Дом со скрипом

Глава 30. В которой Лисса получает приглашение на День Именования

Почему-то для Чинариного портрета Лиссандра так не заморачивалась с выбором времени и, наоборот, предпочитала светлое время суток, когда краски ярки. Да и над предварительными зарисовками не сидела так долго: сеанс-другой и на третий был принесен тщательно загрунтованный холст и масляные краски. Зато теперь можно было провожать кузину на сеанс и потом домой, что было благовидным предлогом для ещё более частых встреч с девушкой — фактически, дня не проходило, чтобы они не увиделись. И совершенно неважно, что окружающие, большую часть из которых составляют байхи и йокси не поймут причин таких сложностей — ему они нужны! Потому, что если это не лёгкая интрижка, то отношение к женщине требует основательности и уважительности. Из всех окружающих только одна Чинара до конца понимала причины его поступков. Молчала до поры до времени и лишь однажды, когда он в очередной раз взялся проводить её домой после сеанса, оглянулась на стоящую с поднятой в прощальном жесте рукой на пороге собственного дома художницу и решилась, чего обычно себе не позволяла, задать личный вопрос:

— Ты влюблён в неё? — Чинара тоже помахала в ответ и даже чуть заметно улыбнулась — на неё этот мир и эта атмосфера тоже действовали расслабляюще.

— Любовь — это слово для поздравительных открыток. Но я намереваюсь на ней жениться, — это был самый правдивый ответ из тех, которые он мог себе позволить.

— Она знает? — чёрные глаза кузины обратились на самого Кайрена.

— Предложение я ей ещё не делал и не сделаю, пока не буду уверен в положительном ответе.

— Нас призывают домой на день именования наследника Рода, — о рождении племянника её известили в частной переписке ещё два месяца назад, сейчас же пришла пора представить младенца широкой общественности. — Это будет весьма удобный момент представить твою девушку семье.

— Как думаешь, как они её воспримут? — и тут же, почти без паузы: — А она их?

— За Лиссандру можно не беспокоиться, она настолько цельная и самодостаточная личность, что посторонние малознакомые люди, будь они даже нашими с тобой родственниками, не в состоянии будут поколебать её внутреннее «я». А вот о них я такого не скажу. Деду точно понравится, он, к своему возрасту стал выше всяких условностей, моего папеньку так же точно шокирует, не знаю чем, но шокирует обязательно, а остальные шокируются за ним следом. Любен попытается отбить у тебя девушку, старший будет непроницаемо вежлив и только Предтечи знают, что подумает. Про своих родителей ты сам всё должен знать лучше всех.

Кайрен представил Лиссу рядом со своими мамой и папой и решил, что ничего, найдут общий язык, на счёт деда он был не настолько уверен, но решил поверить кузине.

— А организовать именное приглашение ей сможешь? — попросил он Чинару. — Тебе это проще сделать будет.

— Без сомненья, — согласно кивнула Чинара и подумала, что на этот раз семейное сборище получится не таким занудным.

Лиссандра вертела в руках красочную картонку с вписанным от руки каллиграфическим почерком собственным именем — официальное приглашение на день именования.

— И когда ты узнал об этом мероприятии? — спросила она внешне спокойно, но Кайрен насторожился.

— Извещение для родственников, таких, как мы с Чинарой, пришло ещё две недели назад. Такие вот приглашения рассылают несколько позже, а узнал, ну, наверное, когда Соллен ещё только родился, — ответил он как всегда обстоятельно.

— Та-ак, — она взвесила сложенную рулоном толстую газету и демонстративно замахнулась, давая время Кайрену увернуться, — А предупредить заранее? — удар. — Я же ничего не успею! Ни придумать подарок, ни его сделать! — удар, ещё удар. — Вот как так можно подставлять?!

Она всё-таки попала пару раз по плечам и один по голове, не сильно, но вполне достаточно, чтобы пар выпустить и дать Кайрену возможность оправдаться:

— Да что ты такое говоришь! Все подарки на этот случай оговорены традицией и подготовлены заранее.

— Знаю я эти ваши традиции! — действительно имела некоторое представление, не соврала, как-то при случае у Лило поинтересовалась. — Опять речь пойдёт о розе в хрустале или златотканом гобелене с родословным древом.

Кайрен даже не попытаться сдержать наползающую на лицо ухмылку.

— Ты не так уж далека от истины. Дамы из ближайшего окружения дарят пуйнисы, их у нас ещё называют детскими цветами. От родственников мужского пола на первый день именования ждут оружия в парадных ножнах. Я ещё полгода назад заказал кинжал и даже уже получил его.

— Вот! — Лисса обличающее воздела вверх палец. — А ребёнку нужны игрушки! Нет, ну как же времени мало, за этот срок не успеть сделать ничего толкового, — тут взгляд её упал на приглашение, и девушка внезапно заинтересовалась: — Слу-ушай, а это не ты писал?

— Нет, а что?

— Почерк больно хорош…

— Что в нём особенного, — пренебрежительно пожал плечами Кайрен, — обычный каллиграфический, я тоже так могу. Точнее, все из семьи так умеют.

— Я придумала, — решительно кивнула Лиссандра. — Мы будем писать книгу сказок.

— Книгу? Сказок? — с весёлым ужасом переспросил Кайрен.

— Да, — кивнула Лисса. — Точнее, писать будешь ты, а я рисовать иллюстрации. Да не тушуйся ты так, я же не прошу тебя их сочинить, просто отберём две-три и перепишешь их красивым почерком.

— Это я могу, — успокоился Кайрен, который действительно уже представил, как будет выдавливать из себя удобоваримый сюжет.

А Лисса уже мысленно подбирала материалы: где-то в запасах у неё был альбом, совершенно новенький, в котором имелось всего восемнадцать листов. Обычно она себе такие тощенькие альбомы не покупала, и вообще предпочитала блокноты, но тут уж больно хороша была бумага: довольно плотная и не обычная белая, а очень приятного, тёплого желтоватого оттенка. А обложку можно будет тканью обтянуть. И картинки наклеить из тюля, фетра и бусин. Жаль, Миссулы поблизости нет, она по таким вещам большая мастерица, но ничего, Лисса и сама справится.

На выездное мероприятии Лисса согласилась сразу и легко, без задней мысли. Мало ли она посещала дней рождения? Да даже и самых первых, когда младенцев представляли кому-то кроме ближайших родственников, было не меньше сотни. Привычное дело. Ничего особенного. О том, что будет проходить оно у риманов и на их территории и может значить что-то совсем иное, отличное от того, к чему она привыкла, девушка подумала значительно позднее. Нет, дарить самодельную Книгу Сказок не передумала, зато озаботилась тем, чтобы поспрашивать о возможных подводных камнях. Вот на ближайшем сеансе позирования с Чинары и начала.

— А у Кайрена спросить? — попробовала та переадресовать вопрос.

— Спрашивала, — кивнула художница не отрываясь от холста. — Без особой пользы. Он только и сказал, мол, будь сама собой и всё будет отлично, но что-то меня одолевают сомнения, что всё будет так просто.

— Вообще-то я тоже так считаю. Или ты по каким-то причинам стесняешься наших родственников и боишься предстать перед ними в невыгодном свете?

— Да мне-то действительно только любопытно на них посмотреть, ну и вообще, в новой стране побывать, впечатлений набраться, не больше. Но не хотелось бы доставить проблем Кайрену, у него, как я успела понять по некоторым вашим оговоркам, и так непростые отношения с семьёй.

— У него сложное положение во внутренней иерархии Рода, а семья у кузена отличная, родители, как это ты говорила, слово ещё такое забавное было, ах да, мировецкие.

— Вот-вот, именно это я и имела ввиду.

— Так, ну это нужно обдумать как следует, зависит от того, какую стратегию мы изберём.

Вопрос, как только что осознала Чинара, был действительно важным. Девушка кузена действительно была достаточно самобытной, чтобы не оставить никого равнодушным, особенно в их, насквозь формализованном и зажатым рамками традиций обществе, но вот какое именно впечатление она произведёт? Какое угодно, на всех разное. А нужно, если уж они берутся играть в эту игру, запланированное.

Лицо Чинары приняло то особенное сосредоточенно-просветлённое выражение, с которым девушка строила далеко идущие планы. Лиссандрина кисть замерла над холстом, потом была отброшена в сторону, и подхваченный с рабочего столика карандаш шустро замелькал над подхваченным оттуда же блокнотом. Это следовало запечатлеть, то самое… то самое выражение, которое должно было смотреть с парадного портрета и его следовало зафиксировать немедленно.

— Я решила, — Чинара внезапно отмерла, несколько разочаровав этим увлекшуюся художницу, уже забывшую, чем была вызвана эта неподвижность. — Образ серой мышки, не привлекающей ничьего внимания всем хорош и вреда репутации нанести не способен, но нам он не подходит. Поэтому, нам нужно что-то сделать с твоей внешностью.

Тем более что (эту мысль Чинара благоразумно не стала озвучивать) Рьянту, какой бы она там дурочкой не была, невзрачной никто бы не рискнул назвать. А их неизбежно будут сравнивать, эту девушку Кайрена и предыдущую. Кузену же, которого дед усиленно выдвигает вверх во внутренней иерархии их рода, серенькая посредственность в спутницах никак не добавит плюсов. Всё это, конечно мелочи, но из мелочей, как говорят, складывается целое.

— С этим проблем не будет, — уверенно отозвалась Лисса, — внешность я себе могу нарисовать любую: от просто миловидной, до яркой красотки.

— А я тогда возьму на себя одежду, — тут же предложила Чинара. — Вот только что делать с этикетом? Ты его не знаешь и за оставшееся время нам его никак не изучить.

— Он настолько сложен?

— Он такой, что даже мне, хоть я родилась и воспитывалась в настоящем родовом замке, не всегда удавалось выкручиваться, чтобы получить желаемое. Вот, к примеру, не смотря на то, что я О'Ши, узнать у нашей поварихи какой-нибудь стоящий рецепт мне не удалось, хотя она даже не Э'Ши — У'Ши, но в пределах кухни она в своём праве и может не считаться не с Э, не с О, хотя в любом другом месте и по любому другому поводу будет исправно гнуть спину перед обоими. А уж какими словесными вывертами и церемониями обставлено общение неравных…

— А что означают все эти «О», «У» и «Э»? — спросила Лисса и подумала, что Лило, наверняка, не пришлось бы задавать всякие неудобные вопросы, она и так всё знает.

— О — титульная фамилия, ближайшие к главе клана родственники и приравненные к ним ценные члены рода, Э — более дальняя кровная родня, У — родня дальняя не кровная. Вот о чём я и говорила, у нас такое деление считается само собой разумеющимся, и даже формы обращения зависят от того, какое положение в семье занимают говорящие.

— А я ещё и риманский понимаю с пятого на десятое, — вздохнула Лисса, окончательно расстраиваясь.

— А вот это как раз может быть и неплохо, — наоборот, воодушевляясь, провозгласила Чинара. — Тогда все нужные смысловые акценты будет расставлять переводчик, а от тебя только и потребуется, что не смотреть нашим мужчинам прямо в глаза. Это считается вызывающим поведением, граничащим с неприличным.

— Что-то ещё, что я должна знать?

— Так сразу ничего в голову не приходит, но я подумаю и составлю список.

Несколько минут прошло в молчании: Чинара по-видимому мысленно составляла тот самый список, а Лисса сосредоточенно выписывала чёткую линию губ и прихотливо изогнутый локон. Она же, не отвлекаясь от работы, продолжила разговор:

— У меня всё из головы не идёт твоя неприступная повариха. А просто, по-человечески ты подойти к ней не пробовала?

— Я?! К ней?! — на тёмной мордашке Чинары возникло выражение высокомерного пренебрежения, но тут же исчезло, словно стёртое мокрой тряпкой. — Вообще-то пробовала, но меня быстро раскусили и до сих пор, при каждом визите на кухню припоминают. Намёками.

А Лисса подумала, что стоит, наверное, самой спуститься на кухню, познакомиться с этой неприступной женщиной, подольститься. В конце концов, все мы люди, все мы человеки и не может же такого быть, чтобы отличались настолько сильно.