Нити судьбы. Дорога жизни

Глава 12

Солнышко уже вовсю светило, но Лайе так не хотелось просыпаться. Тепло, уютно и так восхитительно пахло. Чем-то очень волнующим. Как же хорошо вот так просыпаться в его объятиях. Она поворочала головой, носом закапываясь и утыкаясь в его шею. Губы коснулись его кожи мимолетным поцелуем. Рука сама скользнула и легла ему на живот – пресс мужчины сразу напрягся. Лайя снова поцеловала его солоноватую кожу на шее.

А потом открыла глаза, понимая, что, кажется, это не сон. Что она наяву лежит в обнимку с эльфом. Пара секунд на осознание, ещё несколько на воспоминание прошлого вечера… Девушка ошарашенно посмотрела на мужчину, затем на свою бесстыдную руку, лежащую на его животе, прямо на границе с брюками… Лайя воскликнула и вскочила, тут же прячась за дерево.

– Черт! Фенрис, черт… – Лучше бы она вчера умерла… Она обжималась с ним, как изголодавшаяся трактирная девка! Вечером и сегодня с утра… Черт! – Фенрис, прости меня, я…

Фенрис, как назло, молчал, никак не помогая ей объясниться.

– Это больше не повторится, просто вчера я была не в себе, я…

– Лайя, – услышала она крик Тэмина.

Она вышла из-за дерева. Тэмин пробежал и крепко обнял.

– Ты цела! – взволнованно зашептал танэри. – Я чуть с ума не сошел от переживания, никогда ещё не было так страшно за кого-то. – Он отстранился и осмотрел её, а потом повернулся к Фенрису и сказал: – Спасибо, что спас её.

Лайя бросила взгляд на эльфа. Он ничего не ответил. Его лицо снова застыло, выражая лишь безразличие. Девушке вмиг стало пусто и грустно, та частичка тепла, которая согревала её душу вчера, снова ушла. Фенрис уже отправился дальше, больше не собираясь терять времени на остановку. Чонсок последовал за ним.

– Ты нас так напугала, больше так никогда не делай, – попросил танэри и положил руку ей на плечо, увлекая за собой в путь.

Ни слов упрека, ни вопросов, что произошло, ни испуга за свою жизнь – лишь искреннее беспокойство за неё. Его всегда хитрые глаза сейчас смотрели так участливо и счастливо на неё, что Лайя улыбнулась.

– Хорошо, – невольно вылетело у неё обещание.

Тэмин развлекал её веселыми байками и рассказами – день прошёл легко и незаметно. Лайя часто смеялась, да и много шутила в ответ. Разве можно грустить рядом с ним? И лишь одинокая фигура эльфа не давала ей покоя. Поговорить бы с ним, объяснить… убрать с лица маску безразличия. Лайя помнила его вчерашнего, его настоящего… мечтала увидеть таким снова… Когда думала об этом, опять впадала в меланхолию. Тэмин чутко улавливал назревающую печаль и сразу же втягивал девушку в очередной спор.

Когда все остановились на ночлег, Лайя вызвалась искать дрова и хворост для костра, пытаясь хоть чем-то быть полезной, чтобы загладить свою вину за задержку в пути, но мужчины, не сговариваясь, единогласно решили, что она останется охранять сумки. Ей ничего не оставалось, как подчиниться.

Вскоре костер весело затрещал, все стали рассаживаться, собираясь поесть и отдохнуть. Лайя увидела, что Тэмин прошел мимо Чонсока, усаживаясь возле неё, хотя обычно сидел с другом. Выражение лица воина не оставляло сомнений – так и не помирились. Танэри упорно игнорировал обращенные на себя взгляды Чонсока и как ни в чем не бывало увлеченно ел. В итоге воин сердито поджал губы и отвернулся.

Лайя поспешила отвести взгляд, стараясь не таращиться на азуров, и принялась рассматривать языки пламени. Только спустя пару минут поняла, что огонь больше не пугает её. Это вызвало у неё детский восторг. Если бы было уместно, то и вовсе захлопала в ладоши. Выходит, тот откровенный разговор с Фенрисом помог ей!

– Как ты согласилась путешествовать в обществе трех мужчин? – вдруг услышала Лайя голос Чонсока и удивленно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Фенриса и Тэмина. Оба застыли, не сводя глаз с воина, тоже не понимая к чему вопрос. – Ты же осознаешь, что это может быть опасно?

– А мне есть чего опасаться? – настороженно произнесла девушка, переключая внимание на воина.

– Ты ничего о нас не знаешь, – с упреком произнес он.

Хищное выражение, которое промелькнуло во взгляде у Фенриса, не предвещало Чонсоку ничего хорошего. Лайя поежилась – такой Фенрис пугал её и напоминал о его прошлом.

– Мы же сами уговорили её идти с нами, – осторожно напомнил ему Тэмин.

– Это была твоя идея. Я был против, – в свою очередь напомнил ему Чонсок, а потом снова посмотрел на Лайю.

– Вначале опасалась, конечно, – призналась Лайя, – но выбора-то особо не было, пришлось рискнуть.

Чонсок поморщился и на какое-то время замолчал.

– У меня есть младшая сестра, – сказал наконец воин, – и я не хотел, если бы ей вдруг пришлось скрываться, чтобы она путешествовала одна в такой компании.

– В какой такой? – иронично отозвалась Лайя. – Со мной опытный и сильный воин, хитрый и веселый танэри, отважный и надежный маг. Думаешь, это плохая компания для одинокой, бродившей без цели ведьмы? Да и в целом, для девушки?

Наступила неловкая пауза, которую поспешил прервать Тэмин.

– Остальные определения мне тоже подходят, – произнес он, а видя, что его не поняли, пояснил: – Я опытный, сильный, отважный, надежный…

– И скромный, – добавил угрюмо эльф.

– И скромный, – без тени сомнения подтвердил танэри.

Лайя засмеялась. Чонсок закатил кверху глаза, а потом улыбнулся, качнул головой, подзывая к себе друга. Тэмин сначала недовольно фыркнул, но уже через секунду поддался отраженному в темных глазах теплу и пересел. Чонсок стал заметно счастливее. Он стянул шапку с головы Тэмина и сразу же убрал руку подальше.

– Эй! – возмутился танэри и потянулся за своей шапкой, собираясь забрать обратно.

– Она мне не нравится. Да и видели тебя уже все без неё, – серьёзно, без малейшей иронии произнес Чонсок. – Лайя подтвердит: нормально тебе без неё.

Лайя поспешила отвести взгляд от Тэмина, чтобы не выдать своего замешательства, и утвердительно закивала.

– Она врет, видно же, – недовольно проговорил Тэмин и предпринял ещё одну попытку забрать свою шапку. Правда, уже не так старательно, как раньше.

– Завтра верну… сегодня без неё…

Тэмин ещё раз картинно хмыкнул и окончательно сдался, пересел удобнее, оперся спиной на бок и руку Чонсока, голову откинул ему на плечо, скрестил ноги, чуть покачивая ими, стал рассматривать звезды и мечтательно улыбаться.

Примирение азуров добавило теплоты к настроению девушки, осталось только с эльфом наладить более-менее нейтральные отношения, желательно без резких переходов к обниманию. Она бросила взгляд на Фенриса. Тот шевелил палочкой угли, периодически поднимая вверх столбы искр. Пустое, ничего не выражающее лицо. Спрятался и отстранился. Ото всех. Она понимала его, как никто другой. Так гораздо спокойнее. Так не больно. Но она и не просила пускать её к себе в душу, не просила и дружбы, просто пусть будет собой. Злой, колючий… любой… но не такой, не безликий.

– Я подежурю перед рассветом, – сообщила Лайя.

– Хорошо, я тогда первым заступаю, – сказал Тэмин.

Чонсок и Фенрис как по команде улеглись. Лайя сняла и скрутила свой плащ. Подойдя к Фенрису, она приказала:

– Сними свой плащ!

Он опешил и от этого послушался. Девушка забрала его плащ, улеглась рядом с эльфом, стараясь не касаться его. Свой плащ она положила в качестве подушки, так, чтобы было место двоим, вторым накрыла себя и эльфа. Лайя строго посмотрела на наблюдающих с изумлением за ней азуров и сказала:

– Чего уставились? Завтра снова топать. Спокойной ночи!

Чонсок поспешил лечь и притвориться спящим, а Тэмин расплылся в коварной улыбке, демонстративно устраиваясь поудобнее, всем видом показывая, что готов наблюдать за ней всю ночь. Лайя подавила порыв подскочить и хорошенько отвесить ему, переключила внимание на эльфа и строго добавила:

– Холодно! Ложись уже!

Её наглость опять привела эльфа в недоумение, стирая прежнее безразличие. С выражением полной растерянности он снова послушался и лег, укрываясь. Лайя мысленно кричала от восторга. Получилось! Думать о том, что бы было, если бы Фенрис прогнал её, боялась. Она отвернулась к Фенрису спиной и спрятала улыбку, прикрываясь плащом. С наслаждением втянула носом его будоражащий запах. Сразу вспомнилось утро и пробуждение. По телу мгновенно разлился жар. Так. Спокойно. Это уже лишнее. Тот вечер и утро было последствием страшной агонии, в которой горела. Просто была не в себе, вот и чудила. Неправильно выраженное чувство благодарности. Ошибка…

Она лежала и уговаривала себя до тех пор, пока усталость окончательно не погрузила её в сон.

***

Перспектива дойти до реки радовала всех, ведь запаса воды почти не осталось. С первыми лучами солнца они двинулись в путь, на ходу завтракая. Эльф снова в одиночестве шел впереди. Лайя нагнала его и подстроилась под его темп ходьбы. Он скосил в её сторону глаза, но, видя, что девушка просто идет рядом, снова устремил взор вперёд. Лайе было неловко, воздух словно искрил между ними, но она продолжала упрямо шагать поблизости. Им пока по пути, она должна к нему привыкнуть, да и нужно научиться общаться нормально.

– Фенрис, – позвала его девушка.

Он чуть повернул в её сторону голову, показывая, что услышал.

– А маги не могут колдовать без посоха? – рискнула спросить она.

– Могут, но это не подойдет для боя, скорее для увеселительного мероприятия.

– М-м-м, – протянула Лайя и на минуту задумалась, а после произнесла: – Жаль, что у тебя нет посоха.

– Что? Я так плох в сражении на мечах? – едва заметно усмехнулся эльф.

– Не говори глупости! – удивилась Лайя, поворачиваясь к нему. – Просто очень хотелось бы увидеть твою магию.

Фенрис при её словах повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Сердце забилось чаще. Её фраза прозвучала так лично, почти интимно, что Лайя сильно смутилась и стала мысленно себя ругать за язык без костей. Она досадливо поджала губы, отводя взгляд. Ну, почему она вечно попадает в такие неловкие ситуации? Когда уже научится вести себя сдержанно, и думать, прежде чем говорить?

Разглядывать впереди было некого, ведь теперь она сама шла первой рядом с эльфом. Молчать было досадно. Думать о чем-то, кроме как о мужчине, идущем возле неё, тоже не получалось. Поэтому время тянулось бесконечно долго.

В спину что-то стукнуло. Лайя обернулась. Тэмин и Чонсок молча шли, явно ничего не замечая. Может, показалось? Отвернулась. Снова в спину что-то прилетело. Лайя опять обернулась. Та же картина, ничего подозрительного. Теперь камушек, а это был явно он, стукнул ей по ноге. Девушка остановилась и принялась поправлять сапог. Все обратили на неё внимание.

– Я сейчас догоню, идите, подправить надо.

Когда мужчины отошли чуть дальше, Лайя срезала пласт мха, потрусила, сбрасывая лишнюю землю, и разорвала на небольшие куски. Ускорила шаг, догоняя азуров. Бам. Один из кусков мха полетел в затылок Тэмина, а Лайя уже забежала вперед, уклоняясь от летящих в её сторону камушков.

– Что меня выдало? – спросил Тэмин, обстреливая Лайю.

– Я оборачивалась, – она запустила в него следующий зеленый боеприпас, на ходу объясняя, – а ты не спросил, что случилось, не удивился, не встретился со мной взглядом, значит, это и был ты!

Бац. Ещё один снаряд попал в цель.

– Может, я не хотел на тебя смотреть?! – иронично сказал танэри.

– Всегда смотрел, а сейчас не захотел? – усмехнулась Лайя.

Бац. Бац. Один из снарядов врезался в дерево, осыпая остатками песка и земли проходившего мимо Чонсока. Он отпрыгнул и сердито погрозил кулаком в сторону девушки и танэри, смахнул грязь со своей одежды.

– Эй! А ну отошли! – рыкнул азур.

Лайя и Тэмин отбежали в сторону, на ходу подбирая новые припасы. Тэмин вырвал с землей ком мха и помчался за девушкой. Лайя на бегу обернулась, у танэри было такое выражение лица, словно он по-настоящему кого-то преследовал, собираясь убить. Девушка засмотрелась, что чуть не врезалась со всего ходу в дерево. Отпрыгнув в последний момент, избегая столкновения, она потеряла время, и Тэмин уже вовсю обстреливал её. Убегать было бессмысленно, и она просто уклонялась, прячась за дерево.

– Всё! Сдаюсь! Мир! – взмолилась Лайя.

Тэмин бросил припасы на землю, отряхиваясь и мотая головой, скидывая с себя растительность.

– Берегись! – запоздавшее предупреждение Чонсока совместилось со знатным шлепком, который образовался от столкновения комка земли с грудью танэри.

Убежать Лайя далеко не успела, душивший её смех не дал развить нужную скорость. Тэмин перехватил её за талию, резко развернул и повалил на землю, усаживаясь сверху и с силой прижимая её руки к земле.

– Попалась, ведьма! – победно произнес юноша.

– Тебе удобно? – Лайя расслабилась, понимая, что сопротивление бесполезно.

– Вполне! – поерзал Тэмин, удобнее усаживаясь.

– Нравится быть главным? – игриво произнесла Лайя, приподнимая бровь и закусывая нижнюю губу, стараясь подавить смех при виде шокированных этой сценой Чонсока и Фенриса.

– Да, – довольно серьёзно ответил танэри, в глазах при этом вспыхнули уже знакомые холодные огоньки убийцы, которые тут же сменились озорными, – но тебе всё равно ничего не светит, ведьмочка!

– Это почему это? – искренне удивилась Лайя.

– Я говорил, моё сердце уже занято, – весело сказал Тэмин и подмигнул ей.

Лайя почувствовала, что его хватка ослабла, этим и воспользовалась, извернулась и укусила его за руку, сразу же сбрасывая с себя. А затем вскочила на ноги и легонько пнула его ногой. Тэмин растирал укус с обиженным видом.

– Что за низкие женские уловки? – недовольно буркнул он. – Укус? Серьёзно?!

– Ну, – пожала плечами Лайя, подходя сначала к Фенрису, а потом к Чонсоку, легонько стукнула им по подбородкам, призывая поднять упавшую челюсть, – у каждого свои способы победить.

Тэмин и Лайя отряхивались на ходу.

– Устраиваете неизвестно что, как дети малые! За нами следует Инквизиция, в лесу могут встретиться разбойники или хищники, а вы резвитесь, – ворчал воин, выговаривая Тэмину и бросая сердитые взгляды в спину Лайи.

– Ай, Чон, уймись, скучно же было идти, словно молчаливая процессия на похоронах, – отмахнулся от него юноша.

– Скучно ему! А мертвым быть весело? – не сдавался азур.

– Слушай, – он забежал перед ним, заставляя остановиться Чонсока, взял его за плечи, – жизнь дана только одна! И раз уж теперь я могу выбирать, то предпочитаю прожить её со смехом, весельем, счастьем. Так, как решу сам! С тем, кем решу сам! Свободно! Пусть даже и очень короткую! Всё лучше, чем годы, проведенные в страхе и сомнениях, с оглядкой назад в ожидании удара.

Лайя понимала, что Тэмин говорит сейчас не только про игры с ней, но и про что-то очень личное, словно этот спор между азурами был и раньше. Но те годы, которые она позволила себе быть счастливой, закончились страшной потерей, возвращая её к жестокой реальности. Нет места на земле, где она была бы свободна, места, где её любовь не обернулась бы смертью для любимого человека. Так ли был неправ Чонсок? Возможно, излишняя осторожность спасла бы её дочери жизнь.

Вспомнила она и последние годы, проведенные в бегах. Годы, проведенные в страхе и сомнениях, с оглядкой назад в ожидании удара… Если её жизнь теперь всегда будет такой, то зачем бороться? Не лучше ли прожить отведенное время в удовольствие? Тогда, выходит, прав Тэмин?

Лайя обернулась и посмотрела на Тэмина. Он ответил на её взгляд и улыбнулся, а затем хитро подмигнул, одобряя отраженные в её глазах сомнения. Лайя искренне улыбнулась в ответ, и где-то в этот момент в душе поселилась надежда, впервые за долгое время.

Фенрис незаметно посмотрел на девушку. Она сейчас была такая красивая и… он пытался подобрать подходящее определение. Наполненная. Рядом с танэри она менялась, становилась открытой и живой, так счастливо смеялась. Он больше не злился при виде них, почти не злился. Всё чаще в такие минуты в его душе селилась грусть. Фенрис видел, как некомфортно ей рядом с ним, как она старается подобрать правильные слова при разговоре, в то время как с азуром могла часами спорить о пустяках. Он видел, с каким восхищением и теплом она иногда смотрит на Тэмина, и как отводит взгляд от него, Фенриса.

В Башне были влюбленные парочки, которые прятались по углам и бросали друг на друга томные взгляды. Чужое счастье его не волновало, не оставляло никаких откликов в душе: ни плохих, ни хороших. Почему теперь это изменилось? Почему при виде Лайи и Тэмина порой становилось невыносимо и хотелось кричать? Почему, когда она рядом с Тэмином, ему одиноко? Что такого в этой ведьме, чего нет у других женщин? Почему зацепился за неё и теперь не может перестать думать? Или в этом как раз и дело, в том, что она ведьма? Отравляет его разум?

Танэри что-то сказал, и Лайя засмеялась, невольно привлекая к себе внимание. Фенрис силой воли заставил себя отвернуться. Он придал лицу равнодушия – вышло не сразу. С каждым днем стало всё труднее запирать и прятать свои чувства…