм… Похоже, девчонка не поняла, что он и так сейчас два слова связать не в состоянии, и к своим губам его внимание привлекать — стратегия так себе.

Сказать, что Гутник офигел — и близко не передать того, что у него внутри бахнуло! В ступор впал… Эта девчонка рядом с ним в пятидесяти сантиметрах оказаться боялась, стеснялась, ни разу и намека не подала сама… Чего только стоила ее реакция после их поцелуя в подсобке?! И тут!..

Да что за нафиг, мля?!

В паху едва не дымилось, а в мошонке зазвенело от напряжения, кажется. Члену осмысление было не нужно! Только она: горячая плоть Даши под его руками, бедра и грудь, ему доступные… Вся на его столе так, чтоб мог наконец до упора ворваться в это тело, сводящее его с ума все последние недели!..

Но Гутник-то думать головой привык, даже когда тело в дугу скручивало! И тут ни черта не складывалось! Вот абсолютно! Не ее это стиль, совершенно!

— У вас будут еще задания или мне закончить сортировать те бумаги? — он совершенно не мог проанализировать звуки, которые из ее рта вылетали.

Взгляд от пальцев оторвать не в состоянии был!

А тонкая рука уже освободила верхние три пуговицы, распахнув блузу так, что ему бретелька от лифчика видна стала. И, явно не собираясь останавливаться, ниже двинулась, проведя по краю чашечек, распахивая блузу больше… Она его распалить пытается? Соблазнить?

Лишнее, вот правда!.. Он уже готов. На все!

У Гутника уже пелена багрового возбуждения застилает глаза, пульс гатит до потолка, разрывая череп. И только черт знает, как до сих пор на месте удалось устоять, а не завалить ее поверх всех этих документов?!

Но тут каким-то остатком издыхающего разума наметанный глаз уловил деталь, которой на этом теле точно не должно было быть… В самом низу, где бретелька крепилась к простому, гладкому бежевому материалу белья, черная петля из провода торчала…

Угар схлынул моментом!

И вот тут Гутник автоматом переключился на годами выработанные и отработанные инстинкты! Даже подспудное чувство вины, что таки втянул ее в свою войну, не иначе, не имело теперь значения. Не сейчас, потом подумает.

Поздно уже горевать, хоть и был прав, прогоняя. Тут решать и разгребать надо!

Вскинул взгляд, вновь в ее глаза на мгновение уставившись. И сейчас куда больше заметил: и страх, и растерянность, и какое-то отчаянное к нему тяготение…

Как мольба к Олегу решить это все! И безоговорочная в него вера. И этот взгляд все изменил — подорвал его вселенную к чертям собачим! Все прошлые причины и доводы в топку!

Может и странно, но и мысли не мелькнуло усомниться в ее лояльности. Безотчетная уверенность и полное доверие. И немедленная потребность обезопасить Дашу от всего…

Глава 20

— Сначала приготовьте кофе, — распорядился он словами, а сам быстро чиркнул на бумаге и поднял лист так, чтоб она увидела.

«Наш отдел?» — ему критично важно было понять, насколько далеко этот спрут забрался.

Даша медленно покачала головой. Гутник выдохнул — уже легче.

Он быстро обошел стол, стараясь максимально тихо двигаться, пусть сейчас это было сверхзадачей и… Ладно, ладно, насчет спада чувственного угара — это, конечно, преждевременное заявление.

И все же, Гутник заставил себя сосредоточиться на ее безопасности в первую очередь, а не на виде обнаженного тела в распахнутом вырезе блузы. Хотя то искушало капитально!

— У нас остались сливки? Черного уже не хочется, а бодрость не помешает, — ухватив ее под локоть, подтолкнул растерявшуюся Дашу к шкафу, где кофемашина стояла.

Он никогда ничем не разбавлял этот напиток, и Даша все привычки Олега, казалось, лучше него самого уже знала. И все же, на секунду замешкавшись, подхватила эту волну, глядя Гутнику в глаза.

— Не уверена, Олег Георгиевич, сейчас проверю. Только включу кофемашину, — ее голос лишь едва заметно дрогнул. Его умница.

Дошли, она щелкнула кнопкой, загремела показательно чашками.

Олег стоял и держал ее под локоть… исключительно ради собственного спокойствия… И удовольствия, чего уж там.

А потом, когда кофеварка громко зашипела и заурчала, закончив цикл, шепнув одними губами «прости», он взял и плеснул на Дашу водой из рядом стоявшего чайника. Благо, там была холодная, проверил. Целенаправленно, так, чтоб максимум на микрофон попало. Специально не предупреждал, чистота реакции нужна была.

— АЙ!!! — взвизгнула его помощница то ли от холода, то ли натурально вжившись в роль.

— Дарья! — тут же громко обозвался и Гутник. — Быстро! Может быть ожог! Отдерните ткань! Идите переоденьтесь немедленно! — рявкнул, типа распоряжаясь, а сам дернул провод, намотав тот себе на пальцы, и сунул в остатки воды в чайнике.

Не думать… Не думать о том, что по ее груди рукой мазнул, не поддаться жадности! Сейчас не это важно…

Вода должна была вывести устройство из строя. Навряд на нее в таких условиях нацепили суперзащищенную аппаратуру.

Пока Даша стояла и хлопала глазами, похоже, все же не вполне понимая его поступки, да и точно ошарашенная «душем», насколько мог быстро, Гутник расстегнул свой мундир (удивительно, и пальцы слушались исправно, как никогда!), а потом кивнул на ее сорочку.

— Снимай! — распорядился одними губами опять, все еще не рискуя тон повышать, забыв и про свои правила, и про дистанцию.

Дарья, не споря, быстро принялась стягивать с себя мокрую ткань.

Твою ж ****! Не в такой обстановке он ее обнаженной увидеть мечтал, конечно. Но не мог не признать, что и сейчас, посреди критической ситуации же, не в силах оказался не следить за ее движениями, за тем, как румянец затапливает шею и декольте, а вся Даша «гусиной кожей» покрывается. Все замечал, будь он проклят! И за тем, как капли стекают по нежной коже за край чашечки бюстгальтера следил, словно ненормальный…

Ну до того ли?! А Гутник хотел бы каждую из них собрать языком сам!

Аж пожалел, что девчонка классический вариант белья носит, почему не кружево? Сейчас куда больше увидеть бы смог…

Черт! Долб*ный дурдом! Вообще неуместно! Но… Как же безумно Олег желал ее!

Однако… Вдруг гневом полыхнуло! Тот, кто нацепил на нее это все, тоже смотрел на Дарью, лапал руками, напугал его девочку!.. Видел же отголоски этого страха и растерянности и сейчас в ее глазах.

Натурально найти и придушить захотелось! Но… надо было сначала с основным разобраться. И ее упрятать туда, где не достанут.

Не удержавшись, сам сдернул ткань, застрявшую на сгибе ее локтя, чтоб быстрее. Развернул Дашу, отцепив коробочку с батареей и передатчиком с ее спины. Встряхнул свой мундир, мигом укутав девушку, еще растерянную и точно смущенную до жути… Не удержался, прижал к себе одной рукой, вроде как согревая. И быстро вытащил батарейки… для чего пришлось Дашу обеими руками обнять.

Олег вообще не был против.

Дарья уткнулась ему в плечо, дрожа всем телом и цепляясь за полы мундира тонкими пальцами. Дышала напряженно, судорожно. Точно прессануло от нервов. А ведь как держалась все это время! Молодцом же! Ведь и он не сразу просек, что не так.

Прям горячей гордостью за нее затопило грудь!

Отбросил передатчик туда же, к чайнику. Сомневался, что те, кто нацепил на нее это все, прибегут мигом выяснять, а значит, некоторое время в запасе есть, чтобы грамотно исчезнуть. И уже тогда разбираться.

Обхватил снова, обнял крепко двумя руками Дашу, как помогая согреться, позволяя спрятаться у него на груди.

— Все, все, моя несгибаемая, хрупкая, храбрая девочка, — чуть отстранился, помогая ей руки в рукава своего пиджака просунуть, и мягко погладил затылок под волосами.

Успокаивал, убеждал тихим шепотом расслабиться. Сам нуждался в контакте кожи к коже, но пока только так мог себе позволить ее касаться, чтоб не дезориентировать еще больше.

Мундир великоват на нее, кутается, рукава длинные… только ярче хрупкость Дарьи подчеркивают, заставляя нерв внутри его головы напряженно биться. Прибить бы того, кто додумался ее втянуть в это все!

Помог подвернуть, видя, что сегодня уже у нее с ловкостью рук никак не ладится. И неудивительно, конечно, напуганная.

— Все, мой ангел, — тихо, едва слышно, ей в самое ухо прошептал.

Не был теперь уверен, что и в кабинете прослушку не установили. Последний раз проверяли три дня назад. За это время многое наворотить можно, если доступ получили, а они прошляпили крота.

Опять к себе крепко притянул. А Дарья как замерла, к нему припав всем телом, словно каждый звук впитывала. Не спорила, не отстранялась… но и молчала. Продолжала за его рубашку цепляться.

— Сейчас вырываться из окружения будем, — зарылся рукой, всеми оставшимися пальцами в ее волосы, поглаживая, пытаясь помочь успокоиться.

И… сам не понял, когда в эти волосы лицо опустил, губами к виску прижался жадно, как впитывая, поглощая ее дрожь и страх, который она подавить пыталась. Еще крепче обнял, не представляя, как сумеет теперь выпустить…

И… В этот момент что-то окончательно треснуло внутри, раскрошив ту силу воли, на которой держался все эти дни! Да и х*р с ним!

Не отпустит!

Все. Устал. Сломались все баррикады и бастионы доводов. ЕГО она! Однозначно и бесповоротно. И Олег голыми руками в клочья изорвет тех, кто вот в этом ее испуге повинен, кто пытается Дашу втянуть туда, куда точно не стоило.

Даша так и не шевелилась, словно отогреваясь от него. И даже не думала оттолкнуть или отойти. А он наслушаться не мог, как она дышит ему в шею, понемногу затихая в его объятиях!.. Кто б поверил, что от этого его скручивало в пружину сильнее, чем от пошлостей каких?! Все тело огнем пылает… Но разум и опыт держали ситуацию в узде.

— Я рассказать вам все должна, Олег Георгиевич, — выдохнула ему в шею робко Даша. Но так и не вырывалась.

— Тут говорить не будем, — тоже тихо прошептал, ощущая, как она успокаивается понемногу. — Сейчас я Евгения вызову. Ты ничего не говори пока. Потом расскажешь, — спокойно, пусть и тихо, проговорил, как внушая ей эту уверенность. Свою силу и поддержку дав ощутить, при любом раскладе.

Достал из кармана брюк телефон, бросив экстренный вызов Женьке.

А сам так и не может выпустить ее из своих рук. Обнимает, дыша ароматом волос Даши, ей в своей рубашке прятаться позволяет. На миллиметр только отстранился, буквально, чтоб свой же мундир на ней застегнуть — не собирался позволять никому пялиться!

**

Когда через полторы минуты Евгений с охраной влетели в кабинет, он все же успел отойти на два шага. Не хотел Дашу компрометировать. И все равно рядом стоял. Да и… Она в его мундире, мокрая блуза на полу валяется… Как ни крути, а надо будет объяснять.

Сразу руку поднял, чтоб остановились и его увидели. Не разводили тут суету. Парни тренированные, мигом все поняли. Застыли, к счастью, успев за собой дверь захлопнуть. Так же знаком велел молчать и взял передатчик, показав так, чтоб они увидели.

Все опытные, мигом уловили, что к чему, ну и, очевидно, по явным признакам, сопоставили, на кого нацеплена была прослушка. Уставились на Дашу прям хмуро… Идиоты, блин!

А она вдруг ссутулилась и ему за спину юркнула.

Блин, плеснулась ярость внутри! Глянул на своих людей сурово.

Ничего умнее не придумали, чем на девочку его напирать? Да не факт, что они так выдержали бы ситуацию, как она сумела!

Ребята немного притихли, может суть и не поняв, но недовольство Олега уловив.

Подозвал Женьку к себе жестом.

— Организовываем отход через пожарную лестницу. Максимально незаметно, никому стараемся ничего не объяснять и на глаза не попадаться. Ко мне поедем, — еле слышно распорядился. — Тут ребята наши, которым доверяешь, пусть все проверят. Я сейчас наберу Прозапаса, как выйдем. Останется за главного. Если что, всем говорить, что мне плохо и в больницу отправился. И Дарья тоже… У нее ожог, облилась кофе, — на ходу легенду озвучил.

— Олег Георгиевич… Три этажа же ступенек… — парень вроде и кивнул, а при этом на его ногу так выразительно глянул!

Гутник в ответ молча взглядом помощника прожег. Тяжело. Исподлобья.

На х*р те ступени, ему отсюда Дашу вытащить целой и невредимой надо! Сейчас же! И потом уже выяснить, как и за что ее зацепили, чем угрожали, чтоб повесить прослушку? И почему она все равно на его сторону встала, сразу придя и все ему сообщив?..

Последний факт Гутнику настолько грудь прожигал, что он бежать готов был по тем дурацким ступеням! Да и не имели они другого пути. Выход на пожарную лестницу сразу в торце этого крыла, от его двери совсем близко. Парни сейчас коридор перекроют, изолируя отдел, по факту. Не то чтоб это удивительно было после покушения на Гутника. И они выйдут с боковой стороны здания, по итогу, через черный вход. Если туда же машину уже сейчас подогнать… все еще есть шансы немного сбить с толку тех, кто им так детально интересовался.

— У нас есть варианты? — поинтересовался еще тише.

Женя не спорил, не о чем же. Кивнул, показав, что понял приказ. Быстро вернулся к охранникам. Они едва слышно обсудили тактику отхода, после чего парни проскользнули в коридор, чтобы все организовать. А Гутник повернулся к Дарье, так и притаившейся за его спиной. Стояла, обхватив себя руками, будто замерзла. В его мундире укутанная… И если вынести за скобки греб*ную ситуацию — ему все нравилось! Вот абсолютно.

Быстро написал сообщение Прозапасу, очертив основное.

— Пошли, — обхватив ее за плечи, потянул вперед, прижав к своему боку. Непроизвольно хотелось согреть, казалось, что она так и не отогрелась после его обливания.

Евгений это заметил… Все отличия в поведении и манере держаться. Как бы там ни было, а опытный же. И… Черт, помощник был удивлен! А в чем-то и растерялся, судя по нервозности жестов.

Только Олегу уже фиолетово было. Он ее никому отдавать не собирался! Уже нет. Все. А потому точно не планировал прятать степень важности Дарьи для себя от тех, кто ее защитить сможет помочь.

Глянул на Женьку прямо, как предлагая мысли до более удачного места и времени оставить. И потащил Дашу к выходу, уверенный, что охрана уже все организовала.

В машине тоже молчали.

Дьявол! Паршивое ощущение, что нигде нет возможности выдохнуть, даже там, где вроде среди «своих». И хоть Гутник это понимал с момента взрыва, казалось, но то, что на Дарью таки покусились — как взорвало странную паузу, на которую за эти дни он события в голове поставил.

А теперь догнало всей тяжестью, ударило по темени. Раскрошило обманчиво-знакомую картинку мира, обнажив то, что нужно принять, как бы ни было отвратно. Ведь всю свою жизнь, считай, положил на Управление и службу… А теперь от кого-то из тех, кто бок о бок служил, Дашу защищать должен.

Не себя… Охр*неть, как иронично, но за себя обидно не было. Не маленький, все понимал и знал. Но ее зачем вмешивать, черт возьми?!

Прозапас отписался. Отчитался, что начали проверку всех кабинетов в отделе, никто пока не появлялся, не интересовался…

Даша сидела впритык к нему, уже никакого промежутка. Так как за ее одеждой никто не спускался в архив, Олег закутал Дарью еще и в свое пальто поверх мундира. И все равно ощущал, что ее продолжает трясти. Вот и обнимал за плечи, согревая.

Подумал, что надо с Анной Тимофеевной связаться, ввести в курс дела относительно, чтобы и опекуншу Дарьи не подставить… Глянул на помощника.

Евгений сидел впереди, кажется, не рискуя даже через зеркало назад на них смотреть. Но Олегу главное, что все верно организовали и сумели быстро выйти из управления. Теперь надо Дашу успокоить и выяснить, кто же у них так отчаянно про него информацию собирает, что ничем не брезгует.

С остальным потом разбираться будет. Дома должно стать проще, там точно все проверит охрана, пока они доедут.

**Дарья с такой осторожностью переступила порог в его квартиру, будто ожидала, что ее тут пытать станут. Но и обреченно как-то, словно сама себя в виноватые уже записала. Из-за того порыва его охраны так загрузилась? Думает, что Олег сейчас начнет ее обвинять в игре на руку врагам?

Девочка-девочка… Знала бы она, как Гутника в это самое мгновение на части рвет просто от того, что все — дверь захлопнулась! И она на его территории, в его доме… Навсегда уже, без вариантов.

Фиг он теперь куда-то ее отпустит! До хр*на устал бороться с собой. Да и как лучше теперь защитить Дашу? Очевидно, что отдаление уже никакой роли не сыграет. А значит, нужно иначе строить тактику. Из-за чего Олег вот, вообще, не расстроен…

Бл*! Да его изнутри телепало так, что как удавалось в мышцах этот тремор сдержать — непонятно! На жизненном опыте держался, что ли?

— Жень, — вышло резко.

Напряжение в крови у всех, уже и на чистой территории, а все равно на взводе каждый. По глазам помощника, застывшего на пороге и дернувшегося, когда Олег позвал, это тоже увидел.

— Надо Анну Тимофеевну предупредить. Может, забрать и увезти из управления прямо сейчас. Есть вариант, что и через нее могут попытаться давить, — скупо качнул головой в сторону Дарьи.

А девчонка замерла, насторожилась, испугалась. Вот и стоит от него в четырех шагах вроде, а Олег каждый жест ощущает же, движение… Почти мысли улавливает! Хотя спиной к ней, и даже по глазам, по идее, считывать этого не может. А уверен же на все сто в том, что думает!

— У тебя есть ее номер? — поинтересовался у помощника, пока к Даше не оборачиваясь. Чревато.

— У меня есть, — но у его ангела, кто бы сомневался, свое мнение имелось! Подошла к ним, быстро в сумке достав смартфон. Благо, эти вещи в кабинете хранила. — Я позвоню сейчас… — тонкий палец дернулся к кнопке включения, но Олег перехватил.

Он велел ей телефон выключить еще когда они выходили из кабинета.

— Нет. По памяти помнишь? — Даша кивнула.

Он на это и рассчитывал, все же близкий человек. Любопытно вдруг стало, а его номер она выучила?.. Отодвинул пока интерес.

А руку свою Даша не высвобождала, кстати.

— Напиши номер Евгению, он свяжется сейчас со своего. И телефон отдай, — говорил тихо, уверенно, мягко. Не хотел дополнительно давить на нее. — Проверим, нет ли каких-то нежелательных программ и слежки на нем, — объяснил, когда она удивленно вскинулась…

Даша кивнула. В глазах тяжелое выражение мелькнуло, подавленное.

Но не спорила, послушно ему передала аппарат. Вновь себя обхватила руками и отошла, замерев у входа в кухню. Достала из сумки блокнот, написала номер.

— Жень, план действий понятен? Анну Тимофеевну из Управления увезти, от контактов изолировать. Удостоверься, что все наши и можно доверять. Это проверить, — передал помощнику ее смартфон. — И дуй потом сюда быстро, — распорядился Олег, просчитывая, что еще сделать надо, чтоб не упустить детали.

— А вы? Уверены, что стоит… — парень вроде и понимал, что ситуация нестандартная, но и его без присмотра оставить опасался будто.

И намекал, а в сторону Даши не смотрел даже. Ожидал теперь, что она на него нападет? Ну-ну, уже сколько было бы возможностей для этого.

Интересно, а как Женька вечно за нее ратовал, а! Нет, все-таки не хватает заму скорости сопоставления фактов, не анализирует. Оно и неплохо, исполнитель хороший, но… Захотелось втык сделать, что мозги на место встали и не напрягал ему девочку дополнительно. Ее равновесие Гутнику важнее всего сейчас отзывалось, как ни странно.

— Не дури, Женя, — одернул негромко. — Она первая пришла и все рассказала. Собой рискуя, на минуту, — глянул выразительно, чтобы помощник понял, что вообще не в ту степь в своих подозрениях свернул. — Охрана остается, мы никуда выходить пока не будем. Поговорить пора нормально… Если выясню дополнительное что-то о личности, наберу сразу. Нам в любом случае нужны будут доказательства и улики, кто бы там ни был, — распределил обязанности. — Езжай. На связи.

Евгений кивнул, еще раз глянул в сторону Дарьи, уже виновато… Наткнулся на осуждающий взгляд Олега и стушевался. Понял, что не на тот объект свое возмущение ранее и гнев от того, что прошляпили что-то, направить пытается. Потоптался, но вышел-таки. Парням в коридоре распоряжения начал давать. Осадное положение, блин.

А Олег, закрыв дверь на замок, повернулся и глянул на Дашу… Так и стоит, будто стать меньше и незаметней пытается. В пол вперила взгляд. Прям пульсирует вокруг нее поле опустошенности и вины… Ну вот что она уже себе надумала, а?!

— Олег Георгиевич… Я же вам все рассказать должна… — начала было, явно почувствовав его взгляд.

— Ты мне успокоиться должна, ангел, — улыбнулся он непроизвольно. И пошел в кухню, по дороге и ее «прихватив». Обхватил Дашу рукой за плечи и потянул за собой.

Сбил с толку… Тоже тактика допроса, конечно. Только ведь, начистоту если, вообще не об этом думал, хоть и хотел выяснить все.

— Будешь кофе? — однозначно, сбив ее с толку, предложил с улыбкой.

Глава 21

— Кофе? — переспросила Даша так, будто он с ней на иностранном заговорил внезапно. Осмотрелась неуверенно, дернулась вперед, видимо, кофемашину заметив. — Я приготовлю сейчас, Олег Геор…

— Ты сейчас сядешь, ангел мой. И давай уже без отчества, а то я себя слишком старым чувствовать начинаю. Да и обстановка у нас сейчас неформальная, не в Управлении же, — подмигнул, чтоб она меньше загружалась. — Кофе нам приготовлю я, пару кнопок нажать сумею, как-то же справляюсь каждое утро.

Надавив ей на плечо, чтоб заставить сесть на стул, на котором сам обычно сидел дома, достал чашки и включил кофемашину.

А Даша вдруг так посмотрела!.. Тем своим взглядом, когда и знала будто больше него во сто крат, и поверить не могла, что он такое сказал только что…

Лишь сейчас заметила? Ну-ну… Все же сильно ее припечатало.

Вспомнился Миша, который несколько дней назад на этой самой кухне Олегу мозги препарировал… Что ж, очевидно, все, услышанное и ощущаемое, накопилось, перевесило чашу весов. И Олег просто принял. Да еще и в абсолют возвел моментом.

Осознание… ну, оно как бы там, где-то на заднем фоне осталось. Подведет разум по итогу логическую базу или нет — какая разница? Нутром-то уже все для себя решил.

— Олег?.. — она будто переспросила. Забавно прозвучало.

— Да вроде так с утра и звали, — отозвался он все так же весело, не позволяя осознанию серьезности ситуации придавить ее сильно. — Без молока и с одной ложкой сахара, правильно? — проговорил, как проверяя, верно ли помнит, как она пить предпочитает. Десятки раз же видел в кабинете. — Кардамона у меня тут отродясь не было, не обижайся… — вдруг поймал себя на конце фразы, зависнув на минуту.

Стоит и смотрит на пустую чашку, которую ей подготовил, держа на весу ложку с сахаром. Кардамон… Что это такое, на фиг?! И тут же как отзвуком на не озвученный вопрос, на языке привкус позабытый… чем-то цитрусовый напоминающий, ее смех, когда его уговаривает попробовать, какие-то зернышки в тонкой, расписной чашке…

— Кардамон… — словно все еще не понимая, повторила и Даша почти шепотом. — Да, я дома всегда с кардамоны пью. Завариваю в турке…

Олег резко обернулся, встретившись с ней глазами. И оба застыли на несколько мгновений. Ощущение, что слышно стук сердца обоих, грохочет, бьет по барабанным перепонкам!

В кухне дышать вдруг стало тяжело, будто схлопнулись две вселенные, сжалось пространство, выжирая кислород вакуумом притяжения между ними!

Подрывает мозг моментом от всего, что в ее глазах засек! Даша чуть шевельнулась, кажется, с трудом сглотнув. Затрещала кофемашина, закончив цикл.

А он все еще стоит и смотрит. И сахар так в ложке на весу и держит, рука не дрожит… Да и Даша от него глаза отвести будто не в состоянии.

В висках колотит пульс. И до того сжать ее сейчас в объятиях хочется, что ему в рубашке уже капитально жарко! И у нее мелкие бисеринки пота на висках вдруг заметил, лихорадочный румянец, затапливающий щеки…

И как тут сдерживать себя?! Хоть и старается изо всех сил обуздать все то жадное, голодное, собственническое, что наружу рвется с ревом, по ощущениям, натурально взламывая ему ребра! Хотел впритык ее! Кожа к коже!

Неважно уже, что за наваждение и вспышка призрачной памяти, несущественно все! Просто она и он.

И пох*р на все остальное, вот правда! Как ни глупо было сейчас думать о таком, проблем же вагон и прицеп еще сзади… Только не мог переключиться, череп нуждой в ней рвет, по сосудам будто цунами пульсом гонит, за грудиной эта нужда пылает! Весь организм — как долб*ная атомная станция, энергией вибрирует, пульсирует, казалось, на частички распадается от того, что сам себя в узде держит!

Только тут до Олега дошло, что Дарья так и сидит в его мундире… На голое тело. Кгхм… отстраняться от картинки перед глазами становилось все сложнее.

Но, если подумать о ней, это не то чтоб комфорта могло добавить, однозначно.

— Тебе неудобно, — откашлялся, но голос так сел, что самому горло продрало, выдав Олега с головой. Будто пацан юный и контроля ноль.

Пересыпал, наконец, сахар в чашку и поставил ту под сопло, включил новый цикл, забрав свою порцию напитка с подставки.

— Пошли, найдем сейчас что-то тебе, переоденешься. И тогда уже спокойно поговорим, — освободив руки, подошел к Даше.

Протянул ладонь автоматом. Она вложила свои тонкие, подрагивающие пальцы, словно и не задумавшись даже. Открыто, просто, на инстинктивном доверии. Продолжая при этом в глаза смотреть Олегу. Только… Вот не нравились ему тени страха и какого-то отчаяния, которые при этом прятались в зеленом взоре!

Будет сейчас разбираться.

И только войдя в спальню, Гутник допустил, что выбрал неверную тактику, поддавшись подсознательной тяге. Капитально просчитался.

Нет, у него не было тут беспорядка, всегда все по-спартански убрано, как приучили с казармы еще в академии, так и привык жить, да и один же вечно. Но… здесь было как-то по-особенному тихо. Далеко от дверей, за которыми охрана стояла, о чем он не забывал ни на мгновение. И странное, обманчиво-опасное чувство нахлынуло: будто они сейчас одни на десятки километров вокруг, отрезаны от всего остального мира. И нет никаких задач, вопросов, ее страхов… Только то, что тянет друг к другу все сильнее! Только их связь, крепче которой, спорить уже мог, ничего на свете нет!

— Хочешь рубашку с рукавом или футболку? Халатов у меня не водилось отродясь… — попытался отвлечь себя, загрузить мозг задачей, отодвинул одну створку шкафа-купе. — Все чистое, не волнуйся, — зачем-то заверил, не получив ответа.

А сам же каждой клеткой ее присутствие рядом ощущает! Организм вообще забыл, что есть проблемы и какие-то последствия взрыва — живее всех живых, блин! И дурное осознание, что вон там, в углу на полке валяется упаковка с презервативами, вынутая перед сдачей вещей в химчистку и забытая много месяцев назад за ненадобностью.

Даша промолчала. Непонятно, что увидела или подумала.

И Олег сделал самую глобальную свою ошибку за этот день, наверное, повернулся и посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, почему не отвечает…

И все. По ощущению — в бездну рухнул, провалился в зеленый взгляд, наполненный смущением, открытой тягой и таким вихрем эмоций, которые его девочка точно скрывать не умела, что у него снесло всякий контроль и здравый смысл на х*р!.. А в ее глазах — отражение его безумного желания и потребности!

— Олег!.. — выдохнула она точно, как в той подсобке три дня назад.

Надрывно вздохнула, хрипло, словно от жажды по нему умирая.

И все! Контрольный. В голову! Не помогла и титановая пластина.

** Гутник даже не понял, в какой момент повернулся к ней всем корпусом? Не отследил, когда руки сгребли Дашу, прижав к себе?! Будто точно планочный — и его адекватность рухнула ниже всякого осознания реальности.

Точка. Рубикон. Кончились причины и доводы. Голая нужда и потребность в ней! Такая внутренняя тоска, будто точно век ждал, а сейчас не в человеческих силах стоять в стороне оказалось, несмотря на волю и характер.

Олег просто физически не мог дальше без нее! Ни минуты, ни секунды! И эпицентр этой плотской же потребности не в паху, хоть и там до сладкой, напряженной боли, нервы эрекцией давит! Нет — в животе словно черная дыра! Сосущая бездна, которую ничем другим, только теплом тела Даши заполнить в состоянии! Заглушить выжирающую, сосущую боль одиночества и вечного холода…

Сгреб Дарью в объятия, которые больше алчные тиски напоминали, прижал к себе до одури, до боли в натянутых рубцами мышцах, до такой плотности, что самому дышать тяжело!

— Не смотри так, ангел мой! Не бойся ничего! — затрясло от необходимости ее успокоить, подмять под себя, обернуть всем телом, защищая от любой угрозы, реальной или выдуманной!

А Даша и тут не сопротивляется! Вцепилась вдруг сама в его плечи, да так, что и через рубашку силу этого захвата тонких пальцев ощущает! Будто с ним в мощи потребности соревнуется! Сама плотнее их тела сблизить старается… Будто могла бы — оплела бы каждой клеткой, волосинкой, нервом, спаяла бы сосудами, объединив и кровоток!

— Мы со всем справимся, слышишь?! Это пыль… Я слово тебе даю! Ни фига у них не выйдет. В этот раз я ни за что не потеряю тебя! Не допущу… — разум окончательно покинула адекватность!

Не осознавал, что говорит, из груди рвалось, с самой подкорки.

Да и до слов ли, когда лица впритык и он в ее зеленом взгляде тонет, ощущая, насколько Дашу колотит, как сильно она тянется к нему?!

И Олег, вечно же гордящийся своей отстранённостью и выдержкой, понял, что перед ней никогда не сможет устоять! Что угодно готов ей дать, от всех своих убеждений отказаться, лишь бы она была спокойна и счастлива!..

Наклонился еще ниже рывком, жадно накрыв ее губы свои ртом, напал на нежную плоть, смял напором! Языком сходу в рот ворвался, будто выпить хотел тихий стон, который Даша не удержала. И сам пропал!

По краю сознания мелькнула необходимость проверить, удостовериться что не пугает ее, не принуждает, в своей жажде потерявшись… Но его девочка вдруг так яростно вперед подалась, обвив шею Олега руками… Как бы ни придушила, конечно, столько нежданной силы в этих хрупких руках оказалось! Может и не зря Женька стремался… Но Гутник точно тогда помрет самым счастливым! А сейчас ему жидкой лавой растеклось в груди, накатило каким-то ненормальным чувством дикого собственничества!

Его! Вся! Идеальная! Такая же жадная до него, порывистая, обжигающая ладони Олега пылающей кожей на затылке под волосами, в которые уже успел зарыться пальцами, наматывая, обездвижив, под себя удобней изогнув…

Гутник не сумел бы сказать, когда ее в стену впечатал, навалившись всем телом! Нет, не в состоянии был и каплю боли своему ангелу причинить, подстраховал, на свои предплечья удар о кирпич принял. Но так куда удобней оказалось нападать на ее губы, дав им дополнительную точку опоры… Все же вынужден был учитывать теперь свою новую реальность.

— Останови меня, ангел, — сипло в ее распахнутые губы выдохнул, опасаясь напугать, как бы там ни было. — Только одно слово, если не уверена или не готова еще… — попытался до последнего об ее интересах помнить.

В конце концов, не мог просто за скобки вынести, что Даше только двадцать, и точно же ни фига нет опыта!..

— Ты издеваешься?! Я годами о тебе мечтала! В снах ощущала, даже когда еще лица не разбирала толком… — простонала же вроде, а при этом зубами Гутника за губу цапнула, типа надежней застолбившись… — Я не выдержу, если ты сейчас опять извиняться начнешь, Олег, заору… — не отстранившись и на миллиметр, глянул Даша на него сквозь ресницы почти гневно. А взгляд поплыл, точно пьяный, одурманенный…

И изгибается при этом же так, что у него и шанса нет от нее отодвинуться, разум проигрывает нужде тела, обоюдной жажде и чувственному голоду!

А ему расхохотаться хочется от ее угроз и, одновременно, впиться в эти недовольные губы сильней! Но все же…

— Мне тебя обидеть или принуждать к тому, к чему не готова еще — что серпом по животу. Перетерплю, Даша… Но не принуждать хочу, не ставить в зависимость… Ты мне всего дороже, пусть я ни хр*на адекватно понять не могу. А за тебя и умереть, и убить готов — без разницы, — от души же говорит, искренне. То, что полковник СБУ точно не должен никогда вслух произносить…

Но ведь правда.

А его руки раньше всего остального ее прошлую фразу усвоили. И тугие пальцы, внезапно став ловкими, игнорируя шрамы, уже быстро пуговицы родного мундира на ней расстегивают! Задевают при каждом удобном случае нежную кожу, которой все больше его скряжным ладоням открывает!

— Я этого не ощущаю, Олег, нет принуждения — улыбнулась ему как-то так пронзительно в глаза глянув! Робко же… Но и поощрительно в то же время!

Вот как у нее так получается?!

Сама дрожащими руками принялась рубашку Олега расстегивать, тянуть, дергать, будто и ей так же сильно нужно было кожей к его коже припасть! А ему шибануло вдруг реальностью в голову… Всей неприглядностью своих шрамов, искалеченного тела…

И не сказал же ничего, и не помешал ей, только вновь к губам прижался, как на жадном поцелуе заставляя сосредоточиться. Пусть касается, что хочет делает, а смотреть — зачем? Не хотел пугать или чтоб противно стало…

Сжал одной рукой, зафиксировал ее затылок, целуя так, словно оголодал, будто выпить ее досуха через губы пытался! А второй накрыл дрожащие пальцы Даши…

** Но эта девчонка его слету читала! Кончиками пальцев все порывы и мысли улавливала будто!

— Не надо, Олег… Я тебя каждую ночь оплакивала. Хоронила в прошлом, вымаливала сейчас после взрыва, боль ощущала… — вдруг попросила как-то жалобно и с надрывом, так, что ему отозвалось за грудиной ее надрывной болью. — И не могла обнять, не могла ощутить жар кожи, стук сердца… Не надо! Не закрывайся! Я все понимаю и знаю, и видела. А тебя люблю! Такого, моего всего, настоящего, живого!.. — почти с отчаянием Даша вдруг ему в рот выдохнула, пытаясь освободить свою ладонь.

И… он пал перед эти тихой, придушенной просьбой. Самой сутью своей покорился окончательно и бесповоротно!

— Обожаю тебя, ангел мой! — хотел бы красиво признать все то, что каждый день около нее нутро разрывало, а не умел, не помнил, может, как это. В губы жадно просипел!

Потому что голову подорвало похлеще взрывчатки! В солнечном сплетении — атомная бомба!

Натурально рыкнул, кажется, от своей потребности даже ее губу немного прикусив. Отпустил руку, позволив это девчонке творить все, что не захочет только с его телом! Потому что права — он все равно ее весь до последней капли крови, принадлежит этой девчонке до каждого своего вдоха, до легчайшей мысли! И она — его!.. До самой мелкой молекулы того одурманивающего аромата волос и кожи, до тишайшего удара пульса под его пальцами!..

А страсть разгорается лишь сильнее от этого осознания.

— Мой ангел!.. — в ее губы жадно выдохнул, прикусил кожу на подбородке чуть ниже, будто метку поставить желая.

Обхватил руками, приподняв, чтобы глубже впиться в губы, благо опора на стену и ему эту возможность оставляла… Лихорадочно дальше спустился, целуя, слизывая капли испарины с ее шеи, царапая зубами бьющуюся точку над ключицей.

Ее напрягшиеся, колючие соски в его голую грудь вжались. Кровь по черепу гатит, как взрыв за взрывом в мозге. И пах разрывает просто, налившийся член до боли пульсирует, Олег толчками вжимается в развилку ее бедер, ни фига уже не контролируя, просто жажду их общую унять пытаясь! Притяжение даже не тел — душ!

И бесит одежда! А Даша стонет, будто мысли его читает и согласна на все сто! Изгибается, прижимается плотнее, больше…

Мундир уже на пол брошен. И ее лифчик туда же, его сорочка сверху…

Нет у него выдержки, кончилась вся, истлела за эти две недели! А Даша и не пытается сдержаться, словно каждое его действие просто зеркалит. Гладит, целует, кусает, ногтями царапает плечи, грудь, все его шрамы… Будто от той же безумной жадности, что Олег в себе подавить не в состоянии, заражаясь.

Наклонился рывком ниже, захватив губами один острый сосок, что ему покоя не дает, второй — рукой дразнит, сжимает, пытается гладить, хотя ни фига ж не осталось терпения! Ее всем телом своим в стену вжимает, чтоб хоть как-то опору сохранить… И понимает же, что у нее все впервые. Отчаянно хочет такой опыт дать, чтоб не оттолкнуть, не разочаровать, чтоб не пожалела ни за что в жизни! Только и свои желания уже пригасить не выходит.

— Даша?.. — на секунду остановился, заглянув в глаза, проверяя, не передумала ли…

А там такой взгляд одурманенный, осоловелый, что ему подорвало на хр*н все благие намерения! Все из головы вылетело!

— Моя! — как долб*ный примитивный дикарь хрипло выдохнул, дернув ее, отодрав от стены, на себя вес тела приняв.

Жар по нервам, вся кровь ухнула в пах!

Потянул к кровати, по ходу таки вспомнив про презерватив, наощупь схватив с полки. Ее юбку расстегнул, не особо удачно стянуть попытавшись. Свои штаны дернул, когда она такими же отчаянно-лихорадочными жестами, дрожащими руками бросилась ему на помощь, от остатков одежды избавляясь.

И оба умудряются гладить, сжимать, целовать друг друга… Дикий контраст ее нежной, идеальной кожи, совершенных линий тела… И его грубых, переплавленных ожогами, искореженных шрамами плоскостей… Но она с такой жадностью целует и пальцами каждый обводит, что у него и шанса загрузиться нет! Дикая похоть, отчаянная нужда в ней — все затмевает!

А при этом — невероятной силы порыв для Даши сделать все! Смешно, никогда угодником не был, да и не ловелас по жизни. Секс и секс. А сейчас нечто вообще другое, настолько далекое от примитивной физики тел, как Нептун от Солнца. И потребность в Даше — необъятна, как сама вселенная.

Заставил лечь на кровать, надавил на плечи! Сам навис сверху, втолкнув ногу между ее бедрами, уперся кулаками в матрас, пожирая алчным взглядом… А она к нему руки протянула, обняв за шею! И по-новой захлестнуло настоящим безумием, полным отключением от реальности и логики!

Крепко в губы поцеловал, накрыв собой, не в состоянии удержаться. Член тяжело, сладко-болезненно простреливает, заставляя Олега в ее мягкую влажность вжиматься. Еще не проникая, нет, но распаляя и Дашу, и самого себя до невозможного! Вновь до груди добрался, сжал губами, втянул в рот уже второй колючий сосок.

А Даша в голос стонет, выгибаясь! В его короткие волосы пальцами зарыться пытается, тянет на себя, словно больше плоти в рот заставить его взять требует, изгибается под руки Олега, под губы, под эти напирающие толчки тяжелой плоти подстроиться бедрами старается.

И он понял, что просто больше не в состоянии выдерживать. Ни секунды промедления… Скользнул руками ниже, накрыв пальцами ее влажные, жаркие складки, растирая влагу, ее еще больше дразня, упиваясь тихими стонами Даши, которые слизывал губами. Осторожно пальцем внутрь тела проник, как распаляя, растягивая, но и готовя, хоть немного ей это облегчить пытаясь.

А Дашу в дрожь! Дугой выгнулась, словно ближе к его руке тянулась, в себя вобрать пыталась!

Горячо, влажно между телами от испарины, кровь шумит в ушах, ее руки ему в спину впиваются, не отпуская и на сантиметр.

— Я постараюсь, ангел мой. Но все равно больно будет, — как извиняясь сипло прошептал в ее рот.

Приподнялся, вновь отрезав от мира, накрыв собой, лица сблизил, упираясь локтем в матрас. А сам презерватив вскрыл уже. До х*ра неудобно, но Олег даже не замечает все эти сложности. Мотивация, блин, великая сила!

И почему-то ни единого сомнения, что реально впервые все у Даши, пусть и не спрашивал же. Очевидно это. А ему так хочется все идеально сделать, и никакой уже выдержки нет, еще позавчера, кажется, кончилась вся, в той подсобке!

Не в похоти дело, не в плотском желании, а в этой невыносимой потребности их одной плотью сделать! Тем целым, что не разъединить уже.

Никогда не страдал чертовым романтизмом. И сейчас не припечатало вдруг. Потому что не романтика это. Не надуманная «красота». Жарко, тяжело, с сиплым дыханием, царапая друг друга зубами, ногтями, наваливаясь, прижимаясь… Нет — неизбежность. То, что на каком-то крохотном, равном расстоянии между ним и ею — становится общим, единым.

— Я потерплю, — улыбнулась чуть напряженно, он шеей почувствовал, будто готовясь. Но и ни единой нотки сомнения…

А у них же не так и много времени, если вспомнить про разум. И Олег точно не перенес бы, если бы сейчас кто-то помешал. Как и Даша, кажется.

Выпрямился, прижав ее бедра, стиснул ладонями, вскинул под себя. И, в губы ртом впившись, хоть немного отвлечь пытаясь, медленно, но неотвратно приняла внутрь желанного тела членом вторгаться. Осторожными толчками, чуть позволяя привыкнуть после каждого, адаптироваться, хотя самому давлением крови и нужды грудь разрывает, в висках стучит набатом! Дыхание ее ловит, слизывает с губ.

В какой-то момент Даша сжалась, замерла, но не оттолкнула, словно затаилась вся. Закусила губу… и ему заодно прикусив.

А Олег… Его накрыло! Замкнуло каждый нерв!

— Прости, ангел, — выдохнул неразборчиво и, сжав ее бедра своими загребущими руками до боли в шрамах, последним рывком до основания вонзился.

Стиснул, прижал всю к себе, вбирая, позволяя любимой в его теле спрятаться. Ловя стон боли, выпивая. Последний и единственный, который он своей девочке хотел бы причинить!

Ждет. Завис на руках, ее в себя вдавливает. Дышит так, что самому по ушам режет этот хрип…

И тут она чуть поерзала, подстраиваясь будто, обхватила его плотнее… И скрестила голени у Олега на спине, как дав понять, что фиг она его куда-то из себя выпустит…

Хлипкая выдержка разлетелась в пыль!

Он по-новой целовать ее принялся так, словно сожрать пытался, ей-богу! Бедра сами начали двигаться, реально вдалбливаясь, ввинчиваясь в нее! Голодный! Все равно мало! Подохнет, казалось, если хоть чуть отстранится!

Не мог отпустить, сжимал ягодицы, упиваясь ощущение плоти, тем, что весь в ней, она под ним… Добрался до шеи, вновь в Даше наслаждение распаляя, прикусил тонкую кожу над ключицей, поцеловал, языком пригладил, добрался до груди…

Добился таки сдавленных сладких стонов, уже точно не боли! Только ж у самого охр*неть какой перерыв был, еще до того чертового взрыва! Рухнул в пылающую бездну, ослепляющим, тяжелым, горячим шаром ему по позвоночнику, по кресту прокатившуюся!

Кончил так, будто у самого одурительный первый раз. Задохнулся, лицом во влажные пряди Даши зарывшись. И оба словно вне времени и пространства зависли на какой-то короткий, но бесконечный миг…

Глава 22

— Для тебе опасно быть со мной, Олег. Мне лучше исчезнуть куда-то, чтобы не подставлять тебя…

Интересно, бл*! Это точно было последним, что он ожидал бы услышать после их ошеломительной близости, еще и тогда, когда Даша была все еще наполовину его телом в матрас вдавлена.

Никак не могли распутаться, не хотелось выбираться никуда, хоть умом и понимал, что необходимо. Куча вопросов на повестке дня: надо выяснить, у кого ума хватило нацепить прослушку на его помощницу, и в чем причина того, что под Олега копать пытаются? Связано ли это со взрывом или еще кто-то зуб точит?

Да и Женька должен вернуться вот-вот, а он точно не хотел любым способом тень на Дашу бросать или делать достоянием всего отдела то, что и как между ними происходит, пусть и так уже очевидно, что Гутник на Дашу виды имеет.

А все равно, совершенно не выходить руки расплести, ее выпускать из своих объятий — ни малейшего желания! Вообще непрофессионально, немного по-юношески глупо, а ведь давно не пацан… Но рядом с ней в Олеге нечто настолько живое и порывистое вечно голову вскидывало…

Однако вот это вот заявление взбодрило, конечно.

Он уперся рукой в матрас и одним напряженным движением сел, потянув и Дашу за собой. Отметил, как она поерзала, точно дискомфортно.

— Громкое заявление, ангел мой, — отведя нежно волосы с ее лица, еще раз крепко поцеловал припухшие губы. — И я сразу проясню — фиг ты теперь куда-то от меня исчезнешь. Все! — Олег усмехнулся, прижав ее к своей голой груди крепко-крепко.

Сомнения по шрамам мелькнули и… исчезли. Не до того! Да и она ясно заявила ему все.

— Я и так тебя слишком долго ждал, если откровенно, — мазнул губами по шее, не в силах оторваться…

Дьявол! Надо было останавливаться и на кухню идти. Хоть видимость того, что они тут все это время разговаривали, создавать. Но как же лень! Нетипично…

— Ты не понимаешь! Я тебя подставляю! — в какое-то отчаяние вдруг впала Даша, крепко обняв его в ответ.

Ее словно лихорадить начало. Ну вот! А ведь перегрузить собирался, надеялся отвлечь. Откат после всего?

— Не знала этого, честно! А ведь с самого начала, оказывается!.. Это они все организовали! Я понятия не имела до сегодня. Но теперь… Я тебе всю карьеру сломать могу! Да что там! Жизнь под угрозу!.. А я не хочу этого, Олег! Ты же для меня дороже всех в мире! — неожиданно запаниковала его девочка, точно не понимая, что они все могут решить.

При любом раскладе, вопрос только в цене. Но он точно готов был на все, кроме того, чтобы вновь ее лишиться. А значит…

— Так, успокойся, ангел мой. Вдох глубокий, вы-ы-ы-дох, — обхватив ее лицо ладонями, заставил посмотреть прямо на него, глаза в глаза. И дышать с ним вместе. — Ты меня не можешь подставить. Запомни. Аксиома. Просто потому, что мне уйти легче, чем тебя теперь потерять. Но и тут мы не будем никому на руку играть, им не на что надеяться, — Олег подмигнул, сблизив их лица. — Не бойся, со мной не так уж и легко справиться. А уж когда у меня такая помощница — так и подавно! — он нежно и мягко провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе, не позволяя Даше ту закусывать.

Разрядить обстановку хотел, растормошить ее, отчего-то впавшую в самобичевание.

Поднялся, потянув Дашу за собой к ванной. Надо им все же быстро в душ и одеться. И кофе выпить, свежий. До прошлого так и не добрались. И накормить ее стоит хоть чем-то, это тоже поможет напряжение чуть ослабить.

А то накрыло не хило страстью, а у нее и до этого стресса за день хватило, судя по оговоркам. Так и он еще добавил… Как ни крути, а первый секс в жизни…

Тряхануло, когда вспомнил то, что вот только между ними было! Обхватил руками Дашу так, что только дышать и может. Но не вырывается опять, наоборот, уткнулась ему в грудь, сопит носом недовольно. Сердится, что он не испугался?.. Забавная!

— Господи! Как у меня сил хватало от тебя на расстоянии держаться все это время?! — с какой-то растерянной насмешкой над самим собой, вопросил… А хр*н знает, у нее или у неба. — Обожаю тебя, ангел мой! — улыбнулся в ее губы, отвлекая поцелуем от страха и истерики, точно же поджидающей за ближайшим поворотом мысли в этой красивой головке.

И все-таки в душ повел. А там врубил горячую воду на полную… но насадку верхнюю не включал. Конспиратор, блин, не хотел намочить ей волосы. Фена у Гутника не было никогда.

— Рассказывай, — спокойно заявил Олег, как позволения дав, когда они вернулись на кухню, переодевшись.

Поставил перед ней чашку свежего кофе, достал сыр, хлеб, оливки и нарезку мяса.

— Прости, у меня дома с едой негусто. А калиту твою я вчера доел, — ухмыльнулся он, вообще, не серьезно! И почему-то твердая уверенность, что просто пытается отвлечь, встряхнуть ее. — Знал бы — сэкономил бы, конечно. Но мы можем заказать доставку, если захочешь что-то, или послать одного из охраны, когда Евгений вернется, — тут же предложил Олег несколько вариантов. — Пицца всегда актуальна, кстати, — подмигнул, явно на их первый совместный «завтрак» намекая.

Взял стул и сел рядом так, что ее ноги его бедрами окружены. Смотрит внимательно, но при этом и так, что ей хочется опять ему в плечо спрятаться и как минимум ночь так просидеть, не двигаясь. Но ведь и сама понимает, что чревато. И опасно…

А она его больше всех в мире хотела бы защитить! Только Олег и слышать не хочет, что она же его может сильнее всего подставить! И это понимание еще больше ее дезориентировало!

Господи, у Даши такая сумятица и каша в голове! Все и сразу на него вывалить хочет! И не может при этом ни единой связной мысли выловить. Отчаянно ищет, подбирает слова, а не знает, с чего начать?! Принялась быстро косу переплетать, после их пламени от прошлого порядка на голове ничего не осталось, конечно.

Да и в голове с порядком было туго.

Мамочки! Как же много всего с ней случилось за сегодня! И при каждой мысли о том, от чего сейчас чуть дискомфортно сидеть, здравый смысл улетучивался напрочь! В жаркую дрожь бросало наново, а нужно о серьезном говорить, а не о счастье, про которое и думать себе с утра не позволяла, грезить.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Сидит, смотрит на Олега, даже не понимая, что уже отхлебнула из чашки, и не уверена, вообще, что голодная, хотя с самого же утра ничего не ела. Пытается собрать мысли.

На Даше были его спортивные штаны, точно большие на несколько размеров и держащиеся исключительно благодаря завязкам на поясе. И его же… футболка?.. Такого типа кофту, но с длинным рукавом, вручил ей Олег.

Сам он опять оделся в форменные брюки и рубашку… Не хотел, чтобы о ней болтали, как объяснил, одеваясь. Даша… она понимала, что он прав, а сама бы и не подумала об этом, просто не учла. А ведь так, действительно, чуть проще. И без досужих разговоров все у них непросто. Особенно теперь…

— Этот человек перехватил меня на лестнице, когда я из архива возвращалась. Работает в Управлении, — медленно начала, подбирая слова. И все равно чувствуя себя так, словно все не по правилам делает. Не знает, что важно в первую очередь рассказать. — Майор. Не знаю фамилию. Видела его до того дважды. Первый раз мельком: он сидел в кабинете, когда меня назначили твоей помощницей, попросив помочь, слушал. Второй раз недавно, когда ты в архив меня назад отправил, — кажется, в голос все же скользнула претензия.

А Олег вдруг криво усмехнулся и ее руки в свои ладони захватил. Сжал, потянул вверх, мазнув губами по ее пальцам. Даша только сейчас осознала, что те дрожат.

— Не злись, мой ангел, я себя этим наказал больше, — точно уловил отголоски ее обиды. — Думал, что подохну, пока себе запрещал к тебе приближаться, — продолжая ей в глаза смотреть, жадно прижался губами к центру ее ладони. — Защитить хотел, вот от такого уберечь, как раз.

А Дашу как волной окатило, по-новой заставляя переживать все, что у них только что было. И что точно повторится, глаза Олега это как бы, вообще, не скрывали. Вот только ей даст немного адаптироваться и «компенсирует» то, что не додал Даше, предупредил сразу, едва они в душе оказались.

Жадный взгляд, голодный… и совсем не по еде! А ей отзывается внутри такой чувственной дрожью! Мурашками по всему телу, жарким комом в животе! И этот мужчина рычал на нее последние две недели — ну кто поверит?! Хотя... Нет, накормить он ее со второго дня пытался, несмотря ни на что...

— В общем, тогда он приходил в архив, я не знаю зачем, — облизнув губы, она высвободила руку и вновь кофе взяла. — Может, уже тогда хотел поставить в известность о своих планах.

Олег выпрямился, тут же ей бутерброд с сыром сделал и так сурово глянул, намекая, что надо обязательно взять и съесть… Даша невольно рассмеялась! Это чуть сняло накал атмосферы, во всех направлениях.

— Он тогда спрашивал меня, что я в архиве делаю, про семью что-то пытался выяснить, но появился Кирилл, и это поломало ему планы, думаю. Тот, который к тебе приходил, помнишь? Мне показалось, что он сильно удивился, увидев этого человека там… И насторожился… Не знаю, почему. Но он меня как прикрыл и велел быстро к тебе идти. Только я же не могла, вот и спряталась в подсобке той, — откусив-таки, начала жевать.

— И плакала, — тут же сопоставив все факты, резюмировал Олег, помрачнев. Вновь к ней вперед подался.

— Мне… тоже тяжело было находиться вдали от тебя, и обидно еще, — чуть нервно передернула она плечами, сама подавшись вперед в этот раз, отставила чашку и бутерброд, уткнулась на секунду Олегу в грудь…

А он тут же ладонью в ее волосы зарылся! Ну вот как с ним хоть какое-то подобие приличной прически сохранить?! Но какое же счастье, что может теперь не скрывать, обнимать, прикасаться!..

— И эти его вопросы непонятные, странный интерес — просто додавили, — попыталась объяснить причину слез. — Ой, да, его имя — Игорь! Так Кирилл называл. Он его знает, как я поняла, — спохватилась Даша, лучше всего отогреваясь в руках Олега, никакой горячий душ не сравнится.

— Хорошо, с этим еще разберемся, потому как пока, навскидку, никакой Игорь мне в голову не приходит, — явно не особо довольно из-за этого, хмыкнул Олег, продолжая мягко ей затылок поглаживать. — Сегодня что было, ангел мой? — уточнил, вновь сунув ей хлеб с сыром, продолжая давить линию «говорить хорошо, но от перекуса ее никто не освобождает».

А Даша вздохнула. Эта часть была для нее самой непростой. Но когда он обнимал… Все казалось решаемым, вот правда!

**— Он поймал меня на лестнице. Не знаю, возможно, следил. Иначе, как узнал, где и когда? — вернулась мыслями к сегодняшнему утру, попутно жуя, хотя вкус еды не чувствовала. Слишком неприятные воспоминания.

— Затянул в какой-то кабинет на втором этаже. Не уверена, что это его, может, просто пустая какая-то переговорная или типа этого.

Олег помрачнел, сжав пальцами ее колено, не больно, а будто пытался поддержать… или защитить, хоть она и говорила о том, что уже случилось.

— Он был один? — уточнил мужчина.

— Да…

— Почему не убежала? Не закричала? Чем он тебя поймал? — нахмурился Олег.

Опытный, сразу в суть смотрит, да. А Даша… ей так страшно вдруг, хоть и понимает, что бессмысленное, иррациональное больше ощущение, но накрывает с головой. И стыдно еще дико, хоть она ничего же не знала…

— Я — подставная. Изначально… Не знала этого, Олег! Честно! — наклонилась к нему, оттолкнув чашку с кофе так, что напиток плеснул через край, лег на стол темным пятном. Но им не до того. — Я ничего не знала до сегодня, не думала даже! Искренне тебе помогать хотела! Но они это сразу подстроили все. Еще когда я в архив оформлялась, заметили, решили использовать, возможно. Точно на заметку взяли. И проверка моих данных — ее они делали, кто-то, с Игорем связанный. Они же скрыли то, что мой брат… — отвернулась, сжалась, стиснув пальцы так, что короткие ногти в ладони вонзились до боли. — Этого я тоже не знала, но вполне поверить могу, что он и до наркотиков дошел, и закладки делает, продает… — сглотнула тяжело, ощущая себя почему-то бесконечно грязной и противной из-за этого. — Всегда злился, что ему на заводе работать приходится.

— Так. Стоп. Давай сразу выясним — ты тут не при чем, и вины твоей — ноль, ангел! — рявкнул вдруг Олег, сгребая ее обеими руками.

Мигом просек ее самобичевание. Дернул, перетащив со стула себе на колени, обхватил так, что накрыл ладонью голову, словно от всего пряча, позволил у него на плече затаиться.

— Это плохо, но к тебе лично никакого отношения не имеет, Даша. Не переноси на себя.

— Но я же тебя этим под удар ставлю! — крикнула вдруг и она, ощутив почти злость на его упрямство. — Таким вот, как этот Игорь, власть в руки даю. А я не выдержу, если из-за меня ты снова… — злость иссякла так мгновенно, как и нахлынула. Страх заполонил душу опустошением. — Не выдержу, Олег! — выдохнула едва слышно, рванув вперед и крепко обняв его за шею. — И тогда не смогла же…

На секунду в кухне тишина повисла. Глубокая, страшная, на уровне тех ощущений, которые мозгом никак не обосновать. Память, которой не могло же быть, а она никак их не выпускала из своих крепких пут.

— Ангел мой, давай, для начала, разберемся до конца с ситуацией, — усмехнулся Олег, явно пытаясь разрядить обстановку… Или совсем не серьезно воспринял ее опасения? — И потом, чем ты меня подставишь, если сразу пришла и все мне рассказала? Я же теперь в курсе и могу выяснить личности врагов, их намерения, — он обхватил ее щеку рукой, погладил мягко уцелевшими пальцами, отчего Даше дико захотелось повернуться и губами к его шрамам прижаться.

— Но если они этим и тебя дискредитируют?.. — выдохнула то, что пугало. — Доберутся как-то, обойдут охрану или добьются, чтоб ту сняли?.. — все страхи наружу полезли, как прорвало. Может, и вовсе без логики, иррационально.

— Ангел, выдыхай опять. Это же их тактика: взять тебя под свое влияние, не можешь не понимать. Самая умная у меня же, — Олег ее щеки сжал, заставив прямо в глаза смотреть. Поцеловал в кончик носа, как вновь отвлекая. — Не поддавайся. Мы тоже не последние люди в Управлении. И команда у нас одна из лучших, — он подмигнул ей. — Какой у них был план, хоть примерно знаешь? — не дав Даше углубиться в тревогу, Олег заговорил собранно и ровно, но при этом легко.

И это как подталкивало ее взять себя в руки, словно даря ощущение, что они со всем справятся вместе.

Только однажды же не сумели… Но да, тогда одни были, распалась команда, разбили их…

— Не вполне, — все равно попыталась его тон подхватить, собраться, успокоиться. Сосредоточиться на реальности. — Я так поняла, что они специально не сразу начали от меня что-то требовать, чтобы меня твои люди проверили, ты начал доверять, привыкли все, и я не провалилась, выдав себя нервами. А теперь хотят, чтобы я сообщала обо всем, что ты делаешь и записи делала.

— А чтоб слушалась, они?.. — Олег продолжал смотреть ей в глаза.

— Угрожали открыть настоящие данные по моему брату, обвинив в сокрытии, тем самым лишив меня возможности работать в управлении. Да и его самого упрятать в тюрьму за распространение, — все-таки повернулась, коснулась губами следов того страшного взрыва на его руках.

— Должен признать, расчет у них был неплох и доводы сильные. Если нас вынести за границы этого уравнения, вполне могло бы сработать, — Олег пронзительно ей в глаза посмотрел.

Так, что у Даши в груди защемило! А вот между бедрами стало горячо-горячо, сметая дискомфорт волной нового желания… И его накрыло, показалось, качнулся к ней, словно против здравого смысла.

— Но ты все равно ко мне пришла сразу… — выдохнул хрипло в ее губы близко-близко. — Хотя так мечтала всегда в СБУ работать, о чем и они узнали…

— Я о тебе мечтала всегда! А ты тут был, — передернула плечами чуть неловко, отметая его намек, что ее выбор странный.

А Гутник усмехнулся как-то медленно, погладил уголок ее рта, продолжая в глаза Даши всматриваться.

— Что ж, давай суммировать: первое — они сказали, что изначально тебя решили использовать; второе — те данные, что мне дал Евгений, подготовил этот Игорь, и они не соответствуют действительности… С его слов, снова-таки, — Олег задумался, анализируя ее рассказ, будто что-то еще в голове просчитывая, Даша видела по глазам. Но при этом и ее обнимать продолжал крепко. — Надо, кстати, сейчас Евгению написать, выяснить, что это за майор, может, он в курсе. Мне все еще никто в голову не приходит, вероятно, нового перевели, пока я больнице валялся… Это, кстати, имело бы смысл. Возможно, он и к взрыву имел отношение… Метил на повышение или еще как-то связан? Надо раскручивать моток, — прижавшись губами к ее виску, Олег на мгновение умолк, а она прям наяву ощущает, как у него в голове все обрабатывается, осмысливается, синтезируются данные.

Даша притихла, тепло его рук впитывая и не мешая. Честно говоря, настолько в удовольствие была его близость, то, что касаться теперь вволю могла, тепло его впитывать — невольно эмоции захлёстывали, отодвигая разум. Хоть и понимала, что нынче на повестке дня очень серьезные вопросы, и не стоит терять сосредоточенность. Только вся тоска и одиночество, что годами внутри таились, сейчас будто компенсации требовали!

— А Кирилл к нему как был настроен? — не вполне ожидаемо для Даши, вдруг уточнил Олег.

Глава 23

Евгений приехал еще минут через сорок. Задержался, потому как заезжал за документами, про которые Даша вспомнила, пока Олег ее убеждал поесть.

Гутник помощнику и написал. Хорошо, Управление тогда еще заму по пути было, Прозапас вынес, чтоб Женя особо по коридорам не бродил и не вызывал вопросов. Кроме того, велел полковник своим людям и по-тихому «пустить» информацию, что сама Даша на ночь в больнице осталась, вроде ожог серьезный.

— От кофе? — недоверчиво уточнила Даша, когда услышала.

— Вот и проверим, потянется ли кто-то проверять, в чем я, конечно, сомневаюсь, но все же, — усмехнулся жестковато Олег, подмигнув. — Там у нас есть, у кого спросить, предупредим, тебя даже оформят на лечение, — он опять вытащил свой мобильный и тут же принялся еще кому-то писать.

Она не мешалась, он точно уже какие-то наброски плана имел.

Они к этому моменту успели поесть и обсудить то, что Даша знала. Правда, с остальным оказалось сложнее. Когда она рассказала все Олегу, у самой будто глаза открылись: ее банально пытались запугать. Ну, хорошо, действовали профессионально, да и понятно, что опыта у этого Игоря могло быть немало в подобных методах влияния и вербовки.

В чем-то Олег, наверное, и прав. Не имей Даша четкого ориентира на безопасность любимого, выработанного внутренней болью, методы того майора вполне могли сработать. На чистом страхе и растерянности, на тревоге и не столько волнении за брата, сколько за свою участь. На что и делали расчет.

Но теперь немного отпустило, стало легче отстраниться. А может, сильно хотелось поверить в то, что они способны с чем угодно справиться… Олег заявлял это очень уверенно, как было ему не поверить? Тем более если любимый горячо и жарко целовал ее после каждого слова.

Это отвлекало… И все же, стоило Олегу отвернуться, как некое внутреннее тревожное опасение скребло изнутри…

Появление Евгения встряхнуло, словно сместив акценты.

— Вот все бумаги, которые вы просили, Олег Георгиевич, — принялся отчитываться зам, кажется, немного смущаясь на Дашу смотреть.

Выложил на стол папки, сверху флэшку пристроил. Не сами дела, те нельзя было из Управления вывозить, а разработки отдела, то, что можно было сюда привезти по процедуре, под роспись и охрану.

— Анну Тимофеевну отвезли домой, объяснил, что есть сложности. Оставил в охрану одного из наших… — непонятно кому именно рассказал, глядя куда-то между ними.

А Олег вдруг с досадой скривился.

— Черт! Надо было попросить ее вещи тебе собрать какие-то. Совсем из виду упустил, — прищелкнул он языком, растирая затылок так, словно у него там давило болью.

Даша вскинулась непроизвольно, принялась вспоминать, когда он сегодня таблетки принимал? Плохо? Сказался непростой день?

— Ладно, все равно напишем, потом ребята привезут, — будто недовольный собой, вздохнул Гутник тем временем.

— Но… — Даша растерянно на него глянула, чуть не уверенная в том, что можно или стоит при Евгении озвучивать.

— Ты тут остаешься, это без вариантов, — впрочем, Гутник и так все понял.

И так это однозначно прозвучало, что ничего иного уже и добавлять не надо — просто ясно, что Олег решил и взял на себя право управления ее жизнью, и уже совсем не как помощницей. Причем, ясно всем, судя по неловкому топтанию Евгения сбоку.

А Даше смеяться почему-то хочется. Ну чего еще она от Гутника и его характера могла ожидать? Он свои решения железной волей в жизнь воплощал, просто сейчас это Даше точно нравилось, в отличие от прошлого намерения оттолкнуть ее, как можно дальше.

Олег глянул на нее с притаившейся усмешкой во взгляде, словно мысли сек на лету, и Даша как-то интуитивно поняла, что и потом ее никто уже, никуда не отпустит… А разве она против?

— Охрана тут лучше, а нам сейчас нельзя силы распылять, и мелькать тебе там не стоит, пусть голову поломают, что случилось, — вроде как «объяснил» это решение Гутник. — Что за майор, удалось выяснить? — повернулся сразу к Евгению, словно дав понять, что обсуждение предыдущего вопроса не предусмотрено априори.

Даша наклонила голову, пряча улыбку… Не то чтобы она собиралась спорить… Но кто бы мог подумать, учитывая, как упорно он отталкивал ее предыдущие дни!

— Думаю, да, — очевидно, Евгений тоже отметил щекотливость ситуации…

Ох, ладно! Она сидела с ног до головы облаченная в одежду полковника, точно не подходящую ей по размеру. И каждый раз, когда Олег к ней обращался или просто смотрел… Боже! Только слепой не заметил бы явно изменившегося отношения «начальника» к Даше. Да и она вряд ли лучше справлялась с конспирацией…

Просто потому, что наконец-то себя любимой и желанной ощутила. Причем, тем человеком, которого сама до дрожи души обожала! Да и какой смысл прятать? Олег однозначно заявил, что ее не отпустит. А значит, даже если она продолжит работать его помощницей или где-то еще в Управлении, им надо просто так преподнести их отношения, чтобы это не вызывало лишних вопросов…

В общем, Евгений точно слепым не был, но, к его чести, попытался на рабочих задачах сосредоточиться и не очень на них пялиться. Даша же поднялась, решив приготовить мужчинам кофе, чтобы немного непринужденности атмосфере добавить. Она бы и таблетки Олегу подсунула, но не знала, где он их тут хранит, навскидку нигде ничего не валялось. Порядок такой же, как в кабинете, прям до холодной пустоты. А не рыскать же по шкафчикам при Жене?

Себе хотела заварить чай, напилась уже на сегодня кофе… Но, оказалось, что тот у Олега не водится, уже спросила. Ограничилась кипятком, мысленно добавив в список покупок продуктов, за которыми он собирался кого-то посылать. Тот выходил уже немалым.

Пицца точно не казалась Даше лучшим вариантом питания для него на постоянной основе.

— Майор Евтушенко Игорь Валерьевич, думаю, это тот, кто нас интересует. Назначен в управление месяц и три недели назад, через неделю после взрыва, — Евгений кивнул ей с благодарностью, когда Даша перед ним чашку кофе поставила.

Олег же просто руку ее поймал, самостоятельно забрав чашку, и потянул, чтоб около него встала. Даша точно не была против.

— Насколько мы успели нарыть, чтоб сильно внимание не привлекать, назначение не было неожиданным, перевод готовился последние полгода… с подачи Ярового, — вот тут Женя как-то обеспокоено глянул на босса.

Дарья тоже выпрямилась, застыв. Напряженно на любимого глянула. Фамилия была знакомой им всем.

— Интересно. Так значит… Второй заместитель Главы, — Олег медленно отпил напиток, который она ему приготовила. — Он тоже не так давно назначен замом, верно же. Сколько? Четыре месяца с небольшим? — чуть нахмурился.

— Да, почти пять, — согласился Женя.

Обсуждение дела отвлекло, похоже. Помощник Гутника уже совсем расслабился, перестав косится на их переплетенные пальцы.

— И он у нас раньше работал в…

— Черкасском управлении, — тут же понял мысль начальника Женя.

Даша пока просто рядом стояла и слушала, как Олег ее и просил, но в этот момент невольно нахмурилась.

— Вот то дело, что Николай Прозапас ведет, по Мироненко… Оно же тоже про Черкасское областное управление, разве нет? — сама не поняла, как в разговор включилась.

— Именно про него, — уголками губ криво усмехнулся Олег, как-то довольно глянув на нее, будто именно такого чего-то и ждал от Даши. — И, рискну предположить, что этот наш майор, тоже или оттуда, или ранее где-то уже служил под началом Ярового?.. — Гутник вновь глянул на помощника.

— Мы изучаем сейчас это. Николай старается все, что может достать. Предварительно: последний год он служил в другой области, но перед этим, почти пять лет работал с Яровым…

** — Что ж, паршиво, но хоть направление теперь ясно. Новый зам, влиятельная должность, пытается выстроить свою вертикаль, подтягивает своих людей… Ничего нового. Это все объяснимо. Непонятно только, что им от меня так детально нужно? — хмыкнул Олег, крепче пальцы Даши стиснув.

Не больно совсем, но она как-то сразу уловила, что он глубоко задумался и сделал это на чистых инстинктах, будто все «свое» старался максимально близко держать.

Отозвалось внутри, переплелось с тревожностью, каким-то горьковатым привкусом прошлого откликнулось.

— А что в том деле? Я подробностей не знаю, у меня же нет к нему доступа, — и хотела бы хоть как-то помочь, но ведь ничего не знала.

— Будешь изучать сейчас вместе с нами. Даю тебе доступ, все равно уже втянули те, кто это все начал, не сработала моя попытка защитить тебя, — Олег улыбнулся уголком рта снова, но как-то не очень весело.

Поднялся внезапно и, отпустив ее руку, начал перебирать папки, которые привез Женя.

— Тут и тот допрос, что ты принесла из архива, а мы никак не запросим основной файл что ли? Или запросили?.. — Гутник на них обоих как-то обернулся, глянув так…

Вот сразу начальник-начальник. И мигом понятно, что серьезно включился в работу уже на полную. Хотя… короткий косой взгляд, чуть с хитринкой, все же давал Даше надежду, что больше ее так гнобить не будут. Правда, она и дальше его прошлый стиль работы терпеть была готова, если в нерабочее время он будет таким, как недавно!.. Оно того стоило, бесспорно!

— Я подавала запрос от вашего имени, — сама улыбнулась уголками губ, невольно подчеркнув форму обращения. — Но пока нам не дали ответа, насколько я в курсе. Может, сегодня что-то пришло, не проверяла последнее время, я же без средств связи.

Гутник кивнул, показалось, довольно. Но отошел к окну, разглядывая через стекло огни города, и ей больше его отражение было видно, чем выражение глаз.

— Какая там область была? Чего дело касалось, Даша? — уточнил от окна, вроде задумавшись над чем-то.

— Суть дела была вычеркнута, не разобрать. Да там три четверти всего было вычеркнуто, — проскользнуло ее недовольство этим обстоятельством в голос. — Но запрос составлялся на Львовское управление, — это то немногое, что она вообще сумела тогда почерпнуть из протокола допроса.

— Да? — вмешался вдруг Евгений.

Олег обернулся и глянул с вопросом на помощника.

Зам все это время молчал, похоже, не считая себя вправе вмешиваться, он ту папку и не видел в глаза, только слышал что-то, кажется, когда Даша рассказывала полковнику после возвращения. Но вот сейчас встрепенулся. Удивленно глянул на Дашу.

А Гутник мигом заметил это в отражении.

— Именно во Львовской области и служил Евтушенко последний год. Хоть и не знаю, связан ли как-то данный факт и то дело, о котором вы говорите, — отрапортовал агент.

Олег вдруг как-то нахмурился и сосредоточился на чем-то, что она не могла уловить, словно внутрь себя взглянул, что-то вспомнив. Изменились черты лица неуловимо…

— Львов… — повторил он слегка задумчиво и даже прикрыл глаза на мгновение, придавив пальцами переносицу.

Но уже через мгновение вскинул голову, вернув себе прежний сосредоточенный вид. Даша не поняла, сама отчего-то встревожилась. Однако Гутник, по всем признакам, пока не планировал делать собственные мысли общим достоянием.

**— Так… Хорошо… Точнее, плохо, что мы тут пока должны сидеть, с ограниченным доступом к маневрам, но вариантов немного. Мы — завтра отсюда только в больницу, заодно подключу там дополнительный ресурс, дальше опять в осаду. Штаб пока тут, — Олег криво усмехнулся, не очень ей понятно, а потом поднял голову, посмотрев на Евгения. — Вы — в Управлении работаете, как обычно, по субботам у нас все равно суета, притихнуть — не вариант, да и доступ нужен ко всем базам. Но тоже без пыли и шума, — распланировал задумчиво полковник. — Хочу их немного сбить с толку, пусть попробуют угадать, что происходит. Может, засуетятся и допустят ошибку… Но я точно не дам даже шанса им к тебе подобраться, — тут Олег на Дашу глянул вдруг почти яростно, словно гневом полыхнул.

Только не на нее злился, однозначно это уловила! А на тех вот, кто заварил всю эту кутерьму.

— Не я больше всех пострадала пока, Олег… Георгиевич. Да и не под меня роют, — добавила отчество, почему-то почувствовав, как неловко вновь Евгению стало около них.

— Мы еще не выяснили, кто стоит за моим взрывом и в чем, вообще, там была цель. Тут совсем другая игра может быть. Нет гарантий, что с этим связано, а вот тебя они точно собирались использовать, — не дал на себя акцент перевести Олег, понимающе хмыкнув.

Тоже на своего зама глянул, будто что-то в уме вновь прикинув.

— Жень, мне нужна информация по Даше. Только чтоб наш отдел собрал, а еще лучше, ты сам уточни, не опираясь пока на тот файл, что мы читали. Никакой шумихи, никакой болтовни. И не очень демонстрируй наш интерес… Хотя, уверен, что они все равно будут отслеживать. И все же: надо проверить информацию по брату Дарьи, чтобы понимать, сколько там правды. Плюс, проверь, что с этим файлом допроса…

— Понял, Олег Георгиевич, — кивнул помощник, серьезно восприняв задание.

А Даше немного неудобно стало, стыдно даже… Ведь если это все правда, как она дальше работать с Олегом сможет? Не подумают ли остальные сотрудники, что она сознательно их обманывала? Да и кто ей теперь допуск подтвердит? Аннулируют…

Впрочем, так же хорошо Даша и понимала, что ничего сейчас изменить не может, а информацией лучше обладать в полной мере. Оставалось ждать, что найдет Евгений.

— Так, и Мироненко… Мы с Прозапасом уверены были, что дело пустое. Я с ним поговорить хотел лично. Надо связаться с человеком и привезти бы сюда. Как раз и его оценим, и по Евтушенко этому еще что-то выяснить попробуем, они ведь и рядом работать могли, знакомы… На выходных, кажется, лучшее время. Тут дороги на два часа в одну сторону, — добавил Гутник тем временем.

— Горизонт задач ясен, Олег Георгиевич! — бодро отрапортовал зам, видимо, ощущая себя воодушевленным, когда знал, что ему делать.

Хотела бы и Даша так. Но ей, кажется, предстояло вновь только изучать папки, надеясь, что им-таки удастся получить доступ до полного архива того допроса. Тогда хоть сможет понять, нужен он им или подвела интуиция? Ну и дело Мироненко еще, конечно…

Она так погрузилась в мысли, что почти не заметила, как Евгений ушел, попрощавшись. О чем-то еще напоследок перекинувшись с Олегом, который пошел его провожать. Стояла и смотрела на эти бумаги, вроде и слыша, как любимый отправил кого-то за покупками, но даже не дернулась вмешаться, отодвинув на задний план пока идею со списком покупок.

— Ты сильно погрузилась в тревогу, ангел мой. Пошли, и так этим сейчас заниматься будем до ночи, — вернувшись на кухню, Олег как-то мимоходом глотнул таблетку, достав из шкафчика (Даша себе местоположение мигом отметила!).

И, схватив ее за руку, потащил куда-то очень целенаправленно. А она, конечно, порадовавшись, что он о лечении помнит, все же растерялась.

— Куда? — не могла понять, что его, при всем количестве вопросов, заставило явно же не расследованием заняться в первую очередь.

— Сейчас расскажу, где-то тут было, — они вновь оказались у шкафа в спальне.

Но теперь чувственность по нервам не била, как совсем недавно, хотя они даже толковый свет не включили, так, подсветку. Но, наоборот, Олег казался очень погруженным в далекие мысли. И Даша с удивлением увидела, как он, открыв шкаф, отодвинул еще и заднюю стенку в одной из секций, обнаружив за той металлическую дверцу сейфа, вмонтированного в стену комнаты…

Глава 24

— Что именно? — попыталась понять, зачем он сюда пришел, когда у них столько вопросов и работы?

А Олег улыбнулся так, будто понял ее тревогу, до последней ноты уловил беспокойство, действительно захлестнувшее Дарью с головой.

— Когда речь о Львове зашла, я вспомнил, — перекладывая в сейфе какие-то папки и документы, отозвался Гутник. — Где-то тут было. Давно засунул. Полжизни вожу за собой, как мать умера, но вроде сюда прятал… — вообще для Даши непонятно, говорил Олег, продолжая разыскивать что-то.

И тут вытащил на свет божий… коробочку. Дарья с удивлением смотрела на старые, потрепанные бока. Ощущение такое, что ее из прошлого вытащили и потом опять забыли где-то. Светло-коричневая, деревянная, потертая, с какими-то вырезанными узорами, но и те почти стерлись за давностью.

— Что это? — так ничего и не поняв, повторила вопрос Даша.

Но, стоило признать, от тревог отвлеклась немного. Действительно интересно и любопытно стало. Да и относительно взвешенная позиция Олега помогала не поддаваться панике: он точно больше нее понимал сложности и нюансы ситуации, план составил и, если говорил, что можно чуть отвлечься, казалось, не было причин ему не поверить.

Кроме того, почему-то вид этой коробочки заставил ее замереть…

Нет, Даша точно ту впервые видела, но нечто в самом моменте, некое предощущение… Может, та самая интуиция, которая так часто определяла ее поступки и решения — все сжалось, скрутилось в груди странным, болезненно-сладким узлом.

— Забавно, на самом деле. Кучу лет не вспоминал даже. А сегодня… — раскалывал тем временем Олег. — Мне лет десять было, кажется, может, девять. Отца на Западную перевели как раз, мы года два во Львове жили потом. А это ж как раз после референдума было. Сама можешь представить экономическую ситуацию. Ноль стабильности, неопределенность у многих с работой… Куча блошиных рынков, каждый продавал все, что мог на всех тротуарах в центре, где хоть какие-то туристы ходили. В общем, как-то раз я на это наткнулся, шел домой после школы. То есть, ходил-то я там постоянно, но в тот день будто дернуло что-то, завис, разглядывая. И вот это нашел… — он постучал по деревянной стенке шкатулки. — А у меня денег свободных тогда не было, возраст не тот, тем более таких, — Олег рассказывал, продолжая задумчиво вертеть в руках коробочку, не открывая пока, а Даша от той почему-то глаз оторвать не могла.

Всматривалась, не понимая, что не так с этим футляром. Ну и Олега напряженно слушала.

— В общем, я домой рванул, до конца не осознавая, зачем мне это. Притащил мать, кажется, у меня было что-то вроде припадка, впервые в жизни, — Олег как-то смущенно хмыкнул, вообще, нетипично для себя, стрельнул в нее исподлобья внимательным взглядом. — Мать посмотрела… а бабка цену набивать начала, поняв, что зацепился клиент. В общем, мама мне сказала, что это глупости и попыталась домой отвести. А я уперся и все, отошел за угол ратуши, чтоб та бабка не видела, встал и заявил, что брошу школу и буду работу искать, чтоб денег заработать… Или что продам бинокль, который мне батя подарил накануне на День рождения… Короче, нашло на меня что-то конкретное. Мать была шокирована, не то чтоб со мной до этого были проблемы в плане каких-то покупок или подарков, мне чаще ничего не нужно было. Может, это ее и сломило. Купила она мне это. От бати мне тогда знатно влетело вечером, конечно. И бинокль… — он щелкнул языком, — да, забрали, раз не оценил. Отвечать за выбор учили, — он хмыкнул, явно с теплотой вспоминая. — Но я не расстроился, как ни странно, а ведь армейский бинокль, шикарный, ни у кого такого не было из ребят. Потом мама долго это хранила, пока я учился и мотался по командировкам. Потому как сам все эти годы не мог объяснить ни себе, ни ей, зачем оно мне нужно было. А теперь… Может, ты в курсе, ангел? — и Олег вдруг протянул ей эту коробочку. — У меня такое чувство, что твое оно…