Дом вечной любви

Глава 5

Тень Кетлин была единственной, кто составлял ей компанию, когда она мерила шагами озаренную свечами комнату. Сон не приходил. Мысли о Нико не давали покоя. Сначала он заинтересовал и заинтриговал ее, затем пробудил в ней симпатию, желание и всепоглощающую страсть и, наконец, заставил в себя влюбиться!

Перебирая в памяти все, что с ними было, Кетлин задержалась у стола с инкрустацией в виде цветов, стоявшего перед задернутыми расшитыми шелком портьерами. Его освещал серебряный канделябр, сделанный в виде букета из шести роз, в бутонах которых стояли высокие кремовые свечи. Всю жизнь Кетлин, да и Нико, окружало все самое красивое.

Он рассказал о своей прабабке, сообщил, что он детектив и почему стал им, но как много она еще не знала о нем!

Кетлин понимала, что очень сильно влюбилась в Нико, в этого ранимого, страстного человека, который скрывал свое настоящее лицо под загадочной маской. Если он уедет утром, так и не объяснившись, она никогда не узнает, как Нико относится к тому, что произошло между ними.

Девушка застыла на месте от возмущения. Может быть, он никогда и не полюбит ее, а она его больше никогда не увидит… Черт побери! Неужели всю свою оставшуюся жизнь ей предстоит мучить себя одним и тем же вопросом: почему Нико не полюбил ее?

Полная решимости разыскать его и все выяснить до конца, Кетлин резко повернулась и больно ударилась об угол стола, опрокинув при этом канделябр.

Нико стоял перед дверями в комнату Кетлин, уже готовый постучать. Казалось, он давно застыл в этой позе, борясь со своими чувствами. Страх, что ему никто не ответит, заставил его медленно опустить руку.

Будет нечестно встретиться сейчас с Кетлин. Ему абсолютно нечего ей предложить. Нечего, кроме преследующей его повсюду страсти. Нечего, кроме любви, в которой не мог признаться из-за обстоятельств, благодаря которым попал в ее дом.

Она на все сто процентов заслуживает честного отношения к себе и его любви, но он не мог предложить ни того, ни другого. Засунув руки в карманы и ссутулившись, Нико повернулся, чтобы уйти. Вдруг раздался крик Кетлин.

Распахнув дверь, он ворвался в комнату и сразу же понял, что его опасения подтвердились. Огонь уже перебирался с одной портьеры на другую. К ужасу Нико, девушка пыталась погасить его покрывалом с кровати. Она явилась взору мужчины совершенно беззащитная, босая, в узкой розовой атласной сорочке.

Кетлин даже не заметила, как Нико ворвался в комнату, и опомнилась только, оказавшись у него на руках. Он бережно понес ее к дверям.

— Огонь, Нико! Я должна погасить его! — кричала девушка, стараясь вырваться.

— Я позабочусь об этом. Вызови пожарных.

Но она снова ринулась за ним.

— Пока сюда кто-нибудь доберется, дом сгорит дотла.

Нико схватил ее за руку.

— Тогда, черт возьми, делай, что я говорю. Оставайся на месте, а я погашу огонь.

— Но…

— Мы теряем время, Кетлин!

Она отступила назад, обхватив себя руками.

— Погаси его! Ради всего святого, сделай это!

Рыдание в ее голосе заставили Нико действовать быстрее. Он сорвал портьеры, бросил их на пол и накрыл покрывалом. Потоптав по нему ногами, Нико сорвал еще несколько портьер и швырнул в ту же кучу, а сверху положил одеяло. Постепенно огонь погас, остался только дым и запах горелой ткани.

— С тобой все в порядке? — раздался из-за спины голос Кетлин.

— Кажется, я попросил тебя уйти отсюда.

— Покажи руки. О Боже! Ты обжег их!

— Нет, это лишь грязь.

— Давай помоем холодной водой, а там увидим, — девушка уже оправилась от шока, но была обеспокоена его ранами.

— Подожди. Сначала нужно открыть окна и проветрить, потом осмотреть ковер, не тлеет ли. Может быть, мы не заметили.

В комнату ворвался свежий ветер. Нико вытащил обгоревшие портьеры вместе с ковром на балкон и, убедившись, что огонь полностью погас, повернулся к Кетлин.

Она следила за каждым его движением широко открытыми глазами.

— Ты не должен был подвергать себя такой опасности, — проговорила девушка.

— Я? — ему так хотелось всыпать ей за то, что она подвергла себя такой опасности. — Посмотри лучше на себя. Ты, почти обнаженная, пыталась бороться с огнем голыми руками.

— У меня было покрывало.

Нико хотелось схватить Кетлин, крепко прижать к себе и целовать, целовать, пока не забудется поднимающийся, как монстр, огонь за ее спиной. Вернувшись к действительности, он решил дать выход своим чувствам.

— Боже, Кетлин, а что, если бы я не проходил мимо? Что бы было, если бы ты упала или разбила себе голову, или потеряла сознание? Ведь ты же могла задохнуться или обгореть и умереть!

«Он должен беспокоиться обо мне, — отрешенно думала она. — Это его профессиональный долг, он привык кого-то спасать». Но достаточна ли для нее эта маленькая забота?

— Ничего бы со мной не случилось.

— Да, на этот раз. Но именно поэтому ты не можешь остаться здесь одна на следующей неделе.

— Тогда оставайся со мной, — неожиданно предложила Кетлин.

Ее тихие слова подействовали на Нико, как удар ниже пояса. Он закрыл глаза и покачал головой.

— Я не могу, Кетлин.

— Почему?

Вновь посмотрев на девушку и увидев ее потрясенные глаза, Нико застонал.

— Боже, о чем я думаю? — Он подхватил Кетлин на руки и понес из комнаты. — Тебя нужно во что-то укутать и положить в постель.

— Но у меня нет больше готовых спален.

Нико еще крепче прижал ее к себе.

— Вот и хорошо. Сегодня ты будешь спать в моей комнате.

В комнате Нико было тихо, все острые углы смягчались тенями. Свечи в серебряных канделябрах отбрасывали слабый свет на кровать, покрытую кремовым атласным покрывалом, делая ее единственным светлым пятном в окружающей темноте. Он все еще держал Кетлин на руках, и она чувствовала себя так уютно, так привычно, как будто очень давно они были частями единого целого, потом их разъединили, а сейчас они снова вместе. То же самое Кетлин испытала сегодня утром, когда Нико вошел в нее.

— Зачем ты принес меня сюда? — тихо спросила она.

Он почувствовал на своей щеке теплое дыхание и непроизвольно еще крепче прижал ее к себе.

— Ты была так напугана. Я подумал, что самое лучшее — это уложить тебя в постель и укутать.

— А ты? Где будешь спать ты? — немного подумав, поинтересовалась Кетлин.

— Где-нибудь внизу, на кушетке.

Сегодня днем они занимались любовью на берегу океана, но она никогда еще не проводила в его объятиях ночь, и, как оказалось, такой ночи никогда и не будет… Сама мысль об этом была просто невероятной, но придется смириться, она должна смириться…

Кетлин с нежностью посмотрела на Нико.

— Дай мне хотя бы взглянуть на твои руки.

Он медленно опустил девушку, пока ее ноги не коснулись пола. Розовая атласная сорочка, подчеркивая контуры тела, едва касаясь груди, скользила вниз, вздымаясь над маленькими сосками, облегала талию, круглые ягодицы и бедра.

— Ты можешь простудиться, — хрипло сказал Нико.

— Не простужусь.

Ее шепот подействовал на него подобно обжигающему ветру, отнявшему последние силы. Заглянув в глаза Кетлин, он увидел мерцающий отблеск пламени свечи. Делая отчаянные попытки взять себя в руки, Нико произнес.

— Я только пытаюсь заботиться о тебе, Кетлин.

— Я знаю, но почему?

— Потому что ты пустила меня в дом, когда я не представлял, где можно остановиться, — на ходу придумал он.

— О! Так ты мне просто благодарен?

В таком состоянии Кетлин была опаснее заряженного пистолета, поэтому Нико насторожился.

— Да, ты права.

— Тогда в знак благодарности сделай то, что мне так необходимо.

— Что?

— Помоги понять тебя.

Он саркастически усмехнулся.

— Поверь, оттого, что ты поймешь меня, не будет никакой пользы.

— А я думаю наоборот.

Кетлин была настойчива, и Нико понял, что так просто она не отступится. Своими вопросами и чувственностью Кетлин загнала его в угол, ему была нужна передышка.

Девушка стояла перед ним полуобнаженная, с голыми ногами, распущенные волосы спадали на плечи шелковыми волнами. Она вся казалась такой нежной, такой свежей, такой сексуальной, именно такую он всегда хотел. Нико больше не держал Кетлин в своих объятиях, но чувствовал, как исходящие от ее тела теплые волны, разрушают его волю, наполняя желанием.

— Ты права, — пробормотал он. — Нужно что-то делать с моими руками.

Нико исчез в темноте ванной комнаты. Оставшись одна, Кетлин постаралась вспомнить тот момент после пожара, когда ей в голову пришла мысль, что он все-таки беспокоится о ней. «Права ли я?» — недоумевала девушка. Было очевидно, что Нико действительно заботился о ее безопасности. Но почему он делал это: из чувства долга или из других побуждений? В данный момент она не знала, как ответить на поставленный вопрос. Но в душе затеплилась надежда. Кетлин решила еще раз попытать счастья, ведь не случайно же принес он ее в эту комнату.

— Покажи руки, — попросила она, когда Нико вернулся.

— Они в порядке.

— Тогда не произойдет ничего страшного, если я все-таки взгляну на них? — кротко сказала девушка, взяв его за руку и подводя к канделябру.

Кетлин погладила ладонь, рассматривая каждый палец, ища следы ожогов. Ее прикосновения были легкими, словно крылья бабочки, но вызвали бурю в его душе.

Чтобы убедиться, что руки Нико действительно не пострадали, она надавила на ладонь.

— Больно?

Он с трудом проглотил слюну. «Не так больно, как твоя близость», — подумал Нико, но лишь покачал головой.

— Нет.

Так же тщательно Кетлин исследовала и другую ладонь. Закончив осмотр, она, не выпуская руки, легко и нежно погладила костяшки его пальцев.

— Тебе повезло. Ты мог бы получить ожоги.

— И ты тоже, — свободной рукой Нико провел по ее спине.

Тепло свечи согревало щеку Кетлин, а тепло руки, скользящей по телу, вызвало внутренний жар.

— Нет, необязательно.

— Да, черт возьми, могла обжечься! Я никогда не видел ничего подобного. Ты беспокоишься о доме больше, чем о себе.

— Ты преувеличиваешь.

— Дорогая, этот пожар — не преувеличение, — Нико провел пальцем по ее щеке. — Когда я представляю, что мог сотворить огонь с этой кожей… — голос его задрожал, и Кетлин поверила, что он испытывал ужас при этой мысли.

— Такое впечатление, что ты, действительно, беспокоишься обо мне.

Нико отдернул руку. Он слишком хорошо помнил, что произошло на берегу. Его тело изнывало от желания вновь обладать ею. Это было бы так легко, так прекрасно, так умопомрачительно. В том-то вся и беда. Нико не мог позволить себе вновь потерять контроль. Это только усилит ее страдания. Он уже сейчас совершил ошибку, позволив чувствам взять верх над разумом. И нужно как-то все исправить.

— Конечно, беспокоюсь, — как бы случайно обронил Нико.

— И как же сильно ты беспокоишься?

Он нахмурился, досадуя на себя и обстоятельства, которые не позволяли быть с ней честным.

— Что за вопрос?

— Вполне обоснованный. Ты же видишь, что я ничего не понимаю.

— А здесь и понимать нечего, — раздраженно бросил Нико.

Но его резкий тон ничуть не смутил Кетлин, она чувствовала, что скоро получит ответ на все свои вопросы.

— Ты так считаешь? Тогда объясни, почему сначала ты меня целуешь, а в следующее мгновение просишь оставить тебя в покое. Как ты мог заниматься со мной любовью на пляже, сообщив, что завтра уезжаешь?

«Да, Нико, почему бы тебе не сделать это?» — он чувствовал, что земля уходит у него из-под ног, и решил сказать жестокую правду.

— Я целовал и любил тебя, потому что хотел этого больше всего на свете. Но теперь уезжаю, потому что так будет лучше для тебя.

— Звучит так, словно ты боишься обидеть меня.

— Кетлин…

— Ты действительно думаешь, что можешь обидеть меня?

Нико чувствовал, как внутри у него что-то обрывается, но продолжал сражаться. С Кетлин нужно быть честным, а силы почти оставили его. Тогда он приподнял ее подбородок и, повернув лицо так близко к себе, чтобы она не смогла пропустить ни единого слова, сурово произнес:

— Если я сейчас же не уйду, то могу тебе это гарантировать.

Глядя на его непроницаемое лицо, Кетлин думала, как многого она о нем не знает и, возможно, никогда не узнает. Но у нее было только два выхода: либо принять его таким, какой он есть, либо остаться ни с чем. Все предшествующие события, а также предостережения Нико говорили о том, что он старается быть честным по отношению к ней, по крайней мере, в силу своих возможностей, если учитывать то, что уже произошло между ними.

— Ты сам как-то сказал мне, что я очень настойчивая. Помнишь?

— Но мне бы не хотелось ставить тебя в такое положение, чтобы ты смогла проверить свою настойчивость.

— Может быть, ты уже сделал это, Нико.

Ему показалось, что в этот момент она заглянула в его душу. От возраставшего внутри напряжения Нико крепко стиснул зубы.

— Может быть?

— Можешь быть в этом уверен.

— Нет. Я уже ни в чем не уверен, кроме желания, которое гложет меня изнутри, Кетлин.

— Изнутри?

Она дерзко задрала вверх его свитер и провела ладонью по животу. Еще утром Кетлин не могла бы позволить себе такую смелость.

— Здесь?

Нико не мог больше сдерживать свою страсть, тело его дрожало от возбуждения.

— Да. И ниже.

Не сводя с него глаз, Кетлин расстегнула ремень и брюки Нико. Он крепко схватил ее за руку. Его лицо исказилось страданием, а голос звучал неуверенно, словно ему было больно говорить, больно дышать.

— Хочу тебя предупредить, если ты продолжишь дальше, то у тебя не будет выбора. Несмотря на все мои грехи и злодеяния, ты станешь моей.

— Грехи, злодеяния — все, что угодно. Мне уже нечего выбирать, Нико.

Резко вскрикнув, он притянул Кетлин и жадно и требовательно прижал свой рот к ее губам. «Она права, — как в тумане пронеслось в голове. — Выбора уже давно не было».

Руки девушки обвились вокруг шеи Нико, крепче прижимая его к себе. Кого-то из них била дрожь, Кетлин была уверена, что ее. Но когда, выгнув спину, она коснулась его груди, то узнала, что не одна испытывает такое дикое, волшебное безумие.

Потеря контроля над собой один раз была еще как-то объяснима, но дважды… Это было уже слишком. В его работе контроль означал границу между жизнью и смертью. Сейчас же вся защита рухнула, оставив Нико беспомощным перед этой женщиной, которую он сжимал в своих объятиях. У него не осталось ничего, кроме яростной страсти и бесконечной любви к ней.

Подойдя к кровати, они медленно опустились на кремовое атласное покрывало, погрузившись в мир теней, чувств и ощущений.

Сорочка скользнула вверх, открывая его взору узкие розовые трусики и тело, цвета слоновой кости. Нико со стоном прижался к ее мягкому животу.

Внутри Кетлин разлилась горячая сладость, она прерывисто дышала, замирая каждый раз в ожидании того, что последует дальше, предвкушая наслаждение. Ласки его языка заставляли ее стонать от удовольствия.

Для Нико явились откровением опьяняющий вкус и шелковистость кожи девушки. Он испытал новый прилив страсти, увидев, как ее тело покрывается мелкой дрожью от его прикосновений. Язык скользнул ниже, к гладкому плоскому животу, разрушая последние оставшиеся между ними барьеры.

Затем Нико снял с Кетлин трусики, и ему открылся светло-коричневый треугольник волос между ее длинных прекрасных ног. Она словно состояла из соблазнительных красок, форм и тканей. Все его чувства обострились до предела.

— Я хочу видеть тебя всю, — с отчаянием прошептал Нико, уже не в силах больше сдерживать себя.

— Да, — Кетлин сняла через голову розовую атласную сорочку и откинулась на спину, разметав волосы.

Его душа затрепетала от вида ее обнаженного тела, эта картина была просто прекрасна. Кремовое покрывало еще больше подчеркивало золотистый оттенок кожи девушки.

Сорвав с себя свитер, Нико склонился над Кетлин, легко коснувшись треугольника между ее ног. Раздвинув бедра, она вся открылась навстречу этому необыкновенному наслаждению. Его руки продолжали ласкать ее, а губы устремились к упругим кончикам грудей. Нико буквально сгорал от терзавшей тело и душу страсти, но сдерживался из последних сил, стараясь сделать последний момент самым прекрасным в ее жизни.

Кетлин крепко схватила его за плечи, волна восторга захлестнула все тело. Каждое прикосновение, каждый поцелуй зажигали огонь в ее крови. От того, как он ласкал грудь, у нее кружилась голова.

Внезапно Нико нетерпеливо приподнялся и оказался сверху.

— Мне так много хочется сделать для тебя и с тобой, — задыхаясь, прошептал он.

— Ну так сделай же это!

Пойманный на слове, Нико хрипло рассмеялся.

— У нас вся ночь впереди.

— Ночь и еще…

— Не сейчас. Для меня не существует времени.

Сбросив остатки одежды, он вошел в нее. Ощущения совершенно ошеломили его. Нико был уверен, что знает, что такое страсть, но понял, что ошибался. Ему показалось, будто на него обрушился огненный дождь, истощая и высасывая все силы, не оставляя ничего, кроме пульсирующего, беспощадного желания. Он остановился, переводя дух, какое-то время ощущая себя совершенно беспомощным перед невероятной, бешеной лавиной нахлынувших на него чувств. «Неужели так будет всегда? — удивлялся Нико. — В это трудно поверить». Его сомнения рассеялись, когда Кетлин начала ласкать и обнимать его. Им овладела все нарастающая сила, и теперь он знал: так, действительно, будет всегда. Шлюзы распахнулись, посылая им волны удовольствия, пока они не насытились и совершенно не обессилили.

Свечи горели, становясь все меньше и меньше, язычки пламени танцевали в нагретом воздухе. Так продолжалось всю ночь.

Постепенно, одна за другой, догорели свечи. Наконец, уже на рассвете, Нико и Кетлин уснули, крепко прижавшись друг к другу.

Волосы Кетлин рассыпались по обнаженному плечу блестящим каскадом, когда она, приподнявшись на локте, рассматривала спящего рядом с ней Нико. На его спокойном лице не было и тени настороженности, да ее это больше и не беспокоило. Прошедшей ночью они вместе испытали нечто удивительное, и все сомнения и смущения Кетлин исчезли.

Их близость на многое открыла ей глаза. Кетлин поняла, что Нико — великодушный, заботливый, самоотверженный человек. Она узнала, каким он может быть ласковым и сильным, нежным и бурным. Ее больше не будет беспокоить загадочное выражение его глаз. Кетлин убедилась, что Нико влюблен в нее, и всем сердцем верила, что влюбленность перерастет в любовь.

Она с восхищением смотрела на его широкую мускулистую грудь, покрытую вьющимися черными волосами. Сколько раз за ночь, обессиленная, Кетлин припадала к ней, чтобы перевести дыхание. Нико утешал ее, нашептывая ласковые слова, а затем они все начинали заново.

Девушка нахмурилась, заметив два красных воспаленных шрама, казавшиеся чужими на гладкой загорелой коже. Она помнила их шероховатость, но не видела полностью размеров из-за положения Нико. Кетлин подумала о том, какой вред причинили пули его телу, и возблагодарила Бога за то, что Нико сравнительно легко отделался.

Протянув руку, она погладила его темную бровь. Длинные густые ресницы вздрогнули, и показались улыбающиеся карие глаза Нико.

— Я тебя разбудила?

— Да. Ты это сделала специально?

Кетлин усмехнулась.

— Да. Я подумала, если мне не спится, то и тебя тоже нужно разбудить.

— Это ты так решила, да?

Она кивнула, наслаждаясь звуком его утреннего голоса — расслабленным, чуть хрипловатым.

— Мне так нравится смотреть на тебя. Ты проснулся так спокойно, словно бережешь силы для того, что последует за этим.

— А что, по-твоему, должно последовать?

По ее телу неожиданно прошла сладкая дрожь.

— Что-то прекрасное, — пробормотала Кетлин и была захвачена врасплох.

Нико вдруг быстро приподнялся, его пальцы завладели ее грудью, а губы уже тянулись к соску. Откинув назад голову и закрыв глаза, Кетлин полностью отдалась разливающемуся по телу наслаждению. Он покусывал и дразнил возбужденный комочек, пока она не стала задыхаться и не вскрикнула. Тогда Нико приблизил свой рот к ее губам и подарил девушке долгий страстный поцелуй.

— Доброе утро, — сказал он.

Кетлин прижалась к нему, перекинув ногу через его бедро. Она не знала, сколько сейчас времени, да это было и неважно. Наверное, строительные работы в доме уже начались, и нужно отдать какие-то распоряжения. Но ее это не беспокоило. Кетлин вся находилась во власти Нико. Если он захочет, она проведет в этой постели всю оставшуюся жизнь.

— Обещай, что мы всегда сможем вот так вместе просыпаться.

Из его горла вырвался низкий звук. Он опрокинул Кетлин на спину и сильно и глубоко вошел в нее. В глазах мужчины горело желание.

— Если бы мне было что сказать, я бы сказал «да».

Подавив стон, она обняла его и позволила начаться этому прекрасному сумасшествию.

Прошло много времени, пока резкий непрерывный стук и приглушенный голос не прервали приятный сон Кетлин. Она почувствовала, как матрас прогнулся под весом Нико, когда тот сел. Открыв глаза, Кетлин увидела, что он надевает брюки.

— Кто это?

— Рамона. Оставайся здесь. Ты же не хочешь ее шокировать?

Быстро поцеловав Кетлин и даже не застегнув брюк, Нико прошел через комнату и слегка приоткрыл дверь, чтобы не было видно кровати.

— Нико, простите, что потревожила вас, но я пытаюсь найти Кетлин.

Он мысленно перебрал все варианты ответов, но так и не решился ничего сказать. Как, черт возьми, можно сообщить Рамоне, что Кетлин находится в его постели?

— Кетлин? — переспросил Нико.

— Мне кажется, я говорила вам, что она не завтракает, но обычно заходит ко мне по утрам. А если нет, то я иду ее искать. Кетлин никто не видел: ни мистер Хейнз, ни рабочие. Зайдя в спальню, я обнаружила, что там произошел пожар.

Нико вздохнул и потер переносицу. О пожаре умолчать было нельзя.

— Да, я знаю.

— Вы знаете?

— Я помог погасить его.

— Кетлин пострадала? Где же она, наконец?

— Я здесь, Рамона, — отозвалась девушка, распахнув дверь. — И я совсем не пострадала.

Глаза Рамоны расширились от удивления, когда она увидела Кетлин, прикрытую простыней, и полуодетого Нико.

— Вчера вечером я уронила канделябр, и от свечей загорелись портьеры. К счастью, мимо проходил Нико и погасил огонь. А потом мне нужно было где-то лечь спать.

— Конечно, — согласилась Рамона.

— Очень сожалеем, если шокировали вас, — извинился Нико.

— Вы меня вовсе не шокировали, — проворчала Рамона. — Я только беспокоилась о Кетлин, вот и все.

— Прости, что заставила тебя волноваться. Я хотела сообщить, где нахожусь, но… — она бросила на Нико беспомощный взгляд, но тот лишь ухмылялся за ее спиной.

— Ничего страшного, — Рамона вновь заговорила отрывистым, не допускающим возражений тоном. — Теперь, когда мне известно, что с тобой все в порядке, я займусь уборкой твоей комнаты.

— Портьеры очень тяжелые, — сказал Нико. — Не трогайте их, я сам все сделаю.

— Не беспокойтесь, кто-нибудь мне поможет. А пока я проветрю другую спальню. Думаю, ты не захочешь дышать дымом.

— Нет, конечно. Ты абсолютно права.

Рамона кивнула в знак согласия и посмотрела на Нико.

— Я полагаю, Вы не уедете сегодня утром?

— Мм-да, я не уеду сегодня утром.

— Отлично. Кетлин, когда подготовишься к переезду, дай мне знать, вдруг понадобится помощь.

— Хорошо, — ответила Кетлин.

Повернувшись на каблуках, Рамона широкими шагами вышла из комнаты. Нико захлопнул дверь. Секунд тридцать они с Кетлин молча смотрели друг на друга, а потом рассмеялись.

— Бедная Рамона, — наконец сказал он.

— С ней все в порядке. Она многое повидала в своей жизни. Я уверена: Рамона скорее смущена, чем шокирована.

— Мне кажется, что она меня вычеркнула из списка людей, которые ей нравятся, — сказал Нико, прижимая девушку к двери и одновременно стягивая брюки.

Простыня слетела с Кетлин, когда она, с любовью глядя на него, обняла Нико за шею.

— Не думаю. Подожди немного. Следующий раз, увидев тебя, она будет вести себя, как будто ничего не случилось. Я уверена, что Рамона уже обо всем забыла.

— Но она собирается приготовить тебе другую комнату и перенести туда все твои вещи, чтобы ты ночевала там, а не здесь, со мной.

Кетлин кивнула. Тогда Нико сбросил брюки и оттолкнул их в сторону. Обхватив ее бедра, он приподнял Кетлин, пока их глаза не оказались на одном уровне. Она, в свою очередь, обвила Нико ногами и запустила пальцы в его волосы.

— Пока ты не выгонишь меня.

— Я? — спросил он и вошел в нее. — Боже, ты еще смеешься надо мной!

Несколько позже Кетлин и Нико вместе спускались по парадной лестнице.

— Я не эксперт, но готов поспорить, что воспроизведение этой вышивки обойдется очень дорого, — говорил Нико об испорченных огнем портьерах.

Но Кетлин была настолько счастлива, что даже убытки от пожара не волновали ее. Они свернули на площадку перед витражом и посмотрели вниз, на последний пролет лестницы.

— Я поищу мастеров. Мне не хочется, чтобы все делалось приблизительно. По возможности, это должно соответствовать оригиналу.

— Послушай, Кетлин, — голос Нико дрожал от смеха. — Большинство людей, занятых реставрацией, довольствуются тканями и мебелью, типичной для данного времени.

— Но это же Суонси!

Нико кисло улыбнулся.

— О да! Как я мог забыть об этом?

Кетлин рассмеялась.

— Я знаю, что одержима.

— Ну так будь одержима мной, я ничего не буду иметь против.

Нико тоже засмеялся, но в следующее мгновение весь напрягся.

— Посмотри, похоже, что у тебя посетитель, — сказал он, заметив седоволосого мужчину, стоявшего у входной двери. — Это не электрик, которого ты ждешь?

— Может быть. Думаю, лучше самой и проверить.

— Если не возражаешь, я пойду с тобой.

— Конечно, нет.

Кетлин изучающе рассматривала незнакомца, пока они шли через широкий мраморный зал. Пожилой мужчина, одетый в модные полотняные брюки, голубую рубашку с расстегнутым воротником и темно-синий спортивный пиджак, был высок и хорошо сложен. На его привлекательном, слегка обветренном лице выделялись карие глаза. Возраст незнакомца угадать было довольно трудно. Кетлин подумала, что он принадлежит к тем счастливчикам, которые как бы перестали стареть в сорок лет, да и в шестьдесят выглядели гораздо моложе. «Нико, наверное, тоже такой», — решила девушка.

Подойдя ближе, Кетлин с удивлением отметила, что мужчина тоже внимательно рассматривает ее.

— Я Кетлин Деверелл, а это — Нико Дифренца. Чем могу вам помочь?

— Я Куин О'Нил, — сказал он, кивнув Нико и протягивая ей руку. — И очень рад познакомиться с вами.

— Здравствуйте, — ответила Кетлин, пожимая его руку. — Вы, очевидно, электрик?

В глазах мужчины появились искорки смеха.

— Нет, нет, к сожалению, нет. Я всего лишь поклонник этого дома вот уже многие годы. У меня отпуск, и я подумал, может, мне повезет остановиться здесь?

Он говорил без акцента, но некоторые фразы строил по-европейски. Из этого Кетлин сделала вывод, что ему какое-то время пришлось жить за океаном.

— Очень сожалею, мистер О'Нил, но Суонси еще не открылся.

Куин кивнул, внимательно глядя на девушку.

— Я вижу, что у вас тут кипит работа. Когда Вы планируете открытие?

— Следующей весной.

— Так долго? — произнес мужчина задумчиво и доброжелательно. Затем усмехнулся. — Вы должны простить меня. Я, действительно, огорчен. Я так надеялся, что смогу остановиться здесь на несколько дней.

Кетлин чуть было не рассмеялась: два человека с одной и той же просьбой за такое короткое время! По-видимому, проблем с гостями у нее не будет!

— Поверьте, вы сейчас и сами не захотите здесь остановиться. В доме такой бардак. У нас сейчас даже нет электричества.

— О, это не имеет значения! Послушайте, я уже приезжал сюда много лет назад.

Кетлин сразу же заинтересовалась.

— Правда? Когда?

— Точно не могу припомнить… Как я уже сказал, много лет назад. Но Суонси навсегда остался в моей памяти.

— Вы приезжали к моему деду?

Куин кивнул.

— Джейк был прекрасным человеком. Я очень огорчился, услышав о его смерти.

— Благодарю Вас.

Нико стоял рядом с Кетлин, чувствуя все возрастающее напряжение. Это случалось с ним в присутствии опасных людей. Он инстинктивно угадывал опасность. Но можно ли положиться на свое предчувствие в данной ситуации? Может быть, это всего лишь реакция на то, что другой мужчина вторгся на его территорию. Краем глаза Нико увидел приближающуюся Рамону. Она остановилась с ним рядом и прислушалась к разговору.

— Я буду очень благодарен, если Вы позволите мне остаться здесь на несколько дней, — сказал Куин. — Поверьте, со мной не будет никаких хлопот.

Глядя на стоящего перед ней мужчину, Кетлин испытывала неловкость, так как собиралась отказать ему, хотя и находила его очаровательным и обаятельным. Куин нравился ей.

— Мистер О'Нил…

По его улыбке Кетлин поняла, что он догадывался, что она скажет.

— Вы разобьете мое сердце, если откажете!

Девушка грустно рассмеялась.

— Мне тоже нелегко отказывать Вам.

— Вот и прекрасно. Значит, я могу остаться?

— У Кетлин и так слишком много хлопот, — впервые подал голос Нико. — О гостях не может быть и речи.

— Одним больше, одним меньше… — неожиданно вступилась Рамона. Все трое с удивлением повернулись к ней. Рамона съежилась под их испытующими взглядами. — У нас столько места, а я всегда готовлю, по меньшей мере, человек на двадцать. И кроме того, с него можно взять деньги, чтобы возместить убытки за сгоревшие портьеры.

— Рамоне явно не о ком заботиться, — кисло усмехнулась Кетлин Нико. — Мы с тобой уже не в счет.

— Я думал, вы собираетесь в Бостон, — сказал Нико, поворачиваясь к Рамоне.

— Планы могут измениться, — многозначительно произнесла она. — Кроме того, мистер О'Нил собирается пробыть здесь несколько дней, и Бостон никуда не денется. Мистер О'Нил, меня зовут Рамона Джонсон.

Куин подошел к ней и пожал руку.

— Очень рад познакомиться с вами. И большое спасибо.

— Не за что меня благодарить. Последнее слово за Кетлин.

— Ты уверена в этом, Рамона? — спросила девушка и, заметив ее кивок, развела руками. — Ну что ж, если вас не беспокоит творящийся здесь беспорядок, а Рамону — дополнительные заботы, то не вижу больше причин, по которым вы не можете остаться.

— Благодарю вас, Кетлин, — серьезно сказал Куин. — Я постараюсь не сделать ничего такого, что заставило бы вас изменить свое решение.

Рамона нарочито громко произнесла.

— Мы подберем вам комнату, и вы поможете мне приготовить ее. Кетлин, ты уже перенесла свои вещи?

— Еще нет, но собираюсь.

— Тебе нужен помощник?

— Думаю, что нет.

— Я покажу вам дорогу, мистер О'Нил.

— Спасибо. Зовите меня Куин.

Нико смотрел вслед обоим, когда они поднимались по лестнице. Куин легко шел рядом с Рамоной. «Он в очень хорошей форме, — подумал угрюмо Нико, чувствуя, что с этим человеком что-то не так. — Худой и мускулистый. Неужели его послал за мной Ретиг?»