Дом счастья

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Элен возвращалась из сада с охапкой роз и вдруг услышала из окна дома голос Алена Грэма:

— Как ты думаешь поступить с Анжелиной Валлон?

О, конечно, этот человек разговаривает с Марком.

Она напрягла слух, но не смогла разобрать тихого ответа.

Затем архитектор снова заговорил:

— Марк, она — это не такая проблема, которая рассосется сама собой. Она наверняка уже слышала, что ты женишься. Могут возникнуть неприятности. — Он помолчал. — Да и твоя невеста может узнать.

— Тогда я позабочусь о том, чтобы она не узнала.

По-видимому, Марк подошел к окну, так как Элен теперь ясно слышала его.

— Ты придаешь этому чересчур большое значение, — продолжал Марк. — Я управлюсь и с Анжелиной, и, если понадобится, с этим ревнивым дураком, который называется ее мужем. А Элен ничего не будет знать.

Элен застыла от страха, что Марк в любую секунду может увидеть, что она подслушивает под окном. Наверное, я должна радоваться, что в его жизни есть другая женщина, думала она. А значит, наш брак будет мало для него значить. Но… Я не…

Медленно и осторожно она прошла в дом, задержавшись только для того, чтобы поставить розы в вазу. При этом она заметила кровь на шипах. И эта кровь вытекла из ее сердца из-за того, что она услышала.

Платье не белое, с удовлетворением отметила про себя Элен. Оно — цвета слоновой кости. Большая и символическая разница. И все же это ее свадебное платье, и меньше чем через час она будет стоять в нем в регистрационном бюро Олденфорда, где станет женой Марка Делароша.

Час наконец настал.

Ее волосы, тщательно уложенные и осветленные, обрамляли ее лицо — бледное и напряженное, несмотря на все усилия визажистки, которая только что ушла.

А еще в зеркале отражалась одежда, в том числе и детское приданое, которое Лотти, убедившаяся наконец, что Элен не сойдет с выбранного пути, заставила ее купить.

Ну и, разумеется, это вот платье из тяжелого шелка до колена длиной и с прямоугольным вырезом, оранжевым воротником и дюжиной перламутровых пуговиц.

Приходилось признать, что Элен не пришлось долго уговаривать купить его.

Лотти одобрила вечерние платья, повседневные платья и купальные костюмы, которые Элен волей-неволей пришлось выбирать.

— Не будь такой пуританкой, — убеждала ее Лотти. — Ты выходишь замуж за мультимиллионера и проводишь медовый месяц на одном из самых роскошных курортов Ривьеры. Марк рассчитывает, что ты будешь соответственно одеваться… и раздеваться.

Элен покраснела.

— С чего это ты вдруг перешла на его сторону?

— Я на твоей стороне. — Лотти слегка приобняла ее. — И поэтому желаю тебе всяческого успеха.

Она поморщилась при виде выбранного Элен нижнего белья; ее удивило отсутствие кружев, тонких тканей.

Нет, содрогнувшись, подумала Элен. Для этого у Марка есть кое-кто другой. Он даже не провел ни единой ночи в Монтигле, в комнате, которую она для него приготовила, а предпочитал ночевать в коттедже у Алена и Сюзан Грэм.

Но этому вот-вот придет конец. Уже через несколько часов они окажутся в освещенном звездами номере с окнами на Средиземное море. И едва ли можно сомневаться, что Марк, несмотря на всю его холодность, ожидает, что она разделит с ним ложе, в котором отдаст ему все, что он от нее потребует.

Но в эту ночь она будет начеку. Во всяком случае, постарается, ибо это и есть цена, которую она должна заплатить за Монтигл. И от расплаты не уйдешь.

Если только Марк не позволит ей уйти. Вот только есть ли надежда?

Элен была поражена, увидев, что приходская церковь полна людей.

Конечно, она знала, что явятся очень многие — просто для того, чтобы взглянуть на французского мультимиллионера, который поразил в самое сердце юную Элен Фрейн. Возможно, кое-кто сейчас разочарован, увидев, что на ней не белое платье с кринолином и с вуалью. Но большинство просто хочет пожелать ей счастья. Она чувствовала волны тепла, когда стояла у алтаря и ощущала, как краска заливает ее щеки.

Боже, подумала она. Стыдливая невеста — как это банально.

Вот бы обратиться к ним и сказать: «Не обманывайтесь. Я всего лишь мошенница, и этот брак — не более чем сделка».

Она видела возбуждение в глазах Лотти и тонкую улыбку Алена Грэма, когда они выступили вперед в качестве свидетелей.

Она стояла, натянутая как струна, и серьезные слова викария о Божьем даре любви доносились до нее откуда-то издалека.

Неправильно все это, думала она. Как же неправильно все, что сейчас происходит…

Она опустилась на колени рядом с Марком, получая благословение, и с удивлением увидела, что Марк осенил себя крестом, когда слова благословения прозвучали.

А когда они поднялись, Марк взял ее за руку, повернул к себе и тихо произнес:

— Моя жена.

Элен чувствовала движение среди собравшихся. Вне всяких сомнений, все они счастливы, потому что на их глазах свершилось романтическое чудо.

И только оказавшись на залитом солнцем дворе, Элен сообразила, в чем причина гула, раздавшегося только что за их спинами. Здесь был Найджел; он стоял у двери и насмешливо улыбался, глядя на то, как они приближаются.

Не галлюцинация ли это? Кошмар, за которым последует пробуждение? Меньше всего ей хотелось его здесь увидеть. Что ему может быть нужно?

Она быстро глянула на Марка и увидела на его губах мертвенно-холодную улыбку. Его пальцы крепче сжали ее руку.

Машина, которая повезет их в аэропорт, уже ждет их у ворот. Элен захотелось побежать. Остается только поскорее оказаться внутри…

Но шансов на такой исход не было. Высыпавшие из церкви люди окружили их; каждый дарил открытку или серебряную подкову на счастье, а кинокамер, казалось, стало еще больше.

Элен мужественно улыбалась, пока у нее не заболели лицевые мускулы. Наверное, Марк давно выпустил ее руку, потому что его уже не было рядом. Оглянувшись по сторонам, Элен увидела, что он стоит в нескольких ярдах от нее рядом с Аленом. А рядом послышался тихий, вкрадчивый голос Найджела, хотя в его руках, обнявших Элен, не было ни тени мягкости:

— Мне будет позволено поцеловать невесту? — Однако никакого поцелуя не последовало. С издевательской лаской он потерся о ее щеку и зашептал ей на ухо: — Если вам сегодня будет до разговоров, сладкая моя, задай-ка ему вопрос насчет Анжелины Валлон. Увидишь, что он тебе ответит.

Она вырвалась и едва не закричала: «Мне нет нужды задавать вопросы. Я знаю!»

Но Найджел уже исчез, растворился в веселой толпе.

Зато к ней приблизился Марк; лицо его было словно гранитным.

— Мне кажется, нам пора, Элен, — отрывисто произнес он. — Идем.

И она молча повиновалась.

Поездка в аэропорт прошла в молчании, равно как и весь полет до южного берега Франции. Марк лаконично отговорился тем, что у него осталась кое-какая работа.

— Как только я закончу, смогу полностью посвятить себя тебе.

Он холодно, саркастически улыбнулся и разложил перед собой бумаги.

Элен ничего не ответила, а только сделала глоток шампанского и посмотрела в иллюминатор.

Она предполагала, что, отдохнет в полете от суеты дня. Но это невозможно, когда в мозгу пульсирует имя Анжелины Валлон.

Вероятно, тот факт, что она является любовницей Марка, общеизвестен, раз об этом знает Найд-жел. Исходя из здравого смысла, кто угодно мог бы ожидать, что между ней и Марком вспыхнет конфликт, что она известит Марка о том, что не такая она невинная дурочка, за какую он ее принимал.

Но интуиция подсказывала ей, что существует грань, за которую она не должна переходить.

Ведь ей нужно только одно: чтобы ее жизнь снова стала переносимой.

По дороге из аэропорта она заметила церковь, которая, как Марк с довольной улыбкой сообщил ей, ныне служит городским казино.

— Не хочешь как-нибудь сходить туда? — предложил он. — Там отменный ресторан, и ты сможешь попытать удачу.

— Спасибо, нет, — коротко ответила она. — В нашей семье вся удача за карточным столом была уделом моего отца. Я не хочу идти по его стопам.

Марк пожал плечами.

— Как тебе будет угодно. Значит, я пойду один.

Вилла «Мираж» располагалась вдали от города, окруженная потрясающими лесами и полями. Это было большое двухэтажное здание; комнаты нижнего этажа были снабжены сообщающимися балконами, с каждого из которых небольшая лесенка вела в роскошный сад.

При других обстоятельствах Элен пришла бы в восторг. Сейчас она была испугана, и больше ничего.

Марк объяснил ей, что хозяева владения, Тьерри и Николь Ламанд, сейчас находятся за границей, а им с Элен будут прислуживать наемные работники, Гастон и Элиза.

— Надеюсь, — с иронией добавил он, — что это место не покажется тебе чересчур уж уединенным.

Элиза, маленькая и энергичная женщина, щебеча без умолку, провела Элен наверх, в просторную комнату, окна которой выходили на бассейн. При спальне располагались гардеробная и элегантно оборудованная ванная комната.

Гастон, в противоположность своей жене молчаливый, мрачновато улыбающийся человек, внес за ней ее багаж. К своему удивлению, Элен обнаружила, что шофер, который вносил вещи Марка, разместил их в такой же комнате напротив. По личному распоряжению Марка, надо полагать.

Итак, пока можно расслабиться, подумала Элен и подавила вздох облегчения.

Тем не менее стараясь не смотреть на большую кровать, покрытую белыми с каймой простынями, она подошла к окну и вдохнула теплый воздух, в котором слышался легкий аромат лаванды.

— Все будет хорошо, — прошептала она и повторила: — Все будет хорошо.

Повернувшись, она замерла, и с ее губ сорвался сдавленный крик: перед ней стоял Марк со скрещенными на груди руками.

— Твое платье великолепно, — сообщил ей Марк. — Когда мы вернемся в Англию, стоило бы дать банкет, чтобы все твои деревенские друзья смогли оценить его. Что ты на это скажешь?

Элен пожала плечами и подошла к двери.

— Во всяком случае, я не сомневаюсь, что всем захочется посмотреть, как продвигаются дела с домом. А вам-то не будет скучно на деревенской вечеринке?

Марк вскинул брови.

— Дорогая, это когда ты будешь рядом? Нет, идем-ка лучше к свадебному ужину.

Стол для них был накрыт на террасе под навесом. Его украшали вазы с цветами и свечи в маленьких стеклянных подсвечниках. Еда была высшего качества. Элен отдала должное превосходному шабли, решительно отказавшись, к нескрываемому удовольствию Марка, от бренди, поданного к кофе.

— Боишься, оно опять уложит тебя в постель, дорогая? — Марк насмешливо глядел на нее. — Обещаю тебе, прошлое не повторится.

Сердце Элен болезненно дрогнуло. Чтобы переменить тему, она поспешно сказала:

— Здесь так хорошо. Я все-все хочу увидеть.

— Лучше днем. — Марк допил бренди и протянул Элен руку. — Пора в кровать, жена моя, — ласково сказал он. — Пошли.

Элен, дрожа, поднялась и последовала за Марком в дом, затем вверх по лестнице. Остановившись у двери спальни Элен, Марк провел ладонью по подбородку.

— Мне нужно побриться, — сказал он. — Я скоро буду с тобой.

Сглотнув, Элен прошла в комнату. Итак, предполагается, что в одиночестве она не останется. Пусть в жизни Марка и есть другая женщина, он не намерен отказываться от удовольствия овладеть молодой женой.

У нее вырвался смешок, похожий на всхлип.

— Боже, — прошептала она, — я-то думала, что смогу с ним бороться.

Она не слышала, как открылась дверь, просто какой-то потаенный инстинкт шепнул ей, что ее уединение нарушено.

Она подняла голову и встретила в зеркале взгляд Марка. Он стоял за ее спиной. На нем был темный шелковый халат — несомненно, единственный предмет его одежды.

Он успел принять душ. Элен ощущала запах его влажной кожи.

Марк негромко произнес:

— Я думал, ты уже в кровати, красавица моя.

Элен ухватилась за первый попавшийся предлог:

— Платье… Я… я не могу дотянуться…

— Ну, Элен, надо было позвать меня. — Он осторожно поднял ее из-за столика. — Вот так, — шепнул он.

Элен почувствовала, как расстегнулся крючок на ее платье, как скользнула вниз молния. А потом губы Марка коснулись ее затылка, нежно, но уверенно проследовали к ее плечу и сбросили с него тонкую лямку.

— Ангел мой, — прошептал он.

Ангел. Сердце Элен забилось сильнее. Мой ангел. Моя… Анжелина. Ее он тоже называет ангелом? Это и есть ласки, которыми он завлекает любовницу? Его арсенал должен быть неисчерпаем.

— Я не могу. — Элен сглотнула. — Я думала, что смогу. Но — невозможно.

Он крепко обнял ее.

— Любовь моя, — проговорил он так, словно ему передалось ее состояние, — тебе нечего бояться. Я обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого.

Элен беззвучно закричала от боли, а вслух произнесла надтреснутым голосом:

— Отпустите меня. Пожалуйста… Я не могу быть такой, какой вы хотите, чтобы я была. Делать то, что вы хотите. Вы сказали, что… что будете терпеливы…»

— Что я буду терпелив? — Он как будто не поверил своим ушам. — И ты еще мне это говоришь? Когда это я не был терпелив? Даже когда ты была целиком в моих руках, я сдержался. Я дождался дня, когда ты стала моей законной женой.

— При чем здесь закон? — Голос Элен дрогнул. — Мы заключили сделку, только и всего.

Марк отступил. Лицо его помрачнело.

— Ну да, — сказал он. — И ты на эту сделку согласилась, как бы ты ни жалела об этом в данную минуту. Так с чего бы мне выполнять мои обязательства, если ты отступаешься от своих?

Наступило молчание. Первой заговорила Элен:

— Вы хотите сказать… что отступитесь от Монтигла? Остановите все работы только потому, что я не могу…

Она умоляюще взглянула на него, но увидела, что смотрит в злые глаза незнакомого человека.

— Вы же обещали…

— Но и ты дала клятву. Только сегодня. Короче говоря, как бы я ни смотрел на этот дом, я не желаю, чтобы меня обманывали. Если ты, моя маленькая лгунья, так легко отказываешься от своего слова, то я не вижу причин, почему бы так же не поступить и мне. — Он помолчал. — Ночь еще не закончилась, так что у тебя еще есть время переменить решение. Я уверен, что ради своего обожаемого Монтигла ты сумеешь перенести… одно маленькое неудобство. Но не нужно заставлять меня ждать слишком долго. Так что в следующий раз ты придешь ко мне.

Элен не шелохнулась, когда за Марком захлопнулась дверь. Затем забралась в ванну.

Маленькое неудобство, сказал он. Боже правый, как же мало он знает.

Разумеется, оргазма у нее не будет; ни одной женщине, безусловно, не обмануть Марка. Остается надеяться, что ему скоро надоест ее пассивное сопротивление. Но до тех пор…

Элен медленно выскользнула из ванной и пересекла коридор. Дверь комнаты Марка была приоткрыта. Элен распахнула ее и оказалась посреди ярко освещенной тишины.