Дом счастья

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Никогда в жизни Элен так не нервничала.

И обстановка ей, конечно же, не помогала. Все-таки она оказалась в центральном офисе «Ресторейшн интернэшнл» — организации, призванной заботиться о сохранности исторических памятников.

Она ожидала увидеть обитые деревом стены, старинную мебель, может быть, персидский ковер. Что-то несущее на себе обаяние и аромат старины.

Однако ее встретила любезная секретарша и провела в эту вот кабину из стекла и хрома, снабженную агрегатом для охлаждения воды, и для нее потянулись медленные, изматывающие минуты. И хотя обитый холстиной стул оказался неожиданно удобным, это не помогло ей почувствовать себя свободнее.

Да и что бы ей помогло расслабиться сейчас — в ситуации жизненно важного выбора?

Ее пальцы сжались на ручке портфеля, и она мысленно пробежала вкратце вопросы, на которые ей придется ответить при встрече с директорами «Ресторейшн интернэшнл».

Они — моя последняя надежда, думала она. Все прочие варианты иссякли. Значит, здесь все должно пройти как надо.

Неожиданно разволновавшись, Элен подошла к агрегату и налила в бумажный стаканчик охлажденной воды. От ее внимания не ускользнуло, что камера слежения пришла в действие, и она поморщилась при мысли о том, что на каком-то контрольном пункте за ней наблюдают невидимые глаза.

— Необходим деловой вид, — советовала ей подружка Лотти. — Сними свои вечные джинсы. Надень юбку. Запомни: ты явилась не из навозной кучи. Надо держать марку. Ты ведь получила помощь, и немалую, — добавила она с насмешливой строгостью. — И не отмахивайся от нее.

Элен была вынуждена признать: Лотти права. Много людей отнеслись к ней с поразительной добротой. Они знакомились с ее письменным заявлением и давали советы. Даже видеозаписи разнообразных событий, происходивших в Монтигле на протяжении последних двух лет, были результатом услуг, о которых просила для нее Лотти.

Но сейчас все зависит только от нее самой. Она последовала совету подруги: надела добротную серую юбку, скромную белую хлопчатобумажную блузку и черную спортивную куртку. Надо надеяться, эти люди не заметят, что она довольно потертая.

Ее каштановые волосы (она непременно сделает стрижку, когда найдутся время и деньги) аккуратно убраны в строгий узел на затылке, а в ушах у нее маленькие серебряные шарики.

Невидимый соглядатай мало к чему сможет придраться, подумала она, подавив желание поднять стакан в приветственном жесте, и сделала вид, что в жизни у нее нет никаких треволнений, а предстоит ей всего лишь банальное собеседование.

Вот только вся моя жизнь, подумала она, отхлебнув холодной воды, все, что мне дорого в этом мире, теперь во власти совершенно незнакомых людей.

Кроме Найджела, разумеется.

Каким-то образом я обязана убедить этих людей в том, что Монтигл заслуживает восстановления. Что я, в отличие от моих отца и деда, не опущу руки и не стану покорно наблюдать за тем, как все приходит в полное запустение. Или, хуже того, как наше жилище переходит в руки Тревора Ньюсона.

Элен содрогнулась, вспомнив мясистое самодовольное лицо человека, который с улыбкой дожидается своего неизбежного, по его мнению, триумфа. И считает дни до того мгновения, когда сможет превратить Монтигл в средневековый парк для туристов.

Именно эти планы толкнули ее на последнее отчаянное усилие раздобыть средства для безотлагательного ремонта дома.

Все прочие организации, в двери которых она упорно стучалась, отвергли ее мольбы о субсидиях, ссылаясь на то, что Монтигл слишком мал, незначителен и удален от традиционных туристических маршрутов.

— Вот поэтому и нужен я, — заявил ей тогда Тревор Ньюсон. — Рыцарские турниры, бифштексы, банкеты в большом зале… — Его глаза засверкали. — Да, тогда Монтигл появится на картах. Выезды карет. Достаточно будет разместить информацию в Интернете. И не заставляйте меня чересчур долго дожидаться вашего ответа, — добавил он. — В противном случае предложенная мной цена начнет съеживаться.

— Вам и не нужно дожидаться, — с ледяной вежливостью ответила ему Элен. — Наш ответ, мистер Ньюсон, — нет.

— Вы слишком торопитесь, — проворчал он своим мерзким снисходительным тоном. — Господи, да какой у вас выбор? Здесь все рушится, а между тем всем известно, что ваши отец и дед после себя не оставили ничего, кроме долгов. — Ньюсон щелкнул пальцами. — Вы получаете ренту за пастбища да небольшой доход с редких туристов. Но долго так не протянете. Да это еще чудо, что вам удалось столько продержаться. — Он сокрушенно покачал головой. — Нужно продавать Монтигл, дорогая моя. А если вам непереносима мысль о том, чтобы уехать отсюда, я мог бы даже предложить вам кое-какую работу. На рыцарских турнирах должна присутствовать Королева Любви и Красоты, а вы — очень красивая девушка. — Он плотоядно взглянул на нее. — Я так и вижу вас в каком-нибудь старинном платье с глубоким вырезом.

— Весьма заманчивое предложение, — ответила Элен, сдерживая ярость. — И все-таки, боюсь, я снова отвечу вам — нет.

— Мерзкий старый развратник, — заметила потом Лотти. — Не говорила бы ты Найджелу, а то Найджел может вырубить его. — Она помолчала. — Он пойдет с тобой на собеседование?

— Нет. — Элен решила не выказывать разочарования. — Сейчас он дьявольски занят. И вообще я девушка взрослая. Справлюсь.

Так сказал ей и сам Найджел, с горечью припомнила она. А может быть, она слишком уж много надежд возлагала на его поддержку. Но они уже достаточно долго встречаются, и никому не придет в голову сомневаться в том, что он будет на ее стороне в борьбе за Монтигл.

Только себе одной Элен могла признаться, что Найджел довольно равнодушно относится к ее усилиям сохранить дом. Найджел — человек ни в коем случае не бедный, работает в коммерческом банке и к тому же получил наследство после смерти бабки, но никакой практической помощи он Элен никогда не предлагал.

Впрочем, в последнее время они почти не виделись. Хотя, наверное, вина в основном лежит на ней. Работа Найджела привязывает его к Лондону, а она была настолько поглощена подготовкой к собеседованию в комиссии, что почти не скучала по Найджелу.

Трудно признавать такое по отношению к человеку, за которого собираешься выйти замуж!

Но это изменится. Когда она вернется домой, со щитом или на щите, то исполнит свое обещание. Это все, что когда-либо просил Найджел. В том числе и это.

Возможно, она — старомодная идиотка, но секс до свадьбы для нее неприемлем.

Не то чтобы ее страшила мысль о подчинении или она не уверена в своих чувствах к Найджелу. Но только после того, как они отстоят службу в сельской церкви и произнесут свои обеты, он узнает, что он — ее единственный и ее белое платье что-то да значит.

Ее раздумья были внезапно прерваны, когда открылась дверь. Элен поспешно вскочила на ноги; перед ней стояла высокая, стройная, длинноногая блондинка в красивом черном костюме. Она приветствовала Элен официальной улыбкой и окинула ее слегка пренебрежительным взглядом.

— Мисс Фрейн? Пройдите, пожалуйста, со мной. Члены комиссии вас ждут.

— А я жду членов комиссии, — холодно парировала Элен.

В конце длинного и узкого коридора блондинка распахнула перед ней дверь.

— Мисс Фрейн, — объявила она и отступила, пропуская Элен вперед.

Тверже, подумала Элен. Ты железная. Семь человек, стоявшие вдоль длинного стола, поздоровались легким наклоном головы.

— Пожалуйста, мисс Фрейн, присаживайтесь, не волнуйтесь, — произнес высокий, скандинавского типа бородач, очевидно председатель комиссии.

Элен опустилась на высокий стальной, обитый кожей стул; члены комиссии заняли свои места за столом. Они похожи на клонов, подумала она: все в аккуратных темных костюмах, строгих галстуках, все сидят очень прямо. Кроме одного, вдруг заметила Элен. Этот человек, сидевший по правую руку от председателя, непринужденно развалился в кресле.

Он был моложе своих коллег — наверное, где-то около тридцати пяти — и выделялся всклокоченной гривой черных волос. Его смуглое лицо никто не назвал бы красивым. У него был нос, похожий на птичий клюв, тонкие, дерзкие губы, а глаза, темные и непроницаемые, словно ночь, изучали ее из-под густых ресниц.

В отличие от остальных членов комиссии, застегнутых на все пуговицы, этот человек выглядел так, как будто только что вскочил с постели и набросил на себя первое, что попалось под руку. Более того, узел его галстука был ослаблен, а воротник рубашки расстегнут. В общем, он выглядел как человек, который забрел на заседание с улицы по чистой случайности.

Но вот его губы слегка искривились, как будто он угадал, о чем думает Элен, и это его развлекло.

И тут впервые в жизни Элен осознала, что мужчине вовсе не обязательно быть красивым — в привычном смысле слова, — чтобы очаровывать и привлекать женщин.

— Не волнуйтесь, — сказал ей в этот момент председатель.

Усилием воли она переключила внимание на председателя, стараясь сосредоточиться на комплиментах, которые тот говорил ей за убедительность и ясность прошения о субсидии, равно как и за представленный дополнительный материал, призванный обосновать заявку.

Перед каждым из них, за исключением одного — ясно, кого именно, — лежали раскрытые папки. Бросив быстрый взгляд в его сторону, Элен обнаружила, что он рассеянно смотрит куда-то в пространство.

Хорошо бы его туда унесло, подумала она, переводя дыхание.

Он не отреагировал даже тогда, когда она достала видеокассету.

— Я надеюсь, эта запись позволит вам составить представление о том, как выглядел Монтигл в недавнем прошлом, — начала она. — В будущем я рассчитываю расширить спектр его функций; может быть, даже использовать дом для проведения свадеб.

Присутствующие выразили любезный интерес и одобрение, и Элен почувствовала себя несколько спокойнее. И тут же ощутила, что молодой человек снова пристально смотрит на нее; его взгляд изучает ее лицо, затем выпуклости грудей под тонкой блузкой. Она сделала над собой усилие, чтобы не подать виду, насколько смущена его интересом, но почувствовала, что ее выдает прильнувшая к щекам горячая кровь. Наконец, к ее облегчению, взгляд его темных глаз задержался на ее пальцах, крепко стиснувших край стола.

— Наверное, мадемуазель, вы и сами планируете выйти замуж в этом доме?

Низкий, звучный голос — довольно приятный, нельзя не признать. И превосходный английский, хотя в его речи ощущается французский акцент.

Трудно сказать, как он воспринял ту часть ее сообщения, в которой говорилось, что укрепленная часть Монтигла была выстроена в годы Столетней войны и там нередко останавливался Черный принц, самый грозный враг Франции.

Она вскинула подбородок, и ее карие глаза встретили его взгляд. Ей немедленно захотелось, чтобы они с Найджелом уже были официально обручены и чтобы у нее на пальце было кольцо.

— Да, мсье, — ответила Элен. — Возможно, я даже буду первой, — добавила она, испытав внезапный прилив смелости.

Разумеется, она не обсуждала этот вопрос с Найджелом, но у него не должно быть возражений. И это событие должно пройти безупречно, не говоря уже о необходимом резонансе.

— О, как романтично, — проговорил он и вновь погрузился в задумчивость.

Другие члены комиссии задали свои вопросы в быстром и энергичном стиле; они предложили Элен разъяснить или раскрыть некоторые пункты заявления. Было видно, что все они ознакомились с пакетом документов и, казалось, искренне заинтересовались.

Дверь открылась, высокая блондинка внесла кофе на подносе, на котором Элен с радостью заметила также минеральную воду. Собеседование стало для нее суровым испытанием, как она и ожидала, и у нее пересохло во рту.

Когда блондинка вышла, француз извлек из своей папки лист бумаги.

— Мадемуазель, это не первая ваша заявка на финансирование ремонта и обновления Монтигла. Здесь верно перечислены организации, в которые вы обращались ранее?

Элен закусила губу и просмотрела список.

— Да, верно.

— Но все ваши усилия не привели к успеху? — нажимал низкий голос.

— Да, — нехотя призналась Элен, почему-то вспыхнув.

— И как вы узнали о нас?

— Мне сообщила о вас по Интернету подруга. Она написала, что вам могут быть интересны проекты местного значения. Ну… я и подумала, что стоит попытаться.

— Потому что вы отчаялись. Не вопрос — утверждение.

— Да.

Элен вызывающе взглянула на француза. Ее восприятие происходящего внезапно обострилось. Могло показаться, что в комнате они только вдвоем и между ними идет борьба.

— На этом этапе я готова испытать любой возможный путь. Я не допущу, чтобы Монтигл остался без хозяина, и пойду на все, чтобы сохранить его.

Наступила пауза, после чего француз достал второй лист.

— Отчет застройщика, который вы приложили к вашей заявке, составлен двадцать лет назад.

— Да, — согласилась Элен. — Я решила, что рекомендации, высказанные тогда, все еще могут быть в силе. Хотя цены, конечно, выросли.

— Двадцать лет — долгий срок, мадемуазель. Почему ваши родные, имея на руках такой отчет, не произвели тогда же необходимые работы?

Элен покраснела еще сильнее.

— Мой дед намеревался так и поступить, но обстоятельства застигли его врасплох.

— Вы могли бы объяснить подробнее? — потребовал ровный голос.

Элен перевела дыхание: слишком тяжелое признание ее вынуждают сделать.

— В страховом бизнесе наступил кризис. Мой дед работал на компанию «Ллойд». Предъявленные к нему претензии привели к нашему разорению. Он даже полагал, что Монтигл, возможно, придется продать.

— Конечно, такая возможность сохраняется, — сказал француз и выдержал паузу. — Правда, что вы получили весьма щедрое предложение от мсье Тревора Ньюсона, касающееся всего имущества? Предложение, мадемуазель, которое предполагает конец разрушения Монтигла и к тому же поправит ваше собственное финансовое положение. Разве это не лучше, чем обивать пороги всяческих комитетов и фондов? И получать бесконечные отказы?

— Я нахожу планы мистера Ньюсона абсолютно неприемлемыми, — твердо сказала Элен. — Моя фамилия Фрейн, и я не допущу, чтобы усадьба, в которой наша семья прожила несколько веков, превратилась в дешевку, как предлагает он. Я не намерена сдаваться. — Она наклонилась вперед, и ее голос дрогнул от напряжения. — Так или иначе, я найду деньги и ради этого пойду на все.

— На все? — Темные брови насмешливо вскинулись. — Вы на редкость решительный человек.

— По необходимости. — Элен откинула голову. — И если для достижения моих целей придется прибегать к просьбам, пусть будет так. Монтигл стоит того, чтобы ради него идти на жертвы.

И тут что-то как будто щелкнуло и связь прервалась. Француз откинулся на спинку кресла, а председатель поднялся из-за стола.

— Было очень приятно познакомиться с вами, мисс Фрейн. Мы очень внимательно рассмотрим ваши предложения, в том числе дополнительную информацию и материалы, которые вы нам представили. — Он взял видеокассету и ласково улыбнулся Элен. — Думаю, мы решим вопрос к концу этого месяца.

— Я очень признательна за то, что вы приняли меня, — официальным тоном произнесла Элен и покинула комнату, не оглянувшись на человека, который подверг ее допросу.

В коридоре она остановилась и взялась за бок, словно ей пришлось долго бежать в гору.

Какого черта она здесь делает? Или они там играют в доброго и злого полицейского?

До сих пор все шло хорошо — во всяком случае, она так думала. С другой стороны, не исключено, что ее собеседникам не импонирует мысль о том, что их восприняли как последний ресурс в длинном ряду, на что намекал этот француз.

Господи, да он отвратителен! И к черту все его обаяние и мужскую привлекательность. Помимо прочего, теперь ей известно, как чувствует себя женщина, когда ее мысленно раздевают. Да что там, это же форма сексуального посягательства, о чем не подозревает человек, чье развитие находится на уровне каменного века!

И все-таки она не могла не задаваться вопросом о том, кто он, в сущности, такой и каково его влияние в «Ресторейшн интернэшнл». Что ж, это легко можно выяснить.

В фойе блондинка болтала с регистраторшей. При приближении Элен обе они обернулись и изобразили полагающиеся по этикету улыбки.

Элен холодно спросила:

— Могу я получить буклет о вашей организации? Блондинка недоуменно подняла брови.

— Мне кажется, вам должны были его выслать после вашего первичного запроса, мисс Фрейн.

— Да, — подтвердила Элен. — Но он, к сожалению, остался дома, а мне нужно уточнить кое-какие детали. Если только… это не слишком сложно.

Девушки обменялись взглядами, после чего регистраторша достала из ящика стола пластиковую папку и протянула ее Элен.

— Обычно на один запрос выдается один буклет, — сказала она, — так что будьте аккуратны.

— Буду беречь как зеницу ока, — пообещала Элен. Когда она клала буклет в портфель, за ее спиной послышались шаги. Как по мановению руки, с лиц обеих девушек исчезло высокомерное выражение, и его сменили улыбки настолько радостные, что казались жеманными.

Элен как будто почувствовала, как к ее спине прикасаются холодные пальцы: она поняла, кто именно приближается к ней.

Она медленно повернулась, старательно изображая безразличие.

— Хотите убедиться, мсье, что я ухожу?

— Нет, мадемуазель, просто подошло время моей следующей встречи. — Его улыбка была неприкрыто издевательской. Он взглянул на буклет, который Элен еще не успела выпустить из рук. — Меня зовут Марк Деларош. Я бы представился раньше, если бы вы меня спросили.

С нескрываемым восхищением он наблюдал за тем, как Элен борется с желанием запустить свой портфель ему в голову, а когда воспитание взяло верх над порывом, слегка наклонил голову.

Элен ответила ледяным тоном:

— Мне просто хотелось что-нибудь почитать в поезде. Хотя я могла бы купить и газету.

— Конечно. — Он вновь прибег все к той же улыбке, но сейчас Элен уже была во всеоружии. — До скорого свидания, — добавил он и отошел, помахав девушкам, которые все еще смотрели на него как завороженные.

«Так мы еще увидимся, мсье Деларош? — захотелось ей спросить. — Вы именно так сказали? Боже, этого не будет, если я первая вас замечу».

Ее кожу словно покалывали ледяные иголочки. Как будто она получила некое странное предупреждение.

Хотя Марк Деларош сказал, что у него намечена встреча, Элен порадовалась, что его нет поблизости, когда она выходила из здания.

Она предполагала, что ее нервозность пройдет, когда собеседование будет позади; надежда оказалась ложной. Она чувствовала растерянность и даже страх. Возможно, конечно, что это просто реакция на шум и пыль Лондона. Как это Найджел может находить удовлетворение от работы среди такого гама?

Что ж, по крайней мере у нее есть возможность встретиться с ним.

Найджел сразу же ответил на звонок по мобильному телефону, однако он был не один: в трубке слышались голоса, смех и звон бокалов.

— Элен? — удивленно переспросил он. — Ты откуда звонишь?

— С Гровертон-стрит. Это недалеко от твоей работы. — Она сделала паузу. — Я подумала, что, может быть, ты пообедаешь со мной.

— Пообедать? Думаю, у меня не получится. Я замотан. Сказала бы ты мне заранее, что будешь здесь, и я бы освободил пару часов.

— Я же тебе говорила, — возразила Элен, стараясь подавить разочарование. — У меня только что прошло собеседование в «Ресторейшн интернэшнл»; помнишь?

— О господи, — отозвался Найджел. — Да-да, конечно. Я был так занят, что у меня совершенно вылетело из головы. Ну и как оно прошло?

— По-моему, хорошо. Я надеюсь.

Элен попыталась выбросить из головы мысль о Марке Делароше. Всего один недоброжелатель. Что он может ей сделать?

— Кажется, они заинтересовались, — добавила она. — И сказали, что сообщат о решении к концу месяца. Так что ждать осталось меньше десяти дней.

— Это хорошо. Ладно, наверное, я все-таки смогу пообедать с тобой. Отпразднуем. Как-никак многообещающий результат. — Найджел опять помолчал. — Встретимся в час в «Мартинике».

— Я же не знаю, где это.

— Водитель такси наверняка знает, — возразил Найджел с легким раздражением. — Довольно модное место. Все туда ходят.

— Если так, нам найдется столик?

Элен сразу с беспокойством подумала, хватит ли у нее денег на такси. Найджел вздохнул.

— Элен, какая ты все-таки наивная. Банк резервирует за собой постоянные места. А сейчас я должен идти. До встречи.

Она выключила телефон. Похоже, Найджел уже бывал в «Мартинике». А почему бы, собственно, и нет? Принимать клиентов банка в хороших ресторанах — одна из его обязанностей. Это часть того мира, в котором он вращается, равно как и платиновые карты, беспрестанные разъезды на такси и билеты в первый класс.

А она-то пользуется дешевыми дневными поездами, считает каждое пенни, а из удовольствий позволяет себе разве что тостик с сыром или пастой да бутылочку дешевого вина на двоих с Лотти или еще какой-нибудь подружкой.

Найджел живет в совсем другом мире, и от нее требуется громадное усилие, чтобы перебраться туда к нему.

Я смогу, сказала она себе, распуская волосы движением почти яростным. Я все смогу — даже спасти Монтигл. И меня ничто не остановит.

Эта мгновенная эйфория была прервана соображением о том, что отсутствие финансов может не позволить ей выполнить даже задачу-минимум — добраться до ресторана для встречи с Найджелом.

Однако при помощи алфавитного справочника и журнала «Свободное время» она выяснила, что «Мартиника» находится примерно в миле от того места, где она находится сама. Нетрудно дойти пешком.

Элен двинулась в нужном направлении быстрым шагом.

Ресторан она нашла без труда, хотя к концу поисков ей было жарко и хотелось пить.

Со вкусом сделанный черно-белый козырек над входом, терракотовые горшки с вечнозелеными растениями… Элен сделала глубокий вдох, вошла и оказалась в небольшом холле. Молодой человек за регистрационным столиком поднял на нее вопросительный взгляд.

— Мадемуазель заказывала место?

— Нет, собственно…

Молодой человек тут же покачал головой.

— Я очень сожалею, но у нас все места зарезервированы. Надеюсь, в другой раз мы сможем обслужить мадемуазель.

Элен быстро сообщила:

— Со мной будет мистер Найджел Хартли. Служащий удивленно взглянул на нее, затем посмотрел в лежавшую перед ним книгу.

— Да, он заказывал столик. Но его еще нет. — Служащий помолчал. — Может быть, вы пока выпьете что-нибудь в баре? Или присядьте, подождите его.

— Если можно, я бы посидела. Служащий поднялся из-за стола.

— Позвольте вашу верхнюю одежду? — Он указал на ее куртку.

— Нет-нет, спасибо.

Она вовремя вспомнила, что ее льняная блузка слегка разорвана.

— Тогда проходите за мной, пожалуйста.

Он открыл дверь, и Элен поняла, что Найджел не преувеличил популярность этого ресторана. Она оказалась в большом, ярко освещенном зале, где было больше столиков, чем на первый взгляд могло бы поместиться. И все были заняты; в зале стоял ощутимый гул. И все-таки оказалось, что в одном углу нашлось несколько дюймов свободного места.

Элен с облегчением опустилась на деревянный стул с высокой спинкой, и ей немедленно захотелось сбросить туфли.

Молодой человек склонился к ней.

— Может быть, мадемуазель что-нибудь принести?

— Только холодной воды, пожалуйста.

Да, «Мартиника» — модное место; и все же Найджел мог бы выбрать какой-нибудь более тихий уголок. И еще Элен очень не хотелось, чтобы ресторан был французским. А так — воспоминание о недавнем инквизиторском допросе.

Ей хотелось поговорить с Найджелом, но частный разговор, на который она настроилась, едва ли можно вести во весь голос.

Конечно, он уверен, что она получит удовольствие, вкусив от его стиля жизни, и потому не стоит показывать ему недовольство его выбором.

И вообще, у них для разговоров впереди целая жизнь.

Он запаздывает уже на десять минут, отметила про себя Элен, когда официант поставил перед ней бутылку минеральной воды и бокал со льдом. Кроме того, на подносе у него стоял высокий тонкий бокал с розовым шипучим напитком.

— Извините, я этого не заказывала, — сказала Элен. — Что это?

— «Кир ройяль», мадемуазель. Шампанское и cassis[1]. Ее вам с поклоном посылает мсье.

Элен вздохнула с облегчением. Наверное, Найджел позвонил в ресторан и сделал заказ в качестве извинения за опоздание.

Она глотнула воды, чтобы освежиться, потом не спеша принялась за коктейль, наслаждаясь тонким вкусом черной смородины и бодрящего вина.

Однако, когда стакан опустел, Найджела все еще не было. Элен уже начинала волноваться и даже сердиться.

Она сделала знак официанту.

— Вы больше не получали сообщений от мсье? Он задерживается, — пояснила она. — Если нет, то я бы хотела еще один коктейль.

Официант изумленно воззрился на нее.

— В чем дело, мадемуазель? Мсье сейчас обедает здесь. Ему передать что-нибудь от вашего имени?

Элен изумилась не меньше.

— Он здесь? Вы, должно быть, ошибаетесь.

— Нет, мадемуазель. Взгляните: вон там, у окна.

Элен взглянула, и в горле у нее встал ком. У окна вместе с двумя другими мужчинами сидел Марк Деларош. Он прислушивался к тому, что говорили собеседники, но мгновенно почувствовал на себе взгляд Элен, обернулся, наклонил голову и приподнял бокал, словно произнося безмолвный и краткий тост.

Элен в ужасе отвернулась от него.

— Вы хотите сказать, что это он заказал для меня напиток? — спросила Элен как можно спокойнее, хотя сердце ее бешено колотилось. — Я… я не знала. Нет-нет, ни в коем случае не нужно второго. Принесите мне, пожалуйста, счет за этот и за воду тоже. Я… ухожу.

— Но вы же еще не обедали, — стал возражать официант. — Кстати, вот идет мсье Хартли.

Да, это был Найджел; он шел между ресторанными столиками, подобно вождю еврейского племени, рассекающему воды Чермного моря; высокий блондин в безукоризненном темно-синем, в тонкую полоску, костюме и изящном шелковом галстуке.

— Так ты здесь, — начал он.

— Уже полчаса, — нарочито равнодушно отозвалась Элен. — Что случилось?

— Я же сказал тебе, что сегодня занят. — Найджел небрежно поцеловал ее в щеку. — Гаспар, будьте добры меню. Хотя… обойдемся без меню. У меня очень мало времени. Дайте мне полупрожаренный бифштекс с салатом.

— Значит, мне то же самое, — сказала Элен. — Не хотелось бы заставлять тебя ждать.

— Отлично. — То ли он не заметил иронии в ее голосе, то ли решил проигнорировать ее. — Да, Гаспар, и бутылку домашнего красного. И, пожалуйста, как можно быстрее. И еще джин с тоником. — Он бросил взгляд на Элен. — Дорогая, ты выпьешь чего-нибудь?

— Уже, — отозвалась она. — И не что иное, как «Кир ройяль».

Найджел чуть поджал губы.

— Что-то новенькое в твоих вкусах? Тебя уговорил официант?

— Нет, — ответила Элен. — Но ты не беспокойся. Одного более чем достаточно.

Ей стало стыдно от резкости собственного тона. И виноват во всем… виноват тот тип в другом конце зала. Но она не позволит, чтобы кто-то отравил драгоценное время, которое ей предстоит провести с любимым человеком.

Она заставила себя улыбнуться Найджелу и накрыть ладонью его руку.

— Как я рада тебя видеть, — ласково проговорила она. — Ты ощущаешь, как долго мы не встречались?

Найджел вздохнул.

— Я знаю, но у меня сейчас настолько напряженная работа, что свободного времени практически нет.

— Твои родители тоже скучают. Он пожал плечами.

— Они слишком заняты подготовкой к уходу папы на пенсию и обновлением фасада дома перед продажей. — Он метнул на Элен быстрый взгляд. — Ты знала, что они в самом скором времени уезжают в Португалию?

— Они продают «Дом у дубов»? — медленно переспросила Элен. — Нет, я понятия не имела. Но ты-то как же? Это же твой дом.

— Да, я туда периодически наезжал в последние десять лет, — сказал Найджел. — Но сейчас моя жизнь проходит в Лондоне. Я намерен покончить со съемом жилья и купить для себя что-нибудь. А, вот наконец-то вино. Господи, у меня с утра была прорва дел.

И он пустился в подробное описание пертурбаций, которые ему пришлось пережить за этот день. Его рассказ был в самом разгаре, когда принесли обед.

Элен была не особенно голодна; ее разыгравшийся было аппетит улетучился. И при этом ей никак не удавалось сосредоточиться на капризах финансовых рынков и безответственном поведении некоторых безымянных клиентов. Ее мысли блуждали совсем по другим тропам.

Что-то произошло. Произошли некие фундаментальные перемены, которых она прежде не замечала.

Теперь она сосредоточилась: речь шла и о ее жизни. Она-то предполагала, что Найджел будет жить с ней в Монтигле и периодически ездить в Лондон. Она не может переехать к нему и обратить Монтигл в загородную дачу. Вне всяких сомнений, Найджел это понимает.

Но сейчас нет никакой возможности говорить об этом, когда Найджел ежеминутно поглядывает на часы и торопливо жует бифштекс.

Наконец Элен оборвала его монолог:

— Найджел, в эти выходные нам надо будет поговорить. Ты сможешь приехать… провести со мной воскресенье?

— Только не ближайшее, извини. Будет день рождения председателя правления, он намерен праздновать его у себя в Сассексе. Долг призывает. — Он послал Элен быструю, легкую улыбку. — А сейчас я должен мчаться. В два тридцать у меня встреча. Счет мне пришлют в офис, так что, если хочешь, дорогая, закажи себе еще пудинг и кофе. Увидимся.

Он торопливо поцеловал Элен и вышел.

Снова она одна за столом. И нет сомнений в том, что это обстоятельство не укрылось от ее противника, того, что в другом конце зала. Она рискнула бросить в ту сторону молниеносный взгляд и с облегчением увидела, что там официант уже убирает посуду с пустого столика. По крайней мере тот человек не стал свидетелем джентльменского отношения к ней Найджела. И ей не придется, сжав зубы, благодарить его за его чертов коктейль. К счастью, она больше никогда его не увидит. Конец главы.

А сейчас стоит поторопиться на поезд.

Она уже потянулась к своей сумочке, когда рядом возник Гаспар с подносом, который он торжественно водрузил перед ней.

— Я ничего этого не заказывала! — воскликнула Элен, глядя, как Гаспар расставляет на столе кофейник, чашки, блюдца, два стакана и бутылку арманьяка.

— Это я заказал, — раздался негромкий голос Марка Делароша. — Мне показалось, что вам это нужно. Так что не откажите мне, ma belle, je vous en prie[2].

И, прежде чем Элен успела возразить, он занял напротив нее место, так недавно оставленное Найджелом, и улыбнулся.